CC BY
108
JOURNAL OF ECONOMIC REGULATION (Вопросы регулирования экономики) • Том 6, №4. 2015
ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ
м
www.hjournal.ru
DOI: 10.17835/2078-5429.2015.6.4.006-027
ИНСТИТУТЫ И ОРГАНИЗАЦИИ СФЕРЫ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ (НА ПРИМЕРЕ
W .
РОСТОВСКОЙ ОБЛАСТИ)*
ВОЛЬЧИК ВЯЧЕСЛАВ ВИТАЛЬЕВИЧ,
доктор экономических наук, профессор, Южный федеральный университет, г. Ростов-на-Дону,
e-mail: [email protected]
КОТ ВЕРА ВИТАЛЬЕВНА,
кандидат экономических наук, доцент, Южный федеральный университет, г. Ростов-на-Дону,
e-mail: [email protected]
ШИРЯЕВ ИГОРЬ МИХАЙЛОВИЧ,
преподаватель,
Южный федеральный университет, г. Ростов-на-Дону,
e-mail: [email protected]
В статье рассмотрена трансформация институциональной и организационной структуры высшего образования Ростовской области. Изучено экономическое поведение ключевых акторов на рынке образовательных услуг высшего образования в контексте их адаптации к институциональным и организационным изменениям. Взаимодействие институтов и организаций представлено с точки зрения оригинальной институциональной экономики, в русле подходов Дж. Коммонса и Дж. Ходжсона. Эволюция высшего образования в Ростовской области рассмотрена в контексте общероссийских тенденций. В процессе эволюции институциональной и организационной структуры высшего образования выделены три этапа, различающиеся динамикой количественных показателей и разнонаправленными изменениями правил, регулирующих поведение основных акторов в сфере высшего образования. Период с 1990 г. по 2002 г. можно охарактеризовать ослаблением регламентации и значения государственного финансирования, появлением частного высшего образования, платного обучения. Данные институциональные изменения привели не только к количественному росту в данной сфере, но и девальвации высшего образования. «Пузырь высшего образования», образовавшийся в 2002-2008 гг., был сформирован во многом за счет разрастания доли заочного и некачественного очного образования, ориентированного на получение лишь документов об образовании. В период «формирования пузыря» и в последующий период спада на рынке услуг высшего образования происходило усиление регламентации образовательной деятельности. «Оптимизация» сферы высшего образования в 2009-2015 гг. выразилась в сокращении количества студентов, преподавателей, числа вузов и филиалов.
Ключевые слова: институциональные изменения; институты и организации; рынок
образовательных услуг высшего образования; институциональная экономика.
* Статья подготовлена при поддержке РГНФ: Грант № 15-32-01019 «Институциональные изменения структуры российской сферы образования и адаптивное экономическое поведение (на примере Ростовской области)».
© Вольчик В. В., Кот В. В., Ширяев И. М., 2015
Институты и организации сферы высшего образования ...
7
INSTITUTIONS AND ORGANISATIONS IN RUSSIAN HIGHER EDUCATION: THE EXAMPLE OF ROSTOV REGION EDUCATION SERVICES MARKET
VOLCHIK VYACHESLAV, V.,
Doctor of Economics (DSc), Professor, Head of the Department “Economic Theory”, Southern Federal University, Rostov-on-Don, e-mail: [email protected]
KOT VERA, V.,
Candidate of Economic Sciences (PhD), Associate Professor, Southern Federal University, Rostov-on-Don, e-mail: [email protected]
SHIRIAEV IGOR, M.,
Lecturer,
Southern Federal University, Rostov-on-Don, e-mail: [email protected]
The paper examines the process of transformation in institutional and organizational structures of Russian Higher Education (Rostov Region is taken as an example). Adaptive economic behavior of key actors on the Russian education services market has been studied in the context of constantly changing institutional and organizational environments. Original institutional approach in the tradition of J. Commons and J. Hodgson has been applied to analyze interconnections between institutions and organizations. The evolution of institutional and organizational structures in Russian Higher education has been divided into three stages. We distinguish between those stages taking into account the dynamics of quantitative indicators and the change in norms and standards that regulate actors’ behavior in the field. The period of 1990-2002 can be characterized by weakening of government regulation and, simultaneously, lack of financial support of Higher Education. Meanwhile, private Higher Education and paid university programmes developed rapidly during that period. These changes resulted in quantitative growth in the field on the one hand, and devaluation of Higher Education, on the other hand. It is assumed that the “bubble” in Russian Higher Education, which arose in 2002-2008, occurred to a great extent because of the expansion in extramural and low-quality full-time education aimed only at getting graduate diplomas. During the period of bubble formation and latter decline in demand on the Russian education services market, the Government strengthened norms and standards referring to regulation of Higher Education. Recent “optimization processes” of 2009-2015 resulted in reducing the number of students and lecturers, universities and their branches.
Keywords: institutional changes; institutions and organizations; market of educational services of higher education; institutional economics.
JEL: B52, I23.
Постановка проблемы
Институциональные реформы постсоветской российской системы высшего образования продолжаются уже более двадцати лет. Это достаточный срок, чтобы можно было выделить основные закономерности трансформации основных
JOURNAL OF ECONOMIC REGULATION (Вопросы регулирования экономики) • Том 6, №4. 2015
JOURNAL OF ECONOMIC REGULATION (Вопросы регулирования экономики) • Том 6, №4. 2015
8
Вольчик В. В., Кот В. В., Ширяев И. М.
институтов, обусловленные как формированием структур рыночной экономики, так и новыми формами и механизмами государственного регулирования. Эволюция институтов должна рассматриваться совместно с изменениями организаций. В рамках методологии оригинальной институциональной экономической теории (OIE) не используется радикальное разграничение на игроков (организации) и правила игры (институты), как это принято в новой институциональной экономике (NIE) (Норт, 1997). Если рассматривать институты и организации «как системы устоявшихся и общепринятых социальных правил, которые структурируют социальные взаимодействия» (Ходжсон, 2007. С. 28), то можно рассматривать организации в качестве «особого типа института, обладающего некими дополнительными свойствами» (Ходжсон, 2007. С. 37).
Институты и организации, таким образом, составляют элементы институциональной структуры, структурируя повторяющиеся взаимодействия на разных уровнях социальной иерархии. Согласно Ходжсону, выделяют три признака уровня организации: «... во-первых, критерии выделения их границ и отличия членов организации от все остальных, во-вторых, принципы суверенитета в вопросе о том, кто несет ответственность, и, в-третьих, иерархия уровней управления, образуемая делегированием полномочий и ответственности внутри организации» (Ходжсон, 2007. С. 37). В рамках институциональной структуры индивиды подвержены действию как внешних правил по отношению к их организации институтов, так и внутриорганизационных правил. Таким образом, организационную структуру можно рассматривать как элемент институциональной структуры, которая создает для акторов пространство возможных действий и действующих правил (working rules) (Коммонс, 2012).
С одной стороны, в ходе рыночных реформ сфера образования и ее организационная структура как часть общественного сектора экономики подверглась реформированию, а с другой — большое влияние на ее трансформацию оказал растущий рынок образовательных услуг. Поэтому в рамках исследования институциональных и организационных изменений в сфере образования рассматриваются как административные, так и рыночные детерминанты.
Изменения в системе образования возникают и под воздействием технологических факторов, включая технологии обучения. Последние пятнадцать лет развитие интернета и других информационно-коммуникационных технологий привело к тому, что информация становится общедоступной (Барбер, Доннелли и Ризви, 2013). Если ранее важнейшей функцией образования была передача информации, то теперь акценты смещаются в сторону понимания и формирования компетенций, связанных с креативностью и саморазвитием.
Однако изменение технологий не может решить проблему дихотомии, связанной с эволюцией институтов и технологий, частным случаем которой является дихотомия Веблена-Эйрса (Вольчик, 2008). Социальные институты и связанные организационные структуры обладают гораздо большей инертностью, чем технологии. Поэтому ожидания того, что образование в скором времени в значительной мере может перейти на дистанционные технологии, скорее всего, слишком завышенные. Несомненно, дистанционная составляющая в современном образовании должна быть, но необходимо учитывать, что дистанционное обучение не решает одну из важнейших функций образования — процесса социализации личности.
За последние 15 лет можно выделить три периода в развитии системы высшего образовании: с 1990 по 2002 гг., с 2002 по 2008 гг., с 2008 г. по настоящее время. Первый период характеризовался бурным ростом количества студентов и преподавателей, что было обусловлено ростом числа вузов, прежде всего, частных, и расширением филиальной сети более чем в 2 раза (Индикаторы науки, 2009). В 2002 году в России действовал 1371 филиал государственных вузов и 326 — коммерческих. Коммерциализация образования, существование различных форм обучения (очного, заочного, вечернего) и отсутствие адекватной системы
Институты и организации сферы высшего образования ...
9
рейтингования вузов в то время привели в девальвации высшего образования, так как государственный диплом о высшем образовании был единым независимо от того, в каком вузе и по какой форме было получено образование. Погоня за «платными» студентами усугубила девальвацию высшего образования и снизила общий уровень подготовки абитуриентов. Существовало негласное правило (во многих вузах оно действует и сейчас) при выставлении экзаменов и зачетов сохранять коммерческих студентов. Все это постепенно приводило к снижению общего уровня выпускников.
Организационная структура высшего образования также подверглась серьезному реформированию, и это было связано с общей структурной трансформацией экономики — деиндустриализацией страны и ростом финансового сектора. Если в 1990 г. в государственные вузы на социально-гуманитарные специальности поступало примерно 11% всех абитуриентов — 64 тыс. человек, то к 2000 г. их количество возросло в 5,5 раз, при этом количество абитуриентов, поступающих на технические специальности, в целом снизилось.
Такая же ситуация была характерна и для самих вузов — количество вузов с экономическим уклоном выросло более чем в три раза. Таким образом, всеобщая доступность высшего образования стала одним из главных факторов его девальвации (Балацкий, 2014в). Среди прочих факторов можно выделить — снижение качества образования на фоне снижения реальной заработной платы преподавателей вузов, снижение требований как к ППС, так и к студентам, обусловленное формированием коммерческого сектора в образовании. Первый этап был своего рода адаптационным этапом системы высшего образования к рыночной трансформации.
На следующем этапе реформирования системы высшего образования (до 2008 г.) происходили качественные изменения в организационной структуре вузов. В государственных вузах вырос коммерческий сектор, что превратило их в предпринимательские структуры (Замошникова, 2015. С. 103). При этом возрастет роль групп специальных интересов — появляются административно-управленческий сектор, преследующий коммерческие цели, ППС и студенты. В этот период снизилась текучесть кадров в сфере высшего образования, и заработная плата сравнялась со средней по стране. Тем не менее, четко стал прослеживаться разрыв по заработной плате внутри системы высшего образования, коэффициент дифференциации достигал 15 (Замошникова, 2015. С. 106).
В 2003 году Россия присоединилась к Болонскому процессу, активно происходит перестройка высшего образования, разрабатываются профессиональные стандарты на основе компетентностного подхода, выросла забюрократизированность учебного процесса — количество всевозможных отчетов.
Третий период, начавшийся с 2008 г., характеризуется противоположными тенденциями по сравнению с первыми двумя. В этот период отмечается снижение прироста численности ППС, что, с одной стороны, обусловлено демографическим кризисом, с другой — ориентацией министерства образования на снижение числа вузов и их филиалов. Именно в этот период активно появляются различные качественные рейтинги вузов, запущен мониторинг показателей эффективности вузов. Рассмотрим подробно особенности каждого периода.
Институциональные изменения и рыночные реформы 1990-2002
Цели и задачи реформирования системы «народного» образования были отражены в «Основных направлениях перестройки высшего и среднего профессионального образования в стране». Ключевые аспекты трансформации системы образования сводились к демократизации школы, деидеологизации и гуманизации воспитательно-образовательного процесса, ликвидации единообразия в обучении и преподавании на основе их интенсификации и дифференциации (Основные направления перестройки..., 1992. Цит. по: (Мещангина, 2013)).
В 1990-1994 гг. формальное закрепление организационных изменений было
JOURNAL OF ECONOMIC REGULATION (Вопросы регулирования экономики) • Том 6, №4. 2015
JOURNAL OF ECONOMIC REGULATION (Вопросы регулирования экономики) • Том 6, №4. 2015
10
Вольчик В. В., Кот В. В., Ширяев И. М.
отражено в Стратегии реформирования образования и происходило с учетом собственных возможностей «образовательного суверенитета России» (Мещангина, 2013. С. 236). Дополняющая ее «Программа реформирования и развития системы образования в РФ в условиях углубления социально-экономических реформ» (О первоочередных мерах..., 1995. С. 42) включала основные положения: устранение административного духа в образовании, смену приказной системы отношений сотрудничества, развитие учительского творчества и инновационных процессов в образовании, возрождение национальных образовательных систем и
регионализации образования, его многоукладности, открытости, вариативности, дифференциации, деполитизации, демилитаризации образовательных учреждений (Программа реформирования и развития., 1992. С. 9).
С принятием конкретных законов государство гарантировало всем гражданам бесплатное, на конкурсной основе, высшее профессиональное образование в пределах Государственного образовательного стандарта,
включавшего федеральный и национально-региональный компоненты. В 1990-1994 гг. основной упор в реформировании системы образования был сделан на его стабилизацию, общедоступность и бесплатность.
В 1994-2000 гг. была принята Федеральная программа развития образования, главной идеологической целью которой было сохранение системы образования, усиление мер защиты образовательных учреждений в «современных сложных социально-экономических условиях, реализации прав граждан на получение доступного бесплатного качественного образования любого уровня в государственных и муниципальных образовательных учреждениях. Эта программа стала организационной основой государственной политики в области образования, и была направлена на «формирование гармонично развитой, социально активной, творческой личности» (Федеральная программа развития образования, 2000).
Динамика изменений в сфере высшего образования в Ростовской области находится в русле общих тенденций эволюции российского высшего образования. Количественные изменения в высшем образовании, происходившие на протяжении 1990-2010 годов, включали изменение показателей экономической активности в данной сфере и структурные изменения, отражающие трансформацию форм деятельности. Изменение показателей экономической активности (масштаба деятельности) включает изменение общей численности студентов, численности преподавателей, количества вузов и филиалов. Изменение структуры высшего образования (видов деятельности) предполагает изменение соотношения форм обучения, соотношения частных и государственных вузов, структуры изучаемых специальностей.
Начало девяностых годов для сферы образования было связано с кризисными явлениями как впрочем, и для всей экономики в целом. И хотя на государственном уровне регулярно принимались нормативные законы и нормативные акты, в которых развитие образования называлось одной из приоритетных государственных задач, в реальности сфера образования вступила в период затянувшейся стагнации (Старцев, 2012). В начале девяностых годов еще был велик материально-технический задел, оставшийся от советской системы. Однако длительное недофинансирование привело, с одной стороны, к оттоку квалифицированных кадров, а с другой — к снижению качества образования.
Многие институциональные и организационные изменения девяностых годов были своего рода симулякрами реального реформирования. Например, значительное количество бывших педагогических и отраслевых институтов стали университетами, не изменив организационных и содержательных характеристик учебного процесса.
Переименование педагогических институтов в государственные университеты, а отраслевых вузов в технические университеты явилось отражением процесса создания симулякров, которые, по сути, не соответствовали своим титульным названиям. Однако такие процессы имели экономические причины,
Институты и организации сферы высшего образования ...
11
связанные с повышением статуса вуза. В дальнейшем почти все технические вузы и отраслевые вузы создали у себя экономически и юридические факультеты. Появление непрофильных факультетов представляло собой своеобразный ответ на повышенный рыночный спрос. Формирование избыточного спроса на экономические и юридические специальности было вызвано объективными причинами развития рыночной экономики, но ответ со стороны университетов был скорее формальным.
Асимметричность информации на рынке образовательных услуг создает предпосылки для оппортунистического поведения акторов, стремящихся извлечь выгоду из сложившейся ситуации. Подобное поведение соотносится с концепцией морального риска и неблагоприятного отбора (Фуруботн и Рихтер, 2005. С. 236), но также может рассматриваться как адаптация к изменению институтов к провалам регулирования. Формирование адаптивных стратегий акторов, представляющих спрос и предложение на рынке образовательных услуг связано с закреплением устойчивых поведенческих паттернов, что связано с институциональными и организационными изменениями. Адаптивное поведение зависит от специфического знания акторов, человеческого и социального капиталов и не может быть сведено только к рациональной максимизации (Вольчик и Зотова, 2011). Более того, одни акторы вынуждены постоянно изменять свои стратегии поведения, так как реакция со стороны других акторов довольно быстро снижает привлекательность имеющихся поведенческих паттернов (Артур, 2003). Особенности адаптивного поведения в российской сфере высшего образования связаны с очень динамичной институциональной структурой, которая вследствие институциональной инерции включает гибридные институты и организации (Landini, 2013), что может приводить в случае некомплементарности институтов к неэффективности (Вольчик и Кривошеева-Медянцева, 2015).
Выделенный нами первый период институциональных изменений в сфере образования имел очень большую значимость вследствие действия эффектов основателя и зависимости от предшествующей траектории развития.
Зависимость от предшествующего пути развития в эволюции российской системы высшего образования заключается в сохранении высокого уровня государственного регулирования и вмешательства в функционирование системы высшего образования. Несмотря на появление частных вузов в результате рыночных трансформаций 1990-х годов, их доля на рынке образовательных услуг не превышала 18% по России в целом и 11% по Ростовской области. Несмотря на значительный рост доли платного высшего образования, сохранилось также преобладание государственного финансирования в сумме средств образовательных учреждений высшего образования. Сформировалась практика выдачи дипломов государственного образца частными вузами, имеющими государственную аккредитацию. Негосударственные дипломы стали рассматриваться как ненастоящие или неполноценные дипломы о высшем образовании. У абитуриентов и студентов возникло представление, зачастую подтверждающееся, что частные вузы могут выдать диплом, который не будет признан. Это представление тесно связано с привычкой воспринимать диплом о высшем образовании как образовательный сигнал на рынке труда. Также государство поддерживает значимость «полноценного» высшего образования как условия отсрочки от армии и работы в государственных органах. Государственная политика в сфере высшего образования нацелена на догоняющую модернизацию в соответствии с западными институтами. Важной особенностью политики является поддержка ведущих вузов. Остаются не сформированными предпосылки для спонтанного развития институтов в высшем образовании, такие как признание в обществе частного образования, нацеленность студентов в первую очередь на получение знаний, а не диплома, отсутствие конструктивистского вмешательства в процесс реорганизации вузов. Бюрократический способ управления вузами способствует формализации процесса обучения, отрыва изучаемых предметов и получаемых специальностей от потребностей нанимателей на рынке труда. Рента, искусственно создаваемая
JOURNAL OF ECONOMIC REGULATION (Вопросы регулирования экономики) • Том 6, №4. 2015
JOURNAL OF ECONOMIC REGULATION (Вопросы регулирования экономики) • Том 6, №4. 2015
12
Вольчик В. В., Кот В. В., Ширяев И. М.
государственным финансированием, лицензионными и аккредитационными ограничениями, затем рассеивается в результате непроизводительной деятельности по контролю, следованию формальным требованиям и созданию видимости следования формальным требованиям. Модернизация техники сохраняет старые формальные требования (например, необходимость вести учет посещаемости в журналах) или даже ведёт к возможности расширения формальных требований (например, необходимость вести учет рейтинга в электронной форме).
Существование описанной зависимости от предшествующего пути развития в сфере высшего образования обусловлено: 1) комплементарностью институтов
высшего образования и государственного управления, 2) безвозвратностью инвестиций в получение человеческого и социального капитала, соответствующего существующим требованиям в сфере высшего образования, 3) несовершенством информации и наличием неопределенности. Сохранение огосударствления и бюрократизации высшего образования представляется основным акторам в данной сфере более предпочтительной альтернативой по сравнению со спадом и деградацией, которые неизбежно будут сопровождать любые потенциальные попытки «разгосударствления». В данной ситуации для преодоления зависимости от предшествующего пути развития представляется целесообразной политика, состоящая в постепенном реформировании высшего образования при сохранении его доступности для населения. Представляется предпочтительной ориентация политики не на заимствование западных институтов и организационных структур, а на больший учет интересов студентов, преподавателей и работодателей, предоставляющих работу выпускникам.
В середине девяностых годов в системе высшего образования начал активно формироваться рынок платных образовательных услуг. Этот процесс развивался в двух направлениях. Первое направление было связано с появлением в государственных вузах наряду с бюджетными местами коммерческих. Несмотря на то, что действующие регламенты, ограничивали количество коммерческих студентов (40% относительно обучающихся за счет бюджета), доля платного образования в государственных вузах существенно росла. Второе направление было связано с появлением негосударственных образовательных учреждений, частных вузов, обучавших студентов по программам гуманитарного профиля с высокой долей заочной и дистанционной форм обучения. Довольно часто на формирующемся рынке образовательных услуг наблюдались недобросовестная конкуренция, низкое качество обучения, мошеннические схемы. Все это сопровождалось постоянными институциональными изменениями, которые характеризовались
непоследовательностью и фрагментарностью.
Для понимания происходящих процессов в системе высшего образовании в 90-х годах важно учитывать процесс трансформации неформальных институтов, которые во многом были связаны с институциональными ловушками и дисфункциями регулирования. Недостаток государственного финансирования высшего образования привел к формированию теневых механизмов получения доходов для преподавателей вузов. Например, широкое распространение получил институт выполнения квалификационных работ (курсовых, дипломных) на заказ.
Многие преподаватели были вовлечены в теневые схемы, связанные с репетиторством и подготовкой к поступлению в вузы. И хотя такая практика существовала и в девяностые годы, в настоящее время она распространилась почти повсеместно и фактически стала значимым источником дохода для многих преподавателей.
Важным феноменом, который оказал значительное влияние на развитие подготовки кадров для науки и образования, стал институт диссертационной ловушки (Балацкий, 2005). Диссертационная ловушка начала активно формироваться во второй половине девяностых годов, когда получение ученого звания стало возможно вследствие ослабления контроля за присуждением ученых степеней со стороны научного сообщества. В свою очередь, недофинансирование
Институты и организации сферы высшего образования ...
13
науки и образования создали условия для возникновения теневых рынков диссертационных работ. Формирование таких рынков, с одной стороны, позволяло действующим ученым и преподавателям оставаться в профессии поддерживая приемлемый уровень дохода, а с другой создавало высокие материальные стимулы у чиновников от образования сохранять условия для сохранения и развития теневых отношений при подготовке диссертаций под заказ и присуждения им ученых степеней.
Формирование «образовательного пузыря» 2002-2008
К концу девяностых годов начал формироваться рынок образовательных услуг. Как и многие другие рынки, возникающие в переходной экономике, данный рынок был связан с феноменами институциональных ловушек (Полтерович, 1999), дисфункциями институтов (Сухарев, 2014) и провалами регулирования.
В постсоветском обществе существовал, и во многом продолжает существовать, довольно высокий спрос на высшее образование. Это имеет несколько причин: во-первых, высшее образование ассоциируется с социальными лифтами (которые, надо заметить, повторяют тенденцию советского времени и значительно связаны и различными государственными структурами). Во-вторых,
несформированность механизмов оценки качества образования в новых условиях привела к завышенному спросу «на корочки», а не на базовые компетенции того или иного вида образования. В-третьих, постепенно изменяется социальная функция высшего образования (по крайней мере, бакалавриата) — оно воспринимается в обществе как необходимый элемент современного развития и социализации личности.
Можно ли говорить об избыточном спросе на высшее образование в России? На этот вопрос нельзя дать однозначный ответ. Действительно к моменту наивысшей точки «образовательного пузыря» в 2008 году в России число студентов на душу населения было одним из самых высоких в мире. Согласно статистике, опубликованной Всемирным банком, Россия входила в число стран с наибольшим соотношением численности студентов (обучающихся в организациях tertiary education) и численности населения страны: 6574,75 студентов на 100000 человек населения в 2008 году. Большее значение данного показателя было характерно для Республики Корея (6694,06), Венесуэлы (7501,09) и Кубы (8739,54). Немного меньшее, чем в России, значение данного показателя было характерно для таких стран, как Литва (6514,38), Украина (6129,21). Для многих стран с большим объёмом ВВП характерно меньшее значение рассмотренного показателя: в США было 5950,66 студентов на 100000 человек, в Японии - 3093,50, в Китае - 1987,86, в Индии - 1465,21. Самые низкие значения данного показателя характерны для развивающихся стран Африки: Центральноафриканской Республики (226,35), Чада (172,16), Нигера (87,01) (The World Bank Group, 2015).
Однако если разобраться со структурой и статистическими особенностями учета доли студентов, то оказывается, что качественного и очного высшего образования в России не так много (Вольчик, 2013). «Пузырь высшего образования» сформировался во многом за счет разрастания доли заочного и некачественного очного образования, ориентированного на получение лишь документов об образовании, а не компетенций или тем более фундаментальных научных знаний.
Начиная с 1994 года, в России наблюдалась тенденция широкого распространения высшего образования, сменившаяся в 2009 году спадом численности студентов (Росстат, 1996; 2014a). В Ростовской области наблюдалась аналогичная динамика: увеличение в 1993-2008 гг. численности студентов
сменилось последующим сокращением (см. рис. 1).
Увеличение численности студентов можно по аналогии сравнить с формированием рыночного «пузыря» на финансовых рынках. И здесь можно выделить экономические причины, в том числе и институционального характера. Рынок образовательных услуг является классическим рынком с асимметричной
JOURNAL OF ECONOMIC REGULATION (Вопросы регулирования экономики) • Том 6, №4. 2015
JOURNAL OF ECONOMIC REGULATION (Вопросы регулирования экономики) • Том 6, №4. 2015
14
Вольчик В. В., Кот В. В., Ширяев И. М.
информацией и нечеткими критериями качества. В таких условиях спрос ориентирован, с одной стороны, на инерцию авторитета бренда высшего учебного заведения, а с другой - на формальную необходимость иметь документ о высшем образовании государственного образца. Кроме того, во время формирования «образовательного пузыря» еще не сформировались рыночные механизмы обратной связи.
Рис. 1. Численность студентов в Ростовской области (1985-2013 гг.),
тысяч человек
Источник: (Росстат, 1999a; 1999б; 2002; 2012; 2014б; 2015).
Прием коммерческих студентов в государственные вузы при наличии материальной базы позволяет осуществлять обучение дополнительных коммерческих студентов с очень низкими предельными издержками, что обуславливает увеличение нагрузки преподавателей и рост количества специальностей и направлений подготовки, не требующих значительных материальных затрат. Все это создало предпосылки для увеличения преимущественно социально-экономического и юридического образования, причем количество не переходило в качество предоставляемых образовательных услуг. Низкая заработная плата преподавателей высших учебных заведений заставляла их совмещать должности в разных вузах, а также заниматься различными видами теневой, а иногда и криминальной деятельности (написание работ под заказ, выставление оценок за вознаграждение и т.д.).
На протяжении 1990-2010-х гг. происходило изменение структуры изучаемых в вузах групп специальностей. В России в целом доля выпускников вузов, изучивших технические специальности, снизилась с 45,4% до 22,7% в период с 1990 год по 2012 год. За этот период доля выпускников, получивших дипломы по экономическим и управленческим специальностям, возросла с 14% до 40%. В Ростовской области изменения долей агрегированных групп специальностей не были кардинальными. Если в России в целом в 2008 году 28,3% выпускников государственных вузов получили технические специальности и 34,1% получили экономические и управленческие специальности, то в Ростовской области доля в выпуске государственных вузов данных специальностей составила соответственно 37,9% и 35,4% (см. рис. 2).
Формирование «образовательного пузыря» в Ростовской области происходило в русле общероссийских тенденций. Одной из общероссийских тенденций было также разрастание филиальной сети столичных и региональных вузов. Филиалы, по
Институты и организации сферы высшего образования ...
15
сути, имели только титульную связь с головными вузами, не обеспечивая качественного образования. Однако с помощью развития филиальной сети решалась проблема упрощения доступа к получению высшего образования в малых городах Ростовской области. Тенденция сокращения филиалов, последовавшая за периодом «образовательного пузыря», актуализирует вопросы поиска новых форм получения и доступности качественного высшего образования молодежью малых областных городов. Возможно, одним из вариантов решения этой проблемы будет создание колледжей, обучающих по программам прикладного бакалавриата.
Рис. 2. Выпуск специалистов государственными образовательными учреждениями высшего профессионального образования Ростовской области по группам специальностей,
в %.
Источник: (Ростовстат, 2012; 2014).
Оптимизация сферы образования 2009-2015
Существовавшая первоначально после рыночных трансформаций повышательная тенденция в динамике показателей масштаба деятельности в сфере высшего образования Ростовской области затем (в зависимости от показателей — в 2005-2009 гг.) сменилась на понижательную тенденцию.
Сокращение масштабов высшего образования может быть объяснено совместным влиянием демографических (сокращение количества молодежи) и экономических факторов (влияние экономического кризиса), а также воздействием государственной политики. За пять лет (с 2009 по 2014 год) в Ростовской области численность молодёжи (населения в возрасте от 15 до 29 лет) снизилась на 13,1%. Соответственно, сократилось количество потенциальных потребителей услуг высшего образования. Государство, в целях оптимизации расходов бюджета, продолжает политику, направленную на замещение бюджетного образования платным. Это ведет к постепенному росту доли студентов, обучающихся с полным возмещением затрат на обучение (см. рис. 3).
«Образовательный пузырь» (Балацкий, 2014a), который был результатом как государственной политики, так и эволюционным рыночным ответом со стороны спроса, актуализировал вопрос о качестве российского высшего образования. Действительно, измерение качества такой сложной услуги как образование невозможно в координатах рыночного сигнализирования или внерыночных качественных репутационных механизмов. Даже трактовка образования как услуги
JOURNAL OF ECONOMIC REGULATION (Вопросы регулирования экономики) • Том 6, №4. 2015
JOURNAL OF ECONOMIC REGULATION (Вопросы регулирования экономики) • Том 6, №4. 2015
16
Вольчик В. В., Кот В. В., Ширяев И. М.
может приниматься с очень сильными допущениями. Феномен образования выходит за рамки предоставления смешанных (публичных и частных) благ. Образование выполняет важнейшие социальные функции, от которых зависит не только воспроизводство человеческого капитала и социализация, но репликация социальных ценностей и национальной идентичности.
100%
90%
80%
70%
60%
50%
40%
30%
20%
10%
0%
46,2% 48
2% 49,5% 50,3% 51
2% 51,7% 51,7% 51,9%
2006 2007 2008 2009 2010 2011 2012 2013
□ с полным возмещением затрат на обучение
и за счет средств федерального бюджета
Рис. 3. Соотношение студентов, обучающихся в государственных образовательных учреждениях высшего образования с полным возмещением затрат на обучение и за счет
средств федерального бюджета, в %
Источник: (Ростовстат, 2012; 2014).
Многие реформаторы, особенно действующие в рамках рекомендаций международных организаций, не всегда учитывали специфику образования в свете экономических факторов конкуренции и разделения труда: «Эстонские коллеги рассказывали мне, как в разгар триумфа, последовавшего за падением Берлинской стены, первые консультанты из Всемирного банка, прибывшие в Эстонию, порекомендовали ей закрыть свои университеты. В будущем, объяснили они, Эстония будет иметь сравнительное преимущество в таких видах экономической деятельности, для которых университетское образование не потребуется. Хотя сегодня вы не услышите ничего подобного ни от одного экономиста из Всемирного банка и эстонцам ситуация вовсе не показалась забавной (их Тартуский университет был построен еще в 1632 году), в этой рекомендации присутствовали реализм и честность, которые были с тех пор утрачены» (Райнерт, 2011. С. 141).
Оптимизация сферы высшего образования не должна сводиться к банальному сокращению его объемов без качественных изменений. Например, значительная доля заочного и очно-заочного образования не способствует получению студентами глубоких знаний и компетенций. Заочное обучение также все больше распространяется на магистратуру. В общественном мнении магистратура часто воспринимается как второе высшее образование и студенты, стремясь работать, все больше склоняются к заочной и очно-заочной формам. Однако институциональная специфика российского заочного образования во многом девальвирует сам принцип магистерского уровня подготовки (см. рис. 4).
Статистические данные о распределении студентов по формам обучения демонстрируют популярность заочного образования, в особенности в частных вузах. Соотношение долей очной и заочной формы обучения в государственных вузах за 2006-2013 гг. изменилось незначительно. В частных вузах доля заочного образования постепенно возрастала в структуре форм обучения (см. рис. 5).
Институты и организации сферы высшего образования ...
17
Рис. 4. Численность студентов в государственных и муниципальных вузах по формам обучения в Ростовской области, тысяч человек Источник: (Ростовстат, 2015).
□ экстернат
□ заочная форма обучения
Н очно-заочная форма обучения ■ очных
Рис. 5. Численность студентов в частных вузах по формам обучения в Ростовской
области, тысяч человек Источник: (Ростовстат, 2015).
В рыночном сегменте высшего образования, в частности негосударственных вузах, тенденция доминирования заочной формы обучения только усиливается. Можно предположить, что такой ответ рынка на спрос отражает не потребности в знаниях и компетенциях, а потребности в формальном получении документа о высшем образовании.
Оценка качества образования требует формирования соответствующих институтов. Одним из важнейших институтов, которые может использоваться для прямой и косвенной оценки организаций высшего образования — является институт рейтингов. Институт университетских рейтингов широко распространен в современном мире. Однако из-за различного рода объективных причин и особенностей национальной образовательной системы (Балацкий, 20146),
российские вузы слабо представлены в международных рейтингах и занимают в них, к сожалению, не ведущие позиции. Например, в рейтинге Times Higher Education World University Rankings российские вузы не вошли даже в число первых 200 университетов (лучший результат показал МГУ им. Ломоносова, занявший 216 -е место). А в репутационный рейтинг вообще не попали.
Существуют три рейтинга вузов мира: Рейтинг QS; Шанхайский рейтинг; Рейтинг U.S. News. Также можно выделить мировые рейтинги вузов по предметам: Рейтинг технических вузов мира THE; Рейтинг бизнес школ мира FT; Рейтинг медицинских вузов мира THE. Рейтинги вузов стран СНГ и BRICs: Рейтинг Interfax
JOURNAL OF ECONOMIC REGULATION (Вопросы регулирования экономики) • Том 6, №4. 2015
JOURNAL OF ECONOMIC REGULATION (Вопросы регулирования экономики) • Том 6, №4. 2015
18
Вольчик В. В., Кот В. В., Ширяев И. М.
вузов СНГ, Грузии и стран Балтии.
Критерии оценки позиции вуза, используемые различными рейтинговыми агентствами, не одинаковы; варьируется также вес каждого показателя при определении места вуза в иерархии лучших университетов мира. Например: в тройку ведущих вузов мира по версии рейтинга QS 2015 входят американский MIT и британские Cambridge и Imperial, а топ лучших вузов мира рейтинга U.S.News занимают американские вузы Harvard, MIT и Berkley (Рейтинг вузов мира U.S.News, 2015). Из вузов Ростовской области в QS 2015 входит Южный федеральный университет, занимающий совместно с рядом других вузов место в кластере 601-650 (Top Universities, 2015), сохраняя позицию, достигнутую в 2013 и 2014 гг. В Шанхайский рейтинг (Академический рейтинг университетов мира 2015) (ShanghaiRanking Consultancy, 2015) и рейтинг U.S. News (U.S. News, 2015) вузы Ростовской области не вошли.
Прототипом первого российского рейтинга вузов был мониторинг показателей эффективности вузов, в основу которого были взяты пять показателей деятельности вузов, напрямую не влияющие на качество высшего образования. Тем не менее, в России в последнее время получили широкое распространение попытки разработки национальных университетских рейтингов как в целом, так и по отдельным научно-образовательным направлениям. Наибольшее распространение получили Национальный рейтинг университетов (http://www.univer-rating.ru/), разработанный информационным агентством РИА Новости совместно с НИУ «Высшая школа экономики» (построены на основе баллов ЕГЭ студентов, зачисленных в 2011 и 2010 годах на первый курс бакалавриата/специалитета), Рейтинг университетов (http://www.raexpert.ru/rankings/vuz/), разработанный рейтинговым агентством Эксперт РА (построен на основе статистических показателей, масштабных опросов среди респондентов: работодателей,
представителей академических и научных кругов, студентов и выпускников. Методика рейтинга составлена с учетом мнений, высказанных представителями ведущих вузов РФ).
Рейтинги, разработанные общероссийской общественной организацией «Деловая Россия» (оценивает российские вузы с точки зрения востребованности их выпускников на рынке труда), Рейтинг федерального агентства по образованию (составляется на основании официальных данных, полученных от администраций вузов (форма 2нк). При составлении рейтинга ФАО учитывались такие параметры, как: состав и качество ППС, количество студентов разных форм обучения, наличие студентов из других стран, объем научных исследований, издательская деятельность, обеспечение студентов общежитиями, профилакториями и т.д. Подсчет итоговых результатов производится с учетом филиалов вузов), Рейтинг издательского дома «Коммерсант» (формировался на основе опроса крупнейших российских компаний, которые предоставили информацию о нескольких тысячах молодых специалистах, принятых ими на работу), Рейтинг независимого агентства «Рейтор» (проводило рейтинговые исследования вузов по критериям общественной оценки, опираясь на собственные социологические исследования и официальную информацию государственных органов), Рейтинг высших учебных заведений по версии Благотворительного фонда В. Потанина представляет собой суммарный рейтинг вузов, участвующих в Стипендиальной программе В. Потанина. Он строится на основе показателей по всем конкурсам программы: Стипендиального конкурса для студентов магистратуры, Грантового конкурса для преподавателей магистратуры, Конкурса социально значимых проектов и Школы фонда. Рейтинг отображает агрегированную экспертную оценку достижений, которые показывают участвующие в программах Фонда представители университетов — как студенты, так и преподаватели.
Вузы Ростовской области занимают довольно высокие места в Национальном рейтинге университетов: Южный федеральный университет 24, Ростовский
государственный экономический университет 113-114, Ростовский государственный
Институты и организации сферы высшего образования ...
19
университет путей сообщения 128-130, Южно-Российский государственный политехнический университет (НПИ) имени М.И. Платова 141, Донской государственный аграрный университет 174-176. В данном рейтинге по различным причинам отсутствует ряд вузов, поэтому его нельзя считать полностью всеобъемлющим. В Сотню вузов Рейтинга университетов Эксперт РА из ростовских вузов вошел только Южный федеральный университет — 25 место.
Позиции в рейтингах являются важными показателями деятельности вузов, но они не могут отразить социальных и институциональных проблем, которые возникают при реформировании сферы высшего образования. Безусловно, периферийные вузы зачастую не показывают высоких показателей, но это не означают, что система высшего образования и науки должна концентрироваться исключительно в центре. Существование региональных вузов кроме первичной образовательно-профессиональной функции выполняет не менее важные — социализации, сохранение трудового и демографического потенциала региона.
Активное развитие заочных форма образования в коммерческом секторе можно также связать с распространением новых технологий обучения, заменяющих традиционную F2F. Однако в данном случае технологические процессы опережают формирование эффективных институтов, позволяющих сформировать устойчивые поведенческие паттерны и условия для эффективного дистанционного и иных форм образования, основанных на использовании информационно-коммуникационных технологий.
Процессы оптимизации сферы высшего образования основаны на внедрении и изменении институтов и трансформации организационной структуры образовательных учреждений. Важнейшей формой таких изменений является процесс слияния университетов и образование крупных федеральных и ведущих региональных университетов. В Ростовской области процесс слияния вузов начался в конце в 2006 года, когда был образован Южный федеральный университет, созданный на базе Ростовского государственного университета путем присоединения трех вузов: Ростовского государственного педагогического университета,
Таганрогского государственного радиотехнического университета и Ростовской государственной архитектурной академии.
Дальше этот процесс слияния вузов продолжился. Так, в 2013 году к Ростовскому государственному экономическому университету был присоединен Таганрогский государственный педагогический университет.
К Донскому государственному техническому университету было присоединено несколько вузов: Ростовская-на-Дону государственная академия сельскохозяйственного машиностроения (бывший ВТУЗ при заводе Ростсельмаш), Ростовский институт иностранных языков (DonNews, 2015) и Южно-российский государственный университет экономики и сервиса.
Наблюдается тенденция преобразования региональных (находящихся вне Ростова-на-Дону) вузов в филиалы или институты головного ростовского университета. Данный процесс создает риски вымывания высшего образования из провинциальных городов.
В 2015 году в Ростовской области функционируют 10 государственных вузов и 10 частных вузов (Реестр лицензий..., 2015).
В 2015 году лицензией на осуществление образовательной деятельности обладали в Ростовской области 29 филиалов государственных вузов и 8 филиалов частных вузов (Реестр лицензий., 2015). Донской институт дистанционного образования, Институт финансового контроля и аудита и Ростовский Институт Управления обладают лицензиями, но не имеют аккредитации (Реестр организаций., 2015).
Процесс оптимизации в сфере высшего образования связан с проблемой устойчивого развития университетов. Концепт устойчивого развития в сфере высшего образования основан на понимании механизмов институциональных и организационных изменений (Hoover and Harder, 2015). Слияние вузов приводит к
JOURNAL OF ECONOMIC REGULATION (Вопросы регулирования экономики) • Том 6, №4. 2015
JOURNAL OF ECONOMIC REGULATION (Вопросы регулирования экономики) • Том 6, №4. 2015
20
Вольчик В. В., Кот В. В., Ширяев И. М.
формированию сложных организационных структур, элементы которых могут относиться к разным направлениям научных исследований и подготовки студентов. Развитие междисциплинарных исследовательских и образовательных программ должно способствовать устойчивому развитию крупных университетов и созданию конкурентных преимуществ на национальных и глобальных рынках.
Таблица 1
Количество студентов в государственных и частных вузах Ростовской области в 2015 году
Государственные вузы: Общая численность студентов
ФГАОУ ВО «Южный федеральный университет» 30 365
ФГБОУ ВПО «Донской государственный технический университет» 21 333
ФГБОУ ВПО «Южно-Российский государственный политехнический университет (НПИ) имени М.И. Платова» 11 822
ФГБОУ ВПО «Ростовский государственный университет путей сообщения» 9 955
ФГБОУ ВПО «Ростовский государственный строительный университет» 9 821
ФГБОУ ВО «Ростовский государственный экономический университет (РИНХ)» 9 786
ГБОУ ВПО «Ростовский государственный медицинский университет» МВД РФ 5 197
ФГБОУ ВПО «Донской государственный аграрный университет» 4 266
ФГБОУ ВО «Ростовская государственная консерватория им. С.В. Рахманинова» 784
ФГОУ ВПО «Ростовский юридический институт Министерства внутренних дел Российской Федерации» нет данных
Частные вузы:
ЧОУ ВО «Южный университет (ИУБиП)» 1 647
НОУ ВПО «Ростовский социально-экономический институт» 1 367
НОУ ВПО «Таганрогский институт управления и экономики» 1 325
ЧОУ ВО «Ростовский институт защиты предпринимателя» 1 030
ЧУ ВО «Южно-Российский гуманитарный институт» 723
НОУ ВПО «Ростовский международный институт экономики и управления» 706
ЧОУ ВО Донской юридический институт 556
НОУ ВПО «Ростовский Институт Управления» 183
ОАНО «Донской институт дистанционного образования» нет данных
ЧОУ ВО «Институт финансового контроля и аудита» нет данных
Источник: (Информационно-аналитические материалы по результатам проведения мониторинга..., 2015).
Развитие современных образовательных технологий может также рассматриваться как один из факторов, обусловливающих процессы оптимизации в сфере образования. Однако внедрение систем дистанционного образования и смешанного обучения не может и не должно заменять физические организации высшего образования в региональных городах. Развитие высшего образования связано с рынком труда не только как источник профессионалов в той или иной области, но и как источник занятости для преподавателей.
Молодежь, получающая высшее образование, также уменьшает избыточное предложение на рынке труда, особенно в условиях кризиса. Опыт развитых стран показывает, что в период экономических потрясений целесообразно увеличивать количество обучающихся в университетах и финансирование организаций высшего образования. Однако российский опыт говорит о противоположной тенденции. И
Институты и организации сферы высшего образования ...
21
хотя затраты на одного студента растут, численность студентов значительно сокращается (см. рис. 6). Сокращение студентов и организаций высшего образования может привести в среднесрочной перспективе к росту безработицы и социальной напряженности, особенно в депрессивных территориальных образованиях.
Рис. 6. Динамика изменений в сфере высшего образования 2008-2011 гг. Индекс изменений (2008=100)
Источник: (OECD, 2014. P. 220).
Еще одной институциональной инновацией, старт которой дан в 2015 году, является начало процесса создания опорных вузов в российских регионах. Идея создания опорных вузов продолжает тенденцию укрупнения университетов путем слияния существующих региональных вузов в один супервуз. Возможно, истоки таких процессов можно связать с импортом институтов и организационных форм, распространенных в образовательных системах развитых стран. В каждом регионе по идее реформаторов будет образован, по крайней мере, один опорный супервуз. Это позволит оптимизировать структуру университета по направлениям подготовки и убрать дублирование и непрофильность в организации обучения.
В среднесрочной перспективе концентрация интеллектуальных и материальных ресурсов в рамках опорного университета должна создать благоприятную среду для развития науки и образования с учетом региональной специфики. Безусловно, процессы слияния вузов приведут к оптимизации численности преподавательского состава, что создает угрозы разрушения сложившихся научных школ и социального капитала. В Ростовской области процесс создания опорного университета запущен осенью 2015 года путем слияния двух вузов Донского государственного технического университета и Ростовского государственного строительного университета.
Несколько заключительных замечаний
Процессы реформирования российской сферы образования направлены на повышение его эффективности и конкурентоспособности. Однако при осуществлении реформ необходимо учитывать национальные институциональные особенности и интернациональные тенденции его технологической эволюции (причем важно рассматривать как физические технологии, так и образовательные).
Креативность современного образования является одним из вызовов, ответом, на который должна стать эволюционная трансформация институциональной и организационной структур. Ключевым в этом процессе
JOURNAL OF ECONOMIC REGULATION (Вопросы регулирования экономики) • Том 6, №4. 2015
JOURNAL OF ECONOMIC REGULATION (Вопросы регулирования экономики) • Том 6, №4. 2015
22
Вольчик В. В., Кот В. В., Ширяев И. М.
является понятие «эволюционности процессов». Залогом того, что новые институты не станут очередными институциональными ловушками, является понимание основными акторами целей и основных механизмов реализации реформ (Интервью с Рональдом Коузом..., 1999).
В настоящее время наблюдаются процессы, которые коренным образом трансформируют процесс образования. Информационная революция привела к тому, что взрывным образом увеличилось количество доступной информации. Для преподавателей и студентов важнейшей задачей становится выделение релевантной информации из доступного информационного потока. Такая задача сродни рыночным механизмам, формирующим у акторов неявное знание, позволяющее разделять релевантную информацию и «информационный шум» (Сапир, 2001).
Функция трансляции информации становится все менее актуальной для сферы высшего образования. Традиционная форма очного образования (face-to-face или F2F) дополняется различными формами обучения с использованием информационно-коммуникационных технологий. В настоящее время все большее распространение приобретает смешанные формы обучения (blended learning, BL), которые основаны не только на новых технологиях, но и требуют формирования новых институтов и организационных решений (Graham, Woodfield and Harrison, 2013).
Таким образом, изучение организационной и институциональной структуры высшего образования показывает, что в Ростовской области в структуре высшего образования наблюдается доминирование государственного высшего образования. Частные вузы и их филиалы имеют намного меньшую популярность. Это подтверждают как статистические данные, так и результаты проведенных интервью. В соответствии со статистическими данными, количество студентов частных вузов существенно уступает количеству студентов государственных вузов. В ходе интервью, проведенных в рамках исследования, многие респонденты (акторы рынка образовательных услуг высшего образования) выразили недоверие к частному высшему образованию и предпочтение государственных вузов. Государственное высшее образование становится в большей степени платным для студентов. Государственная политика в сфере высшего образования нацелена на поддержку лидирующих вузов, повышение качества обучения, преобразование организационной структуры вузов. То есть государство в данной сфере замещает своим властным воздействием механизм конкуренции, стремится выполнять функции, свойственные рынку. Рост рынка образовательных услуг в основном обусловлен государственной поддержкой популярности высшего образования, в рамках которой большое значение имеет не только финансирование бюджетных мест, но и придание ценности высшему образованию.
В контексте объединения и укрупнения вузов большое значение во влиянии на поведение акторов приобретают внутриорганизационные правила (например, правила формирования внутриорганизационных рейтингов студентов, преподавателей), которые в свою очередь являются результатом адаптации руководства вузов к проводимой государством политике и к общим правилам. В период формирования предпосылок и роста «образовательного пузыря» происходило изменение правил в направлении ослабления жесткости требований к компетенциям студентов и преподавателей. В период роста «образовательного пузыря» и в течение последующего спада правила менялись в направлении большей формализации и бюрократизации. Увеличение количества отчетов и контролирующих комиссий в последний период приводит к росту объема непроизводительной деятельности. Данные процессы приводят к ориентации акторов в большей мере на приобретение специфического социального капитала, чем на формирование человеческого капитала и компетенций, соответствующих современному креативному образованию.
Институты и организации сферы высшего образования ...
23
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Артур Б. (2003). Индуктивное мышление и ограниченная рациональность // Экономический вестник Ростовского государственного университета, Т. 1, № 3, с. 53-61.
Балацкий Е. В. (2005). Диссертационная ловушка // Свободная мысль-XXI, № 2, с. 92-104.
Балацкий Е. В. (2014a). Как из высшего образования в России раздули пузырь // Проблемы управления в социальных системах, Т. 11, № 7, с. 56-82.
Балацкий Е. В. (2014б). Материальное стимулирование и международная конкурентоспособность российских вузов // Общество и экономика, № 6, с. 174-184.
Балацкий Е. В. (2014в). Как из высшего образования в России раздули пузырь // Капитал страны. 14 ноября 2014. (http://kapital-rus.ru/articles/
article/266318 - Дата обращения: 24.03.2015).
Барбер М., Доннелли К. и Ризви С. (2013). Накануне схода лавины. Высшее образование и грядущая революция // Вопросы образования, № 3, с. 152-229.
Вольчик В. В. (2008). Эволюция институтов постиндустриальной экономики в контексте дихотомии Веблена // TERRA ECONOMICUS, Т. 6, № 2, с. 53-65.
Вольчик В. В. (2013). Реформирование российской системы высшего образования: роль мифов и институтов // TERRA ECONOMICUS, Т. 11, № 2, с. 94-103.
Вольчик В. В. и Зотова Т. А. (2011). Адаптивная рациональность и экономическое поведение в эволюционном контексте // TERRA ECONOMICUS, Т. 9, № 4, с. 54-64.
Вольчик В. В. и Кривошеева-Медянцева Д. Д. (2015). Исследование институциональной структуры сферы образования: основные концепты и
теоретические рамки // TERRA ECONOMICUS, Т. 13, № 2, с. 131-142.
Замошникова Н. Н. (2015). Развитие системы высшего профессионального образования в Российской Федерации с 1990 по 2015 годы: взгляд из региона // Учёные записки Забайкальского государственного университета, Т. 63, № 4, с. 99-108.
Индикаторы науки-2009: стат. сб. Москва: ГУ-ВШЭ, 2009.
Интервью с Рональдом Коузом на учредительной конференции Международного общества новой институциональной экономики в Сент Луисе, 17 сентября 1997 г. (1999). // Квартальный бюллетень Клуба экономистов, Вып. 1, № 4.
Информационно-аналитические материалы по результатам проведения мониторинга деятельности образовательных организаций высшего образования 2015 года. Ростовская область. (http://indicators.miccedu.ru/monitoring/material.php? type=2&id=10703 - Дата обращения: 30.11.2015).
Коммонс Дж. (2012). Институциональная экономика // TERRA ECONOMICUS, Т. 10, № 3, с. 69-76.
Мещангина Е. И. (2013). Реформы в системе высшего образования (1990-2000 гг.) // Теория и практика общественного развития, № 1, с. 236-238.
Норт Д. (1997). Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. Москва: «Начала».
О первоочередных мерах по развитию образования в РСФСР. Справочник менеджера по образованию. Т. 1. Москва, 1995.
Основные направления перестройки высшего и среднего профессионального образования в стране. Москва, 1992.
Полтерович В. М. (1999). Институциональные ловушки и экономические реформы // Экономика и математические методы, Т. 35, Вып. 2, с. 3-20.
Программа реформирования и развития системы образования РФ в условиях углубления социально-экономических реформ. (1992). (http://old.gnpbu.ru/downloads/ dneprov/Dneprov_Programma%20reformirovania_!.pdf -Дата обращения: 13.12.2015).
Райнерт Э. С. (2011). Как богатые страны стали богатыми, и почему бедные
JOURNAL OF ECONOMIC REGULATION (Вопросы регулирования экономики) • Том 6, №4. 2015
JOURNAL OF ECONOMIC REGULATION (Вопросы регулирования экономики) • Том 6, №4. 2015
24
Вольчик В. В., Кот В. В., Ширяев И. М.
страны остаются бедными. Москва: Изд. дом Гос. ун-та — Высшей школы экономики.
Реестр лицензий на образовательную деятельность, выданных Рособрнадзором. (http://www.obrnadzor.gov.ru/ru/activity/main_directions/licensing/ search_lic/ - Дата обращения: 24.10.2015).
Реестр организаций, осуществляющих образовательную деятельность по имеющим государственную аккредитацию образовательным программам. (http:// accredreestr.obrnadzor.gov.ru/ — Дата обращения: 24.10.2015).
Рейтинг вузов мира U.S.News (2015). (http://www.educationindex.ru/ article_ranking-usnews-2015.aspx - Дата обращения: 13.12.2015).
Росстат. (1996). Российский статистический ежегодник. 1996: Стат.сб. М.: Госкомстат России.
Росстат. (1999a). Регионы России: Стат. сб. В 2 т. Т.1. Москва: Госкомстат
России.
Росстат. (1999б). Регионы России: Стат. сб. В 2 т. Т.2. Москва: Госкомстат
России.
Росстат. (2002). Регионы России. Социально-экономические показатели. 2002: Стат. сб. Москва: Госкомстат России.
Росстат. (2012). Регионы России. Социально-экономические показатели. 2012: Стат. сб. Москва: Росстат.
Росстат. (2014a). Социально-экономические показатели Российской
Федерации в 1991—2013 гг. (приложение к сборнику «Российский статистический ежегодник. 2014»). (http://www.gks.ru/free_doc/doc_2014/year/pril_year14.xls — Дата обращения: 29.11.2015).
Росстат. (2014б). Регионы России. Социально-экономические показатели. 2014: Стат. сб. Москва: Росстат.
Росстат. (2015). Демографическая база данных. (http://www.gks.ru/scripts/ db_inet/dbinet.cgi - Дата обращения: 29.11.2015).
Ростовстат. (2012). Ростовская область в цифрах 2011: Стат.сб. Ростов-на-Дону: Ростовстат.
Ростовстат. (2014). Ростовская область в цифрах 2013: Стат.сб. Ростов-на-Дону: Ростовстат.
Ростовстат. (2015). Образовательные организации высшего профессионального образования (http://rostov.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/
rostov/ru/statistics/sphere/ - Дата обращения: 02.11.2015).
Сапир Ж. (2001). К экономической теории неоднородных систем. Москва: Изд. дом ГУ-ВШЭ.
Старцев Б. Ю. (2012). Хроники образовательной политики: 1991-2011. Москва: Изд. дом Высшей школы экономики.
Сухарев О. С. (2014). Теория дисфункции экономических систем и институтов. Москва: ЛЕНАНД.
Федеральная программа развития образования. Приложение к
Федеральному закону «Об утверждении Федеральной программы развития образования» от 10 апреля 2000 г. № 51-ФЗ. (2000). (http://www.rg.ru/oficial/doc/ federal_zak/51_fz_pril.htm — Дата обращения: 13.12.2015).
Фуруботн Э. Г. и Рихтер Р. (2005). Институты и экономическая теория: достижения новой институциональной экономической теории. Санкт-Петербург: Издательский Дом Санкт-Петербургского государственного университета.
Ходжсон Дж. (2007). Что такое институты? // Вопросы экономики, № 8, с. 28-48.
DonNews. (2015). Рособрнадзор лишил Ростовский институт иностранных языков лицензии. И оштрафовал на 2 тысячи рублей. (http://www.donnews.ru/ Rosobrnadzor-lishil-Rostovskiy-institut-inostrannyh-yazykov-litsenzii_22281 — Дата
обращения: 07.12.2015).
Graham C. R., Woodfield W. and Harrison J. B. (2013). A framework for institutional adoption and implementation of blended learning in higher education // The
Институты и организации сферы высшего образования ...
25
Internet and Higher Education, vol. 18, no. 3, pp. 4-14. (doi:10.1016/
j.iheduc.2012.09.003).
Hoover E. and Harder M. K. (2015). What lies beneath the surface? The hidden complexities of organizational change for sustainability in higher education // Journal of Cleaner Production, vol. 106, pp. 175-188. (doi:10.1016/j.jclepro.2014.01.081).
Landini F. (2013). Institutional change and information production // Journal of Institutional Economics, vol. 9, issue 3, pp. 257-284 (doi:10.1017/S1744137413000064).
OECD (2014). Education at a glance: OECD Indicators. Paris: OECD Publishing.
ShanghaiRanking Consultancy. (2015). Академический рейтинг университетов мира 2015 (http://www.shanghairanking.com/ru/ARWU2015.html — Дата обращения:
28.11.2015) .
Top Universities. (2015). Southern Federal University (http://
www.topuniversities.com/universities/southern-federal-university#wur — Дата обращения: 28.11.2015).
The World Bank Group. World DataBank. Education Statistics - All Indicators (http://databank.worldbank.org/data/reports.aspx?source=Education% 20Statistics&preview=off# - Дата обращения: 29.11.2015).
U.S. News. (2015). Best Global Universities Rankings (http://www.usnews.com/ education/best-global-universities/rankings — Дата обращения: 28.11.2015).
REFERENCES
Arthur B. (2003). Inductive Reasoning and Bounded Rationality. Economic Herald of Rostov State University, vol. 1, no. 2, pp. 53-61. (In Russian).
Balatsky E. (2005). Dissertation Trap. Free Thought-XXI, no. 2, pp. 92-104. (In Russian).
Balatsky E. (2014a). How a Bubble Was Made of Higher Education in Russia. Problems of Governance, vol. 11, no. 7, pp. 56-82. (In Russian).
Balatsky E. (2014b). Financial Incentives and International Competitiveness of Russian Universities. Society and Economy, no. 6, pp. 174-184. (In Russian).
Balatsky E. (2014c). How a Bubble Was Made of Higher Education in Russia // Kapital Strany. (http://kapital-rus.ru/articles/article/266318 - Access Date: 24.03.2015). (In Russian).
Barber M., Donnelly K. and Rizvi S. (2013). An Avalanche Is Coming. Higher Education and the Revolution Ahead. Educational Studies, no. 3, pp. 152-229. (In Russian).
Commons J. (2012). Institutional Economics. TERRA ECONOMICUS, vol. 10, no. 3, pp. 69-76. (In Russian).
DonNews. (2015). The Rostov Institute of Foreign Languages Has Deprived the Licence by Rosobrnadzor. And Was Fined for 2000 Rubles. (http://www.donnews.ru/ Rosobrnadzor-lishil-Rostovskiy-institut-inostrannyh-yazykov-litsenzii_22281 — Access Date: 07.12.2015). (In Russian).
Federal Programme of Education Development. The Supplement to the Federal Law «On Approval of the Federal Programme of Education Development» of 10.04.2000. № 51-FZ. (2000). (http://www.rg.ru/oficial/doc/federal_zak/51_fz_pril.htm — Access Date:
13.12.2015) . (In Russian).
Furubotn E. and Richter R. (2005). Institutions and Economic Theory: The Contribution of the New Institutional Economics. St Petersburg, Publ. House of Saint Petersburg State University. (In Russian).
Graham C. R., Woodfield W. and Harrison J. B. (2013). A framework for institutional adoption and implementation of blended learning in higher education. The Internet and Higher Education, vol. 18, no. 3, pp. 4-14. (doi:10.1016/
j.iheduc.2012.09.003).
Hodgson G. (2007). What Are Institutions? Voprosy Ekonomiki, no. 8, pp. 28-48. (In Russian).
Hoover E. and Harder M. K. (2015). What lies beneath the surface? The hidden
JOURNAL OF ECONOMIC REGULATION (Вопросы регулирования экономики) • Том 6, №4. 2015
JOURNAL OF ECONOMIC REGULATION (Вопросы регулирования экономики) • Том 6, №4. 2015
26
Вольчик В. В., Кот В. В., Ширяев И. М.
complexities of organizational change for sustainability in higher education. Journal of Cleaner Production, vol. 106, pp. 175-188. (doi:10.1016/j.jclepro.2014.01.081).
Indicators of Sciense-2009: Statistical Digest. Moscow, Publ. House of NRU-HSE, 2009. (In Russian).
Information and Analytical Materials on the Results of Monitoring of Activity of Educational Organizations of Higher Education in 2015. Rostov Region. (http:// indicators.miccedu.ru/monitoring/material.php?type=2&id=10703 — Access Date:
30.11.2015) . (In Russian).
Interview with Ronald Coase at the Inaugural Conference of the International Society for New Institutional Economics in St. Louis, 17.09.1997. (1999). Quarter Bulletin of the Club of Economists, vol. 1, no. 4. (In Russian).
Landini F. (2013). Institutional change and information production. Journal of Institutional Economics, vol. 9, issue 3, pp. 257-284. (doi:10.1017/S1744137413000064).
Meshchangina E. (2013). Reforms in Higher Education System in 1990-2000. Theory and Practice of Social Development, no. 1, pp. 236-238. (In Russian).
North D. (1997). Institutions, Institutional Change and Economic Performance. Moscow, «Nachala-Press» Publ. (In Russian).
OECD (2014). Education at a glance: OECD Indicators. Paris, OECD Publishing.
On Priority Measures for the Development of Education in RSFSR. Guide for Manager of Education. vol. 1. Moscow, 1995. (In Russian).
Polterovich V. (1999). Institutional Traps and Economic Reforms. Economics and Mathematical Methods, vol. 35, no. 2, pp. 3-20. (In Russian).
Register of Licenses for Educational Activity, Issued by Rosobrnadzor. (http:// www.obrnadzor.gov.ru/ru/activity/main_directions/licensing/search_lic/ — Access Date:
24.10.2015) . (In Russian).
Reinert E. (2011). How Rich Countries Got Rich ... and Why Poor Countries Stay Poor. Moscow, Publ. House of NRU-HSE. (In Russian).
Rosstat. (1996). Russian Statistical Yearbook. 1996: Statistical digest. Moscow, Federal State Statistics Service of Russian Federation. (In Russian).
Rosstat. (1999a). Regions of Russia: Statistical digest. no. 2 vol. 1. Moscow, Federal State Statistics Service of Russian Federation. (In Russian).
Rosstat. (1999b). Regions of Russia: Statistical digest. no. 2 vol. 2. Moscow, Federal State Statistics Service of Russian Federation. (In Russian).
Rosstat. (2002). Regions of Russia. Social-economic Indicators. 2002: Statistical digest. Moscow, Federal State Statistics Service of Russian Federation. (In Russian).
Rosstat. (2012). Regions of Russia. Social-economic Indicators. 2012: Statistical digest. Moscow, Federal State Statistics Service of Russian Federation. (In Russian).
Rosstat. (2014a). Social-economic Indicators of Russian Federation in 1991-2013. (the Supplement to the Digest «Russian Statistical Yearbook»). (http://www.gks.ru/ free_doc/doc_2014/year/pril_year14.xls — Access Date: 29.11.2015). (In Russian).
Rosstat. (2014b). Regions of Russia. Social-economic Indicators. 2014: Statistical digest. Moscow, Federal State Statistics Service of Russian Federation. (In Russian).
Rosstat. (2015). Demographic Database. (http://www.gks.ru/scripts/db_inet/ dbinet.cgi — Access Date: 29.11.2015). (In Russian).
Rostovstat. (2012). Rostov Region in Figures 2011: Statistical digest. Rostov-on-Don, Federal State Statistics Service of Russian Federation in Rostov Region. (In Russian).
Rostovstat. (2014). Rostov Region in Figures 2013: Statistical digest. Rostov-on-Don, Federal State Statistics Service of Russian Federation in Rostov Region. (In Russian).
Rostovstat. (2015). Educational Organization of Higher Professional Education. (http://rostov.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/rostov/ru/statistics/sphere/ — Access Date: 02.11.2015). (In Russian).
Sapir J. (2001). To the Economic Theory of Inhomogeneous Systems. Moscow, Publ. House of NRU-HSE. (In Russian).
Институты и организации сферы высшего образования ...
27
ShanghaiRanking Consultancy. (2015). Academic Ranking of World Universites 2015. (http://www.shanghairanking.com/ru/ARWU2015.html - Access Date: 28.11.2015).
Startsev B. (2012). Chronicles of Educational Policy: 1991-2011. Moscow, Publ. House of NRU-HSE. (In Russian).
Suharev O. (2014). The Theory of Dysfunction of Economic Systems and Institutions. Moscow, LENAND Publ. (In Russian).
Top Universities. (2015). Southern Federal University. (http:// www.topuniversities.com/universities/southern-federal-university#wur - Access Date:
28.11.2015).
The Main Directions of Restructuring of Higher and Secondary Professional Education in the Country. Moscow, 1992. (In Russian).
The Programme for the Reform and Development of Education System of the Russian Federation in the Context of Deepening Social-Economic Reforms. (1992). (http://old.gnpbu.ru/downloads/dneprov/Dneprov_Programma%20reformirovaniaJ.pdf — Access Date: 13.12.2015). (In Russian).
The Register Organizations Engaged in Educational Activities on State-Accredited Educational Programmes. (http://accredreestr.obrnadzor.gov.ru/ - Access Date: 24.10.2015). (In Russian).
The World Bank Group. World DataBank. Education Statistics — All Indicators (http://databank.worldbank.org/data/reports.aspx?source=Education%20Statistics& preview=off# - Access Date: 29.11.2015).
University Ranking U.S.News. (2015). (http://www.educationindex.ru/ article_ranking-usnews-2015.aspx — Access Date: 13.12.2015). (In Russian).
U.S. News. (2015). Best Global Universities Rankings. (http://www.usnews.com/ education/best-global-universities/rankings — Access Date: 28.11.2015).
Volchik V. (2008). Postindustrial Economy Institutions Evolution in Context of Veblen’s Dichotomy // TERRA ECONOMICUS, vol. 6, no. 2, pp. 53-65. (In Russian).
Volchik V. (2013). Reformation of the Russian Higher Education System: The Role of Myths and Institutions. TERRA ECONOMICUS, vol. 11, no. 2, pp. 94-103. (In Russian).
Volchik V. and Zotova T. (2011). Adaptive Rationality and Economic Behavior in Evolutionary Context. TERRA ECONOMICUS, vol. 9, no. 4, pp. 54-64. (In Russian).
Volchik V. and Krivosheeva-Medyantseva D. (2015). Institutional Structure of Higher Education in Russia: Principal Concepts and Theoretical Frameworks. TERRA ECONOMICUS, vol. 13, no. 2, pp. 131-142. (In Russian).
Zamoshnikova N. (2015). The System of Higher Education’s Development in the Russian Federation From 1990 to 2015: a Look From the Region. Scholarly Notes of Transbaikal State University, vol. 63, no. 4, pp. 99-108. (In Russian).
JOURNAL OF ECONOMIC REGULATION (Вопросы регулирования экономики) • Том 6, №4. 2015
