CC BY
157
УДК 81.161.1,347.441.142.22(045)
Локтев Е. В.
Безлично-генитивное предложение как бытийный тип русского предложения
В статье рассматривается безлично-генитивное предложение как структурносемантическая разновидность безличного предложения современного русского языка. Вопрос о типологии рассматриваемой конструкции является до сих пор спорным. Один из компонентов грамматической основы безлично-генитивного предложения - бытийный глагол с отрицанием формирует основную семантику этих конструкций - семантику экзистенциальности, абсентивности, что позволяет отнести данные предложения к синтаксическому средству выражения категории бытийности.
The article discusses impersonal genitive clause as structural-semantic kind of impersonal sentences of modern Russian language. The question of the typology of these designs is still controversial. One of the components of the grammatical foundations of impersonal genitive proposals existential verb negation forms the main semantics of these constructs is existential, absenting semantics that allows us to refer these proposals to the syntactic means of expressing the category of being.
Ключевые слова: генитив, экзистенциальность, бытийность, семантика, безличное предложение.
Key words: the genitive, existential, beingness, semantics, impersonal sentence.
Термин безлично-генитивное предложение впервые употребила Н.С. Валгина в учебном пособии по современному русскому языку. Исследовательница предлагает следующую дефиницию: «Среди безличных предложений выделяется своеобразная группа безлично-генитивных предложений, структурной особенностью которых является наличие отрицательного слова в сочетании с родительным падежом»: Раздался сиплый глухой лай, но даже собаки не показалось (И. Тургенев); Ни писем, ни вестей. Как ни проси их, они забыли (К. Симонов) [6, с. 168].
С нашей точки зрения, анализируемая конструкция является односоставной по своей структуре: предикативная основа состоит из одного главного члена, выраженного аналитически. В рассматриваемых конструкциях отсутствует активный деятель, поэтому их следует отнести к группе безличных предложений: В вас совсем нет жизни и огня (А. Чехов) - здесь в местоименной форме второго лица есть только указание на того, к кому относится отсутствие названных качеств, которые отнюдь не зависят от субъекта, выраженного косвенным падежом в вас. Таким образом, в безлично-генитивных предложениях возможен не грамматический, а семантический субъект.
© Локтев Е. В., 2015
155
Необходимо также отметить характерное для всех безлично-генитивных предложений основное значение - «утверждение отсутствия предмета», при этом предмет понимается широко: предмет, лицо, явление, качество, количество, признак, действие. Считаем справедливым употреблять также для наименования данного значения термин «абсентивность» [7, с. 50].
Анализ языкового материала позволил нам предположить, что семантика безлично-генитивных предложений не ограничивается отрицанием бытийности предмета, здесь можно обнаружить дополнительные контекстные значения состояния, оценки, модальности.
Пришли к нему проситься раз, другой - нет, мол, житья от баб, позволь разойтись... (Л. Толстой) - отрицание существования явления в сочетании со значением модальности субъективной невозможности: «невозможно жить с бабами».
Нету у меня ни отца, ни маменьки, только ты у меня один остался (А. Чехов) - отрицание бытия человека и значение психофизического состояния субъекта речевой ситуации, связанное с абсентивностью: состояние одиночества, сиротства.
Буду вполне откровенен: абсолютно точного решения задачи счастья нет еще и у нас... (Е. Замятин)- отрицание действия, дополненное значением модальности объективной невозможности его совершить: «невозможно решить задачу счастья».
Да ничего страшного нет в учебе! (В. Шукшин) - отрицание наличия качества маркируется семантическим оттенком оценочности, словоформа ничего здесь усиливает отрицательность конструкции.
Кроме того, в качестве отрицательного компонента способны выступать именные формы: И хотя во времена пустыревского студенчества парней в учительском институте было достаточно, общался я в основном со старушками, похожими на увядших актрис и отставных общественных деятельниц одновременно (Ю. Поляков) - утверждение бытия определенного количества, содержащее сему модальности объективной необходимости.
Мы считаем целесообразным, вслед за А.В. Петровым, не разделять негатив и генитив и включать оба облигаторных компонента в единый предикативный центр предложения, так как «безличная семантика представлена в комплексе отрицательного и генитивного компонентов» [13, с. 80]. Данная точка зрения является дискуссионной, поэтому обратимся к рассмотрению истории вопроса в русской синтаксической науке.
У А.А. Шахматова читаем: «Двучленными называем такие односоставные предложения, в которых главный член выражен сочетанием безличной формы глагола с родительным падежом существительного или местоимения существительного» [17, с. 119]. Ученый делит данные конструкции на утвердительные и отрицательные; в отрицательных конструк-
156
циях он рассматривает возможные для образования главного члена глагольные формы, которые относит к группе бытийных.
A. М. Пешковский, анализируя глагольные безличные предложения, выделяет «отрицательные предложения с личным переходным глаголом в роли безличного и с управляемым существительным в родительном падеже» [16, с. 334]. Ученый отмечает зависимость безличного характера таких предложений от отрицательного компонента: «Предложения эти безличны только при отрицании. По устранении отрицания они переходят в личные: не было ни гроша - был грош, не слышалось ни звука - слышался звук, не будет слез и вражды - будут слезы и вражда и т. д., причем на месте родительного оказывается подлежащее. Таким образом, отсутствие подлежащего связано именно с этим родительным, а сам родительный - с отрицанием...» [16, с. 334].
Е.М. Галкина-Федорук в монографии о безличных предложениях отдельную главу посвящает конструкциям, выраженным глаголом бытия, существования. Исследовательница выделяет три типа предложений: экзистенциальные предложения утвердительного характера, безличные предложения с глаголами, выражающими значение полноты и достатка, экзистенциальные безличные предложения отрицательного характера [8, с. 183]. Здесь исследуется взаимосвязь формы родительного падежа с негативностью конструкции, выделяются лексические группы глаголов, способных образовать с родительным падежом отрицательные безличные предложения. Относительно полный список так называемых генитивных глаголов можно обнаружить у Е.В. Падучевой [12, с. 7-9].
B. В. Бабайцева рассматривает подобные конструкции как семантически ограниченную группу безличных предложений, в которых родительный падеж является нефакультативным косвенным дополнением, таким образом, предикативная основа состоит только из отрицательного слова [4, с. 80-83]. Здесь утверждается, что безлично-генитивные предложения соотносятся с утвердительными двусоставными предложениями: Есть зверь сильнее кошки - Сильнее кошки зверя нет.
П.А. Лекант предложения с главным членом не было - нет - не будет относит к «продуктивной модели» безличных предложений, а предложения типа Там ни души; Здесь сирени!; Снегу!; У нас ни воды, ни хлеба, по его мнению, являются разновидностью именных субстантивных предложений, которые он определяет как генитивные. Основанием для этого становится тот факт, что существительное в родительном падеже теряет объектное или атрибутивное значение, находясь в независимой позиции, а предложение в этом случае приобретает синтаксическое значение бытий-ности, свойственное именным (субстантивным) предложениям [9, с. 147].
А.М. Ломов, рассматривающий предложение с точки зрения семантико-функционального подхода, предложил оригинальную классификацию двусоставных и односоставных синтаксических конструкций. Среди односоставных предметных предложений в его типологии нас интересуют од-
157
носоставное предметное и односоставное признаковое [10, с. 206-209]. В первом типе предложений представлен грамматический предмет, а во втором - грамматический признак. Предложения типа Там не было никаких чемоданов; У него нет денег определяются как односоставные предметные в силу того, что генитивная форма здесь является речевым варьированием именительного падежа и сигнализирует об отсутствии предмета в констатируемой ситуации; конструкции Ничего не было слышно; Ни собаки, ни голосов не было слышно передают характеристику констатируемой ситуации через признак и являются соответственно признаковыми односоставными.
В.М. Павлов, подробно исследуя противоречия между грамматической формой и содержанием безличных предложений, утверждает, что партитивность родительного падежа не обеспечивает в отрицательных бытийных предложениях безличности. Генитивная форма не обладает ни субъектным, ни объектным значением, и, возможно, ее необходимо включить в структурную основу данных предложений, а последние - вывести из состава безличных предложений [11, с. 161].
Н.Е. Синичкина, посвятившая целую главу диссертации отрицательным бытийным предложениям, делает вывод о том, что «бытийные предложения с облигаторным отрицанием Нет времени, Ни души (Никакой радости, Ничего нового, Никого родных) являются самостоятельными подтипами односоставных предложений» [14, с. 9].
Сторонники семантического синтаксиса относят отрицательные бытийные предложения к двусоставным конструкциям (Г. А. Золотова, Н.Д. Арутюнова, Е.В. Падучева), выделяя в них субстанциональный компонент и характеризующий его предикативный признак отсутствия. Используя данный подход, мы получаем следующее: Я не имею книг (1) - У меня нет книг (2) - является парой синтаксических синонимов, в которых словоформы я и у меня (соответственно в 1 и 2 примере) - это подлежащие, ибо в данном направлении синтаксической науки считается, что номинатив есть морфологическое ядро в выражении подлежащего, а остальные падежные формы могут функционировать как периферийное звено в качестве данной синтаксической реализации. И, соответственно, имею и нет - сказуемые. Но мы, основываясь на том, что каждая языковая единица - это знак закодированной мысли об окружающем мире, считаем, что здесь представлены различные речевые ситуации. В примере (1) -определено лицо, не обладающее вещью, говорящий в этом высказывании информативный акцент делает именно на субъекте, обладающем данной предикативной характеристикой, в примере (2) - важным становится собственно независимый статальный признак отсутствия, он независим, он является коммуникативным ядром конструкции; у меня здесь выполняет роль распространителя схемы, несет функционал дополнительной единицы высказывания, как, например, адъективная форма при существительном. Словоформа книг в примере (2) играет роль лексического наполнителя
158
единого главного члена нет книг, так как лексема нет грамматизована и не может полностью передать описываемую в высказывании ситуацию. В какой-то мере, их тесная структурно-семантическая связь схожа с отношениями между связочным компонентом и глагольной (именной) частью составного сказуемого, где связка выполняет роль грамматической характеристики предиката, а вторая часть сказуемого - лексического наполнителя.
Определяющей семантикой безлично-генитивных предложений является грамматическое значение отсутствия чего-либо, кого-либо.
Ты приходи нынче на сходку; я миру поговорю о твоей просьбе; коли он присудит тебе избу дать, так и хорошо, а у меня уж теперь лесу нет (Л. Толстой) - отсутствие конкретного предмета; Тогда уже дедушки вашего не было, а то при нем бы не посмели: тогда настоящие порядки были (Л.Толстой) - отсутствие лица; А кажется, за мной никакого порокуне замечено (Л. Толстой) - отсутствие качества; Буду вполне откровенен: абсолютно точного решения задачи счастья нет еще и у нас... (Е. Замятин) -отсутствие действия.
Из примеров видно: обозначаемый факт находит лексическое выражение в форме генитивного компонента, а экзистенциальное содержание соответствует отрицательному компоненту. Отрицательная бытийность безлично-генитивных предложений сопоставима с двусоставными предложениями утвердительной семантики: У меня не было сил - У меня были силы.
То есть, безлично-генитивное предложение находится на пересечении двух коммуникативно-смысловых полей: поле безличности (инперсональ-ности) и поле бытийности. Мы предполагаем, что безлично-генитивное предложение является синтаксическим репрезентантом данных семантических категорий русского языка, и на основе этого необходимо рассматривать семантико-функциональные особенности исследуемых конструкций.
Бытийность - категория языка и логики, основанная на осмыслении существования/несуществования каких-либо реалий. Например: есть дом, нет книг. Значит, отрицание каких-либо вещей (в широком понимании) -это разновидности категории бытийности (считаем, что равным образом здесь можно использовать латинский по происхождению синоним данного термина - экзистенциальность).
В центр системы отрицания русского языка входят специализированные средства выражения: ни, не, нет, отрицательные местоимения, наречия, часть которых и формирует негацию безлично-генитивного предложения. Ядро функционально-семантического поля отрицания составляет синтаксическое отрицание, значит, безлично-генитивное предложение входит в состав ядра этого поля.
Если рассматривать отсутствие чего-либо, выраженное безлично-генитивным предложением, как разновидность отрицания, то можно выделить следующие типы значений безлично-генитивной конструкции: отсутствие состояния; отсутствие действия; отсутствие лица; отсутствие предмета.
159
С другой стороны, отрицание - разновидность бытийной семантики, поэтому важно проанализировать безлично-генитивное предложение как экзистенциальное предложение.
Предложения бытия относятся к высказываниям, выражающим «существование (или несуществование) в мире или некотором его фрагменте объекта (класса объектов), наделенного определенными признаками» [2, с. 18]. Бытийное предложение отражает ситуацию существования предметов (лиц) или явлений во времени и пространстве. Данная внеязыковая ситуация может быть передана предложениями разной структурной организации, однако важной особенностью для них является выражение единого понятийного содержания. Семантическая структура бытийного предложения включает в свой состав три компонента: область бытия или пребывания (локализатор); указывает на бытующий в этой области предмет; факт бытия, пребывания, наличия (показатель бытия).
При отражении ситуации существования/бытия предмета или явления важную роль играет показатель области бытия. Его семантические функции разнообразны: локализатор, посессор, темпоральный показатель. Широкое содержательное наполнение данного компонента способствует формированию семантических разновидностей безлично-генитивного предложения:
- со значением существования (В химической науке таких фактов на данный момент не обнаружено);
- со значением местонахождения (В доме не было дров);
- со значением наличия (У Васи не оказалось запасной ручки).
Так как мы относим безлично-генитивное предложение к синтаксическим средствам выражения категории бытийности, то в этом случае представляется важным указание на следующие особенности последней: это функционально-семантическая категория, объединяющая предложения разных структур; языковой способ репрезентации онтологической категории бытия. Значит, семантика бытийности является основной для исследуемых синтаксических структур, а значения обладания или наличия накладываются на это значение.
Семантика бытия представляет собой чистое существование, свойство сущности принадлежать реальной действительности или какому-либо другому миру.
Семантика наличия связана с расположением предмета в определенном пространстве и времени, то есть реализует свойство существования в рамках хронотопа.
Семантика обладания передает отношения между двумя предметами в каком-либо мире таким образом, что один из предметов включает в свое пространство существования другой предмет.
Соотношение грамматических значений бытия, наличия и обладания в конкретном предложении зависит от семантического взаимодействия его
160
структурных частей: локализатора, бытийного глагола, имени бытийного предмета.
Структура семантики безлично-генитивного предложения - выклю-ченность предмета из действительности, несуществование в ней. Значения наличия и существования дополняются в конкретном высказывании теми значениями, которые вносит в него та или иная лексика. Конструкция существует при существовании определенной лексики; вторжение лексики, которая служит для передачи иных смыслов, обозначает достижение предела истинности конструкции [15]. При использовании безлично-генитивного предложения для отражения тех или иных денотативных ситуаций, вовлекающих в данную модель не свойственную ей лексику, наблюдается значительное осложнение смысла предложения. Так, если в позицию имени бытующего предмета проникает событийная лексика, то значение наличия, закрепленное в языке за безлично-генитивным предложением, претерпевает преобразование в дополнительное значение реализованности события. Вместе с тем при заполнении данной позиции именами, обозначающими свойства лица, безлично-генитивное предложение входит в круг моделей, предназначенных для передачи характеристики лица. В целом ввод в позицию имени предмета слов пропозитивной семантики поднимает пласт парадигматических ассоциаций с грамматическими значениями акциальных, характеризующих, событийных или оценочных предложений. Наблюдается своеобразное сложение двух грамматических значений: бытийного значения безлично-генитивного предложения и второго, привнесенного в высказывание лексикой. Следовательно, при квалификации семантических свойств безлично-генитивного предложения необходимо выяснить: здесь представлена только бытийная семантика или синкретичная семантика с производными бытийными значениями.
Семантическим ядром организации безлично-генитивного предложения является бытийный глагол. Важно также и то, что данные предложения передают различные экзистенциальные ситуации во многом благодаря разнообразному варьированию лексического значения глагола быть: локативное; посессивное; экзистенциальное; модально-экзистенциальное; связочное [1, с. 24].
Локализатор, входящий в семантическую пропозицию безлично-генитивного предложения, может представлять область бытия следующим образом: мир в целом (На свете счастья нет); фрагмент мира (В доме не было света); внешний микромир человека (Сегодня не было уроков); внутренний, физический, психический микромир человека (У меня нет настроения) [3].
Таким образом, безлично-генитивные предложения, обладая формантом отрицания, относятся к корпусу синтаксических средств функционально-семантического поля отрицания и бытийности. Но
морфологическая природа негатива рассматриваемых предложений характеризуется безличной грамматической оформленностью, что, в соответ-
161
ствии с принципами анализа структурно-семантического направления русской грамматики, обуславливает безличную семантику конструкции, включающей предикативную безличную лексему.
Список литературы
1. Апресян Ю. Д. Лексикографические портреты (на примере глагола быть) // НТИ. Сер. 2. - 1992. - №3. - С. 20-34.
2. Арутюнова Н. Д. Предложение и его смысл. - М., 1976. - 383 с.
3. Арутюнова Н. Д., Ширяев Е. Н. Русское предложение: Бытийный тип (структура и значение). - М., 1983. - 198 с.
4. Бабайцева В. В. Односоставные предложения в современном русском языке. -М., 1968. - 160 с.
5. Бондарко А. В. Отрицание как логико-грамматическая категория. - М., 1983. -
212 с.
6. Валгина Н. С. Современный русский язык: Синтаксис. - М., 2003. - 439 с.
7. Востоков В. В. Система грамматических значений простого предложения в современном русском языке. - М., 2000. - 283 с.
8. Галкина-Федорук Е. М. Безличные предложения в современном русском языке. - М., 1958. - 332 с.
9. Лекант П. А. Синтаксис простого предложения в современном русском языке. - М., 2004. - 176 с.
10. Ломов А. М. Типология русского предложения. - Воронеж, 1994. - 280 с.
11. Павлов В. М. Противоречия семантической структуры безличных предложений в русском языке. - СПб., 1998. - 184 с.
12. Падучева Е. В. Родительный субъекта в отрицательном предложении: синтаксис или семантика? // Вопросы языкознания. - 1997. - № 2. - С. 101-116.
13. Петров А. В. Безлично-генитивные предложения // Русский язык в школе. -М., 2005. - С. 78-81.
14. Синичкина Н. Е. Конфигурация отрицательного грамматического предиката: автореф. дис. ... канд. филол. наук. - В. Новгород, 2000. - 25 с.
15. Солнцев В. М. Взаимодействие лексики и грамматики и предел истинности грамматической конструкции // Историко-филологические исследования. - М., 1967. -С. 166-172.
16. Пешковский А. М. Русский синтаксис в научном освещении. - М., 1938. -
451 с.
17. Шахматов А. А. Синтаксис русского языка. - М., 1941. - 620 с.
162
