CC BY
101
УДК 39(470)
Пичугин Андрей Борисович
Казанский национальный исследовательский технологический университет
БОРТНИЧЕСТВО И ЗЕМЛЕДЕЛИЕ ВОЛЖСКОЙ БУЛГАРИИ: К ИСТОРИИ ЗАИМСТВОВАНИЙ В МАТЕРИАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЕ
В статье рассматривается процесс возникновения и развития бортничества и земледелия в Волжской Булгарии. Выявлена роль этих отраслей хозяйства в экономике государства. Изучен характер взаимодействия народов региона в области материальной культуры, подготовившего почву для развития бортничества и земледелия в последующие века. Как было замечено известным этнографом и историком Н.И. Воробьевым, в начале XX века бортничество являлось видом животноводческого хозяйства, которое постепенно изжило себя, трансформируясь в «ульевое разведение пчел». Одной из основных причин трансформации стала вырубка лесных массивов в Поволжье с целью расширения площади пахотных земель.
Из-за неконтролируемой деятельности человека, антропогенного воздействия в Поволжье пострадала флора: изменилось соотношение территорий, занимаемых степью и лесом. Это обстоятельство в дальнейшем и предопределило направленность данного региона как аграрного региона с перспективой дальнейшего развития сельского хозяйства. В настоящее время ульевое разведение пчел становится второстепенным видом деятельности, претерпевая определенную стагнацию в своем развитии.
Ключевые слова: Волжская Булгария, государство, бортничество, земледелие, материальная культура, экономика, промысловое хозяйство, заимствования.
Исследование археологических и исторических источников о взаимодействии различных этносов на территории Волжской Булгарии позволяет выявить особенности материальной культуры, определить характер влияния аборигенов рассматриваемых территорий на традиции хозяйства и культуру ранних булгар. Финно-угорский компонент становится для Булгарии основополагающим, а его культурная составляющая воплощена во многих формах этнокультурного развития Поволжья. Особенности заимствований можно проиллюстрировать на примере бортничества, которое было повсеместно развито как у славян, так и у булгар. Но бортничество в Волжской Булгарии было распространено в большей мере, нежели в землях Киевской и Северо-Восточной Руси. Здесь важным фактором в успешном промысловом характере бортничества IX-XI вв. играли леса, которых в южных степях Киевской Руси почти не было, а Северо-Восточная часть Руси представляла собой непроходимую болотистую местность. Однако местное финно-угорское население повсеместно занималось бортничеством, которое давало помимо меда воск, служивший материалом для изготовлении ювелирных украшений и предметов культа. Эффектная и очень сложная в изготовлении финно-угорская техника воскового вязания, или литья по восковой модели, требовала больших объемов расходного материала, который, возможно, поставлялся также с территорий Волжской Булгарии.
Воск в средневековье был сырьем, востребованным на территории Западной и Восточной Европы, а также в странах Востока. А.А. Валеров отмечает его важность на примере торговли Великого Новгорода с городами Западной Европы [2, с. 100]. С наступлением безмонетного периода истории Восточной Европы, вызванного дефицитом серебра,
зарождается кредитная система, которая включала в себя архаичные формы товарообмена, в том числе обмен воском. «Вывозить в Новгород серебро, покупать там пушнину и воск, продавать в Нидерландах и оттуда привозить сукно в Пруссию для Ордена - составные этапы товародвижения в рамках выгодной торговой операции» [10, с. 264].
Таким образом, воск в Европе XI-XV вв. фигурирует как основной продукт кредита с «привязкой» к немецкой мере веса шиффунту (лат. schiffpfund - navale talentum). Более того, в «Рижской долговой книге» в качестве товарного кредита чаще всего также фигурирует воск. Новгород в данном случае выступал посредником в торговле воском между Западной Европой и Скандинавией с одной стороны и Булгарией с другой.
О ключевой значимости бортничества в средневековом Поволжье можно судить по более поздним, но не менее ценным источникам XVI-XVIII вв., иллюстрирующим факт повсеместности промысла в Казанском крае в момент завоевания его Москвой [12, с. 69] и дальнейшей христианизации [6, с. 285]. Площади лесов, стимулировавших бизнес и занятия бортничеством, были поистине впечатляющими. Так, в грамоте 1603 г. описывается территория, подконтрольная митрополиту Гермогену и занятая под бортный лес, который тянулся от «государевых чувашских деревень и от Новых Кабанов вверх по р. Волге по Девлекеевскую деревню на 10 верст. А всего за архиерейским домом тогда по смете насчитывалось в длину на сорок верст, а в ширину на двадцать верст» [12, с. 69]. Здесь мы можем судить о размерах этого промысла только лишь по территории, примыкающей к городу Казани. Логично предположить, что торговые обороты, объемы производства меда и воска на территории Волжской Булгарии до монгольского завоевания были огромны и представляли собой интерес как
© Пичугин А.Б., 2016
Вестник КГУ им. H.A. Некрасова № 3, 2016
65
ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ И АРХЕОЛОГИЯ
экспортный товар. Арабский путешественник, секретарь посольства из Багдадского халифата Ибн Фадлан писал в своих заметках о земле волжских булгар, что «в их лесах много меда в жилищах пчел, которые они знают и отправляются для сбора этого» [8, с. 138].
Обращаясь к вопросу добычи и производства меда в Волжской Булгарии, необходимо упомянуть о конкурентах. Таковыми были бортные угодия князей Северо-Восточной Руси. Так, в «Русской Правде» есть упоминания о княжеских бортнях, расположенных вблизи сел, где князья держали своих людей, занимающихся пчеловодством. Статья дохода этого промысла на Руси также была очень высока и престижна. Бортные деревья, как и в Волжской Булгарии, обозначались особыми знаками-знаменами. На Руси незаконный захват или вырубка бортных деревьев каралась неимоверно большими штрафами, которые были практически приравнены в денежном отношении к штрафам за убийство: «Аже раззнаменает (то есть уничтожит знак собственности), борт то 12 гривен... Аже борт срубит, то 3 гривны продаже, за дерево полгривны». «А за убитого смерда или холопа 5 гривен; но если они знают какое-нибудь ремесло, то 12 гривен» [4, с. 93]. В процессе становления государства московские князья, умножая и скупая близлежащие земли, захватывали бортнические хозяйства. Даже в своих завещаниях на передачу наследства своим детям они точно описывают местонахождение бортных угодий [1, с. 33].
Бортнический промысел на Руси и в Волжской Булгарии существовал с самых ранних этапов их истории. Ранние болгары были кочевниками и не знали этого промысла, а славяне Северо-восточной Руси более масштабно знакомятся с ним благодаря заселению на финно-угорские территории [14, с. 8].
Для финно-угров мед был национальным достоянием и жизненно-важным промыслом вследствие сурового климата, отсутствия условий для сельского хозяйства и скотоводства. Финно-угорские заимствования можно проследить на территориях, занятых под бортни в Смоленском, Псковском, Рязанском, Муромском и Суздальском княжествах. Эти княжества располагались на территориях с финно-угорским населением, которое постепенно ассимилировалось с пришлым славянским компонентом. Таким образом, производство меда было не менее масштабным и прибыльным, чем земледелие.
Развитое земледелие Булгарии «тянуло» за собой многие отрасли, формировавшие сельскохозяйственный сектор. Промышленную базу села составляли металлургия и кузнечное дело, без продукции которых булгары не достигли бы значительных успехов в земледелии. О важнейшей роли земледелия в экономике Волжской Булгарии писал Ибн Фадлан, который отмечал, что в Булгарии
«и пшеница, и ячмень в большом количестве» [9, с. 136]. Продажа больших объемов зерна на экспорт подразумевает наличие излишков продукта и свидетельствует об обширности пашенных территорий, а также о совершенстве земледельческих орудий производства и привлечении в этот процесс тяглой силы (вол, лошадь) [18, с. 211].
Примечательны сведения Ю.А. Краснова, изучавшего особенности булгарского земледелия, среди которых содержатся сведения об археологических находках почвообрабатывающих орудий и палеоботанического материала [7, с. 222]. Палеоботанический материал, собранный в Булгаре и Биляре, позволяет смоделировать контуры земледельческой системы волжских булгар и обозначить ряд ее особенностей. Так, существенно различались хозяйственная значимость отдельных злаковых культур на Руси и в Булгарии. Булгары предпочитали возделывать полбу, в то время как в ряду популярных культур Руси доминировала озимая рожь. Изучение археологических памятников Биляра и Булгара свидетельствует о засоренности посевов, что подтверждается археологическими находками (сорняки, выделенные из зерновых остатков). Это свидетельствует о выращивании в основном яровых культур на старопахотных землях, которые были давно окультурены.
Конечно, система земледелия булгар не была совершенной. Обилие сорняков на пашнях Булгара и Биляра позволяет предположить использование булгарами переложной системы с краткосрочными перелогами [15, с. 57]. Но подобная система практиковалась не более чем на трети угодий. Переложные земли после «отдыха» давали, как правило, хороший урожай. Сочетание ряда факторов превратило Волжскую Булгарию в одну из «хлебных» земледельческих областей Европы.
Освоение булгарами навыков земледелия считается невозможным без взаимодействий с носителями именьковской культуры, формой существования которых было земледелие. Зона влияния носителей именьковской культуры маркируется зоной лесостепи Среднего Поволжья от р. Суры на западе до р. Ик на востоке (Икско-Бельское междуречье). Южная граница именьковской группы зафиксирована на территории Самарской Луки, пограничной зоны лесостепи и степи. Именьковское население, прибывшее в Поволжье в ГУ-У вв., имело земледельческие навыки. Почвенная карта расселения их племен в Поволжье означает, что они селились на границе аллювиальных и черноземных почв, которые идеально подходят для земледельческого производства [13].
Носители именьковской культуры внесли свой вклад в развитие материальной культуры и истории производства железных земледельческих орудий волжских булгар [5, с. 211]. По утверждению археологов П.Н. Старостина и С.Г. Кляшторного,
66
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова «¿1- № 3, 2016
именьковцы первыми в Поволжье практикуют пашенное земледелие с применением железных ральников [5, с. 214]. Протоболгарские племена, пришедшие на Среднюю Волгу, вероятно, перенимают данный тип земледелия [17, с. 236].
Остеологические материалы показывают, что именьковское население использовало в качестве тягловых орудий крупнорогатый скот, а анализ расположения поселений, их последовательности позволяет предположить об обрабатываемой площади в 10 га одним ралом (семьей) [3, с. 57], что свидетельствует о масштабности обрабатываемых площадей с прицелом на накопление запасов впрок. Не стоит забывать, что климатические показатели, характеризующие Среднее Поволжья IV-V вв., были иными, чем в настоящее время, и указывают на увлажненность территорий, что благоприятно отражалось на урожае [16, с. 183].
Таким образом, в пик средневековья Поволжье стало полигоном разнонаправленных перемен. В регионе изменился спектр отраслевых промыслов и видов земледелия. Этому способствовали не только климатические изменения, но и межкультурные взаимодействия населявших местность этносов. Финно-угорский компонент сыграл значительную роль в истории волжских булгар не только в культурном, но и в хозяйственном отношении. Волжские булгары, будучи изначально кочевым народом, мигрировавали в регион Поволжья, где смогли довольно быстро интегрироваться в новые для них жизненные условия, активно используя промысловую базу местных аборигенов. Носители именьковской культуры - праславянские племена привнесли в булгарский компонент прогрессивную форму земледелия с новыми зерновыми культурами, в частности ржи. Можно заключить, что Волжская Булгария на стадии становления своей государственности вобрала в себя опыт и технологии автохтонов Поволжского региона. Это еще раз подтверждает полиэтничный характер булгар-ского государства, а богатый промысловый и земледельческий опыт, включавший межкультурные заимствования, предопределил потенциал региона в будущем.
Библиографический список
1. Аристов ^.^.Промышленность Древней Руси. - СПб., 1866. - 323 с.
2. Валеров А.В. Кредит в русско-немецкой торговле XIII-XV вв. // Вестник Санкт-Петербургского университета. Сер. Экономика. - 2011. - Вып. 3. -167 с. - С. 100-115.
3. Вязов Л.А. Система расселения племен именьковской культуры в подгорной части Самарской Луки // Самарский край в истории России. -Самара, 2007. - Вып. 3. - С. 55-69.
4. Иванишев Н.Д. О плате за убийство в древнем русском и других славянских законодательствах в сравнении с германской вирою. - Киев: Унив. типография, 1840. - 120 с.
5. Кляшторный С.Г. Старостин П.Н. Прасла-вянские племена в Поволжье. Т. 1 // История татар с древнейших времен. - Казань, 2002. - 551 с.
6. Крайсман Н.В. Этноконфессиональные аспекты политики Российской империи в первой четверти XVIII в. // Вестник Казанского Технологического Университета. - Казань, 2014. - Т. 17. - № 16. - С. 283-287.
7. Краснов Ю.А. Некоторые вопросы истории земледелия у жителей города Болгара и его округи // Город Болгар. Очерки истории и культуры. -М.: Наука, 1987. - 232 с.
8. Ковалевский А.П. Путешествие Ибн Фадла-на на Волгу. - М.: Изд-во Академии наук СССР, 1939. - 228 с.
9. Ковалевский А.П. Книга Ахмеда ибн Фадлана о его путешествии на Волгу в 921-922 гг. - Харьков: Изд-во Харьковского гос. ун-та им. А.М. Горького, 1956. - 345 с.
10. Лесников М.П. Торговые отношения Великого Новгорода с Тевтонским орденом в конце XIV в. и начале XV в. // Исторические записки. - М.: Изд-во Академии наук СССР, 1952. - № 39. - С. 259-278.
11. Мельгунов П.П. Очерки по истории русской торговли IX-XVIII вв. - М.: Изд-е магазина «Сотрудник школ» А.К. Залеской, 1905. - 279 с.
12. Покровский И.М. Бортничество (пчеловодство) как один из видов натурального хозяйства и промысла близ Казани в XVI-XVII вв. // Известия общества археологии истории и этнографии при императорском Казанском университете. - Казань, 1901. - Т. 17. - Вып. 1. - С. 67-73.
13. Почвенная карта РСФСР. - М., 1988. - Л. 5.
14. Прыжов И. История кабаков в России. -СПб.; М., 1868. - 320 с.
15. Советов А.А. О системах земледелия. -СПб., 1867. - 285 с.
16. Халиков Н.А. Хозяйство татар Поволжья и Урала. - Казань, 1995. -235 с.
17. Халиков Н.А. Земледелие.Т. 2 // История татар с древнейших времен. -Казань, 2002. - 956 с.
18. Штукенберг А.А. Земледельческие орудия древних Болгар //Ученые записки Казанского университета. - Казань: Изд-е при Казан. Импер. унте, 1896. - С. 211-220.
Вестник КГУ им. H.A. Некрасова «¿j- № 3, 2016
67
