Британские историки о гражданской войне в Испании 1936-1939 гг Текст научной статьи по специальности «История и археология»

ИСТОРИЯ

УДК 913

М. В. Новиков

БРИТАНСКИЕ ИСТОРИКИ О ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЕ В ИСПАНИИ 1936-1939 гг.

Британская историография гражданской войны в Испании 1936-1939 гг. занимает лидирующие позиции среди других национальных литератур. Профессиональные британские историки, разделяющие демократические убеждения, определяют сущность войны как вооруженное столкновение сторонников и противников испанской демократии, именно они внесли наибольший вклад в исследование как внутриполитических, так и внешнеполитических аспектов войны.

The British historiography of civil war in Spain 1936-1939 takes in the lead positions among other national literatures. The professional British historians dividing democratic belief, define essence of war as armed conflict of supporters and opponents of the Spanish democracy, they have brought the greatest contribution to research both internal political, and foreign policy aspects of war.

Ключевые слова: британская историография, концепция, Испанская республика, демократия, гражданская война, международные аспекты, невмешательство.

Keywords: the British historiography, the conception, the Spanish republic, democracy, civil war, the international aspects, non-intervention.

70 лет назад, 1 апреля 1939 г., завершилась гражданская война в Испании, в сложные события которой оказались, в той или иной степени, вовлечены многие страны, многие национальные и международные организации, а также огромное количество простых людей из разных стран, стремившихся повлиять на исход этой кровопролитной войны. Их причастность к испанским событиям предопределила появление обширной многонациональной литературы, в которой достойное место занимают исследования британских историков.

Британская историография гражданской войны в Испании прошла два основных этапа в своем развитии - 30-50-е гг. и с 60-х гг. по настоящее время. Первый этап характеризуется пре-

НОВИКОВ Михаил Васильевич - доктор исторических наук, профессор, первый проректор ЯГПУ им. К. Д. Ушинского © Новиков М. В., 2009

имущественным участием непрофессиональных исследователей. В это время издают свои работы участники войны, очевидцы событий, писатели, журналисты. Их отличает открытая политическая позиция - прореспубликанская или профран-кистская. Именно они заложили основы ультралевой, марксистской, демократической, объективистской и консервативной историографии гражданской войны, их работы составляют ее заметную часть, представляя собой в ряде случаев ценный исторический источник.

Ультралевые авторы являются, как правило, поклонниками испанского анархизма и испанской левой коммунистической организации ПОУМ (Рабочая партия марксистского единства). В вопросах происхождения и сущности войны, роли итало-германской интервенции и политики невмешательства они разделяют в целом позиции марксистской историографии, резко расходясь с нею в оценке соотношения революции и войны, единого антифашистского фронта, роли КПИ, Коминтерна и СССР в испанском конфликте, причин поражения Испанской республики.

Ультралевые полагают, что в ходе войны испанский рабочий класс мог и должен был осуществить в стране социалистическую революцию, что политика единого антифашистского фронта с мелкобуржуазными демократическими партиями была ошибочной и ненужной. Единственной революционной силой в Испании они считают анархистов и поумистов, которым якобы противостояла контрреволюционная Коммунистическая партия Испании, поддерживаемая Советским Союзом [1].

Марксистская оценка событий в Испании представлена в статьях и выступлениях руководителей британских коммунистов, в работах корреспондентов органа компартии Британии «Дей-ли Уоркер» Б. Раста и Ф. Питкерна, Ф. Иелли-нека и др. [2], и она совпадает с концепцией, представленной в трудах советских историков.

Близка к марксистской позиция демократических авторов. В предисловии к своей книге «Мятеж в Испании» английские журналисты Г. Геннес и Т. Репард написали посвящение: «Тем, кто умер, чтобы жила испанская демократия». Они предприняли попытку подойти к выявлению причин мятежа, тесно увязывая их с классовыми интересами офицерской касты, лендлордов, церкви, крупных промышленников. Вместе с тем они

полагали, что только политика невмешательства в испанские события способна «обеспечить жизненно важные звенья Британской империи, независимо от того, какая сторона выиграет» [3].

Английский журналист Г. Бакли - очевидец событий революции и войны 1931-1939 гг. в Испании. Его книга «Жизнь и смерть Испанской республики» освещает события 9 самых драматичных лет истории этой страны, пережитых день за днем ее автором. В книге почти нет анализа событий - автор сознательно оставляет это право за будущими историками. Из опыта в Испании он пытается извлечь уроки для укрепления британского содружества и «отражения множества атак, которым оно сейчас подвергается» [4].

Одной из самых обстоятельных и читаемых работ первого периода является книга Д. Брена-на «Испанский лабиринт». Она впервые вышла в свет в 1943 г. в издательстве Кембриджского университета и с тех пор переиздавалась семнадцать раз. Последняя публикация 1990 г. вышла в том же издательстве [5]. В первой части автор делает подробный анализ деятельности основных политических сил Испании с 1874 по 1931 г., во второй - исследует идеологию и практику анархистов, анархо-синдикалистов, карлистов и социалистов, и, наконец, третья часть, точнее, главы XIII и XIV, посвящены истории Народного фронта и гражданской войны.

Автор явно симпатизирует анархизму и анархо-синдикализму, хотя в то же время его нельзя отнести к тем ультралевым, которые считали анархистскую теорию единственно приемлемой для Испании, а все другие политические течения - ошибочными. Так, излагая события, связанные с победой Народного фронта, мятежом и гражданской войной, Бренан придерживается основных положений демократической историографии, уточняя, правда, при этом роль и место анархо-синдикалистского движения во всех ключевых событиях этого периода.

Выясняя причины победы Народного фронта па выборах 16 февраля 1936 г., Бренан главной считает то, что за блок демократических партий проголосовали анархо-синдикалисты. Они не входили в Народный фронт, который в случае победы обещал амнистию участникам астурийского восстания. Подавляющее большинство заключенных принадлежало к анархо-синдикалистским организациям, поэтому в надежде освободить своих товарищей анархисты пришли на избирательные участки и отдали голоса за Народный фронт. «Можно сказать, что выборы 1986 г. были выиграны Народным фронтом багодаря амнистии» [6].

Далее Бренан подчеркивает, что соглашение о создании Народного фронта было заключено лишь для того, чтобы выиграть выборы, пред-

определяя, таким образом, будущие разногласия. Умеренной политикой правительства Народного фронта были недовольны как правые, так и левые. Правые вели с ним открытую политическую борьбу и одновременно плели нити заговора с целью реванша. Левые были недовольны темпами преобразовании, не ощущали на себе позитивных результатов выборов и жаждали перемен, олицетворяя их с именем лидера левых социалистов Л. Кабальеро. Бренан пишет, что Л. Кабальеро планировал прийти к власти, и приводит в подтверждение следующую цитату из интервью с ним: «Подождать, пока республиканцы докажут свою неспособность решить проблемы Испании, и затем сформировать правительство» [7]. Единственный шанс для Кабальеро, по мнению Бренана, заключался в попытке генералов поднять мятеж и последующем их разгроме вооруженным народом. «Сознательно или бессознательно, - подчеркивает Бренан, - Кабальеро и его партия были весьма заинтересованы в том, чтобы произошел военный мятеж» [8].

Проводя рискованные параллели, Бренан показывает эволюцию и причины быстрого роста влияния в период войны двух политических партий - коммунистической в республиканском лагере и фашистской во франкистском. Говоря о коммунистах, он справедливо замечает, что до начала 30-х гг. они представляли маленькую группу. Вступив в Коминтерн, КПИ следовала тактике левого экстремизма до середины 30-х гг., что не способствовало росту ее популярности. Ситуация изменилась после VII Конгресса Коминтерна и участия КПИ в астурийском восстании, тем не менее и в марте 1936 г. численность КПИ едва превышала 3 тыс., что было главной помехой в реализаций планов коммунистов. За 15 лет существования КПИ смогла привлечь рабочих только в двух регионах - Астурии и Севилье -путем переманивания анархистских профсоюзных организаций на свою сторону.

После победы на выборах Народного фронта КПИ руководствовалась двумя основными соображениями - как угодить сталинской внешней политике и как увеличить свое влияние в стране. Реализуя первую задачу, КПИ стала проводить умеренную политику, соответствовавшую программе Народного фронта и сталинским требованиям. По мнению Бренана, для роста рядов и увеличения влияния коммунисты использовали те же методы, что иезуиты в XVII в. и Гитлер. Это, прежде всего, создание мощной, хорошо финансируемой пропагандистской машины; помощь деньгами и продовольствием политическим узникам через МОПР, если они становились членами КПИ; поддержка интеллигентов, которые могли быть полезны партии. Но главным методом увеличения своих рядов и своего влияния,

пишет Бренан, коммунисты избрали проникновение в другие организации рабочего класса или союз с ними. Далее он приводит факт, который действительно имел место: объединение союзов коммунистической и социалистической молодежи в одну организацию - Объединенная социалистическая молодежь, большинство членов которой во главе с Сантьяго Каррильо позднее вступили в КПИ.

Рост влияния фашистов во франкистской зоне, отмечает Бренан, был таким же, как и у коммунистов, но более быстрым и успешным [9]. Далее приводится в целом правдивая версия этого процесса.

Правдиво описывая начало мятежа, Бренан подчеркивает умеренный, не революционный характер политики в республиканской Испании и все большую зависимость франкистов от Германии и Италии. «Итог войны был решен вопросом иностранной помощи... германская и итальянская помощь намного превосходила помощь России, и по этой причине франкисты победили» [10].

В 30-50-х гг. были заложены основы консервативной литературы о гражданской войне. Типичны для того времени открыто профранкистские работы, такие, как книга Ф. Мак-Каллага, известного военного корреспондента, «Во франкистской Испании». Автор находился там с августа 1936 г. по апрель 1937 г. Для него война в Испании - такая же гражданская война, как и в России. Он ставит знак равенства между Советской Россией и Испанской республикой. Мак-Каллаг критикует политику невмешательства с правых позиций. Невмешательство, по мнению автора, базируется на предпосылке, что обе воюющие стороны плохи. Это не соответствует действительности, и, чтобы узнать правду, надо сравнить франкистскую Испанию с «красной Испанией». А правда в том, что «красные» - все убийцы и варвары, значит, делает вывод автор, надо помогать франкистам [11].

Со сходных позиций освещали историю испанской войны А. Тойнби, Ф. Боултер, А. Лове-дей, К. Фолтс, Р. Пэтти и др. Так, в ежегоднике Королевского института международных отношений «Обзор международных отношений. 1937», подготовленном А. Тойнби и Ф. Боултером, содержится ряд одиозных версий, таких, как подготовка Советским Союзом и испанскими левыми коммунистической революции в Испании в июле 1936 г., ставшей якобы причиной мятежа военных, версия о французском происхождении политики невмешательства, версия о гуманном характере английского невмешательства и корыстных расчетах русских, итальянцев и немцев в Испании и т. д. [12] Консервативный английский журналист А. Ловедей способствовал

широкому распространению фальшивых документов, свидетельствовавших о намерении коммунистов захватить власть в Испании [13].

В 30-50-х гг. наряду с доминировавшей в Англии и США консервативной литературой появились и отдельные работы объективистского содержания, положившие начало влиятельному объективистскому направлению англо-американской историографии гражданской войны. В 19361940 гг. профессор истории Ливерпульского университета Е. Пирс опубликовал ряд работ, посвященных различным аспектам испанских событий [14]. Автор объективистски объясняет причины мятежа, обо всем пишет с позиций участников событий, некритически, беспристрастно цитируя и левых, и правых. Война в Испании для него - это проявление хаоса. Период хаоса неизбежно закончится, произойдет возрождение, и оно даст стране «еще более прекрасное будущее» [15].

С 60-х гг. история войны в Испании становится предметом изучения в основном профессиональными британскими историками. Продолжается публикация мемуарной литературы, но наряду с воспоминаниями все чаще издаются серьезные иссследовательские работы. Их авторы, как правило профессиональные историки, вовлекли в научный оборот многие архивные материалы в Великобритании, США, Германии, Франции, Италии и Испании. Используется практически вся периодическая печать этих стран периода войны, мемуарная литература. В меньшей степени были представлены источники из СССР. До 70-х гг. в работах британских авторов встречались ссылки лишь на «Испанский дневник» М. Кольцова и «Испанские тетради» И. М. Майского. В последние десятилетия британские историки чаще стали использовать советскую периодику, публикации внешнеполитических документов, мемуары советских ветеранов войны, исследования С. П. Пожарской, М. Т. Мещерякова, Л. В. Пономаревой, материалы российских архивов. Британские историки применяют самые разнообразные методы исторического исследования, большое значение придают пропаганде исторических знаний, издавая богато иллюстрированные, рассчитанные на массового читателя книги по истории испанской войны. С 60-х гг. постепенно иссякает поток политизированной литературы ультралевых, марксистских и консервативных авторов.

В Великобритании, также как и в других странах (кроме Испании), нет специальных научных учреждений по изучению истории гражданской войны. Исследования ведут в основном преподаватели и профессора университетов (М. Блик-хорн, П. Престон, П. Хейвуд, Г. Леннон, Т. Ба-чанан, X. Грэхем, М. Алперт, П. Кент, Д. Харт-

ли, Ш. Еллвуд, П. Монтит, К. Лейтц, Т. Рис и др.) разделяющие в своем большинстве демократические убеждения и определяющие сущность гражданской войны как борьбу сторонников демократии и адептов фашизма. Их работы носят, как правило, концептуальный характер и основаны на использовании вновь открытых архивных и документальных материалов. С их именами в Великобритании связаны наибольшие достижения в изучении истории гражданской войны в последние годы.

Таково, к примеру, исследование Т. Бачанана «Гражданская война в Испании и британское рабочее движение» [16]. Эта тема достаточно хорошо разработана в английской историографии, отдельные работы были изданы и в СССР. Отвечая на главный вопрос - почему британские профсоюзы не оказали Испанской республике должной поддержки, их авторы указывали на инерцию и консерватизм профсоюзных лидеров. Т. Бачанан считает такой подход упрощенным, и его трактовка сводится к следующему.

Отношение британского рабочего класса к гражданской войне в Испании было неоднозначным - от активной поддержки до полного безразличия, и этим обстоятельством воспользовалась правящая профсоюзная бюрократия для борьбы с наиболее активными группировками. Для профсоюзной бюрократии в данной ситуации главным была не организация всесторонней помощи Испанской республике, а угроза потери контроля над рабочим движением. Руководство профсоюзов понимало, что британские левые силы активно используют проблему помощи Испании для укрепления своих позиций, для организации единого или народного фронта, причем они не принимали всерьез малочисленную британскую компартию как организующую силу, правильно полагая, что наибольшая угроза их спокойствию исходит от наиболее активных членов профсоюзов.

Политика невмешательства была поддержана профсоюзной бюрократией, так как она способствовала выработке единой позиции к войне в Испании, а значит, и укреплению единства профсоюзного движения, укреплению позиций самой правящей бюрократии. Невмешательство оправдывалось тем, что Испания - далекая, отсталая страна, политическая и культурная жизнь которой очень отличается от британской. Пролетарский интернационализм трактовался профсоюзной бюрократией как расширение контактов между лидерами профсоюзов разных стран, а свои планы она вырабатывала в обстановке строгой секретности, не информируя рядовых членов и выдавая принятые решения как самые лучшие для британских профсоюзов. Будучи более информированной, бюрократия получала дополнитель-

ное преимущество в борьбе с активными сторонниками Испанской республики. Эти факторы, подчеркивает Бачанан, в основном и объясняют задержку в активизации сторонников республиканской Испании из числа членов лейбористской партии и членов профсоюзов до середины 1937 г.

В середине 1937 г. профсоюзная бюрократия изменила свою позицию по отношению к политике невмешательства в силу ряда серьезных причин - усиления давления со стороны рядовых членов, усилившейся международной критики невмешательства и осложнения отношений с профсоюзными организациями других стран. Тем не менее бюрократия была полна решимости держать под своим контролем процесс оказания помощи Испанской республике, и здесь ей сопутствовал успех. Именно поэтому, заключает Бачанан, помощь всегда носила лишь гуманитарный характер. Профсоюзная бюрократия успешно отбила все попытки левых - коммунистов, радикальных членов профсоюзов и лейбористской партии - оказать республиканцам полномасштабную военно-экономическую и политическую помощь. Т. Бачанан объясняет эту победу бюрократии неприятием большей частью британского рабочего класса радикальной политики и, прежде всего, коммунистических идей. Для них полномасштабная помощь Испанской республике олицетворялась с коммунистической партией. Автор полагает, что если бы в Британии не было коммунистической партии, то профсоюзная бюрократия создала бы ее, чтобы использовать в качестве пугала для законопослушных членов профсоюзов.

В 1991 г. издательство Кембриджского университета выпустило сразу две монографии, посвященные испанским социалистам: X. Грэхем «Социализм и война. Испанская социалистическая партия у власти и кризис 1936-1939 гг.» и П. Хейвуд «Марксизм и крушение организованного социализма в Испании 1879-1936» [17].

По мнению Р. Тоссторфа, работа X. Грэхем, посвященая междуусобной борьбе внутри социалистической партии в 1936-1939 гг., заполняет пробел, так как в предыдущие годы британские историки ограничивались периодом до 18 июля 1936 г. [18] Для сравнения: С. П. Пожарская исследовала этот вопрос еще в 60-х гг, и, хотя ее монография базируется на опубликованных источниках, основные выводы С. П. Пожарской и X. Грэхем совпадают [19]. Исследование X. Грэхем основано на архивных материалах испанских левых политических партий, прежде всего социалистической, и ее появление стало возможно лишь после открытия в 70-х гг. архивов социалистической и коммунистической партий и в 80-х гг. - архива анархо-синдикалистов.

X. Грэхем ставит своей целью объяснить причины глубокого кризиса испанской социалистической партии в период гражданской войны, когда партия доминировала в правительстве республики и, казалось, должна была иметь преобладающее влияние, но на самом деле раздиралась внутренними противоречиями, которые, в конце концов, привели ее к расколу, и она сошла с политической арены вплоть до 70-х гг. В начале 30-х гг. внутри социалистической партии оформилось левое крыло во главе с ветераном партии и профсоюзным лидером Л. Кабальеро, который призывал к большевизации партии и необходимости революции. Правое крыло во главе с И. Прието старалось поддерживать коалицию с буржуазными республиканцами. Колебания левых социалистов во время восстания в Астурии в октябре 1934 г. ослабили их позиции и позволили правому крылу взять под контроль партийный аппарат. Борьба с военным мятежом изменила расстановку сил в пользу левого крыла, и Л. Кабальеро возглавил в сентябре 1936 г. коалиционное правительство.

Правые социалисты в этих условиях пошли на сближение с КПИ. И тех и других объединяли программа Народного фронта и отрицание любых революционных экспериментов в период войны. Под давлением этой коалиции Л. Кабальеро был вынужден уйти в отставку, и правый социалист X. Негрин стал премьер-министром. После этого правосоциалистическое руководство партии предприняло наступление на левых, обрушив на них всю мощь контролируемого ими государственного аппарата.

Тесное сотрудничество правых социалистов с коммунистами, однако, позволило левым социалистам реорганизоваться под знаменем антикоммунизма на фоне ухудшения положения Испанской республики в 1938 г., и они стали движущей силой в борьбе с Негрином сначала на внутрипартийном уровне, а затем и в антиправительственном заговоре в марте 1939 г. По мнению X. Грэхем, левые социалисты тем самым способствовали приближению победы Франко. Автор считает обоснованным союз правых социалистов с коммунистами, повторяя вслед за X. Негрином, что международное положение Испанской республики не оставляло правым социалистам выбора, кроме тесного сотрудничества с КПИ и Советским Союзом. Как явствует из книги, правые социалисты больше боялись левых социалистов, чем коммунистов, и были готовы пожертвовать своими коллегами по партии [20].

П. Хейвуд, так же как и X. Грэхем, подчеркивает в своем исследовании, что социалистическое движение в Испании состояло из двух течений - радикального и реформистского. Автор

предпринял попытку связать идеологию и практику социалистического движения, объединить слабость его теоретических основ. Он показывает связь теоретических ошибок с особенностями социально-экономического развития Испании, верно определяя его ограниченность, низкий уровень культуры в период становления социалистического движения [21].

Своеобразным центром притяжения историков демократической ориентации в 70-90-е гг. стал журнал университета г. Ланкастера (Великобритания) «European Studies Review» (с 1984 г. - «European History Quarterly»), основанный в 1971 г. В 1979 г. главным редактором данного журнала становится известный историк P. M. Блинкхорн.

С этого времени «European Studies Review» начинает регулярно публиковать материалы, посвященные современной истории Испании, преимущественно истории гражданской войны. В 1979 г. впервые данной проблеме был посвящен отдельный номер журнала [22]. Блинкхорну удалось собрать лучших специалистов из Европы, Америки и Израиля. Все они являются профессиональными историками демократической ориентации. Статьями Д. Гаррисона, Ф. Лэннона, Ш. Бен-Ами, П. Престона, А. Виньяса, Г. Стоуна был задан серьезный уровень для последующих публикаций, имея в виду привлечение авторами неизвестных ранее архивных материалов и рассмотрение гражданской войны как поражение испанской и мировой демократии. Статьи Гаррисона, Лэннона, Бен-Ами, Престона были посвящены различным аспектам внутриполитической борьбы в Испании в предвоенный период [23]. Виньяс и Стоун представили материалы, связанные с внешнеполитическим аспектом -политикой Советского Союза и Великобритании в связи с гражданской войной в Испании [24].

Для отечественных историков в тот период наибольший интерес представляла статья профессора экономики университета г. Алкала де Эна-рес (Испания) Анхеля Виньяса «Золото, Советский Союз и Испанская гражданская война». Используя личные контакты и различные нестандартные обстоятельства, автор получил доступ к самым строго охраняемым государственным секретам франкистской Испании - архивным материалам, связанным с использованием золотого запаса страны для финансирования гражданской войны 1936-1939 гг.. Соотнося их с архивами M. Паскуа, посла Испанской республики в Москве с сентября 1936 г. по март 1938 г, Виньяс представил строго обоснованное исследование, лишенное каких-либо политических пристрастий. Виньяс первым из западных историков рассмотрел историю с депонированием части золотого запаса Испании в Госбанке СССР с прагматичес-

ких позиций. Автор подчеркнул, что ни Франция, ни Англия, ни США, ни Швейцария, точнее, их руководство, не имели желания продать Испанской республике оружие даже за предлагаемое золото, оставались только Мексика и Советский Союз. «Из этих двух стран, - пишет Винь-яс, - исходя из конкретной ситуации того периода, очевидным получателем испанского золота мог быть только СССР, несмотря на то что испанские министры, которые принимали это решение, не были настроены прокоммунистически» [25]. Что касается Сталина, то Виньяс справедливо подчеркнул, что советский лидер, решивший поставить оружие и военное снаряжение Испанской республике в обмен на золото, прежде всего совершил выгодную для СССР коммерческую сделку.

В 80-е гг. в журнале была продолжена публикация статей, рецензий и историографических обзоров, посвященных гражданской войне в Испании. Их авторы - профессиональные историки, преподаватели и научные сотрудники европейских и американских университетов. С одним из них, М. Алпертом - историком из Лондона, мы уже знакомили читателей журнала «Новая и новейшая история» [26]. Речь тогда шла о его монографии «Новая международная история гражданской войны в Испании», изданной в Лондоне в 1994 г. [27] Десятью годами ранее М. Ал-перт опубликовал статью «Гуманитарный и политический аспекты в отношении Великобритании к Испанской гражданской войне, 1936-1939» [28]. Автор анализирует деятельность различных общественных организаций Великобритании, оказывавших гуманитарную помощь населению и франкистской, и республиканской частей Испании, а также беженцам и беспризорным детям. На основе подсчета собранных данными организациями пожертвований Алперт приходит к выводу о том, что поддержка британским обществом франкистов была минимальной, что помощь, оказанная республиканцам, была существенной, значительно превышавшей расходы правительства в связи с войной в Испании [29].

В четвертом номере журнала за 1986 г. опубликованы два материала по нашей проблеме: «Ватикан и Испанская гражданская война», автор - П. Кент, преподаватель истории в университете г. Ливерпуля, и «Восстановление исторической справедливости: Испанский опыт Республики и гражданской войны», историографический обзор, автор Х. Грэхем, преподаватель отделения испанских, португальских и латиноамериканских исследований университета г. Саутам-тона (Великобритания). В статье П. Кента исследуется проблема отношения Ватикана к гражданской войне в Испании. На основании впервые введенных в оборот архивных материалов автор

убедительно доказывает, что франкисты никогда не имели однозначной поддержки со стороны католических иерархов в Риме. Этому мешал ряд объективных обстоятельств: поддержка басками-католиками Испанской республики, наличие во франкистских рядах антиклерикальной фашистской фаланги, дружеские отношения и тесное сотрудничество Франко с атеистом Гитлером. В своем историографическом обзоре Х. Грэхем представляет три монографических исследования: сборник статей «Революция и война в Испании 1931-1939» под редакцией известного английского испаниста Пола Престона, монографию испанского историка Сантоса Хулиа Диаса «Мадрид 1931-1934: Народный праздник и классовая борьба», монографию канадского историка А. Шуберта «По направлению к революции: Социальное происхождение рабочего движения в Астурии, 1860-1934» [30].

По мнению Х. Грэхем и П. Престона, франкистский режим выиграл гражданскую войну в военном и политическом отношении к началу 50-х гг., однако он продолжал сражаться в «войне слов», пытаясь утвердить собственную концепцию своей сущности и своего происхождения [31]. Целью этой войны было оправдание победы франкистов и внесение вклада в легитимизацию режима. Добиться победы в ней можно было лишь с помощью установления тотального контроля над архивами, и как результат право работать в них получили лишь франкистские историки. Они интерпретировали источники республиканского происхождения исключительно для оправдания собственной концепции, отбрасывая все, что ей противоречило. История была низведена до уровня государственной пропаганды. Поэтому, как отмечают Х. Грэхем и П. Престон, то, что франкисты назвали «англосаксонской колонизаций испанской истории» было неизбежно, так как франкистский режим имел намерения «покончить с историей как академической дисциплиной» [32].

Х. Грэхем рецензирует работы преимущественно англосаксонских авторов, которые действительно внесли существенный вклад в развитие официальной франкистской концепции гражданской войны, в подготовку нового поколения демократически настроенных профессиональных испанских историков. Рецензируемые работы, по ее мнению, отражают тенденцию в современной испанской историографии к структурному анализу, который акцентирует внимание на конфликте, как на чисто испанском явлении. Такой подход она считает справедливым, так как он вносит существенные коррективы в широко распространенный «европоцентристский» взгляд на гражданскую войну в Испании и на ее происхождение.

В 1988 г. редакционная коллегия журнала выпустила еще один номер, практически целиком посвященный истории Испании, в том числе и истории гражданской войны. Среди авторов и уже знакомые нам имена (Х. Грэхем, П. Престон), и новые (Т. Бачанан, Дж. Хартли) [33]. В статье Х. Грэхем рассматриваются проблемы истории Испанской социалистической партии в 1937-1939 гг., в период, когда она была правящей, а один из ее лидеров - Хуан Негрин - возглавлял правительство Испанской республики

[34]. Отмечая скудость архивных материалов по заявленной проблеме, Грэхем определяет две главные цели своего исследования: во-первых, изучить историю внутрипартийной борьбы, во-вторых, подвергнуть сомнению устоявшуюся в исторической литературе точку зрения на руководство социалистической партии, включая Хуана Негрина, как неспособное ответить на вызов того сложного и трагического периода истории Испании.

Статья Т. Бачанана посвящена недостаточно изученной в то время проблеме участия британских лейбористов в создании и деятельности Комитета помощи баскским детям в 1937-1939 гг.

[35] Исследование базируется на архивных документах Конгресса тред-юнионов, которые, по словам автора, «не только позволяют глубже понять суть отношения лидеров тред-юнионов к проблеме баскских детей и к гуманитарной помощи в целом, но и являются единственным национальным архивным источником, принадлежащим одному из участников компании солидарности, источником, рассказывающим о том, как помощь детям была спланирована и реализована» [36]. Организуя кампанию помощи баскским детям, пишет Бачанан, профсоюзная бюрократия постаралась исключить из этого процесса британских коммунистов и другие леворадикальные группировки, опасаясь, что в ходе реализации этого конкретного дела они оттеснят профсоюзных лидеров от руководства рабочим движением, для нее главным была не организация всесторонней помощи Испанской республике, а угроза потери контроля над рабочим движением. Бюрократия была полна решимости держать под своим контролем процесс оказания помощи Испанской республике, и здесь ей сопутствовал успех, она успешно отбила все попытки левых -коммунистов, радикальных членов профсоюзов и лейбористской партии - оказать республиканцам полномасштабную военно-экономическую и политическую помощь [37].

В этом же номере журнала был опубликован историографический обзор Дж. Хартли «Современные советские публикации об Испанской гражданской войне» [38]. В советский период подобные исследования, проводимые зарубежны-

ми историками, крайне редки. Тем не менее, проанализировав всего несколько работ, Хартли верно подметила основные особенности советской историографии гражданской войны в Испании -своеобразная интерпретация проблем, тенденция к изучению частных вопросов, слабое использование первичных источников [39].

Очередной «испанский» номер журнала вышел в свет в апреле 1990 г. [40] Профессор Вин-нипегского университета (Канада) Ричард Витч представил статью «Лига Наций и испанская гражданская война, 1936-1939» [41]. Автор объясняет причины самоустранения этой международной организации от решения международных проблем, связанных с гражданской войной в Испании. По его мнению, первой очевидной причиной стала неудачная попытка Лиги Наций с помощью экономических санкций прекратить итальянскую агрессию в Эфиопии в 1935-1936 гг. Возможность еще одного провала, на сей раз в Испании, делала невозможным принятие санкций. К тому же был неясен ответ на вопрос -кто же является агрессором? Следующая причина заключалась в том, что два наиболее влиятельных члена Лиги Наций - Великобритания и Франция - решили использовать другую международную организацию для контроля над ситуацией в Испании. Они предложили европейским государствам соглашение о невмешательстве, запрещавшее поставки оружия и военных материалов республиканскому правительству и мятежникам, а также использование территорий европейских стран для их транзита. К моменту очередного заседания Лиги Наций в сентябре 1936 г. все европейские государства, кроме Испании (и Швейцарии тоже. - М. Н.), были представлены в комитете по невмешательству [42].

Как отмечает Витч, создание комитета по невмешательству обеспечивало Британии и Франции ряд преимуществ в сравнении с Лигой Наций. Германия и Италия не участвовали в заседаниях Лиги Наций, но были членами комитета по невмешательству. Правительство Испанской республики участвовало в работе Лиги Наций, но не участвовало в заседаниях комитета по невмешательству, и, следовательно, комитет был огражден от неизбежных протестов и жалоб на нарушение политики невмешательства. Наконец, в заседаниях комитета принимало участие строго ограниченное количество представителей, здесь было невозможно создание обстановки давления, столь характерной для публичных дебатов в Лиге Наций. В течение всей гражданской войны Британия и Франция стремились минимизировать роль Лиги Наций в решении связанных с ней вопросов. Главными оппонентами британского и французского руководства здесь были правительства Испанской республики и Советского Союза,

которые стремились использовать трибуну Лиги Наций для создания прореспубликанского общественного мнения. Они добивались либо эффективной политики невмешательства, либо ее отмены. В принципе, подчеркивает Витч, республиканцы предпочитали, чтобы в их отношении соблюдались традиционные нормы международного права, разрешавшие легитимному правительству приобретать оружие для борьбы с мятежникам, и в этом случае поставки оружия Советским Союзом Испанской республике носили бы законный характер, а помощь Германии и Италии мятежникам - противоправный. Однако в условиях политики невмешательства республиканцы могли добиваться в Лиге Наций лишь формального признания факта широкомасштабной итало-германской помощи мятежникам и, как следствие этого, отмены ограничений на приобретение военных материалов Испанской республикой и их транзит [43].

25 сентября 1936 г. в Лиге Наций началась первая дискуссия, посвященная гражданской войне. Как верно отмечает Витч, в выступлении министра иностранных дел Испанской республики Альвареса дель Вайо в тот день была представлена официальная точка зрения, «которая повторялась снова и снова в ходе всех последующих сессий Лиги Наций» [44]. Ее суть сводилась к тому, что все демократические государства заинтересованы в победе демократической Испанской республики, что политика невмешательства несправедлива по отношению к Республике, поскольку лишила ее законного права приобретать оружие для борьбы с мятежниками; что в любом случае практическая реализация этой политики была недобросовестной; что война в Испании является лишь одним из эпизодов в борьбе двух идеологий - демократии и фашизма, что Испания стала полем битвы в новой мировой войне.

С современной точки зрения позиция республиканцев представляется бесспорной, однако, по справедливому замечанию Витча, в 30-х гг. республиканцы не имели шансов на поддержку со стороны Лиги Наций по следующим причинам. Во-первых, руководство Британии и Франции было убеждено, что за победой республиканцев последуют коммунистические революции и в Испании, и в Португалии, во-вторых, они считали Франко обычным консерватором, а не фашистом, в-третьих, из 52 государств, входивших тогда в Лигу Наций, большинство были авторитарными, в-четвертых, из двух наиболее последовательных сторонников Испанской республики - Мексики и СССР - Советский Союз был единственным в мире коммунистическим государством, и его поддержка вызывала всеобщее подозрение и раздражение.

Витч рассматривает перипетии борьбы по испанскому вопросу в Лиге Наций с 25 сентября 1936 г. по 8 мая 1939 г., когда министр иностранных дел франкистского правительства направил ноту о выходе Испании из этой организации. Подводя итог своему исследованию, Витч отмечает, что в ретроспективе многое представляется иным. Германия и Италия вывели войска из Испании, Франко удержал страну от участия во Второй мировой войне, не атаковал Францию и Гибралтар, ограничился посылкой добровольческой дивизии на советский фронт. Его внутренняя политика была якобы скорее консервативной, чем фашистской [45].

Витч считает некорректным рассматривать конфликт в Испании как первое военное столкновение объединенных демократических и коммунистических сил против фашизма. В подтверждение этого тезиса он приводит отвергнутую современными демократическими историками версию об отказе Советского Союза бороться с фашизмом после 23 августа 1939 г. Якобы лишь после 22 июня 1941 г. началась действительная схватка демократии и коммунизма против фашизма. Тем не менее, подчеркивает Витч, антиреспубликанская позиция Британии, Франции и других маленьких демократических государств в Лиге Наций была просто эпизодом в общей политике умиротворения Гитлера и Муссолини. Если бы эта политика была другой, то вряд ли бы диктаторам способствовал успех, Советскому Союзу не пришлось бы подписывать пакт с Германией, а Второй мировой войны могло не быть. В этом смысле Витч справедливо заключает, что, если бы Лига Наций решила испанскую проблему по-другому, другой была бы и всемирная история

Статья старшего научного сотрудника исследовательского центра МИД Великобритании Шилы Еллвуд посвящена теме, которая достаточно хорошо разработана в отечественной историографии [46] - «Испанская фаланга и создание франкистского "нового" государства» [47]. Фактический материал и основные выводы автора совпадают с тем, что представлено в исследованиях С. П. Пожарской. Некоторые различия наблюдаются лишь в определении сущности франкизма. Для С. П. Пожарской - это испанская разновидность мирового фашизма, для Шилы Еллвуд - это скорее национальная авторитарная форма правления [48].

В этом же номере Питер Монтит, преподаватель истории Гриффитского университета (Брис-бейн), опубликовал историографическое эссе «Германская историография и Испанская гражданская война: Критический обзор» [49]. Как справедливо отмечает Монтит, немцы оказались глубоко вовлеченными в испанский конфликт с самого его начала: на стороне Франко воевал

Легион Кондор, на стороне республики - немецкие эмигранты-антифашисты, поэтому «война в Испании - это часть истории Германии». Автор определяет две цели своего исследования: во-первых, изучить процесс зарождения и развития левой германской эмигрантской историографии, историографии третьего рейха, а также историческую литературу ГДР и Западной Германии; во-вторых, показать, как политическая ситуация может влиять на исторические исследования. «Во многих случаях, - подчеркивает Монтит, - невозможно отличить исторические исследования от пропагандистских материалов - причем это относится не только к литературе, изданной во время войны и служившей средством достижения победы, но к некоторым современным работам» [50]. Концепция гражданской войны, разработанная специалистами третьего рейха, носила сугубо пропагандистский характер. Конфликт представлялся как общенациональное патриотическое движение против «еврейско-боль-шевистского масонского вторжения в Испанию». Сторонники Республики именовались «большевиками», «марксистами», «красными», франкисты - «националистами». Монтит верно подмечает, что в эмигрантской прокоммунистической историографии испанские события тоже трактовались не как гражданская война, а как вооруженная борьба испанского народа против международного фашизма.

В первое двадцатилетие после окончания второй мировой войны, пишет Монтит, и восточноевропейские, и западногерманские историки продолжали воспроизводить мифы и стереотипы предшествующего периода. Так, историки ГДР считали мятеж Франко не внутренним делом Испании, а следствием международного фашистского заговора, победа Франко объяснялась исключительно помощью со стороны Гитлера и Муссолини и т. д. В западногерманской историографии к числу подобных может быть отнесена представленная Г. Дамсом версия о фальсификации испанскими левыми итогов выборов в феврале 1936 г., о якобы готовящейся в том же году коммунистической революции в Испании, о превентивном характере мятежа по отношению к данной мифической революции и т. д. Монтит анализирует, каким образом процесс рассекречивания архивных материалов оказывал влияние на процесс позитивных изменений в западноевропейской историографии. Монтит представляет попытки таких историков, как М. Маркес, Г. Абендрот, Г. Моммзен, В. Шидер, объяснить причины, побудившие А. Гитлера вмешаться в испанский конфликт.

Подводя итог своему исследованию, Монтит высказал справедливое сомнение по поводу возможностей историков ГДР внести серьезный

вклад в изучение истории испанской войны. В то же время, по его мнению, западногерманская историография, имея такие преимущества как научный плюрализм, доступ к архивам, серьезные материальные возможности, оставалась в начале 90-х гг. политически ангажированной, с большим количеством низкокачественной профашистской печатной продукции [51].

Апрельский номер журнала за 1990 г. содержит также большое количество рецензий на книги, посвященные либо непосредственно гражданской войне, либо более продолжительным периодам в истории Испании, включая войну. В обзоре П. Престона «Гонимые и гонители: Современный испанский католицизм» представлен анализ шести монографий по обозначенной проблеме

[52]. Одна из них, работа профессора Хосе М. Санчеса «Испанская гражданская война как религиозная трагедия», опубликованная издательством университета Нотр-Дам в 1987 г., подвергнута серьезному анализу. П. Престон отвергает попытку Х. Санчеса представить испанский конфликт «как самую великую и последнюю борьбу между традиционным торжествующим католицизмом и либерально-пролетарским секуляризмом»

[53]. Далее Престон приводит свое собственное, далеко не бесспорное, понимание сущности испанской войны: «Испанская гражданская война была множеством войн. Это конечно, была классовая война крупных землевладельцев против безземельных наемных работников, капиталистов и банкиров против рабочих. Это была война сторонников сильной центральной власти против либеральных приверженцев регионального сепаратизма. Естественно, существовала проблема республиканского федерализма, которая, возможно в большей степени, чем любая другая, вызвала вооруженный мятеж. Это была международная война, в которой Гитлер и Муссолини, Блюм и Болдуин, Рузвельт и Сталин добивались своих целей ценой жизней испанского народа»

[54]. Признавая определенную справедливость позиции П. Престона, мы, тем не менее, придерживаемся устоявшейся точки зрения, что у «множества войн» была одна общая составляющая -борьба демократии против фашизма и что испанская война - это первое военное столкновение сторонников демократии и фашизма.

В других обзорах и рецензиях третьего номера за 1990 г. анализируются труды как уже известных, так и начинающих историков. Так, в обзоре М. Блинкхорна «Франко, франкизм и антифранкизм» среди пяти рецензируемых работ -монография историка из США Стенли Пейна «Франкистский режим 1936-1975» [55]. М. Блинк-хорн справедливо подчеркивает, что предыдущие работы Пейна вряд ли можно отнести к числу серьезных исследований [56]. Несмотря на солид-

ную источниковую базу, они были тенденциозны и политизированы. Что касается данной книги, то М. Блинкхорн прав, давая ей достаточно лестную характеристику; монументальное исследование, масштабное, с серьезной источниковой базой, со взвешенными оценками событий и, кроме того, «приятное для чтения» [57].

В апрельском 1990 г. номере «European History Quarterly» был поставлен своеобразный рекорд по количеству опубликованного материала по истории испанской гражданской войны. В дальнейшем, в 90-е гг., эта тема, хотя и не столь интенсивно, разрабатывалась на страницах журнала различными авторами. В целом публикуется меньше тематических статей и больше историографических обзоров и рецензий. Привлекает внимание статья сотрудника ЮНЕСКО Марии Розы де Мадариаги, посвященная недостаточно изученной проблеме участия марокканских войск в испанской гражданской войне [58]. Проведя детальное исследование проблемы, автор приходит в выводам, которые представляются обоснованными и которые были приняты в советской исторической науке: «Участие марокканских войск и испанского иностранного легиона в гражданской войне стало одним из нескольких внешних факторов - наряду с поддержкой мятежников Гитлером и Муссолини и так называемой политикой "невмешательства", на практике означавшей вмешательство против Республики - обеспечивавших существенный вклад в победу Франко» [59].

В 90-е гг. в «European History Quarterly» публикуются авторы, работы которых уже были предметом нашего анализа на страницах журнала «Новая и новейшая история» [60]. Преподаватель истории Эстремадурского университета (Испания) Энрике Морадьеллос обращается к одному из аспектов разрабатываемой им темы -отношение Великобритании к гражданской войне в Испании. Кристиан Лейтц, преподаватель истории в Западном университете (Бристоль, Англия) в рамках подготовки защиты докторской диссертации по экономическим отношениям нацистской Германии и франкистской Испании публикует статью об обстоятельствах вывоза в Германию стратегически важного материала - испанского вольфрама [61].

Привлекают внимание историографические обзоры доктора истории Эксетерского университета (Англия) Тима Риса «Взгляды побежденных: Новые работы об испанской гражданской войне» и Стенли Пейна «Региональная историография испанской гражданской войны».

В обзоре Риса представлены пять монографий, три из которых уже были предметом нашего анализа [62]. Рис справедливо подчеркивает, что «испанская гражданская война опровергает аксиому, что история войн обычно пишется с

точки зрения победителей» и что главная проблема в трудах побежденных, почему первая испанская демократия, возникшая в 1931 г., не смогла защитить себя в ходе гражданской войны. Очевидным представляется тезис о том, что националисты в ходе войны получили большую по объему помощь извне, чем республиканцы, и потому победили и гораздо более спорным является положение о внутренних противоречиях демократии как главной причине поражения [63]. Рис верно подмечает, что идея о разногласиях в республиканском лагере, приведших к фатальному исходу, как причине поражения возникла задолго до ее окончания. «Послевоенные взаимные обвинения в лагере левых эмигрантов в значительной степени усилили впечатления, что республиканцы были для себя самыми худшими врагами», - пишет Рис [64]. В рецензируемых работах авторы детально прослеживают перипетии внутриполитической борьбы в республиканском лагере. Отдавая дань уважения трудолюбию авторов, привлекших значительное количество оригинальных источников, Рис, тем не менее, не всегда согласен с их выводами. Принимая в целом тезис Х. Грэхем о том, что междоусобная борьба испанских социалистов приблизила военную победу Франко, Рис не соглашается с Б. Болло-теном, попытавшемся в третьем издании своей скандально известной работы вновь представить испанских коммунистов главными виновниками поражения Республики [65].

С. Пейн избрал в качестве объекта своего исследования труды испанских историков, в которых рассматриваются региональные аспекты гражданской войны. В постфранкистской Испании издано значительное количество подобных исследований, и Пейн справедливо подмечает, что «в наши дни иногда кажется, что в Испании в некотором смысле вся история - это местная история» [66]. По мнению Пейна, подобный подход представляется оправданным, поскольку исследования местного характера, не влияя на основные концептуальные положения проблемы, вносят существенный вклад в уточнение ее фактической стороны. Так, авторы работ по местной истории провели тщательные исследования о репрессированных в ходе гражданской войны и Пейн вынужден признать, что цифры - 50 тыс. расстрелянных националистами и 72 тыс. репрессированных республиканцами в ходе войны повторяемые авторами многих работ, изменятся в сторону увеличения количества жертв от рук франкистов и уменьшения - от рук республиканцев.

В 90-е гг. Т. Рис и С. Пейн, кроме историографических обзоров опубликовали и ряд рецензий на работы англосаксонских авторов демократической ориентации [67].

В целом, в 70-90-х гг. «European History Quarterly» уделил значительное внимание изучению истории испанской гражданской войны 1936-1939 гг. В статьях, исторических обзорах и рецензиях исследованы ключевые вопросы внутриполитической и внешнеполитической истории войны. Предоставляя свои страницы профессиональным историкам, большинство из которых являются преподавателями европейских и англосаксонских университетов, «European History Quarterly» внес существенный вклад в изучение истории гражданской войны.

С начала 90-х гг., в связи с окончанием холодной войны, распадом СССР и трансформациями российского общества, в англо-американской литературе о политике СССР и Коминтерна в Испании происходят изменения. Они характеризуются дальнейшей профессионализацией процесса исследования, вовлечением в научный оборот российских архивных материалов и исследований российских историков, отказом от сохранившихся еще к тому времени антисоветских и антикоммунистических стереотипов.

В этих условиях практически не остается места для дальнейшего существования и развития излишне политизированной литературы как левого, так и правого толка и три течения историографии - ультралевое, марксистское и консервативное - практически сходят на нет.

Большинство современных англо-американских исследователей истории гражданской войны в Испании являются преподавателями и профессорами университетов. Неизбежным следствием глобализации стала интернационализация исследовательского процесса. Профессиональные историки демократической ориентации из разных стран тесно сотрудничают с коллегами из Англии и США, участвуя в научных конференциях, издавая совместные сборники статей, привлекая друг друга к рецензированию и редактированию выходящих в свет новых исследований о гражданской войне в Испании.

К шестидесятой годовщине начала гражданской войны в Испании издательство Эдинбургского университета выпустило сборник статей под редакцией П. Престона и А. Макензи, состоящий из двух частей [68]. В первой части, озаглавленной «Вторая республика во враждебном окружении», опубликованы следующие статьи: Э. Морадьеллос «Обходительный генерал: Официальное британское восприятие генерала Франко во время испанской гражданской войны»; П. Престон «Испанская авантюра Муссолини: от ограниченного риска - к войне»; К. Лейтц «Вмешательство нацистской Германии в испанскую гражданскую войну и основание ХИСМА-РОВАК»; Д. Смит «Мы - с вами: Интернациональная солидарность и холодный расчет в советской по-

литике по отношению к республиканской Испании, 1936-1939»; Р. Страдлинг «Битва репутаций: Ирландия и испанская гражданская война». Вторая часть сборника - «Всепрощение участия в войне» состоит также из пяти статей: К. Илам «От вершины к бездне: Противоречие индивидуализма и коллективизма в испанском анархизме»; Х. Грэхем «Война, модернизация и реформа: Премьерство Хуана Негрина, 1937-1939»; М. Ричардс «Война, насилие и возникновение франкизма»; Дж. Вистон «Обязанность высказывать мнение: Недостаток плюрализма в книге Мануэля Асаньи "Вечер в Беникарло"»; Г. Саутворт «Грандиозный камуфляж: Хулиан Горкин, Барнетт Боллотен и испанская гражданская война».

Данный сборник является первым из серии книг по истории Испании, издаваемых в ходе тесного сотрудничества факультета испанских исследований университета г. Глазго и центра изучения современной Испании Лондонской школы экономических и политических наук. Инициатива издания сборника принадлежит директору центра современной истории Испании Лондонской школы экономических и политических наук, известному специалисту по истории гражданской войны профессору Полу Престону. Эта инициатива была поддержана профессором университета г. Глазго Анн Макензи. Сборник подготовлен в связи с 60-летием начала гражданской войны в Испании 1936-1939 гг. и посвящен памяти профессора Ливерпульского университета Е. Ал-лисона Пирса. В предисловии П. Престон отмечает, что 60-летний юбилей испанской войны, не в пример 50-летнему, остался практически не замеченным как испанскими, так и зарубежными мемуаристами и историками и если ситуация с мемуарной литературой объясняется естественным образом, то на испанских историков существенное влияние оказал принятый в обществе после смерти Франко «пакт забвения» событий 1936-1939 гг. Следствием пакта стал сдержанный подход к преподаванию истории войны в университетах и нежелание публиковать исследования, «бередящие старые раны» [69]. Данный сборник представляет немногочисленную литературу, изданную на Западе по случаю юбилея.

Цель издания сборника очевидна - закрепить лидирующие и доминирующие позиции демократического направления в современной западной историографии гражданской войны, для которого характерны приоритет демократических ценностей, привлечение разнообразных источников, профессионализм и объективность. Материалы сборника сгруппированы в две части, в первой рассматриваются внешнеполитические аспекты, во второй - больше внутриполитические, и особое место занимает статья очевидца испанских событий, профессора Г. Саутворта, она носит полеми-

ческий характер и посвящена анализу работ, авторы которых относятся к ультралевому направлению историографии гражданской войны.

В соответствии с тематикой данного исследования мы ограничимся анализом материалов первой части сборника, посвященных внешнеполитическому аспекту гражданской войны в Испании.

Сборник открывается статьей Э. Морадьелло-са «Обходительный генерал: Официальное британское восприятие генерала Франко во время испанской гражданской войны». По мнению автора, пытаясь заручиться поддержкой консервативных британских политиков, Франко принял участие в антиправительственном мятеже под антикоммунистическими лозунгами. Его демагогические заявления типа «мы призываем все великие нации поддержать нас в нашей борьбе против разрушительного большевизма» были с пониманием восприняты в британских официальных кругах и обеспечили Франко поддержку с их стороны на протяжении всей войны. Мятеж воспринимался ими как националистическое контрреволюционное военное движение, которое якобы не имело агрессивных фашистских амбиций типа Италии и Германии, не грозило разрушением международного статус-кво, не ущемляло британских экономических интересов в Испании.

Морадьеллос вводит в оборот неопубликованные документы внешней политики Британии, которые приоткрывают завесу над механизмом принятия решения британскими консерваторами об удушении Испанской республики и о необходимости победы Франко. 25 сентября 1936 г. первый секретарь британского посольства в Испании докладывал в Лондон, что победа республиканцев привела бы к краху британских финансовых интересов в Испании и, напротив, победа Франко обеспечила бы их неприкосновенность и развитие [70].

На основе информации посольства чиновник МИДа писал, что восстание в Испании организовано военными, которые всегда больше ориентировались на Францию и Британию, чем на Италию и Германию, и что оно не приведет к ухудшению позиций Британии в этой стране.

Морадьеллос подчеркивает, что данная позиция британской дипломатии тщательно скрывалась, так же как и ожидание быстрой победы Франко за фасадом официальной политики невмешательства. Истинной целью британской политики невмешательства было блокирование возможной французской помощи республике, недопущение англо-франко-советского союза по испанскому вопросу и сохранение нормальных отношений с Германией и Италией, несмотря на их помощь Франко. Морадьеллос цитирует письмо У. Черчиля А. Идену от 5 августа 1936 г.: «Мне представляется самым важным заставить Блюма

соблюдать строгий нейтралитет, если даже Германия и Италия будут помогать мятежникам, а Россия посылать деньги правительству» [71].

Провал франкистского наступления на Мадрид осенью 1936 г. внес серьезные изменения в позицию чиновников британского МИДа. Это обстоятельство, а также эскалация итало-германского вмешательства, сопровождавшаяся фашизацией франкистской зоны, привели, по мнению Морадьеллоса, «А. Идена и его коллаборационистов в Форин Офис к осознанию необходимости переоценки потенциальной угрозы британским интересам». В конце декабря 1936 г. высокопоставленный чиновник МИДа Р. Ванси-тарт в секретном докладе кабинету министров подчеркивал, что главная угроза Британской империи исходит от Германии, Италии и Японии, позиция которых формально считается антикоммунистической, а фактически направлена против Соединенного Королевства. В условиях длительной войны неизбежно углубление сотрудничества Гитлера и Франко и «мы столкнемся, хотя возможно и с временным, но с союзом трех диктаторов - большого, поменьше и самого маленького». Предложение МИДа по строгому соблюдению невмешательства и принятию жестких решений в отношении итало-германской интервенции, даже после выступления А. Идена, не были поддержаны кабинетом министров. В марте 1937 г. Н. Чемберлен, будущий премьер-министр, совершенно недвусмысленно обозначил позицию правительства: Франко воюет с помощью Гитлера и Муссолини, без этой помощи ему не победить, правительство Британии заинтересовано в его победе, после триумфа Франко, будучи руководителем бедной страны, неизбежно обратится за помощью к Британии и «тогда наступит время действовать» [72].

Статья П. Престона «Испанская авантюра Муссолини: от ограниченного риска к войне» посвящена проблеме, которая значительно меньше изучена в отечественной историографии, чем проблема политики Британии, Франции, Германии и СССР в Испании в 1936-1939 гг. Статья базируется на мемуарах итальянских политиков, дипломатов и военных, на опубликованных документах итальянского МИДа, на документах итальянских архивов и других источниках. В начале статьи П. Престон отмечает, что первая просьба о помощи, исходившая от генералов Франко и Мола, была отклонена германским МИДом и Муссолини. 25 июля Гитлер был информирован о просьбе испанских генералов и вечером того же дня в узком кругу доверенных лиц принял решение об оказании помощи. После долгих колебаний аналогичное решение принял и Муссолини, причем, как верно подчеркивает Престон, оно было принято независимо от Гит-

лера. Оба диктатора полагали, что их помощь ограничится переброской марокканских войск в Испанию, однако оба оказались втянутыми в полномасштабную длительную войну. «Тем не менее, - пишет Престон, - Гитлер вел себя достаточно осторожно, послав новейшее вооружение и небольшой по численности легион Кондор, напротив, вмешательство Муссолини возросло до такой степени, что он оказался в состоянии необъявленной войны с Испанской республикой» [73].

Далее Престон подробно, в деталях, по дням и часам излагает ход событий, связанных с принятием решения об оказании помощи Франко, показывает роль ближнего окружения Муссолини и прежде всего его зятя, министра иностранных дел Чиано. Как явствует из статьи, Муссолини собрал максимально возможную информацию о позиции Франции и СССР в испанском вопросе. 25 июля он был информирован о том, что французская правая пресса и британские консерваторы вынудили социалистическое правительство Л. Блюма отказаться от поддержки Испанской республики и, как пишет Престон, «25 июля дуче и Чиано точно знали, что Франция твердо решила не помогать Испанской республике». К этому же времени позиция британского руководства была просчитана как антиреспубликанская, причем в качестве аргументов назывались боязнь большевизации Испании, дружеские отношения руководителей британского флота и испанских мятежников, британский нажим на французское правительство, попытки улучшить отношения с Италией. «Особенно большое значение, - подчеркивает Престон, - на принятие решения о вмешательстве в испанский конфликт оказывала возможная роль Советского Союза». 27 июля Муссолини получил посланный четырьмя днями ранее подробный доклад от временного поверенного в делах Италии в СССР Берардиса «о большом замешательстве в Кремле в связи с началом гражданской войны в Испании». В докладе сообщалось, что, по расчетам советских руководителей, победа мятежников могла нанести серьезный ущерб советско-французскому сотрудничеству, а успех левых мог инспирировать волну антикоммунизма в западных странах, что могло бы серьезно противодействовать попыткам советской дипломатии создать систему коллективной безопасности в Европе. Согласно докладу Берардиса советское руководство избрало позицию «строгого нейтралитета». Источник из числа высокопоставленных советских руководителей сообщил ему, что «в Кремле раздражены и озадачены событиями в Испании и что Советское правительство ни при каких обстоятельствах не даст втянуть себя в разрешение внутренних проблем полуострова, где ничего нельзя приобрести, но можно все потерять».

Советское правительство будет соблюдать нейтралитет и ограничится моральной поддержкой республиканцев. Слабость Франции и сообщение о замешательстве в советском руководстве убедили Муссолини оказать помощь Франко. Позднее Москва вмешается в испанский конфликт, но решение об этом будет принято после итало-германской помощи Франко [74].

Кристиан Лейтц защитил докторскую диссертацию в Оксфорде по экономическим отношениям нацистской Германии и франкистской Испании в 1936-1945 гг. Его статья «Вмешательство нацистской Германии в испанскую гражданскую войну и основание ХИСМА-РОВАК» является одним из аспектов более общей изученной им проблемы. Статья написана с использованием широкого круга источников, преимущественно документов германских архивов. Она начинается абзацем, в котором изложена суть проблемы: «21 июля 1936 года Иоганнес Бернхардт, германский гражданин, живший в г. Тетуане, столице Испанского Марокко, предложил свои услуги генералу Франсиско Франко, одному из руководителей мятежа против Испанского республиканского правительства в Мадриде. Хотя решение Бернхардта казалось изначально исключительно наглым, учитывая, каким ничтожеством он был, тем не менее это был первый реальный шаг к германскому вмешательству в испанскую гражданскую войну. Тетуан оказался трамплином для Бернхардта, ставшего одним из самых влиятельных немцев во франкистской Испании во время гражданской войны и во время второй мировой войны». Бернхардт предложил свои услуги в критический для заговорщиков момент, поэтому реакция Франко была мгновенной. Он принял решение направить Бернхардта, торгового представителя германской фирмы, и руководителя местной нацистской организации Лангенхайма в Берлин с просьбой о помощи. В коротком письме на имя Гитлера Франко просил 10 транспортных самолетов, зенитное вооружение, 5 истребителей и другое военное снаряжение. Телеграмма аналогичного содержания была направлена военному атташе Германии в Париже генералу Кюленталю, который передал ее в Германский МИД 23 июля. Министерство немедленно приняло отрицательное решение под предлогом нежелательности втягивания Германии в испанский конфликт. Далее автор рассказывает о прибытии 23 июля делегации Франко в Берлин с просьбой о помощи, о приеме ее Гитлером 25 июля и о принятии им в тот же вечер спонтанного решения вмешаться в испанский конфликт.

Далее автор ставит два вопроса, которые действительно являются ключевыми для понимания проблемы. Во-первых, знал ли нацистский режим

о готовящемся восстании в Испании и принимал ли участие в его подготовке? Во-вторых, каковы мотивы принятия Гитлером решения о вмешательстве? Отвечая на первый вопрос, Лейтц анализирует известные и неизвестные факты и приходит к выводу, что приводившиеся ранее историками других стран, и прежде всего историками бывшей ГДР, доводы об участии руководства Германии в подготовке заговора несостоятельны. Что касается второго вопроса, по мнению Лейтца, главным мотивом Гитлера был идеологический. На основе информации Бернхардта и Лангенхай-ма Гитлер пришел к выводу, что он должен помочь испанским повстанцам, чтобы спасти Испанию от коммунистической угрозы. В разговоре с Риббентропом Гитлер высокомерно заявил, что «Германия не допустит коммунистической Испании ни при каких обстоятельствах». Кроме идеологического мотива, пишет Лейтц, были, разумеется, и стратегические соображения - в случае победы мятежников в тылу Франции - потенциального противника Германии - появлялось дружественное Германии государство, вероятный стратегический ее партнер. В то же время Лейтц отрицает наличие в тот момент у Гитлера соображений экономического характера, по его мнению, расходящемуся с мнением ряда известных западных историков, материальный фактор стал играть какую-то роль гораздо позднее. Основная часть статьи Лейтца посвящена анализу деятельности двух подставных фирм - ХИСМА в Испании (один из руководителей - Бернхардт) и РОВАК в Германии, формально частных, фактически принадлежавших правительству Германии и осуществлявших все экспортно-импортные операции по поставкам германского вооружения франкистам и по вывозу испанских минералов в Германию в счет военных поставок. Лейтц приводит любопытные факты о том, что эти фирмы вели такую ценовую политику, что, по мнению Н. Франко, брата генерала Франко, Испании было бы выгоднее продавать минеральное сырье на свободном рынке и на вырученные деньги приобретать оружие у Германии. Мнение это, однако, осталось без каких-либо последствий, и обе фирмы выполняли свои функции до конца войны.

Подводя итог своему исследованию, Лейтц пишет о маргинальной роли германского МИДа в испанском конфликте. Хотя чиновники МИДа и выполняли рутинную работу по поддержанию отношений между Германией и франкистской Испанией, все вопросы решались руководством нацистской партии, а самые принципиальные -Германом Герингом. Как отмечает Лейтц, нет фактов, которые бы подтверждали, что Гитлер когда-либо вмешивался в деятельность фирм ХИСМА - РОВАК, здесь он во всем полагался на Геринга. После принятия решения 25 июля

1936 г. о вмешательстве в испанский конфликт Гитлер всего лишь дважды обращался к испанской проблеме: во-первых, в августе 1936 г., когда он принял решение об эскалации германского вмешательства, во-вторых, в октябре того же года, когда он приказал создать легион Кондор. С конца 1936 г. и до конца войны, подчеркивает Лейтц все вопросы, связанные с Испанией, решал Геринг. Геринг поручил фирмам ХИСМА и РОВАК извлечь максимальную для Германии экономическую выгоду из событий в Испании [75].

В названии статьи профессора университета г. Торонто Д. Смит «Мы - с вами: интернациональная солидарность и холодный расчет в советской политике по отношению к республиканской Испании, 1936-1939» достаточно однозначно определена цель данного исследования. Опираясь на известные опубликованные документы внешней политики Великобритании, Италии, СССР и Франции, на воспоминания некоторых действующих лиц, автор выстраивает концепцию, согласно которой Советский Союз оказал помощь Испанской республике исходя исключительно из своих внешнеполитических интересов. Д. Смит, естественно, не смогла найти прямых доказательств своей версии, если таковые и существуют, то они станут доступны только с открытием соответствующих фондов Президентского архива РФ. Тем не менее приведенная аргументация заслуживает внимания, поскольку исходит от людей, стоявших достаточно близко к пирамиде политической власти СССР, на вершине которой принимались решения принципиального характера.

Поверенный в делах Италии в Москве В. Бе-рардис отмечал 13 августа 1936 г., что главной целью советской внешней политики в тот период было сохранение мира. Представитель Испанской республики в Москве Паскуа информировал свое правительство в январе 1937 г. о том, что советские лидеры осознают необходимость нескольких лет мира, которые бы позволили реализовать планы социально-экономического развития страны. Построение и сохранение социализма в СССР, по мнению советского руководства, является главной задачей не только российского рабочего класса, но и всего мирового пролетариата, поэтому мировое коммунистическое движение должно обеспечить устойчивое международное положение СССР, свободное от конфликтов и иностранного вмешательства. По словам Пас-куа, «вся политическая деятельность советских лидеров подчинена этой главной колоссальной задаче», и война в Испании рассматривается ими, исходя из сложившихся приоритетов социалистической модернизации страны. Паскуа пришел к выводу, что испанская проблема занимала весь-

ма незначительное место во внешнеполитических планах советского руководства [76].

Объясняя причины вмешательства СССР в испанскую войну, Д. Смит приводит выдержку из записи беседы посла СССР в Великобритании И. Майского с министром иностранных дел А. Иденом от 3 ноября 1936 г., в ходе которой советский посол подчеркнул, что победа Франко придаст уверенности Германии и Италии и приблизит день их следующей агрессии - «возможно, в центральной или восточной Европе». СССР стремится этого не допустить, вот почему он оказывает помощь Испанской республике. Майский также добавил, что, учитывая явную враждебность Германии по отношению к СССР, советское руководство стремится не допустить успеха Гитлера в Испании, который мог бы подтолкнуть его к агрессивным действиям против СССР. Затем, ссылаясь на исследования известных специалистов, Д. Смит пишет, что в противовес блоку агрессивных государств (Германия, Италия, Япония) советское руководство стремилось создать союз антифашистских партий и стран, и главным достижением здесь было подписание советско-французского договора о взаимной помощи от 2 мая 1935 г. По утверждению Д. Смит, советское руководство приложило максимум усилий, чтобы превратить данное политическое соглашение в эффективный военный союз, причем пик советской активности пришелся на период с середины лета 1936 г. до весны 1937 г., тот же самый период, когда формировались основы советской внешней политики по отношению к гражданской войне в Испании. Надежда, что Франция станет военным союзником СССР, была главным мотивом, побудившим советское руководство оказать Испанской республике существенную помощь именно в этот период, и этой надежде не суждено было осуществиться ввиду сильной оппозиции в правительстве и армейском руководстве Франции [77].

Другой серьезной причиной, побудившей руководство СССР вмешаться в испанский конфликт, по мнению Д. Смит, была гипотетическая возможность через совместное сотрудничество по оказанию помощи Испанской республике создать эффективную систему коллективной безопасности из числа европейских государств. Совместная защита республиканской Испании могла обеспечить необходимые условия для сотрудничества СССР и западных демократий, для превращения этого сотрудничества в полномасштабный военный союз с Британией и Францией, направленный против Гитлера.

Политическое преследование и физическое уничтожение коммунистами левых радикальных движений в Испании Д. Смит объясняет желанием Сталина понравиться западным демократи-

ям. Сталин был убежден, что Испанская республика должна демонстрировать для английских и французских политиков режим умеренной буржуазной демократии. В декабре 1936 г. посол Франции в Москве Кулондр предупреждал Наркома иностранных дел СССР М. М. Литвинова о серьезных последствиях для франко-советских отношений в случае успеха анархистов и радикальных коммунистов в Испании. Именно по этой причине по советской инициативе распускались созданные испанскими левыми колхозы, возвращались частным владельцам реквизированные и обобществленные промышленные предприятия, уничтожена левая коммунистическая партия -ПОУМ, добровольческие отряды, созданные левыми движениями, включены в состав регулярной народной армии республики. На основании приведенных выше данных Д. Смит делает вывод о том, что вмешательство Сталина в испанский конфликт не было проявлением революционного интернационализма. Напротив, его можно объяснить только желанием Москвы через совместное сотрудничество по оказанию помощи Испанской республике добиться создания политического и военного союза, направленного против нацистской агрессии в Европе. К сожалению, руководство западных стран не было способно в тот период оценить по достоинству советские инициативы и сделать свой шаг навстречу. По словам А. Идена, премьер-министр Великобритании Н. Чемберлен опасался, что следствием победы Испанской республики станет усиление позиций коммунизма в Западной Европе. Министр иностранных дел Франции И. Дельбос пришел к заключению в конце 1936 г., что СССР через испанский конфликт хочет добиться военного столкновения Франции и Германии. Примитивный антикоммунизм британских государственных деятелей и неспособность многих французских политиков выйти за рамки привычных антисоветских догм не позволили Западу адекватно воспринять нестандартные инициативы Сталина и создать военно-политический союз антифашистских государств. Может показаться парадоксальным, подчеркивает Д. Смит, но в тот период Сталин продемонстрировал способность подчинять свои идеологические установки потребностям реальной политики.

Международный раздел сборника заканчивается статьей Р. А. Страдлинга из Уэльского университета (Кардифф, Англия) «Битва репутаций: Ирландия и испанская гражданская война». Ирландия не относилась к числу стран, позиция которых могла бы сколько-нибудь заметно повлиять на исход гражданской войны в Испании. Именно поэтому в исследовании Страдлинга и не ставится задача изучения внешней политики Ирландии, а речь идет об особенностях воспри-

ятия ирландским обществом событий в Испании, о своеобразной реакции на эти события. Около одной тысячи жителей Ирландии приняли участие в вооруженной борьбе в Испании по разные линии фронта. По мнению автора, ирландский народ в большой степени, чем какой-либо другой народ, был вовлечен в испанский конфликт -в сравнении с общим количеством населения, ни одна нация не дала Испании столько истинных добровольцев и той и другой враждующей стороне. Об ирландцах, сражавшихся на стороне республиканцев, написано много книг и статей, поэтому автор больше внимания уделяет профранкистским добровольцам, что, на наш взгляд, представляется оправданным. Их мобилизация осуществлялась под лозунгом антикоммунистического крестового похода, причем очень важную роль играла принадлежность ирландского народа к католической вере. Антиклерикальные настроения в республиканской зоне и четкая прокатолическая позиция Франко весьма существенно влияли на общественное мнение в Ирландии, привлекая в ряды сторонников Франко представителей самых разных слоев населения страны [78].

Анализ пяти статей сборника и, прежде всего, первых четырех, посвященных внешнеполитическому аспекту гражданской войны в Испании, подтверждает серьезность намерений Пола Престона и его единомышленников кардинального пересмотра стереотипов, сложившихся в западной и советской историографии в 30-80-е гг. Предложенные авторами некоторые концептуальные положения сводятся к следующему. Военный мятеж в Испании стал продолжением внутриполитической борьбы в другой форме, а не следствием международного фашистского заговора. Гитлер и Муссолини не имели отношения к его подготовке, их вмешательство в испанский конфликт носило импровизированный характер. Консервативное правительство Великобритании находилось на стороне мятежников, но, не имея возможности в открытую выступить против демократического легитимного правительства Испанской республики, совместно с зависимым от себя социалистическим правительством Франции предложило план невмешательства, целью которого было уничтожение слабой испанской демократии. Советский Союз, присоединяясь к соглашению о невмешательстве, был убежден в скорой победе демократических сил. Однако возможное поражение испанской демократии заставило Сталина пересмотреть свое отношение к идее невмешательства, и он решился на оказание военно-технической помощи. Оказывая на коммерческой основе помощь испанской демократии, Сталин руководствовался исключительно внешнеполитическими интересами СССР, в его

планы не входило установление в Испании советской власти.

В целом в течение 70 лет развитие британской историографии испанской гражданской войны определялось наличием в Великобритании различных политических сил, оказывавших несомненное воздействие на историческую науку. Политизированный подход к изучению проблемы, нередко приводивший к своеобразному объяснению причин, сущности, хода и исхода гражданской войны, ее международных аспектов на рубеже 60-х гг. сменяется профессиональным, причем подавляющее большинство профессиональных историков разделяют демократические убеждения, определяя сущность гражданской войны как вооруженное столкновение сторонников и противников испанской демократии. Именно они внесли наибольший вклад в изучение как внутриполитических, так и внешнеполитических аспектов войны, именно благодаря им британская историография гражданской войны занимает лидирующие позиции среди других национальных литератур о войне.

Примечания

1. Gurney J. Crusade in Spain. L., 1974. P. 47-57.

2. Питкерн Ф. Испания. Заметки журналиста: пер. с англ. М., 1937; Rust W. Britons in Spain. L, 1939; Jellinek F. The civil war in Spain. L., 1938; etc.

3. Gannes H., Repard T. Spain in revolt. L., 1936. P. 184.

4. Buckley H. Life and death of the Spanish republic. L., 1940. P. 12.

5. Brenan G. The Spanish labirinth. An account of the social and political background of the civil war. Cambridge, etc., 1990.

6. Ibid. P. 299.

7. Ibid. P. 304.

8. Ibid. P. 305.

9. Ibid. P. 308.

10. Ibid. P. 317.

11. McCullagh F. In Franco's Spain. L., 1937. P. IX-

XV.

12. Survey of international affaids. 1937. Vol. 11. The international repercussions of the war in Spain. 19361937. L., 1938.

13. Loveday A. World war in Spain. L., 1939; Idem. Spain. 1923-1948. L., 1948.

14. Peers E. The Spanish tragedy. 1930-1936. Dictatorship, republic, chaos. L, 1936; Idem. The Spanish dilemme. L., 1940.

15. Ibid. P. 223.

16. Bachanan T. The Spanish civil war and the british labour movement. Cambridge, 1991,

17. Graham H. Cocialism and war. The Spanish socialist party in power and crisis 1936-1939. Cambridge, 1991; Heywood P. Marxism and the failure of organizing socialism in Spain 1879-1939. Cambridge, 1991.

18. International review of socialist history. Vol. 38. Part I. April 1993. P. 98.

19. Пожарская C. П. Социалистическая рабочая партия Испании. 1931-1939. М., 1966.

20. International review of social history. Vol. 38. Part I. April 1993. P. 100.

21. Haywood P. Op. cit.

22. European Studies Review. Vol. 9. 1979. № 1.

23. Ibid. P. 1-104.

24. Ibid. P. 105-149.

25. Ibid. P. 113.

26. См.: Новая и новейшая история. 1998. № 4. С. 190-192.

27. Alpert M. A New International History of the Spanish Civil War. L. 1994.

28. European History Quarterly. Vol. 14. 1984. № 4. P. 423-440.

29. Ibid. Vol. 16. 1986. № 4. P. 436-437.

30. Ibid. P. 441-464; 491-524.

31. Ibid. P. 492.

32. Ibid.

33. Ibid. Vol. 18. 1988. № 2.

34. Ibid. P 156.

35. Ibid. P. 155-174.

36. Ibid. P. 156.

37. Ibid. № 2. P. 243-248.

38. Ibid.

39. Ibid. P. 244.

40. Ibid. Vol. 20. 1990. № 2.

41. Ibid. P. 181-208.

42. Ibid. P. 182.

43. Ibid. Vol. 18. 1988. № 2. P. 183.

44. Ibid.

45. Ibid. Vol. 20. 1990. № 2. P. 204.

46. В работах С. П. Пожарской представлено академическое исследование генезиса и эволюции испанской фашистской партии как самостоятельной организации под руководством Примо де Ривера, а также в составе общенационального консервативного движения под руководством Франко. См.: Пожарская С. П. Фашистская фаланга в Испании // Новая и новейшая история. 1972. № 5. С. 103-115; 1973. № 1. С. 120-135; Ее же: Внутренние и внешние факторы утверждения фашизма в Испании // История фашизма в Западной Европе. М., 1978. С. 287-340; Ее же: Фашизм как испанская разновидность фашистской государственности // Фашизм и антидемократические режимы в Европе: Начало 20-х годов - 1945 г. М., 1981. С. 47-63 и др.

47. European History Quarterly. Vol. 20. 1990. № 2. P. 209-226.

48. Ibid. P. 223.

49. Ibid. P. 255-284.

50. Ibid. P. 256.

51. Ibid. P. 276-277.

52. Ibid. P. 285-292.

53. Ibid. P. 285.

54. Ibid. P. 286.

55. Ibid. P. 293-300.

56. Подробнее см. Новиков М. В. СССР, Коминтерн и гражданская война в Испании 1936-1939 гг. Ярославль, 2007. С. 139-141.

57. European History Quarterly. Vol. 20. 1990. № 2. P. 293.

58. Ibid. Vol. 22. 1992. № 1. P. 67-98.

59. Ibid. P. 93.

60. См.: Новая и новейшая история. 2000. № 5. С. 242-243

61. European History Quarterly. Vol. 25. 1995. № 1. P. 71-92.

62. См.: Новиков М. В. Указ. соч. С. 116-119.

63. European History Quarterly. Vol. 23. 1993. № 4. P. 571-582.

64. Ibid. P. 573-574.

65. Ibid.

66. Ibid. № 3. P. 403-410.

67. Ibid. Vol. 22. 1992. № 1. P. 156-157; Vol. 25. 1995. № 1. P. 153-158.

68. The Republic Besieged: Civil War in Spain 19361939. Edited by Paul Preston and Ann L. Mackenzie. Edinburgh: Edinburgh University Press, 1996. 311 p.

69. Ibid. P. VI.

70. Ibid. P. 8-9.

71. Ibid. P. 10.

72. Ibid. P. 13.

73. Ibid. P. 22.

74. Ibid. P. 25-40.

75. Ibid. P. 84-85.

76. Ibid. P. 94.

77. Ibid. P. 92.

78. Ibid. P. 122.

УДК 94(73:437)"1919"

А. В. Зорин

США И РЕШЕНИЕ ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОБЛЕМ ЧЕХОСЛОВАКИИ в 1919 г.

В статье анализируются основные аспекты политики США в отношении Чехословакии, связанные с деятельностью по оказанию экономической помощи европейским странам после окончания Первой мировой войны.

In the article analyze basic aspects of U.S. foreign policy regarding Czechoslovakia, connecting with aiding in solution of economic problems for European countries after the First World war.

Ключевые слова: внешняя политика США, история Чехословакии, Г. Гувер.

Keywords: U.S. foreign policy, the history of Czechoslovakia, H. Hoover.

Одной из целей вступления США в Первую мировую войну явилось стремление президента Вудро Вильсона принять участие в создании справедливого послевоенного мироустройства на основе американской либерально-демократической модели.

Однако последние годы войны повлекли за собой коренные изменения в социальной и политической сферах воюющих европейских государств. К моменту окончания войны Австро-Венгерская империя прекратила свое существование, распавшись на несколько национальных государств, а Россия превратилась в очаг распространения большевистских идей.

В результате, по словам американского историка Г. Левина, после войны в Центральной и

ЗОРИН Артем Викторович - аспирант кафедры всеобщей истории ВятГГУ © Зорин А. В., 2009