CC BY
151
специальный выпуск
БОГОХУЛЬСТВО КАК ВИД
РЕЛИГИОЗНОГО ПРЕСТУПЛЕНИЯ В ДРЕВНЕРУССКОМ И РОССИЙСКОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ В X - НАЧАЛЕ XX ВВ.
С.А. Лукьянов,
начальник кафедры теории и истории государства и права Московского университета МВД России; доктор юридических наук, полковник полиции;
Научная специальность: 12.00.01 - теория и история права и государства;
учения о праве и государстве E-mail: [email protected]
Аннотация. Статья посвящена исследованию процесса формирования и развития состава и признаков богохульства как религиозного преступления в древнерусском и российском уголовном законодательстве X - начала XX вв.
Ключевые слова: церковь, каноническое право, религиозное преступление, религиозный преступник, богохульство
BLASPHEMY AS A KIND OF RELIGIOUS CRIME IN THE OLD RUSSIAN AND RUSSIAN LEGISLATION IN THE PERIOD OF X - XX CENTURIES
S.A. Lukjanov,
the chief of chair of the theory and history of the state and the law of the Moscow university of Internal affairs of Russia; the doctor of jurisprudence, the colonel of police
Annotation. The article is devoted to research of process of formation and development of contents and signs of blasphemy as religious crime in the old russian and russian criminal legislation in the period of X - XX centuries. Key words: church, the initial right, the religious crime, the religious criminal, blasphemy
Богохульство - оскорбление, «похуление» объекта религиозного поклонения. Как вид религиозного преступления богохульство было известно с глубокой древности. Согласно древнеегипетским религиозным канонам на суде Осириса умерший должен был произнести пространную речь, указав: «Я не богохульствовал, я не гасил горящего на алтаре огня»1. В соответствии со статьей 18(12) третьей книги Арт-хашастры поношение, оскорбление богов и святынь карались смертью как тяжкое государственное преступление2. В афинском праве богохульство также приравнивалось к государственным преступлениям
и каралось либо смертной казнью, либо изгнанием. Именно в богохульстве был обвинен Сократ, который предпочел изгнанию самоубийство3.
В древнееврейском праве за богохульство предусматривалась смертная казнь: «...кто будет злословить Богу моему, тот понесет грех свой, и кто хулительно произнесет Имя Всевышнего, да умрет, да побьют его каменьями, будет ли это свой или чужеземец»4.
В древнеримском праве богохульство хоть и расценивалось как тяжкое религиозное преступление, но наказание за него первоначально осуществлялось
специальный выпуск
по принципу «deorum injuriae diis curae» (оскорбление богов должно быть вверено заботе самих богов). С возникновением императорской власти кесари получили статус сакральной особы - «august et divus», непризнание данного статуса расценивалось как богохульство, и это стало основанием для преследования христиан за оскорбление императора как носителя высшей божественной власти (crimen laesae majestatis - majestas imperatoris), а также за оскорбление римских богов (crimen laesae Romanae religionis)5.
Наиболее тщательная разработка понятия «богохульство», его состава и признаков была осуществлена в законодательствах христианских государств, в том числе, в древнерусском и российском уголовном законодательстве X - начала XX вв.
Богохульство, как оскорбление словом или действием сакральных символов или догматов христианской веры, впервые упоминается в 77 новелле Кодекса Юстиниана. В новелле не давалось четкого юридического определения состава данного преступления, оно понималось лишь как некая «непристойность», направленная на оскорбление святыни. В последующем византийском законодательстве богохульство также не получило четкого определения, под ним понимался широкий круг тех или иных действий, направленных на оскорбление сакральных понятий и символов христианства6. Эта относительная «размытость» признаков богохульства позволяла последователям различных направлений в христианстве выдвигать обоюдные обвинения в ереси и отступлении от истинного христианского учения'.
В древнерусском языческом обычном праве существовало понятие религиозного проступка как нарушения воли богов и установлений волхвов, связанных с соблюдением религиозных норм, обычаев, обрядов и ритуалов восточнославянских племен. Яркий пример наказания за богохульство в виде неуважения воли богов, высказанной волхвами, содержится в известном мифе о «вещем» Олеге. Олег не только не воспринял всерьез предсказание «кудесников» о своей смерти от «коня своего», он еще и «рече глумяся», богохульствовал по данному поводу, за что и был наказан богами. Характерно, что аналогичная легенда содержится в скандинавском эпосе об Олеге-Одде-Рольфе8. При этом Олег сам носил кличку «вещий», что свидетельствовало о его принадлежности к жреческой элите9. Наказание за оскорбление богов было совершено по древнеримскому принципу «deorum injuriae diis curae».
«Повесть временных лет» гласит, что после ряда успешных войн в 983 г. Владимир I намеревался принести в благодарность богам человеческую
жертву, и жребий пал на Иоанна, сына варяга-христианина Феодора. Феодор отказался отдать сына на жертвенный алтарь и публично порицал язычество. Как писал Н.М. Карамзин, «киевляне терпели христианство, но торжественное хуление веры их произвело общий мятеж в городе». Убийство Феодора и Иоанна в результате самосуда киевлян можно расценивать как наказание за богохульство, направленное против языческих богов10.
Первым нормативным правовым актом, принятым после провозглашения греко-византийского православия государственной религией Киевской Руси, считается «Устав святого князя Володимира, крестившего Русьскую Землю, о церковных судех» 988 г.11. Устав содержал прямую ссылку на источник - греко-византийский сборник канонических норм Номоканон: «...разверзъше грецьскыи номоканон и обретохом в немъ»12. Однако богохульство как вид религиозного преступления в Уставе не упоминалось, как не упоминалось и в последующих светских нормативных правовых актах, например, в Уставе князя Ярослава Мудрого о церковных судах 1051-1054 гг.13. В этом Уставе, как и в Уставе князя Владимира Святославовича, не содержалось прямого запрета и на исповедание восточнославянских языческих культов, такого запрета не имелось и в последующих княжеских уставах14.
Можно предположить, что отсутствие упоминания богохульства в древнерусских нормативных правовых актах Х—ХУ1 вв. было продиктовано неопределенностью его признаков в греко-византийском светском законодательстве. До середины XVII века богохульство упоминается эпизодически, в связи с иными религиозными преступлениями, например, ересями. В Никоновской летописи приводится случай 1004 г. наказания за ересь, сопряженную с богохульством, заключением в темнице: «Митрополит Леонт посади в темницу инока Андреяна, скопца. Укоряша бо сей церковныа законы, и епископы, и презвитеры, и иноки; и помале исправися и при-иде в покояние и познание истины, якоже и многим дивитися кротости его и смирению и умилению»15. По мнению Н.М. Гальковского, «инок Андреян» скорее всего был богомилом16.
В середине XIV в. Русская церковь впервые столкнулась с массовым и организованным оппозиционным общественно-религиозным движением -«городскими ересями». Никоновская летопись датирует появление ереси «стригольничества» 1371 годом17. Новгородский архиепископ дал характеристику ереси: «Стригольники... злословят Христа и Богоматерь, плюют на кресты, называют иконы болванами, грызут оныя зубами, повергают в места
специальный выпуск
нечистые, не верят ни царству небесному, ни воскресению мертвых, и, безмолствуя при усердных христианах, развращают слабых»18. Здесь приведены признаки трех религиозных преступлений: богохульства, святотатства, совращения в иные исповедания. Социальной базой «стригольничества» и субъектами указанных религиозных преступлений стали «черные люди» и низшее духовенство Новгорода и Пскова.
Церковная власть применила к лидерам «стригольников» каноническую меру наказания, лишив «попа Никиту» сана и вместе с Карпом отлучив его от церкви. В 1375 г. руководители «стригольников» стали жертвами самосуда новгородцев: «...неосторожная ревность простых сердец простерлась далее: схватив Карпа с двумя его товарищами, бросили их в Волхов»19.
Отлучение «стригольников» от церкви санкционировал в 1394 г. константинопольский патриарх Антоний, но Русская церковь не имела эффективных средств борьбы с религиозными преступлениями, церковные суды руководствовались греко-византийскими каноническими нормами, претерпевшими на Руси существенную либерализацию. Ощущая неэффективность борьбы с ересью каноническими мерами, церковь была вынуждена обратиться к помощи светской власти. Митрополит Фотий в 1427 г. в послании к псковскому посаднику настоятельно рекомендовал расправляться с еретиками путем «казней» и «заточений», причем под «казнями» понимались простые телесные наказания. В результате часть «стригольников» была заключена в «пору-бы» (земляные ямы), другая покинула Псков20.
«Стригольническая ересь» со второй половины XV в. получила распространение в Москве и других городах под видом «новой новгородской ереси» -«ереси жидовствующих»21. В Москве она приобрела последователей в различных слоях населения, в том числе среди окружения Ивана III и в высшем духовенстве22.
Борьба с «жидовствующими» развернулась в рамках широкомасштабной внутрицерковной дискуссии «иосифлян» и «нестяжателей»23. После того, как в 1478 г. великокняжеская власть покончила с самостоятельностью Новгорода, Иван III назначил первый «сыск» по делу московских еретиков. Несмотря на сопротивление митрополита Зосимы, которого А.В. Карташев называет «тайным последователем ереси», в 1490 г. был созван церковный собор, который большинством голосов отлучил «жидовствующих» от церкви и предал их анафеме24. Но Иван III не согласился с прозвучавшим на соборе требованием предания еретиков смертной казни.
Часть из них была сразу отослана в заключение в отдаленные монастыри, другая - отправлена обратно в Новгород, где они по указанию архиепископа Геннадия были посажены связанными на лошадей лицом к хвостам, на головы надеты берестяные колпаки, сожженные затем прямо на головах осужденных. После этого часть еретиков была подвергнута заточению в монастырях, другая - телесным нака-
25
заниям.
На тот момент смертная казнь за ересь не была закреплена законодательно. В Псковской Судной грамоте и Судебнике 1497 г. предусматривалась ответственность в виде смертной казни лишь за святотатство, хотя имелись прецеденты по другим видам религиозных преступлений26. В 1488 г. в Новгороде нескольких попов, которые «поругались иконам пиани», подвергли телесному наказанию - «били в торгу» по требованию архиепископа Геннадия27.
Вопрос о применении смертной казни за ересь разрешался постепенно по инициативе ряда наиболее авторитетных деятелей церкви28. Церковный собор 1503 г. повторно предал еретиков анафеме. Данное решение было подтверждено собором 1504 г., а собор 1505 г., проходивший под председательством Василия III, окончательно утвердил смертную казнь «лихих из еретиков»29. В 1511-1512 годах уцелевшие «жидовствующие» по великокняжескому указу были заключены в монастырские тюрьмы «до кончины живота их»30.
По мнению В.А. Рогова, сожжения еретиков начала XVI в. стали прецедентом в правоохранительной практике31. Н.М. Гальковский объяснял ужесточение наказаний за религиозные преступления «подражанием татарам»: «Воспитанная в суровой школе татарщины, гражданская власть не была склонна к кротким мерам»32.
В XVI в. сформировался особый порядок судопроизводства по делам о религиозных преступлениях: церковный суд квалифицировал деяние с точки зрения канонических норм, а затем направлял дело в суд светский, который выносил окончательное решение о наказании подсудимого по «градским законам». Если до середины XVI в. в определенной степени допускалось религиозное инакомыслие, то в царствование Ивана IV его подавление стало частью государственной политики33. В дальнейшем богохульство будет неоднократно вменяться лицам, обвиняемым в ереси34.
Принятие Соборного Уложения 1649 г. ознаменовало новый этап в развитии правового регулирования отношений государства и церкви. Первые девять статей Уложения прямо указывали на то, что государство берет церковь и вероучение под свою
специальный выпуск
защиту. Первая статья Уложения была посвящена впервые сформулированному в древнерусском законодательстве богохульству: «Буде кто иноверцы, какия ни буди веры, или и русской человек, возложит хулу на господа бога и Спаса нашего Иисуса Христа, или на рождьшую его пречистую владычицу нашу богородицу и приснодеву Марию, или на честный крест, или на святых его угодников, и про то сыскивати всякими сыски накрепко. Да будет сыщется про то допряма, и того богохулника обличив, казнити, зжечь»35.
Законодатель нашел универсальную формулировку, позволявшую привлечение к ответственности по данной статье за совершение достаточно широкого круга деяний, особенно связанных с проявлениями ересей. Обозначались потенциальные субъекты богохульства - «иноверцы» и «русский человек», указывался широкий круг сакральных понятий и символов, «похуление» которых являлось признаком преступления. Принципиально новым было и указание на обеспечение требований статьи оперативно-разыскными и уголовно-процессуальными методами («сыскивати всякими сысками накрепко»). Впервые указывался и вид квалифицированной смертной казни - сожжение.
Дела о богохульстве не подлежали церковному суду, рассматривались Сыскным и Судным приказами, даже если обвиняемые являлись «людьми церковными», а высшей апелляционной инстанцией по этим делам становился не патриарх, а царь и Боярская дума36. На практике дела о богохульстве все же направлялись в церковные суды для квалификации действий обвиняемых, то есть в данном случае церковный суд выступал в качестве специалиста по богословским вопросам, дававшего каноническую оценку действиям обвиняемого.
Г. Котошихин характеризовал практику дел по религиозным преступлениям второй половины XVII в.: «А бывают мужскому полу смертные казни: жгут живого за богохульство, за церковную татьбу, за содомское дело... А смертные казни женскому полу бывают: за богохульство ж и за церковную татьбу, за содомское дело жгут живых»37.
Нормы Соборного Уложения, предусматривавшие наказание за богохульство, были применены к противникам церковной реформы середины XVII в. Их действия изначально имели все признаки церковного мятежа, однако светская власть на тот момент не предприняла особо решительных мер38. Когда движение старообрядчества приобрело ярко выраженный массовый и оппозиционно настроенный не только по отношению к официальной церкви, но и к светской власти характер, понадобилось
каноническое обоснование для начала широкомасштабной репрессивной кампании против «раскольников». Церковный собор 1666 г. признал всех, придерживавшихся старых обрядов, еретиками: «Се убо познаем от сих, яко еретики и раскольники не токмо церковным наказанием имуть наказа-тися, но и царским, сиречь градским законом и наказанием»39. «Непоборимые» еретики - протопопы Аввакум и Лазарь, дьякон Федор Иванов и поддьяк Федор Трофимов были сосланы в Пустозерск, где подвергнуты телесным наказаниям и ввергнуты в земляные ямы40.
Длительный период после собора 1666-1667 гг. сожжение к «раскольникам» не применялось, хотя препятствий к этому после решений Большого Московского собора, подтвердившего в действиях «раскольников» признаки богохульства, не имелось. В.В. Клочков указывал, что толчком для применения сожжения «раскольников» стало Соловецкое восстание 1670-1676 гг.41.
Лишь в 1681 г. церковный собор во главе с патриархом Иоакимом обратился к царю Федору Алексеевичу с просьбой о применении к «отступникам и развратникам» казни по Уложению42. Царский указ был однозначен: «.вероотступников, боголживни-ков и церковных мятежников - казнить, жечь огнем безо всякого милосердия»43. 1 апреля 1681 г. в Пу-стозерске в срубе были сожжены Аввакум, Лазарь, Епифаний и Федор. В июле 1682 г., после подавления московского мятежа старообрядцев правительством Софьи Алексеевны, был казнен другой лидер «раскола» - Никита Добрынин (Пустосвят), тело которого было брошено в болото («ввержен псом на снедь»)44.
Петровская церковная реформа обусловила качественное изменение вероисповедного законодательства: «протестантский» характер церковной реформы Петра I нашел свое отражение и в законодательстве, касающемся религиозных преступлений. П.О. Бобровский указывал, что ряд глав и статей Воинского Артикула 1715 г. практически полностью заимствован из Военного Артикула шведского короля Густава-Адольфа II, копировались не только состав преступления и процессуальные требования, но и вид наказания за совершенные преступления45.
В Артикуле Воинском были подтверждены положения Соборного Уложения относительно богохульства, хотя диспозиция богохульства была упрощена46. С другой стороны, предусматривалось умышленное и неумышленное богохульство47.
Хотя Артикулом и устанавливается «византийский вариант» наказания за умышленное богохульство (обеглавливание), во всем документе нет ни одной ссылки на источники приведенных в нем
специальный выпуск
норм - «писания святых отец» или решений церковных соборов, то есть налицо светский характер данных норм. Указом 17 января 1702 г. «лжеприсяга» и «лжесвидетельство», ранее тесно связанные с составом богохульства, были выведены из компетенции церковного суда48.
Обвинение в богохульстве постоянно фигурировало при рассмотрении дел о расколах и ереси, например, в деле «иконоборца» Фомы Тверетинова и Григория Талицкого49. В последующем субъектами богохульства являлись в первую очередь старообрядцы и сектанты, например, в деле об «открытии» московских «хлыстов» в 1733 г. и в 1745 г.50.
В эпоху царствования Екатерины II произошла кардинальная либерализация российского вероисповедного законодательства на основе принципа «полной терпимости». Борьба с религиозными преступлениями была вверена органам полиции. Статьей 237 «Устава благочиния или полицейского» 1782 г. предусматривалась ответственность за богохульство: «Буде кто учнет возлагать хулу на Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, или на рождь-шую его пречистую Владычицу нашу Богородицу и присно деву Марию, или на честный крест или на святых его угодников, того отослать в суд и да на-кажется, как законом предписано»51. Характерно, что диспозиция статьи полностью повторяла норму Соборного Уложения, но санкция прямо не предусматривала сожжения богохульника, поскольку данный вид казни за религиозные преступления после 1738 г. не применялся52.
В рамках дальнейшего развития российского уголовного законодательства составы религиозных преступлений получили детальную разработку. Это было наглядно продемонстрировано в разделе втором Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. - «О преступлениях, против веры и о нарушении ограждающих оную постановлений». В главе первой данного раздела - «О богохулении и порицании веры», подробно рассматривался состав богохульства (обозначавшегося «богохулением»)53. В последующих пяти статьях были указаны пять привилегированных составов богохульства: «не в церкви, но в публичном месте или при собрании более или менее многолюдном», «хотя и не публично и не в многолюдном собрании, но однако же при свидетелях, с намерением поколебать их веру или произвести соблазн»54.
Впервые в российском законодательстве предусматривалась ответственность не только за богохульство, проявляемое по отношению к Православию, но и к «христианской вере», «вообще христианству». Это означало возможность государственно-
правовой защиты прав «инославных» вероисповеданий от преступных посягательств.
В 1842-1846 гг. в Российской империи было возбуждено 3192 дела по религиозным преступлениям, к суду было привлечено 12973 человека (осуждено к телесным наказаниям, ссылке в Сибирь, на каторгу и заключению в крепость 1020 человек, к тюремному заключению - 1992 человека). В 1847-1852 гг. было возбуждено 3971 дело, привлечено к суду 26306 человек, осуждено к различным видам наказания, связанным с лишением свободы, 2626 че-ловек55. Большинство данных дел возбуждалось в отношении старообрядцев и сектантов в связи с проведением массированной «антираскольницкой» кампании 1842-1852 гг.56. Обвинение в богохульстве чаще всего вменялось старообрядцам и сектантам наряду с «совращением в раскол» и «распространением ересей и расколов».
В 1874-1885 гг. было возбуждено 3615 дел по религиозным преступлениям, за богохульство ежегодно в среднем привлекалось к суду 277 человек. В 1890-1893 гг. количество дел, возбужденных по религиозным преступлениям, составило 7540, ежегодно в среднем за богохульство к суду привлекалось 452 человека57. Это объяснялось ужесточением вероисповедной политики под влиянием обер-прокурора Синода К.П. Победоносцева, проведением репрессивной кампании против «штундобаптистов» и других сектантов.
Уголовным Уложением 1903 г. за «возложение хулы», поругание действием или поношение «священного писания, или церкви православной и ее догматов, или вообще веры христианской», в зависимости от места совершения или целей, предусматривались наказания в виде срочной каторги, ссылки на поселение или заключения в исправительном доме или крепости на срок не свыше трех лет. Виновный в поношении признанного в империи нехристианского вероисповедания или в поругании действием, или в поношении «предмета религиозного чествования этого вероисповедания», в зависимости от обстоятельств, наказывался арестом или денежным штрафом58.
Приват-доцент Московского университета С.В. Познышев указывал на «неравномерность» уголовно-правовой защиты исповеданий: «право каждого вероисповедания на свободу и защиту со стороны государства от оскорблений и насилий оди-наково»59. В рамках вероисповедной реформы 19051913 гг. С.В. Познышев предложил собственный проект главы Уложения, включавший семь статей, предусматривавших ответственность за религиозные преступления. Богохульство он определял как
специальный выпуск
умышленное публичное поношение или поругание действиями объектов религиозного поклонения, религиозных верований, религиозных действий, в которых признается участие самого Божества, или религии в целом60. Однако вероисповедная реформа начала XX в. не привела к кардинальному изменению религиозного законодательства в России, в том числе и уголовного законодательства по делам о религиозных преступлениях.
Неразрешенные противоречия в религиозной жизни стали одним из факторов крушения монархии в России. С установлением Советской власти начался принципиально новый период в развитии государственно-конфессиональных отношений, нового законодательства, регулирующего вопросы конфессиональной сферы, в котором не было места понятию религиозного преступления.
1 Муравьева Т.В. Сто великих мифов и легенд. Москва, «Вече», 2002, С. 33.
2 История государства и права зарубежных стран: Учебник для вузов: В 2 т. 3-е изд., перераб. и доп. Т. 1: Древний мир и Средние века / Отв. ред. д.ю.н., проф. Н.А. Крашенинникова и д.ю.н., проф. О.А. Жидков. М.: Норма, 2006, С. 151-152.
3 История государства и права зарубежных стран: Учебник/ Под ред. доктора юрид. наук, профессора Н.А. Катаева и доктора юрид. наук, доцента Ф.Б. Мухаметшина. М.: ЦОКР МВД России, 2006, С. 84-85.
4 Левит, XXIV, 15, 16; Есипов В. Святотатство в истории русского законодательства. Варшава: Варшавский императорский университет, 1893, С. 3.
5 Суд и наказания за преступления против веры и нравственности по русскому праву. Казань, 1904, С. 6-7.
6 Попов А.В. Указ. раб., С. 24-25.
7 На II Вселенском Константинопольском соборе обвинению в ереси и богохульстве были подвергнуты аномеи, ариане, полуари-ане (пневматомахи или македониане), савеллиане, маркеллиане, апполинаристы. VII Вселенский Никейский собор 787 г. решительно осудил и предал анафеме за богохульство и ересь иконоборцев. (Дворкин А.Л. Очерки по истории Вселенской Православной церкви // Курс лекций. Издание 4-е, исправленное. Н. Новгород, 2008, С. 219, 539-542).
8 Бычков А.А. Киевская Русь. Страна, которой никогда не было: легенды и мифы / М.: Олимп АСТ: Астрель, 2004, С. 98, 145-146.
9 Повесть временных лет. // Подготовка текста, перевод, статьи и комментарии Д.С. Лихачева. / Под ред. В.П. Адриановой-Перетц. Изд. второе, испр. и доп. СПб., 1999, С. 420.
10 Карамзин Н.М. История государства Российского от VI века до начала XVI века. М., 2009. С. 49-50.
11 Предположительно, Устав был разработан и издан позднее - в 955-1011 гг., его другое наименование - Устав святого князя Владимира Святославовича о десятинах, судах и людях церковных. (Российское законодательство X-XX вв. Т.1, М., 1984, С. 137-138).
12 Есипов В.В. Указ. раб., С. 6.
13 Гальковский Н.М. Борьба христианства с остатками язычества в Древней Руси. Т.1, Харьков. 1916. С. 104.
14 Древнерусские княжеские уставы XI-XIV вв. М.. 1976.
15 Попов А.В. Указ. раб., С. 142.
16 ГальковскийН.М. Указ. раб., С. 686-687.
17 «Некто бысть человек гнусный и скверных дел исполнен именем Карп, художеством стригольник, живый во Пскове. Се бо окаянный ересь устави, скверну и мерзку». (Филарет (Гумилев-ский). История Русской церкви. Период второй. М., 1850, С. 70).
18 Российское законодательство. Т.2, М., 1985, С. 259.
19 Филарет (Гумилевский). Указ. раб., С. 71.
20 Попов А.В. Указ. раб., С. 117.
21 Бонч-Бруевич В.Д. Избранные атеистические произведения. М., 1973, С. 182.
22 Карташев А.В. Очерки по истории Русской Церкви. Собр. соч. Т.1, М., 1992-1993, С.387.
23 ЗолотухинаН.М. Иосиф Волоцкий. М., 1981, С.53-64, 76-77.
24 Карташев А.В. Указ. соч.; Никольский Н.М. Указ. раб., С. 95.
25 Русское православие: вехи истории. С. 100.
26 В 1411 г. в Пскове по приговору светского суда за колдовство были сожжены 12 «вещих женок», в 1462 г. в Можайске по обвинению в колдовстве был сожжен боярин Андрей с женой. (ГальковскийН.М. Указ. раб., С.242).
27 Попов А.В. Указ. раб. С.150.
28 Иосиф Волоцкий в послании к суздальскому епископу Нифонту писал: «А иные, господине, говорят, что грех еретика осуж-дати: ино, господине, не токмо осуждати их, но и казнити и в за-точенье посылати», указывая, что запрещение Иоанна Златоуста убивать «еретиков» относится лишь к лицам духовным, в то время как монарх имеет на это полное право, ибо «власть прияша от Господа Бога во отмщение злодеем, в похвалу же добро творящим». В своем «Просветителе» Иосиф Волоцкий ссылался на Прохирон византийского императора Василия Македонского, предусматривавшего смертную казнь за ересь и богохульство. (Николай (Яру-шевич). Церковный суд в России до издания Соборного Уложения Алексея Михайловича (1649 г.). Пг., 1917, С. 98-99).
29 Иван-Волк Курицын, Дмитрий Коноплев и Иван Максимов были подвергнуты сожжению в клетке на льду Москвы-реки, Некрасу Рукавову отрезали язык, другие еретики заключены в монастырские «земляные ямы». (Никольский Н.М. История Русской церкви. М., 1983, С. 94-101).
30 Попов А.В. Указ. раб. С. 93.
31 Рогов В.А. История уголовного права, террора и репрессий в Русском государстве XV-XVII вв. М., 1995, С. 83.
32 ГальковскийН.М. Указ раб., С. 242-243.
33РоговВ.А. Указ. раб., С. 85.
34 В 1531 г. церковным собором за «похуление» русских святых чудотворцев Максим Грек был приговорен к пожизненному заключению в тверском Отрочь монастыре. (Русское православие: вехи истории.. С. 107-108); Церковный собор 1554 г. приговорил игумена Троицкого монастыря Артемия за ересь и богохульство к заключению в Соловецкий монастырь. «.да яко тамо душевредный и богохульственный недуг от него ни на единого же да не распространиться». (Фруменков Г.Г. Узники Соловецкого монастыря. Архангельск, 1979, С. 42).
35 Российское законодательство... X-XX вв. Т. 3, М., 1985, С. 85.
36 Там же, С. 259.
37 Котошихин Г. Россия в царствование Алексея Михайловича. СПб., 1859, С. 95-96.
38 Русское православие: вехи истории.. С. 208.
39 Карташев А.В. Указ. соч., Т. 2, С. 165-173.
40 Лазарю вырезали язык и отсекли руку по запястью, Епи-фанию вырезали язык и отсекли четыре пальца, Федору вырезали язык «накось» и отсекли руку поперек ладони. (Житие протопопа Аввакума. М.: Эксмо, 2011, С. 81-83).
41 Клочков В.В. Закон и религия. От государственной рели-
специальный выпуск
гии в России к свободе совести в СССР. М., 1982, С. 72.
42 Попов А.В. Указ. раб., С. 146.
43 Третьякова Н.В. Социально-правовой статус старообрядчества в дореформенной и пореформенной России. Вопросы истории СССР. М., 1972, С. 478.
44 Попов А.В. Указ. раб., С. 148; Русское православие..., С. 221.
45 Бобровский П.О. Происхождение «Артикула Воинского» и изображение процессов Петра Великого по Уставу Воинскому. 1716 г. СПб., 1881, С. 42-43.
46 «Кто имени Божию хулению приносит, и оное презирает, и службу Божию поносит, и ругается слову Божию и Святым таинствам, а весьма в том он обличен будет, хотя сие в пиянстве или трезвом уме учинится: тогда ему язык раскаленным железом прожжен, и потом отсечена глава да будет. .Кто Пресвятую матерь Божию деву Марию и святых ругательными словами поносит, оный имеет, по состоянию его особы и хуления, телесным наказанием отсечения сустава наказан или живота лишен быть». (Российское законодательство. Т.4, С. 329).
47 «А ежели слова оного ругателя никакова богохуления в себе не содержат, и токмо из легкомыслия произошли, а учинится то единожды или дважды, тогда имеет преступитель четырнадцать дней в железа заключен быть и жалование его на месяц в шпиталь вычтено, или гонянием шпицрутен наказан, а в третие аркебузирован (розстрелен) быть. .Если сие нарочно, или из злости, или в пиянстве учинится, тогда имеет нарушитель Господу Богу явное покаяние при собрании людей принести, и притом половину своего месячного жалованья в шпиталь вместо наказания дать, или два дни, а на каждый день по одному часу ружье носить». (Российское законодательство... Т.4, С. 329-330).
48 Попов А.В. Указ. раб., С. 394.
49 Веретенников В.В. История Тайной канцелярии петров-
ского времени. СПб., 1881, С. 8-9, 95; Попов А.В. Указ. раб., С. 283-285, 336-337.
50 Мельников (Печерский) П.И. Собр. соч. Т. 8, М., 1976, С. 108-109; Никольский Н.М. Указ. раб., С 282.
51 Российское законодательство... X-XX вв. Т. 5, М., 1987, С. 373.
52 Попов А.В. Указ. раб., С. 309.
53 «Кто дерзнет публично в церкви с умыслом возложить хулу на славимого в Единосущной Троице Бога, или на пречистую Владычицу нашу Богородицу и присно деву Марию, или на честный крест Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, или на бесплотные силы небесные, или на святых угодников Бо-жиих и их изображения, тот подвергается: лишению всех прав состояния и ссылке в каторжную работу в рудниках на время от двенадцати до пятнадцати лет, а если он по закону не изъят от наказаний телесных, и наказанию плетьми чрез палачей в мере, определенной статьею 21 сего Уложения для третьей степени наказаний сего рода, с наложением клейм». (Российское законодательство Х-ХХ вв. Т.6. М.,1988. С. 211).
54 Там же, С. 214.
55 Варадинов Н. История Министерства внутренних дел. Т. 8. СПб., 1862, С. 472-473.
56 Собрание постановлений по части раскола. СПб., 1858; Собрание постановлений по части раскола. Лондон, 1863.
57 Тарновский Е.Н. Религиозные преступления в России. «Вестник права», 1899, № 4, С. 2-17.
58 Российское законодательство Х-ХХ вв. Т.6. М.,1994. С. 293-299.
59 Познышев С.В. Религиозные преступления с точки зрения религиозной свободы. М., 1906, С. 294-299.
60 Там же, С. 191-195.
ОСОБЕННОСТИ РАЗВИТИЯ ПАСПОРТНОЙ СИСТЕМЫ И ПАСПОРТНОГО РЕЖИМА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА
А.Ю. Тарасов,
кандидат юридических наук, заместитель начальника кафедры административного права и оперативно-разыскной деятельности органов внутренних дел Московского областного филиала Московского университета МВД России Научная специальность: 12.00.01 - теория и история права и государства; история учений о праве и государстве
E-mail: [email protected]
Аннотация. В работе изучается история становления и развития паспортной системы и паспортного режима в Российском государстве в первой половине XIX века.
Ключевые слова: государство, паспорт, режим, свобода передвижения
