CC BY
389
УДК 159.925 ; 159.923
Екимчик Ольга Александровна
кандидат психологических наук Костромской государственный университет о!да-еИтсЫк@гатЫег. ги
БЛИЗКИЕ ОТНОШЕНИЯ МУЖЧИНЫ И ЖЕНЩИНЫ КАК КОНТЕКСТ ДИАДИЧЕСКОГО СТРЕССА И КОПИНГА*
В данной статье анализируется актуальная проблема стресса и копинга в диадических отношениях мужчины и женщины. Дается определение близких отношений, анализируются их параметры. В рамках теоретического анализа обоснована контекстуализация диадического стресса и копинга близкими гетеросексуальными отношениями. В статье приводятся результаты качественно-количественного исследования стрессогенности значимых событий в близких отношениях у 34 пар. Выявлено, что с течением времени значимые события в жизни пары чаще оцениваются как стресогенные. Выраженность таких характеристик отношений у партнеров как близость, интимность, страсть и обязательства связаны с положительной оценкой значимых событий в диаде.
Ключевые слова: близкие гетеросексуальные отношения, диадический стресс, диадический копинг, отношения как контекст.
Стресс и копинг в партнерской диаде
В последние 25 лет в зарубежной психологии интенсивно разрабатывается роль стресса в близких отношениях и удовлетворенности браком: подробно около сотни исследований отражены в работе Randall A.K., Bodenmann G., 2009 [14]. Они дифференцируют типы стрессоров для партнеров по отношениям, в том числе, супружеским, как внешние - внутренние; большие - малые, острые-хронические [14, с. 107].
В связи с недостаточно однородными данными, полученными авторами исследований и острой потребностью в оказании квалифицированной психологической помощи и поддержке, профилактическом предбрачном консультировании диады мы исследуем проблему диадиче-ского стресса и совладания с ним в близких гетеросексуальных отношениях. Под диадическим стрессом мы понимаем стрессовое событие или встречу, относящуюся к обоим партнерам; либо когда оба партнера непосредственно сталкиваются с одним и тем же стрессовым событием. Диа-дический стресс характеризуется напряжением внутри пары, причем не является принципиально важным: исходило это напряжение от одного партнера к другому, повлияв на него, или возникло непосредственно между партнерами [12; 14]. Копинг в диаде рассматривается как совместные усилия, действия пар, или совместное использование общих ресурсов для преодоления стресса. В ряде работ мы рассматривали диадический стресс и копинг, ориентированный на отношения, как характеристики качества этих отношений, а также как факторы развития и стабильности / нестабильности диады (Т.Л. Крюкова, О. А. Екимчик, Т.П. Григорова, Н.С. Шипова, Д.Н. Захарчен-ко, А.М. Ронч, Е.А. Бебнева, Е.М. Шутова). Анализировались разного рода стрессоры (измена, ревность, деструктивная привязанность, чувство субъективного одиночества, повседневные труд-
ности) и то, как совладание / несовладание с ними трансформирует отношения.
Наши исследования были подкреплены теоретическими посылами и результатами и зарубежных коллег Д. Майерс, Г. Боденманн, K.K. Fuenfhausen и C.S. Cashwell, J.T. Ptacek, I. Lussier, A.L. Alexander, исследующих стресс и совладание с ним как побочный продукт развития близких отношений [5].
Но в какой-то момент возникла идея: сместить фокус исследования с диады на сами феномены диадического стресса и копинга, как центральные события, тогда близкие отношения партнеров будут выступать для них контекстом, определяющим содержание, динамику и совладание. Вслед за Т.Л. Крюковой и Т.В. Гущиной (2015) мы определяем контекст «как окружающую среду; систему факторов - время (прошлое, настоящее, будущее), место, реальные события, происходящие в жизни человека и окружающих - все, что помогает понимать и интерпретировать смысл происходящего» [4, с. 12].
Восприятие и понимание стрессовых событий в диаде, использование стратегий совладания в таком случае будет определяться исходя из качества отношений партнеров до стресса, контекстуализа-цией ими. Так C. Sedikides и др. (1994) отмечает: романтические (близкие) отношения дают не только ощущение счастья, интимности, положительно влияют на самооценку, но и вызывают стресс, тревогу об отношениях, насилие и конфликты, зависимость от партнера, ухудшают самовосприятие. Он выделяет практически неизбежные негативные стороны: нарушение личностных границ, критику, страх быть оставленным, приступы гнева партнеров и потерю индивидуальности. Автор акцентирует, что романтические отношения помогают справляться со стрессом, в то же время могут стать источником стресса для человека [15].
В более современных исследованиях (McCormick, 2017): семьи с низким доходом, уча-
* Исследование выполнено при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований, проект 15-06-10671.
© Екимчик О.А., 2017
Педагогика. Психология. Социокинетика № 4
77
ствовавшие в программе, направленной на укрепление близких отношений, спустя 2,5 года отмечают меньше негативных эмоций и стрессоров, конфликтов, чем контрольная группа (финансовая ситуация не улучшилась ни в одной из групп). Следовательно, укрепление близких отношений, само качество этих отношений является контекстом восприятия внешних диадических стрессоров, а также совладание с ними в паре [13].
Г. Боденнман (2017), отмечает роль мотивации в отношениях на близость / избегание как фактор качества отношений, поведения в стрессовой ситуации и диадического копинга.
Для нас актуальным и открытым является вопрос о содержании и динамике близких гетеросексуальных отношений как контекста диадического стресса и совладания. Близкие отношения мужчины и женщины мы определяем как диадические значимые отношения субъекта с партнером, предполагающие эмпатический отклик, аффективные переживания, привязанность, сексуальное влечение партнеров друг к другу, продолжающиеся длительное время и относительно устойчивые [5].
В структуре близких отношений можно выделить три компонента: когнитивный (знания о себе и своем партнере, установки на отношения и модели сценариев отношений), эмоциональный (чувства и эмоции к партнеру и в отношениях, близость как психологическая дистанция), поведенческий (взаимодействие партнеров друг с другом). Кроме того, содержательным аспектом близких отношений является мотивация партнеров к этим отношениям, сексуальное влечение, сексуальная привлекательность. Последние две характеристики практически не анализировались в рамках отечественной психологии до настоящего момента. В работах отечественных и зарубежных коллег мы встречаемся с исследованием одной или нескольких характеристик, сочетающих в себе разные компоненты близких отношений.
В работах Ф. Шейвера, С. Хейзен, К. Бреннан и др. мы встречаемся с изучением типов привязанности к партнеру либо отдельных ее характеристик, которые отражают эмоционально-поведенческий аспект отношений, в то же время и фактор развития отношений. В отечественных исследованиях проблема привязанности к партнеру раскрывается в работах О. А. Екимчик. Деструктивная привязанность как особый вид изучается Т.П. Григоровой. Т.В. Казанцева акцентирует внимание на типах привязанности как опыте близких отношений. При этом Т. П. Григорова отмечает, что деструктивная привязанность в отношениях является стрессором, который требует совладания от партнеров, особенно от самого носителя такой привязанности.
Доверие - поведенческий компонент близких отношений, способность наделять явления и других людей, их возможные будущие действия и соб-
ственные предполагаемые действия свойствами безопасности (надежности) и ситуативной значимости [9]. А.Б. Купрейченко определяет доверие как психологическое отношение, включающее интерес и уважение к партнеру; представление о потребностях, которые могут быть удовлетворены в результате взаимодействия с ним; эмоции от предвкушения их удовлетворения, совершать определенные действия, способствующие успешному взаимодействию [6]. Доверие или недоверие к различным явлениям, объектам или людям может выражать направленность человека на интенсификацию, углубление отношений, сближение с ними или, напротив, на дистанцирование, избегание, уничтожение, то есть на сохранение или изменение отношений или структуры социально-психологического пространства. Доверие и интимность близких отношений способствуют эмоциональному самораскрытию партнеров. При этом отмечают, что мужчинам сложнее выражать и описывать свои чувства [10].
Т.В. Егорова и Л.М. Дубовый (2013) отмечают, что ложь может сопровождать интимно-личностные отношения. Причем лгут, как мужчины, так и женщины. Причины лжи разные: женщины лгут, чтобы сохранить отношения и предотвратить измену партнера, а мужчины лгут из страха потерпеть неудачу и сохранить уверенность в себе [1].
Р. Стернберг (1986, 1997) в рамках факторной теории, выделяет три характеристики любви: интимность (близость, эмоциональные переживания), страсть (сексуальная привлекательность партнера, влечение к нему - мотивационная характеристика) и обязательства (поведенческий аспект, отражающий в конкретном случае заботу о благополучии партнера и развитии отношений) [2]. На наш взгляд, данные характеристики любви отражают качественные аспекты близких отношений мужчины и женщины, когда мы анализируем их выраженность у партнеров диады. Интересный поворот в концепции любви и отношений мы встречаем в работах Р. Стернберга и его учеников (1996), рассматривающих любовь как историю. В рамках указанной концепции уделяется внимание не только когнитивно-поведенческому компоненту любви, но и динамике развития отношений, их предполагаемому результату. При этом Р. Стернберг указывает на важность социокультурного контекста, в котором создается история, и жизненного опыта ее носителя. Наше исследование (О.А. Екимчик, 2015), установило, что истории любви подразделяются на три класса: позитивные, негативные и противоречивые с искаженным эмоциональным компонентом. Негативные истории любви («история жертвы», «история полиции», «порнографическая история») изначально предполагают напряжение и негатив в отношениях, отсутствие доверия, принятия и самораскрытия. Развертывание таких
историй в близких отношениях может само по себе стать диадическим и/или индивидуальным стрессом требующим совладания. Также нами были установлены связи между надежным типом привязанности и позитивными историями любви, тревожным типом привязанности и противоречивыми историями любви с искаженным эмоциональным компонентом. Следовательно, сочетание типа привязанности и «истории любви» может стать источником дополнительного напряжения в отношениях во время диадического стресса [2].
В работах Г. Боденманна и Н. Миули (2012) мы также находим подтверждение того, что привязанность влияет на переживание диадического стресса и восприятие поддержки партнера в отношениях у женщин. Причем эта детерминация разнонаправленная: надежная привязанность влияет положительно, а тревожная сводит все усилия партнера к нулю. Для мужчин поддержка партнерши важна и значима независимо от типа привязанности [7].
М.С. Семченко, указывает, что поведение мужчин и женщин специфично в гетеросексуальном конфликте и нуждается в исследовании. Конфликтность близких диадических отношений является одним из факторов стресса [8].
В одном из наших предыдущих исследований показано, что пары, указывающие на наличие повседневных трудностей в диадических отношениях, отличаются по ряду параметров от тех, кто их не указывает (Екимчик, Сапыуз, 2015). Эти отличия зафиксированы по таким параметрам: более низкие по выраженности показатели факторов любви по Р. Стернбергу (страсть, интимность, обязательства), близость с партнером (психологическая дистанция), удовлетворенность отношениями в целом и оценка диадического копинга у них значительно ниже.
Таким образом, мы видим, что существуют подходы к изучению близких отношений как контексту диадического стресса и совладания в зарубежной психологии. В отечественной науке до настоящего момента не проводился анализ близких гетеросексуальных отношений как контекста диадического стресса и копинга, первые шаги сделаны в рамках данного научного проекта.
Цель исследования: охарактеризовать близкие гетеросексуальные отношения как контекст диади-ческого стресса и копинга.
Гипотеза: качество и содержание близких отношений определяет их стрессогенность для диады.
Для достижения заявленной цели и проверки гипотезы мы организовали и провели эмпирическое исследование, в рамках которого изучили качественные и содержательные характеристики близких отношений партнеров, уровень субъективного благополучия партнеров в отношениях как косвенный показатель переживаемого стресса. Кроме того, в интервью мы просили респондентов
назвать три наиболее значимых события в их отношениях, повлиявших на развитие диады, и описать свои переживания этих событий.
Метод
Выборка: 34 пар состоящих в близких гетеросексуальных отношениях (N=68 человек: 34 мужчин и 34 женщин) в возрасте от 20 до 43 лет (средний возраст - 30 лет), стаж отношений от 1 года до 23 лет (средний стаж отношений 8,3 года). По брачному статусу - 9 пар состоят в незарегистрированных отношениях, 26 в официально зарегистрированных отношениях. В 14 диадах дети отсутствуют, в 21 диаде есть ребенок. Все принимали добровольное участие в исследовании. Психодиагностика и интервьюирование проводились с каждым партнеров по отдельности.
Методики: Мульти-опросник измерения привязанности у взрослых (Ф. Шейвер, К. Бреннан, 1995, адаптирована Т.Л. Крюковой, О.А. Екимчик, 2009), Треугольная шкала любви (Р. Стренберг, 1997, адаптирована О.А. Екимчик, 2011) [2]; Шкала субъективного благополучия (Perrudent-Badox, Mendelsohn и Chiche, 1988 в адаптации М.В. Соколовой, 1996), методика IOS - the Inclusion of Other in the Self Scale - Включенность Другого в шкалу собственной Я-концепции (A. Aron, E. Aron, D. Smollen, 1992 [11], апробированная Т.Л. Крюковой, Д.Н. Захарченко, О.А. Екимчик), интервью. Для обработки данных интервью использовался контент-анализ и качественный анализ. Для количественной обработки были применены непараметрические методы статистического сравнения и корреляционный анализ.
Результаты и дискуссия
В ходе анализа результатов интервью установлено, что мужчины и женщины в близких отношениях отмечают не только положительные характеристики партнера, но и отрицательные, однако стараются не акцентировать на них внимание. На наш взгляд, это говорит о следующем: у респондентов уже нет идеализации партнеров по отношениям, свойственной для периода влюбленности, и они принимают Другого более целостно, адекватно, что характерно для чувства любви.
Большая часть наших респондентов, рассказывая о близких отношениях, отмечали, что в них есть и стрессы, но они с ними справляются. В качестве стресса, назывались: ссоры, бытовые проблемы («бытовуха»), «отсутствие общих интересов, целей», «отсутствие страсти, чувств», «встречи с друзьями», «финансовые трудности», «любовница», «общение в соцсетях», «отчуждение партнера», «тупость», ревность, недопонимание, вмешательство родственников. Спектр поведения в стрессовых ситуациях, способы совладания тоже разнятся: в случае конфликтов чаще отмечают, что
стремятся уйти, дистанцироваться от партнера физически и разобраться в ситуации и чувствах самому, открытую конфронтацию, но завершением обязательно является примирение. В случае вынужденных разлук - это стремление проводить больше совместно времени, когда есть возможность. Характеризуя свои отношения, и мужчины и женщины больше внимания уделяют позитивным переживаниям, событиям и ценности отношений для них. Отмечают наличие совместных планов на будущее, независимо от того, сколько эти отношения уже длятся. На наш взгляд, это также свидетельствует о функциональности близких отношений и их жизнеспособности.
Анализ интервью не показал никаких особенностей в характеристике близких отношений, диа-дических стрессов и копинга в данном случае по сравнению с нашим предыдущим исследованием (О.А. Екимчик, А.А. Сапыуз, 2015). Поэтому далее мы стали анализировать значимые события, и их оценку партнерами. Значимые события - это те события, которые, по мнению респондентов, качественно меняли их близкие взаимоотношения с партнером. При качественно-количественной обработке результатов с помощью контент-анализа мы ввели три категории оценок: 1) «положительные», когда событие оказало позитивное влияние на отношения, вызвало положительные эмоции, чувства; 2) «нейтральные» - событие оказало преимущественно положительное влияние на отношения, но не было сопряжено с сильными эмоциональными переживаниями; 3) «отрицательные», событие оказало влияние на отношения, вызвало отрицательные эмоции, переживания, стало причиной стресса и напряжения (таблица 1).
В качестве первого значимого события отмечали либо встречу, либо знакомство, либо свадьбу. Характеризовали его в большинстве случаев положительно или нейтрально. Указывая, что именно это событие обозначило начало близких отношений. Интересным является тот факт, что люди, состоящие в официальном браке более 5 лет, всегда в качестве значимого первого события указывали свадьбу. Это новый этап, иное качество отношений, и все, что было до свадьбы, не рассматривается ими как значимое. Это вероятно иллюстрация преобладания традиционных матримониальных ценностей и стереотипов у жителей провинциальной России.
В качестве второго значимого события отмечали: знакомство с родственниками, начало совместной жизни, совместный отдых, первый секс,
временный разрыв, разлуку, измену, рождение ребенка, свадьбу. В данном случае были также преимущественно положительные, но встречались нейтральные и отрицательные оценки.
В качестве третьего события называли: рождение ребенка, свадьбу, совместный бизнес, собственную измену, сильный конфликт, отдых / путешествие. Оценки событий были от положительных до отрицательных. Причем рождение ребенка чаще оценивалось как стрессовое событие мужчинами. Других половых различий в оценке значимых событий не выявлено.
Кроме того, в отношениях, длящихся более трех лет, у партнеров увеличивается частота совпадений событий и оценок. Нельзя не отметить тот факт, что, называя события, все респонденты придерживались принципа хронологической последовательности. По мере развития близких отношений количество отрицательных оценок, указывающих на стрессогенность событий, увеличивается. Не было различий в оценке событий, сопряженных со стажем отношений или количеством детей.
У большей части наших респондентов уровень субъективного благополучия находится в пределах эмпирических норм (т=4,63 80=1,86), половых различий не выявлено. Из всей выборки только 9 человек имеют низкий уровень субъективного благополучия в отношениях. В ходе интервью данные респонденты отмечали, что отношения их не удовлетворяют, они напряженные, присутствует отчуждение, «напряжение вызывает любовница мужа», «он игнорирует семью», «она меня раздражает, влюбленная дура». Однако сопоставление уровня субъективного благополучия у респондентов, дающих вариативные оценки значимым событиям, позволило выявить следующие различия. Достоверно значимые различия в уровне субъективного благополучия получены при оценке второго значимого события (Н=8,55 р=0,01) и третьего события (Н=9,43 р=0,01). В обоих случаях мы получаем более высокий уровень субъективного благополучия у тех, кто дает нейтральные оценки, незначительно ниже у тех, кто дает положительные оценки, и низкий уровень субъективного благополучия зафиксирован у тех, кто дает отрицательные оценки событиям. На наш взгляд, это подтверждает стрессогенность как событий для респондентов, так и самих диадических отношений.
Далее, чтобы проверить свою гипотезу о том, что качество и содержание отношений определяют их стрессогенность, мы провели сравнение с по-
Событие 1 Событие 2 Событие 3
Положительные 40 53 43
Нейтральные 22 5 5
Отрицательные 6 10 20
Таблица 1
Оценки событий, повлиявших на близкие отношения, по мнению самих респондентов (п=68)
мощью статистических критериев. Группирующей переменной у нас выступает оценка события (положительная, отрицательная и нейтральная), а условно зависимыми переменными качественные характеристики отношений (привязанность, страсть, близость, обязательства, интимность). Отрицательная оценка события, отражала стрессо-генность и напряженность его для субъекта.
Были получены новые результаты. Во-первых, достоверно значимых различий между респондентами, по-разному оценивающими значимые события в отношениях, в характеристиках привязанности не выявлено, кроме амбивалентности. По амбивалентности мы получаем достоверные различия в оценках второго (H=7,11 p=0,03) и третьего события (H=9,18 p=0,01). У респондентов, оценивающих второе и третье события как положительные амбивалентность ниже, чем, у тех, кто дает нейтральные и отрицательные оценки. Противоречивость эмоций и чувств является одной из характеристик тревожной привязанности: в данном случае мы подтверждаем результаты Г. Боденманна, Н. Миули и др. о влиянии тревожной привязанности к романтическому партнеру на переживание стресса. Привязанность контексту-ализирует близкие отношения и сам диадический стресс, исходя из своей специфики. При сопоставлении параметров близких отношений (страсть, интимность и обязательства) и оценке значимых событий, также были получены достоверно значимые различия. Выявлено, что достоверно значимо различаются между собой по характеристикам интимность (H=10,39 p=0,01) и обязательства (H= 12,62 p=0,002) у респондентов, вариативно переживающих второе событие. Респонденты, оценивающие второе событие отрицательно как стрессовое, напряженное отметили меньшую выраженность таких характеристик близких отношений, как интимность, эмоциональная близость и забота об отношениях, о благополучии партнера, выполнение обязательств. Аналогичные результаты мы получаем и в отношении оценок третьего события: добавляются еще достоверно значимые различия и по параметру страсть (H=6,47 p=0,04). Таким образом, у респондентов с не выраженными интимностью, страстью и обязательствами в близких отношениях, второе третье значимые события в отношениях оценивались отрицательно, как стрессовые и напряженные.
Такая характеристика близких отношений как психологическая дистанция с партнером или «Включенность Другого в собственную Я-концепцию» при сравнении по оценкам событий достоверно значимых различий не показала. Однако мы получили прямые корреляции между положительными оценками второго (r=0,44 p=0,01) и третьего (r=0,29 p=0,05) события и психологической дистанцией партнеров. Так партнеры,
имеющие большую близость в отношениях, чаще называли события с положительными переживаниями, чем те, в отношениях которых присутствовала существенная психологическая дистанция. Интересным является тот факт, что параметр - включенность партнера в собственную Я-концепцию, отражающий психологическую близость с ним, показал хорошую корреляцию с этим же показателем у другого партнера (r=0,38 p=0,03). На наш взгляд, это связано с тем, что люди, находясь в близких отношениях, устанавливают оптимальную для себя и партнера психологическую дистанцию, которая позволяет им чувствовать себя комфортно, способствует сохранению этих отношений. Этот показатель не является динамичным для пары, он относительно постоянный и относится к качественным характеристикам отношений.
Выводы
Близкие гетеросексуальные отношения насыщены значимыми жизненными событиями и служат содержательным контекстом совлада-ния партнеров со стрессом. Близкие отношения мужчины и женщины имеют широкий диапазон качественных и содержательных характеристик: привязанность, доверие, интимность, страсть, обязательства, любовь, эмоциональное самораскрытие и близость, выраженность и сочетание которых определяет контекст диадического стресса и копинга. Важную роль играют имплицитные представления о близких отношениях у партнеров, структурированные в виде «историй любви». Полученные нами результаты, не противоречат данным мета-анализа Randall A.K., Bodenmann G. (2009). Выраженность качественных характеристик отношений (интимность, страсть, близость и обязательства) сопряжена с оценкой стрессоген-ности значимых событий отношений. Психологическая дистанция в близких отношениях относительно постоянная и устойчивая. По мере развития отношений у партнеров в диаде вырабатываются схожие оценки событий повлиявших на их партнерство. Анализ субъективно значимых событий, изменивших отношения, приходит нас к выводу, что при определенном качественном содержании близких отношений (недостаточная близость, страсть, невыполнение обязательств или один из партнеров носитель тревожной привязанности) функциональное закономерное развитие отношений провоцирует диадический стресс. Конфликты и стрессоры являются одной из частей этих отношений, а умение их преодолевать - условием сохранения и функциональности отношений.
Библиографический список
1. Дубовый М.Л., Егорова Т.В. Различия в причинах использования лжи мужчинами и женщинами в интимно-личностных отношениях в совре-
менном обществе // Известия Самарского научного центра РАН. - 2013. - Т. 15. - № 2. - С. 113-115.
2. Екимчик О.А. Психология любви в отношениях мужчины и женщины: методы психологической диагностики. - Кострома, 2017. - 72 с.
3. Екимчик О.А., Крюкова Т.Л. Диадический копинг в российских парах: исследование психометрических качеств Опросника диадического совладания Г. Боденманна // Психологические исследования. - 2017. - Т. 10. - № 55. - С. 4. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: ШрУ/рБуБ^у. ги (дата обращения: 10.12.2017).
4. Крюкова Т.Л., Гущина Т.В. Культура, стресс и копинг: социокультурная контекстуализация со-владающего поведения. - Кострома, 2015. - 236 с.
5. Крюкова Т.Л., Екимчик О.А. Совладание со стрессом в контексте близких (партнерских) отношений // Ученые записки Казанского университета. Серия: Гуманитарные науки. - 2015. - Т. 157. -№ 4. - С. 203-214.
6. КупрейченкоА.Б. Психология доверия и недоверия. - М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2008. - 564 с.
7. Миули Н. Диадный копинг, небезопасная привязанность и восстановление уровня кортизола после специально спровоцированного в эксперименте стресса / Н. Миули, Г. Боденманн, Дж. Герман, Т.Н. Брадбури, Б. Дитзен и М. Хеинрич // Журнал семейной психологии. - 2012. - № 26.6. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: Шр://рБу^оа1. ги/поуоБи-т^оуоьрБШо^п/поуоБЙ-рБШо^п/ emociona1naya-podderzhka-1yubimogo-pomogaet-sohramt-fizicheskoe-zdorove.html (дата обращения 10.12.2017).
8. Семченко М.С. Психологические аспекты проблемы стратегии поведения в конфликте по отношению к представителю противоположного
пола // Ученые записки Орловского государственного университета. Серия: Гуманитарные и социальные науки. - 2011. - № 2. - С. 319-322.
9. Скрипкина Т.П. Взаимодоверие как основание межличностных взаимодействий // Вопросы психологии. - 1999. - № 5. - С. 21-30.
10. Шкуратова И.П., ТепинаМ.Н. Эмоциональное самораскрытие мужчин и женщин в общении с разными партнерами // Российский психологический журнал. - 2007. - Т. 4. - № 1. - С. 8-16.
11. Aron A., Aron E.N., Smollan D. Inclusion of other in the self scale and the structure of interpersonal closeness // Journal of Personality and Social Psychology. - 1992. - Vol. 63(4). - P. 596-612.
12. Bodenmann G. Dyadisches Coping Inventar (DCI). Test manual (Dyadic Coping Inventory (DCI). Test manual). - Bern, Switzerland: Huber and Hogrefe. - 2008.
13. McCormick M.P., Hsueh J.A., Merrilees C. Marital Conflict: A Daily Diary Study of Low-Income Families: Intervention, Marital Conflict, Moods, Stressors. Family Relations. 10.1111/fare. 12258. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://www. researchgate.net/publication/320385883_Moods_ Stressors_and_Severity_of_Marital_Conflict_A_ Daily_Diary_Study_of_Low-Income_Families_ Intervention_Marital_Conflict_Moods_Stressors (дата обращения: 10.12.2017).
14. Randall A.K., Bodenmann G. The role of stress on close relationships and marital satisfaction // Clinical Psychology Review. - 2009. - Vol. 29(2). -P. 105-115.
15. Sedikides C., Oliver M.B., Campbell K.W. Perceived benefits and costs of romantic relationships for women and men: Implications for exchange theory // Personal Relationships. - 1994. - №1. -P. 5-21. (Printed in the USA).
