CC BY
16Бюджет РФ как инструмент «сглаживания» социального неравенства
Дубовик Майя Валериановна
доктор экономических наук, профессор кафедры экономической теории Российского экономического университета им Г.В. Плеханова
В настоящее время проблемы бюджетного обеспечения социальной сферы в условиях сокращения доходов бюджета становятся все более острыми и актуальными. В предлагаемой работе сделан акцент на отсутствие прямой положительной связи между увеличением темпов экономического роста и улучшением качества жизни и благосостояния, а также сглаживанием неравенства в обществе по доходам и другим критериям. В статье рассматриваются основные направления реализации бюджета 2017г. в области социальной политики, оценивается влияние сокращения расходов федерального бюджета на образование, здравоохранение, сферу ЖКХ на расслоение общества и дифференциацию по доходам, усиление неравенства и бедности населения в условиях экономического спада. В результате сравнительного анализа динамики бюджетных ассигнований бюджетов стран БРИКС на социальную сферу автор доказывает завуалированность и недальновидность современной социальной . Даны рекомендации по усилению действия механизма адресности социальных выплат и помощи незащищенным категориям граждан.
Ключевые слова: федеральный бюджет; социально-экономическое неравенство, социальные выплаты, «ловушка среднего дохода», «ловушка бедности».
Качество экономического роста оценивается позитивно, если уровень жизни и благосостояние граждан возрастает, социально-экономическое неравенство сглаживается. Известно, что экономический рост принято соотносить с положительной динамикой ВВП. Однако, как свидетельствуют научные исследования, оказывается, что автоматически с ростом макроэкономических показателей повышение уровня жизни населения не наступает. Такая прямая зависимость верна только для ресурсозависимых и рентоориентированных экономик, в бюджете которых доходы формируются в основном на ресурсной основе [1]. Помимо количественного показателя «уровень жизни», благополучие населения зависит и от способа распределения произведенного продукта, от наполнения потребительской корзины. Между экономическим ростом и социальным благополучием наблюдается диалектическое единство: в благополучном обществе у человека больше мотивов и возможностей к трудовой деятельности, что стимулирует экономический прогресс и экономического развитие. Бедные страны обречены на бедность и дальнейшее расслоение общества, дифференциацию и неравенство [2]. Теория человеческих возможностей А. Сена, в которой осуществимость тех или иных функциональных возможностей человека связывается не просто с уровнем его дохода, но с его положением в распределении доходов в обществе также подтверждает усиление неравенства [3].
В России об экономическом росте заговорили в связи с благоприятной конъюнктурой на сырьевых рынках в 2000-х гг. Однако о сокращении неравенства за этот и последующий период информации нет. Статистика свидетельствует об обратном процессе росте неравенства (усилении дифференциации по доходам, поляризации общества, размывании среднего класса, обнищании населения, роста бедности, усиления дифференциации по месту жительства, по региону.) В период с 2000 по 2009 гг. уровень бедности в Российской Федерации сократился вдвое (с 29% до 13,2 %) ( Таблица 4), в то время как уровень неравенства по денежным доходам в этот период увеличился (например, коэффициент Джини изменился с 0,395 до 0,422) [1].
Современная либеральная экономическая теория не уделяет достаточного внимания такой системной характеристике как неравенство. В официальных отчетах Росста-та фигурируют абсолютные, усредненные показатели уровня жизни, а также объемов распределяемых ресурсов. Тогда как качественная составляющая - доступность и равномерность этого распределения остается в тени. Показатели неравенства нуждаются в научном обосновании и внесении в перечень показателей государственного мониторинга.
Норвежский экономист Райнерт Э.С. в книге «Как богатые страны стали богатыми, и почему бедные страны остались бедными» доказывает, что отнюдь не свободная торговля и глобализация привели богатые страны к богатству и процветанию, а протекционизм, государственное вмешательство, инновации, стратегические инвестиции, кластерные эффекты способствовали экономическому росту и благополучию богатых стран. Модели развития и процветания со временем модифицировались, начиная от западноевропейских стран и кончая странами азиатского континента. В различии декларируемых и реальных подходов автор видит раскол между англо-американской либеральной, насаждаемой повсеместно, концепцией и Другим каноном - континентальной традицией [4]. Содержательно объяснение неравенства высказал С. Кузнец. Со временем, согласно его гипотезе, результаты экономического роста становятся настолько значимыми, что неравенство в бедных странах начинает сокращаться и приблизится к неравенству в богатых странах, бедность начнет отступать, и благосостояние общества возрастет. Эта концепция социальной «конвергенции» была взята на вооружение российскими реформаторами в начале 90-х гг и определила вектор нашей социальной политики [5]. Однако при межстрановых сравнениях гипотеза Кузнеца не подтвердилась. Исследования Мирового банка показывают отрицательное влияния неравенства при коэффициенте Джини выше 0,4 на экономический рост, а гипотеза Кузнеца подтверждается только для нормального распределения неравенства по доходам [1]. Результаты, приведенные в работе Стиглица Дж. «Цена неравенства», также свидетельствуют о том, что растущее неравенство тормозит и препят-
© £
Ю
5
V
а
2 а
6
CS
сэ
см
сэ £
Б
а
2 ©
ствует экономическому росту [6]. В большинстве развитых стран экономический рост приводит в «ловушку среднего дохода» [7].
В долгосрочной перспективе социально-экономическое неравенство порождает «цепочки неравенства», а затем и «сеть неравенства». С течением времени дети в бедных семьях отстраняются от качественного образования, здравоохранения, других благ, которые предопределяют дальнейшую дифференциацию по доходам и расслоение общества. В России риски попадания в «ловушку бедности» наиболее велики сегодня у многодетных или неполных семей, семей с инвалидами, одиноких пенсионеров, сельского населения, лиц с неустойчивой занятостью, жителей, депрессивных дотационных регионов с низкой бюджетной обеспеченностью [8].
Социально-экономическое расслоение российского общества во многом определяется не только распределением и перераспределением доходов населения и их обратным влиянием на экономические и демографические процессы, но и бюджетными ассигнованиями на социальную сферу. К сожалению, основу социальной политики РФ составляют распределение бюджета, доходы которого напрямую зависят от ресурсной составляющей, и регулирование доходов населения.
В России бюджет имеет социально направленную ориентацию, а социальная политика государства нацелена на создание условий для улучшения качества жизни, обеспечение гражданам сравнимых по объему и качеству услуг при сравнимом уровне налогообложения. За последние 5 лет в расходах федерального бюджета преобладающими были социальная политика в части пенсионного обеспечения, национальная оборона и в меньшей степени национальная экономика. Так, в бюджете 2016 г. направления «социальная политика» и «национальная оборона» в сумме составляют 48% расходов бюджета, что предопределяет нерациональную структуру расходов, ее зависимости от межбюджетных трансфертов.
Статус социально-ориентированной экономическая система получает, когда в первую очередь удовлетворяются потребности человека в материальных и духовных благах, обеспечивается социальное развитие, гарантируется социальная справедливость и демократия. Для такой экономики характерны высокая степень социализации; допустимая в рыночных условиях, высокая, более 50%, доля го-
Таблица 11
Динамика государственных расходов федерального бюджета, %
ВВП
2012 2013 2014 20)5 2016
Все id 100 100 ПН) 100 101)
Силовой блок 28,4 31,2 30.8 33.0 32,1
Национал ьнан экономика 15,3 13,9 13,9 14.7 15,9
ЖКХ 1,8 1,3 0,8 0,8 0,5
Образование 4,7 5,0 4.3 4.1 3,6
Культура 0,7 0,7 0,7 0,6 0,6
Здравоохранение 4,8 3,8 3,6 3,4 3.0
Социальная политика 29,9 28,7 23,3 27,0 27,7
в г. ч.:
пенсионное 21,1 20,5 15,2 18.4 19,1
обеспечение
Таблица 2
Динамика государственных расходов на образование в странах БРИКС в % к ВВП
2000 2005 2006 2007 2008 2009 2010 2011 2012 2013 2014
Бразилия 3,9. 3.9 4,3. 4.5 4.7 5.0 5,1 5.3. 5.4 5,3.
Россия 2.9 3,7 3.8 4,0 4.0 4,6 4,1 4.0 4.1 4.4 4.3
Индия 3.2 2,6 2,7 2,6 2,9 3,0 3,1 3.1 3.1 3,2 3.1
Китай 2,6 2.8 2,9 3.) 3,3 3.6 3,7 3,9 4.3 4.3
ЮАР 5,7 5,6 5,5 5,8 6,5 6,6 6,8 6,9
сударственного бюджета в ВВП; финансирование за счет средств госбюджета развития социальной сферы; регулирование рынка труда, дифференциации населения по уровню доходов на основе принципа социальной солидарности и производственной демократии. Социальные проблемы касаются всех сфер жизнедеятельности человека, но в условиях бюджетного дефицита приходится выбирать, какие расходы будут урезаны. При этом важно сохранить принятые государством социальные обязательства. Как повысить эффективность экономии социальных расходов. Какие сферы и насколько пострадают? Исследование бюджетного обеспечения каждого сегмента социальной сферы требует отдельного рассмотрения. Остановимся на некоторых их них. Рассмотрим, как и насколько бюджет РФ обеспечивает выбранные стратегические социальные ориентиры -образование, здравоохранение, культуру, рынок труда, социальную защиту граждан (Таблица 1).
В социально-ориентированной экономике государство должно заботиться о создании условий для реализации гражданами своих прав на качественное образование. Доля государственных расходов российского бюджета на образование в процентах от ВВП за период 2000— 2009 гг. выросла на 1,7 п.п. и составила 4,6%, по сравнению с другими странами, выше, чем в Японии (3,6% ВВП), но ниже, чем в Бразилии и ЮАР. Однако, в пост-
кризисный период наблюдается сокращение расходов на образование, в то время как в Бразилии, Китае и ЮАР наблюдается неуклонный рост (Таблица 2). Расходы в образовании в реальном выражении сокращаются под влиянием инфляции с 2013г. Бюджетные ассигнования Российскому фонду фундаментальных исследований сократят на 10% (1,25 млрд руб), на 1 млрд руб. сократится финансирование программы кооперации высокотехнологичных предприятий и ведущих вузов в 2017 г.. В то же время расходы на оборону возрастают с 2,8 до 4,1 %.
По сообщению Министерства образования, доля расходов бюджета на образование сократится с 2,75% в 2015 г. до 2, 45% в 2019 г.3 В долгосрочной перспективе сокращение расходов на образование неминуемо приведет к сокращению предложения на рынке труда квалифицированного труда и образованных специалистов, что в свою очередь предполагает разбалансированность рынка труда.
Что касается другой социальной ниши, где формируется и восстанавливается «человеческий капитал» - здравоохранения, то «создание условий для реализации гражданами своих прав на качественную медицинскую помощь, соответствующую мировым стандартам», также ожидает бюджетное ослабление.
Общий объем ассигнований по статье «здравоохранение» в бюджетном плане в 2017г составит 362 млрд рублей
Таблица 3.7
Доля прцударс гиенн i.ix расходои на чдраноохра
2000 2005 2006 2007 2008 2009 2010 2011 2012 2013 2014
Бразилия 3.9 4,3 4,5 4.7 4.7 5.1 4,9 4.8 5.0 4,9
Россия 2,1 3,7 3,6 4 2 3,7 4.3 3,7 3,5 3,7 3,5 3,5
Индия U 1,2 1.3 1.3 1.4 1,3 1.2 1,2 1,3 1.2
Китай 4.6 4,7 4,6 4.4 4,6 5,2 5,0 5,2 5,4 5,6
ЮАР 3,0 3,1 3,1 3,3 3.8 3.9 4,0 4.1
leiisie е Процен тах к ВВП (%)
(в 2016 году объем финансирования составлял 544 млрд рублей), т.е.расходы на здравоохранение планируется сократить на 33%4 или с 4 до 3,5% от ВВП. Это было названо «оптимизацией» государственных трат, «сокращением менее эффективных расходов». При этом под сокращение подпадают такие жизненно важные виды медицинской помощи как стационарная (на 39% - с 243 до 148 млрд рублей), амбулаторная (в 1,7 раз -с 113,4 до 68,995 млрд рублей), санитарно-эпидемиологическое обеспечение сократят на 16% - с 17,473 млрд до 14,68 млрд руб. Расходы на прикладные исследования урезаны на 21% - до 16 млрд руб.5. При стремительном сокращении государственных расходов на медицину и здравоохранение платная частная медицина ежегодно растёт на 20%. Это способствует росту неравенства и расслоения общества, усилению незащищенности лиц пенсионного возраста и с ограниченными возможностями.
Для сравнения в таблице 3 представлена динамика бюджетных ассигнований на здравоохранение в странах БРИКС, откуда следует, что Россия не уделяет должного внимания здравоохранению. Об этом свидетельствуют данные о продолжительности жизни. В России общая продолжительность жизни у мужчин -65 лет, женщин -76, в странах Западной Европы у мужчин -78-72, у женщин -846.
При сравнении долей государственных расходов на здравоохранение в ВВП России и других стран ОЭСР в таких странах, как Швейцария, Швеция, Германия, Франция, данный показатель находится на уровне 11% от ВВП страны, у Японии - 10%, у остальных- между 8 и 7% [14].
Бюджетное обеспечение культурного потенциала страны, доступность культурных ценностей широким слоям населения наряду с образованием составляет ничтожно малую долю в государственных расходах (Таблица 1). В условиях рынка культура все больше становится масс-культурой, ее услуги носят рыночный конъюнктурный характер. Поэтому сферу культуры все больше захватывает бизнес. Думается, что такой подход от-
личается недальновидностью. В России, высоко духовной стране с древней и высокой культурой, последней отведена роль Золушки.
Что касается создания цивилизованного сбалансированного рынка труда, то российский рынок труда высоко дифференцирован в силу колоссальной асимметрии рынка труда. Традиционно южные регионы служили донорами рабочей силы для ЦФО и СЗФО. Однако, следует отметить, что региональные риски несбалансированного развития рынков труда связаны, прежде всего, с особенностями и проблемами самого региона. Так, в европейской части России преобладают значительный износ производственных фондов и объектов инфраструктуры (до 70%), низкая эффективность инновационной сферы, депопуляция коренного населения, высокая конкуренция со стороны мигрантов. ЮФО и ПФО страдают низкой инвестиционной привлекательностью из-за проблем криминализации экономики, тенденций сепаратизма и терроризма. Для регионов Урала, Сибири, Забайкалья и Дальнего Востока характерны «ресурсное проклятие», слабое развитие инженерной инфраструктуры, полная зависимость от мировой конъюнктуры на сырьевых рынках, низкая конкурентоспособность местного производства, сжатый внутренний рынок, суровые природно-климатические условия, и, как следствие, низкий уровень благосостояния и сокращение численности населения.
По степени несбалансированности российский рынок труда в региональном разрезе распределился следующим образом. 17 регионов Центрального и Приволжского федеральных округов попадают в группу с высоким риском. Со средним уровнем риска выделено 40 субъектов Российской Федерации. Причем, в этой группе особую подгруппу составляют моногорода (в республике Башкортостан, Татарстан и Хакасия, Архангельская, Иркутская, Ленинградская, Мурманская области и другие). Повышение уровня риска связано с «очагами» социальных рисков. Низкий уровень риска неблагоп-
риятного развития рынка труда отмечается в 26 субъектах Российской Федерации. Как правило, это депрессивные, слаборазвитые регионы [10]. Отраслевой аспект безработицы также зависит от особенностей отрасли. 30% предпринимателей, работающих в сфере торговли, отмечают тенденцию к сокращению занятости и продолжению и усилению этой тенденции еще в 2015 году. В сфере услуг 16% руководителей организаций сокращали штат работников и 6% расширяли его в первом квартале. Это относится к туристическим и рекламным компаниям, а также станциям техобслуживания автомобилей.
Российский рынок труда повторяет мировые и, в частности, европейские тенденции. Так, структура рынка в странах ОЭСР изменилась в сторону меньшего числа рабочих мест в машиностроительной и строительной отрасли. Уровень безработицы сохранится высоким к концу 2016 - 6,6% в последнем квартале 2016 года, оставаясь выше 20% в Греции и Испании. В долгосрочном периоде может возникнуть угроза выделения стра-новых рынков труда. Такая регионализация не улучшает, а осложняет ситуацию снижения уровня безработицы. Асимметрия на рынках труда регионов на пространстве РФ также может вызвать социальные взрывы и дестабилизацию [16]
Молодежь на рынке труда чувствует себя незащищенной. Молодежная безработица остается намного выше, чем в докризисный период. Новым показателем безработицы среди молодежи является доля молодых людей, которые нигде не работают и не учатся (так называемые NEETs - «Not in Education, Employment or Training»). Одной из проблем в Евро-зоне продолжает оставаться слабый рост реальной заработной платы.
На российском рынке нет отраслей, в которых уровень заработной платы повышается, в лучшем случае, они остаются на уровне 2014 года. Даже в такой динамичной сфере, как IT, наблюдается стагнация заработных плат после 15-летнего бурного роста. С целью оптимизации растущих издержек, предприниматели будут сокращать рабочее время, предоставляя вынужденные отпуска для рабочих без сохранения содержания [18].
Несмотря на отсутствие явной безработицы в стране, продолжает активно нарастать переход граждан на неполную занятость или в серый сектор, растет скрытая безработица. Ситуация на современном рынке труда отличается от кризиса 2008-2009 годов, поскольку сей-
© 3
Ю
5
*
а
2 а
6
со
сэ
см
сэ £
Б
а
2 о
час значительно увеличивается численность работников либо совсем покидающих рынок труда, либо переходящих в неформальный сектор. Это объясняется следующим образом. С целью «улучшения» статистических показателей по уровню безработицы, некоторые службы занятости затягивают постановку граждан на учет, что заставляет уволенных граждан самостоятельно искать работу, в том числе в сером секторе. Другая тенденция связана с тем, что малые и средние предприятия, не закрываясь, переводят свои формальные отношения с сотрудниками в неформальную сферу.
Таким образом, при низком уровне безработицы (5,5%) российский рынок труда разбалансирован и нуждается в совершенствовании.
Обеспечение адресной и дифференцированной поддержки граждан с доходами ниже прожиточного минимума за счет бюджетных средств. Дифференциация по доходам продолжает расти. В нашей стране 10% самых зажиточных граждан (14,6 млн человек) получают 30,7% всех доходов, что есть в России, а пенсионеры, которых гораздо больше (40 млн человек), - всего 13% доходов. На одного пенсионера, если считать на душу населения, приходится менее 11 тыс. руб. в месяц, а на каждого из этих зажиточных граждан в 6 раз больше - 65 тыс. руб. Численность бедных в 2015 г. увеличилась на 3,1 млн человек - до 22,9 млн, а это 16% всего населения. Подушевой доход российских пенсионеров вдвое ниже, чем у основного населения, и втрое ниже средней заработной платы. Согласно международных рейтингов, Россия находится на 78-м месте из 91 страны, между Непалом и Лаосом по уровню жизни пенсионеров, по уровню экономического развития на 35-м месте, по образованию - на 20-м, по реальным доходам - 45-м [17].
Если в стране низкий уровень неравенства доходов, то социальные выплаты носят категориальный характер. При таком уровне дифференциации, как в России (табл. 4 )
Более справедливым является принцип адресности соцвыплат, переходить к которому нужно в период экономического роста и благоприятной рыночной конъюнктуры. В кризис соцвыплаты за счет расходов бюджета затруднительны, остается только перераспределение преференций от богатых к нуждающимся. Минтруд представил законопроект, который введёт принцип адресности и нуждаемости для соцвыплат в регионах. Однако четких критериев не обозначено и
Таблица 4
Динамика коэффициента Джини в России
2000 2005 2006 2007 2008 2009 2010 2011 2012 2013
Индекс Джини 0,395 0,409 0.415 0,422 0,421 0,421 0,421 0.417 0.420 0.419
определение адресатов соцвыплат предлагается определять регионам, что повлечет за собой углубление и усиление регионального и территориального неравенства. Другая категория социально незащищенного населения - это пенсионеры. Значительная часть пенсионеров относится к малообеспеченной части населения с доходами ниже прожиточного минимума. В целом пожилые люди потеряли в период нынешнего кризиса не менее 10% своего реального дохода -больше других групп населения Из всех социальных расходов, которые составляют 28% ВВП расходов федерального бюджета, пенсионное обеспечение составляет 19,1% . Необходим пересмотр и корректировка их объемов и структуры. Очевидно, что дальнейшего роста ожидать не следует, т к. еще в 2014г. правительство отказалось от накопительной части пенсий. Кроме того пенсионное обеспечение сокращается под воздействием высокой инфляции (январь-май 2015г. -16%), повышения тарифов на услуги ЖКХ (июль 2016г).
Что касается решения Минфина об единовременной выплате и отказе от индексации, то арифметика здесь простая, и также не в пользу пенсионеров. Допустим, что пенсию в 12 081 руб. (средняя пенсия на 1 января 2016 г.) проиндексировать единовременно на 12,9%, а не на 4%. В среднем в течение года среднестатистический пенсионер получил бы 12 00 руб, а не 5000 руб., как это обещает правительство., т.е. в среднем 7000 руб. с одного человека, а в целом в бюджет около 300 млрд. руб. составляет экономия в 2016 г. и еще больше в 2017 г. в учетом ожидаемой в 6% инфляции. Известно, что индексация должна проводиться системно и быть упорядочена законом. Решение о единовременной и одинаковой для всех выплате в 5000 тыс руб. свидетельствует о слабости и зависимости института пенсионной системы от бюджета, о несостоятельности государства выполнять свои социальные обязательства по пенсионному обеспечению. В этом случае, что следует ожидать от негосударственных пенсионных фондов? Т.е российская пенсионная система совершенно не соответствует уровню экономического и социального развития страны.
Поскольку социальные расходы необходимо оптимизировать (читай «урезать»), то необходимо уточнить адресатов социальных выплат. По оценкам Минфина, среди россиян, получающих соц-выплаты, более 50% не относятся к категории нуждающихся, а среди них получают помощь менее 50%. В этой связи предлагается сократить список получателей. Например, заявлены такие асоциальные меры, как: отказ от индексации пенсий по фактическому уровню инфляции (вместо 11,9% в 2015 г.5,5% в 2016 г.); до 2019 г. приостановить начисление дополнительных выплат пенсионерам села; установить выслугу лет для военной пенсии не 20 лет, а 30; уточнить границы «чернобыльской зоны» и отсеять часть «чернобыльцев» [19].
Социальное неравенство связано с неэффективной социальной политикой, а его экономическая составляющая обусловлена неэффективностью межбюджетной политики государства. С помощью такого универсального инструмента как бюджет, государство должно активнее участвовать в финансировании социальных расходов и содействовать развитию социальных отраслей. Согласно ФЗ «О федеральном бюджете на 2016 год» прогноз бюджета по основному (базовому) варианту рассчитан, исходя из среднегодовой мировой цены на нефть марки «Юралс» на уровне 50 долларов США за баррель в 2016 г., в 2017 г. ожидается цена на уровне 52 доллара США, а в 2018 г. - 55 долларов США8 . Однако, нельзя сбрасывать со счета такие макроэкономические риски, как усиление инфляции, девальвация национальной валюты, усиление геополитической напряженности, повышение бегства капитала из страны. Все это может привести к недофинансированию расходов федерального бюджета и дальнейшему сокращению социальных расходов.
Таким образом, как и в предыдущие годы, в будущем, социальная сфера не является приоритетной в российском бюджете. Следовательно, говорить о социальной ориентации российского бюджета и с его помощью о сглаживании социально-экономического неравенства не приходится. Новый бюджет нацелен не на развитие, а на выживание.
Литература
1. Шевяков А.Ю. , Кирюта А.Я.Эконо-мическое неравенство, уровень жизни и бедность населения России: методы измерения и анализ причинных зависимостей. М.: РПЭИ,2001.84с. /Научный доклад 2К/09
2. Котлер Ф. Конец капитализма? 14 антидотов от болезней рыночной экономики/ Пер. с англ. К. Шашковой. Москва : Эксмо, 2016.288с.
3. Sen A. (1976) Real National Income, Review of Economic Studies 43(1).
4. Райнерт Э.С. Как богатые страны стали богатыми, и почему бедные страны остались бедными/ пер. с англ. Н. Ав-тономовой; под ред. В. Автономова; Нац исслед. Унт» Высшая школа экономики»^ изд. М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2014.384 с. https:// www.hse.ru/pubs/share/direct/ demo_document/54927175
5. Kuznets S. Economic Growth of Nations: Total Output and Production Structure, 1971.
6. Стиглиц Дж. Цена неравенства. Чем расслоение общества грозит нашему будущему. Москва: Эксмо, 2015.512с.
7. Bourguignon F., Ferreira F. Equity, Efficiency and Inequality Traps: A Research Agenda/ Journal of Economic Inequality, 2006, vol. 5(2), p. 23556.
8. Дубовик М.В., Дегтярева О.А. «Ловушка среднего дохода» как преграда экономического развития и роста // Электронный научный журнал, 2015, №1(1).с.438-442
9. Никитская Е.Ф. Место и роль инфляции в инновационном развитии // Статистика и Экономика. 2011. № 5. С. 8389.
10. Социально-экономическое развитие: проблемы и решения / Блюм М.А., Валишвили М.А., Глянцева Е.И., Каляки-на И.М., Кошечкина Е.А., Кулыняк И.Я., Малышев Д.Н., Марченко Е.В., Рыбина З.В., Сушко А.И., Сушко В.А., Хазанова Д.Л., Чеснокова Ю.В. : монография в 2-х книгах / под ред. Н.С. Клунко. Ставрополь, 2014. Том Книга 2
11. Гончаренко И.А. Налоговое право РФ. Общая часть. Схемы с комментариями. Москва, 2009.
12. Гончаренко И.А. Сравнительное налоговое право. Особенная часть. Москва, 2012
13. Гончаренко И.А. Некоторые налоговые механизмы, способные смягчить негативные последствия финансового кризиса для России // Вестник МГИМО Университета. 2009. № 3-4. С. 122-126.
14. Поспелова Е.Б. Экономическое неравенство и социальная справедливость на современном этапе в развитых странах // Инновации и инвестиции. 2015. №9. с.70-71
Ссылки:
1 Источник: Минфин России
2 БРИКС. Совместная статистическая публикация. 2015; Бразилия, Россия, Индия, Китай, ЮАР/Росстат. - M.: ИИЦ «Статистика России», 2015. - 235 с.
3 https://www.gazeta.ru/business/ 2016/07/31/9722969.shtml
4 0бщество13 октября 2016
5 http://www.mk.ru/economics/2016/ 10/13/pravitelstvo-na-tret-sokrashhaet-raskhody-na-medicinu.html
6 http://www.aif.ru/money/opinion/ tayushchie_pensii
7 БРИКС. Совместная статистическая публикация. 2015; Бразилия, Россия, Индия, Китай, ЮАР/Росстат. - M.: ИИЦ «Статистика России», 2015. - 235 с.
8Заключение Счетной палаты России на проект ФЗ «О федеральном бюджете на 2016 год».
The budget of the Russian
Federation as a tool of a social inequality «smoothing» Dubovik M.V.
Plekhanov Russian University of
Economics Nowadays the social sphere problem both in Russia and in other countries around the world is more and more important taking into account some trends, which have been appeared lately. The present paper focuses on the absence of a direct positive correlation between the increase in the rate of economic growth and improved quality of life and well-being, as well as smoothing the inequalities in society on income and other criteria. Based on that the target of this research paper is to consider main directions of 2017 social policy budget and estimate the impact of the cutting of federal budget spending on education, health care, housing on social stratification and income differentiation, on increasing inequality and poverty of the population in the economic downturn, identify main weak points of the Russian reform and find out key elements for further development in this area of expertise. A comparative analysis
of the dynamics of budget allocations BRICS countries budgets to the social sector proves shortsightedness of modern social policy. Recommendations to strengthen the mechanism of action targeting of social benefits and assistance to vulnerable categories of citizens.
Keywords: the federal budget; socioeconomic disparities, social benefits, «middle income trap», «poverty trap»
References
1. Shevyakov AYu. , Kiryuta AYa. Economic inequality, living standards and poverty of the Russian population: measurement methods and analysis of causal dependencies. Moscow: RPEI, 2001.84 p. / Scientific Report 2K / 09
2. Kotler F. The End of Capitalism? 14
antidotes against diseases of market economy / Trans. with English. K. Shashkova. Moscow: Eksmo, 2016.288p.
3. Sen A (1976) Real National Income,
Review of Economic Studies 43 (1).
4. Reinert E.S. How rich countries became rich, and why poor countries remained poor. with English. N. Avtonomova; Ed. V. Avtonomov; Nat issled. UnT »Higher School of Economics» .2e ed. Moscow: Izd. house of the Higher School of Economics, 2014.384 p. https: // www.hse.ru/pubs/share/ direct/ demo_document / 54927175
5. Kuznets S. Economic Growth of Nations: Total Output and Production Structure, 1971.
6. Stiglitz J. Price of inequality. Than the stratification of society threatens our future. Moscow: Eksmo, 2015.512s.
7. Bourguignon F., Ferreira F. Equity,
Efficiency and Inequality Traps: A Research Agenda / Journal of Economic Inequality, 2006, vol. 5 (2), p. 23556.
8. Dubovik MV, Degtyareva OA «The trap
of average income» as an obstacle to economic development and growth / / Electronic scientific journal, 2015, № 1 (1) .c.438-442
9. Nikitskaya E.F. Place and role of inflation in innovative development // Statistics and Economics. 2011. № 5. P. 83-89.
10. Socio-economic development: problems and solutions / Blum MA,
О À
es
S
w
a
2 a
œ
Valishvili MA Gliantseva EI, Kalyakina IM, Koshechkina EA Kulynyak I.Ya., Malyshev D. N., Marchenko EV, Rybina ZV, Sushko AI, Sushko VA Khazanova DL, Chesnokova Yu.V. : a monograph in 2 books / ed. N.S. Klunko. Stavropol, 2014. Tom Book 2
11. Goncharenko I.A. Tax law of the Russian Federation. A common part. Schemes with comments. Moscow, 2009.
12. Goncharenko I.A Comparative tax law. The special part. Moscow, 2012
13. Goncharenko I.A Some tax mechanisms that can mitigate the
negative consequences of the financial crisis for Russia / / Bulletin of MGIMO University. 2009. № 3-4. Pp. 122-126.
14. Pospelova E.B. Economic inequality and social justice at the present stage in developed countries // Innovations and investments. 2015. № 9. p.70-71
