CC BY
9
Низкие оценки уровня преподавания в ведущих университетах
(Teaching rated poor at top universities) 30 сентября 201б г.
В журнале «Sunday Times» от 18 сентября 2G16 г. я увидел статью «Students mark down teaching at top universities» («Студенты ставят низкие оценки уровню преподавания в ведущих университетах»). Согласно результатам опроса, проведенного составителями Справочника лучших вузов 2G17 г., высшие учебные заведения элитной группы Russel занимают последние 5 из 1G мест в рейтинге удовлетворенности студентов качеством обучения. Эдинбургский университет — на предпоследнем месте списка, и 3 ведущих вуза Лондона: Кингс-Колледж, Университетский колледж и Имперский колледж — также в конце десятки.
Как отмечено в статье, такие низкие результаты могут иметь для вузов серьезные последствия на фоне заявления правительства Великобритании о наделении учебных заведений правом повышать стоимость обучения до уровня более 925G фунтов стерлингов в год в зависимости от их эффективности в рамках новой концепции совершенствования качества обучения. Эта концепция предусматривает механизм измерения эффективности обучения в вузе, ключевым элементом которого является оценка качества обучения, согласно результатам ежегодных опросов студентов.
В свете возросшего спроса на качественное обучение инициирован отличный проект ASPIRE-to-Excellence (дословно переводится как «Стремление к совершенству»), в рамках которого основана Академия ASPIRE-To-Excellence, в которую вошли учебные заведения с почетным знаком ASPIRE. Медицинская школа при Университете Южного Иллинойса получила 3 награды ASPIRE.
Выпуск «Educacion Medica» за июль-сентябрь 2G16 г., приглашенным редактором которого стала Maria Rosa Fenoll-Brunet, посвящен теме совершенствования в сфере медицинского образования. Как пишут в своей статье Simon Drees и Harm Peters, цели деятельности Академии ASPIRE — содействие сотрудничеству между учебными заведениями с качественным медицинским образованием и создание для них условий для обмена опытом и передовыми методиками обучения студентов. Академия проводит семинары на конференциях AMEE и помогает учебным заведениям подготовить заявку на получение премии AMEE.
Charles Boelen пишет статьи о повышении квалификации в контексте ответственности перед обществом, Trudie Roberts — в контексте оценки, а Madalena Patricio — в контексте вовлеченности студентов — в проекте ASPIRE затронуты все аспекты повышения квалифи-
кации. В статье «ASPIRE-to-Excellence», написанной Dan Hunt в соавторстве со мной, как и в статье в «Sunday Times», отмечено, что рейтинги, составленные на основании результативности исследовательской деятельности, не отражают уровень подготовки специалистов в сфере медицинского образования. Несмотря на процедуру аккредитации медицинских учебных заведений, инструментов для измерения уровня медицинского образования, которое они предоставляют, не разработано. Как отмечается в статье, аккредитация — это мощный инструмент обратной связи, но он по своей природе ограничен и заключается в определении и оценке минимального уровня достижений. Для выявления образцовых компонентов деятельности медицинского учебного заведения этот механизм не подходит. Этот суровый вывод подтверждают мероприятия Секретариата Координационного комитета по вопросам медицинского образования США (LCME). Попытки провести опросы с целью определения сильных сторон учебных заведений в рамках процедуры их аккредитации были оставлены из-за опасений, касающихся надежности и достоверности результатов. Исследователи пришли к выводу о практически полной неприспособленности используемых для выявления недостатков и слабых сторон стандартов для выявления сильных сторон. В этом году было принято решение о полном исключении процедуры выявления сильных сторон из процесса подготовки командной отчетности. Этот факт подтверждает необходимость разработки процедуры оценки уровня подготовки в рамках концепции ASPIRE.
В беседе с сотрудниками одного элитного университета я поинтересовался, рассматривает ли это учебное заведение возможность подать заявку на получение премии ASPIRE. Университет, который занимает высокие позиции в рейтингах на основании исследовательской деятельности, после ознакомления с критериями высокого уровня педагогической деятельности сделал вывод о том, что качество обучения в нем пока в недостаточной степени отвечает этим критериям. Возникает вопрос: может ли университет или медицинская школа стремиться к достижению совершенства как в исследовательской, так и в педагогической деятельности. Надеюсь, что да, но нам необходимо добиться более широкого признания этой идеи.
Без сомнения, преподаватели делают существенный вклад в совершенствование учебного процесса в медицине. Качества эффективного преподавателя подробно изучены, и я попытался обобщить их в написанной совместно с Jennifer Laidlaw книге «The Essential Skills for a Medical Teacher», второе издание которой вышло в августе. Над этой темой я продолжаю работать совместно с Pat Lilley, и результаты нашего исследования будут опубликованы в следующем году в новой книге «Eight Roles of the Excellent Medical Teacher». В статье, опубликованной в издании «Advances in Health Sciences Education» (2016, 21: 833—840), Haws и соавт. сообщают о различии в восприятии студентами качеств эффективных преподавателей в аудитории и клинических условиях. Ранее было установлено, что рейтинги преподавателей в аудиторной среде до работы в клинических условиях по результатам опроса студентов-медиков зависели от воспринимаемых личностных характеристик и физической привлекательности преподавателя. В рамках нового исследования 27 терапевтов-интернов попросили оценить 10 преподавателей, с которыми они работали в клинических условиях. Взаимосвязи между физической привлекательностью и эффективностью преподавания не выявлено. Эффективность преподавателя зависела как от его
клинических навыков, так и от личностных качеств. Возникает вопрос: «Можно ли связать разницу в результатах опроса студентов на разных стадиях учебного процесса с различием в характере воздействия преподавателей на студентов либо подлинная разница заключается в том, какие качества студенты воспринимают как атрибуты эффективного преподавателях в разных условиях?»
Для участников конференции эффективный доклад — это особая манера повествования. Анализирую первую серию данных по рейтингу участников конференции Международной ассоциации специалистов в области медицинского образования (АМЕЕ) в 2016 г. в Барселоне. Интересно, что одних и тех же докладчиков часть участников конференции оценивали крайне высоко, тогда как другие присвоили им низкий балл. На конференции АМЕЕ в 2017 г. в Хельсинки планируется выступление специалистов мирового уровня, будет интересно посмотреть на отзывы участников.
В любой отрасли медицинского образования совершенствование и качество — всегда на повестке дня.
http://www.mededworld.org/reflections/reflection-items/September-2016/ HARDEN-S-BLOG-Teaching-Rated-Poor-at-Top-Universit.aspx
Под адаптивным обучением я понимаю адаптивную учебную программу (By adaptive learning I mean an adaptive curriculum)
26 июля 2016 г.
Согласно предложенному рядом специалистов определению, адаптивное обучение предполагает получение студентом через программное обеспечение индивидуальных указаний о том, что ему следует изучить дальше, т.е. более эффективный процесс обучеия в темпе, отвечающем учебным запросам студента, с освоением основных понятий и идей. Цель такого обучения — адаптация информации к потребностям каждого студента с помощью программного обеспечения. Как бы то ни было, в последнем отчете Gates (Annual Gates Report) сообщается о разнообразных примерах успешного применения этого подхода. Критически замечания также высказываются: звучат упреки в низком уровне запоминаемых знаний и отсутствии у «учащихся возможностей для развития ключевых качеств, необходимых для непрерывного обучения: способности к метапознанию, постановке целей и саморегулированию — поскольку этот подход предусматривает принятие соответствующих решений от имени учащегося» (http://www.elearnspace.org/blog/2016/07/20/adaptive-learners-not-adaptive-learning/). Тем не менее в данном случае критике подвергается, скорее, методика адаптивного обучения с использованием адаптивного программного обеспечения, а не адаптивный подход к учебной программе. Существует множество причин, по которым нам необходимо воплотить индивидуальный учебный опыт студента в адаптивной учебной программе, предлагающей студенту более широкий выбор за счет включения элективных дисциплин и предусматривающем возможность достижения необходимых учебных результатов наиболее подходящим способом, в том числе с учетом необходимых временных затрат.
Проблема адаптации учебной программы в соответствии с запросами студентов затронута в блоге Michael Horn в записи от 24 мая (http://educationnext.org/reinventing-research/). Тема поста — «Новый взгляд на исследование». Автор подвергает сомнению чрезмерную значимость рандомизированного контролируемого исследования в научно-педагогическом процессе. При этом он ссылается на аналитический доклад Института Клейтон Кристенсен «План прорыва: фондированное из федеральных средств исследование в сфере образования за 2G16 г. и последующий период», в котором он вместе с соавтором, Julia Freeland Fisher, намечает стратегию проведения образовательного исследования, согласно которой исследователь должен:
• отследить образовательные вмешательства;
• распределить по категориям и проверить гипотезы относительно факторов, способных менять результаты у студентов;
• представить результаты таких экспериментов;
• отследить отклонения в полученных сведениях, либо возникающие внутри исследований, либо привнесенные из других исследований, и провести серии небольших исследований на группе из одного пациента для достижения более глубокого понимания того, какие условия и обстоятельства в случае резко отличающихся от остальных результатов наблюдения привели к получению выделяющихся данных;
• соответствующим образом уточнить теоретическую базу причинной обусловленности. По словам автора, такой подход подтверждает необходимость более широкого применения индивидуализированной стратегии обучения.
Кроме того, нам нужно более творчески осмыслить технологии, которые мы используем в образовательном процессе. Первым об этом заговорил Tim O'Reilly, о чем сообщает Doug Belshaw в своем блоге в записи «Осколки мыслей» от 24 июля: «Те ткачи, которые под предводительством Неда Лудда разбивали машины в 1811 г., не могли даже представить, что многие поколения спустя усовершенствованные модели этих машин сделают невозможное обыденным. Мы пробили тоннелем горные массивы и прошли под морем, мы научились перемещаться по воздуху, за считанные часы пересекая целые материки, мы построили в сердце пустыни целые города со зданиями более полумили высотой, мы вдвое увеличили среднюю продолжительность жизни, наш космический аппарат летит на орбите Юпитера, мы даже смогли заглянуть внутрь атома! Это кажется невероятным сегодня, но может стать реальным благодаря технологиям, пугающим нас сейчас?»
Листая публикации на тему образования, я обратил внимание на термин «хьютагоги-ческий подход». Он предусматривает принятие учащимися решения о том, что и как учить и где контролировать учебный процесс. Это следующий этап развития педагогической науки и андрагогического подхода. Хьютагогический подход помешает учащегося в центр его образовательной трансформации. Впервые в академической литературе этот термин был предложен Hase и Kenyon (From andragogy to heutagogy. http://www.psy.gla.ac.uk/~steve/pr/Heutagogy. html). Результаты применения такого подхода среди неимущих студентов в Руанде описаны в работе «Результаты конструктивной адаптации открытых образовательных услуг с учетом потребностей учащихся, их способности к трудоустройству и возможности развития навыков: хьютагогический подход и трансформационная миграция среди неимущих студентов
в Руанде» [The outcome of constructive alignment between open educational services and learners' needs, employability and capabilities development: Heutagogy and transformative migration among underprivileged learners in Rwanda (Nkuyubwatsi, B. 2016. http://cogentoa.tandfonline.com/doi/ full/10.1080/2331186X.2016.1198522)]. В этой работе описано, как отдельные преподаватели-стажеры проходили самостоятельное обучение и сдали национальные экзамены, открывающие дорогу к успешной педагогической карьере.
http://www.mededworld.org/reflections/reflection-items/July-2016/ HARDEN-S-BLOG-By-adaptive-learning-I-mean-an-adapt.aspx
«Башня из людей» как метафора сотрудничества (The Human Tower as a metaphor for collaboration)
01 июля 2016 г.
Огромную работу провел Ricardo Leоn Bоrquez и другие организаторы 20-й Панамериканской конференции по вопросам медицинского образования, которая была проведена совместно с 4-й Международной конференцией по вопросам симуляционного обучения в медицине в городе Канкун, Мексика, с 4 по 18 июня. Было интересно ознакомиться с точкой зрения южноамериканских специалистов на медицинское образование, а также узнать мнение более 30 участников программы со всего мира. Была представлена масштабная выставка современных симуляторов, обладающих широким набором функций.
В одном выступлении я подробно остановился на том, каким должен быть идеальный преподаватель медицинских дисциплин, используя формулу, которая была опубликована мною в работе «Essential Skills for a Medical Teacher». В ее основе лежит состоящая из трех кругов модель результатов обучения: во внутреннем круге находятся обязательные технические компетенции, в среднем круге — используемые преподавателем в работе методики, а во внешнем круге — профессиональный уровень преподавателя. С интересным докладом о совершенствовании медицинского образования в свете испанского и канадского опыта, а также с позиции доктора Genevieve Moineau выступил Jordi Pales. John Norcini говорил об оценке профессионализма преподавателя в сфере медицины и предположил, что на основании предложенной мной модели можно разработать новый подход к этому. Adi Haramati предложил обсудить этот вопрос более подробно на съезде участников Международной ассоциации специалистов в сфере медицинского образования, который состоится в 2017 г. в Хельсинки.
В другом своем докладе я высказался в пользу того, чтобы уделять более пристальное внимание при составлении учебного плана для студентов-медиков культурной компетентности, причем не только с точки зрения отношения к этнической принадлежности пациентов, их вероисповеданию, убеждениям, проблемам и поведенческим особенностям в соответствии с ориентацией на установление внешних связей, но и с точки зрения взаимодействия различных культурных течений внутри медицинской науки, общения с другими медицинскими работниками в контексте биомедицинской и био-
социальной модели. В качестве примера, как и при выступлении в прошлом году на Международной конференции по вопросам медицинского образования (IMEC) в городе Куала-Лумпур, я привел программу объективных структурированных клинических экзаменов (OSCE) по культурным вопросам для педиатров-интернов, разработанную Elizabeth Kachu в Нью-Йорке. 14 испытаний включают не только различные примеры культурных компетенций, необходимых в практической деятельности, но и предусматривают способы их оценки. Этой теме посвящено одно из тематических исследований, о которых идет речь в книге, написанной мною в соавторстве с Madalena Patricio и Pat Lilley: «The Definitive Guide to the OSCE».
Интересный доклад зачитал представитель Ассоциации американских медицинских колледжей (AAMC) John Prescott об образовательных разработках в Северной Америке, в том числе о мерах обеспечения более плавного перехода между разными стадиями образовательного процесса. Тем не менее присутствующие согласились, что образование нуждается в более фундаментальных изменениях, возможно, с применением другой модели медицинского образования. Это станет темой одной из сессий на AMEE—2017 в Хельсинки.
Хотя мне лично не удалось поучаствовать в ежегодной конференции ЮжноАфриканской ассоциации специалистов в сфере медицинского образования, которая также состоялась в этом месяце, со слов Deborah Murdoch-Eaton, можно говорить о том, что она прошла успешно и в ее рамках был высказан ряд интересных предложений. Премия за лучшую публикацию 2016 г. была присуждена Susan van Schalkwyk за статью «Понимание особенностей клинического обучения в сельских условиях: о том, как стать и быть врачом» (Understanding rural clinical learning spaces: being and becoming a doctor. Medical Teacher. 2015; Vol. 37: 589-594).
В Великобритании, как, думаю, и везде, отмечается нехватка врачей в сфере экстренной медицины. Сейчас опубликованы убедительные данные в пользу того, что врачи, в студенчестве побывавшие в отделениях экстренной медицинской помощи, с большей вероятностью выберут это направление в качестве последующей специализации. Это следует учитывать при составлении учебного плана.
По-прежнему в публикациях на тему образования много внимания уделяется массовым открытым онлайн-курсам (МООК). В этом блоге 4 мая опубликовано сообщение Stephen Downes о том, что в Австралии к 2025 г. планируется привлечь к обучению на таких курсах 110 млн человек. Сказано, что это составляет около 10% потенциального рынка. Международное образование уже стало третьей по величине отраслью экспорта в Австралии, доход от которой в 2015 г. составил почти 19 млрд австралийских долларов, опережает ее только добыча угля и железа. Не МООК, но тоже онлайн-курсы AMEE Essential Skills in Medical Education продолжают набирать популярность: базовый курс ESME прошли уже почти 1000 студентов. В 2016/17 учебном году добавлены 2 новых курса: курс ESME Leadership in Medical Education (лидерство в медицинском образовании) под руководством Stewart Mennin и Glenda Eoyang и курс Essential Skills in Medical Education Assessment (базовые навыки оценки в сфере медицинского образования) под руководством Kathy Boursicot, созданный на волне успеха очного курса ESMEA. Растет интерес и к базовому курсу ESME благодаря возможности получения зачетных единиц
для магистерских медицинских программ. Обнадеживает, что в процессе обучения на курсе ESME у участников растет интерес к медицинскому образованию и они хотят более глубокого ознакомиться с этой сферой. Высказывалось предложение о необходимости преобразовать курс ESME в формат МООК, однако, на мой взгляд, в настоящее время это нецелесообразно.
Рад сообщить, что на этой неделе после активной работы по подготовке и планированию запущен новый электронный журнал AMEE MedEdPublish (www.mededpublish.org). В нем реализуется, на мой взгляд, перспективный подход к публикации материалов с возможностью последующего их рецензирования читателями и группой экспертов. Журнал находится в открытом доступе. Уже опубликован целый ряд заслуживающих внимания работ. В работе над журналом участвуют представители международного сообщества, наиболее активно — специалисты из Великобритании, США, Австралии, Канады, Швеции, Сингапура, Пакистана, Индии, Германии и Нидерландов. Будет интересно посмотреть, как комментарии и рейтинги статей будут восприняты авторами и читателями.
Ранее в блоге я упоминал видеоролик о Барселоне, который выложила Maria Rosa Fenoll-Brunet. На нем показана башня из людей (так называемая Human Tower) — элемент традиционных фестивалей в Каталонии. Сообщается, что удавалось построить башню высотой из Ю человек, стоящих друг на друге. Как отметила Maria Rosa, башня из людей — пример совершенной командной работы, когда люди разной расовой, возрастной и половой принадлежности работают вместе, демонстрируя силу, равновесие, отвагу и здравый смысл. У участников AMEE—2G16 в Барселоне была возможность увидеть процесс построения башни из людей во время церемонии открытия.
http://www.mededworld.org/reflections/reflection-items/July-2016/ HARDEN-S-BLOG-The-Human-Tower-as-a-metaphor-for-co.aspx
