CC BY
60
Вестник Челябинского государственного университета. 2015. № 6 (361). История. Вып. 63. С. 65-71.
УДК 94 (47).084.6
ББК 63.3
О. Н. Леконцев
ЧИСЛЕННОСТЬ КУЛАЧЕСТВА ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ 1920-х ГОДОВ:
ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА (на материалах Вятской губернии и Вотской области)
Анализируется политика государства по отношению к кулачеству в период нэпа. В середине 1920-х гг., в рамках сравнительно мягкой обстановки, государство считало кулачество небольшой социальной группой, не играющей особой роли в деревне. Ужесточение положения привело к изменению методик подсчета и росту численности «кулачества».
Ключевые слова: крестьяне; «кулачество»; социальные группы; государство; коллективизация; методики подсчета; ужесточение положения.
Социальная дифференциация деревни складывалась веками, и в начале ХХ в., несмотря на незавершенность процесса хозяйственного размежевания, достаточно четко выделились социальные прослойки, исторически получившие наименования кулаков, середняков и бедняков. Большевики, пришедшие к власти в 1917 г., в целом сохранили прежние определения, но значительно изменили государственную политику по отношению к различным слоям.
Особенно настороженное отношение нового режима было к «кулачеству», к которым правящий большевистский режим отрицательно настроился с самого своего появления. Годы военного коммунизма и Гражданской войны оказались временем жесткого давления советского государства на верхушку крестьянства, что стало одной из причин роста напряжения в деревне и уменьшения этой прослойки.
Введение нэпа несколько разрядило обстановку, хотя тревожная информация с явным подтекстом необходимости подавления поступала из регионов и в первой половине 1920-х гг. Однако на первый план вышла проблема определения кулацкого слоя, чем занимались центральные и провинциальные руководители и даже сами крестьяне.
Историография этого вопроса достаточно немногочисленна, хотя роль кулацкого фактора в деревне постоянно рассматривалась: в середине 1920-х гг. - умеренно1, а с началом массовой коллективизации и до середины 1950-х гг. - жестко
1 Ананов И. Н. Местные органы Советской власти; Игнатьев В. И. Советская власть и стоящие перед ней задачи; Чу-гунов С. И. Что показали последние перевыборы советов.
отрицательно2. Во второй половине 1950 - первой половине 1980-х гг. исследования становятся более научными и объективными3, однако общим знаменателем всех работ за более чем пятьдесят лет была негативная оценка кулачества, определение его социальных рамок с опорой на идеологические позиции первых лет коллективизации. Только с началом перестройки происходят серьезные изменения в исследовании социального статуса кулачества, но и в настоящее время историки в основном касаются борьбы государства с этим социальным слоем крестьянства и обходят вопрос об определении критериев «кулачества»4. Региональные исследования, главным образом, повторяют созданную научную модель5. Все это позволяет рассмотреть отдельные аспекты данного вопроса.
Переход к активной экономической политике заставил государство укрепить свои отношения с крестьянством. «Новый курс» смягчил деятельность государства. Частнособственнические интересы крестьянства уже не объявлялись
2 Власов М. Коллективизация советской деревни; Ильин И. Е. Колхозы РСФСР и перспективы их развития; Яковлев Я. А. За колхозы...
3 Советское крестьянство. Краткий очерк истории (19171970); Кукушкин Ю. С. Сельские советы и классовая борьба в деревне; Ивницкий Н. А. Классовая борьба в деревне и ликвидация кулачества как класса...
4 Горинов М. М. Нэп: поиски путей развития; Землевладение и землепользование в России; Зажиточное крестьянство России в исторической ретроспективе...; Лобзенев И. Н. Крестьянская община в годы нэпа; Солопов А. Н. Кого считали кулаком в 20-е годы...
5 10 лет Удмуртской автономной области.; Очерки истории Кировской организации КПСС; Очерки истории Кировской области; Очерки истории Удмуртской АССР; История Удмуртии. ХХ век; Энциклопедия земли Вятской.
противоречащими большевистской идеологии. М. И. Калинин, формальный глава СССР, приехавший в ноябре 1924 г. в Вотскую область, на митинге в с. Завьялово, в частности, сказал: «У крепкого хозяина надо учиться»1.
Председатель СНК А. И. Рыков, выступая в 1925 г. в Симферополе на собрании уполномоченных Сельскосоюза, заявил: «Если середняк <...> богатеет от своей работы, умения, знания, не применяя кабальных знаний, не эксплуатируя, не обманывая других крестьян, это уже не кулак, это - самый настоящий советский крестьянин <.> "бессознательный большевик"»2.
Подобные настроения, правда, довольно редкие, были и у провинциальных сотрудников партийных и советских органов. В Вятской губернии губотдел ОГПУ пришел к выводу, что рост кулацких хозяйств в количественном отношении не наблюдается. Эксплуатация «кулаками бедняка проводилась лишь косвенно»3. В Вотской области корреспондент «Ижевской правды» писал: «Кулак, который давит снизу, не всегда кулак. Чаще всего это поднимающееся в своей политической активности все крестьянство»4.
Тем не менее, даже в условиях смягчения политики государства в деревне, «Правда» подчеркивала: «Капитал кулака - это капитал не сельскохозяйственный <...>, кулак возрождается в старой форме - ростовщического и торгового капитала»5.
В этих условиях существенной проблемой было определение характерных черт кулачества. Судя по сообщениям с мест, низовые сотрудники и само население зачастую не понимали существующую достаточно сложную дифференциацию крестьян государством. В Вотской области один из местных партийных работников писал в обком партии, что бедное население зачастую ошибается, причисляя некоторых зажиточных крестьян к «кулачеству». В конце письма партработник просил обком партии осветить на страницах областной прессы признаки кулаков и середняков более подробно6.
В Вятской губернии крестьянин Г. Смердов в письме в газету «Беднота» спрашивал:
1 Центральный государственный архив Удмуртской Республики. Ф. Р.-475. Оп. 1. Д. 135 Л. 44.
2 Рыков А. И. Значение сельскохозяйственной кооперации. С. 11.
3 Государственный архив социально-политической истории Кировской области (далее ГАСПИКО). Ф. 1. Оп. 3. Д. 50. Л. 30.
4 Ижевская правда. 1925. 16 июля. № 159.
5 Кулачество // Правда. 1924. 8 октября. № 229.
6 Центр документации новейшей истории Удмуртской Ре-
спублики (далее ЦДНИ УР). Ф. 16. Оп. 1. Д. 480. Л. 137 об.
«1. Можно ли считать буржуем крестьянина, имеющего от 2 до 4-х коров, 2-3 лошади и приличный дом?
2. Можно ли считать буржуем и кулаком арендатора мельницы, если он ведет дело честно и по советским законам?
3. Можно ли считать кулаком бедного человека, который на гроши торгует исключительно для того, чтобы не умереть с голоду?»
Редакция газеты в условиях «Нового курса» приняла решение выдвинуть содержание письма на обсуждение самих крестьян. Мнения последних нередко расходились, но большинство крестьян считало неправильно проводить дифференциация крестьян только по имущественному признаку7, как это делал правящий режим.
Критерии социальных групп рассматривали и представители государства. Н. И. Бухарин в 1925 г. выделял следующие группы крестьян:
- зажиточный трактирщик, деревенский ростовщик, кулак;
- крепкий хозяин, имеющий несколько батраков, «получающий прибыль с их работы и держащий их в узде»;
- трудовой хозяин, «работающий со своей семьей сам для себя, не живущий за счет чужого труда»;
- бедняк, безлошадный, «еле-еле сводящий концы с концами и часто подрабатывающий где-нибудь на стороне»;
- полубатрак, полурабочий, для которого его крестьянское хозяйство составляет лишь подсобный источник существования8.
Такой имущественный подход не устраивал не только крестьянство, но и руководство партии и государства. В середине 1920-х гг. И. В. Сталин, Н. И. Бухарин, А. И. Рыков, М. И. Калинин, другие высокопоставленные советские и партийные работники неоднократно обращались к вопросу дифференциации крестьянства и отношении к верхушке деревни. Однако принципиальных изменений не произошло, что сказалось уже через
" 9
несколько лет, в годы массовой коллективизации9.
Пытались определить социальную дифференциацию и в провинции. К середине 1920-х гг. характерным определением «кулачества» региональными властями можно считать цитату из письма секретаря Вотского обкома партии: «Кого считать кулаком, спрашиваете? Того, кто эксплуатирует рабочую силу, того, кто нанимает рабо-
7 Солопов А. Н. Кого считали кулаком в 20-е годы... С. 61.
8 Бухарин Н. И. Путь к социализму и рабоче-крестьянский союз. С. 11.
9 Солопов А. Н. Кого считали кулаком в 20-е годы ... С. 64-68.
чих для того, чтобы потом продукты продавать на рынке и наживаться на них. Тот кулак, кто даст в дом хлеба, а потом чтобы хлеб отдать и проработать у него день - два бесплатно, которые являлись процентами за взятый хлеб. Тот кулак, кто имеет землю и эксплуатирует ее, а кроме того, еще деньги дает взаймы и получает проценты от бедняков. В отличие от него, середняк тот, кто живет сносно, никого не эксплуатирует и сам обрабатывает свой участок земли, имея лошадь, а то две, коров и другой скот»1.
Интересна также характеристика деревни крупного государственного и политического деятеля Удмуртии, председателя Вотского облисполкома в середине 1920-х гг. Т. К. Борисова. На IX областной партийной конференции он выделил следующие социальные группы крестьян области:
- беспосевные крестьяне (1,5 % из общего количества крестьянства области). Батраки;
- 1-2 десятины посевов (22,3 %). Бедняки;
- 2-6 десятин (62,9 %). Середняки;
- до 10 десятин (12,4 %). «Здесь может находиться и кулак»;
- свыше 10 десятин (1,3 %). Кулачество2.
В Вятской губернии исследователь эпохи нэпа выделил три группы крестьянства:
- маломощная (безлошадные и беспосевные крестьяне; однолошадные беспосевные; безлошадные с посевом до 2 десятин; безлошадные с посевом от 2 до 4 десятин; однолошадные с посевом до 2 десятин) составившие в 1924 г. 38,52 %;
- среднемощная (безлошадные с посевом от 4 до 8 десятин; однолошадные с посевом от 2 до 4 десятин; безлошадные с посевом свыше 8 десятин; однолошадные с посевом от 4 до 8 десятин). В 1924 г. группа достигала 55,2 %;
- с высокой мощностью (хозяйства двух -трехлошадные с посевом от 2 до 4 десятин; однолошадные с посевом свыше 8 десятин; трехло-шадные с посевом свыше 4 десятин; двухлошад-ные с посевом свыше 8 десятин). Группа составляла в 1924 г. 6,28 %3.
Таким образом, несмотря на небольшие колебания, основным и очень часто единственным критерием в определении групп крестьян был хозяйственный.
В последние годы нэпа политика государств в деревне становится более жесткой. Осенью 1927 г. пока еще в закрытых документах пред-
1 ЦДНИ УР. Ф. 16. Оп. 1. Д. 480. Л. 138 об.
2 Ижевская правда. 1925. 4 ноября. № 254.
3 См.: Чемоданов И. В. Вятское крестьянство в период нэпа (1921-1929 гг.). С. 200.
лагалось усилить давление на «кулачеству». Так, в октябре 1927 г. подготовительной комиссией было внесено предложение включить в резолюции предстоящего XV съезда решение о произведении переделов и в тех случаях, когда за него проголосует меньшинство деревни, принадлежащее к бедноте или к середнякам в местностях, где после революции не было уравнительного перераспределения крестьянских и перешедших к крестьянам конфискованных земель с последующим утверждением решения земельными органами4.
Фактически комиссия предлагала отменить ст. 116 действовавшего в годы нэпа Земельного кодекса, по которой передел земельных угодий мог состояться лишь в случае согласия большинства членов земельного общества, что происходило далеко не всегда. Нередко из-за сопротивления части крестьян передела не было десятки лет.
Предложение комиссии не только было принято, но и, не дожидаясь проведения партийного съезда, оно было реализовано в постановлении ВЦИК от 14 ноября 1927 г., согласно которому передел должен состояться при любом количестве желающих членов земельного общества, если его не было, с 7 ноября 1917 г.5
Следовательно, пока еще в закрытых документах позиция государства ужесточилась. В опубликованных же материалах давались общие установки. XV съезд ВКП(б) в своих резолюциях зафиксировал изменение курса государства, указав, что план должен исходить из основной классовой установки партии - опора на бедноту, прочный союз с середняком и наступления на кулака6.
Наступление на «кулачество» привела к попыткам сформулировать более четкие критерия кулачества. Так, комиссия, созданная для разработки материалов к XV съезду партии, предложила признавать кулацкими те крестьянские хозяйства, в которых имелся хотя бы один из следующих признаков:
- промышленно-кулацкий характер хозяйства, независимо от числа рабочих;
- наем двух сезонных рабочих;
- промышленное предприятие, хотя бы подсобное;
- торговая деятельность7.
Наконец, в 1929 г., в рамках коллективизации, вышло постановление правительства СССР, которое относило к кулацким все хозяйства, обладавшие хотя бы одним из пяти признаков:
4 Трагедия советской деревни. Т. 1. С. 96.
5 ГАСПИКО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 110. Л. 46.
6 КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. С. 285.
7 Трагедия советской деревни. Т. 1. С. 96.
- применение систематического наемного труда;
- наличие мельниц, маслобоен, других промышленных предприятий;
- систематическая сдача внаем сложного сельскохозяйственного инвентаря;
- сдача внаем помещений;
- наличие членов хозяйства, занимающихся торговлей, ростовщичеством или имеющих другие нетрудовые доходы1.
Однако и это постановление было слишком общим, под которое попадали многие середняки. Например, наемный труд использовался не только верхушкой деревни. Только за время с 6 октября 1928 по 19 марта 1929 г. в Вятской губернии в связи с нарушением прав батраков было привлечено к уголовной ответственности 154 человека. Из них середняков оказалось 81 человек (52,6 %), а представителей «кулачества» и зажиточных 52 (33,8 %)2.
Неопределенность статуса кулачества приводила при подсчетах к постоянным колебаниям его численности в зависимости от внутриполитической обстановки. В 1925 г., по официальным данным, в СССР насчитывалось 3 % представителей «кулачества» от общей численности крестьянства3.
В Вотской области облотдел ОГПУ в 1925 г. отмечал, что в среде крестьянства области признаки расслоение наблюдаются лишь в единичных случаях, массового характера расслоение не принимает и больше всего проявляется при землеустройстве. В любом случае кулачество составляет довольно незначительное число4. Безлошадных крестьянских хозяйств было 19,2 %, с 1 лошадью - 67 %, с 2 - 1 %, с 3 и более - 0,3 %. Председатель облисполкома Т. К. Борисов отметил, что по области на 1000 человек приходится минимум 3 кулака, максимум - 18. В среднем - 7-85.
Вятский исследователь эпохи нэпа в 1928 г. видел динамику развития социальных групп крестьянства следующим образом:
- маломощная группа (безлошадные и беспосевные; однолошадные беспосевные; безлошадные с посевом до 2 десятин; безлошадные с посевом от 2 до 4 десятин; однолошадные с посевом до 2 десятин) уменьшилась с 38,52 % в 1924 г. до 31,84 % в 1925 г. и 27,59 % в 1926 г.;
- среднемощная группа (безлошадные с посевом от 4 до 8 десятин; однолошадные с посевом
1 Сборник узаконений и распоряжений рабочего, и крестьянского правительства. М., 1929. № 14. С. 641.
2 ГАСПИКО. Ф. 1. Оп. 7. Д. 63. Л. 13.
3 О чем говорили на XI съезде советов // Вятская деревня. 1925. 5 апр. № 14.
4 ЦДНИ УР. Ф. 16. Оп. 1. Д. 587. Л. 28.
5 Ижевская правда. 1925. 4 ноября. № 254.
от 2 до 4 десятин; безлошадные с посевом свыше 8 десятин; однолошадные с посевом от 4 до 8 десятин) увеличилась с 55,2 % в 1924 г. до 59,42 % в 1925 г. и 62,1 % в 1926 г.;
- группа зажиточных и кулацких крестьян (хозяйства двух - трехлошадные с посевом от 2 до 4 десятин; однолошадные с посевом свыше 8 десятин; трехлошадные с посевом свыше 4 десятин; двухлошадные с посевом свыше 8 десятин) увеличилась с 6,28 % в 1924 г. до 8,74 % в 1925 г. и до 10,4 % в 1926 г.6
В развернувшейся в конце 1920-х гг. кампании коллективизации борьба с кулачеством являлась одним из краеугольных направлений, формировавших колхозное строительство в целом. Кулак считался главным врагом советского государства в деревне. Невозможно представить коллективизацию без постоянного давления на кулачество. Ни один из документов тех лет, касающихся коллективизации, не обходил вопрос об этой прослойке крестьян. Все это способствовало росту численности кулаков в официальной документации. И. В. Сталин, выступая на ноябрьском пленуме ЦК ВКП(б) в 1929 г., объявил: «Доказано, что у нас имеется около 5 % кулаков»7.
В регионах пошли еще дальше. Так, в Вотской области в 1929/30 г. насчитались уже 7305 кулацких хозяйств (6,8 %), а в отдельных районах - 9 % хозяйств (Глазовский район), 37 % хозяйств (Ва-вожский район), в Ильинском сельсовете Мало-пургинского района - до 20 %8. В бывшей Вятской губернии только в Халтуринском районе к началу февраля 1930 г. кулацких хозяйств было учтено 5,5 %9.
Причины такого несоответствия позднее выделил Нижегородский крайком, отметивший, что раскулачивание приняло массовый, стихийный характер, сопровождающийся грубыми нарушениями классовой линии в отношении середняка и даже бедняка. В результате в Вятском округе произошло раскулачивание середняка, имеющего кустарное производство без применения наемного труда. В Вотской области по отдельным районам произошло раскулачивание десятков середняцких хозяйств и бедноты. Только в с. В. Кибья Малопургинского района среди 80 хозяйств раскулаченных крестьян оказалось 50 % середняков10.
6 ЦДНИ УР. Ф. 16. Оп. 1. Д. 887. Л. 2.
7 Сталин И. В. Сочинения. Т. 11. С. 264-265.
8 ЦДНИ УР. Ф. 16. Оп. 1. Д. 978. Л. 3, 5 об.
9 ГАСПИКО. Ф. 1295. Оп. 1. Д. 20. Л. 4.
10 Государственный общественно-политический архив Нижегородской области. Ф. 2. Оп. 1. Д. 267. Л. 17 об.
Когда темпы коллективизации снизились, в Вотской области после марта 1930 г. удельный вес кулацких хозяйств, по официальным подсчетам, снизился до 3,5 %.
Борьба с кулачеством продолжалась до второй половины 1930-х гг., когда она постепенно заменилась преследованием «врагов народа». И до конца этой кампании советское государство так и не определило точные характеристики кулачества. Этот недостаток перешел затем и в отечественную историческую науку. Дискуссии 19301980-х гг. находились под сильным прессом идеологии, современные ученые пока не пришли к единой концепции. Расхождения возникают уже в определении количества социальных групп крестьянства, а оценка отдельных групп, особенно верхушки деревни, требует дальнейших исследований и совершенствования методик подсчета.
Список литературы
1. Ананов, И. Н. Местные органы Советской власти / И. Н. Ананов. М., 1925.
2. Бухарин, Н. И. Путь к социализму и рабоче-крестьянский союз. Избранные произведения / Н. И. Бухарин. Новосибирск, 1990.
3. Власов, М. Коллективизация советской деревни / М. Власов. М., 1930.
4. Горинов, М. М. Нэп: поиски путей развития / М. М. Горинов. М., 1990.
5. Ивницкий, Н. А. Классовая борьба в деревне и ликвидация кулачества как класса (19291932 гг.) / Н. А. Ивницкий. М., 1972.
6. Игнатьев, В. И. Советская власть и стоящие перед ней задачи / В. И. Игнатьев. Л., 1925.
7. Ильин, И. Е. Колхозы РСФСР и перспективы их развития / И. Е. Ильин. М.; Л., 1930.
8. История Удмуртии. ХХ век / под ред. К. И. Куликова. Ижевск, 2005.
9. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Изд. 9. М., 1985. Т. 4.
10. Кукушкин, Ю. С. Сельские советы и классовая борьба в деревне (1929-1932) / Ю. С. Куку-шукин. М., 1968.
11. Землевладение и землепользование в России. Калуга, 2003.
12. Зажиточное крестьянство России в исторической ретроспективе: материалы XXVII сессии Симпозиума по аграрной истории Восточной Европы. Вологда: Русь, 2001.
13. Лобзенев, И. Н. Крестьянская община в годы нэпа / И. Н. Лобзенев // Вопр. истории. 2005. № 4. С.112-118.
14. 10 лет Удмуртской автономной области. Хозяйственное и культурно-социальное строительство. 1921-1931. Ижевск, 1931.
15. Очерки истории Кировской области. Киров, 1972.
16. Очерки истории Удмуртской АССР. Т. 2. Ижевск, 1962.
17. Рыков, А. И. Значение сельскохозяйственной кооперации / А. И. Рыков. Симферополь, 1925.
18. Советское крестьянство. Краткий очерк истории (1917-1970). 2-е изд. М., 1973.
19. Солопов, А. Н. Кого считали кулаком в 20-е годы (к истории предпосылок перегибов в деревне) / А. Н. Солопов // Вопр. истории КПСС. 1990. № 10. С. 52-63.
20. Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927-1939. Документы и материалы: в 5 т. / под ред. В. Данилова, Р. Ман-нинг, Л. Виолы. М., 2002. Т. 1.
21. Чемоданов, И. В. Вятское крестьянство в период нэпа (1921-1929) / И. В. Чемоданов. Киров: Изд-во ВятГУ, 2011.
22. Чугунов, С. И. Что показали последние перевыборы советов / С. И. Чугунов. М.; Л., 1926.
23. Энциклопедия земли Вятской. Т. 3, кн. 2. Киров, 2005.
Сведения об авторе
Леконцев Олег Николаевич - кандидат исторических наук, доцент кафедры истории Глазовско-го государственного педагогического института им. В. Г. Короленко. [email protected]
Bulletin of Chelyabinsk State University. 2015. № 6 (361). History. Issue 63. P. 65-71.
QUANTITY OF KULAKS IN THE 2ND HALF OF THE 1920S: THEORY AND PRACTICE (APPLIED TO MATERIALS OF VYATSKAYA PROVINCE AND VOTSKY REGION)
O. N. Lekontsev
PhD in History, Associate Professor of Korolenko Glazov State Pedagogical Institute.
The article deals with the policy of the state in relation to the kulaks. In the middle of the 1920s, within the frameworks of a comparatively soft situation, the state considered the kulak a small social group which did not play an important role in the country. Toughening of the situation caused changes in methods of the calculation and the growth of kulaks.
Keywords: peasants; kulaks; social groups; state; Collectivization; methods of calculation; toughening of situation.
References
1. Ananov I. N. Mestnye organy Sovetskoi vlfsti [Local authorities Soviet]. M., 1925. (In Russ.).
2. Buharin N. I. Put k kommunizmu I raboche-kresteanskyi souz [Way to socialism and working-peasant union]. Novosibirsk, 1990. (In Russ.).
3. Chugunov S. I. Chto pokazali poslednie perevybore sovetov [That showed the last reelecting of advices]. M., L., 1926. (In Russ.).
4. Gorynov M. M. Nep: poiskiputei rasvitiya [New economic policy: searches of ways of development]. M., 1990. (In Russ.).
5. Ivnitskyi N. A. Klassovaya borba v derevne I likvidatsiya kulachestva kak klassa (1929-1932 gg.) [Class struggle in the country and liquidation of the kulak as a class (1929-1932)]. M., 1972. (In Russ.).
6. Ignatyev V. I. Sovetskaya vlast I stoyashie pered nei zadachi [Soviet power and standing before her tasks]. M., 1925. (In Russ.).
7. Ilin I. E. Kolxozy Iperspektivy ix razvitiya [Collective farms and prospect of their development]. M., L., 1930. (In Russ.).
8. Istorija Udmurtii. XXvek [The History Of Udmurtia] / pod red. K. I. Kulikova. Izhevsk, 2005. (In Russ.).
9. KPSS v rezolutsiyax I resheniyax sezdov, konferentsyi I plenumov TSKKPSS) [KPSS in resolutions and decisions of conventions, conferences and plenums of TSK]. M., 1985, t. 4. (In Russ.).
10. Kukushkin Yu. S. Selskie sovety I klassovay borba v derevne (1929-1932) [Village soviets and class struggle in the country (1929-1932)]. M., 1968. (In Russ.).
11. Zemlevladenie i zemlepolzovanie v Rossyi [Landownership and land-tenure in Russia]. Kaluga, 2003. (In Russ.).
12. Zazitochnoe krestaynstvo Rossyi v istoricheskoi retrospektive [Well-to-do peasantry of Russia in a historical retrospective view]. Materials of the XXVII session of Symposium on agrarian history of East Europe. Vologda, 2001. (In Russ.).
13. Lobzenev I. N. Krestyanskaya obshina v gody nepa [Peasant community in the years of economic policy new]. Voprosy istorii [Questions of history], 2005, no. 4, pp. 112-118. (In Russ.).
14. 10 let Udmurtskoi avtonomnoi oblasti. Xozyaistvennoe i kulturno-sotsialnoe stroitelstvo [10 years the Udmurtskoy autonomous region. Economic and in a civilized manner-social building]. 1921-1931. Izhevsk, 1931. (In Russ.).
15. Ocherki istoryiKirovskoi oblasti [Essays of history of the Kyrovskoy region]. Kyrov, 1972. (In Russ.).
16. Ocherki istoryi Udmurtskoi ASSR [Essays of history of Udmurt ASSR], t. 2. Izhevsk, 1962. (In Russ.).
17. Riukov A. Znachenie selskoxozyaistvennoi kooperatsyi [Value of agricultural co-operation]. Simferopol, 1925. (In Russ.).
18. Sovetskoe krestyanstvo. Kratkyi ocherk istoryi. (1917-1970) [Soviet peasantry. Short essay of history (1917-1970)]. M., 1973. (In Russ.).
19. Solopov A. N. Kogo schitali kulakom v 20-e godiu (k istoryi predposiulok peregibov d derevne) [Who considered a fist in 20th (to history of pre-conditions of bends in the country)]. Voprosy istorii KPSS [Questions of history of KPSS], 1990, no. 10, pp. 52-63. (In Russ.).
20. Tragediya sovttskoi derevni. Kollektivizatsiya I raskulachivanie. 1927-1939 [Tragedy of soviet the country. Collectivization and raskulachyvanye. 1927-1939. Documents and materials in 5 vols.] / under red. In. Danylov, Mannyng, Viola, vol. 1. M., 2002. (In Russ.).
21. Chemodanov I. V. Vyatskoe krestyanstvo v periodnepa (1921-1929) [Vyatskoe peasantry in the period of economic policy new (1921-1929)]. Kyrov, 2011. (In Russ.).
22. Chugunov S. I. Chto pokazaliposlednie perevybory sovetov [That showed last re-election of the Soviets]. M., L., 1926. (In Russ.).
23. Jenciklopedija zemli Vjatskoj [Encyclopedia of Vyatka land], vol. 3, part 2. Kirov, 2005. (In Russ.).
