CC BY
63
ник Московского университета. Сер. 9. Филология. 2006. № 2. С. 66-76.
35. Большакова А. Ю. Встреча модернизма и реализма в современной руской прозе // Мир России в зеркале новейшей художественной литературы: сб. науч. тр. / сост. А. И. Ванюков. Саратов: Изд-во Са-рат. ун-та, 2004. С. 151-57.
36. Кронгауз М. А. Указ. соч. С. 160-165.
УДК 821.511.152(045)
О. И. Налдеева
ЧАСТУШКА КАК ОСОБЫЙ ЖАНР В СОВРЕМЕННОЙ МОРДОВСКОЙ ПОЭЗИИ
В статье обозначены основные жанровые признаки литературной частушки, определены ее разновидности. Прослежены особенности функционирования и рецепции жанра в современной мордовской поэзии. Рассмотрена ритмическая организация стиха.
The article deals with the main genre properties of a literary chastushka (folk song) and its basic kinds. The author traces some features of functioning and reception of the genre in contemporary Mordovian poetry. The rhythmic organization of chastushka is considered.
Ключевые слова: жанр, частушка, ритм, рифма, стихосложение, поэтика.
Keywords: genre, chastushka, rhythm, rhyme, versification, poetics.
Одним из жанров, фигурирующих в современной мордовской лирике, является частушка. Изучение ее жанровых особенностей - задача, определившая направления научных поисков многих ученых - С. Г. Лазутина, И. 3. Зырянова, М. М. Бахтина, Н. П. Колпаковой, Е. В. Гусева, А. А. Горелова, В. П. Аникина, О. В. Мешковой и других. Литературная частушка, возникнув на основе фольклорной, переняла многие ее особенности. Будучи родственной песне, с одной стороны, и присловью и поговорке - с другой, частушка имеет вместе с тем совершенно особые черты. В отличие от песни в ней больше импровизации, она более непосредственно привязана к бытовой обстановке и конкретным переживаниям ее автора. Частушка не дает развернутого лирического образа, углубленной психологической характеристики. Она выражает только определенное состояние, вызванное вдруг возникшим чувством или отношением к предмету или явлению. Чаще всего она выражает поэтически сформулированную насмешку, просьбу, призыв, упрек, пожелание, конкретное эмоциональное настроение. В «Словаре литературоведческих терминов» частушка получает следующее опре-
© Налдеева О. И., 2012
деление: «...короткая, обычно четырехстрочная, рифмованная песенка более быстрого, чем протяжная песня, темпа исполнения» [1]. К жанровым особенностям частушки С. Г. Лазутин относит лиризм, проявляющийся с особой силой, прямо и непосредственно; необыкновенную многогранность содержания, мыслей, чувств и настроений; оперативный отклик на современность; реалистичность и связанное с этим изменение ее символики и т. п. [2] П. С. Выходцев наделяет частушку такими чертами: «Чрезвычайно оперативная и многообразная по охвату явлений действительности, отзывчивая на разные эмоции человека, богатая ритмически, многоцветная и очень экономная в своей поэтической выразительности, частушка блестяще объединила в себе острое словцо, афоризм, пословицу и песню с ее лирическим настроением. Это открывало ей большие возможности для повседневного участия в общественной жизни и отражения характерных явлений ее, что, в свою очередь, всегда оказывалось благоприятным и плодотворным для поэтов, и более всего пишущих о современности» [3].
Все эти особенности в той или иной мере характерны и для мордовских частушек - сиде моро-нят, появившихся примерно в конце XIX в. Процесс формирования фольклорной частушки протекал достаточно быстро, чему в значительной степени способствовало широкое распространение среди мордовского народа русских частушек.
Частушка как жанр мордовской литературы сформировалась в начале прошлого века. Так, В. В. Горбунов отмечает, что в 20-е гг. XX в. за относительно короткий период мордовским поэтам удалось «освоить жанры стихотворения и песни, найти разнообразные формы ораторского стиха, стихотворного очерка, сатирической зарисовки, фельетона и частушки на злобу дня» [4]. Особенно популярными были частушки мокшанских поэтов Т. Салмыксова, М. Безбородо-ва, П. Левчаева, эрзянских - В. Архипова, И. Су-няйкина. Звучная и легко запоминающаяся, небольшая по объему частушка была наиболее доступной для малограмотных мокшан и эрзян. В деревне ее считали своеобразной устной газетой, содержащей последние новости.
Частушка являлась довольно распространенным жанром в военные и послевоенные годы. Она продолжает активную жизнь и в наши дни. Довольно плодотворно в этом направлении работает С. Кинякин. Данный жанр позволяет поэту быстро откликнуться на изменения, происходящие в жизни и быту народа, отразить последние события политической и социальной жизни. В связи с этим идейно-тематический диапазон его частушек очень широк: предметом отражения становится любое событие местного, районного или общегосударственного значения: приватиза-
Литературоведение
ция, ваучеризация, назначение нового местного начальства и т. п. Но при этом следует отметить, что в частушках автора преобладают тексты социального содержания. Отличительной чертой творчества С. Кинякина является то, что практически все осуществляемые преобразования представлены в ироническом свете.
Частушка, основываясь на событиях современной жизни, нередко содержит ответы на актуальные вопросы времени. Общественные и политические частушки С. Кинякина с максимальной правдивостью показывают жизнь народа, причем автор не просто фиксирует факты, а выражает свое отношение к ним - одобрение, отрицание и т. д.
Социальное положение лирического героя С. Кинякина определяет лексический состав частушки. Максимальная близость к народу, в первую очередь к сельскому жителю, объясняет использование автором в поэтических текстах элементов разговорной речи («потязъ одаронц на-родть» - «выдоили народ», «лавгама» - болтать, «сисембрястотне» - «семиголовые» и т. д.).
Частушки С. Кинякина включают заимствования из русского языка, выступающие в качестве эмоционально-экспрессивных обращений к партнеру {«залетказе» - «моя залетка», «милканя-зе» - «мой миленок» и др.). Например: «Залет-казе кадондсамань, / Кле, "саты, сась момент". / Етнихть венза рельса лангса, / Мярьгат сонга президент» [5] («Моя залетка оставляет меня, / Дескать, "хватит, пришел момент", / На рельсах проходят его ночи, / Можно подумать, что он президент») (перевод здесь и далее подстрочный наш. - О. Н.). Использование русской лексики вполне объяснимо, ибо русский и мордовский народы многие столетия живут в тесном контакте.
Бытовым частушкам, повествующим о любви, свойственна шутливая интонация: «Мокшесь шуди, нинге шуди, / Кепсихть нинге эенза. / Милканязень коське кшити / Паморсть сембе пеенза» [6] («Течет Мокша, еще течет, / Еще поднимаются льды. / У милого от сухого хлеба / Выпали все зубы»). По своей основе, по звучности и по частоте употребления глагольных рифм частушка С. Кинякина близка к фольклорной.
Для частушки С. Кинякина чаще всего характерна двучастная композиция, когда основное содержание выражается в третьей и четвертой строках. Смысловое значение первой пары строк может быть максимально ослаблено: они могут быть по смыслу ничем не связаны с основным содержанием частушки и выполнять лишь формально-ритмические функции. Отсутствие синтаксической связи между зачином и второй частью связано с использованием традиционных для мордовского народа зачинов. Пример такого начала: «Вярьге лии самолет, / Лии, лии - потай. / Миньцонк ся миллионер, / Кие аф рабо-
тай» [7] («В вышине летит самолет, / Летит, летит - возвращается. / У нас тот миллионер, / Кто не работает»).
Большинство частушек имеет форму монолога. И это вполне объяснимо, так как монолог является самой естественной и самой простой формой выражения мыслей и чувств. Например: «Вай, лийкстан, бай, лийкстан, / Аш пильга-лон шалгама. / Демократненди спасиба - / То-нафтомазь лабгама» [8] («Ой, взлечу, ой, взлечу, / Нет под ногами опоры. / Спасибо демократам - / Болтать научили»). По канонам жанра частушка не терпит описательности, в связи с этим чувства, эмоции выражаются в ней автором с необычайной активностью. Употребив одно лишь словосочетание с просторечной окраской, автор показывает свое негативное отношение к тому или иному явлению.
Основной метрический размер частушек С. Кинякина - хорей. Способ рифмовки перекрестный, что способствует объединению произведения в художественное целое, что особенно актуально при отсутствии синтаксической связи между зачином и второй частью частушки. Частушки не стремятся к обязательно точной и звонкой рифме в ущерб смыслу. В них встречаются рифмы точные и приблизительные, звонкие и глухие. Каждый раз их выбор обусловлен содержанием частушки. Употребляются рифмы мужские (с ударением на последнем слоге), женские (с ударением на предпоследнем слоге) и дактилические (с ударением на третьем слоге от конца). Наиболее распространены мужские и женские рифмы.
Мордовские поэты, как классики, так и современники, преимущественно тесно связаны с жизнью села. Поэтому каждый из них с детства был знаком с частушкой и испытывал ее своеобразное воздействие. Эта тенденция хорошо заметна в творчестве П. Черняева. Поэт часто использует песенные и частушечные сюжеты, мотивы, образы, видоизменяя и преобразовывая их порой до неузнаваемости. Так, в стихотворении «Мокшень ава шачфтомань» («Родила меня мокшанка») П. Черняев пишет: «Мезе ульсь - тят кизефне, / Етасть стака кизотне... / Мазы пингть аф колсеса, / Мороса сонь морсеса!» [9] («Что было - не спрашивай, / Прошли тяжелые времена... / Красоту не искажаю, / В песнях ее воспеваю!»). С одной стороны, стихотворение построено по образцу частушки: сначала идет грустная интонация, затем тональность меняется, становится более радостной, даже жизнеутверждающей. С другой стороны, автор приближает свое произведение к песне: «мороса сонь морсеса» - «воспою ее в песнях». Тем не менее по звучанию, интонации, частотности употребления глаголов стихотворение больше тяготеет к частушке, нежели к песне.
В фольклорных частушках часто используются слова, выражения из просторечной лексики. Аналогичное явление мы наблюдаем в схожем с частушкой стихотворении П. Черняева «Кода морсень аф кунара!» («Как пел я недавно!»): «се-дить сусксъ» («защемило сердце»), «карай» («ковыряется») и др. В тексте произведения раскрываются любовные переживания лирического героя, и подобные выражения, на наш взгляд, здесь не совсем уместны.
Многие стихотворения мордовских поэтов по своей ритмической организации очень близки к частушкам. В народном произведении преобладает хореический ритм и обязательна рифмовка смежных или четных строк. А. П. Феоктистов объясняет эту закономерность давней традицией, идущей от фольклора: «...в мордовской книжной поэзии довольно долго сохраняется строй народного стиха, который, как известно, по своей природе неотделим от силлабического стихосложения и во многих отношениях напоминает хорей» [10]. М. И. Малькина указывает, что «тяготение ударения к началу слова более всего оправдывает хореическо-дактилические размеры» [11]. Опираясь на научные работы мордовских ученых, можно констатировать, что перевес стихов хореического размера вытекает из фонетических особенностей мордовских языков, обусловивших в первую очередь метрику народных произведений, которые оказывают значительное влияние на современную поэзию, заметное на всех уровнях. Это прослеживается в стихотворении М. Моисеева «Стирень ризф» («Девичья печаль»): «Морай кайгиста гармонць. / Пиже нарнясь ляпе, / Церась туфляса, а монць / Нарнять лан-га— кяпе» [12] («Звонко поет гармонь. / Мягка зеленая трава, / Парень в туфлях, а я - / Босиком по траве»). Автор использует трехстопный хорей, осложненный пиррихием. Рифма богатая и полная, способ рифмовки перекрестный.
Таким образом, одной из отличительных черт мордовской частушки является способность выживания. Она проникает во все сферы жизни, ей интересны личные отношения и перипетии общественной жизни, события мирового масштаба
и местные новости. В постоянно изменяющихся социальных условиях частушка позволяет автору не только отразить собственное восприятие происходящего, но и в минимальной форме дать его емкую оценку. В современной поэзии встречаются и частушки о любви, однако граница между частушкой личной, бытовой и общественной, социальной весьма условна. Отношения влюбленных почти всегда окрашены цветом эпохи, времени, дня. Для частушек обязательна рифма, она способствует определенной организации поэтического материала. В большинстве произведений этого жанра встречается неполная перекрестная рифма, когда рифмуются вторая и четвертая строки. Широко используются языковые средства не только нормированной, литературной речи, но и нелитературные, особенно просторечные, со сниженной окраской. Однако несмотря на устойчивость жанра частушка в чистом виде не так часто встречается в современной мордовской поэзии. Гораздо больше произведений, которые по своим жанровым признакам приближены к частушкам.
Примечания
1. Словарь литературоведческих терминов / сост. Л. И. Тимофеев, С. В. Тураев. М., 1974. С. 456.
2. Лазутин С. Г. Русская частушка: вопросы происхождения и формирования. Воронеж, 1960. С. 101.
3. Выходцев П. С. Русская советская поэзия и народное творчество. М.; Л., 1963. С. 283.
4. Горбунов В. В. Поэзия - душа народа (О становлении, развитии и современном состоянии мордовской поэзии). Саранск, 1973. С. 90.
5. Кинякин С. В. Эряфозе, кельгомазе, пингозе (Жизнь моя, любовь моя, время мое). Саранск, 2007. С. 339.
6. Там же. С. 340.
7. Там же. С. 341.
8. Там же. С. 340.
9. Черняев П. Н. Чивге-чивгоня (Калина-калинка). Саранск, 1976. С. 5.
10. Феоктистов А. П. А. С. Пушкин и силлабото-ника в мордовской поэзии // Нар. образование. 1999. № 1. С. 81.
11. Малькина М. И. Мордовское стихосложение. Саранск, 1990. С. 118.
12. Моисеев М. С. Кельгомань пинге (Пора любви). Саранск, 1985. С. 80.
