CC BY
124
УДК 1 (091)
К. В. Карпов*
«БРЕВИЛОКВИУМ»: ЖАНР ТРАКТАТА И МЕТОД ФИЛОСОФСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ БОНАВЕНТУРЫ1
В статье выявляются цели создания трактата «Бревилоквиум» и его жанровая специфика, анализируется специфика дедуктивного метода Бонавентуры (в том смысле доказательного, научного знания, который вкладывал в понятие дедуктивного метода Аристотель («Вторая аналитика»)), состоящая, прежде всего, в распространении его Бонавентурой на композицию трактата, при этом устанавливается, что подобные трактаты до Бонавентуры писались с применением индуктивного метода изложения. Изменение традиционного метода делалось Бонавентурой намеренно, для того чтобы показать, что теология может рассматриваться как доказательная наука. Автор устанавливает, что в «Бревилоквиуме» Бонавентура применяет и собственный метод редукции, состоящий в постоянном сведении любого знания к его первопринципам, а сами первопринципы наук — к первому принципу науки теологии. Такая сложная структура трактата восходит, с одной стороны, к неоплатонической триаде, а с другой — к идеалам философско-теологического синтеза Ансельма Кентерберийского и Гуго Сен-Викторского.
Ключевые слова: Бонавентура, «Бревиоквиум», жанр, индуктивный метод, дедуктивный метод, метод редукции, теология, научное знание.
K. V. Karpov Breviloquium: its genre and Bonaventures method of philosophical research
The article deals with setting and purpose of Breviloquium, reveals its genre and method. Usually the questio technique was associated with 'dialectical' or 'Scholastic' method. It was based on an inductive process of ordering particular pieces of evidence (Biblical texts, traditional authorities, philosophical opinions), which are logically analysed to arrive to general, but probable conclusions. Breviloquium differs from this tradition and other Bonaventure's works of systematic theology radically. Bonaventure employed in it what his contemporaries regarded as a superior mode of reasoning, i.e. the deductive method. It was made in order to demonstrate the truth of the Scripture that implies providing necessary arguments. At the same time Bonaventure uses his own reductio method, consisting in providing reduction all possible knowledge to the first principles of sciences, and the latter to the first principle
* Карпов Кирилл Витальевич — кандидат философских наук, старший научный сотрудник сектора философии религии ФГБУН Институт философии РАН, [email protected]
1 Работа выполнена в рамках реализации проекта № 13-33-01242 «"Бревилоквиум" Бонавентуры в контексте философской культуры средневековья (XIII в.)», поддержанного РГНФ.
66
Вестник Русской христианской гуманитарной академии. 2014. Том 15. Выпуск 4
of theology. These methods are traces to neoplatonic tradition and philosophic-theological synthesis of Anselm of Canterbury and Hugh of St. Victor.
Keywords: Bonaventure, Breviloquium, genre, inductive method, deductive method, reduction method, theology, scientific knowledge.
Бонавентура (ок. 1218-1274) известен отечественному читателю не только как выдающийся схоластический философ, генерал ордена францисканцев, автор жизнеописания Франциска Ассизского, но прежде всего как средневековый мистик. И это вполне справедливо, ведь по соответствующей теме им были составлены два трактата («Путеводитель души к Богу» — Itinerarium mentis in Deum, «Краткий разговор» («Краткое изложение теологии») — Breviloquium), получивших широкое признание как в Средние века, так и в последующие столетия. Судя по сохранившимся копиям, «Бревилоквиум» был более популярен в Средние века (сохранилось 227 манускриптов «Бревилоквиума» против 138 «Путеводителя»). Однако ситуация изменилась на прямо противоположную в настоящее время: существует множество исследований и переводов (в том числе и на русский язык) «Путеводителя», тогда как «Бревилоквиум» на этом фоне кажется совсем забытым произведением, и это несмотря на то что в последнее время появилось несколько новых переводов трактата (даже на китайский язык). Это обстоятельство кажется совершенно не справедливым еще и в виду того, что жанр этого трактата, метод исследования и изложения, применяемый Бонавентурой, представляются не просто оригинальными, но и уникальными для всего Средневековья [см. 13].
Трактат «Бревилоквиум» датируется 1257 г., на что указывает и свидетельство самого раннего манускрипта: «Заканчивается "Краткий разговор" брата Бонавентуры из ордена братьев-миноритов, посвященный пониманию Св. Писания и христианской веры. От рождества Христова MCCLVII» [11, p. 262]. Соответственно, он был написан после «Спорных вопросов о знании Христа» и «О тайне Троицы», датируемых 1254 и 1255 гг. соответственно. Об этом свидетельствует тот факт, что в части IV, главе 6 обнаруживается рефлексия Бонавентуры по поводу решения вопроса о полноте мудрости интеллекта Христа, сделанного им в «Спорных вопросах о знании Христа». Однако это свидетельство некоторые исследователи считают недостаточным. Камилль Берюб полагает, что указанный манускрипт не имеет решающего значения для датировки трактата, и считает, что он был написан позже «Путеводителя» (1259) [см. 7]. Если датировка 1257 г. верна, то выходит, что трактат был написан в то время, когда Бонавентура стал генералом ордена францисканцев.
«Бревилоквиум» на первый взгляд представляет собой синтез учения Бонавентуры, подводит под ним черту, которую можно считать и окончательной ввиду того факта, что в феврале 1257 г. он становится генералом своего ордена. В этом произведении мы сталкиваемся с синтезом, выдающимся по глубине мысли и по применению выработанного схоластического метода. Именно эту цель ставит перед собой Бонавен-тура, а потому «Бревилоквиум» занимает особое место в ряду сочинений магистра из Баньореджо. Вместе с тем не стоит воспринимать «Бревилоквиум» только лишь как вклад Бонавентуры в академическую философско-теологическую мысль. Будучи уже генералом ордена, Бонавертура хорошо понимал, что для образования новых братьев нужно специальное сочинение. «Бревилоквиум» выполняет и эту важнейшую задачу. Той же цели служит сочинение «Правила для новициатов», и в этом аспекте «Бревилоквиум», конечно, не является уникальным трактатом в корпусе сочинений Бонавентуры. Необходимость в таком обучающем, систематическом, логически проду-
манном произведении для братьев ордена диктовалась самой системой средневекового образования и условиями приема новых братьев в орден, имевшими место в середине XIII столетия. В орден принимались как совсем молодые люди, так и те, кто уже закончил, например, теологический факультет университета. Стандартом же обучения на теологическом факультете было изучение Библии в течение двух лет и еще в течение того же времени «Сентенций» Петра Ломбардского. В результате новый член ордена мог и не иметь «высшего» образования, а мог быть профессиональным теологом, правда знания, полученные им в университете, далеко отстояли от духовных идеалов ордена и сложившегося в нем понимания целостного христианского вероучения. Для решения задачи логичного, целостного представления католического вероучения и был написан трактат:
И поскольку это учение передавалась как в писаниях святых, так и учителей путано, постольку приходящие к изучению Св. Писания не могут долгое время ни читать его, ни слушать о нем. На самом деле, начинающие теологи часто приходят в ужас от Священного Писания, чувствуя, что оно так же неопределенно и неупорядоченно, как лесная чаща. Поэтому мои братья попросили меня изложить кратко некий итог истины теологии, основываясь на моем скромном знании. И будучи одолен их просьбами, я согласился написать некий краткий разговор (breviloquium), в котором я вскользь коснусь не всех истины нашей веры, но тех, которых скорее следует держаться, добавляя при этом некоторое объяснение для каждого затрагиваемого вопроса, для того чтобы он был понятен [9, р. 208].
Необходимость логического изложения христианского вероучения, в том числе и в целях образования, осознавалась далеко не одним Серафическим Учителем. Этой цели служили и знаменитые «Суммы» теологии. Так, Александр Гэльский, предшественник Бонавентуры на должности профессора в Парижском университете, составил синтез христианского вероучения, известный как «Сумма брата Александра»? или «Сумма Гэльского» (Summa fratris Alexandri, Summa Halensis). («Сумма» Александра Гэльского писалась на протяжении почти двух десятков лет (1238-1257) и является произведением нескольких авторов: самого Александра Гэльского, Иоанна из Ла-Рошели, Уильяма из Миддлтона, Юде Риго и других францисканских учителей.) И, конечно же, нельзя обойти вниманием «Суммы теологии» двух знаменитых доминиканских учителей — Альберта Великого и Фомы Аквинского. Последний ставил перед свой «Суммой» именно педагогическую цель:
Поскольку учитель католической истины должен не только наставлять продвинувшихся, но и образовывать начинающих сообразно тому, что говорит апостол (1 Кор 1: 2-3): Как с младенцами во Христе я питал вас молоком, а не твердою пищею, то главным нашим намерением в этой книге является такое рассмотрение относящегося к христианской религии, каковое подобает для образования начинающих.
Ибо мы видим, что те, кто только начинает постигать это [т. е. христианское] учение, часто испытывают затруднения [в понимании] того, что было написано различными [авторами]: отчасти в связи с множественностью бесполезных вопросов, разделов и аргументов; отчасти потому, что то, что им [т. е. начинающим] необходимо знать, преподается не сообразно порядку предмета, но сообразно тому, что требует содержание книги, или сообразно случайному ходу диспута; а отчасти в связи с тем, что многократное повторение одного и того же вызывает в умах читателей досаду и смятение [6, с. 2].
Таким образом, как Аквинатом в «Сумме теологии», так и Бонавентурой в «Бре-вилоквиуме» осознавалось и ставилось целью, прежде всего, составление понятного, логически непротиворечивого, доступного для начинающих руководства по христи-
анской теологии. Однако на этом сходство двух сочинений заканчивается: они весьма различны объему (512 вопросом в «Сумме» против 72 глав в «Бревилоквиуме») и методу (устоявшийся схоластический метод quaestio, используемый Аквинатом, и новый способ изложения, применяемый Бонавентурой).
Фома Аквинский, Альберт Великий, авторы «Суммы» Александра Гэльского — все они (а также многие друге менее известные авторы) при составлении «Сумм» использовали устоявшуюся «схоластическую» технику, выработанную на университетских занятиях и знаменитых средневековых диспутах. Она состояла в последовательной постановке вопросов, рассмотрении позиций «за» (quod sic) и «против» (sed contra), вынесении собственного решения (respondeo) и ответе на возражения оппонентов (ad rationes). Данный метод (техника quaestio) стал популярным не только на факультетах искусств и теологии, но и на факультете права (попыткой применения этого метода может считаться «Декрет» Грациана). Несомненным достоинством этого метода является то, что почти всеми принимаемое положение проблематизируется, а ответ на вопрос отыскивается при помощи логического анализа возможных доказательств того или иного решения. Этот метод, который порой и ассоциируется со схоластикой вообще, увязывался средневековыми философами с «дедуктивным» способом поиска истины. Соответственно, «дедуктивному» противолежит «индуктивный» способ исследования. Дедуктивный метод, исходя из самоочевидных первых принципов, приводит посредством логических правил вывода к необходимым следствиям. А сам процесс дедуктивного рассуждения называется «доказательством». Индуктивный же метод исходит из мнения (например, личного опыта наблюдения за единичными вещами), в нем используются те же логические правила вывода, но вследствие ненадежности основания вывод также не может быть абсолютно достоверным, доказанным, а потому часто называется «возможным заключением» (probabilis).
Наука — это знания, имеющие самостоятельную цель, которая полностью объясняет основные положения науки, но именно этого недостает познаниям по части изыскания и суждения, поскольку ни то, ни другое само по себе не является самостоятельным. А потому они составляют не науку, а лишь ее части, то есть части искусства рассуждения [5, с. 326].
Бонавентура в «Бревилоквиуме» применяет именно дедуктивный метод философского исследования и изложения материала. Выбор этого подхода сам Серафический Учитель объясняет самим объектом теологии — Первоначалом:
Поскольку же теология, на самом деле, представляет собой речь о Боге и о Первоначале, постольку она как высшая наука и учение должна сводить все к Богу как к первому и высшему началу. Поэтому давая основание всему, о чем касалась речь во всем этом малом сочинении или тракте, я пытался извлечь эти основания из Первоначала, чтобы показать, что истина Священного Писания происходит от Бога, что она говорит о Боге, в соответствии с Ним и полагает Его своей целью, чтобы показать, что эта наука по заслугам обладает единством и порядком и заслуженно именуется теологией [9, p. 208].
Понятно, чтобы «показать, что истина Священного Писания происходит от Бога, что она говорит о Боге, в соответствии с Ним и полагает Его своей целью», т. е., согласно Гуго Сен-Викторскому, составить самостоятельную науку необходимо использовать доказательства — рассуждения, основанные на самоочевидных началах и прово-
дящиеся по правилам вывода: «Доказательство состоит в приведении необходимых аргументов и является делом философов» [5, с. 325].
Данный идеал дедуктивного, научного знания был воспринят схоластами от Аристотеля, который подчеркивал во «Второй аналитике», что единственно дедуктивный способ рассуждения предоставляет научное знание:
Здесь же скажем, что имеем знание и посредством доказательства. Под доказательством же я разумею научный силлогизм. А под научным я разумею такой силлогизм, посредством которого мы знаем благодаря тому, что мы имеем этот силлогизм. Поэтому если знание таково, как мы установили, то и доказывающее знание необходимо исходит из истинных, первых, неопосредствованных, более известных и предшествующих [посылок], т. е. из причин заключения. Ибо такими будут и начала, свойственные тому, что доказывается [1, с. 259].
В доказательстве получаемое следствие необходимо выводится из посылок, при этом посылки могут быть как выводами из других доказательств, а могут оставаться недоказуемыми. В последнем случае эти посылки являются самоочевидными истинами, принимаемыми людьми:
Общее понятие ума (communis animi conceptio) есть высказывание, с которым каждый, выслушав его, соглашается. Они бывают двух видов. Одни общи для всех вообще людей... Другие [общеприняты] только среди ученых, хотя и они основываются на [общих понятиях] первого вида [4, с. 161].
Кроме дедуктивного метода изложения Бонавентура применяет в рассматриваемом трактате и метод объяснения по четырем аристотелевским причинам (формальной, материальной, действующей и целевой), согласно тому положению Стагирита:
Мы полагаем, что знаем каждую вещь безусловно, а не софистически, привходящим образом, когда полагаем, что знаем причину, в силу которой она есть, что она действительно причина ее и что иначе обстоять не может [1, с. 259].
Именно в смысле этих четырех причин следует понимать уже приведенные слова Серафического Учителя о том, что все, о чем говорится в «Бревилоквиуме», сводится к Первоначалу и что «истина Священного Писания происходит от Бога (действующая причина), что она говорит о Боге (материальная причина), в соответствии с Ним (формальная причина) и полагает Его своей целью (целевая причина)».
Итак, способ решения Бонавентурой поставленной в трактате цели понятен: это дедуктивное рассуждение, дающее достоверное знание, основывающееся на первых самоочевидных началах, объясняющее истины христианского вероучения в связи с четырьмя причинами Аристотеля, ставящее предельной целью своего исследования Первоначало.
В применении вышеизложенного метода заключается и различие между «Бреви-локвиумом» и «Путеводителем». В «Путеводителе» Бонавентура предлагает «восходить душой к Богу» через шесть последовательных стадий, начиная со знания тварных, материальных вещей. Таким образом, в «Путеводителе» Бонавентура следует уже индуктивному методу исследования и изложения:
Ведь в настоящем состоянии нашей природы сотворенный мир представляет собой лестницу для восхождения к Богу. Среди творения одно является следом, другое — образом, одно телесно, другое духовно, одно преходяще, другое бессмертно, и вследствие
этого одно находится внутри нас, другое вне нас. Поэтому, чтобы достичь созерцания Первоистока, Который в высшей степени духовен, вечен и превосходит вас, следует перейти через следы, которые телесны, преходящи и находятся вне нас, и это выведет нас на путь к Богу [3, с. 51].
Итак, в обоих трактатах мы имеем дело со сходными целями (в целом ее можно охарактеризовать как демонстрацию того, как все существующее может быть укоренено в Первоначале), но с разными способами ее реализации: индуктивным и дедуктивным [8, р. 196-201].
Однако оба произведения роднит так называемый метод редукции (reductio). Редукция означает «возвращение» вещи к своему началу. Понятно, что вследствие различия начальной точки рассуждения техника reductio применяется Бонавентурой в двух обозначенных нами трактатах по-разному. В «Путеводителе» Бонавентура описывает процесс восхождения души от тварных материальных вещей через различные промежуточные «следы», открывающиеся человеку по мере того, как его душа «прозревает», совершенствуется, к единственному началу, когда человек достигает духовного и мистического восхищения (excessus) и полностью переходит в Бога. То есть, если позволить себе абстрагироваться от мистической составляющей «Путеводителя», мы обнаружим, что человек, сконцентрированный на глубоком познании реальности, придет рано или поздно к философии, метафизике и теологии. Ясно, что в «Бревилок-виуме» мы наблюдаем обратный процесс: трактат начинается не с единичных вещей, а сразу с Бога (первая часть посвящена учению о Троице — одному из самых сложных для понимания догматов), а уже исходя из более «высокого» знания показывается, как все в теологии сводится «к Богу как к первому и высшему началу» [9, р. 208]. Редукция возможна в силу того, что, как говорит Бонавентура в «О возвращении наук к теологии», познание озаряется неким исходящим высшим светом, состоящим из четырех частей: внешнего, внутреннего, низшего и высшего. Высший свет — свет благодати и священного Писания, ведет человека к познанию высших истин, превосходящих человеческий разум. Четырем частям света соответствует шесть его видов: свет Священного Писания, свет чувственного познания, свет технических умений, свет философии рациональной, свет натуральной философии и свет моральной философии, и все виды света упорядочиваются по отношению к своему единственному источнику. Шести видам света соответствуют шесть видов познания, которые так же, как и виды света, упорядочиваются по отношению к единственному источнику, из которого они все проистекают и которым они все завершаются, — к теологии [см. 2].
А так как все светы ведут происхождение от одного света, то и все эти познания упорядочиваются через познание Священного Писания, им завершаются, в нем совершенствуются и через его посредство направляются к вечному озарению. Следовательно, все наше познание должно завершаться познанием Священного Писания и насколько возможно, в анагогическом смысле, через который озарение возвращается к Богу: ведь в нем оно имело начало. И тут завершается круг, завершается шестерка и тем самым реализуется ее назначение [2, с. 132-133].
Рассмотрим теперь конкретные примеры того, как Бонавентура использует дедуктивный метод и метод редукции в «Бревилоквиуме».
Обратимся сначала к самому пониманию теологии как дисциплины, которое мы обнаруживаем в Прологе «Бревилоквиума», представляющем, по словам Ше-ню, «самую замечательную программу священной герменевтики, предложенной
в XIII столетии» [12, р. 54]. Прежде всего, объект теологии не может быть исследован в обычном, научном, смысле слова, т. к. он, скорее, поддается опытному познанию в процессе богообщения. А потому теология покоится на вере и открывается нам Святым Духом. Но что может познаваться верой? Добродетель веры необходима для понимания Писания и для разработки систематической теологии. Человек обретает эту добродетель благодаря трансформирующему ум действию благодати. Благодаря такому озарению человеческий разум становится способным к восприятию, ощущению божественного. Таким образом, божественный свет выступает условием возможности познания высшей реальности. Поскольку же, согласно схоластической максиме, принцип существования и принцип познания совпадают, постольку без озарения человеческий интеллект никак не может достигнуть познания предельных основ мироздания, не может выявить условие (источник) своего познания и возвести все к нему. Итак, именно верою человеческий ум схватывает, что Первопричина является основанием универсума, отражается во всех тварных вещах, и именно вера возвращает все знание к Первоисточнику. Объектом же веры как познавательной способности (credibile) является Писание. Задачей теолога становится представить объект веры как некое познаваемое (credibile Ш ШeШgibUe), помочь людям понять то, что открывается их верой. В реализации этой задачи теолог должен побуждать людей к принятию того или иного вероучительного догмата, не только представляя сухое рассуждение, доказывающее его истинность. Предмет теологии настолько высок и его познание настолько зависимо от высшего света, озаряющего человеческий разум, что теология не может реализовываться как научная дисциплина. В своих доказательствах теология должна оперировать не только (и не столько) силлогистическим рассуждением, но и конкретными примерами из истории, авторитетными суждениями, больше повествовать и приводить примеров, чтобы побудить людей ответить своей верой на Божественное Слово [9, р. 252-256]. Именно в соответствии с этой схемой строит Бонавентура свое рассуждение в «Бревилоквиуме». Каждая глава начинается с некоего утверждения касающегося того или иного аспекта объекта веры (credibile Ш ШeШgibUe), вводимого такими оборотами, как «истинная вера предписывает», «Священное Писание учит» и т. п. Далее Бонавентура приступает к изложению того, как можно понимать сказанное, и дает некоторое обоснование сделанного утверждения, основываясь на христианском вероучении (credibile Ш ШeШgibUe). Соответственно, вероучительные догматы выступают теми самыми первыми, самоочевидными принципами, из которых исходит всякое дедуктивное познание, а правила вывода имеют силу в теологии, только если на веру принимаются первые принципы. В конечном же счете все это показывает нам фундаментальный принцип теологии и метафизики Бонавентуры:
Слово выражает Отца и вещи, сделанные через Него, и преимущественно приводит нас к единению с Отцом. И через это имеется древо жизни, т. к. посредством этого ис-купляемся и оживляемся в самом источнике жизни... В этом заключается существо всей нашей метафизики: эманация, поучение, завершение [10, р. 332].
Таким образом, структура теологии, по Бонавентуре, отражает неоплатоническую структуру «исхождение-возвращение», когда высшее благо эманирует все сущее, а затем оно возвращается к нему [14, р. XLVШ].
Этой же неоплатонической схеме соответствует структура «Бревилоквиума». Первые три главы посвящены эманации: первая — троичности Бога, вторая — ис-
хождению сущего из Слова, третья — отпадению сущего от Бога в силу греха. Заключительные четыре главы описывают процесс возвращения: в четвертой главе говорится о воплощении Слова в человека, в пятой — о трансформации человеческой природы под действием благодати, в шестой — о дарах благодати, в седьмой — о конце возращения всего сущего к Богу.
Приведем еще один, более конкретный пример реализации Бонавентурой своего метода. Во второй главе первой части, посвященной вопросу троичности лиц и единству сущности в Боге, Бонавентура, обращаясь к вопросу о том, как множественность ипостасей может сочетаться с единством природы, начинает свое обсуждение с простой констатации христианского вероучительного догмата: «Истинная вера предписывает нам держаться того, что в единстве природы имеются три персоны» [9, p. 210]. Далее Бонавентура уточняет взаимоотношение лиц Троицы, как Сын исходит от Отца, а Святой Дух — от сына и от Отца: «Отец, Сын и Святой Дух. Из них Первое [лицо] не производится из чего-либо, Второе производится от Первого через рождение, Третье производится от Первого и второго через дыхание (spiratio) или исхождение (processio)», утверждает, что такой порядок никак не лишает Бога атрибутов простоты, единичности, неизменности [9, p. 211]. Изложив вероучительский догмат о троичности ипостасей и единстве природы Бога, Бонавентура переходит к представлению его рациональному доказательству (ratio ad intelligentiam). Серафический Учитель говорит, что если мы размышляем о Боге высоко и с любовью, то сама вера сообщает нам, что Бог обладает Сыном и оба они обладают возлюбленным Святым Духом:
Основание же этой истины таково. Поскольку вера, являясь источником нашего поклонения Богу и источником той науки о благочестии (doctrina secundum pietatem, 1 Тим 6: 3), предписывает, чтобы мы думали о Боге наиболее возвышенным и благочестивым образом. Наша мысль о Боге не будет наиболее возвышенной, если мы не будем верить в то, что Бог мог бы наиболее полно сообщить себя, не будет наша мысль наиболее благочестивой, если будем верить в то, что Бог мог, но не желал этого. А потому чтобы мы думали о Боге наиболее возвышенно и в высшей степени любовно (piissime), [вера] говорит нам, что Бог наиболее полно сообщает себя, вечно обладая любимым [Сыном] и любимым ими обоими [Святым Духом]. И в силу этого Бог един и троичен [9, p. 211].
Дедуктивность рассуждения Бонавентуры заключается здесь в том, что он начинает с утверждения веры, привлекает для доказательства данные веры, используя их как первопринципы, сама мысль выстраивается по правилам вывода, которые приводят к итогу (единство Бога в трех лицах) по необходимости. Более того, весь трактат строится как одно большое рассуждение (или цепь рассуждений), поскольку доказанные утверждения используются Серафическим Учителем в следующих главах уже как посылки (не самоочевидные, но доказанные). В итоге получается, что любой догмат христианской веры доказывается тем, что он необходимо следует из природы самого Первоначала. Как мы помним, в этом и заключается высшая цель трактата: «Поскольку же теология, на самом деле, представляет собой речь о Боге и о Первоначале, постольку она как высшая наука и учение должна сводить все к Богу как к первому и высшему началу» [9, p. 208].
Таким образом, «Бревилоквиум» Бонавентуры представляет собой весьма сложный по замыслу, структуре и методу изложения трактат. В нем мы обнаруживаем как отклики из разных сочинений Бонавентуры, написанных до обсуждаемого произведения, так и схемы и ходы, используемые Серафическим Учителем в своих более поздних
работах. «Бревилоквиум» несет в себе несколько пластов смыслов: неоплатонический, аристотелевский, мистический, теологический; в нем мы обнаруживаем влияния Аристотеля, предшествующей святоотеческой и схоластической традиций, арабской мысли. Однако все это представлено Бонавентурой в весьма изящной и легкодоступной (на первый, неискушенный взгляд) форме; под стать жанру трактата и предпринятый в нем Серафическим Учителем теологический синтез.
ЛИТЕРАТУРА
1. Аристотель. Вторая аналитика // Аристотель. Сочинения: В 4 т. — Т. 2. — М.: Мысль, 1978. — С. 255-346.
2. Бонавентура. О возвращении наук к теологии / Пер., примеч. А. Вашестова // Антология средневековой мысли. (Теология и философия европейского Средневековья): В 2 т. — Т. 2 / Под ред. С. С. Неретиной; сост. С. С. Неретиной, Л. В. Бурлака. — СПб.: Издательство РХГИ, 2002. — С. 127-140.
3. Бонавентура. Путеводитель души в Богу / Пер. с лат., вступит. ст. и коммент. В. Л. За-дворного. — М.: Греко-латинский кабинет Ю. А. Шичалина, 1993.
4. Боэций. Каким образом субстанции могут быть благими, в силу того, что они существуют, не будучи благами субстанциально // Боэций. Утешение философией и другие трактаты / Отв. ред. Г. Г. Майоров. — М.: Наука, 1990. — С. 161-166.
5. Гуго Сен-Викторский. Семь книг назидательного обучения, или Дидаскалион. II, 31 // Антология средневековой мысли. (Теология и философия европейского Средневековья): В 2 т. — Т. 1 / Под ред. С. С. Неретиной; сост. С. С. Неретиной, Л. В. Бурлака. СПб.: Издательство РХГИ, 2001. — С. 298-341.
6. Фома Аквинский. Сумма теологии. Пролог // Фома Аквинский. Сумма теологии / Пер. с лат. А. В. Апполонова. — Т. 1. — М.: Издатель Савин С. А., 2006.
7. Bérubé C. De la philosophie a la sagesse chez Saint Bonaventure et Roger Bacon. — Rome: Instituto Storico dei Cappuccini, 1976. — P. 117-118.
8. Blanco F. C. Imago Dei: Aproximacion a la Antropologia Teologica de San Buenaventura. — Murcia: Publicacianes del Instituto Teologico Franciscano, 1993.
9. Bonaventura. Breviloquium // Bonaventura. Opera omnia. — T. V. — Quaracchi: Collegii S. Bonaventurae, 1891. — P. 199-291.
10. Bonaventura. Collationes in Hexaëmeron // Bonaventura. Opera omnia. — T. V. —Quaracchi: Collegii S. Bonaventurae, 1891. — P. 327-454.
11. Bougerol J. G. Manuscrits franciscains de la Bibliothèque de Troyes. — Grottaferrata: Collegii S. Bonaventurae ad Claras Aquas, 1982.
12. Chenu M-D. La théologie comme science au XIIIe siècle. — Paris: Vrin, 1957.
13. Gerken A. Identität und Freiheit: Ansatz und Methode im Denken des heiligen Bonaventura // Wissenshaft und Weisheit. — Düsseldorf, 1974. — Bd. 37. — S. 98-110.
14. Monti D. Introduction // Bonaventure. Breviloquium / Introduction, Translation and Notes by Dominic V. Monti, OFM. — New York: Franciscan Institute Publications, 2005. — P. XIII-L.
