ЧИСТО ЭКОНОМИЧЕСКИЕ УБЫТКИ В РОССИЙСКОЙ СУДЕБНОЙ ПРАКТИКЕ Текст научной статьи по специальности «Право»

УДК 347.5

Егоров Константин Федорович МГУ им. М.В. Ломоносова Юридический факультет Kostya.egorov2012@gmail.com Россия, Москва Egorov Konstantin Lomonosov Moscow State University

Faculty of law Russia, Moscow

ЧИСТО ЭКОНОМИЧЕСКИЕ УБЫТКИ В РОССИЙСКОЙ СУДЕБНОЙ

ПРАКТИКЕ

Аннотация: данная научная статья посвящена проблеме возмещения чисто экономических убытков в деликтном праве. Рассматривается сущность чисто экономических убытков. Приводится анализ актуальной практики высших судебных инстанций Российской Федерации по возмещению чисто экономических убытков.

Ключевые слова: чисто экономические убытки, деликтное право, гражданско-правовая ответственность.

PURE ECONOMIC LOSSES IN RUSSIAN JUDICIAL PRACTICE

Annotation: This article is devoted to the problem of compensation for pure economic losses in tort law. The essence of purely economic losses is considered. The analysis of the current practice of the highest courts of the Russian Federation on compensation for pure economic losses is provided. Key words: pure economic loss, tort law, civil liability.

Одной из наиболее противоречивых и неоднозначных проблем в сфере

деликтного права в межнациональном масштабе является проблема возмещения 299

чисто экономических убытков. Для ее разрешения зарубежная доктрина и судебная практика многих развитых стран выработали свои подходы, основанные на специфике конкретных правопорядков. В свою очередь, в отечественном праве вопрос чисто экономических потерь долгое время был «темным пятном» и рассматривался лишь в виде единичных компаративных исследований. Однако, ситуация кардинально изменилась после ряда резонансных решений высших судебных инстанций, открывших новые горизонты в рассмотрении данной проблемы.

Прежде всего необходимо устранить возможное познавательное заблуждение, связанное с исследуемым предметом. На первый взгляд может показаться, что перед нами какой-то новый вид убытков наряду с реальным ущербом и упущенной выгодой в смысле 15 статьи ГК. В действительности термин «pure economic loss» (чисто экономические убытки) в зарубежном праве обозначает ущерб, который лицо несет исключительно вследствие потерь своих денежных средств без причинения какого-либо вреда осязаемым объектам [1, P. 5]. В этом плане он противопоставлен терминам «damage» или «harm», означающим ущерб, причиненный физическим объектам и связанный с образованием каких-либо дефектов в них. Таким образом, чисто экономические убытки в рамках российского правопонимания можно отнести к одной из разновидностей имущественного вреда, разделенного на физический и экономический. Приставка «чисто» («pure») в данном термине подчеркивает отсутствие какой-либо физической связи причинителя с образовавшимся ущербом. Наравне с категорией чисто экономических убытков существует категория косвенных экономических убытков (consequential economic loss). Это денежные потери, напрямую связанные с причинением физического вреда [2, P. 5]. Они могут возникнуть одновременно с чисто экономическими убытками, которые, повторюсь, возникают без причинения физического вреда личности или имуществу. Столь абсурдное, на первый взгляд, высказывание становится понятным на конкретном примере, взятом из английской судебной практики. В деле «Spartan Steel v Martin (1972)» во время проведения строительных работ был

300

Ш

поврежден электрический кабель, подающий электричество на сталелитейный завод [3, P. 26]. В результате этого нагрев в печах остановился и расплавленный металл принял твердую форму. Завод понес: физический вред, из-за застывшего металла, находившегося в печи в момент остановки производства; косвенный экономический вред в виде упущенной выгоды, которую завод мог бы получить в результате продажи затвердевшего металла; чисто экономический вред как потерю прибыли из-за невозможности продолжить обработку нового метала, что, в свою очередь было вызвано обесточиванием электрооборудования.

Чисто экономические потери могут возникнуть и в результате правомерных действий, например добросовестной конкуренции между компаниями на рынке однородных товаров. [5] Само собой, такие потери не могут быть возмещены по политико-правовым причинам. Но в большинстве ситуаций чисто экономические потери возникают в результате неправомерных действий, не посягающих на абсолютные права потерпевшего, однако затрагивающих его имущественный интерес.

Законодательство и судебная практика различных правопорядков всецело

признают возмещение косвенных экономических убытков (consequential

economic loss) и, в большинстве случаев, отрицают возмещение чисто

экономических убытков, допуская компенсацию лишь в ограниченных случаях.

Это породило так называемое «исключающее правило» («the exclusionary rule»).

[1, P. 3] Подобное отношение вызвано множеством факторов. Главными из них

являются сложившиеся в правопорядке традиции и боязнь необоснованно

большого количества исков, которые перегрузят судебный аппарат. [4] Из

последнего аргумента возникает вопрос: где можно поставить точку в развитии

причинно-следственной связи, вызванной вредоносным действием? [6] Каждый

правопорядок дает свой ответ. Тем не менее, везде будет присутствовать один

важный критерий - предвидимость последствий нарушения. Предвидимость

является необходимым условием в причинно-следственной связи для

возмещения убытков в рамках договорной ответственности [7, С. 715]. В сфере

деликтного права она выступает тем барьером, который препятствует 301

I-

возникновению необоснованно большого числа потенциальных потерпевших, желающих компенсировать причиненный чисто экономический ущерб. Границы предвидимости последствий нарушения устанавливаются правопорядками индивидуально на основании выработанных доктриной и судебной практикой критериев.

Методы возмещения чисто экономических убытков деликтным инструментарием всецело опираются на воспринятую правопорядком общую модель деликтной ответственности. Так, наиболее благоприятными с этой точки зрения являются правовые системы, основанные на принципе генерального деликта, предполагающего широкое судебное усмотрение при разрешении случаев возмещения вреда [8]. Ведущими странами среди них являются Франция и Бельгия. Некоторые правопорядки допускают возмещения чисто экономических убытков только в рамках определенного деликта, таким образом ограничивая их возмещение соблюдением предусмотренного юридического состава для конкретного деликта. Данный подход использует английское право [2, Р. 139: 3, Р. 25 - 38]. Наконец, в таких странах, как Германия, Австрия и Португалия возмещение чисто экономических убытков с помощью деликтного права невозможно, поскольку законодательная модель деликтной ответственности не позволяет распространить подобное средство правовой защиты на случаи возникновения чисто экономических убытков [8; 9 С. 369].

Российское гражданское право «унаследовало» от своих советских

предшественников широко сформулированную норму гражданского кодекса, с

которой начинается глава 59, посвящённая деликтным обязательствам: «Вред,

причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный

имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом,

причинившим вред» [14]. Согласно господствующей в отечественном праве

точке зрения, данная норма выражает принцип генерального деликта [10].

Подобные воззрения основываются на широком толковании термина

«имущество», который, в смысле ст. 128 ГК, включает в себя не только вещи, но

и имущественные права, причем как абсолютные, так и относительные. Тем не 302

I-

менее, в современной литературе абсолютно разумно указывается, что подобный «генеральный деликт» может быть легко истолкован, как защищающий только абсолютные права, аналогично общему правилу §823(1) ГГУ [11].

До недавнего времени судебная практика обходила стороной любые возможности компенсации чисто экономических убытков на основании широкого толкования п. 1 ст. 1064 ГК. Чем это было вызвано? Как указывал А. А. Ягельницкий «господствовавшая на тот момент практика перечисления судами состава гражданского правонарушения и вывод о том, что истец состава не доказал (во многих случаях - без уточнения, что именно не доказал истец), в значительной степени ослабила убытки как средство гражданско-правовой защиты». [12] В рамках юридического состава гражданского правонарушения наиболее проблемными являлось доказывание противоправности как действия, нарушающего относительные права. Ситуация изменилась после 2011 г., когда Президиум Высшего Арбитражного Суда высказался «... за доказывание убытков с разумной степенью достоверности.», а затем постановления Пленума Верховного Суда № 25 в 2015 и № 7 в 2016 годах предоставили судам возможность «определить сумму взыскания исходя из принципов справедливости и соразмерности лишь при недоказанности убытков с разумной степенью достоверности» [12].

За последние три года вышло сразу два резонансных решения Верховного Суда, в котором суд напрямую разрешил использовать общую оговорку п. 1 ст. 1064 для возмещения чисто экономических убытков. Необходимо более подробно остановиться на данных делах.

В определении Судебной коллегии по экономическим спорам от 22.05.2017 по делу N 303-ЭС16-19319, А51-273/2015, известном как «дело Бомарше» Верховный Суд удовлетворил требование о возмещении чисто экономических потерь. В указанном деле ООО «Бомарше» было неправомерно совершено отчуждение квартиры, которая уже была переда в качестве оплаты подрядчику, а им в качестве оплаты была уступлена инвестору, который продал ее гражданину А. ООО «Бомарше» совершило отчуждение данной квартиры

303

I-

своему аффилированному лицу, которое продало ее последующим приобретателем. На основании иска гражданина А вся цепочка из договоров купли-продажи, начинавшаяся от ООО «Бомарше» была признана недействительной. Конечный в данной цепочки приобретатель не смог полностью восстановить стоимость купленной квартиры, применив последствия недействительности к своему контрагенту. Поэтому, он решил предъявить деликтный иск к ООО «Бомарше» на основании п. 1 ст. 1064 ГК и включить его в реестр кредиторов, поскольку общество на тот момент находилось в состоянии банкротства. Верховный Суд удовлетворил это требование, указав, что «наступление деликтной ответственности лица, совершившего противоправное действие (бездействие), в частности, двойное отчуждение объекта недвижимости, не может зависеть от случайного факта (последующей цепочки перепродаж)... названные действия общества "Бомарше" послужили причиной (источником) возникновения ситуации, в результате которой Ганьжин А.В. понес имущественные потери». [15]

Другое нашумевшее определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 11.05.2018 по делу N 306-ЭС17-18368, А57-15013/2016, известное как «дело Магадан-Тест» связано с рассматриваемым предметом. В данном деле истцом был приобретен грузовой автомобиль, который впоследствии был снят с регистрационного учета по причине прекращения действия сертификата соответствия. Как затем выяснилось, «транспортное средство с момента его изготовления не соответствует характеристикам, указанным в сертификате соответствия - экологическому классу 4». Сертификация была проведена ООО «Магадан-Тест» по договору с бывшим собственником автомобиля. Таким образом, истец приобрел транспортное средство с недействительным сертификатом, что не позволило его хоть как-то эксплуатировать. Верховный Суд удовлетворил требования истца о возмещении внедоговорного вреда, причиненного неграмотной сертификацией. Суд также подчеркнул, что «для органа по сертификации очевидно, что автомобиль ввозится на территорию Российской Федерации с целью реализации;

304

Ш

следствием ненадлежащей сертификации в силу специфических свойств товара и требований к допуску в обращение (регистрации в органах ГИБДД) станет невозможность его использования владельцем по назначению» [16]. Подобная правовая аргументация отдаленно напоминает доктрину «duty of care», используемую в английском праве при разрешении похожих дел, связанных с неграмотным выполнением профессиональных обязанностей, повлекших чисто экономические убытки. [3, P. 28].

Также в отношении возможности взыскания чисто экономических убытков

деликтным иском высказывался Конституционный суд (КС) в постановлении от

08.12.2017 N 39-П. В данном деле КС одобрил возможность привлечения к

гражданско-правовой ответственности бухгалтера, неграмотно составившего

отчетность, что привело к неуплате значительной суммы налогов. При этом

чисто экономические убытки выразились в недополучении государством от

организации необходимых денежных средств. Налоговые органы предприняли

попытку взыскать данную сумму публично-правовыми средствами,

инициировав возбуждение уголовного дела в отношении бухгалтера. Однако,

уголовное дело было прекращено вследствие акта об амнистии. После этого

налоговые органы, выступая от лица государства как публично-правового

образования, подали гражданский иск о возмещении ущерба к тому же

бухгалтеру. Конституционный суд установил, что «привлечение физического

лица к гражданско-правовой ответственности за вред, причиненный публично-

правовому образованию в размере подлежащих зачислению в его бюджет

налогов организации-налогоплательщика, возникший в результате уголовно-

противоправных действий этого физического лица, возможно лишь при

исчерпании либо отсутствии правовых оснований для применения

предусмотренных законодательством механизмов удовлетворения налоговых

требований за счет самой организации или лиц, привлекаемых к ответственности

по ее долгам в предусмотренном законом порядке» [17]. В указанном случае еще

остались возможности удовлетворения налоговых притязаний за счет самой

организации, в отношении которой бухгалтер оказывал услуги лишь на 305

Ш

основании гражданско-правого договора. Поэтому, впоследствии районный суд отказал налоговым органам во взыскании ущерба с главного бухгалтера [13].

Таким образом, можно с уверенностью констатировать, что постепенно создается отечественная судебная практика в отношении возмещения чисто экономических потерь. Но, видимо, еще рано утверждать о сложившемся подходе, систематически применяемом судами всех уровней. Гражданский кодекс имеет все необходимые нормативные предпосылки для компенсации чисто экономических убытков, однако еще нуждается в развитой политико-правовой аргументации случаев подобного возмещения, что позволило бы сориентировать суды в сложных спорах, касающихся реальных проблем современного делового оборота.

Список литературы:

1. Van Boom, Willem H. Pure Economic Loss. A Comparative Perspective.

2004.

2. M. Bussani & V. V. Palmer (Eds.), Pure Economic Loss in Europe (2003).

3. Catherine Elliott and Frances Quinn. Tort Law.

4. Туктаров Ю.Е. Чисто экономические убытки // Убытки и практика их возмещения. Сборник статей. - M.: Статут, 2006.

5. Лугманов Р.Р. Деликтное право как средство взыскания чисто экономических убытков//"Вестник экономического правосудия Российской Федерации", 2019, N 2.

6. В. А. Короткова. Чисто экономический вред, возникающий при исполнении договора строительного подряда // Опыты цивилистического исследования: Сборник статей. (выпуск 3) / рук. авт. кол. и отв. ред. АМ. Ширвиндт, Н.Б. Щербаков (2019 год, Статут M.).

7. Договорное право. Книга первая: Общие положения / Брагинский M. И., Витрянский В.В. - M.: Статут, 2011.

8. Евстигнеев Э. А. Принцип генерального деликта: современное состояние и перспективы применения // Вестник гражданского права. 2017. № 4.

3Q6

i È

9. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права: Договор. Неосновательное обогащение. Деликт. В 2-х томах: Перевод с немецкого. Т.2 / Кетц Х., Цвайгерт К. - М.: Междунар. отношения, 1998.

10. Российское гражданское право: Учебник: В 2-х томах. Том II. Обязательственное право / Отв. ред. Е.А. Суханов. — М.: Статут, 2011.

11. Проблема возмещения чистых экономических убытков в российском гражданском праве. Копяков А.А // "Вестник гражданского права", 2020, N 1.

12. О тенденциях судебной практики по делам об убытках. Ягельницкий А.А. // "Закон", 2019, N 3.

13. Обзор: "Будет ли главбух отвечать за долги компании: анализ судебной практики" (КонсультантПлюс, 2019) 2016 // URL: http: //www. consultant.ru/document/cons_doc_LAW_330994/.

14. Федеральный закон от 26 января 1996 года № 14-ФЗ «Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть 2» // СПС «Консультант Плюс».

15. Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 22.05.2017 по делу N 303-ЭС16-19319, А51-273/2015 // СПС «Консультант Плюс».

16. Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 11.05.2018 по делу N 306-ЭС17-18368, А57-15013/2016 // СПС «Консультант Плюс».

17. Постановление Конституционного Суда РФ от 08.12.2017 N 39-П // СПС «Консультант Плюс».