CC BY
50
НАУЧНЫЕ МЕРОПРИЯТИЯ SCIENTIFIC EVENTS
УДК/UDC 377 И. П. Смирнов
I. Smirnov
БУДУЩЕЕ ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ: СЕТЕВАЯ ПАРАДИГМА ПРОФЕССОРА М. В. НИКИТИНА
FUTURE VOCATIONAL EDUCATION: NETWORK PARADIGM OF PROFESSOR M. NIKITIN
Введение. В статье раскрыта сетевая парадигма образования, которая обозначает новое направление научного поиска обучающих технологий, основанных на принципах массового сотрудничества, открытых образовательных ресурсов и равноправного взаимодействия участников.
Методология. Исследование осуществлено методом критического анализа публикационной активности и теоретической проработки данной проблемы, за основу взята концепция профессора М. В. Никитина, изложенная в недавно (2018 г) изданной монографии «Становление сетевого профессионального образования: ресурсы организаций и сообществ».
Результаты. Автором показано, что сетевая парадигма персонализированного непрерывного профессионального образования способна существенно усилить синергетический эффект взаимодействия потребителей кадров и системы образования.
Заключение. Проектируемая модель сетевого обучения может быть использована при реализации раздела «Формирование и утверждение с участием работодателей целевой модели развития региональной системы среднего профессионального образования» (п. 1.4) Национального проекта (программы) «Развитие образования».
Introduction. The article presents a network paradigm of education, which marks a new direction of scientific search for educational technologies based on the principles of mass collaboration, open educational resources and equal interaction of participants.
Methodology. The study was carried out by the method of critical analysis of publication activity and theoretical study of this problem, based on the concept of Professor M. V. Nikitin, outlined in the recently (2018) published monograph "Formation of network professional education: resources of organizations and communities".
Results. The author has shown that the network paradigm of personalized continuing professional education can significantly enhance the synergistic effect of the interaction of consumers of personnel and the education system.
Conclusion. The projected model of network education can be used in the implementation of the section "Formation and approval with the participation of employers of the target model of develop-
ment of the regional system of secondary vocational education" (Section 1.4) of the National Project (Program) "Development of Education".
Ключевые слова: сетевое обучение, онлайн-образование, профессиональное образование.
Keywords: online training, online education, professional education.
Введение
В научно-педагогической среде отчетливо обозначился очередной бум. Призывы к цифрови-зации образования породили множество прогнозов о скорой и полной смене образовательных технологий и парадигм. Соответственно, как утверждается, изменится миссия педагога, чуть ли не до исключения его из образовательного процесса, а учащихся — до самодостаточного субъекта этого процесса (концептуально напоминает суперавтомобиль «Тесла» Илона Маска, способный двигаться по заданной программе без водителя).
Использование компьютеров и создание электронного дневника учащегося подается как великое достижение, хотя, по-сути, лишь меняет бумажную тетрадь на электронное облако. «У нас идет банальная оцифровка учебников, — справедливо замечает академик РАО А. Асмолов. — Возможно, эта оцифровка приведет к тому, что легче будет эти учебники носить в ранце в электронном виде вместо многих тяжелых книг [1 ].
Министерство подгоняет эволюционные по природе процессы развития образования новыми программами и указаниями, часто опережая реальные возможности и забывая, что фундаментальная наука не развивается по приказам. Образование — это не спринт, а марафон. Уже почти 400 лет оно развивается по обозначенной Яном Коменским классно-урочной парадигме и почти 100 лет ее критикуют, но сменить так и не получается. Вопреки распространенному мнению, образование не может быть опережающим, не может вырваться вперед, как бегун на старте, иначе потеряет синергию взаимодействия с другими сферами — основную силу развития любого общества.
Пять лет назад в подмосковном городе мечтателей Сколково был издан «Атлас 100 новых и 30 отмирающих профессий». Сколковские мастера параллельной реальности убеждали не умеющих мечтать, что уже через 5-10 лет освоение космоса потребует массовой подготовки специалистов с приставкой «космо», без нее на работу принимать не будут. В «отмирающие» профессии записали водителей, продавцов, поваров, которые, по странности, сегодня не только востребованы, но и возглавляют рейтинг массовости рабочих профессий. А космонавты остаются штучным продуктом образования, ибо для массовой подготовки кадров нужен отчетливый запрос на них.
В странах с продвинутыми технологиями (США, Великобритания, Канада, Сингапур) только что открыли и начали использовать голограммное изображение лектора в формате 3D, общающегося из отдаленных студий со студентами в интерактивном режиме. Виртуальная картина создает эффект присутствия «живого» педагога в аудитории, позволяет студентам вести дискуссию с ним в удаленном доступе [2]. Налицо «телепортация» человека в пространстве, о которой писали фантасты. Нам до такого уровня еще предстоит пройти долгий и трудный путь, напрямую связанный с довольно невысоким экономическим и технологическим потенциалом страны. Нужно научиться лучше пользоваться собственным интеллектом прежде, чем переходить на искусственный (Г Греф).
К достаточно глубоко исследованной теме дистанционного обучения сейчас добавляется сетевая парадигма* как относительно новое направление научного поиска обучающих технологий, основанных на принципах массового сотрудничества, открытых образовательных ресурсах и равноправном взаимодействии участников. Пока в публикациях отечественных ученых рассматриваются лишь ее частные положения и отдельные фрагменты [3]. Поэтому не может не привлечь внимания выход монографии доктора педагогических наук, профессора, ведущего научного сотрудника Института стратегии развития образования Михаила Валентиновича Никитина «Становление сетевого профессионального образования: ресурсы организаций и сообществ» [4]. В ней комплексно и полно раскрыто содержание данного понятия, обозначены векторы научного исследования проблемы, ведущие к следующей, после Я. Коменского, модели профессионального образования.
* Парадигма - от др.-греч. яара5енстоц1 - представлять, означает совокупность фундаментальных научных установок, представлений и терминов.
Методология
М. В. Никитин оценивает систему сетевого непрерывного персонализированного профессионального образования как новую отрасль, существенно превосходящую традиционное уровневое образование [4, с. 43]. Заявка — сверхсмелая, если учесть, что уровневое образование уже не одно столетие зацементировано в классической российской, да и мировой педагогической практике. Но е го можно и понять, и поддержать — настало время качественного скачка не только в учебных технологиях, но и в методологии образования. Социологи в один голос твердят о запросе общества на перемены, прежде всего в образовании. Монография отвечает на такой запрос, предлагая качественный скачок профессионального образования в будущее. Пока на уровне авторской теории и методики эксперимента, которая отрабатывается на базе московского Колледжа современных технологий им. Героя Советского Союза М. Ф. Панова [4, с. 49].
В сетевом непрерывном персонализированном образовании, замечает М. В. Никитин, будут востребованы и оцениваться не сами знания, а качество профессиональных квалификаций и достигнутые с их помощью результаты. В конечном итоге это должно привести не к «правильному» выбору уже существующих профессий, а к созданию «своей» профессии и самоопределению в ней [4, с. 51]. Мысль проста и понятна: сетевая парадигма позволяет комбинировать персонализированную образовательную программу на основе модулей [4, с. 7]. Последовательно нанизывая компетенции на стержень собственной индивидуальности, каждый сможет выстроить и свою профессию и свою карьеру, не обрекая себя на разовый и потому, чаще всего, ошибочный выбор, как случается сегодня при поспешном выборе выпускником школы профильного вуза колледжа или вуза.
В монографии рассмотрены и другие, не менее важные методологические предпосылки неизбежного перехода к проектируемой автором парадигме сетевого непрерывного образования. Государство, считает М. В. Никитин, уже не может регулировать качество обучения по каждому модулю образовательной программы, фокус регулирования перемещается к сетевым профессиональным сообществам практиков [4, с. 110]. Дополним автора: и не должно — государственное регулирование во многих отраслях России уже душит рыночную экономику.
Об излишней опеке образования государством писали и продолжают писать многие авторы. «В советской административно-командной системе государство фактически являлось единственным стейкхолдером системы образования, одновременно выполняя функции единого заказчика и конечного потребителя образовательных услуг. В пореформенной России государство сохранило за собой функции единого заказчика образовательных услуг, но утратило функции конечного потребителя», — замечают Е. Руднева и Д. Кочергин [5]. Утрата потребительской функции приводит к слабой мотивации государства в регулировании структуры выпуска кадров и их качества. Образно говоря, государство продолжает «заказывать музыку», но ее не слушает.
Предлагаемая М. В. Никитиным парадигма образования превратит колледж в ядро сетевого взаимодействия, субъекты которого будут обеспечиваться не государственными нормативами подушевого бюджетирования, как сейчас, а «многоисточниковым финансированием, в том числе путем краудфандинга» [4, с. 39], на основе персонализированных образовательных программ [4, с. 33, 44]. Такой подход снимает упоминаемую им тенденцию «конфликта экономических интересов разноуровневых юридических лиц» (к примеру, когда школа не отпускает девятиклассников в учреждения СПО).
Как предполагает автор, при персонализации сетевых образовательных программ «уже не государство, а сам обучающийся, становится заказчиком-субъектом наращивания учебных компетенций» [4, с. 104]. С этим авторским утверждением также можно согласиться и усилить его суждением о том, что нам предстоит еще многие годы «наращивать» объемы учебных компетенций, чтобы догнать развитые страны, где в программах повышения квалификации участвует 40 % работоспособного населения (в России — 15 %).
Представляется, что в этом суть и научная новизна предлагаемой профессором М. В. Никитиным сетевой парадигмы персонализированного непрерывного образования, способной возродить ослабленный ныне синергетический эффект взаимодействия потребителя кадров и обучающих систем. Она органично вписывается в классическую формулу профессионального образования: «Работодатель определяет чему учить, учебное заведение — как учить, обучающийся — где учиться!» [6].
Подобный методологический подход — серьезная инновационная заявка, которая, как и все новое, требует объективной оценки и творческого развития. Тем более что автор не ответил на мно-
гие поставленные им же вопросы, а в ряде случаев его инновации застревают в сетях инерционного мышления.
Результаты
Критический анализ проведенного М. В. Никитиным исследования, наряду с его оригинальностью и большой перспективой, следует признать неполным и незавершенным, что вполне оправдано для любой инновационной гипотезы.
Если сетевое образование будет непрерывным и заменит уровневое, стоит ли его рассматривать применительно только к среднему профессиональному образованию? Сохранится ли в сетевой модели место для постоянно упоминаемых в монографии колледжей? Если нет, то окажется не нужной и предлагаемая автором «мягкая стратегия» поэтапных изменений контрольных цифр приема и формата госзадания» [4, с. 60], и будут ли таковые нужны вообще? Не раскрыта в новой парадигме и миссия дополнительного профессионального образования, которое сегодня определяется как самостоятельный уровень (даже в структуре министерства существует Департамент подготовки рабочих кадров и ДПО).
Нуждается в уточнении утверждение автора о будущем «превращении колледжа в ядро сетевого взаимодействия, а территории, на которой он расположен, в обучающее пространство» [4, с. 33]. Если пройти вместе с автором до горизонта его научных мечтаний, обнаружится отсутствие какого-либо «ядра», а обучающее пространство будет иметь формат «блокчейна», к которому он и сам приходит в конце монографии [4, с. 228]. По представлению автора, образовательное пространство будет «паутинками сетевых коммуникаций, цепочками создания персональных ценностей с различным количеством участников» [4, с. 229].
Автору можно рекомендовать более критично рассмотреть и поддерживаемую им концепцию «укрупнения (масштабирования) образовательных организаций на базе колледжа», которая оценивается им как «ключевой фактор концентрации ресурсов для обеспечения качества профессиональных квалификаций обучающихся из малообеспеченных, проблемных семей и многодетных» [4, с. 7].
М. В. Никитин развернуто анализирует положительный «эффект масштаба» от укрупнения, когда в структуру колледжей на «добровольной» (!) основе административно переводят учебные центры служб занятости, миграции, подготовки водителей... [4, с. 60-67]. Но нельзя оставлять без анализа и сопутствующий негативный «эффект монополизма» от укрупненного «профессионального монстра», зачищающего обучающее пространство от самостоятельных юридических лиц, жестко диктующего на захваченной им территории и перечень образовательных услуг и цены на них. Как не вспомнить, что на отвергнутых жизнью идеях укрупнения (малых деревень, ремесленников, сельских школ) Россия уже не раз обжигала крылья. Но так и остается страной невыученных уроков.
На одном из совещаний у премьера Д. Медведева, как пишет М. В. Никитин, была поставлена задача достижения оптимального целевого ориентира для регионального колледжа (техникума) — 1000 студентов к 2018 г., в то время как по итогам 2014 г. средний контингент колледжей (техникумов) — 500 человек. И добавляет от себя: «Чем крупнее СПО, как образовательный комплекс, тем ниже себестоимость и финансовые затраты» [4, с. 59, 60].
Увы, российских ученых все настойчивее приучают измерять эффективность образования преимущественно в финансовых, но не педагогических категориях, искать бюджетные пути разрешения проблем. К чему это приводит, показала инициированная экс-министром Д. Ливановым кампания по укрупнению сельских школ, которую сразу же по приходу во власть оборвала министр О. Васильева. Также довольно беспорядочная интеграция в структуру вузов колледжей, школ и даже детских садов мгновенно прекратилась с разделением образовательных министерств. Однако за это смутное время 360 вузов сумели существенно обогатить свой имущественный баланс за счет учебной базы, ранее принадлежащей примерно тысяче колледжей и школ. Безвозвратно. Это свидетельствует о том, что проводимые без глубокого научного анализа реформы образования могут наносить необратимый ущерб.
Приводимое в монографии директивное указание бывшего начальника Департамента Минобрнаки РФ Н. М. Золотаревой: «При рассредоточенности ресурсов сети система СПО не может работать эффективно.» [4, с. 56], — ведет в прошлое, к централизации управления, а по сути — противоречит обоснованной автором парадигме. Сетевой потенциал профессионального образования способен и обязан преодолевать «рассредоточенность» дистанционным партнерством образовательных организаций. М. В. Никитин и сам замечает подобное, называя сете-
вую парадигму адекватным форматом для студентов-заочников, студентов-фрилансеров, которых в РФ больше 50 % [4, с. 7, 39]. «Молодые профессионалы вырастают не в колледже, а в среде сетевых профессиональных сообществ», — еще точнее добавляет он [4, с. 12].
Избыточно расширяя масштаб заявленной темы, М. В. Никитин порою вовлекает себя в далекую от нее проблематику, пытается искусственно приладить технологии общего образования к профессиональному. Устойчивым трендом, — замечает автор, в российской системе образования становится смещение приоритетов в пользу воспитательной деятельности. При этом делает ссылку на высказывание ректора НИУ ВШЭ Я. И. Кузьминова: «При сохранении традиционного обучения главными функциями школы станут воспитание, организация общения в различных сообществах и выполнение коллективных проектов» [4, с. 76]. Данное футуристическое заявление, скорее, отголосок уходящей в прошлое советской педагогики, которое еще цепляет многих ученых. Взятие под контроль воспитания через школу — навязчивая идея любого централизованного государства.
«Воспитание станет ключевой функцией педагогики будущего», — приводит автор высказывание еще одного статусного и претендующего на видение отдаленного будущего ученого, академика РАО С. Н. Чистяковой [4, с. 76]. Читаешь подобное и задумываешься, почему математика, физика, биология, обучение основам наук вообще, в будущих проектах отодвигаются на задний план. Или мы возвращаемся к древней Спарте, где задача будет состояла в воспитании патриота и воина? Кстати, российскую школу сегодня уже подталкивают к этому, порою сводя трудовое обучение школьников к разборке и сборке автомата Калашникова, воспитание — к клятвам и слетам юнармейцев.
Любопытно, что идеологи трансформации школы из обучающего в воспитывающий институт даже не пытаются объяснить, как ими понимается феномен воспитания в будущем. Современная педагогическая практика запретительного воспитания переполнена примерами борьбы с инакомыслием, гонениями учащихся и родителей за близость с оппозицией, моральным и финансовым поощрением доносов. Минобороны заявило о намерении охватить движением «Юнармия» все школы страны [7]. Патриарх предлагает расширить на 8 лет обучения школьный курс «Основы религиозной культуры и светской этики», а министерство просвещения готово его поддержать [8]. Все это предлагается перенести в светлое будущее и повесить на школу?
Прогноз трудно проверить, грядущее никогда не очевидно и оттого соблазнительно для пророчеств. Неискушенному педагогу легко поддаться несвоевременным мыслям свежеканонизиро-ванных классиков педагогики будущего и соскользнуть в транс управляемого самовнушения эксклюзивной ответственности школы (не общества, не государства!) за будущее страны.
Но уж если втягиваться в бесконечную дискуссию о воспитании, надо непременно вспомнить мнение признанных и сегодня авторитетов педагогики прошлого, как зарубежных (Н. Сазерленд, Ф. Феррер), так и отечественных (К. Вентцель, С. Шацкий, А. Каптерев и, конечно, Л. Толстой), ставивших под сомнение функцию воспитания школы и делегирующих ее обществу. В статье «Воспитание и образование», опубликованной в созданном им журнале «Ясная Поляна», Лев Николаевич доказывает: «Воспитание есть возведенное в принцип стремление к нравственному деспотизму»... «Слишком легко доказать, что воспитание, как умышленное формирование людей по известным образцам, — не плодотворно, не законно и не возможно». И тут же дает разъяснение: «Чем же должна быть школа при невмешательстве в дело воспитания?» «Отвечаю: школа должна иметь одну цель — передачу сведений, знания (instruction), не пытаясь переходить в нравственную область убеждений, верований и характера» [9, с. 16, 31].
Лев Толстой «не дорос» до звания ректора или академика, но в делах школьных разбирался неплохо. В отечественной педагогике он прочно занял место отца-основателя принципов свободного образования. За ним многолетний опыт преподавания в Яснополянской школе, как и созданной им же крестьянской учительской семинарии, которую он шутливо называл «университетом в лаптях». Л. Н. Толстой еще и автор учебников для младших школьников, его «Азбука» и четыре «Книги для чтения» выдержали свыше 30 изданий, разошлись в миллионах экземпляров и были наряду с «Родным словом» К. Д. Ушинского самыми распространенными учебными книгами в земских начальных школах.
Кстати, ранжируя «приоритетные категории ведущих воспитательных субъектов», М. В. Никитин и сам отодвигает образовательные организации лишь на второе место, справедливо расширяя перечень ответственных субъектов:
а) родители (семья, родственники);
б)преподаватели образовательной организации;
в) сообщества сверстников (одногруппников, однокурсников);
г) наставники, коучи, тренеры, соседи;
д) сетевые сообщества, блогеры как лидеры мнений.
Тем не менее далее делается поспешный вывод: «Сетевые образовательные отношения «преодолевают феномен «образования без воспитания» [3, с. 84]. При этом остается без ответа вопрос: как можно на удаленном доступе воспитать патриота? Сохранится ли за образованием функция воспитания в условиях определенного автором «нового формата комбинированного учебного процесса (онлайн-обучение, дистанционное, мобильное, сетевое сообучение студентов, проектное обучение, дополнительные квалификации» [4, с. 49]?
Если проблема воспитания школьника в непосредственном общении с учителем, начатая Львом Толстым, еще продолжает обсуждаться, то для исследуемой М. В. Никитиным парадигмы сетевого непрерывного персонализированного образования функция воспитания пока не просматривается. Тем более для системы профессионального образования.
Сетевая парадигма образования и воспитания — проблема, к осмыслению которой еще даже не подступила педагогическая наука. «Необходимо признать, что постепенно складывается феномен «сетевой социализации», по поводу которой педагогика должна сформировать собственное обоснованное представление в вопросах влияния сетевых объектов на воспитание», — верно замечают первые из исследователей этой проблемы Т. А. Ромм и М. В. Ромм [10].
Рассматривая перспективы воздействия виртуальной реальности на облик молодого поколения, современные ученые склонны отмечать, в основном, негативный эффект включенности учащихся в пространство Интернета, о чем уже много написано. Либо нейтральный: «Сетевая теория не несет в себе изначально никакой мировоззренческой установки», — утверждают указанные выше авторы. Но тут же поправляются: «мировоззренческий плюрализм сетевой теории является ее сильной стороной» [10]. Их поправка, на самом деле, имеет фундаментальный и еще плохо осознанный педагогической наукой смысл: «мировоззренческий плюрализм» — это и есть основа воспитания в будущем, к нему неизбежно приведет сетевая парадигма образования за счет описанных М. В. Никитиным «открытых образовательных ресурсов и равноправного взаимодействия участников».
Заключение
Вряд ли стоило автору квалифицировать свою книгу как «практикоориентированную монографию». Во-первых, сетевой практики в России пока фактически нет, ориентировать ее не на что. Во-вторых, вся наука ориентирована на практику, иная не нужна, но что-то востребовано сегодня, что-то будет важно завтра. Парадигма профессора М. В. Никитина устремлена в будущее, которого еще не видно за горизонтом России.
Имеющиеся (по субъективному мнению рецензента) в монографии погрешности вполне объяснимы новизной описываемых автором проблем и прогностичным характером исследования, где современный опыт пролонгируется в малопредсказуемое для современной России грядущее. Избрав перспективную тему, М. В. Никитин попытался слишком жестко вывести ее из существующих реалий, в которые она не вписывается. Это все равно что искать применение сегодняшнего орудия учительского труда — мела — в компьютерной графике. Сетевое обучение повлечет за собой радикальную модификацию существующей картины российского образования, и к этому надо быть готовым, смелее включать в методику исследования метод научной абстракции. Преодолевать опасное для ученого притяжение к статусным фигурам (Я. И. Кузьминов, Н. М. Золотарева, С. Н. Чистякова), замещать их сомнительные утверждения собственными гипотезами и заключениями.
Принято считать выход научной монографии завершением работы над проблемой. На самом деле, только в конце работы становится ясно, с чего надо было начать (Б. Паскаль). Профессором М. В. Никитиным сделана заявка на фундаментальное исследование, которому предстоит долгая дорога в будущее. Углубляясь в реальную ситуацию, в конце монографии автор с пониманием предстоящих трудностей признает: «Теория сетевого профессионального образования находится в стадии становления» [4, с. 254]. Он прав и здесь, сетевая модель пока лишь декларируется.
Ориентированное в будущее исследование требует развития не только в научно-организационном, но и в правовом поле. Тогда оно даст позитивный вектор и хороший импульс для разра-
ботки стратегии образовательной политики. Уверен, ключевые тезисы изданной профессором М. В. Никитиным монографии достойны широкого обсуждения в российском экспертном сообществе.
Оценивание практической значимости монографии позволяет утверждать, что содержащаяся в ней модель сетевого непрерывного персонализированного профессионального образования, пусть пока еще и черновая, способна задать правильный вектор проектирования раздела «Формирование и утверждение с участием работодателей целевой модели развития региональной системы среднего профессионального образования» (п. 1.4) Федерального проекта «Молодые профессионалы» (п. 4.6) Национального проекта (программы) «Развитие образования».
Монография подготовлена по заказу издательства «КноРус», выпущена тиражом 1000 экз. и представлена в открытом доступе, в сетевой электронно-библиотечной системе BOOK.ru.
Литература
1. Асмолов А. Риски гонки за лидерами // Учительская газета. 2018. 8 ноября.
2. Эксперимент по проведению лекций с помощью Эй-технологий начался в Лондоне // Учительская газета. 2018. 3 ноября.
3. Берулава Г. А. Инновационная сетевая парадигма обучения и воспитания студентов в условиях современного информационного пространства // Вестник Университета Российской академии образования. 2010. № 3 (51). C. 10-20 ; Поначугин А. В., Ворошилова О. С. Сетевое обучение: «за» и «против» // Молодой ученый. 2016. № 8. С. 148-152.
4. Никитин М. В. Становление сетевого профессионального образования: ресурсы организаций и сообществ. М., 2018. 260 с.
5. Руднева Е. Л., Кочергин Д. Г. Независимая оценка качества образования и анализ ее результатов (на примере системы СПО Кемеровской области) // Профессиональное образование в России и за рубежом. 2017. № 4 (28). С. 34-48.
6. Смирнов И. П. Начальное профессиональное образование: реформа названий // Профессиональное и высшее образование: вызовы и перспективы развития. М., 2018. С. 74.
7. Минобороны намерено охватить движением «Юнармия» все школы страны // Учительская Газета. 2018. 2 ноября.
8. В Минобрнауки ответили на предложение патриарха расширить школьный курс религии [Электронный ресурс]. URL: https://lenta.nu/news/2015/02/03/neligion/.
9. Толстой Л. Н. Воспитание и образование // Собрание сочинений. Т. 16. М., 1983. С. 13-33.
10. Ромм Т. А., Ромм М. В. Сетевые горизонты теории воспитательных систем // Отечественная и зарубежная педагогика. 2018. Т. 1, № 4 (52). С. 56.
References
1. Asmolov A. Riski gonki za lidenami [Risks of the nace fon the leadens]. Teacher's newspaper, 2018, November 8. (In Russian).
2. Ekspeniment po pnovedeniyu lekcij s pomoshch'yu 3D-tekhnologij nachalsya v Londone [The lectune expeniment using 3D technology began in London]. Teacher's Newspaper, 2018, Novemben 3. (In Russian).
3. Benulava G. A. Innovacionnaya setevaya panadigma obucheniya i vospitaniya studentov v usloviyah sovnemennogo infonmacionnogo pnostnanstva [Innovative Netwonk Panadigm of Teaching and Educating Students in the Conditions of the Modenn Infonmation Space]. Bulletin of the University of the Russian Academy of Education, 2010, no. 3 (51), pp. 10-20 ; Ponachugin A. V., Vonoshilova O. S. Setevoe obuchenie: "za" i "pnotiv" [Netwonk tnaining: "fon" and "against"]. Young Scientist, 2016, no. 8, pp. 148-152. (In Russian).
4. Nikitin M. V. Stanovlenie setevogo pnofessional'nogo obnazovaniya: nesunsy onganizacij i soobshchestv [The fonmation of netwonk pnofessional education: nesounces of onganizations and communities]. Moscow, 2018, 260 p. (In Russian).
5. Rudneva E., Kochengin D. Nezavisimaya ocenka kachestva obnazovaniya i analiz ee nezul'tatov (na pnimene sistemy SPO Kemenovskoj oblasti) [The independent evaluation of education's quality and the analysis of its nesults (the instance of Kemenovo negion' pnofessional education system)]. Professional Education in Russia and Abroad, 2017, no. 4 (28), pp. 35-48. (In Russian).
6. Sminnov I. P. Nachal'noe pnofessional'noe obnazovanie: nefonma nazvanij [Pnimany vocational education: title nefonm]. Professional and higher education: challenges and development prospects. Moscow, 2018, pp. 74. (In Russian).
7. Minobonony nameneno ohvatit' dvizheniem "Yunanmiya" vse shkoly stnany [The Ministny of Defense intends to coven all schools in the countny with the movement "Unanmia"]. Teacher's Newspaper, 2018, Novemben 2. (In Russian).
8. V Minobnnauki otvetili na pnedlozhenie patnianha nasshinit' shkol'nyj kuns neligii [The Ministny of Education and Science nesponded to the pnoposal of the Patnianch to expand the school counse of neligion]. Available at: https://lenta.nu/news/2015/02/03/ neligion/. (In Russian).
9. Tolstoy L. N. Vospitanie i obnazovanie [Panenting and education]. Collected Wonks. Vol. 16. Moscow, 1983, pp. 13-33. (In Russian).
10. Romm T. A., Romm M. V. Setevye gonizonty teonii vospitatel'nyh sistem [Netwonk honizons of the theony of educational systems]. Domestic and foneign pedagogy, 2018, vol. 1, no. 4 (52), pp. 56. (In Russian).
