CC BY
32УДК 811: 494.3
DOI: 10.21779/2542-0313- 2017-32-4-47-54 К.А. Абдуллаева
Бытовая и диалектная лексика в азербайджанском литературном языке XVII века
Бакинский государственный университет; Азербайджан, 1148, Баку, ул. З. Халилова, 23; gizilgulabdullayeva@gmail.com
Объектом исследования в статье выбрана бытовая и диалектная лексика азербайджанского литературного языка XVII века. Здесь говорится об увеличении частоты использования бытовой лексики в данный исторический период времени в сравнении с классическим периодом и о вхождении этих слов в язык не только в качестве средств, образующих традиционные метафоры, но и в качестве обычных бытовых слов. Выявлена эквивалентность диалектных фактов современным диалектным формам языка. Сделан вывод о роли как бытовой, так и диалектной лексики в национализации языка в XVII веке.
Множество примеров, представленных в статье, доказывают, что фоноформы этих лексических фактов вошли в литературный азербайджанский язык XVII века и оказали влияние на процесс становления современного национального языка. Данный процесс по содержанию и интенсивности шел по возрастающей линии.
Ключевые слова: азербайджанский литературный язык XVII века, бытовая лексика, диалектная лексика, живой разговорный язык, лексическая единица, лексема, фоноформа, словарный запас.
Введение
В бытовой лексике азербайджанского языка кардинальные изменения начинаются примерно с XVII века, когда намечается тенденция как количественных изменений, так и роста интенсивности в ее формировании. По сравнению с предыдущими эпохами исторического развития этот рост бросается в глаза, что демонстрирует активный процесс перевода лексики на уровень народного языка. Именно с XVII века прослойка народного языка превратилась в ведущую силу языкового развития. Переход обычных слов со своими словоформами и семантикой в азербайджанский литературный язык начиная именно с XVII века ускорил процесс дальнейшего развития словарного фонда народных диалектов и наречий. В настоящее время ведется активное изучение диалектных особенностей различных языков, в том числе русского (см., к примеру, [24; 25; 26]), корни которых, как правильно предполагают исследователи, ведут к периоду становления литературного языка. Имеются разработки этнографического состава диалектизмов в азербайджанском [27] и турецком [28] языках. У каждого народа это происходило в разное время. Здесь важны общеисторические предпосылки формирования народа, социально-экономические и политические особенности его развития.
Лексические факты, отражающие различные сферы бытовой деятельности людей. В качестве образцов приведем слова, к которым обращались поэты указанного периода: Baba (дед, старейшина, глава) (не было бы утраты, так не было бы печали, о Садиги, глава вместилища лояльности и преданности мира) (букв.) [18, с. 53]; at, goban (liq) (конь, пастух, пастушество) (хранил он верно каждого коня, пастушествовал на
лугах цветастых) (букв.) [8, с. 26]; mehtar (жених) (тебе не приличествует стать женихом, взять в руки над казною власть) (букв.) [8, с. 26]; mu§tuluq (подарок за радостную весть) (возьму-ка я подарок от друзей своих, обрадую их весточкой приятной) (букв.) [9, с. 11]; toy, yas (свадьба, поминки) (ведь свадьба их, ты знай, в поминки превратилась) (букв.) [9, с. 86]; mix (гвоздь) (пусть в глаз ему воткнется гвоздь) (букв.) [9, с. 76]; mismar (гвоздь) (взгляну на ту, что вдалеке, о милая моя, пусть будет ей подарком взгляд острей гвоздя) (букв.) [13, с. 82]; damir, §i§ (железо, шомпол) (был железный шомпол обоюдоострый) (букв.) [9, с. 86] и проч.
В лирических рассказах Амани, который писал в жанре классической поэзии, часто используется слово qig (стопа, ножка) из живого разговорного языка вместо ayaq (нога) (как пройдет верблюд, то сразу к ноге прилипает вся зараза) (букв.) [6, с. 298]. В XVII веке в азербайджанский литературный язык из бытовой лексики стало проникать множество слов, связанных с металлами, например, qizil (золото): (это золото отборные солдаты для меня) [15, с. 277]; gümü§ (серебро) (для меня все рифмы -серебро, я сам же - драгоценность...) [13, с. 95]. С женскими украшениями, драгоценностями, в частности, gümü§, dürr, almas, yaqut, gövhar, zümrüd, kahraba, mirvari, Ы...(серебро, перламутр, алмаз, рубин, яхонт, изумруд, янтарь, жемчуг, драгоценности в целом) [9, с. 55]; firuza, marcan, yaqut (бирюза, коралл, рубин) (ты стоишь тысяч бирюзы, кораллов, скольких рубинов дорогих из Бадахшана) (букв.) [9, с. 45]. Активно использовались поэтами слова, относящиеся к продуктам и сладостям: nabat, qand, §akar (конфеты, сахар, рафинад) (оттенков тысячи здесь сахара, конфет.) [13, с 95].
Подобные лексемы и сегодня входят в общеупотребительный словарный состав современного азербайджанского языка, используются в художественных текстах. Так, начиная с XVII века общеупотребительные слова типа тополь, ива стали постепенно входить в словарный состав азербайджанского литературного языка. Например: если цветы опечалены, бутоны не раскрылись, то тополь с ивой и зимой будут стоять на страже, подчиняясь (букв.) [18, с. 29]. Разумеется, сегодня в живом разговорном языке слово чинар может использоваться и как метафора (например: Есть ребята стройные, как тополь; высок, как тополь, и т. д.). Вместе с тем эта тенденция не является для языка последовательной, напротив, здесь есть определенная эпизодичность.
Рост общеупотребительности диалектизмов в языковых материалах XVII века. Хотя этот процесс и не носит системного характера, он уже заявил о себе в лексической системе азербайджанского литературного языка этого периода. Фактически диалектизмы превратились в языковые единицы, получившие статус нормативности как литературный языковой факт.
Употребительное в народной лексике: dagal (спорщик, упрямый человек) (сказал упрямец свое слово, довел его до сведения всех - до пери, до народа) [13, с. 105]; laf (слово) (ведь слово, что сказал ты, прямо беда, о сердце чистое, ты сжалься надо мною, а как же слово о любви, а смысл признанья?) (букв.) [13, с. 71, 82]; daj (порядок, строй) (и сколько ж раз скале подобный нарушил войск он строй) [13, с. 148]; jinda... (рванье, ветошь) (отправив в путь, ему отдали похуже что, одно рванье на тело) [9, с. 37]; qavzamaq (поднять) (кто был согласен голову поднять, тот стал, как на ветру роса) (букв.) [13, с. 172); yavincimaq (сгореть дотла (в иносказательном смысле) (взмолился, если я к врагам, но если б я при этом умолял, как бы сгорев дотла, то сжалились они бы надо мною) (букв.) [22, с. 109]; perik dü§mak (отдалиться) (так покажи себя ашугу, чтоб отдалился от дверей надолго) (букв.) [21, с. 66]; gisan (морось) (побил ашуга град, хоть
нет ни мороси, ни ветра) [21, с. 66]; итеак еу1этэк (встретить удачу, везение) (пускай Господь пошлет вам встретить хорошего любимого, да взаимно) (букв.) [21, с. 35].
Образцы словарного состава XVII века входят в словарный состав азербайджанского литературного языка. Следует отметить, что эти языковые факты, отобранные из азербайджанского языка XVII века, употребительны по-разному. Лишь слово цаугашац обладает более высокой интенсивностью. Следует отметить, что сегодня многие из вышеперечисленных языковых единиц попали в диалекты и воспринимаются как диалектизмы. Слово йэ£э1 (проныра, пройдоха) употреблялось в XVII веке как в классическом литературно-художественном контексте, так и в азербайджанском литературном языке, например: не каждого пройдохи поступки идут от желанья стать солдатом, не воин тот, кто всего лишь терпит лишенья на пути к любви (букв.) [5, с. 34]; тот, кто совесть продал, тот стал пройдохой, ищи другой товар, на базар этот не приходи (букв.) [14, с. 367]. В диалектах Лачына, Ордубада оно означает упрямец, непослушный, в диалектах же Агдаша, Борчалы, Джалилабада, Физули, Кюрдамира, Газаха, Мингечаура, Сабирабада, Сальяна, Товуза означает нарушитель правил игры, жульничать в игре, джигалить (к примеру: тот, кто жульничает, вносит в игру раздор (Сальян); в игре нельзя жульничать (Физули (местность); в дорогу не бери с собой джигала (спорщика) (Борчалы); он был очень упрямым спорщиком (Газах) [4, с. 110]. Это словарное слово фактически арабско-художественного происхождения и получило возможность применения в образцах классического литературно-художественного языка в различных оттенках смыслов: 1) осколок, фальшивый; 2) хитрость, обман; 3) жулик, обманщик [11, с. 111].
В азербайджанском литературном языке XVII века слово ¡а/, эквивалентное семантике лексемы слово, использовалось в словарном значении «бессмысленный» (в диалектах Газаха и Шеки). Например: Мамедразговаривает прямо лаф-лаф; Уж очень Азиз лаф-лафничает (Газах) [4, с. 320]. В турецком толковом словаре данная языковая единица имеет подобный же фонетический состав и множество смыслов: 1) слово; зубоскальство; 2) незавершенное, бесполезное слово; 3) разговор; 4) беседа, тема, зацепка к разговору; 5) слово уменьшительно-презрительное; 6) сплетни [23, с. 1292].
В азербайджанском литературном языке XVII столетия есть слово ёэ]. Оно означает знак, отметка, комплект, используется в диалектах Каракилсе, Уджара (например: На Амбизу поставил знак, чтобы никто не испортил (Уджар); В Биллар вобьем отметку, чтобы остался на гумне в безопасности (Каракилсе); Моя посуда здесь вся помечена (Уджар) (букв.) [4, с. 123]; цаухашац в значении «поднимать» используется в диалектах Нахичевани, Шахбуза, Шарура, например: Нигяр подняла голову (Шахбуз) [4, с. 288]; yavmcmaq - эта лексическая единица имеет значение «умолять» и используется в диалектах Джебраила, Физули, например: стала умолять, и меня, мол, возьми с собой (Джебраил) [4, с. 543], лексема рет1к ёщшэк означает «убежать, стать беглецом» и употребляется в диалектах Агдама (например: Собака кур и цыплят заставила разбежаться, бежать врассыпную) [4, с. 395].
В смысловых оттенках мы видим: «бежать врассыпную» в ордубадском диалекте (Собака как прыгнет, а куры - врассыпную) [3, с. 192]; gisэn (мелкий дождь, морось) в виде gisan - в дербентском диалекте, фоноформу gisэx' в - Ченбереке, Огузе, Шамкире, Товузе (По весне мороси много бывает) (Шамкир); $э:тйэп gisэx' gэ¡ir (Неожиданно моросить начинает) (Басаркечер) [4, с. 103]; игсаИ еу1этэк в смысле «встретиться, повстречаться» встречается в диалектах Джебраила, Имишли, Ордубада, Товуза (Место наше было и так тесным, а тут ты нам повстречался) (Товуз) [4, с. 524].
Отметим также, что часть этих языковых фактов и сегодня функционирует в таком же фонетическом обличье, а часть из них подверглась видоизменениям. К примеру, в источниках XVII века был зафиксирован вариант лексической единицы jinda, сегодня же эта форма представлена в виде cinda. Это говорит о том, что факты живой разговорной речи в XVII веке все еще переходили в азербайджанский литературный язык.
Представленные языковые факты показывают, что в XVII в. диалектные слова в большинстве случаев фиксируются в языке. Известно, что знаменитый Ашуг Сары, сказитель народных стихов баяты XVII века, умело применял их, что, на наш взгляд, связано с жанровыми особенностями народных стихов. Здесь естественным образом применяется лексика из живой, народной речи. Например, слова qomalamaq, buda§maq, ¡эМэшэк, balgali, §avx, qabala, sdld, avand и пр. - слова из подобного лексического ряда. Что же касается смыслового содержания, то мы встречаемся со следующей языковой панорамой:
В словарном запасе Ашуга Сары зафиксировано слово qomalamaq, что означает «завернуть, согнуть»: Я ашуг, скажу я син, что алиф скажу, что син, согнулся с горя в три погибели: как я? Трудно мне сказать (букв.) [21, с. 40] (поэт перечисляет названия арабских букв. - К.А.).
В азербайджанском языке, в частности в кубатлинском наречии, это слово в значении «собрать, сложить в одно место» отличается большой частотностью использования. Buda^maq в значении «сражаться, вести борьбу» используется Ашугом Сары в его творчестве:
Я влюблен ведь в камень этот (bu da§a), душа сражается с печатью (buda§a).
Так ударь ты то, что плохо, чтоб слетела его голова (buda§a) (букв.) [21, с. 95].
Слово Lahlamak как словарная единица также встречается в стихах Ашуга Сары. В переводе оно означает «запыхаться, задыхаться», например:
Каждый день поли свои грядки, как солнце взойдет, поли.
А ты, Ашуг, пока не избавишься от горя разлуки, каждый день запыхайся, замри (lahla) (букв) [21, с. 46].
В лексикон Ашуга Сары входило также интересное в семантическом отношении слово balgali. Корневая морфема слова balga как языковой единицы входит в диалекты азербайджанского языка в разных смысловых вариантах:
1. В диалектах Гянджи, Кельбаджара, Кюрдамира, Огуза, Ордубада, Шамкира, Зангилана это слово обозначает вещи, которые дарят невесте со стороны жениха при обряде обручения. Например: Девушке положено отнести balga (Огуз); В нашем селе девушку без balga не дадут просватать (Зангилан); Этим вечером Зейнаб отнесут balga (Шамкир).
2. В Сальянском диалекте это слово используется в значении «повод». Например: Хороший человек не сошлется на повод (balga).
3. В Баку используется в качестве обозначения сушеного персика. Например: Приезжая из Ордубада, привез немного balga...
4. В диалектах Агдама, Баку, Джебраила, Джалилабада, Али Байрамлы, Кюрдамира, Сальяна, Зангилана это слово используется как название повязки для защиты руки во время сражения. Например: Balga одевают на руку (Джалилабад).
5. В диалектах Агдама, Сальяна оно используется для обозначения границы земельного участка. Например: Поставь на это место balga (Агдам).
6. В диалекте Шуши - это «вещество из гранатовой корки и листьев для вымачивания шкур». Например: Balga закончилось, шкура осталась невымоченной.
7. В Зангилане данное слово употребляется в значении «растение, используемое в крашении».
8. В Баку, Сальяне - это «документ, основание, существенный повод». Например: У тебя есть основание так говорить? (Баку).
9. В Имишли, Кюрдамире - это «отрезки камыша», привязанные к краям сетей, чтобы те не потонули. Например: к верхней части сети привязывают Ъэ^э (Кюрдамир).
10. В Масаллы используется в значении «очень соленый» [4, с. 50].
Приведенные примеры свидетельствуют о том, насколько данное слово, имеющее
одну фоноформу, в разных диалектах отличается смысловым разнообразием. В лексиконе Ашуга Сары дериватом этой языковой единицы является Ъэ^эМ (Ьэ1§э + И) «обрамление».
О горы с обрамлением, о горы, тень в долинах,
Глаз не свожу с дороги, Ашуг, когда же придет она сюда, о горы? (букв.) [21,
с. 62]
Роль словообразовательных аффиксов в образовании новых лексических единиц
Диалектное слово, оформленное словообразовательным аффиксом, становится новой лексической единицей, функционирующей в языке самостоятельно. В современном языке это слово используется двояко: как «знак, отметка» (например: На это место я положил отметку (пример взят из живого языка) и «знак» (например: То место я обозначил (пример взят из живого языка). Первое из них есть факт литературного языка (т§ап), второе же (т§апэ/а) есть факт живого разговорного языка; они параллельно существуют в языке. Однако лексема Ъэ^эМ (как и слово Ъэ¡gэ), естественно, является диалектным языковым фактом.
Словарный языковой образец davar также наблюдается в диалектах как разговорный элемент:
Влюблен я, davar, он есть богатство, он есть факт. Уж близко село, где любовь моя ждет, осиротело мое сердце, хотя она ждет (букв.) [21, с. 83].
Слово davar, являясь лексическим фактом, относится к животноводческой сфере. Означает «овца», является диалектизмом и используется в западных наречиях азербайджанского языка, а также в тебризском диалекте: Наших овец не разрешают там пасти [4, с. 120].
Этот образец языка используется также и в русском языке в значении «товар»: (например: Товар принимали?), причем данное слово уже воспринимается в русском языке как свое. Отметим, что это слово приобрело также и переносный смысл: товарищ (также в значении «помощник», «заместитель») [17, с. 325]. Видимо, вначале это слово означало посредничество в овцеводстве или совместное разведение овец. Оно встречается в памятнике XI века «Гутаглу билиг» в смысле «пастух» [16, с. 179]. Лексическая единица davar приводится в произведении М. Кашкари «Дивани-люгет-ит-тюрк» [10, с. 367-368], в древнетюркском справочнике-словаре [1, с. 542], в словаре В.В. Радлова [2, с. 986], а также в произведении Шамсаддина Шами «Гамуси-тюрки» [19, с. 234]. Смыслы примерно схожи. В современном турецком языке данная фоноформа также употребительна. В то же время есть смысловая вариативность:
1. Общее название, которое дается овцам и козам; 2. Стадо овец или коз: Пастух погнал свое стадо в долину [23, с. 476]
Следовательно, слово davar, сохранившееся в диалектах азербайджанского языка, носит смысл первого значения, принятого в современном тюркском языке. Отметим
также, что данное слово употребительно в тюркском языке как общелитературное понятие.
В XVII веке в словарный состав азербайджанского литературного языка вошло также слово §аух. Это слово носит смысл «заря» (как вечерняя, так и утренняя). Оно имеет арабское происхождение (§э/э^) [11, с. 317], несколько искажено фонетически. В диалектах слово §а\>ах отмечено со значением «луч, свет» (например: Мне в глаз §ауах (свет) попадает (Каракилсе) [4, с. 458]. В лексической системе XVII века эта лексема используется в качестве вышеуказанного фоноварианта:
Ашуг здесь мало остается, я подбородок вздернул вверх, ударил мне в лицо блеск твоего луча (ах), едва не повалил меня (букв.) [20, с. 101].
Из приведенного примера очевидно, что семантика этого словарного образца имеет значение «свет, луч», как и указано в современных словарях.
В словарном запасе азербайджанского языка XVII века можно встретить также слово §э1э (вьюк): Я, братец ашуг, попал впросак. От горя, печали и тоски связал я в узел тугой свой вьюк (букв.) [21, с. 63]; Кто же тебя, о вьюк мой тяжкий, в западню загнал? О влюбленный и бездетный, вьюк тебя склонил! Ты направился домой, что же скажут там тебе? Ведь тяжел твой вьюк, ашуг, раздели его скорей (букв.) [20, с. 114].
Заключение
Как видно из изложенного материала, по сравнению с жанрами классической поэзии диалектные факты больше используются в устном народном творчестве. Верно подчеркивает Э. Азизов, что «в поэтических образцах фольклора отражается диалектная лексика, которая по той или иной причине не находит применения в литературном языке. В подобных образцах иногда проявляют себя архаические формы и инновации в соответствии с требованиями интонации, ритма, слога и рифмы» [7, с. 11].
В образцах слов XVII века, представленных нами, очевидно, что их смысловая нагрузка совпадает с литературным языком: например, словарный языковой образец §э1э (вьюк) совпадает со смысловой нагрузкой подобной фоноформы Кубатлинского говора.
Неоспорим также тот факт, что лексико-семантическая судьба почти всех словарных языковых единиц азербайджанского литературного языка XVII века выражена в современном азербайджанском языке. В свое время образцы, являвшиеся фактом литературного языка, в современном азербайджанском языке были приняты как акт архаизма. Вместе с тем эти образцы словарного состава, покинувшие литературный язык после архаизации, продолжали жить в качестве диалектизмов. Следовательно, фактически эти языковые явления сегодня продолжают существовать вне пределов литературного языка в качестве архаизмов и диалектизмов. Данные языковые факты, зафиксированные в вышеуказанный период, живут сегодня в качестве диалектизмов в той же фонетической оболочке (за некоторыми исключениями), а также используются примерно в той же семантической структуре. Все это подтверждает наше утверждение о том, что в XVII веке круг слов, перешедших в общенародное употребление, значительно расширился.
Литература
1. Древнетюркский словарь. - Л.: Наука, 1969.
2. Радлов В.В. Опыт словаря тюркских наречий. - СПб., 1905. - Т. III. - Ч. I.
3. АббасоваР. Кубатлинское наречие азербайджанского языка. - Баку: Чинар-Чап, 2006 (на азерб. языке).
4. Диалектологический словарь азербайджанского языка. - Баку: Шерг-Герб, 2007 (на азерб. языке).
5. Кази Бурханеддин. Сборник / сост. А. Сафарли. - Баку: Азернешр, 1988 (на азерб. языке).
6. Эмани. Произведения / сост. А. Сафарли. - Баку: Язычи, 1983 (на азерб. языке).
7. Азизов Э. Историческая диалектология азербайджанского языка. - Баку: Элм и Тахсил, 1999 (на азерб. языке).
8. Федаи Тебризи. Бахтиярнаме / сост. Г. Мамедли. - Баку: Шерг-Герб, 2004 (на азерб. языке).
9. Федаи Тебризи. Бахтиярнаме / сост. Г. Мамедли. - Баку: Изд. Бакинского университета, 1957 (на азерб. языке).
10. Кашкари М. Дивани-люгат-ит-тюрк. В 4 т.- Баку: Озан, 2006. - Т 1 (на азерб. языке).
11. Словарь арабских и персидских слов, используемых в классической азербайджанской литературе.- Баку: Шерг-Герб, 2005. - Т. 1 (на азерб. языке).
12. Словарь арабских и персидских слов, используемых в классической азербайджанской литературе.- Баку: Шерг-Герб, 2005. - Т. II (на азерб. языке).
13. Месихи. Варга и Гюльша / сост. А. Сафарли. - Баку: Азернешр, 1977 (на азерб. языке).
14. Насими. Избранные произведения / сост. Г. Араслы. - Баку: Азернешр, 1973 (на азерб. языке).
15. Азербайджанская лирика XVII века / сост. П. Керимов, М. Гусейнли. - Баку: Нурлан, 2007 (на азерб. языке).
16. Рамиз Аскер. Гутадгу билиг. - Баку: Наука, 2013 (на азерб. языке).
17. Русско-азербайджанский словарь. - Баку: Элм, 1978. - T. III. (на азерб. языке).
18. Садыкбек Афшар. Стихи (трансфонелитерация и фотофаксимиле) / сост. Р. Керимов). - Баку: Элм и Тахсил, 2010 (на азерб. языке).
19. Сами Шемседдин. Камуси-тюрки / подготовил: Паша Явузарслан. - Анкара, 2010 (на азерб. языке).
20. Сары Ашуг. Избранные баяты / сост Н. Кюрдоглу. - Баку: Сабах, 1993 (на азерб. языке).
21. Сары Ашуг. Стихи / сост. А. Ахундов. - Баку: Азернешр, 1966 (на азерб. языке).
22. Тебризи Говси. Избранные произведения / сост. Г. Мамедли. - Баку: Изд-во Азербайджанского университета, 1958 (на азерб. языке).
23. Турецкий словарь. - Анкара: Типография вечернего профессионального обучения, 2005 (на азерб. языке).
24. Пляскина Е.И. Диалектная лексика в говоре сел Борзинского района Забайкальского края // Гуманитарный вектор. - 2012. - № 4 (32). - С. 72-77.
25. Алейник А.С., Кошарная С.А. Сельскохозяйственная лексика в белгородских говорах // Интерактивная наука. - 2016. - № 8. - С. 72-75.
26. Демидова К.И. Лексическая семантика в региональном аспекте // Вестник Южно-Уральского государственного университета. Сер.: Лингвистика. - 2014. -Вып. № 3. - Т. 11. - С. 35-39.
27. Huseynova G. I. Ethnographic Lexicon of Language of Azerbaijan // Middle-East Journal of Scientific Research 22 (4). - 2014. - Р. 617-620._
28. Gonca Demir. Phonotactic Properties of Turkish Folk Music Phonetic Notation Sys-tem/TFMPNS: Urfa Region Sample // Humanities and Social Sciences, Volume 3, Issue 4, July. - 2015. - P. 125-132.
Поступила в редакцию 4 ноября 2017 г.
UDC 811: 494.3
DOI: 10.21779/2542-0313- 2017-32-4-47-54
Household and dialect vocabulary in the Azerbaijani literary language
of the XVII century
K.A. Abdullaeva
Baku State University; Azerbaijan, AZ1148, Baku, Z. Khalilova st., 23; gizilgulabdul-layeva@gmail.com
The object of the research of the article is household and dialect lexicon of the Azerbaijan literary language of a XVII-th century. The article tells about the increase in frequency of the use of household lexicon in the given historical interval in comparison with the classical period and about an input of these words in language not as the means forming the traditional metaphors, and as usual household words. The article also reveals the equivalence of dialect facts in comparison with our modern dialects. The role of both household and dialect lexicons in the promulgation of the language in the XVII century is discussed.
The number of examples presented in the article show that these lexical phonoforms entered the literary Azerbaijani language of the XVII century and enhanced the development of the nationalization. This process began to develop ascending its quality and intensity.
Keywords: Azerbaijan literary language of XVII-th century, household lexicon, dialect lexicon, a live spoken language, a lexical unit, a lexeme, the phonoform, a lexicon.
Received 4 November, 2017
