CC BY
74
ЧАСТНАЯ И ОБЩЕСТВЕННАЯ ИНИЦИАТИВА В ДЕЛЕ ОРГАНИЗАЦИИ И УПРАВЛЕНИЯ ПЕДАГОГИЧЕСКИМ ОБРАЗОВАНИЕМ В РОССИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX - НАЧАЛЕ XX в.
М. А. Гончаров
202
Аннотация. В статье раскрывается становление и развитие частной и общественной инициативы в деле организации и управления педагогическим образованием в России во второй половине XIX - начале XX в. Выявляются основные историко-культурные предпосылки, обусловившие своеобразие направлений, форм и содержание частно-общественной инициативы в деле педагогического образования. Показываются проблемы становления института попечительства в сфере общего и педагогического образования.
Ключевые слова: инициатива, управление, организация, педагогическое образование, учительская семинария, церкоовно-учительская школа, попечительство, общественность, частные инвесторы, земские учреждения.
Summary. The article deals with the establishment and development of private and social initiatives in the organization and management of teachers education in Russia in the second half of XIX - early XX centuries. It also reveals the main historical and cultural conditions that led to the peculiarity of the directions, forms and content of private-public initiative in teachers education. The problems of forming the institute of tutorship in the field of general and teachers training education are analysed.
Keywords: initiative, management, organization, teacher education, teachers seminary, church school teacher, welfare, public, privacy investors, local self-government.
Расцвет отечественной частной и общественной инициативы в деле народного просвещения, произошедший во второй половине XIX - начале XX в., имел в своей основе историко-культурные предпосылки, обусловившие своеобразие ее направлений, форм и содержания. В качестве исходной, определяющей предпосылки следует назвать русскую православную духовность и основанные на ней христианскую мораль и нравственность. Есте-
ственно, что фундаментальные положения христианской православной морали по-разному преломлялись в сознании тех или иных сословий, однако преобладало дословное истолкование евангельской притчи о том, что богатому невозможно войти в Царствие Небесное, не подавая милостыни. Этим фактором, видимо, объясняется приоритетная роль в благотворительности крепких крестьян, предпринимателей-промышленников и особенно купцов.
Безусловно, дворяне, аристократы занимались филантропической деятельностью, хотя со второй половины XIX в. уже не стало тех значительных пожертвований, которые были характерны для этого слоя в конце XVIII -начале XIX в. Представители дворянских фамилий чаще оказывали лишь посильную скромную материальную помощь, нередко по долгу службы. Однако материальную основу благотворительности в образовании создавали «выходцы из народа».
Многочисленные исследования отмечают, что сам факт денежного пожертвования отдельного лица, безусловно, не стоит сразу возводить в степень общественной добродетели. Здесь подчас скрывались многие причины и тайные желания. Тем не менее, чисто личные и эгоистические побуждения, которые имели место, все же не определяют общий характер благотворительной и попечительской деятельности российского предпринимателя. Важнейшими являлись религиозные принципы, и для многих предпринимателей, глубоко набожных людей, благотворительность была обязательной семейной традицией, вызывалась внутренней потребностью и сугубо нравственными причинами. Сами предприниматели про богатство говорили, «...что Бог его дал в пользование и потребует по нему отчета, что выражалось отчасти в том, что именно в купеческой среде были необычайно развиты благотворительность и коллекционерство, на которые смотрели как на выполнение какого-то свыше назначенного долга» [1, с. 91].
В своей статье мы хотим отметить, что с купечеством и предпринимателями связан самый яркий и важный этап в истории отечественной инициативы в сфере образования. Этот тезис можно
обосновывать следующими аргументами. Во-первых, в купеческом сословии лучше всего сохранилась религиозность русского народа, качество, которое является моральным стержнем отечественной культуры. Согласно канонам православия, богатство подразумевало под собой ответственность, исходя из которой, благотворительность рассматривалась как особая миссия. Во-вторых, купечество, как ни одно другое сословие, творило благие дела в сфере образования ради собственного просветления, расширения собственного кругозора, чего непрерывно требовал характер профессиональной деятельности. Вместе с тем упорство в делах, искренность в благотворительности, верность своим религиозным убеждениям обусловливались еще и тем, что среди купцов и промышленников было много выходцев из старообрядческих семей. Это изначально ставило их в оппозицию и невыгодное положение относительно официальной веры и власти. Эту недостающую социальную нишу купечество компенсировало своим человеколюбием.
Возникает целый ряд вопросов. Почему именно вторая половина XIX - начало XX века стали расцветом частной и общественной инициативы в образовании России? Почему именно купец, предприниматель, промышленник оказался во главе этого процесса?
На наш взгляд, это произошло в силу естественного накопления интеллектуального и вообще культурного потенциала в этом сословии. Во второй половине XIX столетия происходит расслоение купеческого сословия, и из его среды выделяются люди новой формации - крупная буржуазия, фабриканты, банкиры, часть переходит из купеческого сословия в дворянство, в разряд государственных служащих
203
204
высшего уровня, деятелей науки, искусства, образования. Некоторые получают дворянство. Это представители торгово-купеческого сословия в третьем поколении, в значительной мере уже интеллигентны, нередко с университетским образованием, много путешествовавшие и впитавшие в себя культуру Европы. Легендарная до того некультурность и необразованность купцов ушла в прошлое, многие из них имели тонкий вкус и высокие духовные запросы. Не погоня за прибылью занимала теперь ведущее место (хотя они продолжали оставаться талантливыми организаторами производства и торговли), а стремление к высоконравственной жизни, следование морали общества, в коих одно из главных мест занимала идея любви к ближнему, помощи нуждающимся. Это поколение уже полностью осознало роль и необходимость образования для воспрявшей от «вековой дремоты» России.
Таким образом, рассмотренная выше предпосылка обусловила сохранение и укрепление духовных и нравственных основ частной и общественной инициативы в образовании в качестве постоянных факторов. Во всей последующей истории попечительства и благотворительности в процессы укрепления и расширения связей общества и сферы образования включались самые разнообразные факторы, которые играли определенную роль в становлении современной системы образования. Однако духовная составляющая всех направлений, методов и форм благотворительности в них непременно присутствовала, обращая их вместе с тем в факторы воспитывающие, в факторы просветительские. Эта сторона благотворительных актов не менее важна, чем сторона материальная.
Следующая группа историко-культурных предпосылок становления частной и общественной инициативы в образовании могут быть определены как организационно-педагогические. В их число входит утвердившееся с самого начала разнообразие видов и форм образования и соответствующее ему разнообразие форм управления образованием, которое может быть определено как общественно-государственное. Указанная предпосылка инициировала и подключила к процессам развития образования такие факторы, как скрупулезную разработку законодательной базы и непрерывное совершенствование правовой сферы образования, создание правового поля, в том числе разработку «поощрительного законодательства» и различных форм стимулирования благотворителей и попечителей, расширение и защиту их прав, становление благотворительности в образовании как профессиональной деятельности и общественного института, что наиболее рельефно проявилось в создании специфического для России звена в управлении образованием - попечительства.
В истории общего и педагогического образования сложилось два вида попечительства: учебно-административное (попечитель учебного округа и его аппарат) и общественно-го судар ствен-ное (попечители учебных заведений, попечительские советы учебных заведений). Общественное попечительство с момента его институализации (1864) имело в своей основе духовные корни, несло миссию просвещения и было всецело благотворительным. Более того, образовательное попечительство всегда (в том числе и в наши дни) представляло ключевое направление благотворительной деятельности как социального института. Специфика отечествен-
ного попечительства в образовании как в основном благотворительного, имеющего в своей основе духовные побуждения людей состоятельных в материальном, интеллектуальном и нравственном отношениях, - явление в мировой культуре уникальное, заслуживающее не только всемерной поддержки со стороны государства и общества, но и научного осмысления, обобщения его опыта. В публикациях, описывающих попечительскую деятельность, мы читаем о «благотворительном попечительстве», о «попечительстве как филантропии в образовании», о «попечительских советах как институтах благотворительства в образовании» и т.п. [2, с. 32].
Нам представляется, что феномен общественно-государственного попечительства следует рассматривать, исследовать не в отрыве от благотворительности в образовании, а как одну, причем главную, из форм частно-общественных инициатив. Многие исследователи оценивают государственную ипостась попечительства как отрицательную ее характеристику, ограничивающую ее творческий потенциал. Мы придерживаемся противоположного мнения. В условиях почти полного отсутствия низших и средних учебных заведений уездного и городского уровня попечитель учебного заведения, попечительский совет как основной «добытчик» средств для существования училища, женской гимназии, учительской семинарии или школы не мог вообще что-то сделать, не будучи облеченным каким-то элементом государственности. Эта, как сейчас принято говорить, «крыша» позволяла не только склонить к благотворительности кого-то, но и напомнить, с кем такой субъект имеет дело. Все было проработано в деталях: список жертвователей, печатавшийся в Журнале мини-
стерства народного просвещения на обозрение государю, льготные налоги, государственная гарантия, поощрение благотворительности. Получение ордена, звания, чина находились в прямой зависимости от вложений в образование и культуру. Попечитель учебного заведения получал чин (генеральский) действительного статского советника. Благотворительность была как знак в глазах общества, социальный признак «достаточного человека».
Все попечительские должности в российской системе образования имели официальный статус. Они существовали во всех сферах благотворительности, призрения, но наиболее широко были представлены в сфере образования. В соответствии с «Положением о начальных народных училищах» (1864) земские собрания, приходские священники, городские и сельские общества имели право избирать кандидатов в попечители и попечительницы для учрежденных и содержавшихся ими начальных училищ. Лица, учредившие учебные заведения на собственные средства и продолжающие оказывать им материальную поддержку, на основе «Объяснительной записки к проекту устава общеобразовательных учебных заведений Министерства народного просвещения» (1862) могли стать почетными попечителями [3, с. 503].
При рассмотрении кандидатур попечителей и попечительниц в заинтересованные в этом инстанции подавались сведения по основным параметрам: социальное положение, национальность, вероисповедание, возраст, место жительства, род занятий, общественное положение. В этом перечне сведений об образовании не было. Образование начали обязательно фиксировать только в 90-х гг. XIX века.
205
206
Как и замышлялось власть имущими, попечитель должен был оставаться в основном добытчиком средств для обеспечения учебно-воспитательного процесса. Определенная мудрость «Положений 1864 и 1874 годов» видится в том, что попечители выводились из подчинения городских и уездных дум. В разъяснениях Министерства народного просвещение постоянно напоминалось, что думы не могут разрабатывать инструкции для попечителей, так как последние являются должностными лицами учебного ведомства, а не городского и общественного управления [3, с. 513].
Если образовательный ценз попечителей на первых порах не воспринимался властью как существенный, то верои-споведальный оказался решающим. Так, в соответствии с «Положениями 1864 и 1874 годов» допускалось в качестве исключения избрание попечителем лица неправославного вероисповедания. В этом случае его отношение к школе ограничивалось лишь оказанием материальной помощи без всякого ближайшего общения с ней. Такое, по мнению министра народного просвещения, было бы несогласно ни с достоинством учебного ведомства, ни с теми целями, ради которых учреждалась должность попечителей начальных народных училищ, что неминуемо уронило бы в глазах и учителей, и учеников, и их родителей само звание попечителя школы. На этом основании Правительствующий Сенат в 1890 г. вынес решение о том, что «звание попечителей и попечительниц начальных народных школ не может быть предоставляемо лицам нехристианских вероисповеданий» [4, с. 37].
Существенным для Министерства народного просвещения был и половой ценз. Попечителям учебных округов разъяснялось, что попечительни-
цы сельских школ не могут быть председательницами экзаменационных комиссий в начальных училищах в силу того, что лица женского пола обыкновенно не обладают деловой подготовленностью в той степени, которая необходима для председателя комиссии, даже не смотря на имеющийся образовательный ценз [там же, с. 38].
Вместе с тем подбор кандидатов на должность попечителей и членов попечительских советов был полностью предоставлен общественности уезда, земствам, волостным управлениям, педагогическим коллективам. Без этой подготовительной, к тому же весьма кропотливой, не всегда результативной работы утверждение в должности попечителя и члена попечительского совета вообще не могло состояться.
В конце XIX в. Министерство народного просвещения и Министерство внутренних дел резко сменили свое отношение к институту попечителей учебных заведений. Это объясняется углубляющимся сокращением государственного финансирования городских и уездных учебных заведений. Если «Положение 1874 г.» предоставляет право избирать попечителей и попечительниц, то циркуляры указанных министерств в 1891 г. уже разъясняют, что подобное выражение закона вовсе не означает, что избрание попечителей и попечительниц поставлено в зависимость от усмотрения городских обществ, ибо слово «предоставляет» в законоположениях разного рода весьма часто употребляется в смысле наложения обязанности на то или другое учреждение, установление или должностное лицо, исполнение же обязанности не может зависеть от чьего бы то ни было усмотрения, что избрание попечителей и попечительниц начальных
народных училищ составляет обязанность обществ, учреждающих и содержащих училища, а не право, от которого они могут отказаться [5, с. 18]. В чем причина подобной настойчивости?
Дело в том, что вторая половина XIX в. характеризуется еще и тем фактом, что земство в России пока не укрепилось материально, не проросло в хозяйственных, финансовых, административных и культурных структурах. Возможности его в плане финансирования образования были минимальны (и это в условиях продолжающегося сокращения государственного финансирования). Одной из особенностей становления народного образования в исследуемый период стала неустойчивость народных училищ, учительских семинарий и церковно-приходских школ. Все зависело от возможностей одного лица - попечителя. В связи с этим при избрании попечителя обязательно учитывалась их потенциальная возможность оказывать семинарии, школе материальную помощь и нравственную поддержку. В основном попечители предоставляли единовременные пособия учебным заведениям на ремонт здания, расширение помещений, снабжение топливом, учебниками; брали на себя оплату обучения учащихся из отдаленных сел, приобретали для бедных одежду и обувь, организовывали школьные ночные приюты, завтраки и многое другое. Именно поэтому на первый план в их деятельности выступала функция организатора, по-современному - менеджера. Такими качествами обладали, безусловно, не только не все, но и немногие. Таким образом, во второй половине XIX в. фигура единовластного попечителя учебного заведения (училища, гимназии, школы) представляла собой ста-
новление этапа частной инициативы в образовании - благотворительства.
Этот период характерен появлением выдающихся организаторов образования, проявивших себя в должностях попечителей. Мы здесь имеем в виду частных лиц, которые учреждали и содержали учительские и педагогические учреждения на собственные средства. Они утверждались губернскими училищными советами по представлению уездных советов, выполняя в собственных училищах функции попечителей. В этих случаях деятельность попечителей оказывалась более эффективной. Они целиком посвящали свои силы и способности школе, организации учебного процесса, совершенствованию учебной базы, подбору учителей. Таким попечителем был М. М. Максимович - известный общественный деятель, член Тверской губернской земской управы (18661877). В 1870 г. в Твери по личной инициативе и на средства П. П. Максимовича открылась в Твери частное педагогическое учебное заведение - женская учительская школа. Программа была рассчитана на три года для обучения девиц не моложе 15 лет. Включала такие предметы, как русский язык, закон Божий, арифметика, практическая методика, чтение и письмо, и основы педагогики. Особое внимание обращалось на устное изложение, так преподаватели считали, что настоящими учительницами могут быть только те, кто умеет ясно, просто и правильно говорить. За 1872-1882 гг. 116 воспитанниц («максимовок») окончили курс, 92 из них стали работать учительницами в Тверской губернии [6, с. 3].
Несколько иным предстает путь становления и развития попечительства в церковно-учительских школах. Решение об образовании при каждой православной церкви коллегиальных
207
208
попечительств из числа наиболее уважаемых в общественном и материальном положении состоятельных прихожан было принято в 1865 г. Светские власти, как известно, оценили пользу коллегиальных попечительств лишь в начале XX в., а точнее, узаконили их «Положением 1907 г.» Православное духовенство особенно дорожило вниманием попечителей к проблемам образования, так как церковные начальные училища и учительские школы отличались от других типов учебных заведений множественностью нестабильных источников финансирования. Сведений о конкретных церковных попечительствах сохранилось мало, так как деятельность их, как правило, не отражалась в документах. Обычно за счет денежных пособий попечителей, клира и паствы оплачивался труд учителей, наем и покупка помещений для школ. Так, в 1873 г. в селе Каменный Брод Ольховской волости от местного землевладельца П. И. Персидского церковно-учительская школа получила помещение и дрова; в г. Царицыне дом для Владимирской церковно-учи-тельской школы в 1888 г. в память девятисотлетия крещения Руси построил почетный попечитель школы М. Дяхтерев. Городищенское церковное попечительство платило учительнице 120 рублей в год, попечительница Каменно-Бродской церковно-учительской школы землевладелица О. Всеволжская - 100 рублей и предоставляла квартиру для размещения школы [7, с. 12].
Таким образом, исследуя тему частной и общественной инициативы в педагогическом образовании и их влияние на его развитие, необходимо исходить из признания равноценности благотворительных актов для становления и развития отечественного образования, из признания того факта, что историче-
ский прогресс (конкретно в сфере педагогического образования) обеспечивается именно многообразием мотивов поступков и поведения субъектов исторического процесса. Для многих (не для отдельных) благотворительность была дорогой к наградам, званиям почетного попечителя, блюстителя, гражданина, к получению чина, в том числе такого высокого, как статский советник (чин генеральский, который присваивался в случае дарения Академии художеств ценной коллекции), и чина менее высокого как титулярный советник. В обоих случаях обладателю давалось право считаться на государственной службе и носить соответствующий чину мундир. Не следует забывать, что должность почетного попечителя или смотрителя обязывала многому относительно учебного заведения, и в первую очередь заботиться о материальном благополучии, создании и поддержании нравственной атмосферы путем личного примера. Так, известные благотворители в сфере образования, общественного и частного призрения И. И. Симонов и Д. П. Соломинский, являясь почетными попечителями учительских семинарий - первый в 80-е гг., второй - в 90-е, тратили значительные суммы на нужды Вятской и Костромской учительской семинарий. Сверх ежегодно положенных, обусловленных должностью, исключительно на свой счет они брали производство ремонтных работ, стоимость которых доходила иногда до 2400 рублей (в 1887 и 1900 гг.). Как видно, имея должность почетного попечителя, не довольствовались этим, а продолжали наращивать помощь, изыскивая все новые ее формы [8, с. 80].
К организационно-педагоги че ским предпосылкам становления частной и общественной благотворительности в образовании следует отнести и доста-
точно либеральное законодательство, позволяющее использовать многообразные формы привлечения денежных средств в интересах образования, не облагаемых налогами. Это то, чего в настоящее время не достает. К заслуге Министерства внутренних дел пореформенной России следует отнести имевшуюся способность выделить главное в налогообложении и последовательно, твердо сосредоточиться на нем, предоставив при этом значительную свободу общественным объединениям, их творческой предпринимательской деятельности в сфере благотворительности.
Пореформенный период в истории России отмечен невиданным ранее стремлением людей к объединению в различные общества, особенно в благотворительные. Формы их деятельности весьма многообразны и в свете современных трудностей финансирования образования привлекательны в плане цивилизованного усовершенствования и приспособления к современным условиям. Среди них важное место принадлежит сборам.
В Петербурге существовало Попечительство по сбору пожертвований на различные виды образования. Они проводились с помощью расстановки специальных ящиков, кружек в учреждениях, магазинах, церквах, квартирах, на линии железной дороги, продажи собранной бумаги, распространения жетонов, брошей и булавок попечительства. Подобные формы сочетали в себе возможность официального учреждения с активной деятельностью добровольцев.
Но стремительно разраставшаяся система образования требовала материальной поддержки учителей. В 80-е гг. возникают соответствующие заведения и общества. Почин, как и во многих других областях благотвори-
тельности, принадлежал москвичам. В начале 1880 г. Попечительство о бедных в Москве учреждает «Александровский дом для призрения заслуженных воспитательниц и надзирательниц учебных заведений» [9, с. 466]. Заведение это, правда, имело, как видим, довольно узкую корпоративную задачу. Гораздо шире ставило себе задачи организованное вскоре в Варшаве «Убежище для учительниц». Среди них - не только призрение престарелых учительниц, но и предоставление временного убежища «до приискания места» случайно оставшимся без работы, а также помощь в трудоустройстве [10, с. 154-156].
Характеризуя историко-культурные предпосылки, обусловившие довольно высокие темпы становления системы образования в пореформенной России, особо следует остановиться на благотворительности императорского дома. Попечительская деятельность семьи Романовых проявилась как путем непосредственного создания многочисленных попечительских благотворительных обществ, охвативших всю Россию, так и опосредованного влияния на высшие слои дворянства, предпринимательства, чиновничества, благодаря чему благотворительность стала «признаком хорошего тона», характеризующим истинного патриота, и даже модой.
Императорская семья как никакая другая имела в стране возможность привлечь в сферу народного просвещения мощные политико-административные, финансово-хозяйственные и социально-духовные, культурно-интеллектуальные ресурсы внебюджетными и некоммерческими способами, опираясь на универсальный принцип самодержавия: «ибо такова Наша воля», с одной стороны, а с другой — на огромные доходы
209
210
августейшей семьи от так называемых «удельных имуществ» [11, с. 54].
Царское попечительство в сфере народного просвещения оказывало весьма существенное воздействие на общественные приоритеты среди образовательных ценностей, выдвигая на первые места культуросообразность, педагогику авторитета и вытекающую отсюда склонность к стабильности содержания образования и традиционным для эпохи Просвещения фронтальным формам образовательной деятельности. Вместе с тем для меценатствующих членов царской семьи было совершенно очевидно, что образование должно быть селективным. Они очень хорошо понимали взаимосвязь между социокультурным положением человека (в конкретных условиях Российской империи его сословным статусом, профессиональными традициями семьи) и теми формами образования и социализации, которые этому положению адекватны. Поэтому члены царского дома покровительствовали и замкнутым сословным учреждениям дворянства - закрытым женским институтам, пажеским и кадетским корпусам, и элитным лицеям, где чистая сословная селективность уже отчасти уступала селективности способностей, общей культуры и обученности, и еще более открытым университетам - Киевскому св. Владимира, Санкт-Петербургскому, Юрьевскому (Дерптскому), Казанскому, нескольким классическим гимназиям. Существенное место в попечении августейшего семейства занимали учебные и воспитательные заведения для детей и юношества из духовенства, причем не только православного вероисповедания. Наконец, важную роль играло и покровительство учебным заведениям прагматического толка, наподобие Санкт-Петербургских горного или технологи-
ческого институтов, реальным и коммерческим училищам, учительским институтам и семинариям, а также различным видам художественного образования. Причем это покровительство выступало в различных формах - от учреждения новых заведений до выплаты именных стипендий.
Члены императорской фамилии, включая и самого Государя, оказывали разностороннюю материально-финансовую помощь и были попечителями в вопросах внутреннего уклада и акцентов в содержании образования в ряде классических гимназий и реальных, а также коммерческих училищ, которые формально принадлежали к ведомству Министерства народного просвещения, но по традиции считались сферой особых просвещенческих интересов августейшего семейства. Среди этих средних учебных заведений отметим Киевскую 1-ю Александровскую, Варшавскую Константиновскую, Одесскую Ворон-цовскую, Таганрогскую Александровскую, Казанскую Александровскую, Тифлисскую Николаевскую и др. гимназии, которые были обязаны своим возникновением именным указам императоров, и в течение всего времени, пока существовало в России монархическое правление, находились под личным патронажем императоров и их ближайших родственников. При этом средняя стоимость годового содержания мужской гимназии в России в 1894 г. составляла 45 997 руб., реального или коммерческого училища - 39 406 руб., женской гимназии «Ведомства имп. Марии» - 30 407 руб., учительского института того же ведомства 39 936 руб. [12, с. 864].
Для того чтобы быть независимым инициатором крупного образовательного проекта в начале XX в., надо было быть человеком более чем состоятель-
ным. Содержание мужской классической гимназии, реального училища в то время обходилось в разных регионах России от 35 до 50 тыс. руб. в год, содержание женской гимназии, учительского института или школы от 20 до 35 тыс. рублей, закрытого заведения с пансионом не менее 60 тыс. руб., а строительство нового учебного заведения, соответствующего представлениям о «хорошем образовательном учреждении», - от 450 тыс. до 1,5 млн руб. Чтобы заниматься попечением и тем более благотворительностью в сфере общего и педагогического, среднего и высшего образования, надо было одновременно затратить от 1 до 5-6 млн руб. Такими деньгами в качестве благотворительных располагали лишь самые обеспеченные из обеспеченных. Поэтому нас не должно удивлять, что в этой сфере известно, во-первых, очень, немного благотворителей, а во-вторых, что все они принадлежали к самым верхам общества, где на рубеже веков сословные перегородки уже стерлись - это были мультимиллионеры, новая российская финансовая олигархия, выходцы как из старой аристократии, высшей бюрократии, так и буржуазии. Таких семей в Российской империи в рассматриваемый период, судя по сведениям об уплаченных налогах и размерам землевладения, было не более 5 тыс. [13, с. 198-199].
Рассмотрим наиболее яркие акции частных инвесторов в сфере педагогического образования, чьи имена, несмотря на десятилетия осознанного стремления опорочить все, не стали жертвой забвения. Речь пойдет о таких общественных деятелях, как А. Л. Шанявский, С. Д. Шереметьев, П. Г. Шелапутин.
Генерал российской армии, известный золотопромышленник А. Л. Шаняв-ский предложил средства на создание
свободного университета городу Москве (1908), известному своими традициями в просвещенческой благотворительности и своей независимостью, как муниципального образования. А. Л. Шаняв-ский поставил Московской городской думе четкие условия. Они выражали совокупность признаков образования, реализующего по-новому понятый принцип образовательного равенства: широкая доступность университета для всех желающих учиться вне зависимости от пола, национальности и вероисповедания и без требования предъявления каких бы то ни было дипломов; чтение лекций на любом языке; возможно умеренная плата за слушание лекций со стремлением к полной бесплатности занятий как к идеалу; организация попечительского совета наполовину из членов, избираемых городской думой, наполовину из членов, пожизненно назначенных со стороны жертвователя, с тем, чтобы эти последние замещались самим Попечительским советом; обязательное присутствие в совете нескольких членов женщин и нескольких лиц с высшей ученой степенью.
Устав университета был составлен при участии известных ученых и общественных деятелей М. М. Ковалевского, С. А. Муромцева, К. А. Тимирязева, А. Н. Реформатского. В проспектах университета указывались циклы дисциплин академического отделения: общественно-философское (с общественно-юридическим, историко-филологическим и педагогическими циклами) и естественно-историческое [14, с. 111].
Весьма нетривиальной была частная инициатива на ниве просвещения одного из самых родовитых и одновременно богатых персон из высшего света, крупнейшего латифундиста и промышленника С. Д. Шереметева. На народное просвещение он тратил более
211
212
180 тыс. руб. в год, содержал одновременно около 30 образовательных учреждений, а всего ему удалось инвестировать в эту «отрасль» своего хозяйства около 4 млн. руб. К 1912 г. Шереметев решил в городах и селах на принадлежащих ему землях вопрос о всеобщем начальном, общем и профессиональном образовании. За 80 лет до широкого применения информационных технологий ему удалось осуществить нечто вроде сетевого образовательного проекта в своих владениях. Это была система начальных сельских и городских (двух-трехклассных и четырех-пятилетних), высших начальных городских (четырехклассных шести-семилетних) и начальных профессиональных училищ (в том числе учительских), с общим финансированием, контингентом, содержательным, учебно-методическим и кадровым обеспечением, а также свободным переходом из заведения в заведение внутри системы. Результаты этого постоянного действующего просвещенческого проекта впечатляют и сегодня [15, с. 95].
Другой провидческий проект, задолго до разновозрастных воспитательных систем школ с педагогическими классами и инновационных разновозрастных педагогических мастерских реализовавший идею педагогизации образовательного процесса в начальном, среднем и высшем звене, был осуществлен предпринимателем и благотворителем П. Г. Шелапутиным. Этот один из самых масштабных и высокобюджетных (не менее 4,5 млн. руб.) частно-общественных проектов призван был устранить один из главных недостатков отечественной системы народного просвещения - на рубеже веков в России не было учреждений высшего профессионального педагогического образования. В гимназии, начальные школы нередко при-
ходили специалисты, хорошо знавшие предмет преподавания, но плохо владевшие основами педагогики и психологии. Восполнить этот пробел и был призван институт им. Шелапутина (1911) - высшее образовательное учреждение, не имевшее аналогов не только в начале века, но и сейчас. П. Г. Шелапутин создал педагогический комплекс, состоявший из гимназии, реального училища и педагогического института. В нем впервые была реализована идея, говоря современным языком, последипломной подготовки преподавателей. В институт принимались выпускники университетов, духовных академий и других высших учебных заведений. Обучение продолжалось два года и носило подчеркнуто практико-ориентированный характер. Этой цели были подчинены теоретические, дидактические и методические знания. Главной новинкой была непрерывная педагогическая практика студентов во входящих в состав комплекса гимназии и реальном училище. По сути, методике преподавания учили непосредственно во время проводимых слушателями уроков. Причем в качестве методистов для этой непрерывной педагогической практики привлекались лучшие московские преподаватели.
Отметим еще один кластер представителей частно-общественной инициативы в деле профессионально-педагогического образования. Это бюджето-датели малых и средних образовательных проектов, плательщики стипендии и вспомоществований - мелкие дворяне, разночинцы и лица свободных профессий. Примером могут служить такие люди, как Е. И. Мамонтова и Е. И. Юр-генсон - основатели Московского общества воспитательниц и учительниц (1870), С. П. фон Дервиз - основательница и бюджетосодержательница Жен-
ской профессиональной учительской школы, П. А. Муханова - основательница двух обществ: Общества поощрения женского профессионального образования (1887) и Общества взаимного вспоможения при Московском учительском институте (1895), П. И. Губонин -содержатель Педагогического общества взаимной помощи (1892), А. Ф. Ма-линин - содержатель и первый директор Московского учительского института, Д. И. Тихомиров - издатель журнала «Детское чтение» и организатор педагогических курсов (1907) и многие другие. Мы не будет подробно на них останавливаться и рассматривать по персоналиям, однако отметим, что представители частной инициативы были наиболее многочисленными, так как размеры благотворительных средств здесь были, конечно, не столь крупными, как в двух предыдущих случаях. Для годового содержания начального городского училища, учительского института или семинарии, сельского народного училища иди любого другого учебного или воспитательного заведения с теми же параметрами (до 100-150 учащихся и до 5-8 «учащих») требовалось в начале XX в. от 1 до 5 тыс. руб. Следовательно, инвестор в соответствии с законом 1862 г. должен был располагать для благотворения свободным капиталом в размере от 10 до 20 тыс. руб., что позволяет отнести к этой группе довольно многочисленный класс имущих, куда входили купцы первой и второй гильдий, дворяне - сельские хозяева, лица свободных профессий: художники, актеры, врачи, учителя, адвокаты и т.п. - все те люди, годовой доход которых был не менее 30-50 тыс. руб. Судя по данным экономической статистики о землевладельцах и лицах, плативших прямые налоги, в конце XIX в. семей с подобным эконо-
мическим положением в Российской империи было не менее 1,5 млн. [13, с. 198-199].
Таким образом, историко-культурные предпосылки становления и развития частной и общественной инициативы в сфере педагогического образования в пореформенной России реально существовали. Однако основной вопрос заключается в том, были ли они реализованы в полной мере. На наш взгляд, дистанция между имевшимися историко-культурными предпосылками и реальными достижениями в сфере попечительства и благотворительности коррелировала с дистанцией между образованностью и культурностью тонкого высшего социального слоя российского общества и непроницаемой толщей основной массы безграмотного и удаленного от современной культуры простого народа, в основном крестьянина. Эта дистанция просматривалось всюду: не только в благотворительности и образовании, но также в сфере быта, религии, способов ведения хозяйства, воспитания детей. Некапиталистические, а по сути, феодальные методы эксплуатации сохранились в России вплоть до 1917 г., тем самым блокировав какую бы то ни было активность низов, оставляя их в основной массе нищими и лишенными какой-либо помощи сверху.
Вместе с тем с изменением социально-экономической ситуации в России, укреплением земств, расширением социальной базы народного образования, абсолютным ростом необходимых финансовых средств для функционирования системы образования доля частно-общественной инициативы и частного попечительства к концу XIX в. уже начала снижаться. Как мы уже отмечали, государство, вслед за церковью, перешло от част-
213
214
ного к коллегиальному попечительству, желая тем самым, с одной стороны, усилить его потенциал в плане изыскания финансовых средств за счет благотворительности, а с другой - расширить их социальную представительность, имея в виду в первую очередь растущее земство.
Одним из позитивных общественных процессов конца XIX - начала XX в. стало усиление земских позиций в образовании. Систематический характер работы земств по оказанию крестьянам различного рода помощи подрывал основу случайной и неорганизованной благотворительности. Тем более что значительная часть попечителей в сфере образования вообще не проявляли какой-либо активности по линии своей должности.
В этих условиях основные благотворительные средства стали сосредоточиваться в двух направлениях. Во-первых, в земствах. Земства, с точки зрения Министерства народного просвещения, естественным образом сами становились попечителями педагогических семинарий. Все больше земцы, особенно врачи, юристы, писари, становились школьными попечителями. В то же время земства выдавали сельским сообществам беспроцентные долговременные ссуды, что являлось одной из важных форм благотворительности, и не только в сфере образования.
Усиление влияния европейской традиции, в том числе и на должностные отношения, способствовало снижению роли института частно-общественного попечительства. Патриархальный характер этих отношений становился все более формальным, а термин «попечитель» постепенно утратил финансовую подоплеку. Остался лишь нравственный оттенок этой должности. В то же время бурно развивающиеся капиталистические отношения вносили во все
ЕК
сферы общественной жизни элементы порядка, регламента, что для сферы благотворительности в образовании означало выдвижение на первый план кредитов, ссуд, фондов, благотворительных обществ и т.п.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
1. Бурышкин П. А. Москва купеческая: Записки. - М., 1991.
2. Лавриненко Л. Я. Благотворительная деятельность в сфере образования: состояние и перспективы // Педагогика. - 2003. - № 2.
3. Свод уставов учебных учреждений и учебных заведений МНП. - Т II. - СПб., 1893.
4. Народное образование в России / Сост. Г. А. Фальборк и В. И. Чарнолуский. -СПб., 1900.
5. Даньшина С. А. Совершенствование системы управления народным образованием Вятской губернии во второй половине XIX в.: Автореф. дис. ... канд. ист. наук. -Ижевск, 2001.
6. Сланевский В. У. Тверская женская учительская школа П.П. Максимовича // Ученые записки КГПИ г. Калинина. - 1946.
7. Арчебасова Н. А. Начальное народное образование в Царицынском уезде Саратовской губернии в 1861-1914 гг.: Автореф. дис. ... канд. ист. наук. - Волгоград, 2000.
8. Кондратьева Г. В. Частная благотворительность в сфере просвещения (XIX в.) // Педагогика. - 2002. - № 9.
9. ПСЗ-П. - Т. ПУ. - Отд. II. - № 60530.
10. ПСЗ-Ш. - Т. II. - № 786.
11. Матвеева Н. Л. Благотворительность и императорская семья в годы Первой мировой войны. - М.: Изд-во МГОУ, 2004.
12. Россия в конце XIX века / Под ред. В. И. Ковалевского. - СПб., 1900.
13. Брокгауз Ф. А., Ефрон И. А. Энциклопедический словарь. Россия, СПб., 18981899. - Лениздат, 1991.
14. Московский городской народный университет имени А. Л. Шанявского. Исторический очерк. - М., 1914.
15. Корнышен В. Ю. История российского предпринимательства и меценатства. -Пенза, 1997. ■
