CC BY
16УДК 327.7
Брюссельский саммит НАТО: прогресс или кризис?
Александр АЛЕШИН
Итоги состоявшегося 11-12 июля 2018 г. в Брюсселе саммита НАТО неоднозначны. Саммит не привёл ни к пересмотру стратегии альянса, ни к разрешению трансатлантических противоречий. Одновременно не оправдались и пессимистичные прогнозы о деградации трансатлантических связей - по многим признакам саммит можно назвать успешным.
Принятая в 2010 г. Лиссабонская формула стратегии альянса - коллективная оборона, кризисное регулирование и безопасность на основе сотрудничества - остаётся актуальной с идеологическим и практическим сдвигом в сторону коллективной обороны, произошедшем на Уэльском саммите (2014 г.) в ответ на кризис на Украине. Однако внутренний фон в организации значительно изменился.
«Справедливая оплата»
Кризис солидарности, обозначенный президентом США Д. Трампом, вывел на первый план вопросы о равнозначности вкладов членов НАТО в альянс, противопоставив
США их европейским союзникам. Его высказывания о НАТО как «устаревшей организации» были прокомментированы тогдашним советником по национальной безопасности
АЛЕШИН Александр Андреевич - младший научный сотрудник сектора международных организаций и глобального политического регулирования Отдела международно-политических проблем ИМЭМО РАН. E-mail: [email protected]
Ключевые слова: НАТО, трансатлантические отношения, саммит НАТО - 2018, Трамп, военные расходы, европейская безопасность.
США М. Флинном: «НАТО - модель XX века, а её надо приспособить к угрозам XXI века» [1].
Объединявшее союзников при Б. Обаме «ответственное лидерство» США сменилось риторикой «справедливого вклада» всех членов альянса - в первую очередь европейцев. Трамп не только внёс в политическую повестку вопрос «Зачем Европа Америке?», но и поставил его в ультимативной форме, заявив о необходимости «справедливой оплаты» американских гарантий безопасности [2]. На саммите НАТО
2017 г. это выразилось в требованиях о выполнении установленного решением Уэльского саммита 2014 г. повышения к 2024 г. расходов членов альянса на оборону до 2% ВВП, из которых 20% должно направляться на основные виды вооружений и техники. Накануне саммита
2018 г. многие небезосновательно ожидали ещё более жёсткой риторики президента США.
В 2017-2018 гг. между США и их союзниками нарастали разногласия. Озвученное Трампом на саммите «Группы двадцати» (Гамбург, 2017 г.) решение о выходе из Парижского соглашения по климату противоречило политике всех членов НАТО и вызвало их протесты.
8 мая 2018 г. Трамп объявил о выходе из Совместного всеобъемлющего плана действий по иранской ядерной программе и возобновлении санкций против Ирана. Решение президента не поддержал
ни один из участников Совместного всеобъемлющего плана, более того, санкции нанесут значительный ущерб европейскому бизнесу. В ответ Европейская комиссия обнародовала перечень мер, которые помогут предприятиям Европейского союза продолжить работу с Ираном вопреки санкциям США.
В декабре 2017 г. Трамп объявил о признании Иерусалима столицей Израиля, против чего 18 декабря проголосовало 14 членов Совбеза ООН, а 14 мая США перенесли своё посольство в Израиле из Тель-Авива в Иерусалим.
Ещё большие противоречия между союзниками возникли после вступления 1 июня 2018 г. в силу тарифов на ввоз в США из ЕС и Канады стали в размере 25% и алюминия в размере 10%. Трамп аргументировал это «агрессивными» способами ведения торговли партнёрами, когда дефицит торговли США и ЕС составляет 112,9 млрд долл. В ответ ЕС ввёл ряд ответных пошлин на продукцию из США, что фактически означает торговую войну.
Кульминацией стал отзыв Трампом своей подписи под финальным коммюнике саммита «Группы семи» (Канада, 8-9 июня). Предметом споров стал пункт коммюнике о свободной, прозрачной и взаимовыгодной торговле, противоречивший проводимой США торговой политике. Эти разногласия подогревались регулярными заявлениями Трампа
1 Прокошев С. В. Дональд Трамп и перспективы Североатлантического альянса // Обозреватель-ОЪэегуег. 2017. № 6.
2 Данилов Д. А. НАТО: год «чёрного лебедя» // Год планеты: экономика, политика, безопасность. Ежегодник. Вып. 2017 г. М.: Идея-Пресс, 2017.
54
ОВОЗРЕВАТЕЛЬ-ОВБЕКУЕК
11/2018
о необходимости улучшения отношений с Россией.
Столь агрессивная политика президента США по отношению к своим союзникам привела к появлению у многих опасений о будущем трансатлантических связей. Накануне саммита НАТО ещё большую неопределённость внёс финансовый вопрос членов альянса, вновь остро поставленный Трампом. В конце июня президент США разослал своим союзникам письма с требованиями повысить военные расходы, в частности, ФРГ (расходы ФРГ 1,24% ВВП в 2018 г.). К 2017 г. показателю в 2% ВВП соответствовали всего лишь четыре члена организации: США, Великобритания, Эстония и Греция.
В своих выступлениях накануне саммита генеральный секретарь НАТО Й. Столтенберг стремился смягчить обстановку и делал акцент на росте расходов членов альянса. Так, в 2018 г. военные бюджеты уже восьми стран соответствовали критерию 2% ВВП: присоединились Латвия, Польша, Литва и Румыния. К 2024 г. планируется увеличение общего бюджета НАТО на 266 млрд долл. [3].
Трамп считает свои требования к союзникам справедливыми, ведь в 2018 г. военный бюджет США со-
ставил почти 623 млрд долл., а бюджеты остальных стран НАТО, вместе взятых - 312 млрд долл. [4]. Однако с оценкой взносов государств в НАТО всё не так просто.
Во-первых, достижение показателей 2% ВВП на оборону, из них 20% - на основные виды вооружений и техники, является недостаточной мерой для укрепления возможностей и безопасности НАТО, а скорее, сигналом о приверженности организации.
Во-вторых, неясные критерии и отсутствие прозрачности данных в альянсе не позволяют уверенно оценить вклад всех стран [5].
В-третьих, в эти показатели не входят не связанные с НАТО расходы европейских стран на безопасность, в том числе через Евросоюз и ОБСЕ.
В-четвёртых, из 602,8 млрд военного бюджета США (2017 г.) непосредственно на европейскую оборону было потрачено лишь 30,7 млрд. Эта сумма включает прямое финансирование НАТО и закупки, военное присутствие США в Европе и военную помощь союзникам. Аналогичная сумма трат европейских членов НАТО в 2017 г. составила 239,1 млрд. Конечно, в обязательства США входит обеспечение ядерной защиты Европы, а также потенци-
3 Press conference by NATO Secretary General Jens Stoltenberg ahead of the NATO Summit Brussels. NATO. 2018. July 10 // URL: https://www.nato.int/cps/en/natohq/opinions_156729. htm?selectedLocale=ru
4 Communique Defence Expenditure of NATO Countries (2011-2018) // Официальный сайт НАТО. 2018. July 10 // URL: https://www.nato.int/nato_static_fl2014/assets/pdf/ pdf_2018_07/20180709_180710-pr2018-91-en.pdf
5 Counting Dollars or Measuring Value // CSIS. July 2018 // URL: https://csis-prod.s3. amazonaws.com/s3fs-public/publication/180 703_Hicks_CountingDollars.pdf? ODJoCMVuu4utZMU.R1Y14EFdp.ma7JEc
альная переброска войск из США. Но и европейцы и канадцы имеют аналогичные обязательства по защите территории США. К тому же единственный прецедент, когда была задействована 5-я статья Вашингтонского договора о коллективной обороне, стал ответом на теракты на территории США (11 сентября 2001 г.) [6].
На неправомерность требований Трампа на саммите указала канцлер Германии А. Меркель, заявив, что её страна тратит гораздо больше на европейскую безопасность вне НАТО. Однако и Германия, и другие страны НАТО подписались в 2014 г. под обязательством достигнуть необходимых показателей к 2024 г., и для Трампа это является ключевым индикатором евро-атлантической солидарности. Также Трамп назвал Германию «заложницей России» из-за проекта «Северный поток - 2» и потребовал его отмены, угрожая санкциями против компаний, связанных с проектом. Германия и в самом деле оказалась «заложницей», но только евро-атлантических отношений: лишь 15% немцев поддерживают достижение показателя 2% ВВП на оборону, тогда как «Северный поток - 2» сулит ей позицию лидера по поставке газа в Европе и ряд преимуществ внутри ЕС [7].
В первый день в заявлении по итогам саммита все страны подтвердили приверженность уста-
новленным показателям. Однако на следующий день президент США заявил о необходимости увеличить расходы уже до 4% ВВП после достижения предыдущих целей.
Руководствуясь принципом «Америка прежде всего», президент США стремится добиться больших выгод для национальной экономики. Повышение расходов европейцев на собственную оборону - одно из средств компенсировать дефицит торговли с ЕС. Одновременно Трамп требует актуализации антитеррористической повестки НАТО, что будет способствовать перенаправлению части увеличивающегося бюджета альянса на решение задач внешней политики США на Ближнем Востоке. Однако далеко не все в Европе согласны с таким подходом. Сплотившись в 2014 г. на фоне украинского кризиса, сегодня страны НАТО раскололись по двум вопросам: во-первых, это продолжение курса поддержки политики Трампа, который внутри организации усиливает акцент на борьбе с терроризмом, а не на сдерживании России, а во-вторых, рост самостоятельности Евросоюза в обороне, а следовательно, и во внешней политике. Причём политика США подталкивает европейских лидеров - Францию и Германию - именно ко второму варианту.
Динамика Европейской политики безопасности и обороны может ускориться после выхода из ЕС
6 Beraud-Sudreau L, Childs N. The US and its NATO allies: costs and value // IISS. 2018. July 9 // URL: https://www.iiss.org/blogs/military-balance/2018/07/us-and-nato-allies-costs-and-value
7 Dempsey J. President Trump's hectoring of NATO and Germany could prove counterproductive -or the opposite // Carnegie Europe. 2018. July 18 // URL: https://carnegieeurope.eu/ strategiceurope/76804
Великобритании. Это уже проявилось в создании в декабре 2017 г. Постоянного структурированного сотрудничества (PESCO) и заявлениях Франции и Германии о необходимости усиления оборонного сотрудничества ЕС. Добровольный формат участия, использованный при создании PESCO, может быть востребован для преодоления сопротивления стран ЕС с традиционно ат-
лантическими взглядами. Однако маловероятно, что потенциальный рост самостоятельности Евросоюза приведёт к отходу от НАТО. Скорее, у стран ЕС появится больше возможностей проводить политику с минимальным привлечением НАТО в рамках механизма «Берлин плюс», что соответствует и интересам США, уделяющих всё большее внимание Азиатскому региону.
Решения саммита
На саммите было утверждено решение февральской встречи министров обороны НАТО о создании трёх новых командных центров НАТО.
Объединённый штаб командования вооружёнными силами в Норфолке (США) будет оказывать помощь Атлантическому командованию и обеспечивать защиту трансатлантических линий связи. Это направление работы приобрело особенную актуальность в связи с возросшим беспокойством НАТО из-за деятельности российских судов в Северной Атлантике.
Объединённое командование по тыловому обеспечению и логистике в Ульме (Германия) будет обеспечивать логистику войск в тылу для быстрых перебросок войск и военной техники. Для этих же целей было решено к 2019 г. ускорить дипломатические процедуры до пяти дней, чтобы сократить сроки пересечения границ внутри альянса для наземных, морских и воздушных перевозок. Также была принята Декларация ЕС - НАТО, по которой ЕС пообещал увеличить вклад в развитие транспортной ин-
фраструктуры и упростить для НАТО пересечение своего воздушного пространства.
Центр киберопераций в Монсе (Бельгия) будет информировать об обстановке и координировать оперативную деятельность НАТО в кибернетическом пространстве, что соответствует всё большей обеспокоенности НАТО по защите от ки-беругроз и гибридных войн, обозначенной в принятом на Варшавском саммите (2016 г.) Обязательстве по кибернетической обороне.
Также Румыния предложила сформировать командование сухопутными войсками на уровне корпуса на своей территории, а Дания, Эстония и Латвия - создать дополнительный многонациональный дивизионный штаб для укрепления командования на Балтике.
Важным шагом стало принятие инициативы «4 по 30»: формирование к 2020 г. 30 механизированных батальонов, 30 воздушных эскадрилий и 30 боевых кораблей, готовых к развёртыванию в течение 30 дней. Реализация этой инициативы позволит быстро отреагировать на конфликт в любой части мира, что может
быть использовано как для борьбы с терроризмом, так и для сдерживания или потенциального противостояния России. Однако помехой для возможного использования этой инициативы была признана низкая скорость принятия политических решений бюрократическим аппаратом НАТО [8].
В направлении противодействия терроризму союзники по НАТО подтвердили свою приверженность миссии «Решительная поддержка» в Афганистане, продлив её финансирование до 2024 г.
Соединённое Королевство направит дополнительно 440 невоенных специалистов для поддержки миссии.
В ответ на критику Трампа было принято решение развернуть в Ираке небоевую миссию для оказания помощи национальным службам безопасности в обучении и наращивании потенциала. НАТО будет консультировать соответствующих должностных лиц Ирака, главным образом в Министерстве обороны и Бюро советника по национальной безопасности, обучать и консультировать инструкторов и профессиональных военных в образовательных учреждениях. Миссия будет опираться на поддержку Глобальной коалиции и продлится от трёх до пяти лет. Возглавит её Канада, предоставив половину персонала из планируемых 500 специалистов.
На саммите был принят пакет мер по югу, включающий ряд политических и практических инициатив в области сотрудничества со странами Ближнего Востока и Северной
Африки. Выло объявлено о полной оперативной готовности регионального центра для юга в Неаполе. Задача центра - собирать информацию и анализировать широкий спектр вопросов дестабилизации, терроризма, радикализации и миграции и разрабатывать решения для предотвращения кризисов и оказания помощи странам - партнёрам НАТО в Африке и на Ближнем Востоке.
В рамках Средиземноморского диалога была отмечена важность отношений с Иорданией и Тунисом, в партнёрстве с которыми реализуются инициативы по укреплению их оборонных потенциалов, гражданской готовности и кризисного регулирования. Также было заявлено о готовности развивать долгосрочное партнёрство НАТО с Ливией, которое, возможно, приведёт к её участию в Средиземноморском диалоге [9].
Одним из важнейших политических инструментов НАТО является политика «открытых дверей». В её рамках альянс пригласил Республику Македония начать переговоры о вступлении в организацию. Это стало возможным после завершения её длительных переговоров с Грецией - членом НАТО, в результате которых правительство Македонии приняло решение о переименовании страны в Республику Северная Македония.
На саммите также были проведены встречи с президентами Грузии
8 Tigner B. NATO Summit a Success, For Now // Atlantic Council. 2018. July 18 // URL: http:// www.atlanticcounciLorg/blogs/new-atlanticist/nato-summit-a-success-for-now
9 Brussels Summit Declaration // NATO. 2018. July 11 // URL: https://www.nato.int/cps/en/ natohq/official_texts_156624.htm?selectedLocale=en
и Украины. Ещё в 2008 г. в Бухаресте альянс принял решение, что эти страны станут в перспективе его членами. С тех пор сотрудничество между ними и НАТО нарастало и распространялось на новые сферы, в том числе содействие в проведение внутренних реформ в этих странах и их участие в Силах реагирования и учениях НАТО. Однако на саммите 2018 г., как и прежде, альянс не предоставил этим странам Плана действий по членству, ограничившись заявлениями о поддержке и приветствиями их атлантических устремлений. Более того, встреча с ними была прервана Трампом и объявлением экстренной сессии, после чего членов грузинской и украинской делегаций попросили покинуть зал.
Официально Грузия и Украина не соответствуют ряду критериев НАТО, в том числе из-за недостаточности внутриполитических реформ и низкого уровня оперативной совместимости между вооружёнными силами этих стран и НАТО. Однако важную роль в вопросе их вступления в альянс играет позиция Российской Федерации.
Постсоветское пространство является полем пересечения интересов ряда крупных игроков, которые используют политические инструменты для укрепления своих позиций в регионе, в том числе и инструменты «мягкой силы». Закономерно, что деятельность НАТО в регионе, развитие её политического влияния вызывают опасения у России. Про-
тиворечия Грузии с Россией из-за суверенитета Южной Осетии и Абхазии, а также гражданская война на юго-востоке Украины и присоединение Крыма к России объективно не соответствуют ст. 10 Вашингтонского договора, по которой вступающая в альянс страна должна быть способна вносить свой вклад в безопасность Североатлантического региона [10] - вступление этих стран, наоборот, приведёт к серьёзному нарушению международной стабильности. Регулярные заявления НАТО о будущем вступлении Украины и Грузии в организацию скорее являются сигналом для этих стран и инструментом давления на Российскую Федерацию. Маловероятно, что альянс примет их в свои ряды в современной международной ситуации.
На саммите также были проведены встречи с представителями Швеции и Финляндии. Разговоры
0 потенциальном вступлении этих стран в НАТО пока не имеют достаточной обоснованности. Свою оборону они предпочитают укреплять с помощью Североевропейского оборонительного союз Nordefco, их расходы на оборону составляют
1 и 1,2% ВВП соответственно. Опросы общественного мнения показывают высокую степень неприятия НАТО, и при этом вступление в альянс приведёт к серьёзной милитаризации региона, в особенности Финляндии с её 1200-километровой границей с Российской Федерацией.
10 The North Atlantic Treaty. Washington D. C. 4 April 1949 // NATO. 2008. December 9 // URL: http://www .nato.int/cps/en/natohq/official_texts_17120.htm
Отношения с Россией
В разделе итогового заявления саммита о России помимо обвинений, указанных в документах предыдущих саммитов, добавилось осуждение нападений (якобы России) с применением нервно-паралитического вещества военного класса в Солсбери, а также во вмешательстве в выборы в Черногории. При этом вновь была подтверждена формула «предметный диалог, сильное сдерживание», принятая в 2014 г.
Для диалога отводится роль Совету Россия - НАТО (СРН), последнее заседание которого состоялось 31 мая. После событий на Украине в 2014 г. практическое сотрудничество между Россией и НАТО было приостановлено. Заседания СРН возобновились с 2016 г., и на последнем, седьмом с 2014 г. заседании СРН на посольском уровне обсуждались вопросы Украины, военной деятельности, транспарентности и снижения рисков, а также доктрины и стратегии сторон. Важнейшим итогом стало обсуждение предстоящих военных учений, в том числе Тпё.вп1 псЫгв 2018.
Обеим сторонам очевидно, что необходимо приходить к конкретным соглашениям и договорённостям. Однако сейчас среди военных налажены контакты лишь между военными руководителями России и НАТО, а также между Верховным главнокомандующим объединёнными ВС НАТО в Европе и начальни-
ком генштаба ВС России. Такого ограниченного диалога недостаточно для снижения вероятности военных рисков, но из-за отсутствия практического сотрудничества расширить его невозможно. Не способствовала диалогу и высылка семи российских дипломатов из-за инцидента в Солсбери, аккредитованных при НАТО. При этом страны НАТО по-прежнему расходятся во мнениях насчёт того, как относиться к России: как к бывшему партнёру, который когда-нибудь снова станет партнёром, как к почти равному сопернику, как к потенциальному противнику или как к врагу, уже вступившему в конфликт с Североатлантическим альянсом [11].
Ещё одна сложность состоит в различии подходов НАТО и России к совместной работе. Российская сторона стремится к заключению основополагающих договорённостей, а НАТО предлагает подход «маленьких шагов». Несмотря на это, заседания СРН даже в таком ограниченном формате сигнализируют о заинтересованности сторон в сотрудничестве. Следующий необходимый шаг -включение в их повестку контактов военных экспертов. Это позволит как повысить предсказуемость сторон, так и снизить военные риски. В дальнейшем можно будет искать точки пересечения интересов для взаимодействия, такие, например, как борьба с терроризмом, совмест-
11 Paulauskas K. The Alliance's evolving posture: towards a theory of everything // NATO Review. 2018. July 6 // URL: https://www.nato.int/docu/review/2018/Also-in-2018/the-alliances-evolving-posture-towards-a-theory-of-everything-nato/EN/index.htm
ная работа по которой активно велась до 2014 г.
Для сдерживания России в этом году не было предпринято специальных шагов. Однако ряд решений альянса влияет именно на это направление.
Инициатива «4 по 30», создание новых командных центров и укрепление системы ПРО НАТО усиливает оперативные возможности альянса и потенциал для противостояния потенциальным угрозам со стороны любого противника, в том числе и России. При перечислении главных угроз Россия указывается первой и лишь после - нестабильность на Ближнем Востоке и в Северной Африке, а также распространение оружия массового уничтожения.
Однако между членами НАТО существуют разногласия в отношении России. Самое известное - отношение к этому вопросу Трампа. На последнем саммите «Группы семи» он предложил вернуть Россию в эту организацию, а его встреча с прези-
дентом России В. В. Путиным была назначена на 16 июля - через четыре дня после саммита НАТО. Несмотря на последовавшую эскалацию санкционной политики Соединённых Штатов Америки, Трамп не оставляет идеи улучшить отношения с Россией. Однако важным фактором в этом вопросе является внутриполитическая ситуация в США: большая часть американского истеблишмента не настроена на сближение с Россией. Одновременно с этим европейские страны терпят убытки из-за введённых Россией контрсанкций, а также экстерриториальных санкций США и стремятся к ограничению их воздействия и даже к отмене. В будущем двусторонний диалог России и отдельных членов НАТО мог бы способствовать улучшению отношений, в том числе и с НАТО. Но вряд ли это возможно до выполнения Минских соглашений, что пока видится трудноосуществимым всеми сторонами.
На прошедшем 11-12 июля 2018 г. саммите не было принято каких-либо основополагающих решений. Новые инициативы продолжили курс на сдерживание России, противостояние терроризму и расширение сотрудничества с другими странами. Однако не были устранены и разногласия членов альянса, в первую очередь США с их европейскими союзниками.
Существует мнение, что НАТО нужно «пережить» Трампа, а после всё вернётся на свои места. Однако Трамп не привнёс каких-либо новых проблем, он лишь поднял старые.
Рост значимости Азиатско-Тихоокеанского региона и ужесточение глобальной конкуренции государств требует усиления и единства НАТО, создания новых возможностей для реагирования на кризисы. И подход Трампа, несмотря на кажущийся разлад в альянсе, на деле ведёт к переосмыслению ролей союзников и организации в целом и подталкивает НАТО к трансформации, необходимой для успешного выполнения её глобальной роли. В период кризиса старых институтов глобального управления НАТО во главе с США взяли на себя роль «жандарма» в Европе, Северной Африке и на Ближнем Востоке, и в дальнейшем их влияние будет только увеличиваться.
Библиография • References
Данилов Д. НАТО: год «чёрного лебедя» // Год планеты: экономика, политика,
безопасность. Ежегодник. Вып. 2017 г. М.: Идея-Пресс, 2017. С. 76-88. [Danilov D. NATO: god «chyornogo lebedya» // God planety: ehkonomika, politika,
bezopasnost'. Ezhegodnik. Vyp. 2017 g. M.: Ideya-Press, 2017. S. 76-88] Прокошев С. В. Дональд Трамп и перспективы Североатлантического альянса //
Обозреватель-Observer. 2017. № 6. С. 14-22. [Prokoshev S. V. Donal'd Tramp i perspektivy Severoatlanticheskogo al'yansa //
Obozrevatel'-Observer. 2017. № 6. S. 14-22] Beraud-Sudreau L.., Childs N. The US and its NATO allies: costs and value // IISS. 2018. July 9 // URL: https://www.iiss.org/blogs/military-balance/2018/07/ us-and-nato-allies-costs-and-value Brussels Summit Declaration // NATO. 2018. July 11 // URL: https://www.nato.
int/cps/en/natohq/official_texts_156624.htm?selectedLocale=en Communique Defence Expenditure of NATO Countries (2011-2018) // NATO. 2018. July 10 // URL: https://www.nato.int/nato_static_fl2014/assets/pdf/ pdf_2018_07/20180709_180710-pr2018-91-en.pdf Counting Dollars or Measuring Value // CSIS. July 2018 // URL: https://csis-prod. s3.amazonaws.com/s3fs-public/publication/180703_Hicks_CountingDollars. pdf? ODJoCMVuu4utZMU.R1Y14EFdp.ma7JEc Dempsey J. President Trump's hectoring of NATO and Germany could prove counterproductive - or the opposite // Carnegie Europe. 2018. July 18 // URL: https://carnegieeurope.eu/strategiceurope/76804 Paulauskas K. The Alliance's evolving posture: towards a theory of everything // NATO Review. 2018. July 6 // URL: https://www.nato.int/docu/review/2018/Also-in-2018/the-alliances-evolving-posture-towards-a-theory-of-everything-nato/ EN/index.htm
Press conference by NATO Secretary General Jens Stoltenberg ahead of the NATO Summit Brussels. NATO. 2018. July 10 // URL: https://www.nato.int/cps/en/ natohq/opinions_156729.htm?selectedLocale=ru The North Atlantic Treaty. Washington D. C. 4 April 1949. // NATO. 2008. December
9 // URL: http://www.nato.int/cps/en/natohq/official_texts_17120.htm Tigner B. NATO Summit a Success, For Now // Atlantic Council. 2018. July 18 // URL: http://www.atlanticcouncil.org/blogs/new-atlanticist/nato-summit-a-success-for-now
Статья поступила в редакцию 23 октября 2018 г.
