CC BY
238
ИСТОРИЯ И ФИЛОЛОГИЯ 2008. Вып. 2
УДК 94 (470.4) «18/19»:629.5 (0450) С.Л. Мельников
БЛАГОТВОРИТЕЛЬНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ПРОВИНЦИАЛЬНОГО КУПЕЧЕСТВА ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА В КОНТЕКСТЕ ИЗМЕНЕНИЯ ЦЕННОСТНЫХ ДИСПОЗИЦИЙ
Рассматриваются мотивы благотворительной деятельности купечества Среднего Прикамья в контексте формирования новой иерархии ценностей в условиях модернизации российского общества во второй половине XIX в.
Ключевые слова: благотворительная деятельность, иерархия ценностных диспозиций, социализация, мотивы благотворительности.
Характерной чертой развития отечественной историографии последнего времени является обращение исследователей к истории предпринимательства в России, а вместе с этим и к феномену благотворительности. Благотворительность, меценатство, подвижничество, филантропия российских предпринимателей трактуется как уникальное и в то же время типичное явление периода капиталистической модернизации России. Интерес к этой теме привел к появлению огромного потока литературы как на общероссийском, так и региональном уровне.
Благотворительность и меценатство как заметное явление общественной жизни России относятся историками, прежде всего, ко второй половине XIX - началу XX в. В это время ведущая роль в благотворительной деятельности принадлежала предпринимателям. Именно в этот период отечественной истории дух благотворительности, желание служить общественному благу занимали умы и сердца социально активной части российского общества. Следует отметить, что благотворительность и меценатство были характерны не только для столиц и культурных центров империи, они охватили ее периферию, национальные окраины, что позволяет ставить вопрос о неких общих закономерностях этого явления, а изучаемый период называть эпохой благотворительности в России.
На эмпирическом уровне собрано немало исторических фактов, связанных с благотворительной деятельностью российских предпринимателей. В последнее время внимание историков все более смещается в сторону объяснения этого явления. Однако при обилии работ, посвященных фактам благотворительной деятельности тех или иных предпринимателей, отдельных исследований или сюжетов, посвященных осмыслению социальных причин благотворительности, обнаруживается немного.
Определяя задачи такого рода исследований, Ю.Л.Бессмертный писал: «...На первом плане нашего поиска - конкретный человек, его индивидуальное поведение, его собственный выбор. Мы исследуем эти сюжеты отнюдь не только потому, что хотим знать, насколько типичны (или нетипичны) по-
ступки этого человека, но ради понимания его как такового, ибо он интересует нас сам по себе. ...Ведь самая его уникальность раскроет нечто от уникальности его времени»1.
Очевиден факт того, что каждая личность характеризуется индивидуальным поведением. На поведенческие стереотипы каждого человека и мотивы, направляющие его поступки, оказывают огромное влияние этнические и религиозные факторы, воспитание и образование, а также социально-культурная среда, в которой он обитает. Поэтому вопросы: «Почему люди поступают так, а не иначе?», «Какие мотивы заставляют человека действовать и направляют его поступки?» - всегда будут актуальными при изучении самых разных видов деятельности. Таким образом, системное исследование благотворительной деятельности российского купечества, направленное не только на описание, но и на объяснение социальных причин этого феномена, включающих проблему мотивации этой деятельности, по-прежнему остается значимым.
Однако фокусируя свое внимание только на актах благотворительности и перечислении израсходованных на эти цели сумм, авторы, как правило, не жалеют красок на создание привлекательности образа своих «героев», меценатов, переполненных исключительно альтруистическими помыслами и милосердием. Игнорируя сложность и многообразие возможных мотивов поступков людей, в том числе и в рамках исторических исследований, мы невольно способствуем созданию упрощенного, «плоскостного» восприятия личности как самого благотворителя, так и социально-культурной среды изучаемой эпохи. Такое однобокое, «лакированное» описание мотивов благотворительности не всегда соответствует реальному человеку, исключает возможность полимотивированности его поступков. При таком подходе искажается сложность, масштабность, общественная значимость личности благотворителя, а в конечном итоге достоверное понимание изучаемой эпохи в целом.
Следует отметить, что в современной региональной историографии постепенно начинает осознаваться важность обращения к социально-психологическим аспектам деятельности людей. Сюжеты, связанные с попыткой объяснения мотивов благотворительной деятельности купечества Удмуртии, мы находим в работе Н.П. Лигенко. Исследованием причин служения «общественному благу» в среде вятской интеллигенции занимается В.А. Бердинских. На это обращает внимание О.М. Мельникова при изучении мотивации занятий научной деятельностью в уездном Сарапуле2 .
Активизация благотворительной деятельности в предпринимательской среде Вятской губернии во второй половине XIX в. является известным фактом. Особый размах она получила в наиболее экономически развитой при-камской части губернии - Елабужском и Сарапульском уездах. Масштабы благотворительности вятского купечества позволяют утверждать, что Вятский регион развивался в общем контексте социокультурных процессов, происходивших в Российской империи. Благотворительные акции предпринимателей края И.И. Стахеева, Д.И. Стахеева, Н.Г. Стахеева, П.Ф. Гирбасова,
Ф.П. Гирбасова, К.Я. Ушкова, И.С. Колчина, У.С. Курбатова, А.Т. Шитова были известны не только в Прикамье, но и во всей России. Таким образом, благотворительностью, охватывалась вся территория российского государства. Но во второй половине XIX в. произошло смещение ее на решение актуальных социально значимых проблем. Это требует своего объяснения с привлечением фактов региональной истории. При этом необходимо обращение не только к внешним факторам - историческому фону эпохи, но и к внутреннему - психологическому фактору, проблеме моральных и социальных установок личности.
Определяя задачи предлагаемой статьи, автор отталкивается от следующих очевидных фактов. Во-первых, каждая историческая эпоха формирует свои базовые ценности, моральные приоритеты, иерархию потребностей и ценностей. «Люди больше похожи на свое время, чем на своего отца» - гласит известная арабская пословица. Во-вторых, каждый человек уникален сочетанием своих интеллектуальных, моральных, социальных качеств. При этом внутренний мир человека динамичен, на протяжении всей его жизни происходит изменение системы ценностных диспозиций, жизненных целей, поведенческих стереотипов. Поэтому интересно рассмотреть благотворительную деятельность купечества Прикамья во второй половине XIX в. через призму изменяющейся системы ценностных диспозиций.
Но следует признать, что изучение вопросов благотворительности исключительно в предметном поле исторической науки имеет существенную проблему - слабо проработанный понятийный аппарат. Поэтому исследование возможно только в рамках междисциплинарности. В силу обращения к психологии деятельности, внутреннему миру личности, поставленная задача требует использования базовых понятий психологии мотиваций. Для объяснения индивидуальных различий в поведении людей в психологии в контексте исторического исследования приобретают значение понятия, обозначающие разного рода диспозиции, например: черты характера, установки, убеждения, интересы, способности, особенности темперамента.
Наша задача состоит в выявлении возможных мотивов деятельности представителей предпринимательской среды, связанных с благотворительностью. Вторая половина XIX в. - время активной модернизации российского общества, которая проявилась и в серьезной трансформации традиционных ценностей и установок. В этот исторически короткий отрезок времени отмечается небывалый рост различных актов благотворительности, инициированных купечеством. Очевидно, что между этими фактами прослеживается прямая связь, поэтому попытка проследить динамику кардинально изменяющихся внешних факторов и внутренних побуждений к благотворительности в их взаимосвязи может быть небезынтересной. На взгляд автора, наиболее адекватным понятием психологии, охватывающим названные процессы в их взаимосвязи и динамике, является понятие ценностных диспозиций.
Важно подчеркнуть то, что обращение к мотивации оправдано при попытке объяснения, а не описания поведения. Поэтому, пытаясь объяснить
мотивацию деятельности тех или иных представителей купеческого сословия, мы можем говорить о ней только как о возможных, гипотетических побудительных причинах в силу их многовариантности и «закрытости» для внешнего наблюдения. В роли побудительных причин поступков людей могут выступать социальные установки и ценности, различные виды потребностей, интересы, убеждения, идеалы, эмоциональные состояния.
Проблема формирования ценностных диспозиций была предложена известным психологом Абрахамом Маслоу в 50-е гг. XX в. Она была обозначена при разработке теории самоактуализации личности и связанной с ней модели иерархии потребностей3. Привлекательной в рамках нашего исследования выглядит идея о том, что механизмы социализации выступают в качестве важного фактора изменения ценностных ориентаций личности. Это влияние обусловливает ситуацию, при которой каждая личность в своем развитии проходит определенную иерархию ценностных диспозиций от низших к высшим. Поэтому эта концепция вполне может рассматриваться не только с психологической, но и социологической позиции.
Очевидно, что различия в поведении, поступках, совершаемых разными людьми в одних и тех же исторических условиях, определяются присущими им ценностными диспозициями, которые описываются также с помощью понятий «установка», «мотив». Понятие «мотив» в данном случае включает в себя такие психические состояния, как потребность, побуждение, влечение, склонность, стремление, нужда в чем-либо и т.д. Мотивы формируются в процессе индивидуального развития личности как относительно устойчивые оценочные диспозиции. Вводя в оборот в рамках нашего исследования понятие ценностных диспозиций, мы рассматриваем проблему через развитие и изменение ценностных ориентаций, социальных установок не только отдельной личности, но и определенной социальной группы.
Для объяснения феномена благотворительности рассмотрим наиболее существенные изменения, произошедшие в политической и социально-экономической жизни России второй половины XIX в., которые могли прямо повлиять на изменение социальных установок, выступать в качестве внешних стимулов, влиявших на процесс мотивации благотворительности. Этот период характеризуется бурным развитием буржуазных отношений в промышленности и сельском хозяйстве, активно развивается внутренний и внешний торговый оборот, что приводит к росту финансовой мощи предпринимательского класса. Буржуазные реформы 60-70-х гг. XIX в. еще более усилили экономическое и общественное влияние буржуазии, заложили основы свободы предпринимательства. Реформы открыли процесс эмансипации сословий Российской империи, освобождения от многих форм личной зависимости, расширили возможности социальной мобильности. Представители имущих слоев населения были допущены к участию в местном управлении и государственной службе. Все эти перемены напрямую воздействовали на социальный статус и самосознание буржуазии. Рост влияния буржуазии был еще бо-
лее заметным на периферии империи, где численность дворянства и интеллигенции была незначительной.
Спорадические акты милосердия, порывы великодушия по отношению к «сирым и убогим» были свойственны русскому купечеству предыдущего времени. Крупные пожертвования монастырям и храмам в качестве покаяния или «на помин души», раздача «медных и серебряных» работникам, бедным соседям и нищим по церковным праздникам считались делом богоугодным и являлись частью традиционных христианских ценностей. Эти поступки, их мотивы, по всей видимости, были обусловлены эмоциональными состояниями, прочным религиозным мировоззрением большей части купечества. Аффективные (остроэмоциональные) поступки были присущи части русского купечества в силу «широты души», частых разгулов и «бражничества», так называемого «чертогона», и следующих за этими состояниями смирения и раскаяния. Особенность актов милосердия состояла в том, что они, как правило, были фрагментарны, эмоциональны и лишены смыслообразующей функции.
Во второй половине XIX в. благотворительная деятельность купечества все более связывается с идеей служения «общественному благу», рациональностью и общественной целесообразностью, что придало ей более систематический характер. Эти изменения привели к расширению спектра социальных объектов, на которые была обращена благотворительная деятельность. Доминирующим направлением благотворительности становятся проблемы образования, здравоохранения, благоустройства населенных пунктов, помощь социально обездоленным слоям населения, а также меценатство. Уникальным, на наш взгляд, является факт, что изменение поведенческих стереотипов, а следовательно, и изменения в иерархии ценностей происходили буквально при жизни одного-двух поколений российских предпринимателей. На примере биографий людей одного поколения мы видим резкий переход от частных, фрагментарных актов милосердия к регулярной, широкомасштабной, социально значимой благотворительной деятельности. Чем объяснить внутренние механизмы столь кардинальных перемен? Мотивы формируются в индивидуальной жизни человека, а не имеются в готовом виде уже при рождении. В процессе формирования иерархии ценностных диспозиций личности, под воздействием социальных факторов мотив активируется, становится действенным.
Безусловно, что в рассматриваемый период аффективные мотивы благотворительности, происходящие от эмоциональных состояний субъекта, продолжали играть значительную роль. Личная трагедия, укоры совести, отчаяние - все это могло являться основной мотивацией оказания помощи бедным, погорельцам, голодающим, строительству богаделен, пожалованьям монастырям и храмам. Многие благотворительные акции провинциального купечества, без сомнения, можно отнести к следованию традиционным ценностям, в том числе и религиозным, уходящим корнями в христианскую этику. Менталитет купечества, большая часть которого не имела сколько-нибудь
системного образования, был основан на религиозном мировоззрении, особенно это относится к представителям старообрядчества. Стремление утвердить православную веру, забота о нравственном состоянии народа, желание помочь верующим в отправлении культа побуждали предпринимателей выделять средства на возведение и содержание храмов. Не последнюю роль играло желание получить спасение собственной души.
Ярким примером церковной благотворительности является деятельность елабужского купца Ф.Г. Чернова. Он внес огромный вклад в дело возведения христианских храмов, построил и украсил за свой счет только в пределах нынешней Удмуртии 23 каменных храма. Активную помощь строительству и содержанию храмов оказывала семья елабужских купцов - миллионеров Стахеевых. Так, И.И. Стахеев при жизни, по данным на 1871 г., выстроил за свой счет в разных губерниях свыше 10 каменных церквей, в том числе соборный храм в Бугульме. При многих церквях были организованы детские и ночлежные дома, приюты и богадельни. 300 тыс. руб. было отпущено им на строительство и содержание женского монастыря. Обширную деятельность в этом направлении вел И.Д. Стахеев, на средства которого в различных частях страны были возведены каменные церкви. Для поддержания церквей и монастырей он завещал капитал в 800 тыс. руб. Сарапульский купец А.Т. Шитов вносил значительные средства на устройство церквей, с его участием были построены 2 каменные церкви в Сарапуле. Известный лесопромышленник Прикамья С.Р. Татарских выстроил необыкновенно величественную церковь в с. Ершовка, потратив на ее сооружение 100 тыс. руб.4
Мотив христианского сострадания к сиротам, обездоленным детям, вдовам и старикам являлся основным в деле открытия многочисленных приютов и богаделен, которые строились и содержались за счет купечества Вятской губернии. В Елабуге на средства «Благотворительного братьев Д.И. и И.И.Стахеевых комитета» содержались Александровский детский приют, женская богадельня, дом призрения неимущих обоего пола и мальчиков-сирот, дом труда. Пять из десяти имевшихся в г. Сарапуле благотворительных заведений были основаны на личные вклады купечества. В 1878 г. в Сарапуле на средства купца И.С.Колчина было закончено строительство богадельни на 20 человек. Стоимость строительства составила 20 тыс. руб. На ее содержание из капиталов купца было отпущено 30 тыс. руб. Попечительство над богадельней в связи со смертью Колчина взял его двоюродный брат У.С. Курбатов, который построил два каменных корпуса - приют для девочек, «родовспомогательное отделение»5.
Приведенные далеко не полные свидетельства с достаточной уверенностью можно отнести к традиционным мотивам милосердия, основанным на гуманистических ценностях христианства. Это предположение подтверждается мнением крупнейших предпринимателей и меценатов своего времени П.А. Бурышкина и В.П. Рябушинского. Они отмечали, что девиз «богатство обязывает» был девизом многих предпринимателей. В его основе лежала
твердая христианская вера отцов и дедов и крестьянское происхождение русской буржуазии6.
Для этого времени следование многовековым христианским ценностям было высшей добродетелью. Эти ценности являлись частью менталитета российского купечества и не могли быть утрачены памятью одного поколения даже в условиях кардинально меняющейся жизни. Как мы видим, трансформация привычных устоев не привела к отказу от церковной благотворительности и традиционных актов милосердия, она привела лишь к расширению объектов благотворительности. Следует также предположить, что присущая лучшей части купечества установка на филантропию, помощь слабым, социально обездоленным стала основой и важным фактором роста масштаба благотворительности в России.
Тем не менее, события, происходившие в России второй половины XIX в., не могли не повлиять на изменение ценностных установок, поскольку они формировали новую иерархию потребностей и новую иерархию ситуаций. На первый план выходят ценности нового буржуазного общества, связанные с достижением личного успеха. Потребность самореализации в новых условиях предполагала и новые правила игры для достижения уважения, авторитета, престижного положения. Поэтому на первый план выходят мотивы, которые психологи называют мотивами доминирования, самоутверждения. Новая социальная роль предпринимательства требовала совершения поступков, которые не только бы получали широкий общественный резонанс, признание со стороны общества и власти, но и соответствовали групповым интересам буржуазии, отвечали ее стремлениям играть ведущую роль в российском обществе.
В этот период отмечается падение престижности статуса гильдейского купечества. Еще в 1832 г. было введено новое сословное состояние - категория почетных граждан, которые подразделялись на личных и потомственных. Именно принадлежность к сословию потомственных почетных граждан становится наиболее престижной в предпринимательской среде. Как верно отметил Б.Н. Миронов, «потомственное почетное гражданство имело большое преимущество перед званием купца - оно было наследственным и поэтому более привлекательным для человека, жаждущего обрести больше личных и имущественных прав»7. Потомственное почетное гражданство лицам купеческого сословия давалось по ходатайству и только тем, кто пребывал безвыходно в первой и второй гильдии в течение 10 и 20 лет соответственно. Потомственное и личное почетное гражданство присваивалось высочайшим указом, о чем объявлял Сенат. К этой категории могли быть причислены купцы, награжденные орденами или имеющие звание коммерции- и мануфактур-советников. В потомственное почетное гражданство соответствующим указом возводилась и семья купца. Потомственное почетное гражданство давало право поступления на государственную службу с присвоением классного чина8..
Значительные пожертвования капиталов на общественно значимые нужды стали отмечаться государственными наградами: орденами, почетными медалями, которые повышали статус их обладателей. Кавалерами различных
орденов, вручавшихся купечеству в основном за благотворительную деятельность, являлись: И.И. Стахеев - орденов Св. Владимира 4-й степени, Св. Анны 2-й степени, Св. Александра Невского; К.Я. Ушков - Станислава 2-й степени, А.Т. Шитов - Станислава 2-й степени и Св. Анны 3-й степени9. Все названные крупные предприниматели были отмечены званиями потомственных почетных граждан. Купцы-благотворители удостаивались при жизни и других знаков внимания: размещение портретов в зданиях городских дум, портретов и памятных досок с именами в зданиях, построенных на их пожертвования. Конечно, можно предположить, что столь значительные привилегии и знаки внимания не интересовали купцов-благотворителей, но и с не меньшей уверенностью можно считать, что престижные потребности - достижение почетных званий и соответствующих им прав - являлись возможной целью осуществления благотворительности.
Проведение в 1860 - 1870-е гг. земской и городской реформ существенно повысило роль и влияние предпринимательской среды в решении вопросов местного значения. Купечество получило значительное влияние в органах земского самоуправления. Абсолютное большинство гласных в городских думах провинциальных городов были представителями купеческого сословия. Фактически все крупные благотворители в силу своего авторитета и, конечно, в силу активной гражданской позиции занимали в разные годы важнейшие посты в системе органов местного самоуправления. На пост городского головы Елабуги в разные годы избирались И.И. Стахеев (1862 - 1865) и Д.И. Стахеев (1865 - 1867 и 1880 - 1884). Ф.П. Гирбасов в 1862 - 1865 гг. -бургомистр Елабуги. А.Т. Шитов дважды избирался городским головой г. Сарапула.
Предприниматели в силу характера своей деятельности по определению ориентированы на соперничество, стремление к признанию, достижение коммерческого успеха. Психологи отмечают, что субъекты с преобладанием мотива соперничества высоко оценивают свою предприимчивость, волю. Они рассчитывают на свою энергию, напор, доказательством чему является жесткость их поведения при ведении предпринимательской деятельности. Такое поведение характеризуется высокой мотивацией на социальный успех. Коммерческий успех подчеркивался в том числе и размахом благотворительности, объемом потраченных на нее средств. Девиз «Знай наших!» хорошо известен каждому русскому человеку.
Одной из важных сторон социализации личности является наблюдение за образцами поведения других людей и за последствиями этого поведения. Психологи называют эту часть социализации личности научением. Та или иная форма поведения становится мотивирующей в силу предвосхищения позитивных последствий данных действий. Яркие факты благотворительности столичного купечества, конкурентов и сопутствующий этому общественный резонанс (признательность со стороны общества и власти, внимание прессы) могли являться стимулами для соответствующего поведения провинциального купечества. Современники не случайно подчеркивали, что
купцы как бы состязались между собой в стремлении утвердить себя в социуме, превзойти окружающих.
Парадоксом исторического прошлого России является антибуржуазность менталитета большей части ее населения, что отмечали многие литераторы и общественные деятели России XIX в. Этот факт отмечается и современными историками. В этой связи получить уважение и признание было возможно не только достижением личного предпринимательского успеха, а прежде всего служением обществу, активной гражданской позицией, милосердием.
Среди иерархии ценностных диспозиций к ценностям высшего уровня относится мотив заботы, стремление творить добро. В современной психологии мотивации этот тип поведения принято называть просоциальными. Это альтруистические действия, направленные на благополучие других людей. Особенность мотивации этого рода состоит в том, что она основана на осознании общественного значения деятельности, чувстве долга перед людьми и обществом в целом. В этом случае человек в своих поступках руководствуется собственными представлениями о нравственном долге, добре, смысле жизни, которые могут быть продиктованы в том числе и религиозными убеждениями. Эта мотивация определяется уровнем развития личности, чувством гражданской ответственности. В ней проявляется высший смысл благотворительности - добровольность, бескорыстие, осознанность.
Изменение иерархии социальных ценностей приводит к осознанию таких понятий, как общественный долг, общественное служение. Часть предпринимательского слоя понимала, что от их труда и усилий зависит общее благосостояние, уровень социального партнерства. В этой связи в последние десятилетия XIX в. вектор благотворительной деятельности все более смещается в сторону развития образования, медицинского обслуживания, решения вопросов благоустройства, помощи социально обездоленным группам населения. Эти изменения подтверждаются множеством благотворительных акций купечества Среднего Прикамья. Стахеевы, К.Я. Ушков на свои и привлеченные средства строят реальное училище и гимназию в г. Елабуге, Г.Ф. Стахеева - монументальное здание Елабужского епархиального училища, израсходовав на эти цели более полумиллиона рублей. Отец и сын Гирбасовы построили просторные здания мужского, женского и земского училищ в Елабуге. К.Я. Ушков передал для елабужской больницы и училища два каменных дома. При значительных пожертвованиях А.Т. Шитова в Сарапуле строятся здания реального и духовного училищ. Во многих селах Прикамья купцами были возведены школы, организованы детские приюты и сиротские дома10. Значительные средства тратились купечеством на благоустройство, развитие коммуникаций родных городов. Построенные стараниями предпринимателей особняки, общественные здания до сих пор являются «архитектурными жемчужинами» региона.
Значимым явлением второй половины XIX в. становится появление в российской провинции первых благотворительных обществ. Благотворительные общества и фонды были некоммерческими организациями. Создание обществ придавало благотворительной деятельности более постоянный ха-
рактер, позволяло аккумулировать большие средства и, что немаловажно, делало ее более анонимной. В 1875 г. было создано Благотворительное общество в Сарапуле. Устав так определял его основную задачу: «Изыскание и доставление средств к улучшению нравственного и материального состояния бедных граждан Сарапула и его уезда». В 1891 г. Общество приняло решение об организации приюта для детей-сирот. Под патронажем Общества были учреждены Дом ремесел и ясли. В Сарапуле также действовало Общество воспомоществования учащимся в реальном училище и гимназии. В начале 70-х гг. XIX в. в Елабуге был образован первый «Благотворительный братьев Д.И и И.И. Стахеевых комитет» с капиталом более 2 млн. руб. В 90-е гг. создан «Фонд имени Стахеевых», расходовавший до 1 млн. руб. ежегодно на различные благотворительные акции. За счет этих фондов в Сарапуле и Ела-буге в неурожайные годы создавались многочисленные столовые для голодающих. Елабужский купец Ф.Г. Чернов учредил «Благотворительный Чер-новский комитет», обладавший значительным капиталом, проценты с которого шли на устройство храмов в инородческих приходах11. Многие купцы являлись попечителями учебных заведений, приютов, фактически беря их на свое содержание. Значительные частные пожертвования от купечества поступали в правительственные благотворительные учреждения, такие как Ведомство императрицы Марии.
Таким образом, интенсивность и динамика изменений, происходивших в российском обществе второй половины XIX в., сформировали новые социальные коды, повлиявшие на процесс социализации личности. Наиболее заметным субъектом благотворительной деятельности этого периода является купечество. Объективные реалии не позволяют признать стремление к милосердию, благотворительной деятельности доминирующими в иерархии моральных ценностей всего купеческого сословия России. Имена немногих выдающихся благотворителей и меценатов эпохи, как правило, крупных предпринимателей, были и остаются «на слуху» общественности в каждом уголке России.
Формирование ценностных диспозиций сопряжено со значительным внешним социализирующим влиянием. Но готовность осознать, оценить новую социальную ситуацию во многом зависит от предшествующего опыта личности. Между тем в зависимости от индивидуальных психологических особенностей, степени социализирующего давления не каждая личность способна пройти весь путь в иерархии ценностных диспозиций. Только часть индивидов достигает тех высот саморазвития, при которых ведущими ценностными диспозициями становятся мотивы социальной причастности, потребности в заботе, любви, а важнейшими ценностями - самоуважение, достижение успеха, общественное признание. Именно они выступают ценностными ориентациями, направленными на осуществление благотворительной деятельности.
В пореформенный период в общественное сознание активно проникают новые для России ценности и принципы буржуазной этики: индивидуализм, личный успех, престиж и общественное влияние, основанное на богатстве. В
ИСТОРИЯ И ФИЛОЛОГИЯ 2008. Вып. 2
данном случае мы сталкиваемся с актуализацией мотивов, нетипичных для недавнего прошлого, но их влияние на мотивацию поведения провинциального купечества в пределах жизни одного поколения свидетельствует о доминирующем влиянии социализирующего фактора, особенно в периоды глубокого реформирования, модернизации общества.
Несмотря на очевидное смещение акцентов в сфере благотворительности купечества на проблемы образования, культуры, социального попечения имеющиеся факты не позволяют утверждать, что провинциальное купечество отказалось от прежних социальных ценностей. Так, еще более масштабной становится церковная благотворительность, а многие акты милосердия могут быть объяснены эмоциональными состояниями, лишенными какого-либо прагматизма.
Изучение истории благотворительности подталкивает исследователя к однозначному выводу: значительные частные пожертвования, даже ассоциированные в благотворительные фонды, не могли и не могут решить всех острых социальных проблем общества, если они не являются частью общественно-государственной системы социального попечения, частью продуманной социальной политики государства.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Бессмертный Ю.Л. Метод // Человек в мире чувств: очерки по истории частной жизни в Европе и некоторых странах Азии до начала нового времени. - М., 2000. - С. 23.
2 Лигенко Н.П. Купечество Удмуртии. - Ижевск, 2001; Бердинских В.А. Уездные историки. Русская провинциальная историография. - М., 2003; Мельникова О.М. Археологические исследования Л.А.Беркутова в Среднем Прикамье (по материалам ЦГА УР) // Вестн. Удм. ун-та. - 2004 - № 3. - Сер. История. - С. 145-150.
3 Maslow A.H. Motivation and Personality. - N.Y., 1954.
4 Лигенко Н.П. Указ. соч. - С. 247 - 294; Шитова М., Дмитриева О. Купеческий Сарапул // Памятники отечества. Полное описание России. Удмуртия. - М., 1995.
- С. 107.
5 АОА г. Сарапула. - Ф. 76. Оп.1. Д.6.
6 Миронов Б.Н. Социальная история России. - СПб., 2000. - Т. 2. - С. 323.
7 Там же. - С. 114.
8 Свод законов. Т. 11, ч. 2. Устав торговый.
9 Лигенко Н.П. Указ. соч. - С. 247-294; Шитова М., Дмитриева О. Указ. соч. - С. 107.
10 Валеева Н.Г. Елабужское земство и Россия: Гуманно-просветительская деятельность Елабужского земства (1867-1817). - М., 2002; Лигенко Н.П. Указ. соч.
- С. 247-294.
11 Валеева Н.Г. Указ. соч.; Шитова М., Дмитриева О. Указ. соч. - С. 107.
Поступила в редакцию 08.08.08
S.L. Melnikov, candidate of history, associate professor
The philanthropic activity of the provincial merchants in the second half of the XIXth century in the context of change of their mentality
The paper deals with the motives of the philanthropic activities of merchants in the Middle-Kama Region in the context of formation of a new value hierarchy in the period of modernization of the Russian society in the second half of the XIXth century.
Мельников Сергей Львович, к.и.н., доцент ГОУВПО «Удмуртский государственный университет» 426034, Россия, г. Ижевск, ул. Университетская, 1 (корп. 4)
