CC BY
69Ученые записки Таврического национального университета им. В.И. Вернадского
Серия «Философия. Культурология. Политология. Социология». Том 24 (65). 2012. № 1-2. С. 150-154.
УДК 82
ЧЕЛОВЕК И ВОИНА
Берестоеская Д. С.
Статья посвящена анализу проблемы правды в произведениях писателей-фронтовиков о Великой Отечественного войне. Ключевые слова: война, человек, правда.
«Все минется, а правда останется» А. Твардовский
Объектом исследования является тема войны в художественной литературе. Цель исследования - на примере творчества К. Воробьева раскрыть специфику литературного отражения темы войны.
В майские дни, когда мы отмечали 66-ю годовщину Великой Победы, телевидение показывало старые, всеми любимые фильмы, в том числе «Балладу о солдате» Григория Чухрая. И невольно вспомнилась его статья «За «Балладу о солдате», опубликованная в 2004 году (ж-л «Родина», №5), характеризующая время создания фильма и отношение к проблеме правды в изображении войны. Комитет по кинематографии обвинил Г. Чухрая в том, что он «скатился» «к чему-то бытовому, непроблемному». Один из руководителей комитета, отговаривая Чухрая от работы над фильмом, приводил такие доводы: «Вы понимаете, ... был Сталинград, вы сами участник Сталинградской битвы, был Освенцим, лагеря, а вы тут рассказываете: солдат, крышу починить, мама-папа, девочки-мальчики, но это же мелкотемье». Даже некоторые участники группы создателей фильма на общем собрании «от имени коллектива» объяснили режиссеру, что фильм «противоречит социалистическому реализму». Генеральному директору Мосфильма «не понравилось, что Красная Армия показана не так торжественно, как он бы хотел ее показать, слишком бытово. Затем его смутило, что мы показали женщину, которая изменила своему мужу. Советские женщины ждали своих мужей, были им верны, сказал он, а вы вот показали, что изменила. Я заметил, что мы ведь показали и ту, которая верна была. А он в ответ: а что, у нас было - половина на половину? У нас ведь совсем не такая пропорция. Одним словом, математическим подходом он владел».
Знаменательный разговор произошел у Чухрая и с министром культуры, который обвинил авторов фильма в том, что герой погиб. «Зачем печалить
советских людей?» Министр использовал такие доказательства: «Партия и правительство хотят, чтобы было хорошо», а авторы стараются «подковырнуть каким-то образом и партию, и правительство, и наш народ». После резких возражений Чухрая было собрано партийное собрание «Мосфильма», где его исключили из партии. И хоть из присутствовавших на собрании почти никто картину не видел, «многие с удовольствием решили», что Чухрай снял плохой фильм.
Когда же фильм, который понравился Н. С. Хрущеву, одержал победу на Каннском фестивале, судьба его была решена: возвратившись из Канн, Чухрай узнал, что картина идет во всех кинотеатрах, а министр культуры в той же аудитории Дома кино, где он недавно осуждал «Летят журавли» и «Балладу о солдате», теперь осуждал тех, кто старается принизить эти фильмы. «А с моим исключением из партии, - добавляет Г. Чухрай, - сделали вид, что ничего и не было». Таково было время: «Тут не убавить, не прибавить...» [6, с. 31-33].
Обвинению в «дегероизации», отходе от «исторической правды» был подвергнут и писатель-фронтовик Константин Воробьев, автор повести «Убиты под Москвой», в которой изображена трагедия осени 1941 г. - гибель роты курсантов в бою на подступах к Москве.
Повесть Константина Воробьева «Убиты под Москвой» в своей основе автобиографична, «выделяется исключительной остротой личной боли». Сам К. Воробьев, бывший кремлевский курсант, со своей ротой участвовал в боях под Москвой, видел смерть товарищей, командиров, испытал горечь отступления, окружения, попал в плен, совершил побег и сражался в партизанском отряде. Такова его военная судьба, научившая будущего писателя не только мужеству и стойкости. Он познал, а затем отразил в своих книгах правду о молодом человеке, советском воине, который из всех немыслимых испытаний вынес веру в добро и справедливость, сохранил отзывчивость, твердость и достоинство перед лицом смертельной опасности.
В своем произведении К. Воробьев поставил проблему, рожденную самой предвоенной действительностью: трагическое столкновение романтических представлений о войне, рожденных агитационной риторикой 30-х годов, фильмами, где грядущая война представлялась эпизодическим боем на границе, и суровой правдой войны - «в крови, в страданиях, в смерти» (Л. Толстой).
Рота кремлевских курсантов направляется на фронт защищать подступы к Москве. Голубовато-призрачная мгла не рассеивается с подмосковных полей, и это придает особую торжественность их походу. Четко, торжественно, напряженно отдает команды капитан, надменно иронически улыбающийся во время налетов «юнкерсов», и в руках его, затянутых тугими кожаными перчатками, знакомый всем курсантам ивовый прутик, называемый «стеком». Любимый командир, которому во всем стремятся подражать курсанты. Он знал это, «поэтому ему самому нельзя было падать, когда он подавал команду: «Ложись!». Капитан Рюмин ведет курсантов, вооруженных самозарядными винтовками, гранатами и бутылками с бензином, в бой. Ответственность за роту делят вместе с ним только что произведенные в
лейтенанты командиры взводов, один из них - главный герой произведения Алексей Ястребов.
Война еще не воспринимается им как страшная, трагическая действительность. И этот поход похож на тактико-инженерные занятия в училище. Алексей живет еще довоенными истинами: «Мы будем бить врага только на его территории, ... огневой залп нашего любого соединения в несколько раз превосходит чужой», мы непоколебимы и неприступны. Но «невероятная явь войны» врывается в этот романтический мир юности и растаптывает его. На наших глазах мужает Алексей, горькой ценой платит он за познание страшных истин войны. Первый же бой в селе окончился разгромом и гибелью роты. Бешеная бомбежка, попытка спрятаться в лесу, куда вошли танки и пехота противника... Все новые и новые удары обрушиваются на Алексея. Он, ранее не представлявший себе, что такое смерть, понял, что она многолика. Он увидел гибель любимого командира, не сумевшего вынести позора поражения. Эта смерть показала ему, что все - «бывшее, настоящее и грядущее - требовало к себе предельно бережного внимания и отношения».
Знаменательно, что Ястребов судит себя судом совести. Он, переживший мгновения страха, растерянности (когда танковый десант уничтожил остатки роты, он, оглушенный и опустошенный, спрятался в воронке), преодолевает свою слабость.
Один из двухсот сорока, вобравший в себя их боль, их трагедию, их несбывшиеся надежды. Поразительно точно и емко воссоздает автор мир чувств и мыслей своего героя: им владеют «оторопелое удивление перед тем, чему он был свидетелем в эти пять дней, и тайная радость тому, что остался жив, желание как можно скорее увидеть своих и безотчетная боязнь этой встречи, горе, голод, усталость и ребяческая обида на то, что никто не видел, как он сжег танк...» [3, с. 158]. Познав безмерно жестокий опыт войны, Алексей Ястребов остался жить, чтобы бороться, жить, чтобы помнить о тех, кто уже никогда не вернется. Не случайно эпиграфом к повести К. Воробьев взял стихи А. Твардовского: ...Нам свои боевые/ Не носить ордена,/ Вам все это, живые,/ Нам - отрада одна:/ Что недаром боролись/ Мы за Родину-мать./ Пусть не слышен наш голос, - / Вы должны его знать,/ Вы должны были, братья,/ Устоять, как стена,/ Ибо мертвых проклятье -/ Эта кара страшна.
Повесть Константина Воробьева поражает точностью изображения, умением поразительно глубоко проникнуть в душу героя. Отвечая гонителям К. Воробьева (к этому «прилагались» факты его биографии: был в плену, хотя бежал, воевал в партизанском отряде, где потерял здоровье...), в статье 1965 года «Яростно и ярко» выступил В. Астафьев, писатель-фронтовик, всю войну провоевавший в пехоте, «бывший окопник». Он утверждал, что не знает «ничего страшнее и натуралистичней войны, где люди убивают людей. И коли К. Воробьев, все испытавший на войне, не умеет рядить ее в кому-то нравящиеся романтические одежды, значит, иначе не может. Он пишет, страдая за людей, без расчета кому-то понравиться и угодить. В этом его сила!» [2, с.37].
Представляется важным в контексте наших рассуждений обратиться еще к одному произведению, не столь известному читателям - рассказу В. Тендрякова «Донна Анна», опубликованному в конце 80-х годов прошлого века. События, описанные в рассказе, воспроизводят картину отступления, когда мучительные
раздумья не оставляют молодых героев: «В простом сейчас заблудился, - говорит рассказчик, - в трех соснах. «Наше дело правое - враг будет разбит, победа будет за нами». Очевидно же. Правда всегда побеждает, а вот поди ж ты, враг - неправедный - подошел к самому Дону...».
В центре рассказа - два контрастных образа: лейтенант Мохнатов, командир роты, и младший лейтенант Галчевский, трагическая судьба которого раскрывает авторскую концепцию. Образ Мохнатова выдержан в типично тушинских традициях, и, как герой Л.Толстого, он «ведет себя как следует». Главное для Мохнатова - громить врага, но не совершать безрассудных поступков, ведущих к бессмысленной гибели людей. Получив приказ взять птицеферму, Мохнатов ищет приемлемые возможности для его выполнения, так как в лоб брать невозможно: «Убийство будет, наступления нет. У своих же окопов ляжем...». Он пытается оттянуть время бесплодной атаки.
Резко контрастирует с этой позицией линия Галчевского, и облик, и образ поведения которого имеют противоположные основания. Галчевский - книжный юноша, увлеченный романтикой Блока («Дева Света! Где ты, донна Анна?»), он воспитан на предвоенных кинофильмах («Если завтра война»). Автор показывает, как его романтическая, оторванная от реальной жизни позиция входит в конфликт с явью войны.
Столкновение Галчевского и Мохнатова кончается трагически: заподозрив командира роты в трусости, измене, уверенный в том, что атака роты обязательно увенчается успехом (ведь фильм «Если завтра война» учил: враг будет разбит, победа будет за нами!), Галчевский убивает Мохнатова и поднимает роту в атаку...
Страшная трагедия явилась итогом этого порыва Галчевского (вспомним атаку прапорщика Аланина в «Набеге» Л. Толстого): рота была погублена, и даже те, кто еще был жив, не мог вернуться в свои окопы: немецкая артиллерия перекрыла путь.
Но Тендряков углубляет трагедию по сравнению с ситуацией «Набега»: погибли все, но жив остался Галчевский для того, чтобы ощутить свою трагическую вину, чтобы понять трагедию времени, сформировавшего его. « - Вот я..., - сказал он и вдруг закричал рыдающе, тем же голосом, каким звал роту в атаку: - Убейте меня! Убейте его!.. Кто ставил «Если завтра война»!.. Убейте его!» [4, с. 58]. Он был храбр, ничего не боялся, он мечтал о подвиге, о романтическом самопожертвовании, но его безрассудная храбрость привела к гибели многих. «Я не враг! Мне врали! Я верил!» - кричит он перед расстрелом. Да, враг был разбит и «победа оказалась за нами». Но какой ценой?
Выводы. Рассказ Тендрякова, написанный, несомненно, в традициях Л. Толстого, раскрывает в то же время драматизм, трагические моменты нашей действительности. «Уроки Толстого» - так определил Ю. Бондарев преемственность между великим писателем прошлого и тенденцией прозы о войне, созданной писателями-фронтовиками, руководствующимися одним критерием -истиной, о которой великий писатель еще в 1855 году сказал: «Герой же моей повести, которого я люблю всеми силами души, которого старался воспроизвести во всей красоте его и который всегда был, есть и будет прекрасен, - правда».
Список литературы
1. Астафьев В. Судьба писателя. Вступ.ст. // Убиты под Москвой / Воробьев К. - Красноярск : Кн. изд., 1983. - С. 3-10.
2. Астафьев В. Посох памяти / В. Астафьев. - М. : Сов. писатель, 1980 - 367 с.
3. Воробьев К. Повести и рассказы / К. Воробьев. -М. : Сов. Россия, 1981. -250 с.
4. Тендряков В. «Донна Анна» / В. Тенряков // Новый мир. - 1988. - № 3. - С. 48-58.
5. Толстой JI. Н. Собрание сочинений в 12 т. / JI. Н. Толстой. - М. : Худож. лит., 1973. - Т. 2. - С. 143.
6. Чухрай Г. За «Балладу о солдате» / Г. Чухрай // Родина. - 2004. - № 5. - С. 31-33.
Берестовська Д.С. Людина i вшна // Вчеш записки Тавршського нацюнального ушверситету ¿м. В. I. Вернадського. Сер1я: Фшософ1я. Культуролопя. Полшшопя. Соцюлопя. - 2012. - Т. 24 (65). -№1-2.-С. 150-154.
Стаття присвячена анал1зу проблеми правда у творах письменншав-фронтовшав про Велику Вичизняну Biitay.
IGii040Bi слова: Biitaa, людина, правда.
Berestovskaya D. Man and War // Scientific Notes of Taurida National V.I. Vernadsky University. Series: Philosophy. Culturology. Political sciences. Sociology. - 2012. - Vol. 24 (65). - № 1-2. - P. 150154.
The article has been devoted to the analysis of the problem of truth in the stories of the writers-front-line about the Great Patriotic War. Keywords: war, man, truth.
Статья поступила в редакцию 10.09.2011.
