CC BY
828А.Л.Баркова
Буддийская мифология: уровни символики
Буддийская мифология, как и любая другая, имеет несколько уровней символического осмысления. Из них мы можем вычленить три основных: внешний - уровень обычного верующего (религиозная прагматика - в чем и как помогает тот или иной персонаж; сюда относятся многочисленные мифы и предания); внутренний - уровень образованного верующего (трактовка образа в религиозной философии, в священных текстах) и глубинный, или универсальный, в основе которого лежит проявление черт общечеловеческого мышления, тех представлений, которые существуют независимо от времени и типа культуры.
Примером того, насколько будет отличаться осмысление конкретного образа в зависимости от уровня рассмотрения, может послужить изображение Колеса Закона и двух ланей, помещаемое над входом в ламаистские1 храмы.
На внешнем уровне Колесо Закона - символ буддийского учения, движущегося по миру. Лани - персонажи предания о Просветлении Будды: они были первыми свидетелями пробуждения (бодхи).
На внутреннем уровне Колесо Закона соответствует Восьмеричному Пути, четвертой из Благородных Истин, изложенных Буддой в первой проповеди.
1 Термин «ламаизм» как обозначение буддизма ваджраяны (Алмазной Колесницы) постепенно уходит из отечественного востоковедения, однако мы позволим себе воспользоваться им для обозначения тибетского буддизма, воспринятого монголами, бурятами, а также в ХХ в. и частью русских.
На глубинном уровне Колесо Закона соответствует одному из основных мифологических образов - Мировой Оси (в данном случае - в горизонтальной «проекции»), которая воплощает силы блага, порядка, устои мироздания. Известно, что Мировая Ось задает трехчастное вертикальное и четырех-(восьми-)частное горизонтальное членение мира1. На глубинном уровне это восходит к отражению структуры универсума: круга как знака мироздания. В этом образе отождествляются Мировая Ось и Мировая Ограда. Мировая Ограда предстает в мифологическом сознании своеобразным заслоном от сил внешнего хаоса, т.е. таким же гарантом благополучия мироздания, как и Мировая Ось. Но поскольку мифологическое сознание представляет собою поток эмоциональных переживаний, а не логических конструк-ций2, то в конкретных случаях образы Мировой Оси и Ограды чаще сливаются, чем противопоставляются. Самым ярким текстуальным примером этого является ведический гимн к Варуне3.
Рассматривая чисто религиозную трактовку этого образа, мы снова же встречаемся с архетипом Мировой Оси - в данном случае как лестницы, соединяющей миры: Восьмеричный Путь предстает как поэтапное восхождение к Просветлению. Любопытно, что образ круга с восемью направлениями и двумя рогатыми животными впервые в индийской культуре встречается еще в доарийской пластике времен Хараппы и Мохенджо-Даро. Ученые трактуют протоиндийскую печать как изображение Мирового Древа, мироздания в виде круга с восемью точками (восемь сторон света); однако убедительного объяснения двух рогатых голов на длинных шеях нам найти не удалось. Если же мы выйдем за рамки индологии, то легко найдем соответствия доарий-ской печати: это изображение оленей у Мирового Древа, широко представленное в искусстве народов Сибири, текстуально отраженное в древнескандинавской «Старшей Эдде»4, часто связанное с образом Богини-Матери5.
Итак, и протоиндийский и ламаистский образ являются двумя воплощениями одной универсалии: олени у Мирового Древа. Трудно проследить дальнейшую историю хараппского образа: вероятно, следует осторожно предположить, что прямого наследования нет, поскольку два изображения воплощают одну и ту же универсалию.
1 См.: Мифы народов мира. М., 1991. Т. 1. С. 398-400.
2 См.: Леви-Брюль Л. Первобытное мышление // Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. М., 1994. С. 28, 90 и др.
3 Ригведа. V, 62, строфы 6-7.
4 Старшая Эдда. Речи Гримнира, строфа 33.
5 См.: Баркова А.Л. Женщина с воздетыми руками: мифологические аспекты семантики образа // Образ женщины в традиционной культуре. М., 2002.
С другой стороны, преемственность буддийского искусства как такового по отношению к протоиндийскому не вызывает сомнений; в частности, это касается образа Майи, рождающей Будду стоя под деревом, за которое она держится рукой, - иконографический сюжет, широко распространенный в хараппском искусстве1.
Как видно из этого примера, три уровня рассмотрения символики образа - наивно-мифологический, религиозно-философский и универсальный - могут быть сопоставлены с синтагматическим и парадигматическим, где первые два уровня - это анализ изнутри религии (синтагма), а третий - анализ на фоне общечеловеческих представлений (парадигма). Границу между наивно-мифологическим и религиозно-философским уровнем провести подчас сложно, поскольку наивный миф может получить философское истолкование, но граница между синтагмой и парадигмой всегда отчетлива.
Разумеется, мы не в силах дать полный анализ буддийской мифологии - это потребовало бы многотомного труда. Поэтому мы ограничимся абрисом основных образов, которые рассмотрим на примере картин современной буддийской художницы Альвдис Н.Н. Рутиэн (г. Москва).
Однако прежде чем описывать конкретные священные образы, необходимо дать анализ символики общих принципов построения буддийской картины.
Корни всего буддийского искусства уходят в традиции культуры Древней Индии: от Индонезии до Бурятии, от Японии до древних монастырей на территории современной Бухары2. Буддийские боги3 облачены в одежды индийских царей и цариц, а иконометрия изображений базируется на индийских канонах пропорций, как раннебуддийских, например «Пратималакшана» архата Шарипутры, так и более древних, например «Читралакшана».
Со времен «Читралакшаны» в индийском искусстве (затем это переходит в искусство буддийское) формируется принцип описания социальных, а следовательно, духовных типов людей в единстве вне-
1 Баркова А.Л. Буддийская живопись в собрании Международного Центра Рерихов // Рерих Ю.Н. Тибетская живопись. М., 2000. С. 98; Альбедиль М.Ф. Забытая цивилизация в долине Инда. СПб., 1991. С. 143, 145.
2 См.: Рерих Ю.Н. Индия в долгу перед буддизмом //Рерих Ю.Н. Буддизм и культурное единство Азии. М., 2002. С. 7-10.
3 Термин «бог» может быть применен к буддизму лишь условно: мы имеем дело не с собранием божеств в собственном смысле этого слова - для образованного буддиста все эти бесчисленные образы суть не что иное, как персонификация философских и мистических понятий, душевных и психологических состояний человека и т.п. Назначение священных изображений - быть объектом не молитвы, а медитации (что, разумеется, не мешает превращению сложной философской системы в обыкновенное язычество в среде неграмотных кочевников).
шности и манеры поведения, также даются предписания, по какому типу следует изображать героев, начиная с царя и кончая шудрой. В ламаистском искусстве эта структура накладывается на иерархию пантеона.
Легко видеть общий принцип взаимосвязи пропорций и рангов1:
- высшие ранги пантеона наделены высоким ростом, стройным и легким телосложением; бодхисаттвы сложены так же, как и будды, но они ниже ростом;
- система, предназначенная для «героического» типа, рисует богатырское телосложение, коренастую фигуру с тяжелым торсом, большим животом, короткими и толстыми конечностями, короткой и толстой шеей, большой головой, квадратным или круглым лицом, круглыми глазами навыкате, мясистым носом и широко разинутым ртом с хищно удлиненными острыми клыками;
- дхармапалы низшего ранга и духи еще приземистее, их ноги укорочены, живот висит до колен, т.е. мы имеем дело с гротескным изображением предыдущего типа.
Эта система соответствий ясно отражает одну из основных черт человеческого мышления в целом - противопоставления спокойной духовности и гневной ярости как высокого и низкого. В данном случае - в буквальном смысле слова.
Центральное божество любой буддийской композиции - символическое воплощение Мировой Оси. Основными ее вариантами традиционно считаются Мировое Древо и Мировая Гора, однако нам уже доводилось писать о том, что не менее часто встречается и третий случай - Мировой Великан2. Если первые два варианта можно обнаружить и в мифологическом повествовании, и в ритуальном искусстве, то последний в сюжетах фигурирует крайне редко (широко известен только Атлант, востоковеды назовут хеттского Убеллури3 и египетского бога воздуха Шу4), однако в изобразительном искусстве он доминирует и по сей день. Общеизвестен факт, что традиционному искусству большинства народов свойственно изображать богов и правителей в большем масштабе, чем остальных персонажей: поскольку главный герой воплощает силы блага, то он предстает как Мировая Ось. Как ни странно, в реалистичном искусстве этот принцип сохраняется, находя воплощение в умелом использовании законов перспективы:
1
1 См.: Герасимова К.М. Тибетский канон пропорций // Проблема канона в древнем и средневековом искусстве Азии и Африки. М., 1973. С. 90-103.
2 См.: Баркова А.Л. Мифология. М., 1998. С. 6.
3 См.: Песнь об Улликумми //Поэзия и проза Древнего Востока. М., 1973. С. 244.
4 См.: Антес Р. Мифология в Древнем Египте //Мифологии Древнего мира. М., 1977. С. 57-58, 75-77.
портрет пишется с очень низкой точки, так что горизонт оказывается не выше колен героя (например, известная картина П.Корина «Александр Невский»). В среднем божество выше обычного человека примерно в три с половиной раза, это легко проверить и на примере многочисленных памятников на улицах городов (высоту скульптуры следует рассчитывать вместе с постаментом). Если рассмотреть соотношение роста главной и периферийных фигур на картинах, послуживших иллюстративной основой данной статьи, то получаем следующее. На картине «Зеленая Тара, спасающая от восьми несчастий и восьми омрачений» центральная фигура, представляющая Тару как абсолютную сущность, ровно в три с половиной раза выше восьми других, где богиня действует в земном мире; в свою очередь, малые изображения Тары вдвое выше человеческих фигур. На тханке «Цзонхава с учениками» Великий Реформатор изображен втрое выше своих спутников. На «тханке Шамбалы» нет персонажей, по значимости сопоставимых с Майтрейей, поэтому неудивительно, что там вся божественная свита много меньше центральной фигуры.
Разумеется, для общего анализа буддийской иконографии недостаточно этих четырех картин, однако наши данные легко подтвердить, просмотрев любой альбом буддийских изображений1.
Другой вариант Мировой Оси - Мировое Древо - непосредственно в иконографии почти не воплощен, однако ряд элементов его символики встречается на картинах регулярно.
В мифологических описаниях Мирового Древа упоминается источник мудрости, бьющий из-под его корней. Наиболее известный вариант - источник Урд у подножия мирового ясеня Иггдрасиля в скандинавской мифологии2. Поскольку Мировое Древо воспринимается и как обитель богов, мы вправе утверждать, что этот архетип воплощен в основном иконографическом сюжете - божество стоит или сидит на лотосе, который растет посреди озера. И хотя нет четкой взаимосвязи между ламаистским божеством и основанием лотосового трона, все же, как правило, лотос, на котором восседает Будда, покоится на красном троне, поддерживаемом львами, лотосы других богов могут расти прямо из земли, а лотос Белой и Зеленой Тары цветет посреди пруда. Это находит соответствие и на картинах в нашем собрании. С мифологической точки зрения подобные образы указывают на взаимосвязь женского начала и воды как символа магии и интуитивно постигаемой мудрости.
1
1 Возникает вопрос о том, откуда взялось это соотношение роста. Мы предполагаем, что так в искусстве нашло отражение младенческое восприятие мира: ребенок, едва научившийся видеть, в три с половиной раза меньше взрослого человека.
2 См.: Старшая Эдца. Прорицание вёльвы. Строфы 19-20.
Мировое Древо может также представляться древом познания1, что находит яркое отражение в мифе о Просветлении Будды под деревом Бодхи. Именно такую символику несет на себе лотос, который большинство милостивых божеств держат в руке: его три цветка означают три ступени познания (бутон - авидья, невежество, полураспус-тившийся цветок - виджняна, логическое знание, пышноцветущий -праджня, интуитивное познание).
Будда, проповедующий богам и божествам
Образ основателя Учения был и остается центральным в буддийском искусстве, несмотря на все трансформации философской и изобразительной системы. Согласно священным текстам, облик его таков.
Будда облачен в шафрановые одежды полностью посвященного монаха. Его облик исполнен спокойствия и величия - он выше всех мирских забот. На его макушке - выпуклость ушниша, знак Просветления. Его левая рука покоится на колене в дхьяна-мудре, жесте медитации. Его правая рука - в бхусмиспарша-мудре, жесте касания земли: средний палец касается земли, призывая ее в свидетели победы над демоном Марой. У него кроткая улыбка, а глаза взирают на мир с любовью, с какой отец смотрит на ребенка. Он бесстрашен, как царь львов, и его сияние рассеивает страхи всех, кто созерцает его. Его тело золотистого цвета отмечено тридцатью двумя знаками и восемьюдесятью признаками полностью совершенного существа2. Подобно
1 См.: Мифы народов мира. Т. 1. С. 406-407.
2 Знаки эти таковы: (1) его руки и ноги имеют знаки колеса Учения; (2) ноги прочны, как у черепахи; (3) пальцы рук и ног соединены «перепонкой» света; (4) руки и ноги нежные и мягкие; (5) семь основных частей тела выпуклые; (6) пальцы длинные; (7) пятки широкие; (8) тело высокое и прямое; (9) голеностопные суставы незаметные; (10) концы волосков тела направлены вверх; (11) голени как у антилопы; (12) руки длинные, изящные; (13) половой орган скрыт; (14) кожа золотистая, (15) нежная и тонкая; (16) волоски тела завиты в правую сторону; (17) лицо украшено пучком волос между бровями - «урна-коша»; (18) туловище, как у льва; (19) плечи округлые, (20) широкие; (21) невкусное у него во рту становится вкусным; (22) его осанка напоминает величественный фикус ньягродха; (23) на темени возвышение (ушниша); (24) язык длинный, изящный; (25) голос мелодичный, как у Брахмы; (26) челюсти, как у льва; (27) зубы очень белые, (28) равной величины, (29) без промежутков, (30) их число - сорок; (31) глаза темно-синие; (32) ресницы длинные, как у лучшего быка. Восемьдесят прекрасных признаков Будды таковы: (1) его ногти - цвета меди, (2) блестящие, (3) выпуклые; (4) пальцы округлые, (5) широкие, (6) сужающиеся; (7) вены незаметные, (8) без узлов; (9) лодыжки невыступающие; (10) ноги совершенно равные; (11) походка, как у льва, (12) как у слона, (13) как у гуся или (14) как у быка-вожака; (15) Будда поворачивает только направо, (16) идет изящно, (17) твердо; (18) тело округлое, (19) гладкое, (20) стройное, (21) чистое, (22) нежное, (23) совершенное; (24) половой орган полностью развит; (25) осанка прекрасная; (26) шаг ровный; (27) глаза чистые; (28) плоть, как у юноши, (29) не дряблая, (30) мускулистая, (31) весьма крепкая; (32) конечности совершенно пропорциональны; (33) взгляд ясный; (34) живот округлый, (35) гладкий, (36) без изъянов, (37) не свисающий; (38) пуп глубокий, (39) завитый вправо; (40) тело выглядит красиво во всех
солнцу Вселенной, его сияние пробивается сквозь облака неведения, омрачающего умы живых существ. Его глубокий мелодичный голос разносится по всем неисчислимым мирам, давая взойти семенам добродетели и указывая путь к освобождению. Его очищенный ум пребывает извечно в умиротворенном океане подлинной реальности, ясно видя все феномены. Он исполнен всеобъемлющего сострадания. Он есть высшее Прибежище для всех живых существ.
Тройная ежедневная молитва к Будде такова:
Обладающий высшими знаками, ликом незапятнанной луны, цветом подобный золоту, Тебе поклоняюсь! Подобного Тебе, свободного от загрязнений, не сыщешь в трех мирах. Несравненный мудрец, тебе поклоняюсь!
Поклоняюсь Татхагате, исполненному великого сострадания Защитнику, всеведующему Учителю, полю со множеством достоинств и добродетелей.
Поклоняюсь умиротворяющей Дхарме, чистотой избавляющей от привязанности, добродетелью избавляющей от дурной участи, единственно абсолютной и превосходной.
И поклоняюсь Сангхе, освободившейся и указывающей путь к освобождению, прочно пребывающей в чистом обучении, превосходнейшей из полей, обладательнице достоинств.
Поклоняюсь Будде - Предводителю! Поклоняюсь Дхарме - Защитнице! Поклоняюсь Сангхе - Великой! Всегда почтительно поклоняюсь Трем Драгоценностям!
Злодеяний никаких не совершая, добродетель всецело творя, полностью свой ум укрощай - вот Учение Будды!
Пусть добродетелью этой, обретя уровень Всевидящего, усмирю порочных врагов и выведу скитальцев из моря сансары - бушующей пучины страдания, болезни и смерти!1
Картина Альвдис Н.Н. Рутиэн, посвященная Просветленному, написана на основе бирманской фрески. Мьянма (Бирма) - страна
положениях; (41) во всех повседневных действиях проявляется чистота; (42) нет никаких родимых пятен; (43) руки нежные, как хлопок; (44) линии на руках (ладонях) ясные, (45) глубокие, (46) длинные; (47) лицо не очень продолговатое; (48) губы красные, как плоды бимба; (49) язык гибкий, (50) тонкий, (51) красный; (52) голос громоподобный, (53) его тембр мелодичный и нежный; (54) главные зубы округлые, (55) острые, (56) очень белые, (57) равные по величине, (58) правильной формы; (59) нос выступающий; (60) глаза очень ясные, (61) большие; (62) ресницы густые; (63) белок и радужная оболочка четко разделены, чем напоминают лепестки лотоса; (64) брови густые и длинные, (65) гладкие, (66) лоснящиеся, (67) состоящие из волосков одинаковой длины; (68) руки длинные и мускулистые; (69) уши одинаковые (по величине), (70) слух прекрасный; (71) лоб очень красивый, (72) широкий; (73) голова большая; (74) волосы черные, как черная пчела, (75) густые, (76) мягкие, (77) нерастрепанные, (78) не щетинистые, (79) своим ароматом покоряющие сердца людей; (80) на ладонях и ступнях - знаки шриватсы и свастики.
1
1 Тексты для ежедневных практик. М., 2004.
Будда в храме. С бирманского оригинала. 1991-2004. Б., акв., акрил, тушь, перо
Майтрейя. Воссозданное знамя Центрально-Азиатской экспедиции Рерихов.
Холст, темпера, акрил. 55 х 75
хинаяны, раннего буддизма, который тесно переплелся с местными верованиями. На нашей картине Будда представлен проповедующим богам Брахме (белотелый) и Шиве (синетелый; здесь его цвет передан серым), а также натам - бирманским низшим божествам.
Индийские боги нередко встречаются в буддийской иконографии. Будда никогда не отрицал факта существования каких-либо богов, лишь учил, что поклонение и жертвоприношения им не приближают к спасению. В ламаистском искусстве такого рода изображения также встречаются; для примера назовем «Тройное изображение Будды» из собрания Международного Центра Рерихов1.
Будда восседает на троне внутри храма. В соответствии с традицией, восходящей еще к Индии, храм дан как бы в разрезе, так что мы видим тех, кто находится внутри. Здесь это сам Просветленный, Брахма и Шива, а также восемь учеников Будды, изображенные под троном Учителя. Силуэт храма пронизывает всю композицию, вплоть до самого верха картины, где над шпилем храма горит священный духовный огонь. От пламени над шпилем вниз летят пламенеющие жемчужины - символ мудрости, постигаемой в озарении.
На уровне синтагмы храм воплощает Учение Будды, перед которым почтительно склоняются не только люди, но и боги, а на уровне парадигмы это образ Мировой Оси, основы мироздания.
Позади храма видим изображение деревьев. Это образ дерева Бодхи, под которым Будда достиг Просветления, и одновременно -символ Мирового Древа.
Картина, представляющая собой композицию из пятидесяти девяти фигур, производит очень сильное эмоциональное впечатление. Наты, парящие на облаках, устремляются к Будде, их динамизм уравновешен его спокойствием, их духовный пыл - его светлой улыбкой. Так изобразительными средствами передана преходящесть мира воплощенного, к которому относятся все боги и божества, и незыблемое спокойствие Учения Будды.
В заключение приведем цитату из махаянского текста «Рассказ о сроке существования Закона, изложенный великим архатом Нандимитрой», который перевел Ю.Н.Рерих. Несмотря на то, что этот текст относится к махаянской традиции, а картина основана на хина-янской фреске, нам кажется очень близким духовный настрой обоих произведений.
В этом произведении говорится, что когда люди станут настолько благочестивы, что срок их жизни возрастет до семидесяти тысяч лет, то архаты снова воплотятся в мире и чудесным образом возведут
1
1 См.: Баркова А.Л. Буддийская живопись... С. 107-108.
ступу1, украшенную Семью Драгоценностями. Под этой ступой они поместят все, что осталось от земного тела Татхагаты Шакьямуни, Совершенного Будды. Во главе великолепной процессии они совершат обход ступы, осыпая ее цветами и воскурив благовония в знак почитания. Когда ритуал восторженного созерцания будет завершен, все они поднимутся в воздух и, обратившись лицом к ступе, произнесут такие слова: «Хвала Просветленному, Татхагате Шакья, Архату, Совершенному Будде! Некогда мы получили приказ оберегать Закон и совершать похвальные деяния для блага людей и богов. Чаша Закона полна, цикл причинности завершен. Ныне мы прощаемся, чтобы уйти в нирвану, не имеющую конца». Согласно прежней клятве, поднимется пламя и поглотит их тела. Подобно угасающему пламени светильника, их тела бесследно исчезнут. Ступа уйдет в землю. Затем придет время, когда человеческая жизнь достигнет восьмидесяти тысяч лет и Будда Будущего, Татхагата Майтрейя, снизойдет в мир2.
Майтрейя: «Знамя Шамбалы»
Майтрейя - единственный бодхисаттва, которого признают все без исключения направления буддизма. Применительно к Майтрейе используются оба значения слова «бодхисаттва» - и «будущий будда», и «личность, давшая обет служения человечеству». Майтрейя - единственный в буддийском пантеоне, кто изображается и как будда, и как бодхисаттва.
Согласно легендам, в одном из прошлых перевоплощений он встретил Шакьямуни, который стал его учителем. Позднее, когда он медитировал на образе Учителя, ученики Майтрейи увидели ступу Просветления на его макушке. Поэтому Майтрейя изображается со ступой на голове.
Буддисты верят, что в настоящее время бодхисаттва пребывает на небе Тушита, где его спутниками являются бодхисаттвы Манджушригарбха и Акашавимала, которые в земной жизни были Цзонхавой и Атишей. Столь тесная связь Бодхисаттвы с этими учителями объясняется тем, что сначала в Атише, а потом в Цзонхаве сливаются два духовных потока, идущие от Будды Шакьямуни - «широкая
1 Изначально ступа - это памятное сооружение на месте кремации великого человека. За две с половиной тысячи лет существования буддизма формы и размеры ступы менялись: от огромных сооружений до настольной бронзы. Однако три составных части ступы остаются неизменными: база, купол и шпиль. По своей структуре ступа воплощает Мировую Ось, проходящую сквозь три мира - верхний, средний и нижний. Нам кажется правомерным сравнение ступы с храмом на нашей картине, поскольку здесь также представлены три мира (нижний обозначен рядом натов под храмом, средний - Буддой, учениками и богами, верхний - натами на облаках).
2 См.: Рерих Ю.Н. Тибетская живопись. М., 2000. С. 37.
действенная традиция», воплощенная в Майтрейе, и «глубокая созерцательная традиция», воплощенная в Манджушри.
Тибетцы верят, что если художник создает скульптурные или живописные изображения Майтрейи и читает его мантру, то он переродится на небе Тушита.
Небеса Тушита - одна из многих «чистых земель» в буддийской космологии. Для мифологически мыслящего человека это миры, находящиеся над земным, однако для буддийского философа это, скорее, более высокие уровни сознания.
Вот как описывается «чистая земля».
Эта земля безупречно прекрасна, большая ее часть, не имея ни гор, ни оврагов, ровна как зеркало. Почва ее, состоящая как бы из превращенных в муку кораллов, лазурита, хрусталя, золота, серебра и других драгоценностей, очень плодородна. Все нужное человеку само вырастает на деревьях, а благоухание цветов целебно. Воды той земли обильны и чисты. Пыль не пылит там, а по виду похожа на пахучее масло. Там все прекрасно, и куда ни посмотри, ничего не найдешь нехорошего, что не было бы приятно для глаза, поучительно для ума и радостно для сердца. В телах жителей той страны нет ничего жесткого, они мягки, как шелковые подушки. Там нет лжецов, клеветников, грубиянов, сплетников, умножающих зло и вред. Там называют друг друга словами «милый», «друг», а не говорят «неприятель», «враг». Блаженные обитатели этой чудесной земли возрождаются в ней не так, как все земные существа, в муках и нечистоте, а из цветков лотоса. Возрождаются все мужчинами, ибо только мужчина может непосредственно вступить в нирвану. При смерти там не бывает мучений, и с отшествием души исчезает и труп. Все они избавлены ото всех забот и болезней, земные страсти не властны над ними. Под сенью хрустальных и рубиновых дворцов они наслаждаются божественной музыкой и пением райских птиц.
Легенды утверждают, что если праведник достоин перевоплощения в «чистой земле», то в момент смерти к нему нисходит дхьяни-будда1 Амитабха или Акшобхья с белым лотосом в руке, помещая душу праведника в цветок и перенося ее в небесный мир. Поэтому главнейший атрибут небесного мира - пруд, где праведники рождаются из цветов лотоса. Это описание «чистой земли» нам понадобится при анализе нашей картины.
Вот одна из многочисленных молитв к Майтрейе (приводится в сокращении).
Пусть все существа живые обретут счастливую возможность, переродившись, лицезреть Великолепный Образ славного Майтрейи; и находясь
1
1 «Будда созерцания», одна из абсолютных сущностей Просветления.
у стоп Спасителя, Достопочтимого Майтрейи, пусть насладятся все они великолепьем Дхармы Колесницы Высшей!
Пусть день придет, когда Сиятельный Владыка, Спаситель, Грядущий милосердный Будда взойдет на ваджрный трон; и пусть тогда, как лотос, мудрость расцветет моя и испытают подлинное счастье все существа живые, коим нет числа!
И пусть тогда, испытывая радость и правою рукой касаясь головы моей, Майтрея-Победитель мне предскажет Пробужденье Высшее из высших, чтоб быстро ради всех живых существ достиг я состоянья Будды!
Пусть всем дарует благо Защитник, Майтрейя-Победитель! Пусть силою своей поддержит Он всех живых существ! Пусть воинство Майтрейи сокрушит все силы мар при помощи Его искусных средств!
Пусть обрету рожденье я у стоп Победоносного Майтрейи, и в силу накопления бесчисленных благих заслуг пусть прекратят свое существование все низшие миры: адов, голодных духов, животных и асур!1
Поистине удивительная судьба постигла изображение Майтрейи, ставшее знаменем Центрально-Азиатской экспедиции Рерихов2. Эта тханка была пронесена через горы и пустыни, однако ее дальнейшая судьба неизвестна и в настоящее время картина считается утраченной. Сохранилась лишь фотография Н.К.Рериха со знаменем в руке. В 1997 г. по просьбе сотрудников Международного Центра Рерихов Альвдис Н.Н. Рутиэн воссоздала тханку на основе этой фотографии.
Знамя экспедиции обычно называют тханкой Шамбалы. Но что такое Шамбала? Об этой стране написано столько текстов, нередко противоречащих друг другу, что это способно сбить с толку даже самого подготовленного читателя. Наиболее распространено мнение
о Шамбале как о полумифической стране, располагающейся где-то к северу от Индии, куда могут попасть лишь посвященные, да и то после тщательной и суровой подготовки.
Согласно тибетским буддийским источникам, Шамбала - это таинственная страна в Гималаях, обитель высшей мудрости. Священные тексты утверждают, что первый царь Шамбалы Сучандра чудесным образом прибыл в Индию, чтобы выслушать проповедь Будды Шакьямуни, и тот преподал ему «Калачакра-тантру»: учение о неразрывной связи пространственно-временного континуума, движения жидкостей и энергий в теле человека, а также пути духовной трансформации лич-ности3. Шамбала считается местом перевоплощения тех, кто преуспел
1 Тексты для ежедневных практик.
2
2 Детально этот вопрос рассмотрен в статье: Баркова А.Л. Символ победы Духа: О знамени Центрально-Азиатской экспедиции Рерихов //Человек. 1999. № 5.
3 Lipton B., Nima Dorjee Ragnuba. Treasures of Tibetan Art. N.Y., Oxford, 1996. P. 93; Rhie Marglin M., Thurman Robert A.K. Wisdom and Compassion: The Sacred Art of Tibet. N.Y., 1996. P. 383.
в буддийском учении. Как объект буддийской веры, Шамбала - это страна, рельеф которой является отражением метафизических идей: она имеет форму восьмилепесткого лотоса, т.е. состоит из восьми долин, разделенных горными хребтами, радиально расходящимися от центра. Страна окружена двумя рядами снеговых хребтов, острых словно зубы. От остального мира ее отделяет река Сита («борозда»). Такой необычный рельеф мифической страны является отражением символики Колеса Закона1 и означает, что в этой стране Учение достигло сознания каждого, что вся страна следует Восьмеричному Пути, о котором говорил Будда в своей первой проповеди. На тибетских иконах в центре Шамбалы в своем дворце Калапа изображен самый известный из царей - Рудрачакрин (Ригден Джапо). На картинах рядом с изображением Шамбалы всегда предстает последняя битва, где Рудрачакрин повергает всех врагов Учения. Образ этой битвы просвещенными монахами воспринимается отнюдь не буквально, поскольку любое убийство буддизм безоговорочно осуждает, называя его первым из «десяти черных грехов». Картина Последней Битвы должна пониматься как символическое изображение победы мудрости над невежеством, духовности над косностью, самоотверженности над эгоизмом. В результате такой победы невежественные, греховные люди действительно перестанут существовать, но отнюдь не потому, что они будут убиты, а потому, что они преодолеют свои заблуждения и пороки. В начале ХХ в., когда вся Центральная Азия была охвачена мессианскими устремлениями, образ Шамбалы приобрел чрезвычайную популярность и, главное, актуальность. От Индии до Монголии ходили рассказы о том, что в «земную» Шамбалу можно проникнуть через некие тайные подгорные ходы, что существуют только посвященным известные описания маршрута, однако тот, кто не достиг высокого духовного уровня, пройдет мимо путеводных знаков, не заметив их. В это время образ Ригдена, воинственного царя Шамбалы, и Майтрейи, Будды Грядущего, слились в единый. Многочисленные подтверждения тому мы находим в работах Н.К.Рериха и дневниках участников экспедиции. Вот два примера. К.Н.Рябинин, врач экспедиции, записывает такое пророчество: «Близится время! Согласно этим ожиданиям Новой Эры, Владыка Шамбалы, Майтрейя, установит на земле господство справедливости»2, рассказывая далее о победоносных войнах, которые будет вести армия Владыки. Н.К.Рерих в «Шамбале Сияющей», написанной в форме диалога автора с ламой, вкладывает в уста ламы слова о владыке Шамбалы Ригден Джапо, его могуществе
1 На уровне универсалий символика географии Шамбалы полностью идентична символике Колеса Закона, о которой мы писали в начале этой статьи.
2
2 Рябинин К.Н. Развенчанный Тибет. Магнитогорск, 1966. С. 152.
и возможностях, на что герой задает вопрос: «Лама, мне кажется, что ты говоришь о Майтрейе, не правда ли?», а лама отвечает: «Если Ригден Джапо и Благословенный Майтрейя для тебя одно и то же лицо - пусть будет так. Я этого не говорил»1.
Это объединение представлений о Шамбале и Майтрейе привело к тому, что картину с изображением Будды Грядущего стали называть тханкой Шамбалы.
На ней Майтрейя изображен в редкой ипостаси, он лишен всех своих атрибутов: ступы, сосуда кундики, Колеса Закона. Присутствуют лишь два признака. Первый - радужная дуга внешнего круга сияния, символизирующая связь с небесными мирами. Второй, и главный, признак - пруд с праведниками перед троном. Однако любопытно, что пейзаж на этой картине не похож на обычное изображение «чистых земель»2, соответствуя скорее условному земному. Значимой деталью пейзажа является двойная радуга над водопадом (внизу справа). Эта радуга является единственной авторской вольностью, допущенной воссоздавшей картину художницей, и связана со знамением, бывшим ей в процессе работы: когда художница, духовно готовясь к написанию тханки, медитировала, то над городом раскинулась двойная радуга, хотя перед этим не было дождя.
Радуга, главный атрибут Майтрейи на этой картине, является одним из важнейших мифологических образов человечества. В определенном смысле символическая роль и Майтрейи и радуги одна и та же: медиация. Радуга в мифологии - объект-медиатор, мост между земным и небесным миром. Для примера укажем на скандинавский радужный мост Биврёст, русскую этимологию слова как «рай-дуга» и бесчисленные примеры подобного в мифологии африканских народов3. Буддисты считают радугу символом Шамбалы или вратами в Шамбалу.
Если радуга - медиатор-объект, то Майтрейя - медиатор-субъект.
Нет необходимости повторять слова о том, что именно медиатор, посредник между мирами, является главным персонажем любой мифологии. В религии такое место занимает богочеловек, либо живший среди людей (Дионис-Загрей, Христос, Кришна), либо мессия, приход которого предсказан. К числу ожидаемых мессий относится и Майтрейя, которого наиболее часто изображают сидящим на троне «по-европейски», т.е. со спущенными на землю ногами. Так иконографически передается образ Майтрейи как медиатора;
1 Рерих Н.К. Шамбала. Киев, 1998. С. 38.
2 В пейзаж небесных миров непременно входят дворцы китайской архитектуры с золочеными крышами.
3
3 См.: Матье М.Э. Мифы Древнего Египта. Л., 1940.
примечательно, что всегда в данном случае на его ногах - одежды радужной расцветки.
Следует указать на пару оленей на левой горе. Мы уже упоминали легенду, согласно которой олень и лань были первыми свидетелями Просветления Будды Шакьямуни или его первой проповеди в Оленьем парке около Бенареса. Изображение этих оленей возле трона Майтрейи означает, что его первая проповедь произойдет там же. Мифологическую символику оленей мы обрисовали в предисловии.
На ограде пруда сидят три павлина. Павлин в Индии с древнейших времен считался птицей бессмертия, т.к. на него не действует змеиный яд.
Трон Майтрейи поддерживают четыре льва, символизирующие бесстрашие на пути Просветления. На львином троне (симхасане) покоится лотосовый трон, на нем - лунный диск, на котором и восседает Будда Грядущего. В индийской мифологии четыре льва играют ту же роль, что и четыре оленя: маркируют Мировую Ось. В частности, такова символика знаменитой капители колонны Ашоки, ставшей гербом независимой Индии. Четыре льва у подножия трона означают, что восседающий на престоле является воплощением Мирового Закона, абсолютного блага.
Спинка трона представляет собою символическое изображение парамит, степеней духовного совершенства. Оно трактуется следующим образом: орел Гаруда - щедрость, девушки-змеи нагини - стойкость, чудовище макара - терпимость, мальчик на однорогом олене -мужество, слон - медитация, лев - праджня, интуитивная мудрость. Однако лев всегда изображается между слоном и однорогим оленем. На нашей картине его вообще нет (кстати, это не единственное изображение Майтрейи, где лев отсутствует). Вариативность изображаемых персонажей крайне велика: чудовище макара (имеющее львиную голову и лапы, слоновый хобот, усы дракона, рога барана, хвост рыбы) может быть заменено на гуся; мальчик и однорогий олень могут быть изображены раздельно или мальчик вообще отсутствует и т.п.
Орел Гаруда выступает и как одно из младших божеств, и как самостоятельный бог. Его почитание в буддизме обусловлено тем, что этот орел играл важную роль в индуизме (ездовое животное бога Вишну) и добуддийских верованиях Тибета (тотем клана Бья, откуда произошла царская династия). Индийский Гаруда - враг змей, а поскольку в буддизме змея может быть символом злости и других пороков, то Гаруда становится воплощением духовных сил, преодолевающих эти пороки. Взлетающий Гаруда символизирует человеческий разум, стремящийся к Просветлению. Именно поэтому он изображается в верху тронов будд.
Почитание нагов в Индии восходит к доарийскому времени, и в отдаленных областях оно дожило до сего дня. В буддийских текстах есть целые эпизоды, где действуют как обычные наги, так и нагарад-жи. Самый яркий пример - нагараджа защищает будущего Будду от потопа, насланного Марой. В «Лалитавистаре» рассказывается о посещении Буддой дворца нагараджи. В джатаках говорится, что Будда множество раз был змеем; кроме того, наги могут выступать в роли хранителей богатств, которыми они щедро делятся с достойными.
Отношение к нагам в махаяне гораздо более положительное, чем в хинаяне. Хинаянские тексты учат, что рождение в теле змея является низким. Согласно народным верованиям, наги способны принимать человеческий облик, в котором они зачастую вступают в любовные отношения с людьми. Наги склонны к гневу, их дыхание ядовито, а взгляд обладает смертоносной силой. Однако после того, как наги обратились к буддизму, они выступают в роли хранителей праджня-парамитских текстов. В махаяне наги предстают защитниками и радетелями Учения. В махаянских текстах упоминаются 80 нагараджей и 55 обычных нагов. Согласно преданиям, именно у нагов великий буддийский философ Нагарджуна добыл тексты махаяны.
При распространении буддизма в других странах Азии в класс нагов включались местные змееподобные существа. Например, в Тибете божества лу («плавающие в воде и ползающие по земле») из разряда дрегпа (божественные существа двойственной природы) были абсорбированы буддизмом благодаря ассоциации с нагами. Змеи-наги занимают двойственное положение, что соответствует амбивалентности змея в мировой мифологии: он выступает то как воплощение сил зла и смерти, то как податель сокровищ и защитник. Поэтому на троне Будды рядом с Гарудой - врагом нагов - находятся две девуш-ки-нагини, у которых змеиные хвосты и змеи в прическе.
В самом низу картины изображены семь символов чакравартина -царя-миродержца: Колесо Закона, чинтамани - драгоценный камень, исполняющий желания, белый слон - символ верховной власти, конь - символ неутомимости солнца, супруга, обмахивающая царя во время сна веером, министр царской казны и военачальник. Эти семь символов являются атрибутом будды, поскольку считается, что духовная мощь Просветленного превышает власть царя-миродержца.
Итак, в целом знамя Центрально-Азиатской экспедиции Рерихов передает идею медиации, соединения земного и высшего миров. Это как нельзя более созвучно всей деятельности великой семьи Рерихов, ставившей своей целью неустанную деятельность на благо духовного роста человечества.
Манджушри - бодхисаттва мудрости
Манджушри («Славный сиянием»), также называемый Вагишвара («Владыка Речи»), - бодхисаттва запредельной мудрости, которая постигается в озарении. С чтения мантры бодхисаттвы мудрости буддист начинает любые занятия наукой, поэтому она сопровождает монаха с самых первых шагов его, еще послушника, в монастыре.
Манджушри - один из немногих бодхисаттв, который упоминается как в сутрах, так и в тантрах. Его особая цель - помочь буддисту постичь свою собственную сущность и истинную природу всех вещей. Согласно легенде, он 84 тысячи лет назад верой и правдой служил тогдашнему будде и стал бодхисаттвой, дав обет не уходить в нирвану, пока не придут все тысяча будд этой кальпы.
С его мантры ОМ АРАПАЧАНА ДИ буддист начинает любые интеллектуальные занятия. Другая мантра бодхисаттвы - ОМ ВАГЕШВАРИ ХУМ.
Вот текст одного из духовных стихов, посвященных бодхисаттве мудрости:
ПРЕКЛОНЯЮСЬ ПЕРЕД МАНДЖУШРИ, БУДДОЙ МУДРОСТИ!
Я кланяюсь моему гуру и покровителю Манджушри,
Который держит у своего сердца священный текст, символизирующий его видение всех вещей таковыми, каковы они на самом деле,
Чей ум освещает даль подобно солнцу, не заслоняемому иллюзиями или слезами невежества,
Кто с состраданием и любовью отца к его единственному ребенку обучает посредством шестидесяти способов все существа, заключенные в темницу сансары,
сознание которых омрачено тьмой невежества и кто сокрушен страданием. Ты, чье подобное реву дракона провозглашение Дхармы пробуждает нас от оцепенения под властью наших неверных взглядов и освобождает нас от железных оков нашей кармы,
Ты, кто держит меч мудрости, разрубающий страдание,
где бы его ростки ни появились, рассеивающий тьму невежества,
Ты, чье царственное тело обладает ста двенадцатью признаками будды, Кто прошел все ступени, ведущие к высшему совершенству бодхисаттвы, Кто был чистым с самого начала, -Я кланяюсь тебе, о Манджушри!
Сиянием твоей мудрости, о Сострадающий,
Рассей тьму, в которую заключен мой разум,
Просвети мой ум и мудрость,
Чтобы я мог устремить мой взгляд
в слова Будды и тексты, объясняющие их.1
Ю.Н.Рерих пишет: «Бесчисленны легенды о том, как бодхисаттва наставлял известных философов. Одна из этих легенд повествует о том, как пандит из Бенареса по имени Дхармашри Митра, великий мудрец, живший в монастыре Викрамашила, не мог объяснить мистическое значение некой священной формулы. Ученый пандит решил отправиться к бодхисаттве Манджушри, ибо объяснить ее мог только он. Путешествие обещало быть очень долгим - не менее года пути на север Гималаев. Пандит избрал дорогу через Непал. Во время странствия он увидел крестьянина, который пахал, запрягши в плуг льва и тигра. Ученый спросил странного крестьянина о дороге в Китай, и пахарь ответил: "Сегодня слишком поздно, чтобы ты продолжил свой путь; проведи ночь в моем доме". Дхармашри последовал его совету и пошел с ним. Внезапно плуг исчез и чудесным образом из земли вырос большой монастырь. Во время проведенной в этом монастыре ночи Дхармашри понял, что его хозяином был сам бодхисаттва, и утром попросил его объяснить магическую формулу, что тот и сделал. Эта легенда поразительно напоминает многочисленные русские истории о св. Николе»2.
Многие выдающиеся исторические деятели Тибета считались воплощением этого бодхисаттвы. Первое место по значимости среди них занимает Цзонхава, среди других - Тхонми Самбхота, создатель тибетского алфавита, и владыка Трисонг Дэцен, пригласивший в Тибет гуру Падмасамбхаву.
На картинах Манджушри изображается в виде шестнадцатилетнего юноши, поскольку буддийская мудрость - результат не умудренности годами, а озарения, позволяющего сразу проникнуть в сущность бытия. Такая мудрость и освобождение от страданий - одно и то же. Его тело оранжево-желтого цвета, что связано с его именем, означающим «Славный сиянием», в правой руке он держит пламенеющий меч, рассекающий мрак невежества, в левой - лотос, на котором лежит книга Праджняпарамита-сутры.
Божественными ипостасями Манджушри являются Ямантака и Ваджрапани.
Ямантака («Одолевший Яму»), Ямари («Враг Ямы»), считается гневной ипостасью бодхисаттвы Манджушри, которую тот принял, дабы одолеть разбушевавшегося царя преисподней. На философском уровне эта победа понимается как торжество алмазной мудрости высшей реальности над злом, невежеством, страданием и смертью.
1
1 Pearls of Wisdom: Buddhist Prayers and Practices. Book I. Singapore, 1991. P. 6-7.
2
2 Рерих ЮН. Тибетская живопись. С. 65-66.
Манджушри. 1993. Б., темпера
Другое имя Ямантаки - Ваджрабхайрава - позволяет говорить о заимствовании некоторых черт шиваизма. Само имя Бхайрава («Ужасный») - это одно из имен Шивы (которого часто называют Маха-бхайрава - «Великий Ужасный»), ипостаси, в которой он предстает как бог бешеного безумия, облаченный в кровавую кожу слона, возглавляющий дикую пляску чудовищных духов. Спутник Шивы - бык,
Ваджрапани. 1992. Б., темпера
его атрибут (иногда - ипостась) - обнаженный лингам (фаллос), его оружие - трезубец, его ожерелья сделаны из человеческих черепов или голов. Все эти атрибуты приходят в тибетский буддизм, так или иначе сочетаясь, в образах гневных божеств.
В краткой садхане Экавиры Ваджрабхайравы говорится о единстве образов Манджушри, его гневной ипостаси - Ямантаки и земного воплощения - Цзонхавы.
Владыка Манджушри - ваджрный Ямантака,
И сущность всех будд - досточтимый Цзонхава,
И линия передачи отцов-сыновей, ко всем вам
С мольбой обращаюсь и сиддхи двух видов прошу даровать.
Все преображается в пустотность. Из природы пустоты возникают -ваджрная земля, ограда, купол, занавес и огненная гора. Внутри всего этого -всесовершенный дворец с четырьмя углами, четырьмя вратами и четырьмя арками. Внутри него на троне из разноцветного лотоса, солнечного и лунного дисков я представляю в теле причинного ваджродержца - Манджушри.
Я являю себя героем Манджушри и, испустив из сердца лучи света, приглашаю всех сугат в образе Великолепного Ваджрабхайравы. Растворяю в себе и сам преображаюсь в огромного ваджродержца - великолепного Ваджрабхайраву с черно-синим телом, девятью ликами, тридцатью четырьмя руками и шестнадцатью ногами, пребывающего в позе с согнутыми правыми и выпрямленными левыми ногами. В моем сердце Джнянасаттва -Манджушри Кумарабхута, в его сердце Джнянасаттва - представленный слогом ХУНГ. У меня (Ямантаки) на макушке - ОМ, в горле - А:, в сердце -ХУНГ1.
На картине в нашем собрании Манджушри изображен в одиночестве. С точки зрения иконографии эта тханка не является чем-то особенным, но она впечатляет гармоничностью рисунка и сильным духовным настроем - так, что при одной из публикаций она была сопоставлена с работами великого скульптора Дзанабадзара. По признанию художницы, на написание этой тханки ее вдохновила скульптура бодхисаттвы с алтаря главного храма Иволгинского дацана в Бурятии.
В основе образа Манджушри лежит одна из наименее рассмотренных универсалий человеческого мышления: необжигающий огонь2. Самым ярким воплощением этой мифологемы является сказание о Прометее, который, дабы вывести людей из дикости, похитил для них у Зевса огонь, спрятал его в полом стебле тростника и принес людям, отчего у людей прояснился разум, возникли культура, искусства, ремесла. В этом мифе обращают на себя внимание две детали. Во-первых, Прометей прячет огонь в тростнике, однако тростник от этого не загорается. Во-вторых, людям Прометеев огонь служит не столько для утилитарных нужд, сколько для духовных. Подавляющее большинство ритуалов требует возжжения огня. Одним из самых ярких примеров является индийский Агни, священный огонь, посредник между людьми и богами. Его роль в индийской культуре огромна3 - он может
1 Тексты для ежедневных практик. С. 83-99.
2 См.: Баркова А.Л. Живой Огонь - от мифологии к науке //Логосфера (в печати).
3 См.: Елизаренкова Т.Я. «Ригведа» - великое начало индийской литературы и культуры //Ригведа. Мандалы I-IV. М., 1989.
представать как единая сила, которая есть в каждом из богов, как изначальная сила, присутствующая во всех богах мироздания.
Свечи, светильники, лампадки непременно горят в храмах. Они очень часто не служат для освещения: так, например, в буддийских храмах на алтаре горят семь лампадок, а освещается храм через окна. На этом примере мы видим, что в сфере священного различаются огонь утилитарный (греющий и освещающий) и огонь ритуальный, от которого практически нет ни света, ни тепла, точнее говоря, значимы не они, а мистическое присутствие огня. Уподобление души огню очень характерно для мифологии многих народов: от Сибири до Скандинавии, где три бога оживляют древесные стволы, вдохнув в них огонь1.
Таким образом, огонь, фигурирующий в мифах, никак не соотносится с физическим пламенем: мифический огонь, Огонь Духа, не обжигает и тем более не сжигает ничего. Заметим, что тексты Ригведы позволяют в некоторых случаях говорить о прямом противопоставлении Агни и физического огня: «Ты взмываешь алыми ветрами, неся благословение домашнему очагу» (мандала II, гимн 1). «Бога Агни в единении с другими Агни, лучше всех жертвующего, сделайте своим вестником на обряде...» (мандала VII, гимн 3). Наконец, не физическую, а духовную природу Агни обнаруживает в обращенной к нему мольбе: «раздуй проникновенную силу духа» (мандала VII, гимн 3).
Нет сомнений, что образ Манджушри связан с идеей необжигающего огня: само имя бодхисаттвы указывает на свет, но не жар, его пламенеющий меч не сжигает ничего на физическом плане. Пожалуй, изо всех буддийских образов именно в Манджушри синтагма и парадигма соединены наиболее тесно.
Вaджpaпaни - бодхисaттвa силы
Среди бодхисаттв особое место занимает Ваджрапани - гневный бодхисаттва, олицетворение силы, устраняющей препятствия на пути к Просветлению. Его имя означает «рука, держащая ваджру». В отличие от прочих бодхисаттв, он изображается в пропорциях дхармапалы, без нимба, за его спиной бушует пламя. Он синетелый, его атрибуты -ваджра в правой руке, поднятой в тараджни-мудре - мудре угрозы (в индуизме это мудра Шивы), в левой (также в тараджни-мудре) -крюк и петля для ловли душ грешников. Ваджрапани - единственный из гневных божеств, у кого в короне не черепа, символизирующие
1 См.: Старшая Эдда. Лодур, упомянутый в этом тексте как вдохнувший в людей тепло жизни, отождествляется с Локи, который связан с огнем.
грехи, а лепестки, символизирующие дхьяни-будд. На его бедрах тигриная шкура (также шиваистский атрибут, связанный с йогической практикой). Изображение Ваджрапани в милостивой форме встречается крайне редко.
Слово «ваджра» в буквальном переводе означает «молния, алмаз», это - символ самого Просветления, приходящего подобно вспышке молнии; символ истинности, неколебимости буддийского учения, по твердости не уступающего алмазу. Согласно мифам, Будда взял у индийского громовержца Индры трезубец, загнул ему зубцы - и так появилась ваджра. Образ Ваджрапани корнями уходит в глубокую древность: дух-оборотень ведических времен и ипостась громовержца Индры, он в раннем буддизме становится легендарным учеником Шакьямуни и бодхисаттвой в махаяне. Ваджрапани также называют тысячным буддой из тех, которые явятся в мир в течение нынешнего мирового периода. Воплощением Ваджрапани был царь Шамбалы Сучандра, которому Будда преподал учение Калачакры.
В «Ваджравидарана-нама-дхарани» говорится, что стражи четырех сторон света обратились к Будде со словами о том, что зло в мире одолевает добро, и Просветленный попросил Ваджрапани придумать средство для защиты чистых духом. Тогда бодхисаттва и принял свою гневную форму. Ваджрапани также считается гневной ипостасью Манджушри.
В народных верованиях Ваджрапани заменяет собою громовержца (поскольку ваджра - это молния), он владыка дождей и покровитель змей-нагов, которые были в числе учеников Будды, и именно им Просветленный преподал многие учения, которые еще рано было открывать людям.
Мантра Ваджрапани - ОМ ВАДЖРАПАНИ ХУМ ПЕ. Если человек подвержен страху, если он быстро теряет силы, то ламы советуют ему медитировать на Ваджрапани, каждое утро читая его мантру 108 раз. При этом следует визуализировать бодхисаттву и представлять, что из его сердца исходят синий свет и нектар, которые наполняют все тело медитирующего; эти свет и нектар вымывают из тела все страхи, все болезни и все дурное. Все это выходит из человека в виде гноя и грязи. Затем, продолжая читать мантру, необходимо представить, что из сердца Ваджрапани исходят желтый свет с нектаром, которые наполняют тело человека, благословляя его.
Картина Альвдис Н.Н. Рутиэн - это небольшое одиночное изображение бодхисаттвы, весьма экспрессивное и выразительное. Она неоднократно публиковалась. Чувствуется бурятская основа образа, хотя пропись пламени вокруг бодхисаттвы несет черты индивидуального стиля.
С мифологической точки зрения образ Ваджрапани представляет собой воплощении мифологемы Бога Земли1: владыки хтонических сил земли и преисподней, т.е. того, что в трехчастной структуре мироздания связывается с понятием «нижний мир». Как владыка мертвых, Бог Земли в ряде мифологий трансформируется в загробного судию, становясь в таком случае воплощением справедливости; однако в своих архаичных формах Бог Земли выступает хаотичным, стихийным чудовищем, губящим безо всякой причины. Таким в ведической мифологии предстает Рудра, убийца и целитель, покровитель животных и охотник, обитающий на севере (гибельная сторона света в индийской культуре), гнев и милость которого стихийны. Хаотичность гнева и милости перешли от Рудры к наследнику его образа - индуистскому Шиве, ряд иконографических черт которого (и гневных ипостасей его супруги) оказал решающее влияние на образы буддийских божеств. Первой из этих черт является синетелость.
В отличие от черного, белого и красного - предельно амбивалентных цветов, символизирующих жизнь и смерть в пределах одной и той же культуры, - синий цвет практически повсеместно означает именно смерть2. Для примера укажем на африканский обычай красить черепа предков, хранящиеся в доме, в синий цвет; индейцы доколумбовой Америки в аналогичных случаях инкрустировали черепа бирюзой3. Скандинавская богиня смерти Хель - синетелая4. У славян и соседних с ними финно-угров синий цвет носят вдовы. В западноевропейских сказках синий плащ или шляпа - атрибут волшебника, который при этом изображается стариком (единая мифологема: синий цвет - старость - магия). Народные сонники утверждают, что увидеть во сне нечто синее - к беде. Крупнейшему исследователю мифологического мышления Л.Леви-Брюлю связь севера, синего цвета и смерти представлялась столь очевидной, что он не счел нужным ее доказывать5. Эпитет Шивы «Нилагрива» - «Синешеий» - связан с мифом о том, что бог проглотил яд, грозящий сжечь вселенную, отчего его шея посинела, и когда придет срок уничтожить мир, Шива выпустит этот яд6. И Шиву, и гневные формы его супруги (особенно Кали) изображают синетелыми.
1 Подробнее см.: Баркова А.Л. Мифологические универсалии... Также о Боге Земли см.: Голан А. Миф и символ. М. - Иерусалим, 1994.
2 См.: Баркова А.Л. Мифологема цвета: синий //Логосфера (в печати).
3
3 См.: Галич М. История доколумбовых цивилизаций. М., 1990. С. 92, 118.
4 См.: Младшая Эдда. Л., 1970. С. 31
5 См.: Леви-Брюль Л. Указ. соч. С. 166.
6 См.: Мифы Древней Индии. М., 1975. С. 32.
В образе Ваджрапани эти черты отчасти заимствуются непосредственно из шиваизма, отчасти развиваются как отражение единой мифологической универсалии.
Зеленая Тара, спасающая от восьми несчастий и восьми омрачений
К Таре обращаются как к «Спасительнице, которая помогает нам перейти на другой берег океана бытия к чистому Просветлению, которая успокаивает страх и приносит исполнение всех наших желаний». Ее имя происходит от санскритского корня tar - «идти через», и потому она связывается не только с переправой через океан сансары, но и, в современной бурятской культуре, помогает умершему обрести благое новое воплощение, и поэтому в дом, где есть умерший, буряты непременно приносят изображение Зеленой Тары, если его там не было (автору довелось быть свидетелем этого обычая).
Согласно мифам, она родилась из слезы Авалокитешвары. Ее любимая обитель - гора Потала, с высот которой она зрит страдания этого мира.
Ю.Н.Рерих пишет, что когда в махаяну вошли многие богини индуистского пантеона, они на волне религиозного синкретизма были объявлены различными ипостасями Тары. Она стала восприниматься как универсальное божество, «Мать всех Джин» («Джина» - санскр. «победитель», эпитет будды). Поэтому Тара воплощается в ипостасях пяти священных цветов; о которых кашмирский поэт Сарваджнямитра восхищенно пишет, что милосердная богиня может быть красной, как солнце, синей, как сапфир, белой, как океанская пена, и сверкающей,
как блеск золота. «Твоя универсальная форма подобна кристаллу,
- 1 который меняет свой вид, когда меняются вещи вокруг него»1.
В Тибете очень распространены изображения ста восьми или даже тысячи Тар, где большой центральный образ дублируется сонмом идентичных ему. Художники охотно пишут такие картины, поскольку создание множества образов богини приводит к возрастанию духовных заслуг, помогает преодолеть препятствия и достичь лучшего перерождения. Вообще изображения Тары служат своеобразным магическим щитом человеку.
Практика Тары появилась в Тибете с первой проповедью буддизма и стала особенно широко распространена с деятельностью Атиши в XI в., для которого Тара была его божеством медитации.
Одна из легенд о Таре гласит, что в безмерно далекие времена она была принцессой, известной своим благочестием, совершавшей
1
1 Рерих Ю.Н. Тибетская живопись. С. 68.
подношения буддам и бодхисаттвам, одаривавшей монахов и монахинь в течение тысячи миллиардов лет. И великие монахи сказали ей, что будут молиться о том, чтобы она в будущем воплощении смогла стать мужчиной, дабы проповедовать буддийское учение. Она же отвечала, что с точки зрения высшей реальности нет ни мужчин, ни женщин, но что она предпочтет переродиться женщиной, дабы тем самым зримо доказать равенство мужчин и женщин на пути Просветления.
Две супруги знаменитого царя Сронгцен Гампо считались воплощениями Тары. Непальская принцесса Бхрикути - Тарой в зеленой ипостаси, а дочь китайского императора Вэнь Чен - Тарой в белой ипостаси.
Белая Тара символизирует исключительную чистоту и трансцендентную мудрость, а также является богиней долголетия. Зеленая Тара в «Тара-тантре» названа Матерью будд трех времен; она - персонификация божественной энергии Просветленных сущностей. Ее мантра - ОМ ТАРЕ ТУТТАРЕ ТУРЕ СВАХА. Богиню изображают шестнадцатилетней девушкой, приспустившей правую ногу с трона в знак ее стремления прийти на помощь к людям. Ее правая рука в мудре щедрости (варада), у левой, поднятой к груди, большой и указательный пальцы соединены в мудре наставления (витарка) и держат стебель лотоса, а три поднятых пальца символизируют Тройственное Прибежище. Часто богиня держит лотосы в обеих руках. Ее тройной лотос символизирует либо три ступени познания, либо будд прошлого, настоящего и будущего.
Вот несколько строф из молитвы к Зеленой Таре, входящей в «Тара-тантру»:
ОМ! Я простираюсь перед прекрасной запредельной Избавительницей!
Хвала тебе, чье лицо подобно
Сотне осенних лун, собранных вместе,
И сияет ослепительным светом,
Словно тысяча созвездий.
Хвала тебе, рожденной из золотисто-голубого лотоса,
Чьи руки украшены лотосовым Ароматом даяния, усилий и добрых дел,
Терпения, концентрации и мудрости.
Хвала тебе, коронующей всех будд,
Чье воздействие покоряет всех без исключения,
Достигшей полного совершенства.
На тебя полагаются будды и бодхисаттвы.
Хвала тебе, прекрасно украшенной Жестом Трех Драгоценностей у сердца.
Твой нимб сияет по всем направлениям
lapa Чодмa. 1992-2003. Б., темпера, тушь, акрил
Цзонxaвa. 1993. Б., темпера
Множеством кружащегося света.
Хвала тебе, живущей в ослепительном круге,
Подобном пламени конца этой эпохи.
Твоя правая нога протянута, а левая спущена.
Радость окружает тебя, побеждающую толпы врагов.
Хвала тебе, на которую божества,
Боги и все духи уповают.
Твоя броня излучает радость всем,
Ты успокаиваешь раздоры и ужасы.1
Картина Альвдис Н.Н. Рутиэн представляет один из наиболее интересных и сложных иконографических сюжетов - Зеленая Тара, спасающая от восьми несчастий и восьми омрачений. Вокруг большого центрального изображения Тары мы видим восемь малых, подле каждого из которых находится человек и символ того несчастья, от которого его спасет богиня. Помощь богини происходит на двух уровнях - физическом и духовном. Вот что пишут об этом тибетские источники: «Существует восемь внутренних и восемь внешних препятствий, которые сгруппированы попарно: привязанность, подобная реке, гнев, подобный огню, невежество, подобное слону, зависть, подобная змее, гордость, подобная льву, скупость, подобная железной цепи, ложные взгляды, подобные вору, и сомнение, подобное людоеду»2. Невежественные люди взывают к Зеленой Таре с мольбой о защите от этих физических бедствий, люди духовные надеются на ее помощь в преодолении этих внутренних омрачений.
Картина Альвдис написана в технике нагтан (цветными контурами по черному фону), причем фигуры Тары полностью прописаны цветом. Это очень редкий случай изображения милостивого божества в нагтане. В этой технике пишут образы идамов и дхармапал, предназначенные для суровых и мощных медитаций. Изображенные таким образом гневные божества защищают практикующих. Черный цвет символизирует высшую реальность, шунью-пустоту, но вместе с тем и негативные чувства, которая посредством духовной практики преобразуется в запредельную мудрость. Идея преобразования отрицательных человеческих качеств в духовные заслуги - одна из главнейших в тибетском буддизме.
По признанию художницы, за основу была взята тханка тибетской работы, однако центральная фигура была написана с монгольского оригинала.
Культ Тары восходит к почитанию Богини-Матери, универсальной защитницы, оберегающей все живое. На глубинном уровне признаком
1 Тексты для ежедневных практик.
2 Там же.
защищающей ипостаси Богини-Матери является дуальность (в древнейшем искусстве ее символ - два завитка), поэтому закономерно, что Тара присутствует в париваре божеств обычно сразу в обеих своих ипостасях - Белой и Зеленой. Отметим, что она единственное божество в тибетском буддизме, которое регулярно присутствует на картинах одновременно в двух формах, для остальных божеств изображение нескольких их форм в париваре другого божества - крайняя редкость.
Употребляя термин «Богиня-Мать», подразумевают универсальное воплощение женского начала, богиню-прародительницу, не имеющую равновеликого себе супруга. Она - «созидательница вселенной со всем, что в ней происходит»1. Н.Л.Жуковская отмечает, что в архаическом мышлении «ведущим было женское начало, вездесущая, всемогущая, проявляющая себя во всем богиня-мать, а все мужское было второстепенным, подчиненным, проявляющимся в лице ее спутника-супруга»2. Одна из главных ее черт - амбивалентность: она предстает воплощением и жизни, и смерти.
В мифологическом мышлении мужское начало противопоставляется женскому как нечет и чет. Двоичность - универсальный способ передачи женского начала на знаковом уровне3. В тибетской иконографии это ярче всего видно на примере двойного изображения Тары -на большинстве картин богиня одновременно предстает в Белой и Зеленой ипостасях (заметим, что для всех других божеств появление нескольких их ипостасей на одной картине - явление несопоставимо более редкое). В образе Зеленой Тары двоичность выражается и в том, что богиня держит в руках два, а не один стебель лотоса. О том, что богиня Тара как таковая имеет черты Богини-Матери, писал еще Ю.Н.Рерих4.
Один из геометрических символов Богини-Матери - треугольник, вершина которого смотрит вниз. Такова форма уже упомянутого озера, посреди которого растет лотосовый трон. Вода - стихия, повсеместно отождествляемая с женским началом, а также с мудростью5; все это присутствует в образе Богини-Матери.
О связи образа Богини-Матери и Мирового Древа писалось неод-нократно6. В данном иконографическом сюжете эта связь выражена не
1 Жуковская Н.Л. Указ. соч. С. 20.
2 Там же. С. 23.
3 См.: Голан А. Указ. соч. С. 16, 34, 139.
4 См.: Рерих Ю.Н. Тибетская живопись. С. 68.
5 См.: Голан А. Указ. соч. С. 15.
6 См.: Иванов Вяч. Вс. Опыт истолкования древнеиндийских ритуальных и мифологических терминов //Проблемы языков и культуры народов Индии. М., 1974. С. 84; Коростовцев М.А. Религия Древнего Египта. М., 1976. С. 26; Пиотровский Б.Б. Семантический пучок в памятниках материальной культуры //Изв. Гос. Академии материальной культуры. Л., 1930. Т. 6. Вып. 10. С. 16-17.
формально (богиня под деревом или в развилке ветвей), а структурно: восемь малых образов Тары и один большой в центре сопоставляются с восемью сторонами света и центром в символическом изображении Мировой Оси. Так данный иконографический сюжет передает одну из самых важных составляющих мифологемы: всепроникающую силу Тары, восходящую к Богине-Матери.
Цзонхава
«НАМО ГУРУБХЬЯ. НАМО БУДДАЯ. НАМО ДХАРМАЯ. НАМО САНГХАЯ» - «Прибегаю к Учителю. Прибегаю к Будде. Прибегаю к Учению. Прибегаю к Общине», - трижды повторяет буддист перед началом молитвы или духовной практики. Авторитет гуру - духовного наставника, ламы - монаха, достигшего высших степеней, - был в буддизме всегда велик. Однако Лобсангом Дагпой, называемом по месту рождения Цзонхавой, почитание духовного наставника было возведено на такую высоту, что учение Цзонхавы стали именовать ламаизмом. Созданная им школа гелукпа («Школа Добродетели») быстро оттеснила все другие школы тибетского буддизма, достигнув духовной и политической власти в Тибете, а также распространившись по всей Центральной Азии. Великий Реформатор поставил перед духовенством новую задачу: помогать всем людям (особенно мирянам) в движении по пути Просветления. Но, разумеется, этот путь не может быть одинаковым для образованного ламы и неграмотного кочевника. Пути, которыми люди разных духовных уровней приближаются к спасению, Цзонхава разрабатывает в своем основном труде «Ламрим чэнпо» - «Ступени Пути к Просветлению».
Не было такой области буддизма, которой не коснулся бы в своих трудах Цзонхава. При этом сам Великий Реформатор осознавал себя скорее реставратором, возрождающим изначальное, неискаженное Учение.
В ламаизме Цзонхава почитается едва ли не выше Будды. Каждый ламаист воспринимает его как «своего ламу» и ежедневно читает молитву «мигцзема»:
Ламе Цзонхаве, Высшей Драгоценности тибетских мудрецов,
Воплощению Авалокитешвары, Сокровищнице непостижимого сострадания,
Манджушри, Владыке чистого знания,
Ваджрапани, разрушителю всех воинств Мары:
Цзонхаве, Лобсангу Дагпе, я поклоняюсь.
Мантра Цзонхавы: ОМ А ГУРУ ВАДЖРАДХАРА ВАГИНДРА СУМАТИ КРИТИ САРВА СИДДХИ ХУМ ХУМ.
Буддисты верят, что ныне Цзонхава пребывает на небе Тушита, откуда снизойдет в мир как будда Симханада.
Цзонхаву обычно изображают сидящим на лотосовом троне в оранжево-красных одеждах ламы, в высокой желтой шапке - признаке школы гелукпа, по которой ее монахов называют «желтошапочники» (в противоположность «красношапочникам» - представителям остальных тибетских школ), а саму школу называют «шасер» - «желтая вера». Руки Учителя находятся у груди в позе Поворота Колеса Закона; он держит два лотоса с атрибутами Манджушри - пламенеющим мечом и книгой. Вокруг его головы нимб, вокруг его тела сияние.
У ног Цзонхавы сидят его ученики - первый Далай-лама Гедун-дуб и первый Панчен-лама Кхайдуб Гелэг-балсанбо. Они оба одеты в такие же одежды, что и Учитель, в левой руке они держат книгу. Ламы сидят на олбоках - матах для священнослужителей, олбоки лежат на тронах; спинки тронов обычно обрамлены белой тканью.
Тханка Альвдис Н.Н. Рутиэн представляет собой традиционное изображение Великого Реформатора с учениками, написанное в лучших бурятских традициях.
Изображение священной триады, где возле главного божества стоят два его спутника, является одной из древнейших композиций в истории изобразительного искусства. По данным археологии, такая структура восходит к неолиту (раскопки в малоазийском селении Чатал Гуюк, 7-е тысячелетие до н.э.). Многочисленные примеры этого мы находим в Средиземноморье - от вавилонской Иштар до микенских львиц у колонны. Этому же соответствуют и узоры северно-русских полотенец с изображением женской фигуры с птицами в руках. Параллели обнаруживаются практически везде, вплоть до Мезоамерики1. Вероятно, основой этой композиции является все тот же образ Мировой Оси, которая может быть представлена фигурой или символом (например, микенская колонна), а двое предстоящих передают на плоскости четырехчастное деление пространства.
С другой стороны, такая триада может быть сопоставлена с многочисленными триединствами: христианская Троица и индуистская концепция Тримурти, буддийская Трикая и римские триады богов... С мифологической точки зрения происхождение триединства иное: это отражение восприятия тройки как знака завершенности (ср. в грамматике: первое, второе и третье лицо, единственное, двойственное и множественное число). Такая триада не связана с образом Мировой Оси, она представляет собой символ завершенности универсума.
В буддийском искусстве такую композицию ввел Цзонхава, она называется «отец с сыновьями». Неудивительно, что его самого стали
1 См.: Голан А. Указ. соч. С. 159-163.
изображать подобным образом. В Бурятии это композиция оказалась чрезвычайно продуктивной, и большинство бурятских тханок представляют собой изображение трех божеств.
Вайшравана-Кубера - хранитель богатств
Вайшравана - это единственный в нашем собрании представитель класса дхармапал.
Дхармапалы («защитники Закона»), докшиты («ужасные палачи») -гневные божества, повергающие врагов буддизма, причем не только людей, враждебно настроенных к Учению, но и злых духов, незримые силы, - всех, мешающих буддистам следовать по Пути. Культ дхар-мапал очень популярен, т.к. в народе устойчиво бытует мнение, что молитвы, обращенные к гневным божествам, эффективнее молитв богам милостивым.
Иконография дхармапал корнями уходит в индийское религиозное искусство, в культ Шивы и его супруги Кали (так, изображения дхармапалы Махакалы почти полностью совпадают с образом Кали). Божества изображаются низкорослыми, мускулистыми, их оскаленные пасти готовы проглотить врагов веры, их злобные лица выражают отвращение к мирским благам, их могучие мускулы означают способность победить зло. Они все трехглазы, причем глаза их широко раскрыты и налиты кровью. Их облачение составляют гирлянды из отрубленных голов, черепов, украшения из костей и т.п., которые символизируют трансформацию элементов материального мира в высшее состояние.
Вайшравана («хорошо слышащий»), он же Кубера - единственный мирный бог среди дхармапал. Его образ восходит к индийскому богу горных сокровищ Кубере, который оттеснил в Тибете бога богатств Норлха.
Существует два основных аспекта этого бога - воинственный дхармапала, называемый также Махапита («Великий Желтый»), и бог богатств. Строго говоря, «Кубера» - его имя в последней ипостаси. Его основным атрибутом во всех формах является мангуста, изрыгающая драгоценности; она символизирует щедрость, поскольку пожирает змей, воплощающих не только злость, но и жадность.
Махапита Вайшравана восседает на белом льве как великий победитель асуров (индийских богов, соответствующих греческим титанам); как знак победы он держит в правой руке знамя.
Легенда о происхождении дхармапалы Вайшраваны повествует о царе якшей (горных духов, отчасти напоминающих европейских гномов), который с помощью своих восьми сыновей победил асуров. Эти сыновья персонифицируют восемь сторон света и воплощают
^6epa. 1993. Б., темпера
различные блага. Дхармапалу часто изображают в их окружении, однако цвета и даже имена сыновей не совпадают в различных источниках.
Согласно тибетским текстам, Вайшравана скрыл многие клады на восьми склонах Меру - Мировой Горы. Он живет в прекрасном дворце и столь богат, что способен исполнить свой обет бодхисаттвы: оделить сокровищами любого, кто достоин этого.
На картине Альвдис Н.Н. Рутиэн изображен Махапита Вайшравана, в его левой руке - мангуста, перед ним - груда драгоценностей. Образ написан с тибетского оригинала, хотя условный пейзаж соответствует бурятской традиции.
Как следует из буддийских легенд, Вайшравану можно рассматривать как олицетворение Мировой Горы (восемь сыновей персонифицируют стороны света; сокровища зарыты на восьми склонах; по другой легенде1 Вайшравана связан с локапалами - стражами четырех сторон света). При этом важно учитывать, что Мировая Гора в буддизме предстает как лестница духовного восхождения, и это делает Вайшравану не просто хозяином Горы, но стражем пути духовного роста.
Вайшравану можно также сопоставить с Богом Земли: оба связаны с нижним миром (ср. соотнесение дхармапал со сферой низа), оба воинственны; кроме того, Бог Земли может представляться как хозяин неисчислимых богатств.
Завершая наш краткий очерк символики буддийских образов, мы можем констатировать, что буддийская мифология (в том виде, в каком она передается, в первую очередь, через иконографию) сохраняет в своей основе универсальные мифологемы и образы, причем буддийское содержание только взаимно усиливается общечеловеческой символикой.
1
1 См.: Lipton В., №та Вот]ее Ragnuba. Treasures... Р. 178.
