Бурятская интеллигенция и национальный вопрос Текст научной статьи по специальности «Политологические науки»

6. Дамешек Л.М. Внутренняя политика царизма и народы Сибири. (XIX - начало XX века.). - Иркутск, 1986. С.40-41.

7. Асалханов И.А. Социально-экономическое развитие Юго-Восточной Сибири во второй половине XIX в. - Улан-Удэ, 1963. С.22.

Батуева Ирина Батоевна, доктор исторических наук, профессор, декан гуманитарно-культурологического факультета Восточно-Сибирской государственной академии культуры и искусств, г. Улан-Удэ, ул. Терешковой, 1. 670031.

E-mail: [email protected]

Batueva Irina Batoevna, doctor of historical sciences, professor, Dean of Arts and Culturology faculty, East-Siberian State Academy of Culture and Arts, Ulan-Ude, Tereshkova, str. 1. 670031.

E-mail: [email protected]

УДК 94(571.54)

M.M. Боронова

Бурятская интеллигенция и национальный вопрос

В статье освещается история борьбы бурятского народа за национальную автономию в составе Российского государства. Показана руководящая роль национальной интеллигенции в решении «бурят-монгольского» вопроса в начале XX в.

Ключевые слова: ассимиляция, автономия, идентичность, борьба, консолидация, культура, буддизм, стратегия.

М. М. Boron ova

The Buryat intelligency and the ethnic issue

This article highlights the history of the Buryat people’s struggle for a national autonomy as a part of the Russian state. It shows the leading role of national intelligency in the solution of the «Buryat-Mongolian» problem at the beginning of the XXth century.

Keywords: assimilation, autonomy, identity, struggle, consolidation, culture, the Buddhism, strategy.

В юбилейный год 350-летия вхождения Бурятии в состав России хочется вспомнить и отметить самые яркие и эпохальные события совместной истории. К таким историческим датам, безусловно, относится образование национальной автономии бурят в составе Российского государства. Это событие стало поистине судьбоносным в истории бурятского народа. Оно ознаменовало собою длительный период борьбы за национальное самоопределение и стало решающим фактором сохранения этнической идентичности в условиях иноэтнической доминации. Важнейшую роль в этой борьбе сыграла национальная интеллигенция.

В истории любого этноса и народа интеллигенция занимает особое положение, определяемое той важной ролью, которую она играет в развитии социума. Ее основным качеством является озабоченность судьбою своего народа, способность нравственно сопереживать ему, готовность посвятить свою жизнь служению идеям национального возрождения. Подлинный интеллигент не просто неравнодушен, он активно неравнодушен к судьбе своего народа. Он чувствует свою сопричастность и ответственность за все, что происходит в обществе. При этом его отличает независимость мышления, способность критически воспринимать повседневную реальность, обостренное чувство социальной справедливости. Данным характеристикам в значительной степени отвечала общественно-политическая деятельность дореволюционной бурятской интеллигенции.

Поколение бурятских интеллигентов начала XX в. было крайне малочисленным и составляло лишь небольшую часть в составе этноса. Однако тот вклад, который они внесли в развитие национального образования, этнической консолидации, самосознания и культуры бурят, трудно переоценить. Это поколение, как правило, получило светское образование в русских учебных заведениях, было хорошо знакомо с достижениями европейского, российского и в целом мирового культурного прогресса. Сформировавшись на стыке цивилизаций Востока и Запада, оно тем не менее сохранило свою глубоко национальную природу и не утратило связи с традиционной «почвой».

Бурятскую интеллигенцию дореволюционного периода советские историки обычно называли «старой», «буржуазной интеллигенцией», противопоставляя ее новому поколению бурят-интеллигентов, сформировавшемуся уже в условиях советского строя. Наиболее яркими представителями так называемой «старой» плеяды интеллигентов были ученые Цыбен Жамцарано, Базар Бара-дин, Михаил Богданов, религиозные и общественные деятели Агван Доржиев, Бато-Далай Очиров, Эльбек-Доржи Ринчино. Каждый из них прошел сложный жизненный путь, отдавая все силы служению своему народу.

Бурятская интеллигенция начала XX в. находилась в гуще общественной жизни и ощущала себя влиятельной политической силой. Идейные взгляды большинства ее представителей сформировались в условиях подъема национального движения бурят, вызванного ужесточением колонизаторской и русификаторской политики царизма на рубеже XIX-XX вв.

Будучи интеллектуальной элитой своего народа, эта интеллигенция сформулировала идеологию национального движения бурят. Главными его задачами в условиях самодержавной России должны были стать: национальное самоуправление бурят в виде автономии, возвращение им захваченных земель в достаточном количестве для ведения традиционного скотоводческого хозяйства, развитие национального образования и школы на основе использования общей монгольской письменности, свобода религиозного вероисповедания для бурят-буддистов.

Национальное движение бурят в начале XX в. не было идейно однородным, существовали разные подходы, взгляды на цели и задачи его развития. Однако, несмотря на это, данные требования активно обсуждались на Всебурятских съездах 1905-1906 гг. и стали основополагающими. Именно участие интеллигенции в национальном движении бурят придало ему организованный и целенаправленный характер. Следует отметить, что общественно-политические взгляды национальной интеллигенции формировались под сильным влиянием народнических идей, что было вполне закономерным для национальных окраин России. Слабое развитие капитализма и почти полное отсутствие пролетариата делали местное население крайне невосприимчивым к идеям марксизма. Поэтому не случаен тот факт, что бурятская интеллигенция того периода в массе своей примыкала к партии эсеров и разделяла основные положения ее программы.

Особенно привлекательным для нее был эсеровский вариант решения национального вопроса, который предусматривал право каждой нации на самоопределение и широкую автономию для всех национальностей, населявших Россию. «При этом идейная ориентация местной интеллигенции, - как пишет Ю.С.Ширапов, - зависела не только от той социальной среды, на которую традиционно опирались народники, но и от уровня их образования и культуры. Чем выше был этот уровень, тем меньше симпатии они испытывали к марксизму... И, наоборот, чем ниже этот уровень, тем сильнее возникало у них желание связать свою судьбу с российской социал-демократией...» [1].

Особое значение в вопросах выживания бурятского этноса отводилось религии. В условиях общей экономической и культурной отсталости края религиозный фактор играл исключительно важную роль, оставаясь единственной формой идеологии, доступной для понимания народу. Буддизм как часть национальной культуры, безусловно, являлся стержнем традиционного образа жизни монгольских народов, выполняя большую культурно-воспитательную функцию [2]. В условиях усиления русификаторской политики правительства, в том числе путем насильственной христианизации аборигенов, буддизм становится не просто религией, но и одним из важнейших факторов политической борьбы за консолидацию и сохранение этноса.

По определению Ц.Жамцарано, две мировые религии - буддизм и христианство играли абсолютно разные роли в истории бурятского народа. Если буддизм в глазах народа стал «убежищем для национального духа», то православие - символом обрусения и насилий [3]. Поэтому именно буддийская религиозная традиция должна была стать главным фактором общемонгольской консолидации.

Стремясь к духовной интеграции бурят Забайкальской области и Иркутской губернии, Ц. Жамцарано и А. Доржиев, начиная с 1906 г., предпринимают ряд шагов, направленных на распространение буддизма среди западных бурят. С этой целью А. Доржиевым был составлен новый бурятский алфавит, так называемое «агвановское письмо». Единый алфавит, по мнению его создателя, призван был также служить делу национальной консолидации бурят перед лицом нарастающей угрозы деэтнизации и ассимиляции.

Вокруг выдвинутых вопросов развернулась оживленная и острая полемика. Оппонентом Ц. Жамцарано и А. Доржиева выступил М.Н. Богданов. По его мнению, время «изолированных национальных групп уже ушло», капитализм неизбежно «разрушает почти все национальные различия, какими бы китайскими стенами они не отгораживались», поэтому спасение бурят «возможно в скором и прочном усвоении цивилизации» [4].

В период революции 1917 г. и гражданской войны в России национальное движение бурят получило новый импульс к развитию. Эти годы стали периодом наибольшей политической активности национальной интеллигенции, которая стремилась использовать новую социально-политическую ситуацию в стране для решения «бурят-монгольского вопроса». В сложных, быстро меняющихся условиях выдвигались и рассматривались разные сценарии национально-государственного самоопределе-

ния бурят. Одним из таких вариантов становится идея объединения монгольских народов в единое государство, оформившаяся к 1919 г. Реализация выдвинутой идеи предусматривала восстановление исторического ареала проживания монгольских народов путем создания самостоятельного, суверенного государства, свободного от влияния Китая и России. Сторонниками этой идеи выступали Ц. Жамцарано, Б. Барадин, Э.-Д. Ринчино, полагавшие, что это отвечает интересам данных народов, разбросанным по разные стороны государственных границ. Однако попытка создания такого государства на основе идеи панмонголизма не увенчалась успехом. «Великое монгольское государство», не получив признания мировых держав и не успев фактически сложиться, вскоре прекратило свое существование [5].

Трудный процесс борьбы за историческое самоопределение бурятского народа в итоге был решен в рамках новых общественно-политических институтов. Первым шагом в этом направлении стало образование двух бурят-монгольских областей в составе Дальневосточной республики (ДВР) 12 февраля 1921 г. и РСФСР - в конце октября того же года [6].

Решающий вклад в образование Бурят-Монгольской автономной области ДВР сыграла «старая» интеллигенция. Ценою огромных усилий, путем дипломатии и лавирования ей удалось убедить большевистское руководство в необходимости предоставления национальной автономии бурят-монгольскому народу.

В докладной записке В.И. Ленину, подготовленной Э.-Д. Ринчино в марте 1920 г., указывалось, что предоставление автономии для бурят-монгольского народа соответствует интересам внешней политики Советской России и будет способствовать развитию мировой революции в странах Азии. В частности, отмечая внешнюю экспансию Японии, стремившуюся объединить под знаменем паназиатской идеи народы Азии в борьбе с революционной Россией, Э.-Д. Ринчино пишет: «...забытые инородческие массы Сибири не остаются глухими к паназиатской пропаганде Японии». Однако «...заботы (большевиков. - прим. автора) об улучшении положения инородцев ...в силу общности языка, письменности и единства культуры инородческих народностей Сибири с народами Азии будут немедленно просачиваться за границу и вызывать соответствующие результаты...» [7]. Это послание, написанное ярко и убедительно, было внимательно прочитано Лениным, о чем свидетельствуют многочисленные пометки на полях. Для лидера большевиков оно стало важнейшим источником информации о положении дел в Забайкалье и, безусловно, повлияло на его позицию в решении бурятского вопроса. Тогда же, как отмечает А.А.Елаев, с подачи Э.-Д. Ринчино термин «бурят-монголы» стал официально использоваться во всех документах и на практике. Введение этого термина в политический лексикон имело важное консолидирующее значение для монгольских народов, подчеркивая общность их происхождения, культуры, религии, традиций и языка.

Однако с победой большевиков в гражданской войне и окончательным установлением Советской власти роль и влияние «старой» интеллигенции постепенно уменьшаются. Для новой власти эта интеллигенция, несмотря на ее политическую лояльность, все же была идейно чуждым элементом. Слишком независимая, образованная и критически мыслящая, она не могла быть верным союзником и проводником идей большевистского руководства в массы. Дореволюционная бурятская интеллигенция была социальным «продуктом» старой эпохи, поэтому ее судьба в новых, изменившихся политических условиях была предрешена.

На смену ей приходит новое поколение молодых национальных лидеров, стоявших уже на идейных позициях марксизма и полностью разделявших линию коммунистической партии. Яркими представителями этого поколения были М.Н. Ербанов, В.И. Трубачеев, М.И. Амагаев, М.М. Сахьянова. Несмотря на идейно-классовые различия, они тем не менее довели дело своих предшественников до логического конца. В результате их совместных усилий 30 мая 1923 г. была образована Бурят-Монгольская автономная социалистическая республика. Так завершилась многолетняя самоотверженная борьба бурятской интеллигенции за национальную автономию бурят-монгольского народа в составе российского государства.

Литература

1. Шираиов Ю.С. Марксизм и бурятская интеллигенция // Материалы региональной научной конференции, посвященной 65-летию образования кафедры истории БГСХА и 80-летию со дня рождения Б.-М.М. Митупова - Улан-Удэ: Изд-во БГСХА, 2004 - С. 120.

2. Герасимова К.М. Об исторических формах национальной культуры бурят // Национальная интеллигенция, духовенство и проблемы социального, национального возрождения народов Республики Бурятии - Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 1994. -С.39-47.

3. Жамцарано Ц. Народническое движение бурят и его критик // Сибирские вопросы. - 1907. -№21. - С.20-21.

4. Богданов М.Н. Бурятское возрождение // Сибирские вопросы. - 1907. - №3. - С.47.

5. Курас JIB., Бабаков В.В. Панмонголизм как социокультурный фактор (первая четверть XX века) // Вестник Бурятского университета. Сер. История. Вып. 1. - Улан-Удэ: Изд-во Бурят, гос. ун-та, 1997. - С. 38-39.

6. История Бурятской АССР. Т. II. - Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1959. - С. 146, 157.

7. Цит. по: Елаев А.А. Бурятия: путь к автономии и государственности. - М.: Антал, 1994. - С.55.

Боронова Маргарита Максимовна, доктор исторических наук, профессор кафедры истории и культуры Бурятии Бурятского государственного университета, г. Улан-Удэ.

Boronova Margarita Maximovna, doctor of historical sciences, professor, department of history and culture of Buryatia, Buryat State University, Ulan-Ude.

УДК 94(571.54)

М.М. Боронова

Народы Байкальской Сибири в динамике межцивилизационных отношений XVII в. - нач. XX в.

Статья посвящена истории вхождения и инкорпорации коренных народов Байкальской Сибири в состав Российского государства. Рассмотрены характер, методы и последствия встречи и взаимодействия разных типов цивилизаций в процессе исторического развития XVII в. - нач. XX в.

Ключевые слова: коренные народы, российский колониализм, противостояние, взаимодействие, инкорпорация, русификация, этническая идентичность.

М.М. Boronova

The peoples of Baikal Siberia in the dynamics of intercivilizations relations in the XVIIth - beginning of the XXth centuries

This article is devoted to the history of entry and incorporation of indigenous peoples of the Baikal region in Siberia to the Russian state. The author has considered the nature, methods and consequences of the meeting and interaction of different types of civilizations in the process of historical development in the XVIIth -early XXth centuries.

Keywords: indigenous peoples, the Russian colonialism, confrontation, interaction, incorporation, Russification, ethnic identity.

До прихода русских обширная территория, простирающаяся от притоков Енисея на западе до Шилки и Аргуни на востоке, представляла собою северную оконечность монгольского мира. Этническая карта этого региона была довольно пестрой. Здесь обитали монголоязычные, тюркоязычные и тунгусские племена. И как обычно на пограничье, в контактной зоне развивались интенсивные этнокультурные связи, на основе которых происходило формирование новых этнических общностей. Приход русских резко изменил характер межэтнических отношений и нарушил естественные процессы этнической консолидации [1].

Процесс присоединения Байкальской Сибири к Российскому государству, растянувшийся на столетие, осуществлялся в ходе многочисленных военных экспедиций русских казачьих отрядов в глубь азиатского континента. На своем пути они встречали ожесточенное сопротивление местных племен. Наиболее активной фазой военного противостояния в Предбайкалье были 1630-1640-е гг., а в Забайкалье - 1650-1670-е гг. Временной разрыв в военных действиях обусловлен более поздним началом русской колонизации за Байкалом. При этом, следует отметить, со временем менялись характер и формы сопротивления местных племен. Так, если в Предбайкалье противостояние в основном имело форму активных военных действий, то в Забайкалье под давлением расширяющейся русской колонизации местное население чаще мигрировало в Монголию и Джунгарию. Отдельные вооруженные столкновения происходили в конце XVII в.

Наиболее активный характер вооруженное сопротивление имело в Предбайкальских землях. Здесь оно приняло широкий размах, и было таким сильным, что, как отмечает JI.P. Павлинская, вполне заслуживает определения «война» [2]. Большим кровопролитием и ожесточением сопровождались военные столкновения казаков с верхнеленскими и ангарскими племенами эхиритов, булагатов, ашиба-гатов в 1644-1647 гг. и 1651-1653 гг. В ходе этих столкновений русские казаки громили и разоряли бурятские улусы, брали в плен женщин и детей, которых впоследствии продавали как живой товар или обменивали на военнопленных. Процветала практика аманатства. В заложники брали в основном