CC BY
84
А. В. Яшина
БЕЗОПАСНОСТЬ В СИСТЕМЕ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ «ЧЕЛОВЕК - ОБЩЕСТВО - ГОСУДАРСТВО»
В статье дается сравнительный анализ государственно-ориентированного и человеко-ориентированного подходов. Рассматривается генезис представлений о безопасности от Античности до настоящего времени и выдвигается тезис о том, что в современном мире под влиянием глобальных процессов трансформируется роль национального государства и индивида в нем. Складывающаяся ситуация вызывает необходимость выработки систематизированного представления о безопасности и механизмах ее обеспечения.
Ключевые слова: безопасность человека, безопасность государства, human security, теоретические подходы, парадигма безопасности, глобализация.
Продолжающиеся локальные войны, конфликты, ядерные и другие угрозы погружают человека в состояние неопределенности и страха. Многие области повседневной жизни людей приобретают всеобъемлющий характер, создавая предпосылки к возникновению качественно иных уровней взаимодействия человек-человек, человек-общество, человек-государство. Развивая технологии, обеспечивающие комфортность существования, человеческое сообщество одновременно увеличивает возможность локальных и глобальных техногенных и экологических катастроф, а, создавая новые экономические и политические модели общества, неизбежно сталкивается с мировыми финансовыми и социальными кризисами. При этом значительно меняется роль влиятельных международных политических организаций, происходит трансформация международной политики и отношений. Под влиянием этих обстоятельств значение безопасности становится первостепенным как для всего мирового сообщества, так и для национального государства и отдельного индивида. От качественного решения проблемы безопасности зависит судьба современной цивилизации, имеющей сегодня чрезвычайно сложную динамику в связи с интенсивными процессами глобализации (активной информатизацией, изменением международного порядка, процессами демократизации, распространением рыночной экономики и т. д.), которые влияют на внутреннюю и внешнюю политику всех без исключения государств на планете.
Как отмечает немецкий социолог У. Бек, вопросы, связанные с обеспечением безопасности личности, начинают играть роль нормативного движущего принципа (Бек, 2000, с. 21-42), так как воз-
© А. В. Яшина, 2011
можность жить, не подвергая себя и свой социум (семью, друзей, город, государство) опасностям, высоко ценится каждым человеком. Это означает, как пишет В. М. Родачин, что безопасность приобретает форму внутренней ценности и реализует себя в индивидуальном и общественном сознании, следовательно, во всех областях жизнедеятельности человека, общества, государства. В этом аспекте безопасность есть устойчивое состояние жизнедеятельности индивида, общества и государства, при котором сохраняется его целостность и способность к саморазвитию и самореализации, это одно из тех понятий, которое создает суть современной социальной реальности (Родачин, 2004, http://dpr.nj/pravo/pravo_10_5.htm).
В связи с этим безопасность — философский, социально-культурный и политический феномен одновременно, а проблемы безопасности имеют междисциплинарный характер и рассматриваться должны системно в триаде «личность - общество - государство». Таким образом, необходим сравнительный анализ различных теоретических школ, позволяющий выявить целостное представление о закономерностях и связях данного феномена.
В данном контексте интересно развитие понимания безопасности в онтогенезе античного государства. Первичное формирование представлений о безопасности восходит к античным мыслителям -Платону, Аристотелю. В этот период античная философия трактовала безопасность как защиту государства и его граждан от разного рода угроз. Согласно учению Аристотеля, государство — это высшая форма общения между людьми. Он утверждал, что «государство, достигшее в полной мере самодовлеющего состояния и возникшее ради потребностей жизни, существует ради достижения благой жизни» (Аристотель, 1984, с. 378). Человек становится совершенным гражданином только в рамках государства, которое обеспечивает его индивидуальную свободу и безопасность. Платон считал, что государство, должно обеспечивать удовлетворение разумных потребностей граждан и защищать их от внешних угроз. Он рассматривал «безопасность как предотвращение вреда государству» (Платон, 1986, с. 434). Человек мог стать совершенным гражданином только в рамках государства, которое позволяло ему обрести личную свободу и безопасность. А вот философ Эпикур считал, что «самой настоящей безопасность бывает благодаря тихой жизни и удалению от толпы» (История Древнего мира, 1982, с. 353). Различие подходов объясняется тем, что с ростом благосостояния эллинского общества менялись критерии безопасности, которые со временем начали соотноситься с самосохранением и самореализацией личности, улучшением условий жизни, повышением ее комфортности. При этом обеспечение безопасности рассматривалось
как обязательная функция государства, задача которого — обеспечение потребностей свободных граждан. В свою очередь древнеримские философы и юристы считали, что безопасность может достигаться лишь с помощью права, которое должно официально закрепляться в законодательном порядке и регулировать все социально-экономические отношения в обществе. Таким образом, в античной философии безопасность трактовалась в контексте становления политических и социальных отношений и учреждений, призванных обеспечить безопасность граждан и государства. Совершенно ясно, что уже в античности были сформулированы такие приоритеты государства как его сохранность и безопасность, а главное предназначение человека сводилось к их обеспечению.
В эпоху становления христианства и раннего Средневековья представления о безопасности изменили свой вектор. Безопасность стала трактоваться как неотъемлемый атрибут божественного провидения. Кардинально трансформировалось ее основание: если в античном обществе акцент был сделан на самосохранении и выживании личности и государства, то в христианском мировоззрении первоосновой стало спасение и сохранение души, что повлекло за собой частичную утрату социальной направленности безопасности.
Развитие научных представлений о безопасности началось параллельно со становлением национального государства и накоплением капитала, настоятельно требующих защиты и безопасного существования. Именно с этого периода постепенно складываются несколько основных теоретических подходов, сохранившихся в современном мире к пониманию и решению проблем безопасности.
Учение английского философа Томаса Гоббса можно считать основой реалистического подхода к пониманию безопасности. Он пишет не только о безопасности национального государства и международных отношений, но и о безопасности человека, рассматривая ее предельно широко. При этом в своих работах он обратил внимание на взаимосвязь безопасности государства и личности. Ученый трактовал безопасность отдельного человека как «не одно лишь обеспечение голого существования, но также обеспечение за всяким человеком всех благ жизни, приобретённых им законным трудом, безопасным и безвредным для государства» (Гоббс, 1991, с. 261). Однако, говоря о средствах и методах обеспечения безопасности государства, английский философ, как и многие его последователи в дальнейшем, отдает приоритет насилию. Любопытным видится представление Т. Гоббса о внешней безопасности государства. Гарантии безопасного бытия он рассматривает в качестве дефицитного товара. И если «этого товара» у соседей больше, то у государства могут возникнуть угрозы существования.
Решение этой проблемы Гоббс видел в подчинении могущественному суверену, который обещает прекратить все виды войн, в том числе и «войны всех против всех», т. е. обеспечить общую безопасность. Обосновывая преимущества абсолютной власти, которые строятся на принципах теории естественного права и договорного происхождения государства, он утверждает, что личная безопасность достигается только в сфере социального «всеобщего», олицетворяемого властью абсолютного суверена, который свою божественную силу использует для обеспечения права своих подданных на жизнь, безопасность, справедливость и благоденствие. Таким образом, в рамках реалистического подхода основную роль обеспечения безопасности играет суверен при конституционной монархии или президент при демократии, уполномоченный сохранять внутренний мир, защищающий жизнь и собственность людей против любой внешней опасности (Новикова, 1994, с. 6).
Идеалистический подход к обеспечению безопасности был разработан Иммануилом Кантом. Выступая против гоббсовской постановки вопроса, он выдвинул идею о мира, который бы основывался на моральной норме единой для всех здравомыслящих людей. Предложение Канта было основано на том убеждении, что для создания человеческого сообщества система национального государства и главенствующие национальные интересы могут быть перестроены с помощью просвещенного политического порядка, например республиканской конституции, федеральной государственной системы, всемирного гражданства. Достижение такого мира, всеобщей безопасности было возможным при обеспечении приоритета международных норм. Причинами, которые, по мнению И. Канта вынудили нации-государства подчинить свои национальные интересы правилам международного права, могли явиться рациональное побуждение и моральное обязательство граждан по отношению к человеческому сообществу (Стрельников, 2004, с. 13).
Особый, институциональный подход к международным отношениям и проблемам безопасности вводит Гуго Гроций. Он, как и Кант, описывает международную политику в терминах сообщества государств. По его мнению, государства, которые являются главными акторами на мировой арене, ограничены в своих конфликтах друг с другом общими правилами и институтами. Международная политика не отражает ни всеобъемлющих противоречий между государствами, ни полного совпадения их интересов. Согласно идеям голландского философа, необходимо, чтобы государства в своих взаимоотношениях были связаны определенными нормами общества, которое они создают. В отличие от взглядов Канта, эти императивы предписывали не упразднение системы государств и ее за_ 193
ПОЯИТЭКС. 2011. Том 7. № 4
мену универсальным человеческим сообществом, а признание требований сосуществования и сотрудничества в сообществе государств.
Мы уже отметили, что в силу исторических, культурных, религиозных традиций и рациональных представлений о власти и институтах основным политическим актором являлось государство, главной задачей которого было обеспечение безопасности. Поэтому в основе этих трех подходов лежит государственно-центричная парадигма. Сформированная в глубокой древности, она сохранялась в XX в. вплоть до окончания «холодной войны».
Дальнейшее теоретическое накопление знаний о безопасности происходило преимущественно в рамках теории международных отношений, находившейся под влиянием доминировавшей тогда школы реализма. Точка зрения реалистов на мироустройство и обеспечение безопасности строилась на основе традиционной государственно центристской парадигмы: объектом безопасности являлось государство, а основными угрозами для него — другие государства, которые имели возможность и намерение использовать силу для удовлетворения своих интересов. Наличие такой силы сдерживало превращение опасностей в реальные угрозы. Но если угроза становилась неизбежной, то сила становилась единственным средством ее отражения. Это государственно-центричное определение безопасности исходило из гипотезы реалистов, в соответствии с которой четко определенная граница между внутренним порядком и внешней анархией была естественным состоянием, когда война существовала как реальная возможность (Радиков, 2004, с. 11). Военная угроза была актуальной, основной задачей обеспечения безопасности являлась защита своей территории и суверенитета от внешнего посягательства.
Какое же место занимает человек в системе координат сторонников традиционного подхода к безопасности? Мы отмечали, что миссия человека фактически сводилась к тому, что он был лишь инструментом обеспечения безопасности государства. Согласимся с позицией Мишеля Жирара, который писал: «Что касается более реалистичных концепций человека и общества, то они охотно говорят об индивидах во множественном числе, но стремятся с самого начала поставить их в тесную зависимость от более широких социальных и политических единиц. Иначе говоря, теоретический индивидуализм часто оказывается в этом случае сведенным к некоему надлежащему минимуму (Жирар, 1996, с. 13). Однако такое восприятие человека с течением времени перестало быть актуальным. Глобальные процессы, снижение напряженности между государствами, участившиеся внутригосударственные конфликты иницииро-
вали переосмысление места человека как в международной политики, так и в политике обеспечения безопасности. Все больше исследователей стали призывать к внедрению нового всеобъемлющего понимания безопасности. Необходим был переход от преимущественного рассмотрения проблем исключительно государственной безопасности к анализу угроз жизнедеятельности человека и способов защиты от них. Кроме того, сторонники пересмотра традиционных подходов к безопасности утверждали, что фокусирование на государственной и военной безопасности приводило к тому, что государства «игнорировали другие и возможно еще более опасные угрозы. Это ослабляло их общую безопасность в целом» (Ка-лиева, 2005).
Данная тенденция ревизии традиционных устоев в изучении вопросов безопасности стала наиболее отчетливой после окончания «холодной войны». Снижение значимости военного фактора естественным образом привело к тому, что четче обозначились другие типы угроз. Большую роль стали играть внутренние факторы, которые могли оказать воздействие далеко за пределами государственных границ. Опасность стали представлять другие более глобальные и жизненно важные аспекты планетарной жизни: миграционные процессы, экологические проблемы, терроризм, экономические кризисы, этнические и религиозные конфликты.
Под влиянием развития либеральной мысли и пересмотра концепций суверенитета произошло возвышение личностного фактора в теории безопасности, а роль территориального фактора уменьшилась (Ланцов, Усмонов, 2008, http://www.politex.info/content/view/437/30/). Так, если в XIX и XX в. политическая власть объединяла людей на определенной территории, где формировалось тождество между гражданским обществом, государством и нацией, то сегодня ситуация существенно изменилась, а людей объединяет не территориальный принцип, а иные, культурные, политические, социальные, факторы. Современные информационные технологии и развитие транспорта, с одной стороны, позволили преодолеть территориальную разобщенность и устранить пространственные ограничения, оказывавшие большое влияние на социально-политические процессы в прошлом, с другой стороны, привели к обособлению человека. Теперь ему, как пишут С. Хантингтон и П. Бергер, дается возможность отделить себя от традиций того общества, в котором он воспитан и живет, и отождествить себя с другими социальными, культурными обществами (Хантингтон, Бергер, 2004). Это вносит серьезные коррективы в восприятие и понимание проблем безопасности. В итоге многие исследователи обращаются к безопасности на уровне личности.
В 1990-х годах данная тематика стала разрабатываться в ООН, согласно определению которого «human security» включает в себя защищенность от хронических угроз, таких как голод, болезни, репрессии, а также защиту от неожиданного и пагубного нарушения образа повседневной жизни» (UN Development Program, 1999, р. 9). Соответственно, можно говорить о том, что в концепции «human security» основным субъектом обеспечения безопасности является человек и человечество в целом, а не государства или общественные группы, а «основной упор делается на безопасность и свободу, а не на более широкую концепцию развития» (Балуев, 2003, http://www.intertrends.ru/one/008.htm).
Авторы, изучающие безопасность человека утверждают, что личностная безопасность зависит в первую очередь от качества жизни людей, общества, политического процесса. Т. е. Все, снижающее это качество, является угрозой безопасности, в то время как все повышающее это качество (экономический рост, доступ к ресурсам и т. д.), увеличивает личностную безопасность. «Безопасность личности является стержнем любой действенной системы безопасности, в основу которой положены либерально-демократические идеалы. Соблюдение и защита основных свобод личности — это то ядро, производными от которого являются все остальные формы безопасности» (см.: Коэн, Михалка, 2001, с. 19).
С точки зрения современных исследований проблем безопасности, человеко-ориентированный подход имеет несколько преимуществ. Он, в отличие от традиционных подходов, предлагает иначе взглянуть на причины насилия в рамках государства, помогает сосредоточить внимание на взаимосвязи между различными уровнями безопасности человека и государства.
Сторонники традиционного подхода к безопасности считают че-ловеко-ориентированный подход не проработанным и требующим множества уточнений. Так, Барри Бузан утверждает, что объявление человека главным объектом безопасности влечет за собой ряд трудностей, так как невозможно отделить одного человека от людей в целом (Buzan, 2000, p. 1-15). Фокус на отдельном человеке, по его мнению, поднимает серьезные проблемы: на практике индивидуальная безопасность становится попыткой оставить без внимания государство, а государство является необходимым, хотя и недостаточным условием для обеспечения безопасности каждого человека. Кроме того, Бузан утверждает, что если безопасность человека соотносится с индивидуальной безопасностью (т. е. безопасностью отдельного индивида), то в этом нет ничего нового, потому что концепт индивидуальной безопасности уже лежит в основе теории прав человека. Если же все человечество является объектом
«human security», то безопасность человека становится слишком общей и расплывчатой категорией, чтобы быть эффективной. Если безопасность человека воспринимается как социальная безопасность, то это касается коллективов людей, которые собираются вместе, потому что они разделяют общую идентичность в той или иной форме. По этим причинам Бузан отвергает идею безопасности человека в качестве полезного компонента международной и национальной безопасности.
Однако сегодня мы наблюдаем, что происходит трансформация как мировой политической системы, так и подходов к ее восприятию. Господствовавшая ранее государственно-центристская модель мироустройства постепенно перестает быть основной, об этом говорят современные концепции и стратегии национальной безопасности, которые среди основных объектов безопасности выделяют отдельного человека, общество в консенсусном взаимодействии с государством. Как пишет Р. Уолкер, «безопасность не может быть локализована в одном месте, не важно, идет ли речь о государстве или международной организации; безопасность необходимо создавать во множестве мест и на множестве уровней (цит. по: Ланцов, Усмонов, 2008), начальным уровнем возможно должен стать человек. При этом следует, по словам У. Бека, учитывать, что чрезмерная «индивидуализация подрывает способность социума противостоять опасностям, генерируемым его собственным развитием» (Бек, 2000, с. 315). Обществу, в котором сильно развит индивидуализм своих членов, труднее приходится противостоять различным внутренним и внешним угрозам. Именно поэтому стоит искать некий средний путь, при котором будет соблюдаться баланс интересов и потребностей основных объектов безопасности: человека, общества и государства.
Переориентация систем национальной безопасности на приоритетное обеспечение безопасности личности сталкивается с некоторыми проблемами. Т. А. Алексеева пишет, что сегодня свобода личности и безопасность все больше начинают зависеть от политической власти, призванной защищать их. Ранее либеральная концепция политики основывалась на разделении публичного и частного пространства, т. е. на разделении государства и общества. При этом государству отводилась функция агрегирования и обеспечения коллективных интересов и безопасности, в то время как индивид занимался исключительно частной сферой. В современных условиях разграничивать частное и общественное становится все сложнее. Жизнь человека стала обособленной и порой даже не включена в социальную и политическую сферу, при этом на него оказывают влияние новые технологии, доступность и насыщенность
информационного пространства, различного рода угрозы, экономического, экологического или иного характера, делая его опосредованно частью мира. «В результате государство, защищая интересы частных индивидов, как бы легитимно отвоевывает плацдарм свободы у человека, и давление со стороны государства, несмотря на разнообразные сдержки — от разделения властей до сверхдемократичных конституций, — продолжает нарастать» (Алексеева, 1993, с. 20).
Современные экономические, информационные, демократические и иные процессы глобализации, трансформируют функции и возможности государства, которое все чаще лишается статуса гаранта безопасности. Экономически и политически слабые государства фактически теряют способность защитить своих граждан, другие осознанно отказываются от этой возможности, передавая функции защиты частному сектору, который сегодня все более активно включается в сферу обеспечения безопасности, создавая целые негосударственные корпорации, фонды в сфере обеспечения правовой защиты человека, пенсионные фонды, охранные агентства и т. д. Таким образом, проблемы взаимодействия личности и государства в сфере безопасности сегодня нарастают. Следует признать, что до сих пор концепция личностной безопасности не является когерентной и стройной, наблюдается многообразие трактовок, которые объединены общей идеей: объектом обеспечения безопасности должен быть индивид или человечество в целом (или в рамках государства совокупность граждан), а не институты, территория или государственный суверенитет. В самом общем виде личностная безопасность может быть определена как свобода от угроз жизнедеятельности отдельного человека, в том числе от угрозы качественных изменений его жизни при одновременном создании условий и возможностей для реализации его прав и гражданской позиции в общественной жизни на различных уровнях (региональном, национальном или международном). В связи с этим можно утверждать, что концепция личностной безопасности пока еще не может стать полноценной заменой для традиционной концепции национальной безопасности, однако ее развитие внесет большой вклад в изучение проблем безопасности и практическую политику. Политика в области безопасности человека необходима для преодоления разного рода гуманитарных кризисов. Как пишет американский исследователь проблем современности Свен Бислев, общество является объединением граждан, а обеспечение безопасности является необходимой функцией для этой ассоциации, то, без чего оно не может существовать и процветать. А без обеспечения государством основных условий безопасности не было бы ни цивилизации, ни
гражданского общества (Bislev, 2004, p. 292-293).
Следует признать, что современный мир перестал быть исключительно государственноцентричным, в нем сосуществуют гораздо большее количество акторов — сами государства, международные организации, сетевые негосударственные организации, транснациональные корпорации, этнические сообщества и каждый отдельный человек, который может повлиять на повседневную жизнь всей планеты благодаря информационным технологиям. Возможно, наиболее интересным будет путь диалектики традиционных и челове-ко-ориентированных подходов к безопасности, который позволит понять растущую взаимосвязь между этими вопросами, между безопасностью государств и людей.
Литература
Алексеева Т. А. Дилеммы безопасности: американский вариант // Полис. 1993. № 6. С. 16-28.
Аристотель. Сочинения: в 4 т. / Пер. с древнегреч. М., 1984. Т. 4.
Балуев Д. Понятие «human Security» в современной политологии // Международные процессы. 2003. № 1. Январь-апрель // http://www.intertrends.ru/one/008.htm
Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну. М., 2000.
Гоббс Т. Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского // Гоббс Т. Сочинения: в 2 т. Т. 2. М.: Мысль, 1991.
Жирар М. Индивиды в международной политике: Пер. с фр. / Под ред. П. А. Цыганкова. М., 1996.
История Древнего мира / Под ред. И. М. Дьяконова, В. Д. Нероновой, И. С. Свенциц-кой. М.: Наука, 1982. Кн. 2.
Калиева Д. А. Теория безопасности: традиционный и новые подходы // http://www. kisi. kz/img/docs/1251. pdf
Коэн Р., Михалка М. Безопасность на базе сотрудничества: новые перспективы международного порядка. 2001 // http://www.marshallcenter.org/mcpublicweb/ MCDocs/files/College/F_Publications/mcPapers/mc-paper_3-ru.pdf
Ланцов С. А., Усмонов Ф. И. Проблемы безопасности в теории международных отношений // Политическая экспертиза: ПОЛИТЭКС. 2008. № 2. С. 151-163 // http://www. politex.info/content/view/437/30/
Многоликая глобализация / Под ред. С. Хантингтона, П. Бергера. М., 2004.
Новикова О. Н. Концепция национальной безопасности в современной американской политологии. Научно-аналитический обзор. М.: ИНИОН, 1994.
Платон. Диалоги. М., 1986.
Радиков И. В. Политика и национальная безопасность. СПб., 2004.
Родачин В. М. Безопасность как социальное явление // Право и безопасность. 2004. № 4 (13). Декабрь // http://dpr.ru/pravo/pravo_10_5.htm
Стрельников К. А. Правовые аспекты обеспечения экономической безопасности современного российского государства: дис. канд. юрид. наук: 12.00.01. Н. Новгород, 2004.
Buzan B. Human security: What it means and what it entails. Paper presented at the 14th Asia-Pacific Roundtable, Kuala Lumpur, 3-7 June 2000. P. 1-15.
Bislev S. Globalization, State Transformation and Public Security // International Political Science Review. 2004. P. 281-296.
UN Development Program // Human Development Report, 1999. New York, 1999.
