CC BY
230
Обнорская М.Е., Кремнева А.В.
(Барнаул)
БИБЛЕЙСКИЕ МОТИВЫ В ПРОИЗВЕДЕНИИ Д.СТЕЙНБЕКА "НА ВОСТОК ОТ ЭДЕМА"
Проблема взаимосвязи и взаимовлияния разных текстов в процессе развития мировой культуры привлекала и привлекает внимание лингвистов и литературоведов в течении веков. В последние десятилетия сложилось направление лингвистических исследований, объединенных под названием "интертекстуальность", считающее, что смысл художественного произведения формируется посредством ссылок на иной текст - текст того же автора, текст смежного искусства, текст предшествующей литературы. Интертекстуальность связана с понятием семиосферы (Ю.М.Лотман) и предполагает наличие "диалога" культур.
Интертекстуально исследование текста имеет два направления: генеративный подход, т.е. реконструкция генеративного процесса, в результате которого преобразуются предшествующие и образуются новые литературные произведения, и герменевтический подход, т.е. духовная интерпретация текста, помогающая заострить внимание на взаимодействии различных культур, обогащающая восприятие текста. Первый подход представлен, в частности, работами И.П.Смирнова, вторая линия в интертекстуальности разрабатывается И.В.Арнольд.
К сигналам интертекстуальности (интертекстуальным включениям) обычно относят аллюзии, цитаты, реминисценции. Однако более приемлемым представляется мнение, что присутствие иных текстов может ощущаться на всех уровнях, от ситуативного до синтаксического и фонетического.
Предмет нашего исследования - роман Д.Стейнбека "На восток от Эдема" - пронизан интертекстуальными связями, ведущее место среди которых занимают библейские мотивы.
Чтобы вовлечь читателя в "диалог" культур, помочь ему увидеть смысловые наслоения в результате взаимодействия текстов, авторы зачастую используют приемы выдвижения (актуализации) интекстов. Наиболее значительными, на наш взгляд, являются: сильная позиция (интекст в заглавии, в зачине, в конце текста), повторы, конвергенции (когда интексты подчеркиваются стилистическими средствами). Все эти приемы использованы Д. Стейнбеком.
Диалог с претекстом - Библией - начинается уже с заглавия "На восток от Эдема", который представляет собой усеченную аллюзию на библейскую притчу о Каине и Авеле. Топонимическое заглавие ("The East of Eden" -the land of Nod, место действия, туда изгнан был Каин, убивший брата) вводит основной символ произведения. Заглавие предицирует основное содержание, настраивает на его понимание, создает особую экспрессивность, задействует ассоциативный читательский потенциал. The East of Eden символизирует вечную трагедию Каина, проклятого за убийство брата, врожденную греховность человека. Образный смысл заглавия раскрывается в макроконтексте как синтез систем метафорических сопоставлений. Стягивая в один смысловой пучок различные сюжетные линии, разные смысловые стороны текста, заглавие настраивает читателя на многоплановое восприятие текста. Повтор различных интекстов библейского плана развивает и конкретизирует название, выдвигая на первый план основную идею произведения. Шестикратная встречаемость аллюзивного топонима Eden на протяжении текста фокусирует внимание на этом образе, а кроме того способствует семантическому обогащению слова, которое под влиянием разных контекстов подвергается порой ироническому переосмыслению.
Итак, аллюзивное топонимическое заглавие создает образ и дает толчок для соположения, сопоставления двух сюжетов, библейского и авторского, превращая текст в
сюжетную метафору (термин В. К. Тарасовой), способствуя тем самым новому прочтению старой притчи о добре и зле. Таким образом, мы переходим к новому виду интекста - к параллелизму нарративных линий антецедента и консеквента.
В процессе со/противопоставления совпадающих сюжетных линий читатель вовлекается в диалог, переосмысляет старый сюжет, видит старую проблему в новом свете. Происходит перетолкование интертекстуальных контактов, между старым и новым текстом возникает отношение параллелизма. Анализируемый текст Д. Стейнбека интересен тем, что возникает эффект двойного или, вернее, тройного параллелизма. Основные сюжетные линии развиваются по сходной модели. Два поколения семьи Трастов, братья Адам и Чарльз, и сыновья Адама, близнецы Аарон и Калеб вновь воспризводят трагедию отношений Каина и Авеля. Чарльз, чье подношение отвергнуто горячо любимым отцом, жестоко избивает Адама. Калеб по той же причине толкает брата на непоправимый шаг и является косвенной причиной его смерти. Адам и Аарон не знают горечи быть отверженными, на них нет бремени греха и вины. Это бремя приходится нести Чарльзу и Калебу (каинам), и это им приходится пройти испытание -свершить или не свершить грех. Аналогично развивается и второстепенная сюжетная линия: Билл Гамильтон, нежно любящий отца и всю семью, не встречает в ответ ничего, кроме пренебрежения.
Итак, имеющий место интра- и интер-параллелизм - способствует подчеркиванию идеи, обоснованию правоты автора в его "споре" с претекстом. Необходимо отметить, что сюжетный / событийный параллелизм подчеркивается прямыми корреляциями, порой избыточными, порой вызывающими иронию (Чарльз и Калеб - землепашцы; в ответ на вопрос, куда пропал его брат, Калеб почти буквально перефразирует библейский текст).
Большую роль в раскрытии замысла автора играет и еще один тип интекста - аллюзивные антропонимы. Проблема именования героев произведения привлекает внимание литературоведов и лингвистов. Связь между звучанием антропонима и персонажем - его носителем никогда не бывает случайной, почти все имена в художественном произведении являются в той или иной мере мотивированными. Основным свойством антропонимов, наряду с номинацией, является свойство характеристики. Имя человека может играть двойственную роль в его судьбе: либо оно определяет его жизнь, судьбу, либо само имя изменяется, приобретает новые значения, благодаря его носителю. Обнажая прием, Стейнбек говорит об этом словами персонажа, Самюэля: "Names are a great mystery. I've never known whether the name is molded by the child changed to fit the name"(p. 345).
Как известно, начиная с эпохи феодализма, библейские имена становятся наиболее частотными, теряют связь с библейскими персонажами, и сами по себе "Адам", "Самюэль" не вызывают ассоциаций. Актуализации антропонимов способствует контекст.
Адам Траск - герой книги, отец близнецов. На протяжении романа имя становится мотивированным, актуализируется его первоначальное, значение "первого человека, родоначальника всего человечества", благодаря другим библейским включениям. Одновременно с этим в разных контекстах реализуются разные характерологические значения имени: в одном случае подчеркивается его счастье, безгреховность, невинности в "саду Эдема" - в долине Салинас, в другом, при именовании близнецов, актуализируется первоначальное значение Адама-праотца.
Имена Калеба и Аарона мотивированы, подробно объяснены в сцене именования. Тем не менее оба героя постоянно ассоциируются с Каином и Авелем, имена которых более всего и подходили бы перерожденным сыновьям Адама. Эта метафора оказывается определяющей для развития сюжета и основной его идеи.
Мотивация имени Самюэля и его эмоционально-оценочная характеристика эксплицируются самим носителем имени. Повторяющаяся аллюзия на Библию способствует характеристике персонажа - мудрого, справедливого, талантливого человека. Библейские имена персонажи порой воспринимают как "высокую цель в жизни, имя, которое им надо оправдать".
Выбор аллюзивных антропонимов в книге построен на контрасте, причем это
подчеркивается на фонетико-графическом уровне: Cyrus - Alice, Charles - Adam, Caleb -Aaron. Комический оттенок добавляется и именем лошади Самюэля - Doxology, и соответствием его предмету именования.
Итак, все перечисленные интексты способствуют "диалогу" культур, помогают новому тексту вступить в спор с антецедентом и сказать свое слово.
