CC BY
29
Козьменко С.Ю.
«CASUS BELLI» - СОВРЕМЕННЫЕ ОТТЕНКИ ГЛОБАЛЬНОГО ПРОТИВОСТОЯНИЯ
Аннотация. В статье показано значение политики ядерного сдерживания как основного императива, обеспечивающего исключение «casus belli» из военной сферы глобального противостояния; однако даже невоенные инструменты глобального прессинга (санкции) способны нанести противоборствующим сторонам неприемлемый ущерб. Выявлены возможные направления взаимодействия России и Китая при противодействии известным «украинским» антироссийским санкциям, а также возможным антикитайским санкциям при обострении геополитической обстановки вокруг Тайваня. Подтверждено сужение экспортно-импортной экономической деятельности двух стран в условиях санкцион-ных ограничений США, а также расширения морского взаимодействия с использованием элементов ядерной триады воздушного и морского базирования.
Ключевые слова. Глобальное противостояние, «Большая игра», позиционирование и взаимодействие России и Китая в современных геополитических и экономических координатах.
Kozmenko S.Yu.
«CASUS BELLI» - MODERN SHADES OF GLOBAL OPPOSITION»
Abstract. The article shows the significance of the policy of nuclear deterrence as the main imperative that ensures the exclusion of «casus belli» from the military sphere of global confrontation; however, even nonmilitary instruments of global pressure (sanctions) are capable of inflicting unacceptable damage on the opposing sides. Possible directions of interaction between Russia and China are identified in countering the well-known «Ukrainian» anti-Russian sanctions, as well as possible anti-Chinese sanctions in the aggravation of the geopolitical situation around Taiwan. The narrowing of the export-import economic activities of the two countries under the US sanctions restrictions, as well as the expansion of maritime cooperation using elements of the air- and sea-based nuclear triad, was confirmed.
Keywords. Global confrontation, "Great Game", positioning and interaction between Russia and China in modern geopolitical and economic coordinates.
Введение
Глобальное противостояние - непреодолимое противоречие двух мировых цивилизаций, в основе которого лежит противоборство с незапамятных времен между Российской и Британской империями, которое со временем превратилось в эпопею под названием «Большая игра». Состав участников «Большой игры» со временем изменялся, и к началу XXI века это - США и Великобритания, или англосаксы, ярые приверженцы так называемого глобального либерального проекта, с одной стороны, и Россия, с другой.
ГРНТИ 06.51.02 EDN DQIRYT © Козьменко С.Ю., 2022
Сергей Юрьевич Козьменко - доктор экономических наук, профессор, главный научный сотрудник Института экономических проблем им. Г.П. Лузина Кольского научного центра РАН (г. Апатиты Мурманской области). Контактные данные для связи с автором: 184209, г. Апатиты Мурманской обл., ул. Ферсмана, д. 24а (Russia, Apatity, Fersmana str., 24a). Е-mail: fregat306@mail.ru. Статья поступила в редакцию 01.07.2022.
Со временем образовалась группа, поддерживающая англосаксов, - это, как правило, страны Британского содружества (Канада, Австралия, Новая Зеландия и др.). Приоритетом геополитики и экономики этих стран является доминирование на мировом уровне. Практика взаимодействия с этими странами выражается емкой максимой, сформулированной более ста лет назад: «Хуже вражды с англосаксами может быть только дружба с ними» [1].
При построении геополитических конструкций считается очевидным тот непреложный факт, что источником глобального развития является динамика «Большой игры», которая оформилась на полях противостояния морской (талассократической) и континентальной (теллурократической) цивилизаций, или англосакского и русского миров. На линии соприкосновения «океан vis континент» формируется дисконтинуальный пояс, представляющие собой разорванные береговые зоны с неопределенной, вариабельной ориентацией, могущие повернуться как к теллурократическому континенту, так и к талассо-кратическому морю. Драматизм сосуществования «властелинов моря» и «повелителей суши» в исто-рико-геополитическом аспекте удачно показан в [3]. Глобальное противостояние «Россия - НАТО»
Два мира, две цивилизации дополняют друг друга до единого целого. Исчезновение с геополитического атласа современного мира одной из составляющих приведет к всемирному коллапсу, катастрофе глобального масштаба, в результате которой произойдет обнуление «Большой игры» целиком. Поэтому геополитическое давление компонентов системы «океан vis континент» друг на друга возможно до определенного предела. И это действительно так. История войн и военных конфликтов XX века наглядно свидетельствует о том, что в мирное время англосаксы являются для нас непримиримыми соперниками, однако в случае войны они становятся нашими союзниками.
А пока НАТО - организация, созданная для защиты Европы от советского вторжения [10], без внешне видимых причин продолжает расширение на восток. Пять известных за последние 25 лет (с 1997 г.) расширений НАТО на восток и привлечение сомнительных с позиций укрепления боевой готовности сил альянса стран в строгом соответствии с третьим законом Ньютона («сила действия равна силе противодействия») вызвали противоположное движение России на запад и юго-запад -это в недалеком будущем, по мнению автора, приведет баланс Россия - НАТО в исходное положение.
Расширения НАТО на восток были допущены во многом в виду невнятной позиции России в Прибалтике, Украине и Белоруссии, странах Варшавского договора и балканских странах бывшей Югославии в конце XX - начале XXI вв., что позволило НАТО практически вдвое (с 16 до 30) увеличить число стран-участниц в этот период. Чтобы предотвратить продвижение НАТО на восток, следует сформулировать альтернативную геополитическую стратегию. Россия должна выступить в качестве центра новой континентальной интеграции, обладающего современными средствами обороны на суше и на море.
За семьдесят с лишним лет своего существования при отсутствии явной военной угрозы с востока НАТО практически функционировала в комфортных условиях мирного времени, принимая участия лишь в региональных военных конфликтах низкой интенсивности (Югославия, Ливия, Сирия, Ирак, Афганистан). В этих конфликтах альянс не достиг желаемой цели и в результате выродился в некую неустойчивую структуру, которая неспособна гарантировать безопасность ни Европе в целом, ни странам ЕС в отдельности. В обеспечении безопасности до сих пор Европа полностью полагалась на США, которые, собственно, и обеспечивали паритет в стратегических ядерных силах (СЯС) при проведении «Большой игры».
Однако, в этой игре стороны стремятся развивать не столько наступательные вооружения, сколько средства ядерного сдерживания. Поскольку реальный военный конфликт принесет заранее неприемлемый (скорее всего катастрофический) ущерб, то угроза гарантированного взаимного уничтожения стала лучшим гарантом мира [4, с. 120-128]. При этом, заметим, что конкурентоспособность и привлекательность вооружений увеличиваются, когда они использованы в реальных боевых действиях. Поэтому ядерные державы предпочитают демонстрировать уровень средств неядерного сдерживания, то есть обычных вооружений, на территории третьих стран. В частности, на Украине.
Понимание этих особенностей «Большой игры» и современных оттенков глобального противостояния США и России, то есть осознание того факта, что военная поддержка США ограничена российскими «красными линиями», привело к тому, что сегодня Европа вообще и некоторые страны (в первую
очередь, Германия, континентальная держава), в частности, озабочены формированием собственных армий. То есть созданием вооруженных сил Европы взамен НАТО.
Однако за длительные мирные годы европейскими странами утрачены ряд значимых военных компетенций, главным образом, в области создания ядерной триады, а также систем ПВО и ПРО, не говоря уже о гиперзвуковых ракетных комплексах. А в целом в странах НАТО, включая США, практически утрачены компетенции проведения наступательных операций фронтового уровня с использованием обычных вооружений [7], поскольку в ходе таких операций потери в живой силе будут неприемлемого уровня и могут вызвать социальные коллизии. Это приводит к тому, что поиски «casus belli» переносятся к невоенной (гражданской) сфере; в таком случае результатом глобального противостояния становятся разрушения военного масштаба, достигнутые с применением невоенного инструментария (санкций).
После череды военных неудач последних лет в Сирии и Афганистане для сохранения конкурентных позиций на геополитическом и экономическом атласе современного мира и дальнейшего мирового доминирования США и НАТО надо отыграть репутационные потери в «Большой игре». Это должно привести к ослаблению основных соперников - России в геополитическом (военном) и Китая в экономическом смыслах. С этих позиций полем глобального противостояния выбраны зона проведения специальной военной операции (СВО) России на Украине и линия Китай - Тайвань в формате нестабильности реализации принципа «одного Китая».
В первом случае, на Украине, в зоне транзита российского газа в Европу [9], нам есть чем ответить. Об этом свидетельствуют текущие результаты СВО, достигнутые даже без применения новейших видов вооружений: нового ракетного комплекса с тяжёлой межконтинентальной ракетой «Сармат»; новейшей крылатой ракеты X-101 воздушного базирования; высокоточных гиперзвуковых ракетных комплексов воздушного («Кинжал»), наземного («Авангард») и морского («Циркон») базирования; боевых лазерных комплексов («Пересвет», «Задира»); крылатой ракеты глобальной дальности («Буревестник») и беспилотного подводного аппарата («Посейдон»), аналогов которым нет ни в одной армии мира [6].
Успешность проведения СВО также обеспечена боевым опытом проведения специальных операций в Сирии и в Крыму, а также единством всего российского общества в поддержке российской армии и флота. И если на Украине активность США в противостоянии с Россией ограничивается наличием у последней развернутой ядерной триады в совокупности, как минимум, сопоставимой или превосходящей стратегические ядерные силы США вместе с НАТО, то в противодействии с Китаем такой сдерживающий фактор практически отсутствует. Рассмотрим, в этой связи, «китайский фактор» более детально.
Оттенки развития НОАК
В Народно-освободительной армии Китая (НОАК), судя по открытым источникам, ситуация несколько иная. Ядерная триада не сформирована, хотя техники достаточно, новейшей, но спорного качества, которая представляет собой, подчас, результат переработки (модернизации) образцов еще советских времен.
Так, разработанный на базе советской модели Ту-16 (необходимая документация и два опытных образца были переданы Китаю в 1957-1959 гг.) первый китайский стратегический бомбардировщик Xian H6 и созданная в дальнейшем целая линейка его модификаций сегодня составляет основу дальней авиации НОАК. Актуальной версией являются самолет Хian-H6К («Бог войны»), принятый на вооружение в 2009 г., а также перспективные модификации Хian-H6КH («Морской бог») и Хian-H6N, стратегической боевой задачей которых является борьба с авианосными ударными группами вероятного противника и проведение боевого патрулирования морского пространства в мирное время.
Например, в конце мая 2022 г., в период проведения в Токио саммита Четырехстороннего диалога по безопасности (Quadrilateral Security Dialogue, Quad) с участием лидеров Японии, США, Индии и Австралии, авиагруппа в составе стратегических ракетоносцев Ту-95МС ВКС России (этот самолет является компонентом ядерной триады России) и Хian-H6К ВВС НОАК провели уже четвертое боевое патрулирование в АТР в связи с ситуацией вокруг Тайваня, продемонстрировав возможность совместных действий и вероятность присутствия ВКС России в этом регионе [2] с использованием гиперзвуковых ракет системы «Кинжал», гарантированно преодолевающих все существующие и перспективные системы противовоздушной и противоракетной обороны, доставляя к цели на дальность более двух тысяч километров ядерные и обычные боезаряды.
Морская составляющая представлена шестью атомными подводными лодками с баллистическими ракетами (пларб) проекта 094 (постройки 1999-2020 гг.), созданными на основе технической документации советской пларб проекта 667А «Навага», которые можно отнести ко второму поколению. Эти лодки не выдерживают современные критерии шумности. Есть также одна модернизированная пларб проекта 094а (2020 г.), на которой ключевые проблемы с шумностью частично решены. Этого недостаточно для обеспечения боевого патрулирования в Тихом океане, а дальность действия ракет в 7200 км не позволяет поражать цели в глубине американского континента при стрельбе от пирса при дислокации пларб в пункте постоянного базирования.
По логике военной реформы, проводимой в Китае с 2015 г., изменился основной принцип построения НОАК: если раньше ставка делалась на сухопутные войска (по советскому и российскому образцу), то теперь основная роль отводится военно-морскому флоту, включая морскую пехоту, и авиации. Это говорит о том, что основным предназначением НОАК в современных условиях является оборона побережья в пространстве Великой китайской равнины с моря и воздуха. Это наиболее экономически развитые провинции Китая, расположенные на побережье Восточно-Китайского и Южно-Китайского морей; там же сконцентрирован китайский стратегический резерв запасов нефти (порядка 90,0 млн т).
В общем, по мнению автора, если начнется военный конфликт в этом регионе, то противопоставить США Китаю будет нечего. Численность НОАК по многим открытым данным составляет порядка 3,5 млн чел. без резерва, в том числе сухопутные войска - порядка 2,0 млн чел. Положительный боевой опыт в локальных военных конфликтах (Индия, Вьетнам) и специальных войсковых операциях внутри Китая (Синьцзян-Уйгурский район, Внутренняя Монголия или Тибет) практически отсутствует, если не считать преимущества Китая в пограничном конфликте с Индией (1962 г.), в котором соотношение сил было 8 к 1 в пользу Китая.
В общем, если начнется региональный военный конфликт с США, то ответить, по сути, нечем: современная война - это противостояние качества вооружений, а не массовости армий. С 2022 г. к компетенции НОАК отнесены невоенные операции, которые, помимо помощи при стихийных бедствиях и гуманитарной помощи, включают сопровождение морских судов и проведение миротворческих миссий за рубежом. Таким образом, это может предотвратить влияние региональной нестабильности на Китай, обеспечить безопасность жизненно важных транспортных путей для стратегических материалов, таких как нефть, или защитить зарубежные инвестиции, проекты и персонал Китая [8]. Такие действия Китая могут свидетельствовать о подготовке к специальной операции на Тайване. Заключение
Положительный российский опыт по возвращению Крыма не мог не сказаться на настроении китайского общества в контексте реализации принципа «одного Китая» по линии воссоединения Китай -Тайвань. Однако здесь возникают существенные ограничения деятельности Китая и совместного российско-китайского взаимодействия на современном геополитическом пространстве. У двух стран различная степень устойчивости к санкциям США.
Как известно, существуют технологии, называемые критическими макротехнологиями, обладание которыми гарантированно, априори, обеспечивает высокую конкурентную позицию, как в мировой экономике, так и на геополитическом поле. Такие технологии лежат в основе мобилизационной (то есть по существу военной) экономики и создают блок противодействия, как военного, так и невоенного (гибридного) характера.
Россия обладает критическими макротехнологиями в области гидро- и аэродинамики: это те же атомные подводные лодки с баллистическими ракетами и «Посейдоны», ракеты «Сармат», «Кинжал» и «Калибр», семейство комплексов «Фаворит», «Триумф», «Прометей» и многое другое. Это космические аппараты различного предназначения. Это лидирующие позиции России в ядерной энергетике, прежде всего, в строительстве стационарных и транспортных ядерных реакторов, выработке ядерного топлива, в том числе оружейного плутония.
К тому же Россия устойчиво занимает определенные рыночные ниши, которые некомпенсируемы другими странами. Это поставки природного газа, включая СПГ, сырой нефти, как легкой, так и тяжелой, для производства всего спектра нефтепродуктов, минеральных удобрений, зерна, урана, алюминия и титана, никеля и меди и т.д.
Но, самое главное, - в эпоху санкционного противостояния Россия может обеспечить себя самостоятельно продовольствием и энергией - основными компонентами жизнедеятельности населения. В целом воздействие совокупных западных санкций на экономику России чувствительно, однако не критично - то есть не представляет угрозы единству и территориальной целостности страны.
В области энергетики этого не скажешь о Китае, поскольку зависимость экономики Китая от морского импорта нефти (в среднем за 2020-2021 гг.) критична и составляет 63% (474 млн т) от общего потребления; зависимость от морского импорта СПГ - порядка 28,5% (94,0 млрд м3) от общего потребления.
Морской импорт энергетических ресурсов идет в Китай южным маршрутом по трассам «Южного шелкового пути» через Малаккский и Сингапурский проливы, последний шириной в 2,5 км легко перекрывается в случае необходимости. К тому же судоходные компании Китая не владеют достаточным количеством танкеров и газовозов для транспортировки такого количества углеводородов; и неизвестно как поведут себя судовладельцы третьих стран при наложении санкций на страхование грузов, поставляемых в Китай. Россия не сможет компенсировать такие объемы нефти и газа ввиду недостатка ресурсов и транспортных коммуникаций, нефте- и газопроводов [5].
Только нарушение поставок энергетических ресурсов, не говоря уже о блокировании золотовалютных резервов в сумме 3,2 трлн долл. США, приведет к коллапсу китайской экономики. Угроза санкций является значимой для китайской экономики, как в случае поддержки российской СВО, так и при проведении СВО на тайваньском направлении.
Соперничество за контроль над тихоокеанскими архипелагами, которые представляют собой естественный разделительный барьер двух цивилизаций: морской (англосакской) и континентальной (азиатской) создают палитру оттенков глобального противостояния веера «casus belli» тихоокеанской версии «Большой игры». По существу «casus belli» - это только тень войны, но не сама война.
Благодарности
Работа выполнена в рамках темы № 0226-2019-0028 ИЭП «Взаимодействие глобальных, национальных и региональных факторов в экономическом развитии Севера и Арктической зоны Российской Федерации» по государственному заданию ФИЦ КНЦ РАН.
ИСПОЛЬЗОВАННЫЕ ИСТОЧНИКИ
1. Вандам А.Е. Наше положение. СПб.: Типография А.С. Суворина, 1912. - Современное издание: Вандам А. Наше положение / Вандам А., Головин Н., Бубнов А. Неуслышанные пророки грядущих войн (Великие противостояния). М.: АСТ, Астрель, 2004. 368 с.
2. Горевой Р. Друг в спину // Версия. 2022. № 22. 13-19 июня.
3. Ивашов Л.Г. Геополитика русской цивилизации. М.: Институт русской цивилизации, 2015. 800 с.
4. Ивашов Л.Г. Геополитическая драма России. М.: Аргументы недели, 2021. 528 с.
5. Национальные экономические интересы и тенденции развития морских перевозок углеводородных ресурсов в Арктике / Высоцкая Н.А., Евдокимов Г.П., Емельянов М.Д., Ершов А.М. и др. Апатиты: КНЦ РАН, 2009. 163 с.
6. Послание Президента РФ В.В. Путина Федеральному собранию Российской Федерации 01 марта 2018 г.
7. Сивков К. Скрежет НАТО // Завтра. 2022. № 23 (1484), июнь.
8. Си Цзиньпин разрешил армии Китая невоенные операции. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://news.mail.ru/politics/51755638 (дата обращения 20.06.2022).
9. Щеголькова А.А. Экономическая конъюнктура украинского газового транзита // Вестник МГТУ. Труды Мурманского государственного технического университета. 2015. Т. 18. № 3. С. 565-570.
10. Why it is more important than ever to invest in defense of democracy. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://www.telegraph.co.uk/news/uknews/defence/10748433 (дата обращения 09.06.2022).
