CC BY
27
ББК Т4(2Р-4Че)5
С.А. Мишин
ЧЕЛЯБИНСКАЯ УСАДЬБА ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX ВЕКА (ПО АРХЕОЛОГИЧЕСКИМ ДАННЫМ)
В ходе исследований проведенных в 2004 году отрядом Археологического научного центра совместно с сотрудниками Челябинского научного центра УрО РАН, был исследован комплекс построек, состоящий из жилых и хозяйственных сооружений, причем часть из них, по всей видимости представляет собой фрагмент одной усадьбы.
К жилым сооружениям были отнесены остатки трех домов, имеющих каменные фундаменты и расположенные в одну линию соответствующую современной застройке улицы Кирова (рис. 1). Восточные части двух из них уничтожены котлованом находившегося некогда здесь кинотеатра «Октябрь». По сохранившимся фрагментам можно восстановить площадь только южного сооружения, которая составляла почти 98 кв. м (11,5 х 8,5 м). Здание имело прямоугольную форму, ориентировано по линии север — юг, параллельно ул. Кирова. Построено на ленточном фундаменте шириной 50—75 см, сложенном из крупных необработанных камней в один — два ряда, на известковом растворе. Фундамент был опущен в траншею глубиной 60—80 см (от уровня материка), идущую по периметру неглубокого котлована сооружения, подрезающего материк не более чем на 10 см. Заполнение котлована здания представлено современным мусором, образовавшимся в ходе разрушения здания в XX веке. К северо-вос-точному углу здания был пристроен линейный фундамент, ориентированный по линии запад — восток, который, скорее всего, представлял собой остатки брандмауэра, выполнявшего, по всей видимости, еще и функции дворового ограждения.
В отличие от вышеописанного фундаменты центрального и северного сооружений, были построены непосредственно в котлованах зданий, глубиной
2 и 1,5 м соответственно. В качестве связующего материала также использован известковый раствор. Щели между неровными краями крупных камней, как и у южного сооружения, были забутованы мелким щебнем. В данном случае сохранились лишь фасадные части фундаментов, длина которых составляет по 11 му центрального здания и 8,5 м у северного здания.
Заполнение котлованов обоих сооружений, также как и в первом случае представлено современным мусором, образовавшимся в ходе руинизации здания в XX веке. Лишь в самом низу, в южной части центрального сооружения был зафиксирован слой, относящийся ко времени функционирования здания. В этом слое были обнаруженыостатки печи, находившейся, по всей видимости, в подвальном помещении здания. Печь была почти полностью разрушена, сохранился только фрагмент пода. Также были зафиксированы фрагменты западной и северной стенок, сложенных из кирпича в два ряда. Судя по всему, печь имела прямоугольную, либо квадратную форму. В центре фиксировался мощный слой прокала и угля, мощностью до 12 см.
Строительный котлован, на участке которого проводились археологические исследования, по плану 1873 года приходится на дворовые места №№417, 469 и 470.
Угловое место под № 417 и западный край № 416 в середине XIX века был занят двором губернского секретаря Южакова, № 416 — усадьбой мещанина Лялина [1]. В 1854 году вдова чиновника Южакова продала мещанке Наталье Федоровой Елисеевой участок № 417, а также часть дворовых мест №№ 416 и 469; позже двор перешел по наследству к ее сыну, Николаю Афонасьеву Елисееву, который
Рис. 1. Фрагмент тана северо-восточной части раскопа. Фундаменты жилых сооружений.
С.А. Мишин
Челябинская усадьба второй половины XIX века ________________ (по археологическим данным)
Рис. 2. План центральной части раскопа. Фрагмент усадебного комплекса
в 1868 году построил здесь пятиоконный (по фасаду) дом на каменном фундаменте [2]. В 1873 году на дворе купца Елисеева располагались следующие постройки: «Деревянный дом при нем 2 анбара, 2 завозни, погреб, каретник, конюшня, сарай и баня» [3]. В начале XX в, дом перешел в собственность купца Ульдана Ахметова, который построил каменный двухэтажный дом с каменными службами.
На дворовом месте № 470 находился двор Григория Васильевича Попова: «дом полукаменный в 9 комнат, 2 каменные лавки, каменная кладовая о
3-х выходах, каменный погреб и баня, деревянные: конюшня, коровник и навес, крыты железом. Номер квартала — 29, номер дворового места — 470, номер по улице — 11» [4].
Основания брандмауэров, расчищенные в ходе проведения археологических исследований (рис. 2), хорошо оконтуривают двор Попова и двор Ахметова, в более раннее время принадлежавшие Елисеевым и Южаковым.
В глубине двора Г.В. Попова было расчищено несколько построек, которые располагались компак-
і
Серия «Социально-гуманитарные науки», выпуск 7
89
История
тной группой на относительно небольшой площади, образуя, таким образом, комплекс, состоящий из шести сооружений.
Данный комплекс включает в себя один погреб (рис. 2, объект 7), остатки небольшой наземной конструкции (рис. 2, объект 6), подсобное помещение (рис. 3, объект 10) и деревянный короб (рис. 2, объект 2), а также два сооружения, определить назначение которых не представляется возможным, в силу отсутствия остатков каких-либо конструкций (рис. 2, объекты 1, 8). Планиграфическая ситуация на данном участке наглядно показывает, что объект 2 и объект 8 занимают более позднюю позицию по отношению к объекту 10, а объект 2 еще и по отношению к объекту 1. Исходя из заполнения и находок, а также конструктивных особенностей (короб сколочен тянутыми гвоздями из досок очень хорошей сохранности), объект 2 датируется серединой XX века. Что касается объекта 8, то определить его более четкую хронологическую позицию мы не можем, так как культурный слой на данном участке раскопа значительно подрезан, и все объекты зафиксированы практически на уровне материка (исключение объект 2), а находок в ходе выборки заполнения объекта 8 не найдено.
Материал, полученный из других объектов, входящих в данный комплекс, прежде всего керамика, представлена в основном фрагментами неполивных сосудов и в очень малой степени фрагментами мореной и поливной посуды (см. таблицу). Накопленный за годы археологических исследований культурного слоя г. Челябинска материал дает нам в целом представление о развитии керамического комплекса. Для слоя XVIII века характерна гончарная керамика коричневого и серо-коричневого обжига, с примесью крупного песка и мелкого галечника. В конце XVIII первой половине XIX вв. к упомянутым видам керамики добавляется посуда красной и красно-коричневой глины, а также серо-черная (мореная). Со второй четверти XIX века в слое появляется поливная керамика, которая во второй половине XIX века, на ряду с мореной, становится преобладающей [5, с. 168]. Таким образом, исходя из соотношения керамики, данный комплекс можно датировать серединой XIX века.
Таким образом, данная группа объектов представляет собой единый в хронологическом и хозяйственном отношении комплекс (исключение составляют поздние объекты № 2 и № 8). Данный комплекс можно рассматривать в рамках хозяйственных и подсобных помещений, принадлежащих одной усадьбе. По типу планировки эту усадьбу предположительно (в виду неполной сохранности) к замкнутому, веночному двору [6, с. 243, рис. 104,10]. Планиграфические наблюдения, анализ полученного материала и архивных данных позволяет связывать его с южной жилой постройкой (дворовым местом Григория Васильевича Попова). Описанные в архивных докумен-
тах: каменная кладовая, каменный погреб, баня, деревянные конюшня и коровник располагались по всей видимости южнее исследованного фрагмента усадебного комплекса и были уничтожены проводившимися ранее строительными работами. А упоминаемый в них навес, крытый железом возможно на наш взгляд соотнести с объектом 10, использовавшийся вероятно всего как летняя кухня. В заполнении его, на дне, были обнаружены остатки печи, а рядом, в углублении, развал двух корчаг.
Соотношение керамики разных групп (по технологии обжига) из объектов
Группы керамики Объект 1 Объект 6 Объект 7 Объект 10
Керамика окислительного обжига 66% 73% 48 % 81 %
Керамика восстановительн-эго обжига 34% 27% 33% 12 %
Поливная керамика - - 19% 7 %
Остальные объекты, выявленные в ходе археологических работ на данном участке, на сегодняшний момент не позволяют соотнести их с какой либо усадьбой или, по крайней мере, между собой. В заключение необходимо отметить, что исходя из рассмотренного материала исследованные усадебные комплексы по своей архитектуре и планировке в целом соответствуют общероссийскому городскому жилищу, сложившемуся в XIX—начале XX вв. [6, с. 253] Данный тип жилища в литературе также получил определение массового городского жилища [7, с. 296].
Литература
1. ОГАЧО, Ф. И-46, Оп. 1, Д. 372
2. ОГАЧО, Ф. И-1, Оп. 1, Д. 3917; Ф. И-1, Оп. 2, Д. 275
3. ОГАЧО, Ф. И-3, Оп. 1, Д. 10
4. ОГАЧО, Ф. И-3, Оп. 1, Д. 1129
5. Самигулов, Г.Х. Глиняная посуда XVIII—первой половины XIX в. из культурного слоя г. Челя-бинска/Г.Х. Самигулов//Историческиечтения: Материалы науч. конф. Центра историко-культурного наследия г. Челябинска: «Христианство на Урале» (2000), «Вдали от столиц: страницы городского быта» (2001), «Краеведение как явление культуры» (2003) / сост. Э.Б. Дружинина, И.А. Казанцев. — Челябинск: Центр историко-культурного наследия, 2004а. — Вып. 7—8. — С. 168—181.
6. Этнография Восточных славян. Очерки традиционной культуры / отв. ред. К.В. Чистов. — М.: Наука, 1987, —588 с.
7. Русские / отв. ред. В.А. Александров и др. — М.: Наука, 2003. — 828 с. — (Сер. «Народы и культуры»).
