CC BY
111
ФИЛОСОФИЯ
БУДУЩЕЕ КУЛЬТУРЫ: ОТ ИНФОРМАЦИОННОТЕХНОЛОГИЧЕСКИХ К ЭКОЛОГО-НООСФЕРНЫМ ПРИОРИТЕТАМ
Э.В. БАРКОВА, проф. каф. философии Российского государственного торгово-экономического университета, д-р филос. наук
barkova3000@yandex.ru
Включенность культуры в процессы информатизации и глобализации создает новое пространство с новыми символами, образами, идеями. Однако содержательно эта новизна неоднородна и предельно противоречива: она представлена как векторами, направленными на деструктивные трансформации общества, ведущие к антропологической революции и снимающие ценность Человека, бытия и высокой культуры, так и направлениями развития гуманистически ориентированных практик и гуманитарных технологий проектирования культурных процессов.
Отсутствие исследований, проясняющих значение этой «развилки», как мне представляется, ведет к релятивизации критериев оценки явлений современной культуры, включая культуру самих философско-культурологических исследований, к отставанию в осмыслении роли и возможностей высокой культуры - прежде всего, классической и высокой народной культуры - в открытии путей формирования субъекта и жизни будущего. Вследствие сложившейся ситуации многие из самых конструктивных направлений поисков оказываются неузнанными теоретиками, а потому не работают в прикладных теориях культуры и не осваиваются практически. Одним из барьеров, препятствующих исследованию потенциала высокой культуры, является отсутствие востребованных сегодня направлений гуманистического развития самой общефилософской теории культуры: анализа изменений и понимания границ и содержания культуры в ее всеобщности, исследование новых форм человеческой деятельности в их проекциях в будущее. Думается, сегодня - в эпоху предельно разбалансированной социокультурной мировой системы - для освоения этих проблем и заполнения соответствующей «ниши» в философии культуры востребован такой новый раздел, как футурология культуры, осмысленная
на основе космопланетарной парадигмы.
Футурология культуры - это развитие предмета мысли о том, как возможно человеческое, человечное будущее культуры, как возможно преодоление современного социальноантропологического кризиса и геокультурное измерение формирования ноосферы, отвечающей критериям экологии, и, наконец, как вообще возможен субъект культуры, способный к восхождению к традициям высокой классики и на этой основе к своему будущему. Заметим, что, опережая культурологов и обществоведов, математики уже начали исследования в этом направлении, обосновав, что «если XIX век с его переделом мира можно назвать веком геополитики, XX - веком геоэкономики, то XXI столетию, вероятно, предстоит стать веком геокультуры» (Подч. - авторы) [1].
Субъект культуры в такой футурологии, прежде всего, космопланетарное человечество, высшие ценности которого центрируют культуру индивидов и коллективных субъектов. Заметим, что, как правило, современные теории культуры исходят из представлений либо о субъекте «вообще», безотносительно к его индивидуальным или коллективным модификациям и пространственно-временным формам локализации, либо о субъекте, представленном личностью, нацией или регионом. Рассмотрение мировой культуры (т.е. на уровне человечества как субъекта) при этом представлено не как их взаимодействие и конкретное многообразие типов связей, а как простая совокупность специфических пространств, или сумма отдельно взятых культур каждого из этих субъектов. Но в обоих случаях отсутствует одно - исследование оснований бытия внутреннего мира мировой культуры как пространства связей ее субъектов в их движении по «вертикали», т.е. в восхождении к высоким идеалам, и анализ условий преодоления сложившихся норм, канонов, технологий. Между
4
ЛЕСНОЙ ВЕСТНИК 5/2013
ФИЛОСОФИЯ
тем, как показал в своих исследованиях современный французский философ Пьер Адо, для истинного самоопределения важна постоянная установка на то, чтобы «превзойти себя частичного и пристрастного», возвыситься «до видения сверху», взойти к универсальной перспективе, до «Я» универсального и рационального, открывающегося для других людей и для Вселенной» [2]. Это и есть восхождение к культуре человечества как субъекта и его общечеловеческим ценностям.
Другой аспект, который актуализирует космоплантарная парадигма исследований культуры будущего - это конкретизация формы целостности современной культуры. Дело в том, что информационно-технологические процессы, понятые технократически, в эпоху глобализации выступают как «субъект-тиран», жестко формирующий новые международные стандарты и унифицирующий все нормы мышления и деятельности, которые должны принять все субъекты - страны, регионы, нации - чтобы существовать в мировом сообществе. Однако волна интереса к уникальным особенностям региональных и национальных культур во всем мире, к выявлению ими своей самобытности свидетельствуют о нежелании народов принять эти жесткие единые требования и стандарты, а потому возникает проблема открытия альтернативного пространства целостности, соответствующего новым тенденциям и качеству планетарного сообщества. По-моему, пра-формой такой рождающейся целостности является формирование новых форм и процессов межкультурного взаимодействия, основанного на принципиальном равенстве субъектов-сторон, на их общей ответственности за сохранение жизни на планете Земля, взаимоуважении и восхождении к идеалам истины, добра и красоты. Такая онтология и футурология межкультурных коммуникаций, несводимая к жестким технологиям формирования деловых и повседневных контактов, понимания вербальных и невербальных языков в их новых и традиционных формах - предмет исследований культуры будущего, включающей целевые эколого-ноосферные установки и этико-эстетические измерения. Поэтому исходной и основной «частью», или разделом
футурологии культуры, становится здесь философия межкультурных коммуникаций.
Здесь, однако, сделаем важное замечание. Смысл межкультурных коммуникаций в современном обществе осмыслен в философии культуры исключительно со стороны эмпири-чески-количественных параметров и технологий установления и развития контактов, а не их качества, содержательности, перспективности. На этой основе, в частности, и происходит унификация форм коммуникации культур и форм деятельности современного человечества: возникают общие модели восприятия и трансляции массовой культуры, порождающие воспроизведение в культуре стандартов мышления и поведения. На этой основе происходит и адаптация современной культуры к требованиям технологически понимаемой информационной социокультурной системы.
Между тем, возникающий в результате этого на наших глазах новый вид - homo informaticus - действительно нечто иное - не человек как результат культуры. Он - вне бытия, а в проекциях его существования качественные стороны жизни сняты количественными: духовная культура с ее глубиной замещена набором стереотипов и технологий поведения, заданных манипуляциями СМИ, менеджеров по персоналу и деловому этикету. В результате человек действительно становится «складкой»
- одним из многих проявлений различений, в которых в логике постмодернизма определяется реальность. И это уже не абстрактная опасность антропологической революции, а оформление пространства, в котором возвращение человека к себе может стать уже невозможным, тогда как по-прежнему на этой же основе получают развитие и западные, и отечественные модели культуры будущего.
«В художественной фантастике одной из популярных тем является создание человекоподобных роботов. Так вот, - отмечают известные философы Абдильдины из Казахстана,
- такой живой робот уже создан, мало того, эти роботы уже создали свое общество, в котором все истинное, все подлинное, что создано человеком и... сделало человека человеком, объявляется пережитком... В отличие от настоящих, подлинных людей, абстрактные люди считают
ЛЕСНОИ ВЕСТНИК 5/2013
5
ФИЛОСОФИЯ
себя предприимчивыми, успешными, более конкурентоспособными... Такие люди и результаты их деятельности представляют серьезную опасность человечеству, поскольку разрушают подлинно человеческую культуру» [3].
Односторонность методологии философии культуры проявляется в свете этих тенденций в установке на «инновации вообще» безотносительно к их содержанию и направленности изменений мира человека, мира планеты. А это в принципе не может стать основой самосовершенствования, а не игры научно-культурологической мысли, основой ее Дела - освоения культуры, понятой в ее всеобщности, целостности/тотальности, а не просто плюралистически увиденной мозаики; исследования культуры во всем ее качественном многообразии, открывающим человеческое в самом человеке-микрокосме и его мире через связи конечного и бесконечного, вечного и временного в природе человека, органично связанной с миром, культурой, космосом.
Думается, в этой ситуации философскомировоззренческое отставание в осмыслении миссии культуры приближает момент утраты культурного пространства-времени, оставляя непроясненными содержание таких фундаментальных категорий, как целостность культуры, ноосфера, гармония, красота, вечность и время культуры, космос и хаос, а также соответствующие современным научным представлениям содержательные связи космоса, природы, культуры, человека и общества. Дело в том, что если в рамках традиционно-локальных парадигм связи культуры с технологиями оказываются для человека бесперспективными, то в аспекте космопланетарном открывается новое ноосферное измерение, в котором человек способен восстановить свое центральное место в мире, а на этой основе - человекосохраняющую миссию культуры. Так проясняется потребность в обновленном эколого-ноосферном мировидении - основе футурологии философии культуры, открывающей космизацию как атрибут деятельности и культуры.
Так, основными задачами футурологии культуры являются разработка методологии освоения субъекта, проблемы становящегося пространства-времени культурно-планетар-
ной целостности и онтологии межкультурных коммуникаций, субъект которых приобретает космопланетарный масштаб. В этой логике проясняются новые основания восхождения, задания «вертикали» в культурном пространстве настоящего, переходящего в будущее, и форм человеческого общения в нем. Вместе с этим зарождается и новое гуманистическое измерение космизации деятельности и общения человека, ориентированное на сохранение жизни на планете и традиций высокой мировой культуры, сложившихся на протяжении тысячелетий. Как справедливо отмечает А.Д. Урсул, исследуя ноосферную стратегию перехода России к устойчивому развитию, «гуманизм, соответствующий новой эпохе, есть антропоцентризм, который имманентно сопряжен с биоцентризмом, реализуя их грядущий исторический консенсус» [4].
Еще одной проблемой космопланетарной парадигмы футурологии культуры является переоценка смысла будущего. Сегодня оно понимается скорее как рост тенденций настоящего, то есть как - подчеркнем еще раз - исключительно количественное изменение, а не качественное преобразование реалий бытия культуры на основе принципов космопланетарной парадигмы. Но такое понимание будущего не приближает нас к решению глобальных проблем и созиданию ноосферы, не готовит человечество к геокультуре и работе с современными гуманитарными технологиями, на основе которых следующими поколениями могут быть освоены высокие традиции культуры, образы классики, поиски истины, красоты, счастья и идеалов человека в великих идеях философии и искусства.
Будущее в контексте космопланетарной парадигмы футурологии культуры - это проблема создания условий для реализации возможностей бытия культуры космопланетарного человечества и формирования культуры будущего на основе приоритета экологии ноосферы. Все многообразие технологий, включая новейшие информационные технологии, в этом контексте получают инструментальный статус, подчиненный целям развития бытия, и потому смещаются в смысловом пространстве культуры из центра на периферию.
6
ЛЕСНОЙ ВЕСТНИК 5/2013
ФИЛОСОФИЯ
С этой точки зрения могут быть пересмотрены многие оценки и концепции философии культуры, хотя пока исследование этого измерения как одного из условий человекосохранения не освоено в работах последних десятилетий. Кроме того, сегодня простой констатации оказывается недостаточно, поскольку его содержание не включает человекомерность, возникающую на основе воссоздания, отражения культурой космопланетарной целостности, с которой связана культура. Современная эпоха показывает, насколько актуальными в этой связи становятся концепции русского, восточного и западного космизма - учения Н.К. Рериха и Е.И. Рерих, П.Т. де Шардена, А. Швейцера, К.Э. Циолковского, В.И. Вернадского, А.Л. Чижевского и их многочисленных современных последователей во многих странах мира, в первую очередь, в России. Однако вследствие их неосвоенности в этом аспекте они не получают развития в отечественной философии культуры. Так, исключительно востребованным здесь становится переосмысление идеи ноосферы и вся философия эволюционизма П.Т. де Шардена, который говорил о духовном движении человечества в его истории к абсолюту - точке Омега, существующей в космосе и способной быть пространством воплощения идеалов и целей христианства. [5, 6]. Особенно интересны современные учения и опыт индийской науки, где, например, в докладе Р. Радж Сингха на Эстетическом конгрессе 2010 года было раскрыто содержание категории Бхакти, выражающей космопланетарный смысл жизни высшей любви как универсальный путь развития культуры. Или опыт уже упоминавшегося французского философа Пьера Адо, который был лично знаком с М. Фуко, но говорил, что М.Фуко недостаточно оценивал принадлежность к космическому всеобщему и к человеческой общности, без чего человек не может превзойти себя самого. При этом он подчеркивал: «Мы поднимаемся от уровня «Я» к другому «Я», «Я» трансцендентному... Эта универсальная перспектива соответствовала бы достаточно хорошо тому, что я назвал взгляд сверху. Например, в «Республике» Платон воздает хвалу естественному философу, говоря,
что тот, кто философ естественным образом созерцает целокупность реальности, он не боится смерти и соответственно размещает себя именно на какой-то высоте, откуда видит всю целокупность Вселенной, все человечество, он видит вещи не на своем индивидуальном уровне, а на универсальном. У стоиков мы имеем аналогичное движение... видим вещи с точки зрения универсальной Природы, которая является универсальным разумом, т.е. мы снова помещаем события в перспективу того, что они несут Вселенной, того сотрудничества, которое мы даем равновесию и гармонии Вселенной» [2].
И, безусловно, в этой связи актуализируются интуиции и поиски русских филосо-фов-космистов. Известно, что В.И. Вернадский грядущее состояние человечества связывал с ноосферой, в которой научный планетарный разум достигнет коэволюционного соотношения с природой. Он впервые обосновал природу человечества, ее естественный характер, в силу которого влияние биосферы сказывается не только на условиях и пространстве жизни, но и на образе мыслей. Связи человечества и природы, культуры и натуры являются двусторонними и не поверхностными, значительно более глубокими, чем представлялось раньше. Само появление мысли о человечестве как «геологической силе», по В.И. Вернадскому, не случайно, оно связано с появлением нового состояния биосферы - ноосферы, и является одной из ее форм. Мы - человечество ХХ века, по В.И. Вернадскому, - наблюдатели, исполнители и авторы этих процессов. Заселяя всю планету Земля, человечество создает средства своих связей, вследствие чего само формируется как целостный субъект. «Этот процесс - полного заселения биосферы человеком - обусловлен ходом истории научной мысли, неразрывно связан со скоростью сношений, с успехами техники передвижения, с возможностью мгновенной передачи мысли, ее одновременного обсуждения всюду на планете» [7]. Следствие этого - углубление культурных связей, межкультурных коммуникаций. «Увеличение вселенскости, спаянности всех человеческих обществ непрерывно растет и становится заметным в немногие годы чуть не ежегодно» [8].
ЛЕСНОЙ ВЕСТНИК 5/2013
7
ФИЛОСОФИЯ
Будущее человечества здесь не вырастает как простое продолжение настоящего, но выступает как рождающееся из саморазвития науки, как возникающий новый мир разума
- целостность, которая радикально гуманистически изменяет мироощущение человека и видение всех проблем настоящего.
В этом же ряду одно из самых заметных мест занимает мысль и деятельность Н.К. Рериха. Вспомним, что Н.К. Рерих одним из первых увидел культуру в перспективе становления планетарного человечества и, развивая традиции гуманистической философии, обосновал потребность в сохранении культуры не просто как совокупности гениальных произведений народов мира, но как общего духовного опыта, общего достояния - основы развития всего человечества. Сегодня такой подход актуален для синтеза нового мировоззрения культуры будущего и важен как альтернатива абстрактной парадигме диалога культур, поскольку акцентирует внимание на содержательности смысла сближения ценностей и идеалов локальных культурных миров. Причем, осмысленная Н.К. Рерихом в первой половине прошлого века идея культурного регулирования всей международной жизни и тогда выступившая как великая идея гуманистического мироотношения, сегодня приобретает практический смысл как единственно адекватная основа политики увязывания самых разных интересов. Более того, сегодня эта идея становится необходимым условием сохранения устойчивости и выживания всего мирового сообщества.
Эти суждения открывают не только космопланетарный смысл футурологии культуры и философии межкультурных коммуникаций в их этико-эстетических проекциях, но и нечто более важное: зависимость бытия и сохранения человека как микрокосма от своего иного
- макрокосма. А потому задачи футурологии культуры не могут быть осуществлены без реконструкции ее категориального аппарата и, прежде всего, обновления смысла культуры. Культура здесь - не способ деятельности субъекта и не совокупность духовных и материальных ценностей, а общая социальная форма жизнеутверждения на Земле человека как
Человека разумного, чувствующего, фантазирующего, форма его укоренения в бытии космоса-природы и форма развития его природы в соответствии с критериями природы Земли и экологии ноосферы, рождающая «вторую природу» - идеалов, смыслов, образов, идей. При таком понимании культура оказывается и светом маяка, и путем, ведущим к идеалу истины, как критерия гуманизма антропокосмоцентризма есть содержательный «стержень» космопланетарной эколого-ноосферной парадигмы футурологии культуры. И только в этом качестве она может стать основой научной экспертизы содержания всех сетей и систем коммуникаций, ибо тогда понятно, какая целостность современной культуры является условием сохранения ноосферы и биосферы. Как подчеркивает А.Д. Урсул, «качественно новое состояние общества, именуемое ноосферой, представляет собой будущую систему коэволюции общества и природы, в которой высшего развития достигнет интеллект человека и человечества в целом, восторжествуют принципы и идеалы гуманизма и будет обеспечено как сохранениие биосферы, так и безопасное во всех отношениях развитие на Земле и во Вселенной. Ноосфера как результат культуры в этом смысле окажется сферой, в которой человек в наиболее полной мере может раскрыть свой творческий потенциал и способности, развернет свои сущностные силы и дарования, обретет максимум свобод и подлинное достоинство и обеспечит сохранение биоразнообразия» [4]. А потому, подчеркнем, формирование космопланетарной эколо-го-ноосферной парадигмы культуры вводит в содержание ноосферы не только разум и науку, но культуру в целом.
Из этого следует необходимость работы с еще одной категорией космопланетарной парадигмы футурологии культуры - глубиной пространства культуры и межкультурных коммуникаций. Глубина пространства культуры и межкультурных коммуникаций - измерение, обычно не попадающее в поле зрения фи-лософов-культурологов, однако оно возникает на основе связи бесконечного и конечного, гармонии и дисгармонии, вечного и временного в самом бытии людей культур. Рассмотрен-
8
ЛЕСНОЙ ВЕСТНИК 5/2013
ФИЛОСОФИЯ
ные сами по себе, культуры и формы их связей порождают как бы «плоское» пространство, в котором каждая отдельная культура выражает лишь саму себя. И хотя все региональные и национальные культуры имеют свои глубинные измерения, глубину своих духовноценностных миров, но по отношению друг к другу они не выражают вертикали, поскольку равноценны как представляющие уникальное, самобытное, отдельное.
Между тем, глубина этого пространства возникает лишь тогда, когда между устанавливающими между собой контакты культурами как уникальными ценностно-смысловыми мирами возникает более высокий уровень - формирующаяся целостность МЫ-Человечества, мирового сообщества, в которой возникают новые - и не любые, а высокие - идеалы доверия, взаимного признания, солидарности, т.е. нормы экологии культуры. Планетарное сообщество сегодня выступает как еще только рождающийся субъект, который в перспективе может стать основой межкультурных связей планетарного уровня. Поэтому глубина здесь - это не просто абстрактные чувства, переживания тех или иных событий и явлений, и не простые напластования культуры, как бы наложенные друг на друга соединения бесконечности и конечности, современности и истории, открывающие истину и основанные на ней приоритетных символы, смыслы, ценности. Глубина - это проявление неисчерпаемости культуры как мира человека, связи в нем бесконечности и конечности, выражающих органическую целостность культурного мира, что и обеспечивает высокий статус бытия межкультурных связей наряду с существованием в конкретном пространстве-времени отдельных культур. Таким образом, глубина пространства культуры и межкультурных связей задается их вертикальным измерением, которое предполагает неснимаемость высокого начала и норм в жизни мирового сообщества.
Кроме того, глубина этого пространства обеспечивает в нем полиритмию - сосуществование различных времен бытия и динамики культур, что также способствует сохранению их самобытности и возможности равноправного культурного диалога с другими субъекта-
ми - нациями, народами, регионами. Наконец, глубина культурного пространства как условие гармонии и сосуществования в ней многообразного как раз и является основой синтеза ценностей культур и новой формой гуманизма космопланетарного человечества. Такой синтез, если он осуществляется для взаимного обогащения культур, оказывается той высокой целью, стремиться к которой призывал великий гуманист ХХ века А. Швейцер, считавший возможным «найти великий основной аккорд, в котором все диссонансы многообразных и противоречивых проявлений этического слились бы в гармонию» [9]. Таким образом, опыт постановки проблемы будущего культуры и обоснования футурологии культуры как опережающей стратегии эколого-ноосферного развития современного человечества, показывает, что этот аспект исследования может стать перспективным, поскольку он направлен на сохранение в будущем высокой культуры, развитие форм межкультурных коммуникаций, ориентированных на идеалы истины, добра и красоты.
Библиографический список
1. Малинецкий, Г.Г. Когнитивный вызов и информационные технологии / Г.Г. Малинецкий, С.К. Ма-ненков, Н.А. Митин и др. - М.: Ин-т прикладной математики им. М.В.Келдыша, 2010.
2. Адо, П. Философия как способ жить / П. Адо. -Челябинск: Социум. 2010. - 288 с.
3. Абдильдин, Ж.М. Проблема абстрактного и конкретного человека (в свете идей Э.В. Ильенкова и
Ч.Т. Айтматова) / Ж.М. Абдильдин, РЖ. Абдиль-дина // Ильенковские чтения - 2009. Э.В. Ильенков и перспективы развития гуманистической мысли.
- М.: МИЭТ, 2009.
4. Урсул, А.Д. Ноосферная стратегия перехода России к устойчивому развитию / А.Д. Урсул. - М.
- Гомель: Изд-во РАГС, 1997. - 244 с.
5. Шарден, П.Т. де. Феномен человека / П.Т. де Шарден. - М.: Наука, 1987. - 240 с.
6. Шарден, П.Т.де Божественная среда / П.Т. де Шарден. - М.: Ренессанс, 1992. - 312 с.
7. Вернадский, В.И. Философские мысли натуралиста / В.И. Вернадский. - М.: Наука, 1988. - 520 с.
8. Мироненко, И.Ю. Освоение космоса как способ сохранения земной цивилизации / И.Ю. Мироненко // От улыбки Джоконды до улыбки Гагарина. Материалы международной научно-практической конференции. - Киев: НТУУ КПИ, 2011. - 226 с.
9. Швейцер, А. Культура и этика / А. Швейцер. - М., 1973. - 340 с.
ЛЕСНОЙ ВЕСТНИК 5/2013
9
