CC BY
124
юп_(1а_те(1уе11еу_а1_1:Ье_р1епагу_8е88юп_о1_1:Ье^1оЬа1_роН
су_Ю/
4. Выступление председателя правительства Российской Федерации В.В. Путина на XII съезде Всероссийской политической партии «Единая Россия» 24 сентября 2011 года // М1р://ргет1ег^оу.ги/еуеп18/пе%г8/16552/
5. Дунаева Ю.В. Модернизация в России: основные теоретические подходы / Политическая наука. Политическое развитие и модернизация: современные исследования: сб. науч. трудов / РАН ИНИОН. Центр социал. науч.-информ. исслед. отд. политической науки; отв. ред. и сост. А.Г. Володин. - М., 2003.
6. Зотова З.М. Партнерство для развития. - М., 2010.
7. Медведев Н.П. Политическая Россия: от централизации к бюрократизации. - М., 2010.
8. Модернизация России: условия, предпосылки, шансы / под ред. В. Л. Иноземцева. - М.: Центр исследований постиндустриального общества, 2009, Вып. 1.
9. Орлов Д. Партия модернизации: десять тезисов // М1р://оМ.ег.гиЛех1;.8МтГ?14/9664Д00065
10. Пляйс Я.А. Тотальная системная модернизация -абсолютный императив для России // Власть. - 2009. - № 9.
11. Послание президента Российской Федерации Д.А. Медведева Федеральному Собранию Российской Федера-
ции 5 ноября 2008 года // Российская газета от 6 ноября 2008 г.
12. Послание президента Российской Федерации Д.А. Медведева Федеральному Собранию Российской Федерации от 30 ноября 2010 г. // Российская газета от 1 декабря 2010 г.
13. Экспертный доклад Института современного развития «Модернизация России как построение нового государства» от 29 октября 2009 года // http://www.polit.ru/article/2009/10/29/mrkpng/
Альтенталлер Дина Николаевна, аспирант кафедры политологии и политического управления Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ, помощник депутата Государственной Думы ФС РФ, г. Москва, email: dianaduma5@mail.ru.
Altentaller Dina Nikolaevna, postgraduate student, department of political science and political management, Russian Academy of national economy and public service under the president of the Russian Federation, aide to a state Duma deputy of the Federal Assembly of the Russian Federation, Moscow, e-mail: dianad-
uma5@mail.ru
УДК 316.344.42 © В.М. Очирова
БИЗНЕС И ВЛАСТЬ В РЕГИОНАХ СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ
В статье раскрываются особенности взаимоотношений представителей бизнес-структур и политической элиты. На основе данных различных исследований доказывается факт массового проникновения бизнес-элиты в состав региональных органов власти и управления. Результаты сравнительного анализа, проведенного автором, показали, что этот процесс характерен и для таких республик, как Бурятия, Саха (Якутия) и, отчасти, Тыва. Материал статьи позволяет получить представление о политической элите российских республик, а также определить долю бизнес-элиты в их составе. Тем самым акцентируется внимание на тенденции сращивания бизнеса и власти, имеющей место в современной России.
Ключевые слова: политическая элита, бизнес-элита, органы власти и управления, российские республики.
V.M. Ochirova
BUSINESS AND THE POWER IN THE REGIONS OF MODERN RUSSIA
The author of the article describes the characteristics of relationships of business representatives and political elite. Based on data from various studies the fact of mass penetration of the business elite of the regional government bodies is proved. A comparative analysis conducted by the author, have shown that this process is characteristic of such republics as Buryatia, Sakha (Yakutia) and partly Tyva. The paper material allows receive representation about political elite of the Russian republics, and also to define a business elite share in their structure. Thereby the attention is focused on a tendency of merging of business and the power which takes place in modern Russia.
Key words:political elite, business elite, government bodies, Russian republics.
Характерной чертой постсоветской России является усиление позиций бизнеса в различных социальных сферах, в том числе и в области политики. Его представители, образуя в совокупности бизнес-элиту, путем лоббирования своих интересов оказывают определенное влияние на органы власти и управления. Более того, наблюдается массовое вхождение представителей биз-
неса во властные структуры, в состав политической элиты страны, причем как на федеральном, так и на региональном уровнях. В данной связи вопрос о взаимоотношении бизнеса и власти в лице политической и бизнес-элит стал предметом изучения многих исследователей. Вместе с тем, следует отметить, что в отдельных субъектах федерации он изучен недостаточно, в част-
ности, это касается республик Бурятия, Саха (Якутия) и Тыва. Восполняя имеющийся пробел, на примере данных регионов, рассмотрим взаимодействие двух групп элиты в постсоветской России.
В современных условиях взаимоотношения представителей власти и бизнеса строятся на принципе взаимозависимости. Н.Ю. Лапина отмечает: «бизнес, даже самый крупный и влиятельный, заинтересован в благоприятном предпринимательском климате и хороших отношениях с властью. Власть может создавать для работающих на территории региона компаний режим наибольшего благоприятствования, предоставлять кредиты или льготный режим налогообложения. Приобретая крупные производственные объекты в регионах, новые собственники <...> сталкиваются с множеством социальных (наличие больших коллективов и большого количества социальных объектов) и экономических (задолженность предприятий) проблем, решить которые без поддержки городских и областных властей сложно» [4, с. 99]. Кроме того, региональные власти регулируют различные направления деятельности крупных корпораций (например, выдача лицензий на эксплуатацию недр). Также используя свои властные ресурсы, региональные лидеры могут «закрыть» рынок в пользу какой-то корпорации и лоббировать ее интересы на федеральном уровне. Власть, в свою очередь, также заинтересована в налаживании контактов с бизнес-структурами. Данные связи позволяют им реализовать региональные программы развития, проводить более независимую политику. Помощь, оказываемая коммерческими структурами губернатору и его окружению, может носить самый разнообразный характер. Во-первых, выделение средств на проведение предвыборной кампании в регионе. Во-вторых, в обмен на льготы они оказывают органам власти различного рода услуги: кредитуют региональный бюджет, выдают беспроцентные ссуды, занимаются жилищным строительством и благотворительностью. В-третьих, при их поддержке в ряде регионов финансируются особые программы развития. В Ульяновске, например, вплоть до 1996 г. осуществлялся региональный «социалистический эксперимент», в рамках которого на протяжении ряда лет руководство области дотировало цены на продукты питания. Эта политика осуществлялась за счет средств внебюджетного фонда стабилизации экономики, который формировался из прибыли предприятий области, и стала возможна благодаря заключению неформального пакта между
местными властями и руководителями предприятий. В результате губернатор Ю.Горячев был переизбран в 1996 году, однако в дальнейшем руководство области было вынуждено отказаться от популистских мер.
Тесная связь бизнеса и власти отчетливо видна при анализе персонального состава лиц, причастных к руководству и управлению регионами России. В этом отношении представляют интерес рейтинговые таблицы, составленные экспертами для проекта «Самые влиятельные люди России-2003», который провел Российский институт ситуационного анализа и новых технологий «ИСАНТ» [7]. Так, в Красноярском крае состав бизнес-элиты на 90% повторял состав политической элиты. Многие влиятельные в политике лица, вошедшие в список, так или иначе были задействованы в сфере экономики: депутаты различного уровня (П.В. Романов, В.Г. Юр-чик, С.Н. Ким, В.Е. Востров), мэры городов (С.Н. Гуров, П.И. Пимашков, А.В. Катаргин). При фактическом слиянии бизнеса и власти включение в список элиты было определено как объемом контролируемых властных ресурсов (в список попала практически вся верхушка исполнительной власти при губернаторе А. Г. Хлопонине), так и доминирующим положением предприятий в структуре экономики региона. Фактически, в списке экспертов был указан топ-менеджмент основных ФПГ («Интерроса», «Русский алюминий»), действующих на территории Красноярского края. Представители «Интерроса», победившие на выборах, составляли основной костяк состава экономической элиты. Помимо них в списке оказались представители других ФПГ и государственных структур: М.В. Кузичев («Красноярскэнерго» - электроэнергетика является второй доминирующей отраслью в регионе), И.У. Ахметов (РУСАЛ), П.Г. Кучеренко (Красноярская железная дорога) и др. [7, с. 214-218].
В Сахалинской области так называемыми «универсалами» - людьми, влиятельными в политической и экономической сфере, являлись: президент компании «Роснефть» С.М. Богданчиков, мэр г. Южно-Сахалинска Ф.И. Сидоренко, президент Ассоциации рыбопромышленников Сахалина В.П. Горшечников, вицегубернатор Н.М. Новикова, вице-губернатор Сахалинской области С.А. Подолян и др. [7, с. 554557].
По данным «ИСАНТ» 95% наиболее влиятельных лиц в экономике Приморского края одновременно являлись влиятельными и на политической сцене региона, а половина из них были
депутатами Законодательного собрания края (в его составе, по итогам выборов 2002 года, 27 из 38 депутатов - представители среднего и крупного местного бизнеса, руководители крупных промышленных предприятий и акционерных компаний) [7, с. 228-231].
В Республике Саха (Якутия) политическая и экономическая элиты также довольно близки по персональному составу. Значительную часть местного парламента в данное время составляли руководители крупных предприятий и организаций: В.Т. Калитин - президент АЛРОСА; К.К. Ильковский - глава КБ «Якутскэнерго»; А.С. Николаев - председатель правления КБ «Алма-зэргиэнбанк». Из 17 человек, входящих в список экономической элиты, 8 являлись депутатами парламента республики. Десять лиц вошли в оба списка - и политической, и бизнес-элиты: В. А. Штыров, Е.А. Борисов, В.Т. Калитин, И.Ф. Михальчук, К.К. Ильковский, Р.Ю. Шипков, А.С. Николаев, В.М. Власов, Ф.С. Тумусов, В.Ф. Петров [7, с. 150-153].
Аналогичная тенденция прихода в политику бизнес-элиты наблюдалась и в Республике Бурятия. Согласно результатам проекта «Самые влиятельные люди России-2003» многих высших должностных лиц республики, имеющих на тот период отношение к принятию важнейших управленческих решений в масштабе региона, таких как: Президент Республики Бурятия - Л.В. Потапов; глава администрации г. Улан-Удэ -Г.А. Айдаев; заместитель председателя Народного Хурала РБ - И.И. Калашников; первый заместитель председателя правительства РБ - В.О. Гейдебрехт; заместитель председателя правительства РБ, министр промышленности, производственной инфраструктуры и технологий -В.В. Переляев; заместитель председателя правительства РБ, министр строительства, архитектуры и жилищно-коммунального хозяйства РБ -Н.И. Быков; заместитель председателя правительства РБ по развитию агропромышленного комплекса - Л. Д. Турбянов; заместитель председателя правительства РБ по развитию социальной сферы - И.М. Егоров; заместитель председателя правительства РБ, глава полномочного представительства РБ при Президенте РФ - Б. Г.
Бальжиров; председатель правления фонда реализации федеральной программы социальноэкономического развития РБ - А.И. Мельник; представитель в Совете Федерации ФС РФ от правительства РБ - В.К. Агалов и др. - эксперты отнесли как к политической, так и к экономической элите [7, с. 104-107]. Данные влиятельные лица на момент проведения исследования занимали руководящие должности, имели возможность легитимного влияния на экономическую и политическую жизнь в республике.
О факте вхождения представителей бизнеса в состав политических элит республик Бурятия, Саха (Якутия) и Тыва говорят многие республиканские исследователи. Например, Ю.Б. Ранда-лов пишет «... по нашим наблюдениям, в целом процесс качественно новых изменений в социальной структуре бурятского населения республики развивается по крайней мере в пяти направлениях, в русле каждого из которых обнаруживается тенденция появления каких-то новых групп, слоев. В верхнем эшелоне социальной организации бурятского народа формируется высший слой управленцев, который можно обозначить национальной региональной элитой. Характерная ее черта - сопряженность с формирующимся местным крупным капиталом и финансовой олигархией» [6, с. 9]. А. Л. Попов отмечает, что «между экономической и политической элитой Якутии сложились достаточно устойчивые связи» [5, с. 112]. Е.В. Тышта указывает: «Характерной чертой развития органов представительной власти в Хакасии и Тыве в 1990-е годы стало увеличение доли руководителей различных предприятий и организаций в составе ассамблей» [8, с. 78]. Действительно, факт массового вхождения представителей бизнеса в состав политической элиты невозможно не заметить. Особенно если осуществить анализ официальных биографий депутатов региональных законодательных органов власти, что и было сделано автором. Рассмотрение составов четырех созывов Народного Хурала Республики Бурятия показало, что значительную часть в них неизменно занимают руководители крупных предприятий и организаций (см. табл.1).
Таблица 1
Должностной состав Народного Хурала Республики Бурятия (в %, по первым трем созывам использованы данные информационного бюллетеня Народного Хурала РБ [2])
Вид деятельности I II III IV
созыв созыв созыв созыв
работники органов государственной власти 18,8 7,2 15,4 13,6
главы муниципальных образований 18,8 18,8 - -
работники органов местного самоуправления 7,2 5,7 6,2 -
руководители организаций различных форм собственности 36,3 47,9 60 45,5
руководители учебных заведений и 4,3 8,7 7,7 7,6
научных институтов
работники учреждений образования 2,9 5,7 1,5 6,1
медицинские работники 5,8 1,5 4,6 3
работники правоохранительных органов 2,9 - 4,6 4,5
работники СМИ - 1,5 - 1,5
работники учреждений различных форм собственности 1,5 1,5 - 15,2
партийные работники - - - 1,5
религиозные и общественные деятели 1,5 - - 1,5
безработные - 1,5 - -
Общее количество депутатов 69 69 65 66
Отметим, что похожая ситуация наблюдается и в Улан-Удэнском городском Совете депутатов. Для данного органа власти характерно постепенное неуклонное увеличение количества представителей бизнес-элиты в составе депутатского корпуса, что наглядно отражено в таблице 2.
Тем самым, в составе законодательного органа власти Республики Бурятия - Народном Хурале РБ сохраняется значительная доля руководителей организаций различных форм собственности, на данный момент она составляет 45,5%.
Таблица 2
Должностной состав Улан-Удэнского городского Совета депутатов (в %)
Вид деятельности I созыв II созыв III созыв IV созыв
работники органов государственной власти 18,2 - 4,5 7,7
работники органов местного самоуправления, (в т.ч. главы муниципальных образований) 9,1 - 9,1 -
руководители организаций различных форм собственности 22,8 50 45,5 69,2
руководители учебных заведений и научных институтов 4,5 9,1 4,5 -
медицинские работники 13,6 18,2 13,7 7,7
работники военных учреждений - - 4,5 3,9
работники учреждений различных форм собственности 27,3 18,2 18,2 11,5
религиозные и общественные деятели 4,5 4,5 - -
Общее количество депутатов 22 22 22 26
Результаты выборов в Государственное Собрание (Ил Тумэн) Республики Саха (Якутия) третьего созыва, состоявшиеся 29 декабря 2002 г., также подтверждают факт вхождения представителей бизнеса в состав политической элиты. В данном созыве присутствовали внушительные команды компании «АЛРОСА», энергетиков и некоторых других отраслей. В целом, «можно выделить 9 корпораций, а именно: 1. ЗАО «АЛРОСА» (14 чел.), 2. «Энергетики» (5
чел.), 3. Угольщики (3 чел.), 4. «Золотари» (5 чел.), 5. «Транспортники» (2 чел.), 6. «Нефтега-зовики» (6 чел.), 7. «Муниципалы» (16 чел.), 8. «Образования» (5 чел.), 9. «Иные» (13 чел.)» [1, с. 53]. В действующем четвертом созыве Государственного Собрания (Ил Тумэн) Республики Саха (Якутия), избранном 2 марта 2008 г., представители бизнес-элиты продолжают занимать доминирующее положение (см. табл. 3).
Таблица 3
Должностной состав Государственного Собрания (Ил Тумэн) Республики Саха (Якутия) четвертого созыва
Вид деятельности в %
работники органов государственной власти 22,9
руководители организаций различных форм собственности 44,3
руководители учебных заведений и научных институтов 4,3
работники учреждений образования 1,4
работники СМИ 1,4
работники учреждений культуры 1,4
работники учреждений различных форм собственности 20
партийные работники 2,9
религиозные и общественные деятели 1,4
Общее количество депутатов 70
В Республике Тыва несколько иная ситуация. В 2002 г. в Законодательную палату Великого Хурала РТ первого созыва было избрано 39% руководителей предприятий и организаций [8, с. 79]. В действующем втором созыве Законодательной палаты Великого Хурала Республики
Тыва, число представителей бизнес-элиты стало гораздо меньше. Вместо них в составе депутатского корпуса наблюдается значительное количество работников органов государственной власти (см. табл. 4).
Таблица 4
Должностной состав Законодательной палаты Великого Хурала Республики Тыва второго созыва
Вид деятельности в %
работники органов государственной власти 43,8
руководители организаций различных форм собственности 9,4
руководители учебных заведений и научных институтов 6,2
работники учреждений образования 9,4
медицинские работники 18,8
работники правоохранительных органов 3,1
работники учреждений культуры 3,1
работники учреждений различных форм собственности 6,2
Общее количество депутатов 32
Итак, в постсоветский период значительная часть бизнес-элиты уверенно вошла в состав властных структур. Данная тенденция, как видно из представленного материала, характерна для большинства регионов России, в том числе и для республик Бурятия, Саха (Якутия) и Тыва. Учитывая данный факт, представляют интерес мнения политических элит по вопросу предпочтительных форм взаимодействия руководителей крупных предприятий и банков с органами власти, которые были установлены автором в ходе социологического исследования проведенного в 2009-2010 гг. При помощи анкеты было опрошено 618 человек, представляющих исполнительные, законодательные / представительные и муниципальные органы власти республик Бурятия, Саха (Якутия), Тыва, для проведения анализа отобрано 576 анкет. В таблицах 5, 6 и 7 пред-
ставлены ответы на интересующий нас вопрос по регионам. Респондентам были предложены следующие варианты форм взаимодействия: 1) выступать в качестве депутатов законодательных / представительных органов власти и непосредственно участвовать в правотворческой деятельности; 2) непосредственно участвовать в работе административных (исполнительных) органов власти, занимая в них ключевые посты; 3) воздействовать на принятие политических и управленческих решений, работая в качестве советника, эксперта в законодательных и исполнительных органах власти; 4) воздействовать на принятие решений, участвуя на общественных началах в работе консультативных органов при властных структурах; 5) воздействовать на принятие решений посредством общественных ассоциаций бизнеса.
Таблица 5
Формы взаимодействия руководителей крупных предприятий и банков с органами власти
(в %, Республика Бурятия)
Варианты Да Нет Затрудняюсь ответить / Данные по общему
нет ответа массиву опрошенных
вид элиты вид элиты вид элиты
3 к Л 5 І о С о К ■§ ^ 3 к К л Л е К 3 Н [3 1 и § 5 о « И ш а л п к 3 к Л £ 3 к Л 5 І о С о К ■§ ^ 3 к К л Л е К 3 Н [3 1 и § 5 о « И ш 3 Л п К 3 к Л £ 3 к Л 5 і о С о К ■§ ^ 3 к К л Л е К 3 Н [3 1 и § 5 о « И ш 3 Л п К 3 к Л £
« Й к Й Й § [2 О о & Й
1. 30,1 33,9 23,1 44,3 42,9 53,8 12,8 / 12,8 23,2 23,1 28,4 47,6 19,6 / 4,4
2. - 25 19,2 74,4 75 61,6 12,8 / 12,8 - 19,2 14,2 69,6 11,8 / 4,4
3. 28,6 42,9 46,2 44,3 35,7 42,3 14,3 / 12,8 21,4 11,5 39,2 41,2 15,2 / 4,4
4. 61,4 71,4 80,8 25,7 12,5 19,2 / 12,9 16,1 - 71,6 19,6 4.4 / 4.4
5. 74,4 67,8 66,7 12,8 16,1 33,3 / 12,8 16,1 - 69,6 21,6 4.4 / 4.4
Таблица 6
Формы взаимодействия руководителей крупных предприятий и банков с органами власти
(в %, Республика Саха (Якутия)
Варианты Да Нет Затрудняюсь ответить / нет ответа Данные по общему массиву опрошенных
вид элиты вид элиты вид элиты
3 н Л 5 І О с о и законодательная / представительная 3 н Л £ исполнительная законодательная / представительная муниципальная 3 н Л 5 І о с о и аконодательная / представительная 3 н ь £
Й к затр. ответ. / нет ответа
1. 29,2 30,9 - 56,9 57,3 88,9 13,9 11,8 11,1 21,6 66 12,4
2. 13,9 20,6 - 86,1 79,4 85,2 - - 14,8 12,4 83,5 4,1
3. 29,2 44,1 - 56,9 35,3 51,9 13,9 20,6 48,1 26,3 47,9 25,8
4. 80,6 72,1 83,3 19,4 27,9 - - - 16,7 78,4 17 4,6
5. 69,4 61,8 81,5 16,7 23,5 - 13,9 14,7 18,5 70,1 14,4 15,5
Таблица 7
Формы взаимодействия руководителей крупных предприятий и банков с органами власти
(в %, Республика Тыва)
Варианты
Да Нет Затрудняюсь ответить / нет ответа
вид элиты вид элиты вид элиты
пол- ни- тель- 2 і £ і ї 1 Э ІЛ [3 ? ци- паль ная пол- ни- тель- 2 І £ і ї 1 і § ^ 1 « пол- ни- тель- ^ 1 ! 1 3^ [3 \ ци- паль ная
Данные по общему массиву опрошенных
т и К затр.ответ. / нет ответа
1. 32,7 31,2 50 36,2 46,9 50 31,1 21,9 - 37,6 44,4 18
2. - 25 - 69 53,1 92,9 31 21,9 7,1 9 70,8 20,2
3. 31,1 50 87,5 36,2 34,4 - 32,7 15,6 12,5 55,6 24,2 20,2
4. 58,6 84,4 83,9 20,7 - - 20,7 15,6 16,1 75,9 6,7 17,4
5. 58,6 65,6 91,1 20,7 18,7 - 20,7 15,7 8,9 71,3 13,5 15,2
Итак, по данным анкетирования большинство респондентов отвергают идею непосредственной работы руководителей крупных предприятий и банков в законодательных и исполнительных органах власти. Заметим, что часто они категоричны в своем мнении, что отражается в выборе ответа «нет» на все варианты, предложенные в анкете. Общий смысл сделанных ими дополнений к вопросу сводится к мысли, что каждый должен работать на своем месте. Однако многие из респондентов все же указывают, что варианты: «воздействовать на принятие решений, участвуя на общественных началах в работе консультативных органов при властных структурах», «воздействовать на принятие решений посредством общественных ассоциаций бизнеса» не запрещены и, соответственно, могут быть реализованы. Согласно полученным данным приоритетным избирается вариант воздействия на принятие политических и административных решений путем работы в качестве советников, экспертов различных консультативных структур, то есть отдается предпочтение формам косвенного влияния бизнес-элиты на органы власти. Между тем на данный момент можно выделить две наиболее распространенные формы участия бизнеса в современной региональной политике. Во-первых, это избрание в регионах представителей бизнеса в качестве глав исполнительной ветви власти, что, как правило, влечет за собой волну назначений выходцев из бизнес-элиты на руководящие должности в структурах исполнительной власти. Например, после избрания губернатором Приморского края бизнесмена С.М. Дарькина в краевой администрации на руководящие посты были назначены представители команды, приведшие его к власти - бизнесмены и менеджеры. В составе избранного в июне 2002 г. краевого Законодательного собрания большинство депутатов были также представителями местного бизнеса [7, с. 233234]. В Красноярском крае после победы на губернаторских выборах в октябре 2002 г. А.Г.
Хлопонина - ставленника ФПГ «Интеррос», формирование новой элиты происходило с учетом корпоративной принадлежности к «Интерросу» (Ю.П. Олейников, Л.В. Кузнецов, О.А. Бударгин, Р.В. Кармазина, С.М. Сокол и др.) [7, с. 219]. Во-вторых, избрание представителей бизнеса в качестве депутатов Государственной Думы ФС РФ и региональных парламентов, а также делегирование в Совет Федерации ФС РФ выходцев из бизнес-элиты в качестве представителей регионов. По данным М.Н. Афанасьева, депутатский корпус образца 1994 г. в большей степени состоял из региональных и муниципальных чиновников. К 1997-1998 гг. практически во всех региональных законодательных собраниях стали доминировать руководители акционерных обществ, унитарных предприятий, банков и других коммерческих структур. Причины данной тенденции, по его мнению, заключаются в том, что в современных условиях экономический успех в большей степени зависит от наличия административного ресурса, покровительства и связей, что дает возможность принимать и изменять законодательные акты, формировать и контролировать бюджет и внебюджетные фонды, следить за ходом приватизации и распределения земель [3, с. 68]. В качестве других причин, на наш взгляд, можно назвать также: 1) необходимость защиты бизнес-интересов на законодательном уровне вследствие увеличения конкуренции на региональном политикоэкономическом пространстве; 2) необходимость консолидации регионального бизнеса перед лицом экспансии федеральных финансовопромышленных групп; 3) лоббирование интересов - своих или определенной корпорации. По мнению некоторых исследователей в перспективе возможно превращение законодательной власти в сильный орган лоббирования, по своим ресурсам близкий к исполнительной власти. Данный тезис подтверждают выборы в органы законодательной власти отдельных регионов (например, Ярославской и Самарской областей),
на которых отмечались попытки крупных корпораций провести в законодательные собрания не отдельных лиц, а группы своих депутатов с целью формирования консолидированной силы. Причем, похожую тактику, по мере наличия необходимых ресурсов, пытаются реализовать и менее крупные экономические силы [4].
Итак, в постсоветский период развития России наблюдается тесное взаимодействие бизнеса и власти, происходит фактическое слияние политической и экономической элит и формирование на региональном уровне политикофинансовых конгломератов, претендующих на роль доминирующих субъектов региональной политики и экономики. Факт присутствия во власти представителей бизнеса, на наш взгляд, нельзя оценивать однозначно. С одной стороны бизнес приносит в органы власти новые модели управления и принципы работы. Его представители, обладая особыми чертами характера и иным типом мышления, достаточно успешно вписываются во властные структуры, зачастую более четко и быстро выполняют свои должностные функции. Однако, как уже отмечалось, очень часто представители бизнеса используют властные ресурсы для реализации своих скрытых целей, либо задач определенных корпораций. В данной связи в литературе высказываются некоторые опасения относительно увеличения присутствия в органах государственной власти представителей бизнеса. Например, Н.Ю. Лапина вполне обоснованно считает, что «при массированном проникновении бизнеса в исполнительную власть может произойти ее дестабилизация» [4, с. 116]. Неоднозначное отношение к процессу вхождения представителей бизнеса в состав политической элиты выявилось и в ходе, проведенного нами экспертного интервью в республиках Бурятия, Саха (Якутия), Тыва. Часть экспертов отнеслась к данному процессу положительно. По их мнению, если человек из сферы бизнеса пришел во власть, то значит осознал себя как сформировавшегося политика. Приведем суждение эксперта из Бурятии: «Вхождение бизнес-элиты - это хорошая тенденция для политической элиты. Например, те же депутаты должны быть бизнесменами, хозяйственниками. Они умеют ценить копейку, понимают сколько денег нужно и куда их следует потратить. В целом, это историческая тенденция, так было всегда». Для остальных экспертов характерно отрицательное отношение к указанному процессу. Показательным является мнение эксперта из Саха (Якутии): «Бизнес-элита идет во власть для лоббирования своих интересов.
Сращивание двух групп элиты ведет в конечном результате к процветанию коррупции в государственных органах». С данной точкой зрения трудно не согласиться. На наш взгляд, ситуация сложившаяся в подавляющем большинстве законодательных и исполнительных органов власти России, в составе которых наблюдается доминирование представителей бизнес-элиты, является тревожной и абсолютно не приемлемой, но она отражает определенный этап истории нашей страны, характеризующийся укреплением могущества финансовой олигархии, которая сосредотачивает в своих руках стратегические ресурсы и обладает обширной зоной влияния. Представляется, что бизнес, при наличии определенных факторов (грамотной кадровой политики, совершенствовании законодательной базы и др.) перестанет быть лидирующим в числе каналов рекрутирования правящей элиты. Согласимся с мнением политических элит республик Бурятия, Саха (Якутия) и Тыва, что каждый должен работать на своем месте. Представители бизнес-элиты, на наш взгляд, могут внести значительно больший вклад в развитие нашей страны (разумеется, если они ставят перед собой такую цель, стремясь войти в состав органов власти) в случае, если будут выступать в качестве советников, оказывая квалифицированные консультационные услуги по экономическим вопросам. Вместе с тем мы не считаем обоснованным полное исключение бизнеса из сферы политики. Данный сегмент, обладающий рядом преимуществ, должен быть в составе органов власти, но при соблюдении необходимых условий и в гораздо меньшем количестве. Пополнение состава политической элиты, по нашему мнению, должно происходить преимущественно из числа работников органов государственной власти и управления. В этом отношении нам импонирует ситуация, сложившаяся в Законодательной палате Великого Хурала Республики Тыва второго созыва. Именно профессиональные управленцы, прошедшие определенную подготовку и обладающие значительным опытом работы в государственных органах власти и управления способны на компетентное решение поставленных перед страной задач.
Литература
1. Бубякина Д.Н. Государственное собрание (Ил Ту-мэн) Республики Саха (Якутия) и его личностный потенциал (опыт социально-политического анализа). - Якутск, 2003. - 83 с.
2. Информационный бюллетень Народного Хурала РБ - Сведения о депутатах Народного Хурала Республики Бурятия первого, второго и третьего созывов. - Режим доступа: http://hural-buryatia.ru.
3. Кузнецова О.А. Социальные механизмы формирования региональной политической элиты (на примере Самарской и Ульяновской областей): дис. ... канд. социол. наук. - Самара, 2004.
4. Лапина Н. Региональная власть и экономические элиты: социологическая хроника начала XXI века // Общество и экономика. - 2002. - № 6. - С. 93-119.
5. Попов А.Л. Правящая элита как субъект регионального политического процесса (на примере Республики Саха (Якутия)): дис. ... канд. полит. наук. - СПб., 2004.
6. Рандалов Ю.Б. Проблемы изменения социальной структуры бурятского народа в новейший период // Проблемы нового этапа культурного возрождения народов Бурятии (по материалам социологических исследований). -Улан-Удэ: БНЦ СО РАН, 2001. - 156 с.
7. Самые влиятельные люди России - 2003. - М.: Институт ситуационного анализа и новых технологий (ИСАНТ), 2004. - 696 с.
8. Тышта Е.В. Органы представительной власти как акторы регионального политического процесса (на примере республик Тыва и Хакасия): дис. ... канд. полит. наук. -Уфа, 2006.
Очирова Виктория Мункоевна, кандидат политических наук, докторант кафедры философии Бурятского государственного университета, г. Улан-Удэ, email: ochirova.v@yandex.ru.
Ochirova Victoria Munkoevna, candidate of political science, doctoral degree student, department of philosophy, Buryat State University, Ulan-Ude, e-mail: ochi-rova.v@yandex.ru.
УДК 323.22 © Э.Д. Дагбаев
ТИПОЛОГИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ СОВРЕМЕННОГО ПОЛИТИЧЕСКОГО РЕЖИМА
РЕСПУБЛИКИ БУРЯТИЯ
В статье исследуются проблемы определения типологических характеристик регионального политического режима Республики Бурятия. Используя современную методологию, автор рассматривает основные ее черты по четырем параметрам и приходит к выводу о наличии в Бурятии политического режима «умеренного авторитаризма».
Ключевые слова: политический режим, умеренный авторитаризм, конкурентность, консолидация, моноцентризм, полицентризм.
E.D. Dagbaev
THE TYPOLOGICAL CHARACTERISTICS OF THE MODERN POLITICAL REGIME ON THE REPUBLIC OF BURYATIA
In article problems of definition of typological characteristics of a regional political regime of Republic Buryatiya are investigated. Using modern methodology, the author considers its basic lines on four parameters and comes to a conclusion about presence in Buryatiya a political regime of «moderate authoritarianism».
Key words: a political regime, moderate authoritarianism, competition, consolidation, monocentrism, polycen-trism.
Несмотря на явную унификацию и рецентрализацию российских региональных политических практик в 2007-2011 годах, именно в эти годы вновь актуализировалась проблема методологии исследования региональных политических режимов. По сравнению с рядом ярких публикаций, характеризующих демократические 1990-е годы, сегодня мы видим значительные изменения в условиях и понимании того, как и каким образом функционируют современные российские регионы. В прошлом году российским политологом Р.Ф. Туровским предложена новая методологическая основа оценки и анализа [1].
Основная новация данного исследовательского приема состоит в исследовании регио-
нальных политических режимов по четырем избранным осям, где избранные переменные позволяют проводить соответствующие измерения. Принципиально новым из них является параметр, предполагающий выявление уровня зависимости регионов от федерального центра. Поскольку данная методология прошла апробацию и обсуждение в рамках теоретических семинаров Исследовательского комитета по политической регионалистике Российской ассоциации политической науки, в которых принял участие и автор этой статьи, используем ее для анализа современного политического режима Республики Бурятия. Целью данного анализа становится определение его типологических характеристик.
