CC BY
43УДК 347
ББК 67.4
ИССЛЕДОВАНИЕ ВЫПОЛНЕНО ПРИ ФИНАНСОВОМ ПОДДЕРЖКЕ РФФИ В РАМКАХ НАУЧНОГО ПРОЕКТА № 18-29-14027 МК «КОНЦЕПЦИЯ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ОТНОШЕНИЙ ПО ПРОВЕДЕНИЮ ГЕНОМНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ В СФЕРЕ СОЗДАНИЯ И ИСПОЛЬЗОВАНИЯ БИОПРИНТНЫХ ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ ОРГАНОВ»
АЮШЕЕВА ИРИНА ЗОРИКТУЕВНА
кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры гражданского права Университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА) e-mail: [email protected]
AIUSHEEVA IRINA ZORIKTUEVNA
PhD in Law, Associate Professor of the Civil Law Department of the Kutafin Moscow State Law University (MSAL) e-mail: [email protected]
БИОМАТЕРИАЛ ЧЕЛОВЕКА КАК ОСНОВА ДЛЯ БИОПЕЧАТИ: ПРОБЛЕМЫ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ
HUMAN BIOMATERIAL AS AN «INK» FOR BIOPRINTING: PROBLEMS OF THE LEGAL REGULATION
Аннотация. Актуальность статьи связана с необходимостью выработки адекватного правового регулирования отношений по использованию биоматериала человека для «биопечати» в связи с развитием технологии аддитивного производства.
Определение особенностей гражданско-правового регулирования отношений оборота биоматериала человека в целях использования для объемной печати органов и тканей является целью настоящего исследования.
Человеческие органы и ткани признаются объектами гражданских прав, при этом проблемным вопросом является определение их правовой природы. До отделения от тела человека органы и ткани не рассматриваются в качестве самостоятельных объектов, однако после отделения биоматериалы объективируются, что порождает вопрос о том, в рамках каких отношений — имущественных (вещных или обязательственных) или неимущественных — осуществляются права
Abstract. The relevance of the article is connected with the need to develop an adequate legal regula-tion of relations on the use of human biomaterial for "bioprinting" in connection with the development of additive manufacturing technology.
The purpose of this study is to determine the features of civil law regulation of human biomaterial turnover relations for the purpose of using organs and tissues for volumetric printing.
Human organs and tissues are recognized as objects of civil rights, while determining their legal nature is a problematic issue. Before separation from the human body, organs and tissues are not considered as independent objects, but after separation, biomaterials are objectified, which raises the question of under what relations — property (property or obligation) or non-property-rights to them are
на них? Являются ли договоры по поводу их отчуждения поименованными или представляют собой самостоятельные договорные конструкции?
В статье рассматриваются основы существующего нормативного регулирования отношений донорства и трансплантации, дается обзор существующих научных позиций относительно определения правового режима органов и тканей человека, приводится классификация биообъектов, а также анализируются договоры, на основе которых осуществляется донорство клеток, используемых в процессе «биопечати».
Сделан вывод о том, что отношения по донорству клеток для последующей биопечати могут быть опосредованы договором, содержащим в себе элементы договора оказания медицинских услуг, а также в части предоставления биоматериала непоименованного в настоящее время договора о донорстве клеток. На указанные отношения на современном этапе могут частично распространяться положения законодательства о трансплантации органов и тканей человека. В случае дальнейшего развития технологий, обеспечения возможности забора клеток без необходимости оперативного вмешательства, такие отношения могут быть урегулированы по аналогии с законодательством о донорстве крови и ее компонентов, в этом случае забор клеток может быть осуществлен на основе возмездного договора.
Ключевые слова: аддитивное производство; биопечать; биоматериал человека; биоэтика; объект гражданских прав; оборот органов и тканей; донорство; трансплантация.
exercised? Are the contracts for their alienation named or are they independent contractual constructions?
The article examines the basics of the existing regulatory regulation of the relations of donation and transplantation, provides an overview of the existing scientific positions regarding the definition of the legal regime of human organs and tissues, provides a classification of biological objects, and analyzes the contracts on the basis of which the donation of cells used in the process of "bioprinting"is carried out.
It is concluded that the relations on the donation of cells for subsequent bioprinting can be mediated by a contract containing elements of a contract for the provision of medical services, as well as in terms of the provision of biomaterial of a currently unnamed cell donation contract. At the present stage, the provisions of the legislation on the transplantation of human organs and tissues may partially apply to these relations. In the case of further development of technologies, ensuring the possibility of cell sampling without the need for surgical intervention, such relations can be regulated by analogy with the legislation on blood donation and its components, in this case, cell sampling can be carried out on the basis of a paid contract.
Keywords: additive manufacturing; bioprinting; human biomaterial; bioethics; object of civil rights; turnover of organs and tissues; donation; transplantation.
Использование биопечати сегодня позволяет создавать живые ткани, человеческие органы, что может решить проблему их донорства и последующей трансплантации. Однако для осуществления биопринтинга требуется материал (биочернила для биопринтера), из которого будут создаваться биообъекты.
Материалы для реконструкции тканей, трансплантаты и сопутствующие изделия отнесены к медицинским изделиям в соот-
ветствии с действующим нормативным регулированием. В медицине аутотрансплан-таты (материалы, которые готовятся из собственных тканей пациента) считаются наиболее пригодными для биоинтеграции, хотя их использование не всегда возможно и создает дополнительную угрозу жизни и здоровью пациента. В связи с этим донорским материалом, в частности материалом для костной пластики, выступают аллотран-сплантаты (гомотрансплантаты), мягкие и
жесткие ткани от другого пациента или трупа [1, с. 211].
Обращение медицинских изделий включает в себя в том числе производство, изготовление, ввоз и вывоз, хранение, транспортировку, реализацию, применение, а также утилизацию или уничтожение. При этом гражданское законодательство не содержит положений, касающихся определения правового режима органов, тканей человека, его тела и клеток организма после их отделения от тела человека, что породило дискуссию в науке гражданского права. Биологический материал в медицинском праве определяется путем перечисления тех объектов, которые к нему отнесены (биологические жидкости, ткани, клетки, секреты и продукты жизнедеятельности человека, физиологические и патологические выделения, мазки, соскобы, смывы, биопсийный материал), таким образом в специальных нормативных актах также не определяется его гражданско-правовой режим.
Определение особенностей гражданско-правового регулирования отношений оборота биологического материала человека, прежде всего в целях использования для аддитивного производства органов и тканей, является целью настоящего исследования.
Для достижения поставленной цели были использованы как общенаучные методы (дедукции, индукции, анализа), а также специальные методы (сравнительно-правовой, формально-юридический).
Анализ действующего нормативного регулирования рассматриваемых отношений показал, что обращение биомедицинских клеточных продуктов и отношения, возникающие в связи с донорством биологического материала в целях их производства, регулируется Федеральным законом от 23.06.2016 № 180-ФЗ «О биомедицинских клеточных продуктах». При этом биомедицинские клеточные продукты определяют-
ся как комплексы, состоящие из клеточных линий, полученных от живого человека или от трупа путем изъятия из организма биологического материала с последующим культивированием клеток вне тела человека, и вспомогательных веществ либо из клеточных линий и вспомогательных веществ в сочетании с лекарственными препаратами, фармацевтическими субстанциями, медицинскими изделиями.
Отношения, связанные с донорством органов и тканей человека, регулируются иными нормативными актами, в частности речь идет о Законе РФ от 22 декабря 1992 г. № 4180-! «О трансплантации органов и (или) тканей человека», а также о ФЗ от 20 июля 2012 г. № 125-ФЗ «О донорстве крови и ее компонентов», при этом указанный ранее закон о биомедицинских клеточных продуктах не распространяет свое действие на отношения, возникающие при разработке и производстве лекарственных средств и медицинских изделий, донорстве органов и тканей человека в целях их трансплантации, донорстве крови и ее компонентов, при использовании половых клеток человека в целях применения вспомогательных репродуктивных технологий.
Создание биочернил — довольно сложный процесс, они могут быть созданы на основе как биоматериала человека или животного, так и синтетического материала [2]. Очевидно, отношения по поводу использования для создания биочернил синтетического материала или клеток животных на сегодняшний день могут быть урегулированы путем применения действующих норм: такие отношения по поводу созданных искусственных органов и тканей, их передачи, получения материала для их создания могут быть урегулированы действующими нормами о купле-продаже, выполнении работ или оказании услуг. При этом использование клеток животных на сегодняшний день уже порождает целый ряд дискуссий, связанных с этическими пробле-
мами использования живого существа для обеспечения жизнедеятельности человека: на животных все еще распространяется режим имущества, хотя существует целый ряд норм, запрещающих жестокое обращение с ними.
Еще большее количество вопросов вызывают отношения по использованию для создания биочернил и последующей биопечати биологического материала человека — его живых клеток или клеток трупа.
В литературе высказывается предположение, что определение правового режима биоматериала человека может зависеть от причины его отторжения и цели использования, в связи с чем приводятся различные классификации биоматериала [3, с. 81-87; 4, с. 13-20]. Выделяются отдельные особые виды биоматериала, например, предлагается отграничивать эмбрион человека от остальных видов биоматериалов [5, с. 28-32].
Высказывалась позиция о том, что на органы и ткани возникает особое вещное право — право трансплантационного использования, осложненного специальной целью — осуществлением трансплантации для спасения жизни и восстановления здоровья реципиента [6, с. 157].
Обосновывается мнение о возможности возникновения права биособственности на биологический объект, предоставляющего обладателю (донору) наибольшие возможности как имущественного, так и личного неимущественного характера, при этом тело человека после смерти предлагалось считать объектом иного биоправа. Также выделялось исключительное имущественное право на биологический объект, которое принадлежит всем остальным лицам, приобретающим его — это право идентично имущественной составляющей права биособственности (за исключением реципиентов и специализированных медицинских центров) [7, с. 7].
Л. О. Красавчикова рассматривала биоматериалы человека (кровь, органы и ткани человека) в качестве нематериальных благ, обладающих признаками уникальности и неповторимости, хотя отмечалось, что после отделения от человека эти объекты теряют свою индивидуально-личностную определенность [8, с. 101]. Думается, верным подходом является определение биоматериала человека до его отделения от тела человека в качестве нематериального блага. Биоматериал человека с момента отделения от тела может рассматриваться в качестве объекта имущественных отношений.
Сегодня в связи с развитием технологии биопечати следует разграничивать искусственно созданные биообъекты и биоматериалы, полученные от живого донора или трупа. Биопринтные органы в этой классификации могут быть отнесены к искусственно созданным органам и тканям, однако их правовой режим, в свою очередь, также нельзя признать однородным. Правовой режим биопринтных человеческих органов до их имплантации в тело человека может зависеть от того, какой материал был использован при их создании. Напечатанные органы до их имплантации могут признаваться вещами, если при их создании использовались искусственные материалы (синтетические материалы, биополимеры и т.п.) или клетки животных (с учетом особого правового режима животных как особого вида имущества). В данном случае речь идет об имплантатах или ксенотрансплан-татах.
В случае использования донорских человеческих клеток проблемы определения правового режима напечатанных органов схожи с проблемой определения правового режима обычных человеческих органов после их отделения от тела человека.
Если при использовании искусственных материалов или клеток животных оборот
биочернил и созданных органов в целом может регулироваться уже существующими нормами, в том числе нормами о договоре купли-продажи материала, о договорах подрядного типа, оказания медицинских услуг, то в случае использования в качестве биочернил живых человеческих клеток или клеток, полученных от трупа, необходимо указанные отношения регулировать особым образом с целью защиты человека, его здоровья и жизни.
Как отмечается в научной литературе, использование биопринтных человеческих органов и тканей способно снять целый ряд философских и религиозно-этических противоречий, особенно в тех случаях, когда речь идет об использовании клеток самого реципиента, при условии наличия добровольного информированного согласия и использования созданного биопринтного органа исключительно в лечебных целях [9, с. 104]. Тем не менее, для создания биопринтного органа зачастую требуются донорские клетки, что оставляет открытым вопрос о возможности коммодификации частей (клеток) человеческого тела, их объективации.
Следует отметить, что Конвенция по правам человека и биомедицине содержит запрет на извлечение финансовой выгоды при трансплантации органов и тканей. В отечественном законодательстве о трансплантации органов и тканей одними из главнейших принципов донорства провозглашаются добровольность и безвозмездный характер. Купля-продажа биологического материала; создание эмбриона для использования его при производстве биомедицинских клеточных продуктов, использование для этих целей биологического материала, полученного путем прерывания процесса развития эмбриона или плода человека или нарушения такого процесса, недопустимы. При этом при поощрении безвозмездного донорства крови и ее компонентов тем не менее допустим его возмездный характер,
что закрепляется в специальном законодательстве.
Сегодня в связи с развитием биопечати вопросы донорства перемещаются в сферу донорства отдельных клеток, удаление которых подразумевает минимальный риск для донора. Актуальным остается также вопрос о возможности использования в гражданском обороте стволовых клеток человека при создании клеточных линий и биомедицинских клеточных продуктов. До настоящего времени правовой режим так называемых гемопоэтических стволовых клеток остается не вполне определенным [10, с. 9-15]. Высказывается позиция, что возможность перепрограммирования дифференцированных клеток и получение индуцированных плюрипотентных стволовых клеток устранит этические и правовые проблемы, связанные с использованием стволовых клеток эмбриона [11, с. 80-91].
В соответствии с действующим законодательством объектами трансплантации могут быть в том числе клетки, которые предназначены для выполнения присущих им функций в организме, полученные или заготовленные из биологического материала, а также биологический материал для их получения. Очевидно, на отношения, связанные с пересадкой искусственно созданных биопринтных органов и тканей законодательство о трансплантации может распространяться лишь частично с учетом особенностей изготовления соответствующих органов и особенностей материала, явившегося основой для биочернил. В случае, если биопринтный орган является им-плантатом или ксенотрансплантатом, указанное законодательство может применяться без учета положений о донорстве лишь в части защиты прав реципиента. Однако в том случае, если используются аллотран-сплантаты при создании биочернил, права донора также требуют защиты.
В литературе было высказано мнение, что биопечатные органы и ткани можно
признать не ограниченными в обороте вещами, поскольку количество доступных биопринтных органов ограничено лишь мощностью линий биофабрикации, а донорство клеток или участков ткани для создания биопечатных продуктов не наносит существенно вреда здоровью донора, а также позволяет избежать биоэтических проблем, возникающих при донорстве post mortem [12, с. 297].
Очевидно, в связи с развитием биотехнологий можно предположить возможность донорства отдельных живых клеток человека по его добровольному согласию при минимальном риске для жизни и здоровья. Пока процедура удаления отдельных клеток не будет полностью безопасной и требует серьезного медицинского вмешательства, запрет на возмездное донорство тканей и живых клеток является оправданным и должен быть сохранен в целях защиты права на жизнь и права на здоровье человека-донора. В том случае, если новые технологии позволяют сделать указанную процедуру полностью безопасной, допустима возможность получения вознаграждения за предоставленный биоматериал при одновременном поощрении безвозмездного донорства по аналогии с донорством крови и ее компонентов. Однако объективация биопринтных органов в качестве не ограниченных в обороте вещей сегодня, думается, не в полной мере будет способствовать защите жизни и здоровья человека. Ограничения, связанные с возможностью создания, передачи, использования для трансплантации органов и тканей только определенным в законе кругом медицинских организаций выглядят оправданными, в связи с чем на уже напечатанные органы при их трансплантации должно распространяться специальное законодательство.
Изъятие биологического материала у донора допускается после получения его информированного добровольного согласия, после этого на основании договора
об оказании медицинских услуг производится медицинское вмешательство и биологический материал изымается, осуществляется лечение и восстановление донора. Медицинская организация в дальнейшем осуществляет необходимые манипуляции с биообъектами (обработку, при необходимости криоконсервацию, хранение и т. п.), после чего на основании договора об оказании медицинских услуг осуществляется непосредственная трансплантация органов и тканей реципиенту.
В литературе согласие на осуществление медицинского вмешательства с целью изъятия органов и тканей называют сделкой, направленной на неимущественные последствия [13, с. 156-195; 14, с. 20]. При этом отечественное законодательство о трансплантации содержит также иные условия донорства, в частности, живой донор должен находится с реципиентом в генетической связи, за исключением случаев пересадки костного мозга. В немецком законодательстве ограничение сформулировано иначе — донор и реципиент должны находится в родственной связи или в отношениях особой личной привязанности.
Очевидно, установленные правила связаны с необходимостью ограничения свободного оборота донорских органов и тканей, их купли-продажи, а также обеспечения здоровья донора и реципиента. В условиях, когда естественные органы и ткани могут быть заменены на искусственно созданные биопринтные, если для получения биочернил из живых клеток донора не потребуется серьезное медицинское вмешательство в его организм, такие ограничения уже не выглядят оправданными. В связи с этим донорство не органов, а отдельных клеток человеческого организма в случае развития медицинских технологий может регулироваться по аналогии с донорством крови и ее компонентов при условии минимизации риска для жизни и здоровья донора, а ограничения законодательства
о трансплантации не должны распространяться на указанные отношения.
Таким образом, весь процесс биопечати опосредуется целым рядом связанных между собой договоров и односторонних сделок. Их вид и правовая природа зависит от того, из каких материалов и в каких целях были изготовлены биопринтные органы.
Очевидно, в случаях, если биопринтные органы создаются из синтетических материалов, а не из биоматериала человека и обезличиваются, не обладая уникальными свойствами и не предназначаясь для определенного человека-реципиента, по поводу приобретения данных объектов могут заключаться договоры купли-продажи. Такие объекты можно признать ограниченными в обороте вещами — имплантатами. Ограничение в обороте связано прежде всего с тем, что на современном этапе оправданным выглядит необходимость предоставления специального разрешения медицинским организациям на изготовление соответствующих медицинских изделий, их последующее использование. Реципиенту впоследствии на основании договора об оказании медицинских услуг осуществляется трансплантация биопринтного органа. При этом реципиент не является участником отношений по поводу изготовления таких биопринтных органов, использования CAD-файлов.
Если биопринтный орган создается индивидуально с учетом особенностей организма и здоровья конкретного человека, с использованием его собственных клеток в качестве материала, такие отношения охватываются положениями договора оказания медицинских услуг (например, в случае регенерации ткани при лечении ран, ауто-трансплантации), либо договором, в котором могут содержатся элементы договора на выполнение работ (создание биопринтного органа) и договора оказания медицинских услуг (забор клеток для биочернил, по-
следующая трансплантация напечатанного органа).
Использование при создании биопринтного органа донорских клеток влечет необходимость осмысления природы договора, заключаемого с донором.
В литературе встречается позиция, в соответствии с которой допускается возможность заключения в отношении донорства крови и ее компонентов договоров купли-продажи, мены или дарения [15, с. 8-11].
Тем не менее более обоснованной выглядит точка зрения об особенностях отношений донорства (особые требования к донору, особенности объекта правоотношений, наличие специальных прав и обязанностей их субъектов и т.п.), в связи с чем договор возмездного донорства нельзя квалифицировать как вид договора купли-продажи, а следует его рассматривать как самостоятельный тип договора (sui generis) [16, с. 3-5].
Этот договор, очевидно, содержит в себе элементы договора оказания медицинских услуг в части обязанностей медицинской организации, осуществляющей отделение донорских клеток, а также специфические обязанности донора, например, обязанность по предоставлению достоверных известных донору сведений о состоянии здоровья и перенесенных заболеваниях.
В литературе высказывалось мнение о том, что договоры возмездного донорства не могут признаваться лишь договорами возмездного оказания услуг в чистом виде, поскольку данный договор прежде всего направлен на достижение определенного самим договором конечного результата, хотя, безусловно, для донора также имеет значение сам процесс осуществления действий медицинского характера [17, с. 24-27].
Таким образом отношения донорства в силу их специфики на современном этапе нельзя рассматривать в качестве отношений купли-продажи, они должны быть опосредованы самостоятельным видом
договора, в связи с чем актуальным будет определение его природы, особенностей заключения и содержания.
Думается, отношения по донорству клеток для последующей биопечати могут быть опосредованы договором, содержащим в себе элементы договора оказания медицинских услуг, а также в части предоставления биоматериала непоименованного в настоящее время договора о донорстве клеток. На указанные отношения на современном этапе могут частично распространяться положения законодательства о
трансплантации органов и тканей человека, однако в случае дальнейшего развития технологий, обеспечения возможности забора клеток человеческого тела без необходимости оперативного вмешательства, такие отношения могут быть урегулированы по аналогии с законодательством о донорстве крови и ее компонентов, в этом случае забор клеток может быть осуществлен на основе возмездного договора, а ограничения, предусмотренные законодательством о трансплантации органов и тканей, уже утратят свою актуальность.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК:
1. Шумилова А. А., Шишацкая Е. И. — Материалы для восстановления костной ткани. — Journal of Siberian Federal University. Biology 2. — 2014. № 7. — с. 209-221.
2. Миронов В. — «Создание чернил для 3D-биопринтинга похоже на приготовление студня». — URL: https://vechnayamolodost.ru/articles/kletochnye-tekhnologii/chernila-dlya-bioprintera/ (дата обращения: 25.06.2021).
3. Чернусь Н. Ю., Цихоцкий А. В. — Гражданско-правовой режим биологического материала человека. — Российский юридический журнал. — 2019. № 1. — С. 81-87.
4. Малеина М. Н. — Статус органов, тканей, тела человека как объектов права собственности и права на физическую неприкосновенность. — Законодательство. — 2003. № 11. — С. 13-20
5. Богданова Е. Е. — О правах на биоматериал человека. — Гражданское право. — 2019. № 4. — С. 28-32.
6. Серебрякова А., Арзамаскин М., Варюшин М. Государственно-правовое регулирование использования органов и тканей человека в целях трансплантации как особых объектов гражданского права (компаративистское исследование). — Власть. — 2011. № 8. — С. 155-157.
7. Аполинская Н.В. — Биологические объекты человека в гражданском праве российской федерации. — Автореф. ... канд. юрид. наук. — Иркутск, 2009. — 23 с.
8. Красавчикова Л. О. — Понятие и система личных неимущественных прав граждан (физических лиц) в гражданском праве Российской Федерации. — Екатеринбург: Уральская государственная юридическая академия, 1994. — 199 с.
9. Ксенофонтова Д. С. — Правовое и биоэтическое изменение коммодификации человеческих, в том числе биопринтных, органов и тканей. — Lex Russica. — 2020. № 9. — С. 100-107.
10. Сергеев Ю. Д., Базина О. О. — Актуальное российское законодательство о гемопоэтических стволовых клетках (обзор законодательства Российской Федерации) — Медицинское право. — 2019. № 6. — С. 9-15.
11. Богданов Д. Е. — Технология биопринтинга как легальный вызов: определение модели правового регулирования. — Lex russica. — 2019. № 6. — С. 80-91.
12. Самодурова С. С. — Биопринтные органы и ткани человека как объекты гражданского оборота. — Вопросы российской юстиции. 2020. Выпуск 8. — С. 293-301.
13. Останина Е. А. — Право на свое тело: распоряжения в отношении органов, тканей, клеток и эмбрионов с позиций гражданского права. — Вестник экономического правосудия Российской Федерации. — 2019. № 8. — С. 156-195.
Сделки, представительство, исковая давность: Постатейный комментарий к статьям 153-208 Гражданского кодекса Российской Федерации [Электронное издание. Редакция 1.0] / Отв. ред. А. Г. Карапетов. - М., 2018. - 1264 с.
Жигульских А. Н. — Кровь и ее компоненты как объекты купли-продажи в действующем законодательстве. — Административное и муниципальное право. — 2013. № 1. — С. 8-11. Малеина М. Н. — Отграничение договора купли-продажи от смежных правовых институтов. — Гражданское право. — 2015. № 6. — С. 3-5.
Донцов Д. С. — Перспективы совершенствования гражданского законодательства РФ, регламентирующего участие органов и тканей живого человека в обязательственных отношениях. — Медицинское право. — 2010. № 2. — С. 24-27.
REFERENCES:
1. Shumilova A. A., Shishatskaya E. I., Journal of Siberian Federal University. Biology 2, 2014, No. 7, pp. 209-221.
2. Mironov V., Nauchno-populyarnyi portal «Vechnaya molodost'», available at: https://vechnayamolodost. ru/articles/kletochnye-tekhnologii/chernila-dlya-bioprintera/
3. Chernus' N. Yu., Tsikhotskii A. V., Rossiiskii yuridicheskii zhurnal, 2019, No. 1, pp. 81-87.
4. Maleina M. N., Zakonodatel'stvo, 2003, No. 11, pp. 13-20.
5. Bogdanova E. E., Grazhdanskoe parvo, 2019, No. 4, pp. 28-32.
6. Serebryakova A., Arzamaskin M., Varyushin M., Vlast', 2011, No. 8. pp. 155-157.
7. Apolinskaya N. V., Biologicheskie ob"ekty cheloveka v grazhdanskom prave rossiiskoi federatsii (Human biological objects in the civil law of the Russian Federation), Extended abstract of candidate's thesis, Irkutsk, 2009, 23 p.
8. Krasavchikova L. O., Ponyatie i sistema lichnykh neimushchestvennykh prav grazhdan (fizicheskikh lits) v grazhdanskom prave Rossiiskoi Federatsii (The concept and system of personal non-property rights of citizens (individuals) in the civil law of the Russian Federation), Ekaterinburg: Ural'skaya gosudarstvennaya yuridicheskaya akademiya, 1994, 199 p.
9. Ksenofontova D. S., Lex Russica, 2020, No. 9, pp. 100-107.
10. Sergeev Yu. D., Bazina O. O., Meditsinskoe parvo, 2019, No. 6, pp. 9-15.
11. Bogdanov D. E., Lex Russica, 2019, No. 6, pp. 80-91.
12. Samodurova S. S., Voprosy rossiiskoi yustitsii, 2020, No. 8, pp. 293-301.
13. Ostanina E. A., Vestnik ekonomicheskogo pravosudiya Rossiiskoi Federatsii, 2019, No. 8, pp. 156195.
14. Sdelki, predstavitel'stvo, iskovaya davnost': Postateinyi kommentarii k stat'yam 153-208 Grazhdanskogo kodeksa Rossiiskoi Federatsii [Elektronnoe izdanie. Redaktsiya 1.0] (Transactions, representation, limitation of actions: Article-by-article commentary to Articles 153-208 of the Civil Code of the Russian Federation [Electronic edition. Revision 1.0]), A.G. Karapetov, Moscow, 2018, 1264 p.
15. Zhigul'skikh A. N., Administrativnoe i munitsipal'noe parvo, 2013, No. 1, pp. 8-11.
16. Maleina M. N., Grazhdanskoe parvo, 2015, No. 6, pp. 3-5.
17. Dontsov D.S., Meditsinskoe parvo, 2010, No. 2, pp. 24-27.
