CC BY
56
ЗАРУБЕЖНЫЙ ОПЫТ САМОУПРАВЛЕНИЯ
ГУСЕЙНОВА. Г., ЭЛЬДАРОВ Э. М.
БРИТАНСКИЙ ОПЫТ МЕСТНОГО САМОУПРАВЛЕНИЯ: ПОИСК ИСТОРИЧЕСКИХ И ГЕОГРАФИЧЕСКИХ ПАРАЛЛЕЛЕЙ
Рассматриваются особенности развития институтов местного самоуправления в Дагестане и Великобритании в исторической ретроспективе. Обсуждаются возможности использования передового опыта социально-политической самоорганизации населения урбанизированных регионов Соединенного Королевства при выработке стратегии современных реформ в областиместного самоуправления вДагестане.
GUSEYNOVА, ELIDAROVE. М.
BRITISH EXPERIENCE OF LOCAL SELF-GOVERNMENT: SEARCH OF HISTORICAL AND GEOGRAPHICAL PARALLELS
The authors of the article consider the development features of the local self-government institutions in Dagestan and Great Britain in a historical retrospective. They discuss the possibilities of using the best practices of sociopolitical self-organizing the population of the urbanized regions of the United Kingdom during developing the strategy of modern reforms in the local self-government sphere in Dagestan.
Ключевые слова: местное самоуправление, Россия, Дагестан, Великобритания, Шотландия, народное собрание, джамаат, муниципальное право, деятельность муниципалитетов, институт омбудсмена.
Keywords: local self-government, Russia, Dagestan, Great Britain, Scotland, local self-government, people's assembly, jamaat, municipal legislation, activity of municipalities, institute of the ombudsman
Гражданские формы самоорганизации на различных территориальных уровнях управления - были, есть и будут главными средствами морального самоочищения нации. Другими словами, остановить движение общества по пути моральной деградации, что, кстати, актуально и для современного российского общества, возможно лишь при всемерном развитии основополагающих механизмов его социально-политической самоорганизации.
Руководство России ясно осознает, что будущее страны немыслимо без существенного возрастания роли института местной публичной власти. В соответствии с принципами Европейской хартии местного самоуправления оно стремится обеспечить на практике политическую, административную и финансовую независимость муниципальных образований. В 2003 г. был принят Федеральный закон «Об общих принципах организации местного самоуправ-
ления в Российской Федерации», который положил начало муниципальной реформе, строго разграничивающей полномочия государственной и муниципальной власти. При этом муниципальная власть рассматривается в виде одной из организационных форм местной власти.
Естественно, что на пути становления института местного самоуправления в России по инерции встают преграды, в частности, из-за отставания общественных наук в его теоретическом осмыслении. Тем не менее, руководство страны открыто выражает убежденность в том, что процесс демократизации общественной жизни в принципе необратим, поскольку Россия к настоящему времени преодолела две важнейшие «точки невозврата». Первая из них исключает движение субъектов федерации в сторону сепаратизма (на этой тенденции делает акцент высшее руководство страны). Вторая «точка невозврата» отрицает возврат российского общества в атмосферу тотального страха перед властью и силовыми структурами (данный феномен находит отражение в массовых митингах политической оппозиции). В этом смысле представляются совершенно адекватными недавние инициативы руководства страны по возвращению в российское законодательство принципа выборности глав регионов [1].
В России нет необходимости придумывать какие-то новые механизмы социально-политической самоорганизации. Они широко используются в передовых странах мира. Эти модели начинают просматриваться в «образцовых» населенных пунктах России, к каковым традиционно относится столица страны г. Москва. В последние годы в стан «образцовых» городов активно стремится Сочи, где в 2014 г. пройдут зимние Олимпийские игры. При этом речь идет о заметном росте авторитета местной публичной власти в этом городе. Сочи выделяется высокой плотностью низовых городских ячеек местного самоуправления - товариществ собственников жилья (ТСЖ), а городская ассоциация ТСЖ оказывает существенное влияние на деятельность муниципальных органов власти в плане благоустройства и застройки городских территорий [17].
Не менее полезным является глубокое изучение богатого культурно-исторического и политико-правового наследия российских народов, накопленного за века и фрагментарно проявляющегося в современной общественной практике. Само по себе такое наследие выступает стабилизатором, помогающим отбирать среди множества инновационных потоков то главное, что не противоречило бы системе традиционных ценностей народа, а также воссоздать из исторического опыта то, что не противоречило бы фундаментальным ценностям современного гражданского общества [3]. Скажем, в «старой», традиционной политической культуре, выработанной за многие века в недрах так называемой «Дагестанской цивилизации», мы видим очень важный источник и поле адаптации современных институтов гражданской самоорганизации. Однако при этом следует четко различать сельскую, т.е. собственно традиционную среду формирования таких институтов, и урбанизированную (городскую). Эти различия определяются особенностями пространственно-временных ритмов экономики и соответствующими социально-
этическими регламентами поведения людей в сельском и городском типах географической среды. Поэтому, наряду с историческими аналогиями, серьезное внимание должно уделяться прогрессивным зарубежным моделям эффективного функционирования городских форм местного самоуправления.
До Большой Кавказской войны основная схема осуществления народовластия в Дагестане имела выраженные черты гражданской общины: публичная власть различных уровней преимущественно строилась не по национальному, а по социальному признаку. Она была первична и на уровне сельской общины - джамаата, и на следующем уровне - в союзах общин, получивших в старой литературе название «горских федераций», и на третьем уровне - в «союзах федераций», часто называемых «конфедеративными объединениями» [11]. В свою очередь, посредством взаимных договорных актов эти республики (ханства, шамхальства, нуцальства и др.) превратили Дагестан практически в единое политическое поле, способное мобилизоваться и давать отпор самым грозным иноземным завоевателям.
Дагестанские историки едины во мнении о том, что при видимой этнической и политической раздробленности все республики (федерации) Страны гор внутренне были более цельными, устойчивыми и способными к маневру, нежели громоздкие унитарные формы политических систем. Секрет единства Дагестана как политического образования и входящих в него республик заключался в самостоятельности и потому устойчивости общин. Хотя во главе политических образований стояли весьма авторитетные и влиятельные ханы, шамхалы и уцмии, тем не менее независимость и самоуправляемость джа-маатов было безусловным законом [2; 11].
После окончания Большой Кавказской войны при режиме «военно-народного управления» (1860-1883 гг.), введенного колониальными властями, в Дагестане обозначился процесс возрождения в культуре гражданского самоуправления. В этот период был отмечен подъем ремесел, национальной литературы, различных видов самобытного искусства дагестанских народов, что было основательно проанализировано академиком РАН Гаджи Гамзатовым [6]. Возможно, в этой цепи возрожденные формы социальной самоорганизации в их новой модификации сыграли решающую роль.
Дальнейшая эволюция политической системы Дагестана в условиях жестко централизованной Советской власти сопровождалась процессами еще большей деградации традиционных демократических механизмов местного самоуправления. Само понятие «народное собрание» как синоним европейского слова «парламент» и как реальный орган общереспубликанского народовластия стало культивироваться в Дагестане лишь после полуторавекового забвения, начиная с перестроечных 1990-х годов.
Из зарубежных моделей эффективного функционирования современных, т.е. преимущественно городских форм местного самоуправления особого внимания заслуживают исторический опыт развития муниципальных институтов гражданского общества в Великобритании. На наш взгляд, географическая схожесть этой страны с Дагестаном определяется сочетанием изо-
лированности (островным положением) и близости к главным путям и перекресткам мирового цивилизационного процесса.
Соединенное Королевство Великобритании состоит из двух историко-географических провинций: собственно Великобритании, включающей три национальные республики (Англия, Шотландия и Уэльс) и Северной Ирландии. Будучи по форме своего правления парламентарной монархией, Великобритания считается родиной современной парламентской демократии. Хотя по форме административно-территориального устройства эта страна является унитарным государством, три из четырёх исторических провинций (кроме Англии) обладают значительной степенью автономии, выступая аналогами национальных республик современной России (табл. 1).
Особенно интересным с точки зрения вопросов общественно-политического развития Дагестана является опыт административного обустройства и эволюции местной власти в Шотландии. Территория этой страны (79 тыс. км2) в природном и антропогеографическом плане имеет некоторые сходства с Дагестаном (52 тыс. км ): обе республики представляют собой преимущественно горную местность. Шотландцы - это наиболее многочисленная национальность из числа кельтских, т.е. древних коренных народов Великобритании. Среди шотландцев до сих пор сохраняет самобытность своеобразная этническая группа - гэлы. Англичане чаще называют их хай-лендерами (горцами) в отличие от жителей равнин юга Шотландии - лоулен-деров. Гэлы сохранили свой древний кельтский язык. Но их число постоянно сокращается.
Таблица 1
Административно-территориальное деление Великобритании
Название королевств Главные административно-территориальные единицы Столицы и численность их населения, тыс. чел. (2007 г.) Население, млн чел. (2008 г.) Территория, тыс. км2
Англия Регионы (9) Лондон (7557) 51,4 130,4
Шотландия Области (32) Эдинбург (468) 5,2 78,8
Уэльс Области (22) Кардифф (327) 3,0 20,8
Северная Ирландия Графства (6) Белфаст (560) 1,8 13,8
Соединённое Королевство Лондон (7557) 61,4 243,8
Источник: [5]
Шотландия представляет собой наиболее автономную (обладающую собственным парламентом, правовой системой и государственной церковью и др.) из всех республик Великобритании. В 1996 г. вместо девяти регионов, разделенных на 53 административных округа (аналог английских графств и округов), в Шотландии были образованы 32 области - территориальные единицы местного управления (local government areas), включая три островные. Реформа не затронула общины - низовые административно-территориальные единицы в сельской местности и небольших городах. С образованием шотландского парламента и правительства контроль над деятельностью местных органов власти перешел преимущественно в сферу их компетенции. Сущест-
вует определенная специфика выборов местных органов власти в Шотландии. Члены региональных советов избираются не на четыре, а на три года. Также на трехлетний срок выбираются и председатели этих советов.
Столица Шотландии г. Эдинбург с населением 468 тыс. чел. (2007 г.) является вторым по экономическому и демографическому потенциалу центром этой страны после Глазго (580 тыс. чел. в 2007 г.). По количеству жителей самые крупные города Шотландии и Дагестана (г. Махачкала, 578 тыс. чел. в 2010 г.) примерно равны. Однако в ракурсе глобальных социально-экономических процессов Дагестан значительно отстает от горной британской республики. Переход от преимущественно сельского образа жизни населения к городскому в республиках Соединенного Королевства происходил еще в XIX в. Дагестан же данный этап исторического развития пережил в XX в. Причем, лишь в середине второго десятилетия XXI в., т.е. в ближайшие годы он перешагнет «урбанистический барьер», когда численность горожан, прежде всего за счет роста крупных городов республики, превзойдет 50% от всего дагестанского населения. Подобный этап урбанизации общественного уклада наблюдался в Великобритании во второй половине XIX в. В этот период Соединенное Королевство превратилось из аграрного государства в ведущую торговую и военно-промышленную державу мира. Сейчас в городах этой страны проживает более 80% населения. Однако провести строгую границу между городским и сельским населением трудно: многие деревни превратились в «спальни» близлежащих городов.
В период «городской реформации» в Великобритании протекали активные миграционные процессы - население передвигалось в города, где сосредоточились все торговые и промышленные интересы и где вырос экономически сильный класс предпринимателей. Это позволило английской денежной аристократии вступить в политическое соперничество с аристократией землевладельческой. Соответственно, парламент этой страны вынужден был начать реформу местного городского управления. Реформирование городов было крайне важным делом еще и потому, что молодые промышленные центры в основном управлялись кучками предельно коррумпированных и криминализованных дельцов. Как гражданское общество, так и государственная власть проявляли единую заинтересованность в снижении политического потенциала последних. В принципе, избавлению от подобного рода социальных недугов служили и демократические реформы в США после окончания гражданской войны (периоды политической реконструкции и прогрессивизма с 1865 по 1914 гг.).
При обосновании стратегии социально-экономического и политического развития Республики Дагестан, на наш взгляд, важно обратить внимание и на такое обстоятельство: городская реформа во многих ныне развитых странах мира сопровождалась переносом их столиц из самых крупных и динамично развивающихся промышленных центров в сравнительно малые города. Причем наиболее наглядные примеры такого рода административно-территориальных преобразований продемонстрировали государства Британского содружества наций (бывшие колонии Великобритании): Индия (её ны-
нешняя столица Нью-Дели была основана в 1911 г.), Австралия (Канберра, 1913 г.), Пакистан (Исламабад, 1967 г.) и др. Аналогичным не менее интересным опытом могут поделиться и такие крупные страны, как Турция с новой столицей Анкара (основана в 1921 г.), Бразилия с Бразилиа (1960 г.), Нигерия с Абуджей (1991 г.), Казахстан с Астаной (1997 г.) и др. Большинство из этих городов являются плановыми, т.е. выстроенными по специальным проектам, разработанным, как правило, выдающимися для своего времени архитекторами.
На современном историческом этапе развития дагестанского общества, на наш взгляд, вполне отчетливо складываются предпосылки отделения столичных функций от главного города республики - Махачкалы. Данный стихийный процесс прослеживается, в частности, в официальных проектах и решениях по строительству некрупного элитного города для финансово состоятельной публики к югу от г. Каспийска (проект «Немецкая деревня»). Однако планы строительства «городка для богачей» стали вызывать социальную напряженность в обществе. Многие выразили протест тому, что более 200 гектаров пляжей дагестанского берега отдаются за символическую арендную плату представителям власти и «нужным» ей людям для постройки там коттеджей. Экономическая же польза для республики при этом не предвидится. Оппоненты данного проекта утверждают, что было бы лучше на аукционе отдать этот участок компаниям, которые развивают в республике туристско-рекреационный комплекс. В результате здесь появятся туристы, а у обслуживающего их местного населения - доходы [10] . На наш взгляд, более оправданным в географическом и этнополитическом смысле решением мог бы стать проект новой столицы республики в центральной части дагестанских предгорий (Левашинский или Сергокалинский районы) неподалеку от нынешней главной автотрассы, соединяющей равнинную и горную части республики.
Последние двадцать лет перестроечных и постперестроечных реформ в Дагестане по своему общественно-политическому содержанию во многом соответствуют тому периоду «городской реформации», который примерно 100 лет назад переживали страны Британского содружества. Для самой же метрополии (Соединенного Королевства) такой период в сравнительно вялотекущем режиме прослеживался на протяжении почти всего XIX в. В этот период законодательная деятельность парламента Великобритании в области местного управления носила нерегулярный характер. В городах, не имевших городских советов, могли учреждаться выборные управления - ассоциации или советы для целей «охраны народного здравия». В направлении передачи административных функций подобным ассоциациям развивалось дорожное дело, для которого были образованы особые дорожные округа, существовавшие до 1894 г. Доказательством расширения управленческих функций местных властей может служить и принятый парламентом в 1850 г. (и аналогичный закон 1862 г.) Акт о полиции Шотландии, разрешивший городам создавать небольшие полицейские органы с весьма широкими полномочиями. Была также проведена реорганизация местного самоуправления в области социальной гигиены. На ос-
нове закона 1875 г. заботы о санитарном благополучии территорий превратились из права в обязанность городских советов. Контроль над органами коммунального управления был возложен на центральный орган - Министерство местного управления.
Ко второй половине XIX в. во всех королевствах Великобритании были осуществлены коренные преобразования в сфере городского самоуправления. С 1888 г. города, в которых проживало более ста тысяч человек, выделялись из состава графства и им придавался статус городов-графств. Автономия таких городов была значительно увеличена. Права же остальных городов были сокращены в пользу графства. Закон 1888 г. создавал также регулярную систему низших местных муниципальных органов - городских и сельских окружных советов, подчиненных новым органам управления графства [12].
Самоуправление и концентрация всех административных функций в руках автономных местных органов в конце XIX в. стали главными компонентами механизма внутреннего самоуправления Великобритании. Характер функционирования этого механизма на протяжении последующих исторических этапов развития отличался преемственностью и единством положенных в ее основание принципов.
Особенность современной британской системы государственного управления состоит в том, что во многих регионах одновременно с общенациональными министерствами предоставлением общественных услуг занимаются местные органы власти (городские, окружные и графств), имеющие соответствующие службы. Попытки централизовать систему предоставления общественных услуг, предпринимавшиеся в 1970-е годы, не дали результатов
[13].
За годы правления консерваторов (1979-1997) в стране была осуществлена радикальная экономическая реформа системы местного управления. В основу преобразований легла идея внедрения конкуренции в сферу государственных и общественных услуг, отказ от принципов государственного администрирования с целью улучшения качества обслуживания населения и предоставляемых услуг. Такая система потребовала создания новой структуры исполнительной власти и отказа от «традиционных принципов государственного администрирования». Подобную экономическую реформу пережило и городское хозяйство г. Москвы в 1990-е годы. Позже эту реформу подхватили другие крупные российские города.
В последнее десятилетие ушедшего века значительному реформированию подверглась британская система здравоохранения, которая традиционно находится в ведении местных властей по всей стране. Все учреждения системы здравоохранения, подчиняющиеся местным властям, были разделены на «покупателей» (районные органы здравоохранения и участковые врачи) и «продавцов» (больницы в виде самоуправляемых трастов), где «покупатели» могли свободно выбирать наиболее подходящие для своих пациентов больницы, а «продавцы» были вынуждены конкурировать между собой. Эта реформа муниципального здравоохранения была тесно связана с сокращением
государственных субсидий и принятием программы частного финансирования [9].
Образование является одной из приоритетных задач местных властей современной Великобритании. Многие акты парламента определяют обязанности местных органов власти в этой сфере. До начала 1990-х гг. весь государственный сектор школьного образования Великобритании финансировался и контролировался местными органами власти. Местные власти осуществляли управление муниципальными школами на своей территории и до принятия закона «О реформе образования» 1988 г. распределяли финансовые ресурсы и кадры, а также учащихся между контролируемыми ими школами (хотя и под чисто номинальным контролем со стороны министерства образования).
В Соединенном Королевстве, как и в других странах Британского содружества, важнейшим источником муниципального права служит судебный прецедент. Здесь имеет место весьма жесткий судебный контроль за деятельностью муниципальных органов, законностью принимаемых ими решений. Суды обычно не могут рассматривать решения местных властей по собственной инициативе. Соответствующая просьба (жалоба) должна поступить в суд от лиц или же органов, интересы которых были затронуты конкретным действием (или бездействием) местных властей. В ходе рассмотрения таких дел суды вправе толковать акты местных органов и объявлять их незаконными [13].
В последние годы правительство лейбористов в своей программе развития местного управления большое внимание уделяет комплексной оценке эффективности деятельности муниципалитетов. Основные критерии нового подхода определены в программе Всесторонней оценки деятельности (Comprehensive Performance Assessment - CPA). По мнению британских ученых, система всесторонней оценки деятельности советов имеет ряд достоинств: во-первых, в единые рамки сводится вся информация о деятельности совета, во-вторых, эта система конструирует новую корпоративную оценку по каждому совету, и фактически делаются выводы о внутренних резервах каждого совета. В рамках программы CPA от советов требуется предоставление самооценки своей деятельности, а затем каждый местный совет подвергается внешней корпоративной оценке со стороны группы инспекторов, которые представляют доклад о достоинствах и недостатках муниципалитета и в итоге делают вывод о возможностях каждого совета улучшить свою деятельность. Удивительно, но ни один из местных советов не поставил под сомнение легитимность системы CPA, и в настоящий момент ее все труднее критиковать. Можно сказать, что система CPA открыла новую эпоху в системе отношений центральной и местной властей Великобритании и, прежде всего, в вопросах оценки деятельности органов местного управления [12].
Новизна функционирующей ныне в Великобритании системы местного самоуправления определяется следующими принципиальными особенностями:
❖ центральная власть перешла на более действенную и демократическую форму государственного контроля над органами местного самоуправления - финансовую - посредством проведения финансовой реформы;
❖ значительно повысилась эффективность социального обслуживания местного населения за счет распространения на данную сферу управления рыночных механизмов взамен господствовавшей ранее бюрократической монополии органов местного самоуправления;
❖ сформировалась уникальная трехуровневая система омбудсменов, способствующая решению вопросов местного значения, несмотря на некоторые ограничения в независимости уполномоченного по правам человека;
❖ система местного самоуправления приобрела выраженный адаптивный характер: она стала всемерно учитывать особенности подведомственной территории.
Итоги проведенных реформ местного самоуправления в Великобритании позволяют утверждать о том, что центральная власть пришла к пониманию политической, экономической, социальной целесообразности усиления роли местных органов власти, наделения их определенной автономией по вопросам, не требующим решения из центра. Одним из решающих аргументов послужило видение того, что качество социального обслуживания местного населения растет не за счет централизации данной сферы, а посредством привлечения частных организаций, приближенных к населению и осуществляющих свою деятельность под контролем местных и центральных органов власти.
Ужесточение финансового контроля можно оценить как положительную сторону проведенных реформ местного самоуправления. Выполнение государственных обязанностей органами местного самоуправления и единообразие управления государственно-организованным обществом должно обязательно контролироваться органами федеральной власти. При этом важно, чтобы экспертно-финансовая форма контроля не противоречила демократическим принципам.
Таким образом, к настоящему времени в Соединенном Королевстве выработана достаточно приспособленная к вызовам современности модель местного самоуправления. Главной структурой муниципальной власти здесь являются представительные органы, формируемые населением в результате свободных и состязательных выборов [8]. Изучение того, как они реализуются на практике, полезно с точки зрения возможностей совершенствования местного самоуправления на уровне муниципалитетов современной России, в том числе Дагестана. Целесообразно, чтобы организация местного самоуправления не выступала ширмой авторитарного по своему содержанию политического процесса, когда волеизъявление людей на выборах имеет преимущественно имитационный характер.
_Литература_
1. Агларов М. А., Бектемиров И. А., Гусейнов А. Г., Элъдаров Э. М. Поиск моделей местного самоуправления для Дагестана: исторические и географические параллели // Региональные аспекты социальной политики. Вып. 13. - Махачкала: ДГУ, 2011. - С. 91-106.
2. Агларов М. А. Сельская община в Нагорном Дагестане в XVII - начале XIX вв. - М. : Наука, 1988. - 237 с.
3. Агларов М. А., Элъдаров Э. М. Принципы общественного самоуправления в досоветском Дагестане // Проблемы государственного и муниципального управления. Вып.1. - Махачкала, 2005. - С. 9-18.
4. Бойцова В. В., Бойцов Л. В. Правовой институт омбудсмена в условиях современного общественного развития. - М. : Юрист, 2008. - 280 с.
5. Великобритания [Электронный ресурс] // Википедия. - URL: http://ru.wikipedia.org/ (дата обращения - 10. 05. 2011 г.).
6. Гамзатов Г. Г. Дагестанский феномен возрождения, XVIII-XIX вв. - Махачкала : ДНЦ РАН, 2000. - 323 с.
7. Гасанов Ш. Ш., Элъдаров Э. М. Сильная власть и общественное самоуправление в столице Дагестана (проблема согласования усилий) // Актуальные проблемы формирования гражданского общества и правового государства. - Махачкала : ДГУ, 2001. - С.326-330.
8. Дроботенко И. И. Зарубежные модели местного самоуправления: опыт для России // Власть. - 2010. - №1. - С. 119-122.
9. Ежевский Д. О. Изменение роли и функций органов местного самоуправления в Великобритании в ходе муниципальных реформ конца XX - начала XXI вв. // Право и политика. - 2005. - № 5 (65). - С.48-68.
10.Жители Дагестана выступили против проекта «Немецкая деревня Порт-Петровск» [Электронный ресурс] // «Коллективное Действие». 18.06.2008. URL: www.ikd.ru/node/6456 (Дата обращения: 20.05.2011 г.).
11.Законы вольных обществ XVII-XIX вв.: Архивные материалы / сост. Х.-М. Хашаев; отв. ред. Г.-А. Даниялов. - Махачкала : ИД «Эпоха», 2007. - 300 с.
12.Лапшина И. Е. Местное управление и территориальная организация публичной власти в Великобритании // Правовая политика и правовая жизнь. -2007. - №2. - С. 140-143.
13.Общая теория права и государства / под ред. В. В. Лазарева. - М. : Юристъ, 2001. - 520 с.
14.Склярова Е. К. Муниципальная реформа Великобритании в первой половине XIX века // Гуманитарные и социально-экономические науки. - 2011. -№2. - С. 72-75.
15.Старцев Я. Ю. Государственное и муниципальное управление в зарубежных странах. - М. : ЭКМОС, 2001. - 322 с.
16.ХашаевХ.-М. О. Общественный строй Дагестана в XIX в. - М., 1961. - 97 с.
17.Шаззо А. В Сочи собственники жилья призывают главу города прекратить уплотнительную застройку [Электронный ресурс] // Сайт «Ткачев: за и против», 16.09.2008. URL: http://tkachev-pro-con.narod.ru/112.html (дата обращения - 10. 05. 2012 г.)
