CC BY
0НАУЧНАЯ СТАТЬЯ / ORIGINAL ARTICLE
ОБЛАСТЬ ИССЛЕДОВАНИЯ: ИСТОРИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРОЛОГИЯ; ИСТОРИЯ КУЛЬТУРЫ
УДК 7.03
DOI 10.25257/KB.2024.3.13-20
Борьба за эстетическую монополию в первые годы советской власти
The struggle for an aesthetic monopoly in the early years of Soviet power
А. В. РЯБОВ 1
1 Санкт-Петербургский университет ГПС МЧС России, Санкт-Петербург, Россия
A.V. RYABOV 1
1 Saint-Petersburg University of State Fire Service of EMERCOM of Russia, Saint Petersburg, Russia
В статье анализируется культурное строительство в первые послереволюционные годы. Исследуется небольшой, но чрезвычайно содержательный период, когда в атмосфере революционного энтузиазма, нигилисты от искусства пытаются разрушить столпы реализма и создать новое, пролетарское искусство. В условиях неприятия революции и эмиграции творческой интеллигенции царской России, а также в силу занятости руководства РКП(б) на фронтах гражданской войны, борьба за эстетическую монополию разворачивается среди художников левых направлений.
Ключевые слова: художественная культура, изобразительное искусство, революция; пролетариат, пролеткульт, футуризм
Abstract: The article analyzes cultural development in the first post-revolutionary years. It examines a short but extremely meaningful period when, in an atmosphere of revolutionary enthusiasm, nihilists from art try to destroy the pillars of realism and create new, proletarian art. In the context of the revolution rejection and the emigration of the creative intelligentsia of tsarist Russia, as well as due to the involvement of RCP(b) leadership in the fronts of the civil war, the struggle for an aesthetic monopoly unfolds among artists of leftist movements.
Key words: artistic culture; fine art; revolution; proletariat; proletkult; futurism
ВВЕДЕНИЕ
Октябрьская революция - это великий идеологический эксперимент во всех сферах жизни, в том числе и в сфере культуры. Вопросы влияния государства на развитие художественной культуры всегда находятся в орбите научных интересов исследователей, теоретиков и историков культуры. Данная статья тоже обращается к этой проблематике, объектом исследования выступает уникальная культурная ситуация, сложившаяся
в 1917-1920 гг. В статье анализируются первые шаги новой, пролетарской культуры. Проблемно-хронологический метод исследования позволяет рассматривать процессы культурного становления в их последовательном развитии. Для полноты характеристики рассматриваемого периода используется публицистика из прессы послереволюционного времени. Хронологически, это период совпадает с эпохой «военного коммунизма».
Новой власти на первых порах было не до содержательной, идеологической составляющей нового искусства. Гораздо важнее представлялось обустроить госаппарат, одержать победу на фронтах гражданской войны, победить голод и разруху. У художников левых направлений, своя, бескровная художественная революция произошла уже в начале 20 в. Они, как и большевики, ставили задачу полного разрушения старого культурного наследия и последующего строительства нового художественного мира с дальнейшим утверждением своей полной государственной монополии в культуре и изобразительном искусстве, в частности. И на первом этапе им это удавалось. До октябрьской революции они не имели общественного признания, их работы практически не покупались, тяжело организовывались выставки. Все это позволяло им считать себя пролетариями в искусстве. Поэтому они с радостью приняли революцию и всячески прославляли ее в своем творчестве. Они оказались подготовленными к переменам и немедленно повели борьбу с художниками реалистами. Их оппоненты, художники «академисты» и «мирискусники», способные составить им конкуренцию, в большинстве своем не приняли революцию, устранились от культурной жизни, многие покинули страну. В этих условиях шли поиски новой, пролетарской культуры.
РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ
События октября 1917 г. стали переломными во всех сферах жизни общества. Новые общественные институты стали появляться уже в первые послереволюционные дни. Наряду с революцией в политике и экономике начала развертываться революция в художественной культуре. 9 ноября 1917 г. Всероссийский центральный исполнительный комитет (ВЦИК) и Совет народных комиссаров (СНК) учредили своим декретом Государственную комиссию по просвещению. В январе 1918 г. Народный комиссариат просвещения назначил своим постановлением заведующим отделом изобразительных искусств Д. П. Штеренберга.
22 мая 1918 г. постановлением большой государственной комиссии по просвещению учредили сам отдел изобразительных искусств (ИЗО) [1]. Тогда же при данном отделе избрали художественную коллегию. 95 % членов, выбранных в коллегию, представляли «левый фронт искусства». Их чаще называли футуристами. Они называли себя строителями нового, истинно пролетарского искусства, при этом категорически отвергали старое искусство, считая его вредным и буржуазным. Они действовали во благо мировой революции, от имени всего пролетариата. Революционное содержание они облекали в новые формы, при этом постоянно экспериментируя. Их творчество включало все направления художественной культуры и литературу, и театр и, конечно, изобразительное искусство. В коллегию, например, вошли: Н. И. Альтман, П. К. Ваулин, А. Е. Карев, А. Т. Матвеев, Н. Н. Пунин, С. В. Чехонин, поэты В. Маяковский и О. Брик и другие. В Москве подобная коллегия организовалась немного позже. По составу она оказалась также состоящей из футуристов. Эти коллегии входили во Всероссийскую коллегию по делам изобразительного искусства.
Для понимания целей и задач, поставленных футуристами, можно ознакомиться с их манифестом. Он был опубликован в «Газете футуристов» в марте 1918 г. Каменский В., Бурлюк Д., и Маяковский В. в своем манифесте призывают к «революции духа». Авторы называют себя пролетариями искусства и требуют: уничтожения государственного контроля в области искусства, передачу материальных средств искусства творцам, художественное образование должно стать всеобщим, искусство должно быть отделено от государства, на искусство прошлого должен быть наложен запрет и т. д. [2].
Свое право на эстетическую монополию, на единственно верный курс, футуристы из отдела ИЗО при Наркомпроссе оспаривали у Пролеткульта, о чем речь пойдет ниже. Закупочная деятельность футуристического отдела ИЗО была направлена на приобретение работ художников близких им эстетических
воззрений. Кроме того, им удалось аккумулировать целый ряд средств массовой информации (СМИ). Отдел ИЗО при Наркомпроссе транслировал свои воззрения через прессу, им же и издаваемую: газета «Искусство коммуны», вестник отдела изобразительных искусств народного комиссариата по образованию «Искусство», журнал «Изобразительное искусство». Именно через прессу обосновывалась ведущая роль «левых» художников в создании новой культуры победившего пролетариата. «Только молодежь, примкнувшая к футуристам, знает, чего она хочет, и только она сумела поставить во главу угла проблему пролетарского искусства. И никто кроме нее не сможет разрешить данную проблему», - пишет Н. Пунин в статье «Футуризм -государственное искусство» [3]. Автор статьи убежден, что пролеткульт, передвижники и «Мир искусства» не смогут решить проблему пролетарского искусства.
Вскоре отдел ИЗО попытался поставить под свой контроль все художественное образование в молодой стране советов. Были упразднены старейшие высшие художественные учебные заведения, Императорская Академия художеств, Московское училище живописи, ваяния и зодчества и др. Их место заняли Петроградские государственные свободные художественно-учебные мастерские и Московские свободные государственные художественные мастерские [4]. Как сообщала газета «Искусство»: «Все школы указанного типа могут быть открываемы с ведения отдела Изобразительных Искусств» [5].
Реализм объявляется «вне закона». Со страниц изданий, принадлежавших футуристам, звучат призывы «отправить реалистические (передвижнические) художественные течения на «свалку истории». Реалистов обвиняют в бездарности. «Все талантливое бежит от этой школы, как жизнь бежит от вчерашнего дня к завтрашнему», восклицает Н. Пунин со страниц «Искусства коммуны» [6]. Еще решительнее настроен О. Брик, призывающий поскорее «убрать ядовитые трупы разлагающейся и гниющей буржуазной культуры» [7]. Нарком просвещения
А. В. Луначарский считает, что любой завод, пусть даже грязный и уродливый, с точки зрения архитектуры, является культурным аванпостом, если на нем кипит работа [8].
На основании вышеизложенного можно сделать промежуточный вывод, что в период, получивший в советской историографии название военный коммунизм, в сфере художественной культуры господствовали футуристические изыскания. Полная эстетическая монополия оказалась в руках художников левых направлений, которые контролировали художественное образование, издавали газеты и журналы, ратовали за уничтожение художественного наследия. Призывали объединиться «в борьбе за свою профессиональную культуру будущего против тяготеющего над искусством фетишизма прошлого» [6].
Но все-таки главными оппонентами художникам из отдела ИЗО при Наркомпроссе, как это не парадоксально, были не эмигрировавшие реалисты, а такие же футуристы из Пролеткульта. Между двумя лидерами новой советской культуры возникает конфликт.
Пролеткульт зародился еще в 1909 г., когда А. А. Богданов (Малиновский) организовал в эмиграции группу «Вперед», одной из задач которой было выработка и распространение в массах пролетарской науки, культуры и философии. Тот же Богданов занял место ведущего теоретика в Пролеткульте, после его структурного оформления на Петроградской конференции Пролеткуль-тов 16-19 октября 1917 г. Конференция состоялась накануне октябрьского переворота и ставила задачу: объединить культурно-просветительские рабочие организации, различные группы и кружки. Преобладали на конференции большевики, а главным спикером был А. В. Луначарский. Он разделял взгляды Богданова, был его другом и тоже ранее входил в группу «Вперед» [9].
Пролеткульт позиционировал себя как полностью независимая организация, никак не связанная с партийным руководством. Новые формы духовной культуры, изобретаемые в его творческих лабораториях, должны были стать полностью свободны от любой
государственной идеологии. Он, в отличие от футуристов из отдела ИЗО, не находился на службе у новых властей. Пролеткульт, как и отдел ИЗО при Наркомпроссе, имел свои СМИ. Выпускались журналы. Главный орган Всероссийского совета пролеткульта -журнал «Пролетарская культура», также в Москве выходил журнал «Горн», а в Петрограде - «Грядущее». Пролеткульт, подобно своим культурно-идеологическим оппонентам, занимался вопросами художественного образования. Создавались рабочие изостудии, устраивались художественные выставки созданных в них работ.
Желание пролеткультовцев создавать новые формы духовной культуры в отрыве от новой государственной идеологии, попытки проведения независимой культурно-просветительской работы с победившим пролетариатом, в конечном счете спровоцировало их конфликт с партийным руководством. Идеологи Пролеткульта утверждали, что при создании нового искусства пролетариата можно опираться и на другие классы, ссылаясь на то что «социализм», как идеологический концепт, был выработан выходцами из буржуазной среды. Об этом, в частности, писал В. Керженцев [10].
Апогей борьбы за право возглавить новое искусство пришелся на 1918 г. и широко освещался в прессе.
«Футуризм и пролетарская культура - вот два сфинкса, смотрящие друг на друга... Одно другое должно уничтожить», - писали пролет-культовцы [11]. Они полагали, что художники-футуристы из Совнаркома - это буржуазная интеллигенция, подобно рыбе-прилипале, пристроившаяся к революции.
«Футуризм хитрит, точно хамелеон он старается принять чуждую ему окраску революционной культуры пролетариата» [11]. Они даже приняли постановление, в котором называли футуризм продуктом распада буржуазии периода империализма. Потребовав, среди прочего, запрета на приглашение художников из отдела ИЗО для работы в пролетарских изостудиях, подконтрольным пролеткульту.
В свою очередь футуристы обвиняли пролеткультовцев в некомпетентности и в
отсутствии профессиональной художественной подготовки. «Вы кричите о пролетарской культуре, - восклицает Д. П. Штеренберг. -Но что вы сделали за все это время, имея все возможности делать? Что вы сделали в области школы, театра, поэзии, художества, музыки? Ничего. Вы - пустое место» [12].
К футуристам можно отнести оба этих течения. И те и другие, называя себя творцами нового искусства победивших рабочих, начисто отметали прежнее буржуазное искусство. Их наскоки друг на друга связаны с желанием стать гегемоном, установить свою эстетическую монополию в искусстве. Разными были пути к цели. Деятели «левого» искусства вошли в госаппарат и пользовались административным ресурсом, пролеткультовцы же свои культурно-просветительские организации позиционировали как автономные и независимые. Левые доминировали до конца 1920 г. В период «военного коммунизма» царила атмосфера романтического, революционного энтузиазма. Но вскоре, утопические мероприятия отживают свое. Для построения социалистического общества необходим расчет. На смену «военному коммунизму» приходит НЭП, с фронтов гражданской войны массово возвращается «новый зритель», и футуризм не соответствует его художественным запросам. Искусство стремится быть понятым победившими пролетариями, отсюда вполне обоснованные реваншистские настроения в среде художников реалистических школ и направлений. Недовольство политикой отдела ИЗО, их критика набирают обороты. Позиции «левых» уже не представляются такими прочными. Не последнюю роль здесь играют и личные пристрастия В. И. Ленина, ратовавшего за реалистические формы. В качестве одного из многих примеров художественных предпочтений председателя Совнаркома, можно привести воспоминания Клары Цеткин: «Я не в силах считать произведения экспрессионизма, футуризма, кубизма и прочих «измов» высшим проявлением художественного гения. Я их не понимаю. Я не испытываю от них никакой радости», - говорил Ленин [13, с. 178].
В первые послереволюционные годы страна находилась «в зоне турбулентности», поэтому процессы, происходившие в области культурного строительства, не были первостепенными. Ленин В. И. полагал, что руководство этими процессами нужно поручить профессионалам. И даже когда выяснилось, что занявшие «художественный олимп» не совсем профессионалы, государство все равно не вмешивалось в вопросы творчества, что в итоге спровоцировало калейдоскопическое проявление самых разных художественных методов и форм, ставших в итоге краеугольными камнями русского авангарда 1920-1930 гг.
Позиции футуристов также поколебала политика идеологов Пролеткульта. Как уже было сказано выше, они противопоставляли себя художественным объединениям, занявшим государственные посты, и стремились к полной автономии. «Пролетарская культура может развиваться только в условиях полной самодеятельности пролетариата, вне всякого директирования», - сообщала редакционная статья первого номера журнала «Пролетарская культура» [10]. Во главе Пролеткульта стоял А. А. Богданов - давний оппонент Ленина, еще со времен группы «Вперед», созданной в 1909 году на острове Капри. Культурные ценности, создаваемые пролеткультовцами, были полностью оторваны от традиционных. Но главное, они своеобразно трактовали марксистскую идеологию. Отсюда следует, что вопрос реакции партийного руководства на эту политику был делом времени. В любом тоталитарном обществе возникает соблазн представить искусство как дополнение к идеологии, в нашем случае, поставить его на службу построения социализма. «Стремление наглядно и зримо увидеть в искусстве иллюстрации нашего победного шествия на пути к светлому будущему, желание превратить искусство в пособие по истории, географии и научному коммунизму» [14].
Как итог, уже в 1920 г. грянула реорганизация, целью которой было поставить искусство под контроль государства. Понимая
недопустимость сепаратистских устремлениях Пролеткульта, его потенцию на независимое от партии существовании, В. И. Ленин лично пишет проект резолюции «О пролетарской культуре», настаивая, чтобы проходящий в начале октября 1920 года съезд Пролеткульта утвердил ее от имени ЦК. Главная цель подчинить Пролеткульт Нар-компроссу. «Съезд вменяет в безусловную обязанность всех организаций Пролеткульта рассматривать себя всецело как подсобные органы сети учреждений Наркомпросса и осуществлять под общим руководством Советской власти и Российской коммунистической партии свои задачи, как часть задач пролетарской диктатуры», говорилось в резолюции [13, с. 355.]. И когда фракция РКП (б) на съезде посчитала такое слияние преждевременным, в том числе благодаря примирительному выступлению А. В. Луначарского, Ленин вынес этот вопрос на пленум ЦК, проходивший 10 ноября 1920 г. Вопрос о вхождении Пролеткульта в Наркомпросс был поставлен ребром. Идеологическое сопровождение было проведено через главный рупор РКП (б) - «Правду». 1 декабря 1920 г. газета опубликовала разгромное письмо «О Пролеткульте», обвиняющее идеологов Пролеткульта в антимарксистских буржуазных взглядах (махизме). Впервые после революции футуризм был назван нелепым и извращенным направлением. Письмо также объясняет, почему партия не вмешивалась в эти вопросы ранее - «...это объяснялось только тем, что, занятая боевой работой на фронтах, наша партия не всегда могла уделить должное внимание этим насущным вопросам. Теперь, когда перед партией возникает возможность более обстоятельно заняться культурно-просветительной работой, партия должна уделить гораздо большее внимание вопросам народного образования вообще и пролеткультам в частности» [16]. На этом самостоятельная история Пролектульта оказалась закончена. Все местные пролеткультовские организации были переданы в ведомство профсоюзов и Наркомпросса.
ВЫВОДЫ
В первые послереволюционные годы политическая конъюнктура складывается в пользу футуристов. Гонимые и непонятые до революции они отождествляли себя с пролетариатом в культуре. Их оппоненты, художники реалисты, революцию не приняли. Новая власть занята обустройством госаппарата, преодолением голода и разрухи, сражениями на фронтах гражданской войны. В результате за «культурный олимп» сражаются представители так называемого «левого фронта искусства» и Пролеткульт. Первые входят во властные структуры и устанавливают свою эстетическую монополию. Вторые идут в рабочую среду, создают там студии, пытаются зафиксировать свои поиски новой культуры, начатые еще в начале века в эмиграции. При внешних разногласиях их объединяет нигилизм по отношению к культуре прошлого. Ситуация меняется к 1920 г. Стремление Пролеткульта к полной автономии от государства, вольная трактовка марксизма заставляет В. И. Ленина вмешаться в ситуацию. Сказываются также его художественные предпочтения и тот факт, что во главе Пролеткульта находится его давний политический оппонент А. Богданов. Да и пролетариат,
массово возвращающийся с войны, футуризм не понял и не принял.
12 ноября 1920 г. под председательством Н. К. Крупской создается новая структура -Главполитпросвет. Ему поручено руководство вопросами искусства в духе идеалов Коммунистической партии. Об этом прямо говорится в постановлении X съезда РКП(б) -«О Главполитпросвете и агитационно-пропагандистских задачах партии» [15]. В середине 1921 г. упраздняется отдел ИЗО при Наркомпроссе. Его переводят в Главпо-литпросвет и разделяют на два подотдела: первый занимается вопросами художественного образования (ОХОБР), а второй -вопросами художественного творчества и художественной политикой (ИЗО). Под контроль был взят репертуар театров. Издается «Положение о художественных вузах». Закрытую еще в 1918 г. Академию художеств «реабилитируют» и вновь открывают. Вновь «оживают» дооктябрьские художественные объединения реалистов, такие как «Товарищество передвижных художественных выставок», «Мир искусства» и др. На «левом фронте» рождается конструктивизм. Реалисты теперь главные оппоненты футуристов. Художественные группировки свободно соревнуются между собой. В художественной жизни наступает новый яркий период.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ
1. Декреты Советской власти. Т. 1. М.: Госполитиздат, 1957. 626 с.
2. Газета футуристов. 1918. № 1. 15 марта.
3. Пунин Н. «Футуризм - государственное искусство» // Искусство коммуны. 1918. № 4. С. 2.
4. Рябов А. В. Стадии идеологизации в отношениях государства и культуры Советского периода // Психолого-педагогические проблемы безопасности человека и общества. 2020. № 4 (49). С. 52-55.
5. Искусство. 1919. № 4. 22 февраля.
6. Искусство коммуны. 1919. № 11. 16 февраля.
7. Искусство. 1919. № 6. 8 июля.
8. Луначарский А. Собрание сочинений в 7 т. М. 1969. Т. 7. 322 с.
9. Егоренкова О. В., Захарова Т. Н. Судьба Пролеткульта. К прошедшему юбилею // Психолого-педагогические проблемы безопасности человека и общества. 2018. № 4 (41). С. 74-86.
10. Пролетарская культура. 1918. № 1. С. 7.
11. Грядущее. 1918. № 10. С. 1
12. Искусство коммуны. 1918. № 2.
13. В. И. Ленин и изобразительное искусство. Документы. Письма. Воспоминания. М.: Изобразительное искусство, 1977. 551 с.
14. Рябов А. В. На руинах социалистического реализма // Психолого-педагогические проблемы безопасности человека и общества. 2020. № 1 (46). С. 8-11.
15. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. М., 1989. Т. 2. С. 357-360.
16. Правда. 1920. № 270.
17. Колычев П. М, Лосев К. В. Социально-философские тенденции формирования пролетарской культуры: по материалам Всероссийской конференции пролетарских культурно-просветительных организаций (1918 год) // Научная сессия ГУАП: Сборник докладов. СПб: Санкт-Петербургский государственный университет аэрокосмического приборостроения,
2023. С. 75-79.
18. Токарева Е. А., Казенина А. А., Набокина М. Е. [и др.] Творческая интеллигенция России начала XX века. М.: ОнтоПринт, 2020. 244 с.
19. Морозова А. Ю. А. А. Богданов и Пролеткульт // Вестник Тверского государственного университета. Серия: История. 2020. № 1 (53). С. 37-52.
20. Волгушева А. О. Изобразительное искусство и Пролеткульт в первые годы советской власти // Глобализация науки: проблемы и перспективы: Сборник статей Международной научно-практической конференции. Уфа, «Аэтерна», 2014. С. 43-46.
REFERENCES
1. Dekrety Sovetskoi vlasti [Decrees of the Soviet government]. Vol. 1. Moscow, Gospolitizdat Publ., 1957. 626 p. (in Russ.).
2. Gazetafuturistov [The Futurist newspaper]. 1918, no. 1. From March 15th. (in Russ.).
3. Punin N. "Futurism - state art". Iskusstvo kommuny - Art of the commune. 1918, no. 4. p. 2. (in Russ.).
4. Ryabov A.V. Stages of ideologization in relations between the state and culture of the soviet period. Psikhologo-pedagogicheskie problemy bezopasnosti cheloveka i obshchestva - Psychological and pedagogical problems of human and social security. 2020, no. 4 (49), pp. 52-55 (in Russ.).
5. Iskusstvo [Art]. 1919, no. 4, February 22 (in Russ.).
6. Iskusstvo kommuny [The art of the commune]. 1919, no. 11. February 16 (in Russ.).
7. Iskusstvo [Art]. 1919, no. 6, July 8th (in Russ.).
8. Lunacharsky A. Sobraniesochinenii [Collected works]. 1969, vol. 7, 322 p. (in Russ.).
9. Zakharova T.N., Egorenkova O.V. The fate of the proletkult for the last anniversary. Psikhologo-pedagogicheskie problemy bezopasnosti cheloveka i obshchestva - Psychological and pedagogical problems of human and social security. 2018, no. 4 (41), pp. 74-86 (in Russ.).
10. Proletarskaia kul'tura [Proletarian culture]. 1918, no. 1, p. 7. (in Russ.).
11. Griadushchee [The future]. 1918, no. 10, p. 1. (in Russ.).
12. Iskusstvo kommuny [The Art of the commune]. 1918, no. 2. (in Russ.).
13. V. I. Lenin i izobrazitel'noe iskusstvo. Dokumenty. Pis'ma. Vospominaniia [V.I. Lenin and fine art. Documents. Letters. Memoirs]. Moscow, Izobrazitel'noe iskusstvo Publ., 1977. 551 p. (in Russ.).
14. Ryabov A.V. On the ruins of socialist realism. Psikhologo-pedagogicheskie problemy bezopasnosti cheloveka i obshchestva - Psychological and pedagogical problems of human and social security. 2020, no. 1 (46), pp. 8-11 (in Russ.).
15. KPSS v rezoliutsiiakh i resheniiakh s"ezdov, konferentsii iplenumov TsK [The CPSU in resolutions and decisions of congresses, conferences and plenums of the Central Committee]. Moscow, 1989, vol. 2, pp. 357-360 (in Russ.).
16. Pravda [Truth]. 1920, no. 270. (in Russ.).
17. Kolychev P.M., Losev K.V. Socio-philosophical trends in the formation of proletarian culture: based on the materials of the All-Russian Conference of Proletarian cultural and Educational organizations (1918). In: Nauchnaia sessiia GUAP: Sbornik dokladov [Scientific session of the GUAP: Collection of reports]. Saint Petersburg, Saint Petersburg State University of Aerospace Instrumentation Publ., 2023, pp. 75-79 (in Russ.).
18. Tokareva E.A., Kazenina A.A., Nabokina M.E. [et al.] Tvorcheskaia intelligentsiia Rossii nachala XX veka [Creative intelligentsia Rossii beginnings of the ages]. Moscow, Ontoprinth Publ., 2020. 244 p. (in Russ.).
19. Morozova A.Yu. A.A. Bogdanov and proletkul't. Vestnik Tverskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriia: istoriia - Bulletin of Tver state university. Series: history. 2020, no. 1 (53), pp. 37-52 (in Russ.).
20. Volgusheva A.O. Fine art and Proletcult in the first years of Soviet power.
In: Globalizatsiia nauki: problemy iperspektivy: Sbornik stateiMezhdunarodnoi nauchno-prakticheskoi konferentsii [Globalization of science: problems and prospects: Collection of articles of the International Scientific and Practical Conference]. Ufa, "Aeterna" Publ., 2014, pp. 43-46.
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРЕ
INFORMATION ABOUT THE AUTHOR
Александр Вячеславович РЯБОВ н
Aleksander V. RYABOVH
PhD in Culturology, Associate Professor,
Head of the Department of Philosophy and Social Sciences
Saint-Petersburg University of State Fire Service of EMERCOM
of Russia named after Hero of the Russian Federation Army
General E. N. Zinichev, Saint Petersburg, Russian Federation
SPIN-cod: 8511-3207
ORCID: 0000-0003-1767-1479
H ryboff@yandex.ru
Кандидат культурологии, доцент, заведующий кафедрой философии и социальных наук, Санкт-Петербургский университет ГПС МЧС России им. Героя Российской Федерации генерала армии Е. Н. Зиничева, Санкт-Петербург, Российская Федерация БР!М-код: 8511-3207 ОРСЮ: 0000-0003-1767-1479 И ryboff@yandex.ru
Поступила в редакцию 19.07.2024 Принята к публикации 29.07.2024
Received 19.07.2024 Accepted 29.07.2024
Для цитирования:
Рябов А. В. Борьба за эстетическую монополию в первые годы советской власти // Культура и безопасность. 2024. № 3. С. 13-20. 00!:10.25257/КВ.2024.3.13-20
For citation:
Ryabov A.V. The struggle for an aesthetic monopoly in the early years of Soviet power. Kultura i bezopasnost-Culture and safety. 2024, no. 3, pp. 13-20 (in Russ.). D0l:10.25257/KB.2024.3.13-20
