CC BY
86Humanity space International almanac VOL. 8, No 5, 2019: 678-701
Богослужения в Соловецком лагере особого назначения в 20-30-е гг. XX в.
А.М. Смулов
Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет 127051, г. Москва, Лихов пер., д. 6, стр. 1 Saint Tikhon's Orthodox University of Humanities Likhov side street, 6, building 1, Moscow 127051 Russia e-mail: [email protected]
Ключевые слова: богослужение, православие, Соловецкий лагерь особого назначения, заключенный, воспоминания, монашествующие, священнослужители, храм, Святая Пасха, крестный ход, Святое Крещение, монашеский постриг, рукоположение, отпевание, Спасение, миссионерство. Key words: Divine services (worship), Orthodoxy, Solovki special purpose camp, prisoner, memories, monks, priests, temple, Holy Easter, procession, Holy Baptism, tonsured monastic, ordination, funeral, Salvation, missionary work. Резюме: В статье показывается духовно-историческая ценность воспоминаний заключенных Соловецкого лагеря. На основе мемуарных источников, показывается, что все годы существования концлагеря в нем взрастала духовная жизнь, вера в Бога. Непрерывно явно и тайно проходили православные богослужения, совершались Святые Таинства, монашеские постриги, рукоположения. Раскрыта миссионерская роль богослужений и их значение для Спасения верующих.
Abstract: The article shows the spiritual and historical value of the memories of the prisoners of the Solovetsky camp. On the basis of memoir sources, it is shown that all the years of existence of the concentration camp in it increased spiritual life, faith in God. Continuously obviously and secretly held Orthodox services were conducted in Holy Ordinances, tonsured monastic, ordination. The missionary role of divine services and their importance for the Salvation of believers is revealed. [Smulov A.M. Divine services in Solovetsky camp of special purpose in the 20-30s of XX century]
Ранее, в разные годы и в различных странах, разными издательствами были опубликованы воспоминая узников Соловецкого лагеря особого назначения (СЛОН в 1923-1937 гг.) и Соловецкой тюрьмы особого назначения (СТОН в 1937-1939 гг.). Значительное их число опубликовано в многотомном издании Соловецкого Спасо-Преображенского монастыря «Воспоминания соловецких узников» (Воспоминания соловецких узников. 2013-2017). До наших дней дошли в основном вспоминания описывающие богослужения Страстной
Седмицы и Святой Пасхи. В частности, такого рода воспоминания, относящиеся к Пасхальным богослужениям, совершенным в 1926 и 1928 гг., опубликованы в (Воспоминания соловецких узников. 2013-2017, Т. 2).
Вместе с тем, опубликованные материалы не носят четкой систематизации по их направленности (проблематике), а исследований, выражающихся в систематизации и обобщении какого-либо круга тематических вопросов жизни Соловецких лагеря и тюрьмы особого назначения весьма немного. Практически отсутствуют работы, посвященные оценкам роли, значения и миссионерской направленности соловецких лагерных богослужений, а равно и всего происходившего в СЛОН и СТОН с позиции современной миссиологии, включая историю православной миссии.
По вопросам совершения богослужений в лагерных условиях наиболее известной обобщающней работой, следует признать труд Осипенко М.В. (ныне мон. Никоны) «Пасхальное богослужение в Соловецком лагере» (Осипенко, 2014). Из названия работы понятно, что они посвящены именно Пасхальным службам, а из содержания следует, что используемый круг источников относительно узок. Так, в качестве источников послужили воспоминания бывших заключенных: 1. Казачкова В.А, отбывавшего заключение в СЛОН в 1925-28 гг. посвященные Пасхе 1926 г. (Казачков, 2003), 2. неизвестного автора, опубликованные «Г.Б.», также пожелавшего оставить свое имя неизвестным, о Пасхе 1926 г. (Г.Б., 1949), 3. Бормана А., о богослужении Страстной седмицы (Борман, 1956), 4. Ширяева Б.Н., отбывавшего заключение в СЛОН в 1923-29 гг., посвященного многим вопросам лагерной жизни, включая и Пасхальным богослужениями (Ширяев, 2012),
5. архимандрита Феодосия (Алмазова), отбывавшего заключение в СЛОН в 1927-29 гг. (Феодосий (Алмазов), 1997),
6. некой заключенной (Три Пасхи в советских тюрьмах..., 1931),
7. Никонова-Смородина М.З, отбывавшего заключение в СЛОН в 1928-31 гг. (Никонов-Смородин, 1938).
Отличие настоящего исследования состоим в том, что в нем использован более широкий круг источников, который, наряду с вышеобозначенными, включает воспоминания Волкова
О.В. (2008), Зайцева И.М. (1931), Клингера А. (1928), Мальсагова С. (1996), Чехранова П.Д. протоиер. (2013), Андреева И.М. (1948), Снесаревой Е.А. (Суббота, 2016). А также сборники воспоминаний и жизнеописаний соловецких узников, такие как: игумена Дамаскина (Орловского) (Соловецкие новомученики, 2009), Сикорской Л.Е. (Священномученики..., 2009), протоиер. А. Правдолюбова (2008), и другие издания, популяризирующие и повторяющие материалы воспоминаний, например, (Пасха на Соловках., 2013).
В представленной работе изучаются не только Пасхальные, но и другие легальные и катакомбные богослужения в расширенном хронологическом периоде 19261939 гг., в том числе, связанные с постригом в монахи, возведением в саны иереев и архиереев, и даже с награждением заключенного священнослужителя. Рассматриваются такие аспекты, как противодействия участникам богослужений со стороны администрации СЛОН, в частности, к Пасхальным; места проведения явных и тайных служб, варианты замещения, отсутствующих у заключенных, чаш (потиров), вина и надлежащего хлеба; потребность и настроенность заключенных и лагерной охраны на веру в Бога и церковные службы; оценка миссионерской роли и значения богослужения в условиях соловецкого концлагеря.
Следует заметить, что целый ряд воспоминаний похожи, как структурно, так и по содержанию текста.
Возникает вопрос: насколько возможно вообще доверять воспоминаниям и мемуарной литературе? Вопрос становится весьма актуальным в свете собственных замечаний авторов воспоминаний о пребывании в заключении в СЛОНе. Так, например, Олицкая Е.Л. пишет: «Мои записки не представляют "объективной истины". Я записала то, что отпечатлелось в моей памяти и так, как оно запечатлелось» (Олицкая, 1971: 7). Позднее, сын писателя Волкова О.В. замечает, что книга отца есть «произведение художественное, в котором избранный жанр предполагает не только отклонения от некоторых фактов, но и допускает прямой художественный вымысел» (Волков, 2008). Ситуация усугублялась тем, что до середины 1990-х гг. авторы
не имели возможности получить доступ к архивным материалам и восполнить пробелы в памяти или субъективность восприятия событий объективной информацией, зафиксированной в документах. Таким образом, большинство опубликованных воспоминаний заведомо оставались лишь «памятью авторов». Заметим к тому, что ныне, в связи с введением в действие Закона «О персональных данных» (Федеральный закон... 2006), доступ к архивам стал значительно затруднен, а сами документы, особенно обвинительные, зачастую оказывались равно не достоверными, но измышлениями должностных лиц, имевших задачу борьбы с «врагами народа».
И все же, следует согласиться со словами акад. Лихачева Д.С. о том, что: «в очень большом числе случаев мемуаристы рассказывают то, что не получило и не могло получить отражения ни в каком другом виде исторических источников» (Лихачев, 1995: 7), и с выводами иерея Соловецкого подворья в Москве В. Умнягина, который отмечает в (Умнягин, 2017): «без учета высших ценностей, составляющих основу мировоззрения . соловецких узников, непонятыми остаются основной посыл их мемуарного наследия ... Этот бесценный опыт базируется на таких основополагающих и связанных между собою понятиях, как: святость, жертвенность, любовь, долг, честь, которые раскрывают подлинный смысл исторического процесса, и являются залогом культурного и духовного развития общества».
Перейдем к существу исследования.
Сразу по учреждению Соловецкого лагеря особого назначения, монашествующие были высланы с территории острова, но около шестидесяти из них отказались выполнить распоряжение властей и «заявив чекистам, что их последнее желание - сложить свои кости на Соловках, и если присутствие их нежелательно, то они просят расстрелять их здесь же, на монастырском кладбище» (Во отоце океана моря., 2008: 233). Поскольку никто из вновь прибывших, ни чекисты, ни заключенные не были знакомы с хозяйством монастыря и не умели с ним обращаться, то новая соловецкая власть вынужденно оставила монахов в качестве вольнонаемных специалистов для обеспечения работы имеющихся производств. Монашествующие с радостью остались служить прпп Зосиме,
Савватию и Герману как это и было всегда до закрытия монастыря.
Точные статистические данные о числе оставшихся на Соловецком архипелаге монашествующих мы имеем из списка братии Соловецкого монастыря, составленного иеромонахом Мартином в память 500-летия прихода на о. Б. Соловецкий прпп Савватия и Германа (в 1429 г.). Список был датирован 17 июля 1929 г., в нем указывалось, что всего иноков 58 чел., пребывающих под водительством архимандрита Феофана и включающий, кроме него, трех игуменов, тринадцать иеромонахов, восемь иеродиаконов, тридцать два инока и одного рясофорного послушннка (данные приводятся по: Во отоце океана моря., 2008: 234).
Число заключенных из духовенства разнится в разных источниках. Так, например, Осипенко М.В. указывает численность лиц духовного сословия «от 100 до 200 единовременно» (Во отоце океана моря., 2008:234), Мальсагов С. (1996) - «приблизительно триста епископов, священников и монахов» [возможно, что с учетом «вольнонаемных» монахов -прим. С.А.М.], Ширяев Б.Н.: «его [ли^ духовного звания - прим. С.А.М.] томилось тогда [на 1926 г. - прим. С.А.М.] в заключении свыше 500 человек» (Ширяев, 2012: 143). Такое разночтение может быть объяснено разными периодами времени, о которых вспоминают узники СЛОНа, и, конечно же, нежеланием властей открывать истинное число заключенных лиц духовного звания.
«Вольнонаемным» монашествующим, с момента прихода «власти соловецкой» и принятия решения об их оставлении на острове, было разрешено служить в храме во имя прп Онуфрия Великого (основан в 1660-е годы, строительство последнего здания - 1822-24 гг.), находившегося на монастырском кладбище. Монахами ежедневно! совершался суточный круг богослужения: в 4 часа утра и 6 часов вечера (Г.Б., 1949: 18) (по другим сведениям: «в 5 час. утра и в 5 час. пополудни» (Три пасхи. 1931. - по Осипенко, 2014).
Временами, по личному разрешению начальника лагеря, и заключенные «церковники» могли присутствовать на богослужениях. До 1925 г. доступ в храм на службы был запрещен всем заключенным. Однако, в последующие три-
четыре года, начальник лагеря Эйхманс Ф.И. разрешил заключенным духовного звания не только присутствовать и молиться в храме прп Онуфрия Великого, но и совершать богослужения. Весьма не часто, начальник лагеря лично подписывал разовые пропуска для посещения церкви заключенным мирянам, но осужденным исключительно по «церковным делам» (Осипенко, 2014). Последнее условие соблюдалось строго. Пожелавшая остаться неизвестной заключенная, пробывшая в СЛОНе около пяти лет, вспоминала, что, в отношении заключенного духовенства, правила посещения храма все время менялись: «Иногда священнослужителям разрешалось ходить в Церковь и даже служить на Рождество и Пасху, иногда они получали право служения в каждое Воскресенье, иногда - в свободное от занятий время, т.е. до поверки в 6 часов утра. Потом неожиданно совсем запрещалось, а через месяц разрешалось снова» (Г.Б., 1949: 18). В этом же источнике отмечается, что заключенное духовенство, во главе с, избранным «Соловецким Собором епископов», «Правящим соловецким архиереем», по воскресным дням совершало всенощные бдения и литургии. Богослужения совершались следующим порядком: «Обыкновенно служил один Архиепископ, два Епископа и десять священников. На правом клиросе пели монахи своими особыми распевами, . На левом клиросе пел совсем необычный хор. Управлял им Епископ, а певчими были Архиепископы, Епископы, Архимандриты, протоиереи, иереи, диаконы» (Г.Б., 1949: 19). Благодаря таким обстоятельствам, архиереи-узники, к радости «вольнонаемных» иноков, могли не только возглавлять праздничные службы, но даже совершать постриги и рукоположения.
Такое положение дел сохранялось до первого квартала 1929 г. 14 февраля 1929 г. секретарь ВКП(б) Каганович Л.М. направил к исполнению партийными и советскими органами на местах секретное циркулярное письмо «О мерах по усилению антирелигиозной работы» №10400/с, утвержденное ЦК ВКП(б) еще 24 января 1929 г. (ГАРФ, л. 1-2). В письме было отмечено, что: «религиозные организации (церковные советы, мутаваллиаты, синагогальные общества и т.п.) являются
единственной легально действующей контрреволюционной организацией, имеющей влияние на массы», и оно послужило началом нового этапа гонения на Православную Церковь, широкого применения административно-репрессивных мер к ее активным членам.
Неизбежно коснулись жесткие меры и жизни Соловецкого лагеря: всякие богослужения с участием заключенных и даже их посещения последними были запрещены, узникам духовного звания было запрещено носить рясы и не стричь волосы (ранее такие привилегии имелись). В 1931 г. последние вольные монахи были принудительно эвакуированы с Соловков, храм прп Онуфрия Великого был закрыт (Священномученики..., 2009), а позднее (в 1940 г.) взорван. Все 30-е годы, до экстренного закрытия в 1939 г. Соловецкой тюрьмы особого назначения (СТОН), любые богослужения и любое исполнение церковных треб были категорически запрещены. Священников, уловленных администраций и охраной, расстреливали, а мирянам увеличивали срок заключения (Во отоце океана моря., 2008: 245).
Несмотря на исключительные, до определенного момента времени, послабления администрации лагеря в отношении совершения богослужений и присутствия в храме заключенных, ею и служащими охранного полка постоянно чинились разнообразные препятствия отправлению служб и обрядов религиозных культов. Препятствия эти носили характер карательных мер, физического препятствия (прямого и косвенного) и психологического давления.
Вот что вспоминал бывший генерал-майор Генерального штаба Русской императорской армии, впоследствии соловецкий «зэк» («з/к»), Зайцев И.М.: «Случаев воспрепятствования посещать заключенными церковныя службы и запрещения выполнять религиозные обряды для верующих всех культов было множество» (Зайцев, 1931: 102). Зайцев приводит случай, произошедший лично с ним, когда он, 14 августа 1926 г. (по старому стилю) в канун праздника Успения Пресвятой Богородицы, зашел в церковь и отстоял всенощную. После этого он был вызван к чекисту - секретарю Административной части
СЛОН (некое внутреннее соловецкое ГПУ - «ГПУ в квадрате»), и получил строгое внушение: «Вы не забывайте, что здесь лагерь Особаго Назначения ГПУ. Имейте в виду, что за посещение церкви без разрешения налагается арест от двух недель и больше. Об вас будет доложено.» (Зайцев, 1931: 102103). [5 тот раз Зайцев И.М. миновал попадания в карцер -прим. С.А.М.]. Бывший заключенный Клингер А., один из немногих, практически единичных людей, удачно бежавших с Соловков, отмечал, что в лагере нет ни воскресений, ни праздников, и все дни рабочие. Для праздников Рождества Христова и Св Пасхи также не делается никаких исключений, более того, в дни святых праздников, заключенных заставляют выполнять двойную норму работ - практически нереальные «уроки», которые не дают и минуты свободной (Клингер, 1928: 180). Мальсагов С. подтверждает: «на Пасху или Рождество власти стараются поручить представителям духовенства наиболее унизительную работу, например, чистку отхожих мест» (Мальсагов, 1996: 56). Даже «за желание перекреститься на работе, чины "Команды надзора" бьют по рукам плетью» (Клингер, 1928: 199).
Вот, что отмечается в воспоминаниях неизвестного узника (Г.Б., 1949: 19). При наступлении Страстной Седмицы и Светлого Христова Воскресения от администрации начинаются косвенные репрессии. Например, «объявляется всеобщая поверка с запрещением на сутки выхода из своей роты», или «баня с дезинфекцией одежды, что заставляет заключенных часами сидеть или в бане или в ожидании своих взятых дезинфекцией вещей». В Великую Субботу «в 12 часов все пропуска по лагерю были объявлены недействительными (Г.Б., 1949: 20).
В другой год в Великую Пятницу «был прочитан по всем ротам приказ, в котором сообщалось, что в течение трех дней выход из рот после 8 часов вечера разрешается только в исключительных случаях, по особым письменным пропускам коменданта лагеря (Священномученики., 2009).
Однажды, «под предлогом борьбы с сыпнотифозной эпидемией ссыльному духовенству запретили служить. Все духовные лица были острижены и переодеты в гражданскую
одежду» (Три Пасхи., 1931. - по Осипенко, 2014).
Известен случай, когда на о. Поповом в «КемьПерПункте» скончался немощный старик - священник, который перед смертью умолял коменданта пересыльного пункта разрешить архиепископу Илариону (Троицкому) причастить его, отходящего из жизни, Святых Христовых Тайн. Комендант отказал, просящему со слезами на глазах старику, в оскорбительной унизительной форме (Мальсагов, 1996: 56).
В качестве средств психологического давления применялись, в частности, следующие. Упомянутые двумя абзацами выше: переодевание и стрижка лиц духовного звания. К тому от Клингера А. узнаем, что «в присутствии религиозных заключенных чекисты с особым удовольствием и непередаваемым, мерзким кощунством говорят о религии и Боге» (Клингер, 1928: 164). Одна из узниц вспоминает, как при выходе крестного хода из церкви прп Онуфрия Великого обнаруживается, что вокруг храма расставлена вооруженная конвойная охрана. «Кого они охраняют и зачем - непонятно» (Г.Б., 1949: 21).
Нужно отметить, что богослужения совершались далеко не только в храме прп Онуфрия Великого, но и во множестве других мест, как под открытым небом, так и в лагерных бараках, даже в недостроенных помещениях и руинах.
Сикорская Л.Е., составитель труда
(Священномученики..., 2009), приводит сведения о наличии в СЛОНе нескольких катакомбных «храмов». При этом отмечается, что наиболее любимыми заключенным духовенством были два из них: «Кафедральный Собор» во имя Пресвятой Троицы и «храм» во имя Свт Николая Чудотворца. «Собор» представлял собой небольшую поляну, укрытую густым березовым лесом, и находился он по пути на командировку в Савватьево. По пути на командировку на о. Муксольма, в глухом еловом лесу, был «возведен» между семью большими елями «храм» Свт Николая. Именно в этом месте чаще всего и совершались катакомбные (тайные) богослужения. «Кафедральный Собор» использовался для богослужений исключительно летом и в большие праздники. Особо торжественно здесь проходила служба в День святой
Пятидесятницы.
Тот же источник указывает, что, в зависимости от конкретных лагерных ситуаций, тайные богослужения совершались в иных местах. Например, Андреев И.М. указывает на богослужение в ящике для сушки рыбы, где собралось 15-ть чел., что в 1929 г. служба Великого Четверга с чтением двенадцати Евангелий была совершена в 10-й роте, в камере врачей, молебны совершались (по ночам) даже и в лагерном антирелигиозном музее (Андреев, 1948). А свящ. Павел Чехранов помнит про многие службы, совершаемые прямо в бараках и даже просто в движении: «ходя по дорожке» (Чехранов, 2013).
Удивительные обстоятельства Пасхального богослужения в 1928 г. приводит бывший соловецкий заключенный архимандрит Феодосий (Алмазов), который указывает, что Св Пасха праздновалась «в Знаменской церкви Кремля» (Феодосий (Алмазов), 1997: 99). Знаменский придел (храм) в честь иконы Пресвятой Богородицы «Знамение» был устроен в 1857-59 гг. в восьмерике на своде церкви Святителя Филиппа в память чудесного отражения атаки англо- французских кораблей на Соловецкий монастырь в 1854 г. во время русско-турецкой войны (Во отоце океана моря., 2008: 126-127). С момент организации Соловецкого лагеря особого назначения этот храм был в значительной мере порушен, в том числе из-за пожара, возникшего в ночь с 25-го на 26-е мая 1923 г. и неукротимо бушевавшего три дня. И тем не менее богослужение Св Пасхи в нем было совершено.
Понятно, что никакой возможности иметь богослужебные сосуды, служебные просфоры и церковное вино в Соловецком лагере не было. Сами потиры, дискосы и лжицы можно было увидеть только в Соловецком антирелигиозном музее и естественно, что они были недоступны для священников. В любом случае, обнаружение подобной утвари у любого из заключенных, немедленно повлекло бы за собой самые суровые санкции: длительные сроки пребывания в карцерах (штрафных изоляторах, «штрафных командировках») на Секирной горе или в Голгофо-Распятском скиту («Русская Голгофа») на о. Анзер, либо к «высшей мере социальной защиты» - расстрелу.
Поэтому, в качестве чаш, для Причащения Святых Христовых Тайн, использовались, особенно в «храмах под открытым небом», самодельные берестяные туески (Три Пасхи., 1931 - по Осипенко, 2008). Вино заменялось клюквенным соком, доступным от местной природы, а хлеб использовался тот, который оказывался в распоряжении священников. Что, при обнаружении таковых, если только администрация или охрана не заставала сам момент богослужения, было вполне объяснимо и не могло вызвать нареканий.
Рассмотрим более подробно открытые (с разрешения лагерного начальства) и тайные (при отсутствии такового) Пасхальные богослужения, имевшие место в СЛОНе в 1926-28 гг. Об открытых богослужениях на Св Пасху вспоминают многие бывшие заключенные, о тайных имеются крайне скудные сведения от их непосредственных участников.
Наиболее известно Пасхальное богослужение 1926 г. [в некоторых источниках оно определено, как проходившее в 1927 г. - прим. С.А.М], которое описано Б.Н. Ширяевым в его книге-вспоминании «Неугасимая лампада», и в дальнейшем приводится во множестве других изданий. Автор указывает, что Владыка Иларион [архиепископ, (Троицкий) - прим. С.А.М.], каким-то необыкновенным образом, добился от начальника лагеря, бывшего «латышского стрелка» Эйхманса Ф.И., разрешения на участие в богослужении не только «церковников», но и вообще всех желающих заключенных СЛОНа (Ширяев, 2012: 143). Само по себе это уже было чудо, благословленное Богом.
Вот, что пишет Ширяев Б.Н. о Пасхальном Крестном ходе: «Из широко распахнутых врат ветхой церкви [прп Онуфрия Великого - прим. С.А.М. ], сверкая многоцветными огнями, выступил небывалый крестный ход. Семнадцать епископов в облачениях, окруженных светильниками и факелами, более двухсот иереев и столько же монахов, а далее нескончаемые волны тех, чьи сердца и помыслы неслись к Христу Спасителю... Торжественно выплыли из дверей храма блистающие хоругви, сотворенные еще мастерами Великого Новгорода, загорелись пышным многоцветием факелы-
светильники - подарок Веницейского Дожа далекому монастырю., зацвели освобожденные из плена священные ризы и пелены, вышитые тонкими пальцами Московских великих княжен» (Ширяев, 2012: 144).
О праздновании Пасхи 1926 г. вспоминает также Казачков В.А. Его воспоминания-интервью опубликовано в 1990 г. в специальном выпуске «Соловецкого вестника» (Казачков, 2003: 26).
О тайном служении на Св Пасху 1926 г. в Кемском пересыльном пункте СЛОНа на о. Поповом рассказывал иерей П. Чехранов (2013: 711-715). Отец Павел пригласил находящихся на острове священнослужителей отслужить Пасхальную литургию. Архиереи приняли решение разбиться на две группы. В первую вошли архиепископ Иларион (Троицкий) и епископ Нектарий (Трезвинский), определившие место богослужения в относительном удалении от жилых бараков, в недостроенной пекарне, где только еще были прорублены проемы, но не было ни окон, ни дверей. Место было выбрано из желания не слышать во время празднования Св Пасхи мата-перемата и богохульствований, непременно и громко звучащих во всех бараках. В эту же группу вошел и сам отец Павел. Вторая группа, составленная из остального епископства, пребывающего на пересыльном пункте, решила служить на третьем ярусе нар в своем бараке, прямо под потолком и рядом с местом расположения командира роты заключенных.
С наступлением Великой Субботы, комендант пересыльного пункта распорядился не допускать даже «намеков на церковную службу» и после 20-ти час. не впускать в бараки никого из пришедших из других рот. Тем не менее: выход из бараков запрещен не был.
После полуночи, поодиночке добравшись до пекарни и прижавшись к одной из ее стен, два епископа и священник почти шепотом начали петь полунощницу, затем утреню. Владыка Иларион совершил отпуст и ушел в барак, а оставшиеся совершили часы и обедню. За псаломщика был Владыка Нектарий, «так он сам пожелал, ибо знал все песнопения, равно и чтения - апостоловец, наизусть». На следующий день Владыко Нектарий и о. Павел снова совершили
тайное богослужение рядом с переполненным заключенными арестантским двором.
Бывший заключенный Никонов-Смородин М.З. (1938) так описывает Св Пасху 1928 г. (Свящненномученики., 2009). Пасхальное богослужение возглавил архиепископ Петр (Зверев), которому сослужили двенадцать архиереев. В связи с тем, что число риз в церкви прп Онуфрия было весьма мало, часть монашествующих сшила ризы их обычных мешков и служила в них. Присутствовали два-три заключенных, угадываемых по серым бушлатам. Крестный ход вокруг церкви совершался без колокольного звона в полной тишине, а храм и крестный ход был окружен вооруженной охраной.
Архимандрит Феодосий (Алмазов) дополняет, что Пасха 1928 г. была последним богослужением, «свободно» доступным для заключенных, а в продолжении Великого поста и на само Пасхальное богослужение, заключенных, с большими скандалами получивших пропуска на право выхода за стены крепости, в церковь водили под конвоем (Феодосий (Алмазов), 1997).
И все же Пасхальная служба 1929 г. состоялась все в той же церкви прп Онуфрия Великого. Служили «вольнонаемные» монашествующие и заключенное духовенство, во главе с двенадцатью епископами: «Облачение у них было все реквизировано, и они совершали богослужения в ризах из посылочных мешков; Чаша была сделана из бересты» (Три Пасхи., 1931 - по Осипенко, 2008). Охрана выставлена двойной цепью, прорваться через которую заключенным невозможно, и они, стараются наблюдать за службой на расстоянии (не подходя к храму). Крестный ход составляют: «.странные фигуры в ризах из мешков, импровизированный хор из заключенных казачьих офицеров, надевших свои старые мундиры, и монахи в черных рясах» (Три Пасхи., 1931 - по Осипенко, 2008).
В (Священномученики. 2009) есть воспоминание заключенного Андреевского И.М. [он же Андреев И.М. (1949) -прим. С.А.М. ], описавшего тайное богослужение на Пасху 1930 г., состоявшегося в большом ящике для сушки рыбы, недалеко от одного из ротных бараков. Приведем выдержки из
воспоминаний: «В 7 часов вечера в пятницу ... о. Николай ... сообщил ...: плащаница, в ладонь величиной, написана художником Р... Богослужение - чин погребения - состоится и начнется через час. ... Вот и опушка леса. Вот ящик, длиной сажени 4. Без окон. Дверь едва заметна. Светлые сумерки. Небо в темных тучах. Стучим 3 и потом 2 раза. Открывает о. Николай. Вл. Виктор [(Островидов) - прим. С.А.М.] и вл. Иларион [(Бельский) - прим. С.А.М.] уже здесь. Через несколько минут приходит и вл. Нектарий [(Трезвинский) - прим. С.А.М.]. Внутренность ящика превратилась в церковь. На полу, на стенах еловые ветки. Теплятся несколько свечей. Маленькие бумажные иконки. Маленькая, в ладонь величиной, плащаница утопает в зелени веток. Молящихся человек 10. Позднее пришли еще 4-5, из них два монаха. Началось богослужение. Шепотом. Казалось, тел у нас не было, а были одни уши. Ничто не развлекало и не мешало молиться. ...».
Надо полагать, что Пасхальные богослужения или хотя бы Пасхальные праздненства в СЛОНе совершались тайно все годы существования концлагеря и тюрьмы, однако воспоминания о них не сохранилось, либо еще не обнаружены исследователями. Так, медсестра лагерного лазарета Снесарева Е.А. упоминает соловецкую Пасху 1934 г.: «Хорошо прошла у нас Пасха. Все друг друга поздравляли, христосовались, начиная с санитаров, кончая бывшим коммунистом Махенко, даже Скрибанович-лютеранин, даже калмык Даржинов. Только администрация, христосуясь, говорила "тише, тише" и качала пальцем» (Суббота, 2016).
Кроме Праздничных Пасхальных, регулярно совершались и другие богослужения, которые также носили временно разрешенный администрацией лагеря или катакомбный (нелегальный) характер. В случае, когда служить было совершенно невозможно, совершались тайные праздники (в частности, Богородичные).
Борман А. в своих воспоминаниях о великопостной Страстного Четверга службе Двенадцати Евангелий (без указания года) пишет, что три молодых уголовных ссыльных, между чтением восьмого и девятого Евангелий, трижды поют: «Разбойника благоразумного во единем часе раеви сподобил
еси, Господи, и мене древом крестным просвети и спаси.» (Берман, 1956). Аналогичные воспоминания приводятся и в (Г.Б., 1949: 20).
В одну из Великих Суббот утреня начинается в три часа утра, а по ее окончании три епископа совершают над желающими Таинство Елеосвящения. Желающих много, но большинство из них вынуждено покидать службу и уходить на работы (Г.Б., 1949: 20).
О том, что службы шли постоянно можно судить по тому, что, например, уже после 1928 г. заключенные соловецкие епископы, в строжайшей тайне, рукополагали достоянных кандидатов в священство и епископство (Священномученики. 2009), в частности, был рукоположен в иеродиаконы инок Иларион (Три Пасхи., 1931 - по Осипенко, 2008).
В работе (Во отоце океана моря., 2008: 234) указывается, со ссылкой на упомянутый уже список монашествующей братии Соловецкого монастыря от 17.07.1929 г., что «рукоположения и постриги совершались и в лагерное время вплоть до 1929 года».
В собрании (Священномученики., 2009) указывается на то, что и в 1931 г. в концлагере проводились «тайные хиротонии и рукоположения будущего потаенного духовенства».
Осипенко М.В. отмечает, что в 1925-26 гг. в храме прп Онуфрия совершались таинства Св Крещения. Так, здесь крестила ребенка жена чекиста (из вольнонаемных) Баринова, начальника 1-го Кремлевского отделения СЛОНа. Здесь же тайно крестили родившихся на Соловках детей заключенных. «В 1928 году архиепископ Петр (Зверев) обратил к православной вере и крестил в Святом озере эстонку, за что был сослан на Анзер» (Во отоце океана моря., 2008: 245).
Сикорская Л.Е. приводит воспоминания о том, что катакомбные богослужения регулярно совершались епископом Виктором (Островидовым) все время с 1928 по 1930 г. включительно. Епископ Иларион (Бельский) хотя и был в лагере на общих работах, и имел существенные ограничения в свободе перемещений, также принимал участие в тайных богослужениях. Оба Владыки рисковали «быть запытанными и расстрелянными» (Священномученики., 2009).
Заметим, что епископ Иларион (Бельский), в отличие от архиепископа Илариона (Троицкого) - «великого», носил в лагере наименование «Иларион-малый» или «-маленький». В Соловецком лагере пребывал в 1928-31 гг, затем в других местах заключения. 31 августа 1937 г. приговорен к высшей мере наказания, в тот же день расстрелян. Решением Архиерейского Собора РПЦЗ в 1981 г. канонизирован в лике священномучеников, включен в Собор новомучеников и исповедников Российских без установления отдельного дня памяти (Список Новомучеников и Исповедников Российских, 1981).
Владыко Иларион (Бельский) благословил священника о. Петра тайно совершить чин Великого освящения воды в Крещенский сочельник 1931 г. В сильную метель, священник с водой поднялся в будку на вершине сторожевой вышки, находившейся недалеко от барака. Совершив чин освящения, отец Петр, спустившись с вышки, принес Богоявленскую-Крещенскую воду в барак и раздал ее заключенным (Священномученики..., 2009).
В 1929 г. митрополит Киевский, Галицкий и всея Украины, Патриарший Экзарх всея Украины Михаил (Ермаков) наградил палицей священника Михаила Савченко. Однако, отец Михаил пребывал под арестом и церковная награда не могла быть ему вручена надлежащим образом. В дальнейшем священник был сослан на заключение в СЛОН. Получив известие о награде, пребывающий в лагере, епископ Аркадий [(Остальский) - прим. С.А.М.] принял решение вручить ее заключенному о. Михаилу. 21 ноября 1930 г. (по ст. стилю) на праздничном богослужении на Введение во храм Пресвятой Богородицы палица была возложена (Соловецкие новомученики, 2009: 413-414,416).
Из (Кладбищенская церковь.), по данным Мартиролога ПСТБИ-ПСТГУ, известен беспрецедентный случай в истории лагеря. 06 января 1928 г. на Соловках скончался заключенный архимандрит Иннокентий (Беда), который был келейником заключенного архиепископа Петра (Зверева). Торжественное отпевание новопреставленного Владыко совершил в церкви прп Онуфрия при участии нескольких десятков
священнослужителей и весьма большого числа верующих узников лагеря.
На сегодняшний день известен только один факт отпевания в храме мирянина, скончавшегося на о. Б. Соловецкий в годы СЛОНа, вместе с тем тайные панихиды по расстрелянным и умершим совершались в лагере многократно (Во отоце океана моря., 2008: 245).
Весьма значимым и символичным является дополнение протоиерея Сергия-внука Правдолюбова к публикации протоиерея Анатолия Правдолюбова, основанная на воспоминаниях его отца священноисповедника протоиерея Сергия Правдолюбова. Приведем его важные фрагменты в настоящей работе: «Прошел год после начала заключения, наступило лето 1936-го. . Из Касимова пришла самая обычная посылка. Вызвали получать. За стойкой охранник начал вынимать содержимое посылки для проверки. Домотканое полотенце, аккуратно сложенное, не вызвало никаких подозрений и было небрежно брошено в кучку дозволенных вещей. И только придя в свой барак, о. Сергий [сщисп протоиер. Правдолюбов - прим. С.А.М.], развернув полотенце, понял, какой драгоценный подарок ему прислали родные из Касимова. Эта епитрахиль стала радостью и утешением на весь срок заключения и на Соловках [в воспоминаниях точно не указывается, по-видимому до начала 1940 г. - прим. С.А.М.], и в Сосновце всем Правдолюбовым. С ней они совершали все богослужения на нарах, шепотом, в бараке и под открытым небом. Бог сохранил их от доносчиков и завистников. Епитрахиль прошла все годы лагерей и смогла вернуться летом 1940 года с освободившимися заключенными домой (Правдолюбов, 2008: 48). Из приведенного текста следует, что тайные «богослужения на нарах, шепотом, в бараке и под открытым небом» совершались на Соловках также в период с лета 1936 г. по время ликвидации Соловецкого лагеря особого назначения.
Добавим к сказанному выше. Архимандрит Феодосий (Алмазов) отмечает, что, в один из праздников Покрова Пресвятой Богородицы, особо чтимый в Московской Духовной академии, священнослужители собрались «в каптерке у
счетовода первого отделения (Кремля) - владыки Петра» и праздновали с назидательными речами (Феодосий (Алмазов), 1997: 93).
Как относились заключенные и иные категории лиц, находящихся в СЛОНе, к богослужениям?
Общее официальное отношение государства и администрации лагеря, понятно, было атеистическим, антирелигиозным, антицерковным, яростно антиправославным. Практическое отношение к богослужениям администрации лагеря на разных этапах было различным - от вполне терпимого до жесткого преследования, причем менялось это настроение спонтанным, далеко не всегда логически объяснимым порядком. Отношение охраны и вольнонаемных светских служащих лагеря, в большинстве случаев, публично было нетерпимым или отстраненным, но потаенно часто выражало нейтральность и даже благосклонность к вере, богослужениям и верующим людям из заключенных. Все это видно из изложенного ранее в данной работе.
Исходя из текстов воспоминаний, рассмотрим более подробно каково было отношение заключенных к лагерным богослужениями и к православной вере. Поскольку в данном случае речь пойдет о личном духовно-нравственном опыте и личных эмоциональных восприятиях происходившего, то следует полагать, что высказанные мнения являлись весьма точными и правдивыми.
Вот откровения заключенных:
- неизвестной, через «Г.Б.»: «В Церковь же, за очень редким исключением, тянуло всех арестантов» (Г.Б., 1949: 18),
- Казачкова В.А.: «Соловецкой моей первой Пасхи не забыть, грандиозное это было событие в жизни» (Казачков, 2003; Осипенко, 2014),
- священноисповедника протоиерея Сергия Правдолюбова: «Заключенным было очень тяжело без богослужения, без самого простого и необходимого, которого в обычной жизни мы почти не замечаем» (Правдолюбов А., протоиер., 2008:48).
Продолжим цитирование источника (Г.Б., 1949): «Почти все заключенные мужчины . хоть на минуту забегают в
Церковь, постоят, перекрестятся, положат земной поклон и, вздохнув с грустью, но и с тайной радостью, уходят», «Наступают Великие дни Страстной Седмицы и Светлого Христова Воскресения. У большинства заключенных только одна мысль, как бы побывать в храме, как бы причаститься Св. Тайн, как бы хоть раз услышать: Христос Воскресе! . С каждым днем Страстной Седмицы молящихся в Церкви все больше, даже причастников много (с. 19), «Литургия [Великой Субботы - прим. С.А.М.] началась в 11 часов, и к ней уже приходил тот, кто смог урвать несколько минут из своего рабочего дня. В 12 часов все пропуска по лагерю были объявлены недействительными. В женском корпусе заволновались. Там было много заказов на куличи...», «Те, кому посчастливилось получить пропуск, задолго до начала Полунощницы пришли в Церковь» (с. 20), на Св Пасху «... днем, в шестой роте, где находилось более десяти Епископов и множество священников, беспрерывно слышалось пение "Христос Воскресе". Все поздравляли друг друга, и, ходя из камеры в камеру, считали своим долгом пропеть тропарь» (с. 21).
Ширяев Б.Н. (2012) пишет о заутрене: «... задолго до полуночи, . потянулись к ветхой кладбищенской церкви нескончаемые вереницы серых теней. Попасть в самую церковь удалось немногим. Она не смогла вместить даже духовенство. . Всё кладбище было покрыто людьми, и часть молящихся стояла уже в соснах, почти вплотную к подступившему бору (с.
143). Он же продолжает: «Пели все. Ликующий хор "сущих во гробех" славил и утверждал свое грядущее неизбежное, непреодолимое силами Зла Воскресение . пели все, и старый еле передвигающий ноги генерал, и гигант-белорус, и те, кто забыл слова молитвы, и те, кто, быть может, поносил их ...» (с.
144),
Еще одна из заключенных указывает: «Никто не обращает ни малейшего внимания на вооруженную охрану ГПУ, которая кольцом окружила церковь, чтобы заключенные не проникли туда, к крестному ходу. И все же многие проникли, несмотря на строжайший запрет. Завтра им придется расплачиваться за это ослушание; но что думать о завтрашнем
дне? Разве завтрашняя судьба может волновать кого-нибудь? . Я не боюсь завтрашнего дня, он не может омрачить мне душу, радость внутри меня ...» (Три Пасхи., 1931 - по Осипенко, 2014).
Таковым было отношение людей верующих и сочувствующих. А вот отношение представителей уголовного контингента лагеря. Выше уже показывалось как три шпаненка [наименование молодых преступников, как правило, занимавшихся воровским промыслом - прим. С.А.М..] пели «Разбойника благоразумного». Но это были совсем еще юные люди. Каково же было отношение матерых уголовников, конечно, не всех, но некоторых? Снова обратимся к воспоминаниям Ширяева Б.Н.: «Владыка Иларион . Уговорил начальника лагеря дать на эту ночь древние хоругви; кресты и чаши из музея, но об облачениях забыл. Идти и просить второй раз было уже невозможно. ... В музей был срочно вызван знаменитый взломщик, . Володя Бедрут. . Бедрут оперировал с отмычками, добывая из сундуков и витрин древние драгоценные облачения, среди них - епитрахиль митрополита Филарета Колычева. Утром всё было тем же порядком возвращено на место» (Ширяев , 2012: 143).
А вот, совершенно неожиданное, отношение к вере и богослужению людей, которые своими зверствами, жестокостью и публичными богохульствами, заслужили недобрую славу. «К Евангелию в потемках церкви [прп Онуфрия Великого - прим. С.А.М.] сквозь притихшую толпу пробирается, набожно крестясь, комендант пересылки Курило, целует образки на переплете.» (Волков О.В., 2008:81). Или другой не менее яркий пример: «Пасха в том году была поздняя, . я, состоявший тогда по своей каторжной должности в распоряжении военкома Особого Соловецкого полка Сухова, однажды, . шел с ним мимо того Распятия, в которое он выпустил два заряда. Капли весенних дождей и таявшего снега скоплялись в ранах-углублениях от картечи и стекали с них темными струйками. Грудь Распятого словно кровоточила. Вдруг, неожиданно для меня, Сухов сдернул буденовку, остановился и торопливо, размашисто перекрестился. - Ты смотри. чтоб ни кому ни слова. А то в карцере сгною! День-
то какой сегодня, знаешь? Суббота. Страстная. В наползавших белесых соловецких сумерках смутно бледнел лик Распятого Христа, . расстрелянного поклонившимся Ему теперь убийцей. - Спас Господь! . Спас тогда [когда по молитвам и под водительством Владыки Илариона (Троицкого) комиссар был спасен, будучи унесенным на лодке в море - прим. С.А.М.] и теперь!» (Ширяев, 2012: 117). Так Господь приводил к раскаянию, обезумевших от безверия и кровавой власти над заключенными, «столпов» «власти соловецкой».
Выполняли ли соловецкие концлагерные богослужения миссионерскую роль, имели ли просветительское значение? Безусловно: «да» и «да»!
Вспомним, какое значение богослужения сыграли в русской истории, при выборе православной веры св равноапостольным князем Владимиром Великим. «. послы князя Владимира прибыли в Константинополь, где в соборе Святой Софии присутствовали за богослужением. В буквальном смысле они были очарованы неотмирной красотой . богослужения. Православное священнодействие оказало на них незабываемое действие. По возвращении в Киев послы рассказали князю Владимиру: ". были мы и у греков, нас повели в храм, в котором они служат своему Богу. Во время службы мы не понимали, где мы находимся: там ли, на небе, или здесь, на земле. Мы не в силах даже рассказать о святости и торжественности обрядов греческого богослужения; но мы вполне уверены, что в греческих храмах присутствует Сам Бог вместе с молящимися и что греческое богослужение лучше, чем все остальные. Нам никогда не забыть этого святого торжества, и мы уже не можем более служить нашим богам"» (Духанин Валерий, свящ., 2015).
Любое богослужение есть, кроме прочего, деяние миссионерское. Вот что говорит об этом «Концепция миссионерской деятельности Русской Православной Церкви» (п. 3.7): «Богослужение Церкви, по своему существу, всегда носит миссионерский характер, закрепленный в свято хранимых Церковью чинопоследованиях. Литургические молитвы за оглашенных, свидетельствуют о том, что Церковь простирает свою любовь и на тех, кто живет пока еще вне полноты общения
с Богом и Церковью. А богослужебная проповедь, носящая экзегетический характер, представляет собой особую форму осуществления вероучительного попечения Церкви о своих пасомых» (Концепция миссионерской деятельности..., 2007).
По понятным причинам в Соловецком лагере особого назначения христианские проповеди были исключены, но само богослужение, будь оно тайное, а в особенности общедоступное, являлось проповедью Христа Бога Живого.
Вспомним слова художника Нестерова М.В., сказанные 33-х летнему Борису Ширяеву в день объявления приговора последнему: «Не бойтесь Соловков. Там Христос близко» (Ширяев, 2014: 1).
И в заключение приведем слова из (Г.Б., 1949), которые дают четкую оценку значения Божественного призыва в жизни узника: «В застенках ГПУ, где люди уже не верят, что выйдут на свободу, а ежечасно ждут смерти, когда в свободу даже не верят, если ожидаемый смертный приговор заменен 3-мя, 5-ю или 10-ю годами концлагеря, вера в Бога возвращается не только в сердца ее утратившие и равнодушные, но и в сердца настоящих преступников. ... О том, как в тюрьме люди возвращались к Богу, можно написать тома» (с. 18-19).
ЛИТЕРАТУРА
Андреев И.М. 1948. Катакомбные богослужения в Соловецком концлагере. -
Православная Русь. 12: 2-5. Во отоце океана моря. Книга паломника Соловецкой обители. 2008. Автор-составитель М.В. Осипенко. М.: Общество сохранения литературного наследия.
Волков В.О. 2008. Письма Д.С. Лихачева О.В. Волкову и его семье. -Историко-культурный журнала «Наше наследие». № 8. - URL: http://www.nasledie-rus.ru/podshivka/8709.php (19.01.2019). Волков О.В. 2008. Погружение во тьму. Из пережитого.- М.: Спасо-Преображенский Соловецкий монастырь, Издательство Православного братства святого апостола Иоанна Богослова. Воспоминания соловецких узников: [1923-1939]. 2013-2017. В 5-ти томах. Отв. ред. иерей В. Умнягин. - Соловки: Спасо-Преображенский Соловецкий ставропигиальный мужской монастырь. Г.Б. 1949. [неизвестный автор публикации воспоминаний неизвестного заключенного СЛОН]. Страстная неделя и Пасха на Соловках.
Мюнхен. - Журнал «Вестник РСХД», № 4: 16-21.
Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Фонд Р-5263, опись 2, дело 7. Комиссия по вопросам культов при Президиуме ВЦИК. «Архив Александра Н. Яковлева» - «Альманах "Россия. XX век"». -URL: http://www.alexanderyakovlev.org/almanah/inside/almanah-
doc/1005110 (19.01.2019).
Духанин Валерий, свящ. 2015. Равноапостольный князь Владимир Великий. 28 июля 2015 г. Портал «Православие.га», URL: http://www.pravoslavie.ru/80933.html (19.01.2019).
Зайцев И.М., генерал-майор. 1931. Соловки. (Коммунистическая каторга, или место пыток и смерти). Из личных страданий, переживаний, наблюдений и впечатлений. В 2-х частях. - Шанхай, Типография издательства «Слово».
Казачков В.А. 2003. Пасха в Соловецком лагере. Пасха 1926 г. (интервью 1990 г.). - Соловецкий вестник. 2 (21), спец-выпуск: 26-27.
Кладбищенская церковь во имя преподобного Онуфриях на Соловках. Сайт «Solovki-энциклопедия». - «Храмы Соловецкого архипелага». - URL: http://www.solovki.ca/hrami/hrami_onufri.php (дата обращения 19.01.2019).
Клингер А. 1928. Соловецкая каторга. Записки бежавшего. Архив Русской революции, издаваемый Г.В. Гессеном. Том XIX. Берлин, б/и.
Концепция миссионерской деятельности Русской Православной Церкви. 2007. (Документ утвержден Определением священного Синода РПЦ 27 марта 2007 г., журнал № 12). Сайт «Портал-миссия.рф». - URL: http://портал-миссия.рф/Ыog/2014/03/07/koncepciya-missionerskoj-deyatelnosti-russkoj-pravoslavnoj-cerkvi/ (дата обращения 19.01.2019).
Лихачев Д.С. 1995. Воспоминания. СПб: Logos. Сайт «Сахаров-Центр -Воспоминания о ГУЛАГе и их авторы». - URL: https://www.sakharov-center.ru/asfcd/auth/?t=book&num=325 (19.01.2019).
Мальсагов С. 1996. Адские острова. Советская тюрьма на дальнем севере. [Электронный текст] Пер. с англ. Ш. Яндиева. - Нальчик, Издательский центр «Эль-Фа».
Никонов-Смородин М.З. 1938. Красная каторга. [Электронный ресурс]. Под ред. А.В. Амфитеатрова. - София.
Олицкая Е.Л. 1971. Мои воспоминания: в 2 кн. кн. 1. - Frankfurt. M: Посев.
Осипенко М.В. 2014. Пасхальное богослужение в Соловецком лагере. Воспоминания соловецкихузников :[1923-1939]. Отв. ред.: иерей В. Умнягин. - Соловки: Спасо-Преображенский Соловецкий ставропигигиальный мужской монастырь, 2014. Т. 2: 1925-1928. -2014. Сайт «Азбука веры». - URL:
https://azbyka.ru/otechnik/Istorija_Tserkvi/vospominanija-solovetskih-uznikov-tom-2/10 (19.01.2019).
Пасха на Соловках: рассказы. 1926 год. 2013. Составитель В. Каткова. - М.: Приход храма Св. Духа сошествия на Лазаревском кладбище (Издательство Сестричества во имя свт Игнатия Ставропольского).
Правдолюбов А., протоиер. 2008. Соловецкие рассказы. Изд. 2-е, дополненное.
М.: Издательство «Святитель Киприан».
Священномученики Сергий, епископ Нарвский, Василий, епископ Каргопольский, Иларион, епископ Поречский. Тайное служение иосифлян. Жизнеописания и документы 2009. (Серия «Новомученики и исповедники Российские пред лицом богоборческой власти»). Сост. Л.Е. Сикорская. М.: Братонеж. Сайт «Большая онлайн библиотека e-Reading». - URL: http://www.e-
reading.club/chapter.php/1045218/0/Osipova_-
_Svyaschennomucheniki_Sergiy%2C_episkop_Narvskiy%2C_VasiHy%2C
_episkop_Kargopolskiy%2C_narion%2C_episkop_Porech-
skiy. _Taynoe_sluzhenie_iosiflyan._Zhizneopisaniya_i_dokumenty. html
(19.01.2019).
Соловецкие новомученики. 2009. Сост. игумен Дамаскин (Орловский). М.-Соловки: Издание Спасо-Преображенского ставропигиального мужского монастыря.
Список Новомучеников и Исповедников Российских (утвержден Архиерейским Собором РПЦЗ в 1981 г.). 1981. Сайт «Архиерейский Синод РПЦЗ». - URL:
http://sinod.ruschurchabroad.org/Arh%20Sobor%201981%20spisok%20no vomuchenikov.htm (19.01.2019).
Суббота Е. 2016. Как заключенные в лагере встречали Пасху? Сайт «TheQuestion». - URL: https://thequestion.ru/questions/102952/kak-zaklyuchennye-v-lagere-vstrechali-paskhu(дата обращения 19.01.2019).
Три Пасхи в советских тюрьмах (воспоминания заключенной). 1931. Возрождение, 29 апреля.
Умнягин В.В. 2017. Воспоминания соловецких узников: опыт исторической реконструкции. - В сб.: Люди и тексты. Историческая беллетристика. № 10. М.: ИВИ РАН: 396-413.
Федеральный закон «О персональных данных» от 27.07.2006 №152-ФЗ (с последующими изменениями, вплоть до вносимых 31.12.2017 г. в Законе №498-ФЗ). 2006. Сайт компании «КонсультантПлюс». - URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_61801/ (19.01.2019).
Феодосий (Алмазов К.З.), архим. 1997. Мои воспоминания.(Записки соловецкого узника). Подгот. текста и публ. М. И. Одинцова. М.: Крутицкое Патриаршее Подворье.
Чехранов П.Д. 2013. Две тюремные Пасхи. Из воспоминаний. Воспоминания соловецких узников. Том 1. Пос. Соловецкий, Архангельская обл., Издание Соловецкого монастыря. Сайт Леона и Нины Дотан «LDN-приватное собрание». - URL: http://ldn-knigi.lib.ru/ -http://old2.sakharov-center.ru/asfcd/auth/?t=page&num=13238 (19.01.2019).
Ширяев Б.Н. 2012. Неугасимая лампада. [Электронный текст]. Б. Соловецкий остров, Соловецкий монастырь.
Получена /Received: 20.03.2019 Принята / Accepted: 15.05.2019
