CC BY
122
ИНСТИТУЦИОНАЛЬНАЯ ЭКОНОМИКА
www.hjournal.ru DOI: 10.17835/2078-5429.2016.7.3.057-071
БЮРОКРАТИЗАЦИЯ И АДАПТИВНОЕ ПОВЕДЕНИЕ В СФЕРЕ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ*
ВОЛЬЧИК ВЯЧЕСЛАВ ВИТАЛЬЕВИЧ,
доктор экономических наук, профессор, Южный федеральный университет, г. Ростов-на-Дону,
e-mail: [email protected];
ФИЛОНЕНКО ЮЛИЯ ВЯЧЕСЛАВОВНА,
кандидат экономических наук, доцент кафедры экономической теории, Южный федеральный университет, г. Ростов-на-Дону,
e-mail: [email protected]
АВЕРКИЕВА ЕЛЕНА СЕРГЕЕВНА,
кандидат экономических наук, со
старший преподаватель кафедры экономической теории, о
см
Южный федеральный университет, г. Ростов-на-Дону, e-mail: [email protected]
ШИРЯЕВ ИГОРЬ МИХАЙЛОВИЧ,
o n
кандидат экономических наук, >
преподаватель кафедры экономической теории, •
Южный федеральный университет, г. Ростов-на-Дону, „
e-mail: [email protected] i
о
Данная статья посвящена изучению экономического поведения индивидов в сфере высшего ^
образования в условиях усиления бюрократизации. В работе на примере сферы высшего т
образования рассмотрены причины бюрократизации и порождаемая ею неэффективность. ^ Постоянные изменения предписаний в бюрократической системе требуют адаптации поведения акторов. В работе выделены подходы к адаптации в рамках австрийской школы
экономической теории. Проведено сравнение австрийских подходов к адаптации с концепцией ^
Ой с
Ъ
о о с
пз ш
о <
о m
о fee
адаптивной рациональности в институциональной экономике. Показана роль рациональности в ходе процесса адаптации.
Эмпирической основой исследования послужили транскрипты 50 глубинных интервью, проведенных в 2015 году со студентами, преподавателями и руководителями организаций высшего образования Ростовской области. Одной из задач интервью было выделение институциональных изменений в высшем образовании. В качестве одного из важнейших изменений респондентами была отмечена бюрократизация. В данной статье систематизируются ответы респондентов, посвященные влиянию бюрократизации, и ш проводится типологизация способов адаптации к формальным нововведениям. Подробно о рассмотрены имитационные практики в качестве формы адаптации к росту формальных ^ требований. Показано негативное влияние данной формы адаптации на качество ^ образовательной деятельности и внутриорганизационную культуру. ш
Ключевые слова: институциональная экономика; институциональные изменения; высшее о образование; бюрократия; адаптивное поведение. <С
* Статья подготовлена при поддержке РГНФ: Грант № 15-32-01019 «Институциональные изменения структуры российской сферы образования и адаптивное экономическое поведение (на примере Ростовской области)». О
© Вольчик В. В., Филоненко Ю. В., Аверкиева Е. С., Ширяев И. М., 2016
BUREAUCRATIZATION AND ADAPTIVE BEHAVIOR IN THE HIGHER EDUCATION
VYACHESLAV V. VOLCHIK,
¡Department «Economic Theory», Southern Federal University, Rostov-on-Don, e-mail: [email protected];
YULIA V. FILONENKO,
Department «Economic Theory», Southern Federal University, Rostov-on-Don, e-mail: [email protected]
ELENA S. AVERKIEVA,
Department «Economic Theory», Southern Federal University, Rostov-on-Don, e-mail: [email protected]
S IGOR M. SHIRIAEV,
o
CM
^ Department «Economic Theory»,
Southern Federal University, Rostov-on-Don, e-mail: [email protected]
5 О
tc
CO
о <
О
m
The paper is devoted to researching the economic behavior of individuals in the higher education in the term of increasing bureaucratization. Reasons of bureaucracy and inefficiencies generated by it are considered on the example of the higher education sector. Constant changes in the bureaucratic system requirements need to be adapted in the behavior of actors. The authors highlight approaches to adaptation within the framework of the Austrian school of economics. Austrian approaches to adapt
o
X
O
m and the adaptive rationality concept in institutional economics are compared. The role of rationality ^ in the process of adaptation is shown in the research.
The empirical basis of the study is represented by the transcripts of 50 in-depth interviews conducted in 2015 with students, lecturers and heads of higher education institutions of the Rostov region. The ¡^ main objective of the interview is the allocation of institutional change in higher education.
CD CL
15 o O CL
Bureaucratization was named by respondents as one of the most important changes. The paper
systematizes the respondents' answers on the impact of bureaucracy and carries out typology of
adapting ways to the formal innovations. Imitating practices as a form of adaptation to the growth of
the formal requirements are considered clearly. The authors display the negative impact of this
g adaptation form to the quality of educational activities and organizational culture.
^ Keywords: institutional economics; institutional change; higher education; bureaucracy; adaptive
з behavior.
(3
ш
о JEL: B52, D73, I23, I28. О
о Постановка проблемы и источники данных
ш Бюрократизация традиционно рассматривается в экономической теории в
q качестве негативного процесса, возникающего из стремления организовать ^ деятельность рациональным образом, но ведущего к противоположному результату. ^ Согласно Л. Мизесу, отличительной особенностью поведения участников
3
о
бюрократической системы является стремление «соблюдать правила и предписания, независимо от того, разумны ли они или могут привести к результатам, противоположным тому, что было задумано» (Мизес, 1993).
В экономической теории имеются различные подходы к трактовке целей бюрократов. В веберовском подходе цель деятельности, выполняемой бюрократом, не ставится им самим, а задана по отношению к нему экзогенно, как правило, политиками от имени общества (Заостровцев, 2002; Капогузов, 2012). Согласно подходу Л. Мизеса, целью бюрократа становится соблюдение правил и предписаний, так как «его свобода действовать в соответствии с собственными убеждениями ограничена» (Мизес, 1993). В противоположность данным подходам, в теории общественного выбора предполагается распространенность оппортунизма бюрократов. Собственная цель бюрократа не совпадает с провозглашаемой целью бюро и может состоять в максимизации размеров деятельности бюро, дискреционных расходов бюро и т.п.
Также различаются подходы к причинам бюрократизации. Распространенная точка зрения придает значение крупному размеру организаций. Данная точка зрения критикуется Л. Мизесом, согласно которому причина бюрократизации состоит в невозможности реализовать стремление к прибыли. Альтернативой бюрократии является управление, основанное на стремлении к получению прибыли. Невозможность управления, основанного на мотиве получения прибыли, в органах государственного управления определяет неизбежность их 2 бюрократизации. Государственное регулирование способно вызывать см бюрократизацию частных фирм (Мизес, 1993). Подобным образом происходит ^ бюрократизация вузов, вследствие их приспособления к требованиям, ° предъявляемым регулирующими органами.
Адаптация поведения к искаженным бюрократией стимулам ведет к -5 снижению экономической эффективности. Требование действовать в соответствии с ф правилами создает у акторов в бюрократизированной системе стимулы для повышения их производительности в качестве элементов «бюрократической ^ машины». Как индивиды, так и организации приспосабливаются к | бюрократическим процедурам. о
Индивиды совершенствуют те знания и навыки, которые от них требуются в §
ходе бюрократического процесса, например, умения быстро составлять документы,
проверять документы на наличие ошибок, находить противоречия в документах, х
го
отделять существенные задачи от несущественных, отличать потенциально ш
контролируемые показатели своей деятельности от неконтролируемых и пр. ^
Бюрократическая адаптация отличается от адаптации в рыночной системе тем, что ^ не формирует знаний и навыков, необходимых для удовлетворения потребностей потребителей производимых благ. Данная адаптация осуществляется в интересах элитных групп, определяющих содержание бюрократических предписаний. Сами
адаптирующиеся не могут быть уверены, что в будущем формы документов, правила о
их оформления и прочие предписания останутся неизменными. Как правило, ^
предписания постоянно изменяются, и тем самым обесцениваются накопленные ^
бюрократами неявные знания о способах выполнения предписаний. ^
Организации также специализируются на тех видах деятельности, которые позволяют извлекать выгоду из существующей бюрократической системы.
Например, законодательное требование наличия у работников формального ^
подтверждения наличия определенного образования (дипломов, удостоверений и ^
подобных документов об образовании) создает как спрос, так затем и предложение °
образовательных услуг, важнейшим элементом которых становится производство о
требуемых «образовательных сигналов». ш
Бюрократизация присуща всем иерархическим системам, поэтому в о
экономике в плане организации и координации хозяйственной деятельности <
бюрократия является неустранимой, и мы можем ее рассматривать через призму ^
отрицательных и положительных коннотаций. Эффективность или о
т
неэффективность бюрократии в институциональном контексте можно рассматривать, с одной стороны, через призму издержек/выгод, связанных со структурированием повторяющихся взаимодействий, а с другой - в рамках сравнительного анализа механизмов самоорганизации и бюрократической организации.
Источником эмпирических данных в настоящей работе являются транскрипты 50 глубинных интервью, проведенных в 2015 году с основными акторами сферы высшего профессионального образования Ростовской области в 10 вузах г. Ростова-на-Дону и Ростовской области: Южном федеральном университете (г. Ростов-на-Дону), Ростовском государственном экономическом университете (РИНХ) (г. Ростов-на-Дону), Инженерно-технологической академии ЮФУ (г. Таганрог), Донском государственном техническом университете (г. Ростов-на-Дону), Институте сферы обслуживания и предпринимательства (филиал ДГТУ в г. Шахты), Донском государственном аграрном университете (п. Персиановский), филиале ФГБОУ ВО «РГЭУ (РИНХ)» (г. Миллерово), Гуковском институте экономики и права (филиал ФГБОУ ВО «РГЭУ (РИНХ)» в г. Гуково), филиале ФГАОУ ВО «Южный федеральный университет» (г. Новошахтинск), Южно -Российском государственном политехническом университете (НПИ) (г. Новочеркасск), а также результаты включенного наблюдения авторов.
ф Теоретические рамки исследования адаптивного поведения
Целью данной работы является апробация концепции адаптивной 041 рациональности для изучения экономического поведения акторов в сфере высшего ^ образования в условиях возрастания бюрократизма. Концепция адаптивной рациональности, предложенная в рамках психологии (Иаве1Ьои еЬ а1., 2009), ^ развивается в работах представителей российского институционализма (Вольчик и ,2 Зотова, 2011; Вольчик, Филоненко и Кривошеева-Медянцева, 2015). Определение # адаптивной рациональности как рациональности, основанной «на интерпретации „ институтов в контексте рассеянного среди акторов неявного знания» (Вольчик и § Зотова, 2011. С. 56), в некоторой степени близко к идее австрийской школы о э значимости рассеянного среди индивидов знания, которое не дано кому-либо ^ полностью. Представляется целесообразным рассмотреть более подробно подход т австрийской школы к адаптации и рациональности, показать сходства и различия ^ подходов австрийской школы и институционализма.
со В институциональной экономике и австрийской школе понятие адаптации,
о как правило, рассматривается как негенетическое приспособление индивидов или их сообществ к изменяющимся внешним условиям, как обучение в этологической трактовке. В этом проявляется сходство данных подходов. В то же время в работах представителей австрийской школы предложена интерпретация адаптации и поведения человека в экономике, которая отличается от институциональной интерпретации акцентом на рациональность адаптивного поведения. Согласно т Л. Мизесу, способность к адаптации является критерием рациональности человека. 2 «Человек обладает разумом, если он обладает способностью думать и регулировать 2 свои действия так быстро, чтобы интервалы между возникновением новых условий и ^ адаптацией его поведения становились как можно короче» (Мизес, 2000). ^ Понятию адаптации в австрийской школе придается довольно большое
значение. Неспособность к быстрой адаптации рассматривается как важная о экономическая проблема. Согласно Ф. Хайеку, «экономическая проблема общества ^ заключается, прежде всего, в быстрой адаптации к изменениям конкретных ^ обстоятельств времени и места» (Хайек, 2001).
о Понятию адаптации в австрийской школе может придаваться несколько
различных смыслов. Адаптация рассматривается как 1) приспособление средств к заданным целям (например, адаптация капитала), 2) приведение в согласованность индивидуальных планов различных экономических субъектов (адаптация рынка), 3) изменение институтов в направлении расширения возможностей общественного сотрудничества при наличии данной возможности.
о <
В первом смысле адаптация рассматривается как предпринимательское приспособление в условиях различных изменений, когда используемые технологии, имеющийся капитал, формы организации не обеспечивают получение желаемой прибыли или достижение иных целей. Л. Мизес использует понятие адаптируемости капитальных благ как возможности «приспособить их использование к изменениям в условиях производства» (Мизес, 2000). Также в схожем понимании адаптация рассматривается как специализация индивида в рамках системы разделения труда. Например, согласно Л. Мизесу, «постоянное выполнение специфических задач еще сильнее адаптирует людей к требованиям производимой работы; у них развиваются одни врожденные способности и тормозится развитие других» (Мизес, 2000). В данном случае адаптация является потенциально рациональным процессом, связанным с приведением в соответствие целей и средств в результате индивидуального выбора.
Во втором смысле адаптация трактуется как нахождение компромисса между целями различных индивидов, как корректировка индивидуальных планов с целью их соответствия друг с другом. Согласно Л. Мизесу, «рыночный процесс есть адаптация индивидуальных поступков к требованиям взаимной кооперации» (Мизес, 1999). «Любое изменение рыночной информации оказывает определенное влияние на рынок. Прежде чем это влияние прекратится, т.е. прежде чем рынок полностью адаптируется к новому положению дел, проходит определенный период времени» (Мизес, 2000). В данном случае понятие адаптации со в основном используется при описании приспособления предложения к о изменившемуся спросу. Согласно Д. Т. Арментано, «адаптация является ^ неотъемлемой частью функционирования свободного рынка» (Арментано, 2005. С. 78). Государственное вмешательство искажает рыночные сигналы и способно нарушить адаптацию рынка, что не позволяет наилучшим образом удовлетворить потребности индивидов. >
В третьем понимании адаптация трактуется как приведение общественных ® институтов в соответствие с доминирующей идеологией (Мизес, 2007. С. 191) или их ^ приспособление «к требованиям рыночной экономики» (Мизес, 2000). Близка к ^ данному пониманию и трактовка Ф. Хайеком «наших привычек и навыков, эмоциональных отношений, инструментов и институтов» (Hayek, 1978. P. 26), как
о
х О
способов адаптации человечества к прошлому опыту. Х. Уэрта де Сото в рамках т
своей концепции динамической эффективности также рассматривает понятие адаптации институтов. «Наряду с языком и деньгами одним из важнейших социальных институтов, которые, подобно экосистемам, возникают и развиваются эволюционно, децентрализованно и адаптируясь к обстоятельствам, является < институт частного права вообще, и контрактного права и прав собственности, в ад частности» (Уэрта де Сото, 2011. С. 100). ^
Институциональный подход включает в понятие адаптации также о
о.
корректировку целей и изменение предпочтений в условиях появления новой g информации. В австрийской школе признается потенциальная изменчивость предпочтений индивидов, возможность изменения их целей, но для характеристики z данных изменений не всегда используется термин «адаптация». Л. Мизес р подчеркивает неполную детерминированность изменения идей, которых придерживаются индивиды, условиями их существования. То есть такие изменения о зачастую произвольны, а не являются приспособлением к новым условиям. Как ¡г отмечает М. Ротбард, «каждый день люди учатся, обретают новые ценности и цели, У меняют свои намерения; в отношении людей невозможно сформулировать q предсказаний, как это можно сделать в отношении объектов, не имеющих мозга или q не обладающих способностью учиться и выбирать» (Ротбард, 2007). Подход щ Ф. Хайека отличается от подходов Л. Мизеса и М. Ротбарда использованием понятия адаптации для описания процесса изменения человеческого разума в результате усилий по приспособлению к условиям деятельности. «Разум - система, которая постоянно меняется в результате собственных усилий, чтобы адаптироваться к своему окружению» (Hayek, 1978. P. 23).
пз ш о
Бюрократизация и реформы в сфере высшего образования
В эпоху экономики знаний и в условиях интеграции большинства стран в процесс глобализации значимость университетов и высшего образовании была снова переоценена. С начала 2000-х годов система высшего образования в Российской Федерации начала подвергаться усиленному реформированию. Основными тенденциями в этой связи явились адаптация к изменению спроса, обусловленная экономическими и демографическими факторами; формирование рынка образовательных услуг; углубление неравенства доступа и роли высшего образования для различных групп населения.
В настоящее время происходит переход высших учебных заведений к самофинансированию, наделение их значительной операционной свободой и академической автономностью, что может послужить причиной того, что основная функция данных учреждений — образовательная — будет отходить на второй план и вузы будут вынуждены осуществлять деятельность, которая в первую очередь будет приносить им доход. Фактически в современных условиях государственные и частные высшие учебные заведения ставят перед собой одни и те же задачи. Они адаптируются к рыночному стилю функционирования, в основе которого лежат принципы экономической эффективности и менеджеризма.
Для полного понимания эффектов происходящих институциональных изменений в сфере высшего образования, процессов адаптации к ним основных ее
2 акторов необходимо принимать в расчет тот факт, что на деятельность высших ° учебных заведений оказывают влияние внутренние и внешние, политические и ^t экономические факторы. «Университет является частью социальной системы и z: властной структуры общества» (Cameron, 1983). По этой причине выстраиваемые I4-" взаимоотношения между высшими учебными заведениями и органами власти, о группами специальных интересов и социальными субъектами могут быть Ф конфликтным или сложными. «Основные препятствия для эффективных
изменений — следствие отсутствия легитимности большинства механизмов ^ реализации реформы и/или неспособности достичь соглашения между властными | структурами и непосредственными работниками университета» (Greif, 2006). По этой
0 причине и возникают непонимание и неприятие основными акторами ° образовательного процесса сути нововведений.
сс В соответствии с Федеральным законом от 29.12.2012 № 273-Ф3 «высшее
1 образование имеет целью обеспечение подготовки высококвалифицированных g кадров по всем основным направлениям общественно полезной деятельности в ^ соответствии с потребностями общества и государства, удовлетворение потребностей ^ личности в интеллектуальном, культурном и нравственном развитии, углублении и о. расширении образования, научно-педагогической квалификации»1. В настоящее g время Министерство образования и науки Российской Федерации ставит в качестве о. основной стратегической цели развития данной сферы повышение о конкурентоспособности университетов среди ведущих мировых научно-^ образовательных центров. Для этого был утвержден перечень основных требований, о которым должен соответствовать вуз, чтобы претендовать на государственную Ь поддержку, а в качестве инструментов развития выбраны следующие направления:
3 1) Мониторинг деятельности вузов и их филиалов.
oj 2) Конкурсная процедура распределения контрольных цифр приема. ^ 3) Конкурсные механизмы поддержки развития университетов. ^ 4) Актуализация образовательных стандартов и образовательных программ с ® учетом требований профессиональных стандартов.
о 5) Единые подходы к эффективному управлению кампусами2.
LU -
LL 1 См.: Федеральный закон от 29.12.2012 N 273-ФЗ (ред. от 03.07.2016) «Об образовании в Российской Федерации» (с
® изм. и доп., вступ. в силу с 01.09.2016) // КонсультантПлюс. (http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_
< 140174/ - Дата обращения: 05.12.2016).
^ 2 См.: Публичная декларация целей и задач Министерства образования и науки Российской Федерации на 2016 год //
3 Министерство образования и науки Российской Федерации. (http:// http://минобрнауки.рф/open_miшstry/puЫic-
О declaration - Дата обращения: 12.12.2016).
Предпринимаемые усилия по реформированию приводят к определенным результатам, которые фиксируются в отчетах Министерства и служат основой для разработки дальнейшего плана действий. Однако реализуемые направления реформ оторваны от реалий образовательного процесса, непосредственных его акторов — преподавателей и студентов — и, по мнению Т. Панфиловой, являются причиной бюрократизации и формализованности (Панфилова, 2010). Для подтверждения данного тезиса обратимся к анализу результатов эмпирического исследования происходящих в сфере высшего образования институциональных изменений.
Отвечая на вопрос «Что Вы понимаете под «изменением в системе высшего образования»?», многие респонденты делали акцент на том, что реализуемые меры носят преимущественно формальный характер и не учитывают интересов субъектов образовательного процесса. «Под изменением в системе высшего образования можно понимать любое нововведение, которое нам навязывается сверху. К сожалению, при реализации этих нововведений мнение тех, кто подвергается их воздействию, не учитывается» (проф., доктор физ.-мат. наук, 61 год). «Изменения — это модернизация образования, внедрение инноваций. Это все необходимые вещи, но не такими способами, которыми они осуществляются» (доц., кандидат истор. наук, 46 лет). «Они говорят, что это модернизация. Они говорят — улучшения. А если описывать то, что сейчас происходит, то это разрушение старых устоев и нивелирование всех под одну гребенку. Сейчас надо быть средним, эдаким волонтером, тогда ты чего-то добьешься» (доц., кандидат истор. наук, 39 лет).
Сложность у респондентов вызвали вопросы, касающиеся перечисления конкретных положительных, отрицательных или нейтральных институциональных изменений в системе высшего образования. В основном респонденты приводили примеры изменений, оказывающих на них негативное воздействие, и затруднялись перечислить положительные институциональные изменения. Достаточно распространённой была оценка происходящих изменений как отрицательных: «Все изменения, которые либо уже произошли, либо происходят в настоящее время в системе высшего образования, оказывают преимущественно отрицательное влияние».
со ■н о см
о с
О >
о
х
О
т
го ш
о <
Ь ф с^
15 о О с^ с
о т
о £
з О ш СП
о
о о ш
о <
Система функционирует™ должномуровне Неформальныеннетнтуты Завышенные требования к кадрам Обновление кадров НедофпнансированнеЛлгзкгй уровень оплаты труда
Бюр окр аивацня Отар ванность р еформ от пр акп ы I Политика Министерства образования
1 1
5% 17% 13"
-
1
Преподаватели ■ Руководители Студенты
Рис. 1. Причины отрицательных институциональных изменений, по мнению
респондентов
Источник: составлено авторами по результатам исследования.
Большинство респондентов возлагают ответственность за реализуемые институциональные изменения в системе высшего образования на Министерство образования (см. рис. 1). Одними из основных отрицательных детерминантов были названы именно бюрократизация, оторванность реформ от практики. «Скорее всего, основным препятствием нормального функционирования системы образования, как
со ■н о см
О
о
х
О
т
го ш
о ^
< ф
с^
15 о О с^ с
о т
и любой другой, является слишком большое количество начальников и руководителей всех мастей. Им требуется постоянно оправдывать свою значимость, отдавая противоречащие друг другу поручения» (доц., кандидат техн. наук, 39 лет). «В первую очередь это бюрократическая волна, которая нас просто поглощает... Сам университет тоже занимается самодеятельностью, идеи рождаются на глазах. Не успеваем одно закончить, у нашего руководства еще новые возникают идеи, которые необходимо срочно реализовывать. Отсутствие постоянства просто нервирует» (проф., доктор хим. наук, 73 года). Примечательно, что среди руководителей 33% опрошенных отметили, что «система функционирует, модернизация продолжается», нужно осуществлять реформирование в прежнем направлении, в то время как среди преподавателей таких ответов не отмечалось.
Происходящие в высшем образовании институциональные изменения способствуют увольнению, «выталкиванию» преподавателей из системы высшего образования (см. рис. 2). Основным фактором «выталкивания» является, по мнению респондентов, низкий уровень оплаты труда. В этой связи преимущество имеют молодые кадры, поскольку у них еще есть возможность сменить место работы. Многие респонденты отмечали, что возросла не только учебная нагрузка, но и дополнительная, не связанная с непосредственным проведением занятий. «Для преподавателей практически не осталось стимулов: зарплаты маленькие, нагрузка нечеловеческая, ..., карьерный рост - только если преподаватель в основном занят административной работой, а не преподавательской» (доц., кандидат техн. наук, 39 лет). «Условия труда преподавателя становятся очень тяжелыми, далеко не все выдерживают такой темп. До студентов не доходят руки» (проф., доктор хим. наук, 73 года). «Если говорить конкретно о себе — то вот это постепенное превалирование работы, дополнительной нагрузки, которая никак нам не оплачивается дополнительно» (доц., кандидат пед. наук, 52 года).
* две трети респондентов называли более одного фактора
Рис. 2. Факторы «выталкивания» преподавателей из сферы высшего образования Источник: составлено авторами по результатам исследования.
О ш СП
о
о о ш
о <
Отметим, что фактор «огромной нагрузки», занимающий второе место среди наиболее упоминаемых респондентами, связан не столько с аудиторной или научно -исследовательской нагрузкой, сколько именно с оформлением документов, отчетов и изменениями в формализации образовательного процесса. Ряд респондентов оценивают ситуацию как критичную: «самая большая сложность — это бюрократия. Мы сегодня работаем в царстве бюрократии, кошмар какой-то», «бюрократическая волна нас просто поглощает». «Сам не готов к этим изменениям, это порождает многократное переделывание документации и использование её только при внешних проверках» (доц., кандидат физ.-мат. наук, 60 лет).
При этом респонденты сетуют не на сам факт наличия тех или иных документов, сопровождающих образовательный процесс, а именно на их «переделывание», «переписывание»: «За прошлый год на нашей кафедре трижды переделывали рабочие программы дисциплин» (доц., кандидат истор. наук, 41 год), «возросла напряженность, сегодня преподаватель тратит больше времени на заполнение бумаг, новых, якобы усовершенствованных, программ и стандартов» (доц., кандидат хим. наук, 36 лет).
Чрезмерная бюрократизация, отмечаемая респондентами, оценивается как препятствие для эффективного функционирования системы высшего образования в России и вызывает отторжение вследствие отсутствия в ней, по мнению респондентов, смысла: «Огромное количество ненужной, бессмысленной работы» (доц., кандидат экон. наук, 41 год), «Эта нагрузка не связана с преподаванием, она бессмысленна» (проф., доктор хим. наук, 73 года), «Мы тратим так много сил и времени на обеспечение учебного процесса, что до самого процесса часто руки просто не доходят» (проф., доктор хим. наук, 50 лет), «Жаль, что помимо бюрократических и социально-организационных вещей, связанных с оценкой деятельности преподавателей, с рейтингом, преподавателям еще приходится тратить время на работу с какими-то заданиями сверху, не всегда, кстати сказать, продуманными и адекватными» (доц., кандидат физ-мат. наук, 39 лет).
Дискурс «бессмысленности», к сожалению, свойственен не только нашим
и со
респондентам, но упоминается в ряде исследований и статей: «сомнительно, если .н
формирование представления о повышении качества преподавания опирается лишь см
на введение новых (зачастую бессмысленных) показателей» (Панфилова, 2010), ^
«создание мощной университетской бюрократии с ее непреодолимым желанием о
контролировать каждый эпизод учебного и научного процесса привело к тому, что
профессура стала вынуждена тратить все больше времени на пустую возню с
бумагами, а не на научное творчество» (Дружилов, 2012).
Действительно, итогом бюрократизации научно-образовательного и социально-воспитательного пространства на уровне регионального российского вуза, по мнению В. Бабинцева, становится всеобщее возникновение и развитие своего рода феномена «сверхрационализма», воплощающегося в практике о
X
т
рационального конструирования формальных систем при исключении рационально § обоснованных смыслов. Это определяет существенные различия в ценностно-смысловых паттернах контрагентов администрации и основным коллективом вуза (Бабинцев, 2014).
го ш о
И если ответственность отрицательных институциональных изменений ^
возлагается респондентами на высшие органы власти, конструирующие ^
Ой ср
образовательную политику в целом, то бюрократизация образовательного процесса на местах вызвана, по их мнению, управленческим фактором: «Очевидна несогласованность действий руководства университета», «Сам университет тоже занимается самодеятельностью, идеи рождаются на глазах. Не успеваем одно закончить, у нашего руководства еще новые возникают идеи, которые необходимо срочно реализовывать. Отсутствие хоть какого-то постоянства просто нервирует. В университете так сильно борются за качество образования, что у преподавателей просто не остается времени работать со студентами. Зато куча писанины и переписывания» (проф., доктор хим. наук, 73 года).
Об ответственности управленческого фактора свидетельствуют данные исследования 14 региональных вузов, проведенного В. Бабинцевым и В. Римским. ^ Исследователи выделили характерную черту развития современных российских о вузов, проявляющуюся независимо от их статуса, - это бюрократизация управления о научно-образовательным и культурно-воспитательным пространством. По их ш мнению, этот комплекс управленческих практик, затрагивающих все аспекты о функционирования учреждений ВПО, и в современных условиях девальвирует < интеллектуальную составляющую образовательного процесса (Бабинцев и Римский, ^ 2010). Вывод В. Бабинцева о том, что бюрократизация вузовской среды, о
о о с^ с
о т
о £
о ш
стимулирующая администрацию к разработке формально-масштабных, но вместе с тем усложненных программ и проектов, приводит к тому, что их значительная часть не может быть в полном объеме реализована в силу дефицита необходимых условий и низкого уровня мотивации работников (Бабинцев, 2014), полностью подтвердился в нашем исследовании.
Несвойственные образовательной функции университета, являющейся изначально основной, погоня за показателями рейтинга, составление бесконечных отчетов, стремление показать «свою эффективность» привели к деформированию стимулов акторов, действующих в рамках данной системы. Реформы в сфере высшего образования стали причиной ряда негативных последствий: укрепления бюрократического аппарата управления, сокращения участия преподавателей в процессе принятия решений, увеличения их нагрузки и уменьшения свободного времени. Для того, чтобы не остаться без работы, им приходится адаптироваться к новым реалиям и менять свои целевые установки.
Формы адаптации преподавателей и студентов
Рыночная ориентация сферы образования осуществляется в рамках производства смешанных благ. Эти смешанные блага также обладают признаками доверительных благ (Тамбовцев, 2015). В то же время необходимо учитывать особенности организационной культуры учреждений высшего образования,
2 например, академическое самоуправление и реализацию академических свобод.
° Невозможность университетов осуществлять свою деятельность на рыночных
^t принципах и организовать управление по принципу корпоративного является z: причиной внедрения ad hoc инноваций, которые замещают академическую I4-" самоорганизацию бюрократическим управлением. Это объективный процесс, так как
0 в отсутствие однозначных рыночных сигналов университеты вынуждены создавать Ф квазиобьективные механизмы: системы рейтингов, статусов и рангов.
Одним из примеров может служить ориентация в оценке продуктивности ^ ученого на библиометрические показатели. Это привело к специфической | адаптации в рамках российской сферы образования. Возник рынок ваковских, ° ринцевских и скопусовских публикаций. Там, где высоко оценивались публикации ° со студентами, некоторым преподавателям удавалось в год опубликовать до 100 совместных статей путём организации зачётов и экзаменов через публикацию в
1 сборниках статей, где преподаватель был соавтором студентов. Адаптация к любым g формальным показателям, и библиометрия в частности, ведёт к раздуванию ^ количественных отчетных показателей в ущерб качеству, зачастую выхолащивая ^ весь смысл научной деятельности и научного поиска.
о. Такой формой адаптации, по нашему мнению, являются имитационные
£ практики. Предложенное Т. Шалюгиной понятие имитации как феномена сознания о. и поведения, выступающего как отраженный в сознании «навязанный» конструкт
Си
о социальной реальности, и как совокупности социальных технологий «внушающего
" воздействия» и «эмоционального заражения», манипулятивных практик,
о призванных сформировать видимость и кажущуюся подлинность (Шалюгина, 2010),
Ь объясняет поведение наших респондентов. Большинство из них, высказывая свое
3 мнение об институте рейтинговой системы, отмечали, что и они, и их коллеги ш преувеличивают свои достижения по пунктам, которые оцениваются по высоким ^ баллам рейтинга: «по факту весь коллектив занимается приписками «достоинств»», ^ «все занимаются приписками показателей», «коллеги стали заниматься интригами, ^ боясь сокращения; публикуются в научной периодике ради отчетов». В этом смысле о чрезвычайно негативным последствием усиливающейся бюрократизации может ш стать предсказанный Б. Ридингсом постепенный отказ от культурных амбиций о (Ридингс, 2010).
< Стремление соответствовать высоким рейтинговым показателям заменяет
ее творческое соревнование в образовательной и научной деятельности и, как отмечают
о М. Курбатова и И. Донова, продуцирует конкуренцию, основанную на рыночных и
квазирыночных основах, внедряемую введением формальных показателей оценивания деятельности преподавателей - публикационной активности, цитируемости, в том числе в изданиях, входящих в список международных систем цитирования - Web of Science и Scopus (Курбатова и Донова, 2015).
К наиболее негативным проявлениям бюрократизации сферы высшего образования в виде имитационных практик В. Бабинцев относит в особенности имитацию инновационной деятельности, что проявляется в демонстрации якобы достигнутых высоких результатов (Бабинцев, 2014). Он отмечает опасности имитаций, которые, как правило, обусловлены необходимостью соответствовать высоким рейтинговым показателям, сформированным на федеральном уровне, как тенденции, все более определяющей перспективу развития вузов и их ресурсное обеспечение. А их результатом, по мнению Т. Шалюгиной, может стать «симулятивная реальность» как следствие совокупного субъективно обусловленного воздействия вербально-визуальных практик, политических риторик и социальных технологий (Шалюгина, 2010), а в нашем случае — в том числе управленческих технологий в образовательном процессе.
Здесь, по нашему мнению, проявляется выявленная А. Бандуриным и
Т. Сережниковой бюрократическая рациональность, которая, «проникая во все
структуры социальной жизни, кардинально изменяет современную вузов - скую
субкультуру, чрезмерно стандартизируя и упрощая повседневную социальную
реальность вузов» (Бандурин и Сережникова, 2015). Исследователи объясняют ее S
„о
введением различных показателей, стандартов, регламентов, рейтингов, что см
значительно увеличивает административно-управленческие функции и ^
увеличивает долю рациональности бюрократической. В этом смысле рост ° формализации образовательной среды на основе выявления соответствия системе показателей результативности игнорирует сущностную сторону высшего
образования, связанную с его действительной социальной необходимостью ф (Бандурин и Сережникова, 2016).
Действительно, увеличение формально-бюрократических отчетов по учебной, ^
научной, образовательной работе, а также упоминаемая выше частота изменений |
форм отчетности и требований к рабочим программам дисциплин («трижды за о
полгода») спровоцировали у респондентов своеобразную поведенческую §
интерпретацию следования этим правилам (Вольчик, Филоненко и Кривошеева- £
Медянцева, 2015). Низкая оценка важности дополнительных отчетных документов и 1
пз
сомнения относительно того, что эти отчеты действительно анализируются g заинтересованными лицами в университете («есть подозрение, что не все отчеты ^ находят своего читателя», «никому ненужные отчеты», «потом все выбрасывается в ^ корзину»), оправдала выбранный вариант адаптивного поведения — имитационные q. практики. Это проявляется в пренебрежении по отношению к выполнению этих з требований («делали, но делали плохо, не понимая сути», «копирую формы отчета прошлогодние с минимальными изменениями», «поняв бессмысленность бюрократической работы, решила расслабиться и перестать относиться к этому внимательно и серьезно»).
Имитационные практики используют в том или ином проявлении каждая из выделенных нами условно трех групп респондентов. Так, одна группа респондентов, самая многочисленная, интерпретируя существующие правила, определяет для себя адаптационные поведенческие паттерны, принимает изменения, «учится следовать новым правилам» и в этом смысле — интериоризует имитации.
Другая группа, настроенная сначала скептично и раздраженно («сперва — о отторжение, но потом приспосабливаемся», «отказаться в индивидуальном порядке о невозможно, иначе скажут — ищи другую работу», «адаптируюсь через стрессы, ш бессонные ночи. Поступило распоряжение, потом все поменялось, по сути все тоже о самое, создается впечатление квазидеятельности»), адаптируется постепенно, < корректируя цели и меняя предпочтения в новых условиях либо в сторону паттернов ^ первой группы, либо - третьей. о
о о
с
о m
Третий тип поведения респондентов характеризуется индифферентностью, исключенностью (возможно, намеренную) из процесса институциональных изменений («поведение никак не меняется, никак особо не адаптируюсь», «как скажете, так и сделаем», «добавилось работы, а на поведении это никак не отразилось», «как работали, так и работаем», «моя адаптация заключается в следующем — переждать»).
В ответ на формальные нововведения, рост степени бюрократизации адаптационные практики изменяют и взаимоотношения между коллегами, руководителями и подчиненными, преподавателями и студентами в рамках вуза. Среди преподавателей большинство респондентов отвечали, что «атмосфера» в их учебном заведении улучшилась за счет большей сплоченности коллектива: «Наш коллектив стал более сплоченным против внешней угрозы. У нас в коллективе есть сложившиеся традиции, которые пока не удалось переломить нашему ректору» (доц., кандидат хим. наук, 36 лет); «Очень сильно изменились отношения, очень сильно. Все стали куда быстрее крутиться, потому что пришли в некоторые места гранты ... Здесь без консолидации усилий, без работы в коллективе никуда. Мы сплотились, гранты очень мобилизуют и очень сплачивают. Это не то, что размазанная зарплата, капающая на карточку» (доцент, кандидат экон. наук, 57 лет).
Среди руководителей почти 60% считают, что «атмосфера» никак не ^ изменилась. «У нас в институте не становится хуже, я могу говорить об этом с чистой ° совестью. Это факт» (ст. научный сотрудник, доктор хим. наук, 57 лет). «Атмосфера ^ особо не изменилась, как уже рассказал — в общем-то, у нас такая неагрессивная, в 2 целом, атмосфера» (проректор, 76 лет). Это может быть следствием незнания реалий, К в которых приходится работать профессорско-преподавательскому составу. ^ Отметим, что в результате внедрения балльно-рейтинговой системы
Ф критическими стали взаимоотношения между студентами: более 38% считают, что участились конфликты, возросла степень конкуренции и соперничества между ^ ними, и лишь почти 5% отмечают положительные изменения. «Атмосфера стала | напряженной (боязнь поступишь или нет в магистратуру; проблема выбора
0 направления в магистратуре; конкуренция за оценки, за поступление в ° магистратуру). Стало возникать недопонимание со многими студентами» (бакалавр,
экон. ф-т, 21 год). «Мы часто ругаемся на семинарах. После введения балльно-
1 рейтинговой системы мы стали более агрессивными по отношению друг к другу в ш том плане, что мы деремся за каждый балл...» (бакалавр, экон. ф-т, 21 год). ^ «Студенты буквально дерутся за баллы, быстро разбирают темы для работ, ^ подставляют, пытаются понравиться преподавателям, ведут себя нагло» (бакалавр,
экон. ф-т, 20 лет). «Балльно-рейтинговая система порождает конфликты» (бакалавр, хим. ф-т, 20 лет).
Адаптация акторов к меняющимся институтам и правилам в сфере высшего о образования происходит в условиях смены или трансформации идеологий, ^ влияющих на ценности и поведенческие паттерны. Внедрение рыночных принципов о в сферу высшего образования еще не сформировало ответа в виде принимаемых ^ большинством идеологических установок и ценностей. Понимание акторами целей и способов осуществления реформ предопределит лучшую имплементацию мер регулирования и формирование действенных стимулов для развития человеческого и организационного капиталов.
о ш сп о
О СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
о Арментано Д. Т. (2005). Антитраст против конкуренции. М.: Альпина Бизнес
ш Букс.
о Бабинцев В.П. (2014). Бюрократизация регионального вуза // Высшее
<с образование в России, № 2, с. 30-37.
ее Бабинцев В. П. и Римский В. П. (2014). Бюрократизация вуза как
о антиинтеллектуальный процесс // Наука. Искусство. Культура, № 4, с. 5-17.
Бандурин А. П. и Сережникова Т. Л. (2015). О рациональности в социальной регуляции образовательного пространства России // Вестник Южно-Российского государственного технического университета (НПИ), № 4, с. 149-154.
Бандурин А. П. и Сережникова Т. Л. (2016). Возрастание регулятивной роли бюрократической рациональности в современных вузах в современных вузах / Актуальные проблемы правоприменительной и правоохранительной деятельности в современных условиях. Новочеркасск: Изд-во Южно-Российского гос. политехн. унта (НПИ) имени М. И. Платова, с. 3-6.
Вольчик В. В. и Зотова Т. А. (2011). Адаптивная рациональность и экономическое поведение в эволюционном контексте // Terra Economicus, Т. 9, № 4, с. 54-64.
Вольчик В. В., Филоненко Ю. В. и Кривошеева-Медянцева Д. Д. (2015). Адаптивная рациональность, адаптивное поведение и институты // Journal of Institutional Studies (Журнал институциональных исследований), Т. 7, № 4, с. 138-155.
Дружилов С. А. (2012). Кризис отечественного высшего профессионального образования как следствие деструктивных реформ // Психология, социология и педагогика, № 8. (http://psychology.snauka.ru/2012/08/955 - Дата обращения: 02.12.2016).
Заостровцев А. (2002). Экономическая теория бюрократии по Нисканену // Экономическая школа. Аналитическое приложение, Т. 1, № 1, с. 148-180. S
Капогузов Е. А. (2012). Теория общественного выбора как теоретический см фундамент реформ государственного управления // Вестник НГУ. Серия: -<t Социально-экономические науки, Т. 12, Вып. 2, с. 21-30. °
Курбатова М. В. и Донова И. В. (2015). Эффекты внешнего контроля деятельности преподавателей российских вузов // Вестник Омского университета. -5 Сер. «Экономика», № 2, с. 17-21. Ф
Мамедов О. Ю. (2010). Коррупция, коммерциализация и бюрократизм в американских вузах // ТЕRRА ECONOMICUS, Т. 8, № 3. Т
Мизес Л. (1993). Бюрократия. Запланированный хаос. | Антикапиталистическая ментальность. М.: Дело, Catallaxy. о
Мизес Л. (1999). Индивид, рынок и правовое государство. СПб.: Пневма. °
Мизес Л. (2000). Человеческая деятельность: Трактат по экономической £ теории. М.: Экономика. 1
Мизес Л. (2007). Место экономической науки в обществе // Уэрта де Сото Х. g Австрийская экономическая школа: рынок и предпринимательское творчество. ^ Челябинск: Социум. ^
Панфилова Т. В. (2010) Реформирование высшего образования в России: & демократизация или бюрократизация? // Общественные науки и современность, £ № 4. 8
Ридингс Б. (2010). Университет в руинах. М.: Изд. Дом ГУ - Высшей о школы экономики. ^
Ротбард М. (2007). Предисловие // Мизес Л. Теория и история:
интерпретация социально-экономической эволюции. Челябинск: Социум.
Смолин О. Н. (2015). Высшее образование: борьба за качество или
покушение на человеческий потенциал? // СОЦИС, № 6, с. 91-101.
Тамбовцев В. Л. (2015). О научных основаниях реформ в сфере высшего
образования // Вестник Омского университета. Серия «Экономика», № 2, с. 66-70.
Уэрта де Сото Х. (2011). Социально-экономическая теория динамической ®
эффективности. Челябинск: Социум. о
Хайек Ф. А. (2001). Индивидуализм и экономический порядок. М.: Изограф. ш
Шалюгина Т. А. (2011). Имитация в обществе как предмет социально- о
философского анализа // Теория и практика общественного развития, Вып. 8, <с
с. 33-35. ЁЕ
з о
Cameron K. (1983). Strategic Responses to Conditions of Decline: Higher Education and the Private Sector // Journal of Higher Education, no. 54.
Greif A. (2006). Institutions and the Path to the Modern Economy. Lessons from Medieval Trade. Cambridge: Cambridge University Press.
Haselton M. G., Bryant G. A., Wilke A., Frederick D. A., Galperin A., Frankenhuis W. E. and Moore T. (2009). Adaptive Rationality: An Evolutionary Perspective on Cognitive Bias. (http://www.gregbryant.org/soccog09.pdf - Дата обращения: 23.10.2016).
Hayek F. A. (1978). The Constitution of Liberty. (http://www.libertarianismo.org/ livros/tcolfh.pdf - Дата обращения: 20.10.2016).
REFERENCES
Armentano D. T. (2005). Antitrust against the competition. Moscow, Harvard Business Review. (In Russian).
Babintsev V. P. (2014). The bureaucratization of the regional university. Higher Education in Russia, no. 2, pp. 30-37. (In Russian).
Babintsev V. P. and Rimsky V. P. (2014). The bureaucratization of the university as an anti-intellectual process. Science. Art. Culture, no. 4, pp. 5-17. (In Russian).
Bandurin A. P. and Serezhnikova T. L. (2015). On the rationality of social regulation in the educational space of Russia. Bulletin of the South-Russian State
2 Technical University (NPI), no. 4, pp. 149-154. (In Russian).
8 Bandurin A. P. and Serezhnikova T. L. (2016). Increasing regulatory role of
^t bureaucratic rationality in modern universities in modern universities / Actual Problems z: of Law Enforcement. Novocherkassk, Publ. House of the South-Russian State
Polytechnic University (NPI) of M. I. Platov, pp. 3-6. (In Russian). § Cameron K. (1983). Strategic Responses to Conditions of Decline: Higher
^ Education and the Private Sector. Journal of Higher Education, no. 54.
Druzhilov S. A. (2012). The crisis of national higher professional education as a T result of destructive reforms. Psychology, Sociology and Pedagogy, no. 8. | (http://psychology.snauka.ru/2012/08/955 - Access Date: 02.12.2016). (In Russian). ° Greif A. (2006). Institutions and the Path to the Modern Economy. Lessons from
° Medieval Trade. Cambridge, Cambridge University Press.
cc Haselton M. G., Bryant G. A., Wilke A., Frederick D. A., Galperin A., Frankenhuis
1 W. E. and Moore T. (2009). Adaptive Rationality: An Evolutionary Perspective on g Cognitive Bias. (http://www.gregbryant.org/soccog09.pdf - Access Date: 23.10.2016). ^ Hayek F. A. (1978). The Constitution of Liberty. (http://www.libertarianismo.org/
g, livros/tcolfh.pdf - Access Date: 20.10.2016).
Hayek F. A. (2001). Individualism and Economic Order. Moscow, Izograf Publ. (In Russian).
Huerta de Soto J. (2011). Socio-economic theory of dynamic efficiency. o Chelyabinsk, Society [Socium] Publ. (In Russian).
Kapoguzov E. A. (2012). Public choice theory as the theoretical foundation of o public administration reform. Vestnik of NSU. Series: Socio-Economic Sciences, vol. 12, B no. 2, pp. 21-30. (In Russian).
3 Kurbatova M. V. and Donova I. V. (2015). Effects of external control activities of oj the Russian university professors. Herald of Omsk University. Ser. «Economics», no. 2, ^ pp.17-21.(In Russian).
^ Mamedov O. Yu. (2010). Corruption, commercialization and bureaucratization in
° American universities. Terra Economicus, vol. 8, no. 3. (In Russian). g Mises L. (1993). Bureaucracy. The pre-planned chaos. Anti-Capitalist Mentality.
w Moscow, Case [Delo], Catallaxy Publ. (In Russian).
o Mises L. (1999). The individual market and the rule of law. St. Petersburg,
<c Pneuma Publ. (In Russian).
or Mises L. (2000). Human Action: A Treatise on economic theory. Moscow,
o Economics [Ekonomika] Publ. (In Russian).
m
Mises L. (2007). Place of economics in society // Huerta de Soto J. Austrian school of economics: the market and entrepreneurial creativity. Chelyabinsk, Society [Socium] Publ. (In Russian).
Panfilova T. V. (2010) The reform of higher education in Russia: Democratization or bureaucracy? Social Studies and Modernity, no. 4. (In Russian).
Ridings B. (2010). University of ruins. Moscow, Publ. House of State University -Higher School of Economics. (In Russian).
Rothbard M. (2007). Foreword // Mises L. Theory and History: An Interpretation of socio-economic evolution. Chelyabinsk, Society [Socium] Publ. (In Russian).
Shalyugina T. A. (2011). Imitation in the society as a subject of socio-philosophical analysis. Theory and Practice of Community Development, vol. 8, pp. 33-35. (In Russian).
Smolin O. N. (2015). Higher Education: The Struggle for quality or attempted human potential? SOCIS, no. 6, pp. 91-101. (In Russian).
Tambovtsev V. L. (2015). The scientific basis of reforms in higher education. Vestnik of Omsk University. Series «Economy», no. 2, pp. 66-70. (In Russian).
Volchik V. V. and Zotova T. A. (2011). Adaptive rationality and economic behavior in evolutionary context. Terra Economicus, vol. 9, no. 4, pp. 54-64. (In Russian).
Volchik V. V., Filonenko Y. V. and Krivosheeva-Medyantseva D. D. (2015). Adaptive rationality, adaptive behavior and institutions. Journal of Institutional Research, vol. 7, no. 4, pp. 138-155. (In Russian).
CD
■H
Zaostrovtsev A. (2002). Economic theory of bureaucracy on Niskanen. Economic °
School. Analytical Applications, vol. 1, no. 1, pp. 148-180. (In Russian).
о с
о >
о
х О
rn
пз со
о <
ф
15 о О
с
о m
о fee
3
о ш СП
о
о о ш
Ll_
о
_J <
