CC BY
53защищать выход в море и на Черноморское побережье. При помощи сильного флота мог быть также осуществлен захват Босфора. Захват Дарданелл считался практически невозможным. Планы Босфорской экспедиции российского флота вынашивались с 1882 г. и вплоть до крушения империи в 1917 году [11-16].
Литература и источники
1. Записка Александра III. Красный архив. Т.3(46). - М., 1931. - С. 180-181.
2. Public Record Office. ADM 1/8869. Pt.1. General outline possible naval operations against Russia. ADM 1/8870 Pt.2. Questions affecting Mobilization.
3. Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ). Ф. Секретный архив министра. Оп.467. Д.446/465. Л.8. 20 мая 1882.
4. Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА) Ф. 450. Д. 101. Кор. 1. Управление делами военного учетного комиссара.
5. НелидовА.И. О занятии проливов// Красный архив. - 1931. - N»46(3). - С.182-187. Записку А.И. Нелидова, советский историк В.М. Хвостов охарактеризовал как показатель новых авантюр России. На наш взгляд ближе к истине утверждение С.Д. Сказкина, полагавшего, что после Крымской войны политику России определял не курс на захват Проливов, а политика недопущения передачи их в другие руки.
6. АВПРИ. Ф. 138. Оп. 467. Д. 439/458. На подлиннике документа на полях напротив этой фразы стоит красная вертикальная черта с пометой «Это главное». Л. 6.
7. РГВИА. Ф. 400. Д. 586. Л. 34.
8. АВПРИ. Ф. Посольство в Константинополе. Оп. 517(2). Д. 4126. Л. 91.
9. РГВИА. Ф. 450 Коллекция Турция. Д. 101. Кор. 1.
10. АВПРИ. Ф. Посольство в Константинополе. Д. Оп. 517(2). Д. 4113.
11. Бубнов А.Д. В царской ставке. - М.: Вече, 2008. - 272 с.
12. БубновА.Д. В царской ставке: Воспоминания адмирала Бубнова. - Нью-Йорк: изд-во им. Чехова, 1955.
13. Curtright, Lynn H. Muddle, Indecision and Setback: British Policy and the Balkan States, August 1914 to the Inception of the Dardanelles Campaign. Institute for Balkan Studies. Thessaloniki, 1986. P. 173-175.
14. Айрапетов О.Р. Забытая карьера «Русского Мольтке». Николай Николаевич Обручев (1830-1904). - СПб., 1998.
15. Турицын И.В. Колониальная практика и национализм эпохи Первой мировой войны (на материалах Азербайджана) // Современная научная мысль. - 2015. - №4. - С.31-54.
16. Айрапетов О.Р. Колчак у ворот Царьграда. Планы десанта на Босфор в 1917г. // Родина. - 2004. - №9. - С.25.
References and Sources
1. Zapiska Aleksandra III. Krasnyj arhiv. T.3(46). - M., 1931. - S. 180-181.
2. Public Record Office. ADM 1/8869. Pt.1. General outline possible naval operations against Russia. ADM 1/8870 Pt.2. Questions affecting Mobilization.
3. Arhiv vneshnej politiki Rossijskoj imperii (AVPRI). F. Sekretnyj arhiv ministra. Op. 467. D. 446/465. L. 8. 20 maya 1882 g.
4. Rossijskij gosudarstvennyj voenno-istoricheskij arhiv (RGVIA) F. 450. D. 101. Kor. 1. Upravlenie delami voennogo uchetnogo komissara.
5. Nelidov A.I. O zanyatii prolivov// Krasnyj arhiv. - 1931. - №46(3). - S.182-187. Zapisku A.I. Nelidova, sovetskij istorik V.M. Hvostov oharakterizoval kak pokazatel' novyh avantyur Rossii. Na nash vzglyad blizhe k istine utverzhdenie istorika S.D. Skazkina, polagavshego, chto posle Krymskoj vojny ne zahvat Prolivov, a nedopushchenie peredachi ih v drugie ruki opredelyalo politiku Rossii.
6. AVPRI. F. 138. Op. 467. D. 439/458. Na podlinnike dokumenta na polyah naprotiv ehtoj frazy stoit krasnaya vertikal'naya cherta s pometoj «EHto glavnoe». L. 6.
7. RGVIA. F. 400. D. 586. L. 34.
8. AVPRI. F. Posol'stvo v Konstantinopole. Op. 517(2). D. 4126. L. 91.
9. RGVIA. F. 450 Kollekciya Turciya. D. 101. Kor. 1.
10. AVPRI. F. Posol'stvo v Konstantinopole. D. Op. 517(2). D. 4113.
11. Bubnov A.D. V carskoj stavke. - M.: Veche, 2008. - 272 s.
12. Bubnov A.D. V carskoj stavke: Vospominaniya admirala Bubnova. - N'yu-Jork: izd-vo im. CHekhova, 1955.
13. Curtright, Lynn H. Muddle, Indecision and Setback: British Policy and the Balkan States, August 1914 to the Inception of the Dardanelles Campaign. Institute for Balkan Studies. Thessaloniki, 1986. P. 173-175.
14. Ajrapetov O.R. Zabytaya kar'era «Russkogo Mol'tke». Nikolaj Nikolaevich Obruchev (1830-1904). - SPb., 1998.
15. Turicyn I.V. Kolonial'naya praktika i nacionalizm epohi Pervoj mirovoj vojny (na materialah Azerbajdzhana) // Sovremennaya nauchnaya mysl'. -2015. - №4. - S.31-54.
16. Ajrapetov O.R. Kolchak u vorot Car'grada. Plany desanta na Bosfor v 1917g. // Rodina. - 2004. - №9. - S.25.
ЛУНЕВА ЮЛИЯ В. - кандидат исторических наук, независимый исследователь (luneva.y@mail.ru). LUNEVA, YULIA V. - Ph.D. in History, independent researcher.
УДК 94(420)«188»:930.9(66)
МЕДВЕДИК И.С. БРИТАНИЯ В БОРЬБЕ С ФРАНЦИЕЙ ЗА ЗАПАДНУЮ АФРИКУ
(80-Е ГОДЫ XIX В.)
Ключевые слова: Британия, Франция, переговоры, дипломатическая борьба, колониальное соперничество, западноафриканский регион.
В статье рассматривается один из аспектов колониального соперничества Британии и Франции: дипломатическая борьба в связи с разделом западноафриканского региона в 80-е годы XIX в. Анализируется внешнеполитический
курс Британии и Франции. Исследуется роль британской и французской колониальной экспансии, как одного из факторов, определявших процесс формирования внешнеполитической ориентации держав. Показано, что к концу 80-х годов XIX в. раздел прибрежной зоны Западной Африки был завершен. Соперникам удалось найти компромиссные решения, что создало важный прецедент во франко-британских отношениях и способствовало в будущем их сближению и образованию Антанты. Делается вывод о влиянии колониального соперничества Британии и Франции в западноафриканском регионе на отношения между двумя державами.
MEDVEDIK, I.S.
BRITAIN IN STRUGGLE AGAINST FRANCE FOR WEST AFRICA (80-IES OF THE XIX CENTURY)
Keywords: Britain, France, negotiations, diplomatic struggle, colonial rivalry, West African region.
In the article considered the one of the aspects of the colonial rivalry between Britain and France: a diplomatic struggle in connection with the section of the West African region in the 80-ies of the XIX century. It analyzed the foreign policy of Britain and France. It researched the role of British and France colonial expansion as one of the factors determining the process of formation of foreign policy orientation of the Powers. It is shown, that by the end of the 80-ies of the XIX century, the coastal division of West Africa was completed. The rivals managed to find compromise solutions, which created an important precedent in the Franco-British relations and in the future contributed to their rapprochement and the formation of the Entente. It is concluded that the colonial rivalry between Britain and France in the West African region affects the relations between the two Powers.
Участие Великобритании в разделе западноафриканского региона было частным проявлением колониального соперничества европейских держав. Его изучение способствует более глубокому осмыслению и пониманию весьма сложной системы международных отношений конца XIX в. Соперничество Британии и Франции в западноафриканском регионе было элементом общего взаимодействия между этими странами и во многом определяло смягчение или обострение отношений между ними. В статье ставится цель: изучив дипломатическую борьбу Британии и Франции в связи с разделом Западной Африки, определить роль и место англо-французского соперничества в данном регионе в общей картине международных отношений в 80-е годы XIX в. и его влияние на отношения между двумя державами. Исследование основано на изучении дипломатических документов из архива министерства иностранных дел Великобритании, опубликованных в сборниках «British Policy towards West Africa» [1] и «The Map of Africa by Treaty» [2].
Прежде всего отметим, что изученная дипломатическая переписка свидетельствует о том, что, если в 60-70-х годах XIX в. в британском правительстве еще существовали сомнения относительно необходимости расширения западноафриканских владений, то уже в начале 80-х гг. утвердилась иная точка зрения. Ее выразил министр по делам колоний лорд Дерби, заявивший, что он «осведомлен о том значении, которое премьер-министр придает сохранению неприкасаемыми все права и свободы, какие британская торговля имеет в Западной Африке и предотвращению опасности, которой они подвергаются в связи с действиями других держав, которые с помощью аннексий и протекторатов над туземными государствами будут собирать урожай, взращенный британской энергией и предприимчивостью» [3].
Основными соперниками Великобритании в данном регионе являлись Франция и Германия. Борьба этих держав разворачивалась главным образом в бассейнах наиболее значительных судоходных рек - Сенегала, Гамбии, Вольты, Нигера, служивших своего рода «воротами» вглубь континента.
На Сенегале к середине 80-х годов XIX в. прочно обосновалась Франция. Об этом, в частности, сообщал британский коммерческий атташе в Париже Дж. Кроу, отмечавший, что французы обеспечили за собой фактически монополию судоходства на этой реке, а также, в определенной степени, на соседних - менее значимых реках. Они вводили пошлины и тарифы, создававшие трудности для торговли в этих местах других стран [1, P. 431-434]. Более того отсюда Франция планировала развернуть наступление к истокам Нигера.
Одним из важных объектов англо-французского колониального соперничества в данной связи стали верховья Нигера. Заведующий Африканским отделом МИД
Великобритании Андерсон с тревогой писал в июне 1883 г.: «На Западном побережье политика Франции четко определена. Идет железнодорожное строительство из Сан-Луиса к Верхнему Нигеру. Устанавливаются связи с Суданом, идет наступление по направлению к Тимбукту» [1, Р.179]. С этим продвижением были связаны далеко идущие и, возможно, в 80-е годы еще не вполне четко очерченные планы Франции создать сплошную цепь колониальных владений в Африке - от Алжира до бассейна Конго и от Сенегала до Сомали. Эти планы основывались как на экономической, так и на стратегической значимости данных территорий. Предстояла борьба за разграничение сфер влияния на побережье между французскими и британскими владениями - уже имевшимися и планируемыми.
Особую тревогу Британии вызывала активная деятельность Франции в районах, прилегавших к низовьям Нигера. «Если и есть на свете что-либо определенное, то это политика Франции в Западной Африке, и на правом, и на левом берегу Нигера, направлена она против нас», - писал Андерсон [1, Р. 179]. Он настаивал на объявлении протектората над районом Масляных рек, т.е. над дельтой Нигера. Подготовительная работа там уже велась консулом Хьюэттом. Предвидя возможные осложнения с Францией, Андерсон считал, что «только путем переговоров между двумя державами африканский вопрос может быть полностью решен» [1, Р. 180]. Он выдвинул план, предполагавший полное разграничение сфер влияния Великобритании и Франции в Западной Африке. Великобритания по этому плану должна была бы отказаться от Гамбии, а Франция - от Габу и притязаний на Золотой берег. Таким образом, британские владения простирались бы от Золотого Берега к югу через Нигер. «Африканская торговая политика двух стран будет, за небольшим исключением, иметь обособленные сферы деятельности, устраивающие обеих, где не будет ни коллизий, ни соперничества» [1, Р. 181]. Однако этот план не учитывал того, что, во-первых, Франция была гораздо меньше заинтересована в Гамбии по сравнению с предыдущим десятилетием, в связи с расширением владений в Сенегале и началом строительства железной дороги; во-вторых, Франция не собиралась легко отступиться от Нигера и Бенуэ, где конкурировали друг с другом британские и французские торговые компании [4]; в-третьих, в это время свое слово в Западной Африке решила сказать Германия.
С ноября 1884 г. по февраль 1885 г. в Берлине проходила международная конференция по проблемам Экваториальной и Западной Африки, продемонстрировавшая недолговечное сближение Франции и Германии в противостоянии британской колониальной экспансии. Конференция должна была, в частности, рассмотреть вопрос об интернационализации реки Нигер, в чем была заинтересована Франция. Задачей Британии стало противодействие данным планам с целью сохранения контроля над Нижним Нигером. В ходе подготовки и проведении конференции отношения Британии и Франции резко обострились. Пытаясь ослабить французские позиции в Западной Африке, Великобритания попыталась поставить вопрос об интернационализации не только Нигера, но и других западноафриканских рек - тех, где хозяйкой себя считала Франция (например, Сенегала). При этом надежды возлагались на поддержку со стороны Германии, но они не оправдались. Тем не менее, постановления конференции закрепили британские позиции на Нижнем Нигере и в районе Масляных рек. Большое значение имело принятие конференцией решения об «эффективной оккупации», которое заставило европейские страны переходить к установлению прямого политического контроля на занимаемых территориях Африки. Это активизировало процесс колониальной экспансии и обострило отношения между конкурирующими державами.
Соревнование между Британией и Францией по захвату западноафриканских территорий после Берлинской конференции продолжалось и становилось все более ожесточенным. Во второй половине 80-х годов Франция продолжала осуществлять деятельность, направленную на расширение своих владений в Западной Африке. В связи с политическим кризисом и сложным международным положением страны, колониальная политика на время отошла на второй план. Тем не менее, в Западной Африке в 1885-1886 гг. были проведены операции, завершившиеся установлением французского господства над всеми территориями Верхнего Сенегала и левобережья Верхнего Нигера.
44
Английские владения, расположенные на побережье, были лишены возможности расширения вглубь материка. А именно такого расширения и опасалась раньше Франция: продвижения англичан из колоний Гамбия и Сьерра Леоне к верховьям Нигера. После укрепления на завоеванных территориях Франции предстояло продолжение борьбы с могущественными африканскими государствами, главами которых были Самори и Эль-хадж-Омар. Британия с опасением следила за этой схваткой. Покорение этих государств или примирение с ними представляли чрезвычайную опасность для английских владений в Западной Африке. В связи с этим военное министерство проявило интерес к судьбе хинтерленда Сьерра Лионе. Об этом свидетельствует письмо представителя министерства министру иностранных дел от 17.12.1886. В письме подчеркивалось военное значение Сьерра Леоне, как важнейшей гавани и угольной станции между Британией и мысом Доброй Надежды, особенно в случае войны с Францией и закрытием в связи с этим Средиземного моря для Великобритании. Высказывалось также опасение возможного подстрекательства Самори со стороны Франции к враждебным действиям по отношению к британским владениям в Сьерра Леоне. В связи с этим выдвигалось несколько предложений, в том числе о переговорах с Францией о разграничении сфер деятельности в данном регионе [1, Р. 35-37].
Колониальные противоречия с Францией вынудили Британию занять прогерманскую позицию в ситуации «военной тревоги» во франко-германских отношениях и возможности франко-германской войны. Как писала одна из газет: «Англия не может стать на сторону Франции против Германии. Этим она спутала бы основные планы и цели английской политики во всех точках земного шара» [5]. Солсбери, премьер-министр и министр иностранных дел, выразил британскому послу в Париже надежду, что такая война избавит Англию от той «непрерывной пытки, которой Франция подвергает ее в различных частях света [6].
Летом 1887 г. министерство по делам колоний получило известие о том, что Франция заключила договор с Самори - главой государства Вассулу. Оно вызвало тревогу в связи с вышеизложенными обстоятельствами. Имели значение и экономические соображения. Франция могла распространить тарифы, применяемые ею в Сенегале на территорию Вассулу и далее на восток. Этот договор мог оказать влияние и на весь ход караванного движения к рынкам Фритауна и Золотого Берега. Все это грозило тяжелыми последствиями для британской торговли в Западной Африке. В 1888 г. стало известно, что условия договора будут распространяться на все будущие завоевания Самори, чья активная захватническая деятельность распространялась и в восточном, и в западном направлении. Таким образом, возникала опасность для территорий, являвшихся сферой интересов Великобритании.
В целом, британские позиции были ослаблены. Этими обстоятельствами была вызвана докладная записка генерала Г. Брэкенбери, посвященная англо-французским отношениям. Он обращал внимание на беспорядки в Порто-Ново - поблизости от британской колони Лагос. «Противоречия в отношении территорий по соседству с Порто-Ново несомненно стали источником постоянного раздражения между французскими и британскими властями. Столкновение недавно имело место между войсками», - писал Брэкенбери. Он связал события в Порто-Ново и в хинтерленде Сьрра Леоне. Отметив, что Франции хорошо известно, какое большое стратегическое значение имеет Сьерра Леоне для Великобритании, Брэкенбери предположил, что Франция специально поддерживает беспорядки в районе Порто-Ново для того, чтобы придать фиктивное значение этим территориям в глазах англичан, а затем, якобы с неохотой, пойти на уступки в этом регионе взамен британским уступкам в районе Сьерра Леоне. Брэкенбери предложил попробовать использовать тот же прием. Не придавая на самом деле значения спорным территориям у Порто-Ново, делать вид, что они имеют значение и отдать их Франции взамен более важных уступок с ее стороны [1, Р. 194-195].
К концу 1887 г. британская и французская стороны пришли к убеждению, что им необходимо и возможно урегулировать спорные вопросы в Западной Африке. В декабре 1887 г. в Лондоне были сформулированы предложения к предстоящим переговорам [1, Р. 197-198]. На основании докладной записки Брэкенбери, Солсбери рекомендовал министерству колоний расширить сферу переговоров, что и было сделано [1, Р. 194].
45
В это время вновь встал вопрос об обмене Гамбии. На этом настаивал глава Манчестерской торговой палаты Дж. Хаттон, утверждавший, что ради Гамбии Францию можно заставить покинуть Дагомею и Берег Слоновой Кости. Его поддержал вице-консул Камеруна Г. Джостон, чей план раздела африканского континента, составной частью которого был обмен Гамбии, получил одобрение Солсбери. Министр по делам колоний был против обмена, но под давлением Солсбери неохотно согласился рассмотреть этот план. В документах министерства по делам колоний Великобритании отмечалось: «Несомненно, Гамбия очень значима для Франции, поэтому мы можем просить за нее большую цену: безопасность внутренних территорий Сьерра Леоне и Золотого Берега» [1, P.198]. Руководители внешней разведки настаивали на том, что необходимо и возможно пойти на небольшие территориальные жертвы в Лагосе и некоторых других местах ради безопасности Сьерра Леоне, но не рекомендовали идти на обмен Гамбии ради указанной цели, если Франция не откажется от своих владений на Золотом и Невольничьем Берегах [1, P. 199].
Таким образом, в правящих кругах Великобритании не было единой позиции по вопросу обмена Гамбии. Кроме того, британская сторона переоценивала значимость этой территории для Франции. Продвигаясь вглубь континента, французы обогнули эту колонию, ограничив ее расширение в северном, южном и восточном направлениях.
К 1889 г. было решено приступить к переговорам для устранения существующих трений, защитить Сьерра Леоне, но без попыток обмена. Переговоры проходили в Париже с апреля 1889 г. и закончились подписанием конвенции по разграничению французских и британских сфер влияния на побережье Западной Африки. Гамбия оказалась окруженной французскими владениями. Для того чтобы добиться согласия Великобритании на это, Франция отказалась от притязаний на некоторые области, примыкающие к Золотому Берегу и Лагосу [2, P. 729-733, 673-675]. Не все границы были точно определены (например, к востоку от Сьерра Леоне, к северу от отметки 9° с. ш. между Берегом Слоновой Кости и Золотым Берегом, между Дагомеей и Лагосом). Французская сторона настаивала на немедленном разграничении, но противодействие англичан, желавших иметь шанс для продвижения к Верхнему Нигеру и стремившихся не допустить приближения французов к Среднему и Нижнему Нигеру, оказалось сильнее [1, P. 209- 210]. Французское министерство иностранных дел дало высокую оценку договору. Но это соглашение можно считать удачным и для Великобритании.
Англо-французское соперничество в Западной Африке носило жесткий характер, учитывая экономическую и стратегическую значимость этих территорий. Казалось, что непримиримость интересов делала Францию и Британию не просто соперниками, но и врагами. Свидетельством тому было франко-германское сближение, направленное протии Британии на Берлинской конференции, британская позиция во время «военной тревоги» 1887 г. и т.д. Однако пока существовали незанятые земли, были возможны различные варианты реализации колониальных планов. Таким образом, пути для соглашений были открыты.
Международное положение Франции в конце 80-х годов XIX в. было сложным: угроза войны с Германией, не столь быстрые, как этого хотелось бы Франции, темпы сближения с Россией. Все это диктовало Франции необходимость разрешения хотя бы части спорных колониальных вопросов с Великобританией. Британия, колониальные и внешнеполитические интересы которой выходили далеко за рамки западноафриканского побережья, тоже была склонна пойти на определенные компромиссы, не задевающие, однако, значимых для нее вопросов. К концу 80-х годов XIX в. раздел прибрежной зоны Западной Африки был завершен. Соперникам удалось найти компромиссные решения, что создало важный прецедент во франко-британских отношениях и способствовало в будущем их сближению и образованию Антанты. Однако в конце XIX в. противоборство двух держав в данном регионе на этом не закончилось. Впереди была борьба за территории, уходящие вглубь континента.
Литература и источники
1. Newbury, C. W. British Policy towards West Africa. - Oxford: Clarendon press, 1965. - Vol. 2.
2. Hertslet, E. The Map of Africa by Treaty. - L.: Oxford Univ. press, 1967. - Vol. 2.
3. Great Brittan Parliament. British Parliamentary Papers. Colonies. Africa. - Shannon: Irish Univ. Press, 1971. - Vol. 51. Papers Concerning West Africa. 1875-1899.- P. 336.
4. СубботинВ.А. Колониальная политика Франции в Западной Африке. 1800-1900. - М.: Изд-во Восточн. лит., 1959. - С. 19.
5. Evening Standard. 1887. 04. XI.
6. Newton B. Lord Lyons. - L.: Arnold, 1913. - Vol.2. - P. 386.
МЕДВЕДИК ИРИНА СЕМЕНОВНА - кандидат исторических наук, доцент Астраханского государственного университета. MEDVEDIK, IRINA S. - Ph.D. in History, Associate Professor, Astrakhan State University (imedvedik55@mail.ru).
УДК 94(470)« 1917-1922»:328.183
ХОЛЯЕВ С.В.
ПАРТИЯ ЭСЕРОВ В БОРЬБЕ ЗА ВЛАСТЬ В ХОДЕ РЕВОЛЮЦИИ И ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ (1917-1922)
Ключевые слова: эсеры, национально-государственные интересы России, революция, гражданская война, А. Ф. Керенский, Верхнее Поволжье, Сибирь.
В статье рассматриваются последствия для России борьбы партии эсеров за власть в ходе революции и гражданской войны в 1917-1922-х годах. Показано, что, сумев получить контроль над большинством региональных и местных органов власти на февральском этапе революции, эсеры до предела обострили политическую обстановку в стране, создав потенциальные условия для распада России. В революционных условиях партия не только была лишена возможности добиться сохранения территориальной целостности государства, но не могла защитить даже и собственные партийные организации от притеснений национальных политических партий.
KHOLYAEV, S.V.
THE PARTY OF SOCIALISTS-REVOLUTIONARIES IN THE STRUGGLE FOR POWER DURING THE
REVOLUTION AND CIVIL WAR (1917-1922)
Keywords: socialist-revolutionaries, the national-state interests of Russia, the revolution, civil war, A. F. Kerensky, the Upper Volga region, Siberia.
In the article considered the consequences for Russia of the struggle of the party of socialists-revolutionaries for power during the revolution and civil war at 1917-1922 years. It is shown that failing to gain control over most of the regional and local authorities at the February stage of revolution, the socialist-revolutionaries they has aggravated the political situation in the country, creating the potential conditions for the collapse of Russia. In revolutionary conditions, the party of socialists-revolutionaries was not only deprived of the possibility to achieve preservation of the territorial integrity of the state, but could not protect even their own party organizations from oppression of national political parties.
Долгое время в отечественной историографии партия социалистов-революционеров подвергалась ожесточенной критике. Советские историки отчасти положительно оценивали лишь ее террористическую деятельность в период, предшествовавший 1917 году [1, с. 54, 55, 60]. На постсоветском этапе, напротив, появился целый пласт исследований, сочувствующих «крестьянской» партии, и утверждавших, что ее возможный успех в ходе революции давал шанс на укрепление реальной демократии в России. Так, в двух фундаментальных монографиях, вышедших в 1990-х годах, деятельность эсеров оценивалась с положительной стороны [2; 3]. По мнению авторов, они хотели «расконсервировать» демократический потенциал народа, обеспечить максимальное развитие приглушенных, но не подавленных до конца традиций народоправства, сохранившихся лишь на низовом уровне, хотя и не закрепленных в мировоззрении народа. Освобожденные демократические традиции крестьянства виделись М.И. Леонову и К.Н. Морозову подходящей основой для превращения страны в подлинное демократическое общество [2, с. 5; 3, с. 12].
В статье мы задаемся вопросом, куда на деле вели представления эсеров о национально-государственных интересах России, и как сказалось на ее положении укрепление позиций эсеровской партии в региональных и местных органах власти. Деятельность партии будет рассматриваться в период с 1917 по 1922 гг., когда социалисты-революционеры имели доступ к органам государственной власти (поначалу даже высшим) и могли практически бороться за овладение ими. Мы сознательно абстрагируемся от политической деятельности, которая
