Берингийский мост суши Сборник статей под редакцией Дэвида М. Хопкинса. Стэнфорд, Калифорния, 1967, стр. 1—495 Текст научной статьи по специальности «Биологические науки»

Берингийский мост суши

Сборник статей под редакцией Дэвида М. Хопкинса. Стэнфорд, Калифорния, 1967, стр. 1—4951

Во время VII конгресса Международной ассоциации по изучению четвертичного периода — (INQUA) в г. Боулдер (шт. Колорадо, США) состоялся однодневный симпозиум на тему «Позднекайнозойская история и условия среды Берингийского моста суши». Организация симпозиума и редактирование рецензируемого сборника его трудов были поручены Дэвиду Хопкинсу — американскому геологу-четвертичнику, более 20 лет посвятившему изучению геологии и геоморфологии дна и побережья Берингова пролива и соседних морей. Организаторам симпозиума удалось наладить научный контакт между исследователями азиатской и американской сторон пролива: так, из 22 докладов опубликованных в сборнике (не считая «Введения» и «Синтеза»), восемь принадлежат авторам из СССР, остальные же — представителям пяти других государств.

Рассматриваемая книга может служить образцом комплексного обсуждения2 широкой палеогеографической проблемы Берингии — этого «мирового перекрестка путей»: водных — из Атлантического и Северного Ледовитого в Тихий океан и сухопутных — из Азии в Америку. Поэтому, как отмечается в предисловии к книге, «исследование Берингии и ее былых ландшафтов — интернациональное и мультидисциплинарное предприятие» (Хопкинс, «Предисловие», стр. X). Обсуждение ведется в сугубо позитивном плане и завершается синтезом данных разных специалистов, прежде всего, биогеографов и геологов. Д. Хопкинс в «Предисловии» специально подчеркивает, что осознание подчас парадоксальных противоречий между независимо возникшими представлениями геологов и биогеографов (равно как и других специалистов) является хорошим импульсом к развитию обеих наук и палеогеографии в целом. В предисловии дается и географическая расшифровка понятия «Берингия», к которой отнесены Западная Аляска, Северо-Восточная Сибирь и отмелые части Берингова и Чукотского морей.

Книга посвящена двум пионерам «берингиологии» — геологу Луису Гидингсу и ботанику Эрику Хультену, автору ряда палеогеографических концепций, связанных с историей Берингии и северной биоты в целом.

Во «Введении» (стр. 1—6) Хопкинс (Геологическое управление США, г. Менло-Парк) отмечает некоторые важные вехи в развитии научных представлений о Берингийском мосте суши: осознание биогеографами значительной общности наземных флор и фаун Азии и Америки, увеличивающейся по мере продвижения к северу; установление того факта, что область мелководья, с глубинами менее 200 и даже 100 м, в районе Берингова пролива простирающаяся с севера на юг на 1500 км, характеризуется корой континентального типа; находки костей таких сухопутных животных, как мамонт, на о. Уналашка и Прибыловых островах и т. д. В 1959 г. Хопкинс3 предпринял попытку наметить хронологию существования Берингии путем сопоставления прямых геологических и геогра-

1 The Bering Land Bridge. Ed. David M. Hopkins. 1967. Stanford University Press, Stanford, California, p. 495.

2 Комплексное, однако не столь всестороннее обсуждение проблем Берингии содержится также в трудах двух других симпозиумов:

а) Pacific Basin biogeography. Ed. J. L. Gressitt (1963). Bishop Museum Press;

б) Северный Ледовитый океан и его побережье в кайнозое. Под ред. А. И. Толмачева (1970). JL, Гидрометеоиздат.

3 Hopkins D. M. Cenozoic history of the Bering Land Bridge — Science, 1959, N 129.

фических данных с косвенными, но очень важными биогеографическими. В реферируемой .книге то же осуществлено путем кооперации усилий ученых двух континентов — представителей многих дисциплин, с учетом материала новейших исследований.

В важной статье Дж. Кригера и Д. Мак-Мануса (J. S. Creager а. D. A. McManus; отдел океанографии университета шт. Вашингтон, г. Сиэтл) излагаются предварительные результаты американских исследований геологии дна Берингова и Чукотского морей (батиметрия, анализ коротких и одной длинной —7,5 м — колонок донных проб грунта, радиозондирование и т. д.), более детально изучены прилегающие к Аляске части морей и Берингова пролива. Глубины на основном пространстве шельфа не превышают 50 м\ погруженная часть Берингии рассматривается как часть Берингийско-Чукотской платформы и представляет собой идеальную равнину типа пенеплена, с плавным изменением высот, как правило, в пределах девятиметровой амплитуды; плащ рыхлых четвертичных осадков имеет ничтожную мощность (в среднем 1—3 м) и во многих районах, особенно на выпуклых элементах рельефа, отсутствует; возраст наиболее глубоких слоев осадков, отложившихся в депрессиях, позднеплейстоценовый, а сами эти осадки отлагались вне морского бассейна; на большей части шельфа вся маломощная толща осадков отложилась в течение голоцена.

На севере области —от о. Врангеля через банку Геральда и о. Геральда к мысу Надежды (Point Норе)—протянулась пологая гряда, продолжающая тектонические структуры о. Врангеля — хр. Брукса; в западной части ее на поверхность дна выходят коренные (осадочные) породы, перекрытые на других участках иловатыми супесями. К югу от гряды (порога) расположен Чукотский бассейн — обширная депрессия, с глубинами 54—58 м, соединенная с более глубоководными районами (за пределами порога) узким «желобом», глубиной 60—80 м, здесь отлагались морские глинистые илы.

Из глубины залива Коцебу в Чукотский бассейн протянулась подводная долина (Hope Sea Valley) с иловато-песчаными осадками. Сама область Берингова пролива (на юг до о. Св. Лаврентия) характеризуется частыми, хотя и ме резкими, колебаниями глубин; поверхность коренных пород еще более .неровная — однако депрессии частично заполнены .позднечетвертичными осадками. Четко .прослеживается глубокая (с разницей высот до 30 м) подводная долина, берущая начало у вершины зал. Нортона и далее идущая мимо юго-восточного выступа Чукотского полуострова и о. Св. Лаврентия на юго-запад, где она соединяется с подводным продолжением долины Юкона — выше места сближения ее с долиной палео-Анадыря; упомянутые неровности подводного рельефа, по-видимому, объясняются наличием в прошлом здесь разветвленной гидросети. Коренные породы, во многих местах выходящие на поверхность дна, по предварительным данным геофизических (акустических) исследований,— кристаллические (интрузивы), хотя Хопкинс (примечание на стр. 15) считает вероятным, что это могут быть и палеозойские метамор-физованные осадочные породы.

В области Берингова пролива отлагаются преимущественно пески. Валунный материал среди донных четвертичных осадков обнаружен в немногих пунктах (в основном у Чукотского побережья и близ устья Анадыря). Авторы, суммируя все имеющиеся, пока еще весьма фрагментарные, данные, приводят кривую изменений уровня моря за последние 20 тыс. лет от отметки —120 м до современного уровня, установившегося 2,5 тыс. лет назад. Общий поступательный ход трансгрессии нарушался временными отступлениями моря, до современных отметок —90 м (14 тыс. лет назад), около минус 60 м (11 тыс. лет назад), —40 м (мень-

ше 9 тыс. лет назад), наивысшие отметки уровня моря составляли соответственно —80 м (16 тыс. лет назад), —40 (12 тыс. лет назад), —20 (больше 9 тыс. лет назад). Подъем уровня моря имел гляциоэвстатиче-ский характер и соответствовал динамике таяния материковых льдов; тектонические факторы в позднечетвертичное время, по мнению авторов, не играли большой роли. Реконструируется соотношение >суши и моря в об-.ласти Берингии при отметках —54 м (17—12 тыс. лет назад) и —38 м. В первую очередь (при —54 м) затоплялся Чукотский бассейн через пролив в упомянутой северной гряде; при дальнейшем 'повышении уровня моря (—38 м) открывался Берингов пролив и пролив между о. Св. Лаврентия и Чукотским полуостровом.

В статье Д. Е. Гершановича (ВНИРО, Москва) приводятся результаты советских океанографических исследований позднечетвертичных осадков Берингова моря и зал. Аляски4.

В обстоятельной работе Хопкинса5 (стр. 47—90) охарактеризованы четвертичные морские трансгрессии на Аляске; эти трансгрессии (кроме первой) автор считает проявлением тляциоэвстатичееких колебаний уровня Мирового океана, что заставляет его искать параллели с динамикой материковых льдов. Наибольший параллелизм наблюдается по числу и времени трансгрессий — межледниковий с Исландией. Широко использованы радиометрические датировки.

Трансгрессиями (самостоятельными) автор называет лишь случаи подъема моря, при которых открывался Берингов пролив; при снижении уровня моря до отметки —40 м устанавливалась связь между Азией и .Америкой, при достижении отметки —100 м широтная протяженность моста суши была равна широтной протяженности современной Аляски (свыше 20°!). Последовательность трансгрессий, по Хопкинсу, такова:

1) Берингийская (с двумя фазами, последняя около 2,2 млн. лет назад), поздний плиоцен —ранний плейстоцен, уровень моря несколько выше современного, температуры морских вод и атмосферы выше, чем сейчас;

2) Анвильокая (менее 1,9 и более 0,7 млн. лет назад), уровень моря наивысший (выше отметки +20 м, но ниже +100 м), воздух и море теплее современных; 3) Эйнанутанская (Einahnuhtan}, более 0,1 и менее 0,3 млн. лет назад, +20 м, температура морских вод равна современной; трансгрессия синхронна предминдельскому межледниковью Европы;

4) Коцебу, около 170—175 тыс. лет назад, +20 м, температура моря сходна с современной, трансгрессия синхронна миндель-риоекому меж-■ледниковью; отмечено первое появление ряда арктических видов моллюсков у берегов Аляски, что позволяет сопоставить трансгрессию Коцебу с Крестовской трансгрессией на Чукотке по О. М. Петрову (см. ниже);

5) Пелукская (с двумя фазами), около 100 тыс. лет назад, +7—10 м, море теплее, воздух незначительно теплее, чем сейчас, синхронна рисс-вюрмскому межледниковью; 6) Воронцовская, ¡более 25 и менее 48 тыс. лет назад, на несколько метров ниже современного уровня моря, море и воздух холоднее современных, синхронна средневюрмскому межстадиа-лу; 7) Крузенштерновская, 10 тыс. лет назад—до современной геологической эпохи включительно, современный уровень моря был достигнут

4 Подробнее см.: Гершанович Д. Е. Рельеф основных рыбопромысловых районов (шельф, материковый склон) и некоторые черты геоморфологии Берингова моря.— Труды ВНИРО, 1963, т. 48. В целях сокращения объема настоящего обзора я отказался от подробного освещения содержания статей отечественных авторов, опубликованных в сборнике, поскольку оно хорошо известно читателям «Бюллетеня по изучению четвертичных...» по многочисленным, в том числе и более подробным, их публикациям на русском языке; в ряде случаев даются ссылки на соответствующие работы.

:ъ См. также: Хопкинс Д. М. Четвертичные морские трансгрессии на Аляске. В сб.: Антропогеновый лериод в Арктике и Субарктике. М., 1965, стр. 131—154.

немного позднее, чем 4 тыс. лет назад, синхронна позднему вюрму и голоцену.

Статья Д. С. Мак-Каллоча (D. S. McCulloch; Геологическое управление США, г. Менло-Парк) пссвящена четвертичной геологии аляскинского побережья Чукотского моря. Осадки первой трансгрессии — предположительно раннеплейстоценового возраста—сохранились на западном и северном побережьях Аляски в отдельных пунктах. После более или менее длительного перерыва в осадконакоплении в среднем плейстоцене имел место наиболее высокий подъем уровня моря; в частности, была целиком затоплена северная приморская равнина; для середины того же периода предполагается частичная регрессия моря.

После второго перерыва в осадконакоплении началась новая трансгрессия (170—175 тыс. лет назад)—предшествовавшая эпохе максимального оледенения (Иллинойс); климат был, по крайней мере, не холоднее современного; следы трансгрессии сохранились на северном и на западном побережьях. В период максимального оледенения ледники на западном побережье заполняли долины рек Кобук и Ноатак и низменность Селавик; на хребте Брукса также формировались крупные долинные ледники. Более активно ледники продвигались к югу от хребта, однако и к северу от хребта в восточном секторе они заходили в пределы приморской равнины. Во вторую, более сухую фазу оледенения проходило отложение лёоса, формирование вечной мерзлоты.

Сангамонское межледниковье ознаменовалось новой трансгрессией,, с подъемом уровня моря на 14 м выше современного (в середине периода— частичная регрессия); о потеплении климата в это время можно судить по продвижению лесов, вытаиванию клиньев вечной мерзлоты и т. д.; наличие среди ископаемых морских моллюсков трех более южных видов говорит о том, что и воды были немного теплее.

Висконсинокое оледенение было более скромным по масштабу (горно-долинные ледники хр. Брукса почти не выходили за пределы хребта) и происходило в обстановке более сурового — холодного и сухого климата (отложение лёсса, рост крупных клиньев льда). Мощная регрессия моря (более чем на 100 м), прерванная в середине периода непродолжительной трансгрессией ( + 8 м), привела к осушению всего шельфа и выработке гидросети в его пределах; западные реки (в том числе р. Отого-рук) впадали в крупную долину (Hope Sea Valley), ныне прослеживаем мую от зал. Коцебу до арктического материкового склона (восточнее о. Геральда)6. На уровне отметок —54—58 и —38 м древняя .долина слабо выражена — здесь река образовывала дельту или эстуарий в период длительных задержек в ходе следующей морской трансгрессии (12,5—17 и 12 тыс. лет назад).

Наступившее в период с 10 до 8,3 тыс. лет назад потепление климата-сопровождалось продвижением березы и ели (и лесных животных, в том числе бобра) к самому западному побережью Аляски, таянием мерзлых клиньев, образованием погребенного органогенного горизонта на северном побережье Аляски, ныне скованного вечной мерзлотой, редукцией горных ледников хр. Брукса. Начавшаяся в конце Висконсина и завершившаяся около 4 тыс. лет назад последняя (современная) морская трансгрессия происходила неравномерно, с задержками в периоды похолодания, одно из которых наступило вскоре после 8,3 тыс. лет назад.

Термический максимум голоцена (гипситермал) на Аляске имел место 6—3 тыс. лет назад (пик кривой ольховника на пыльцевых диаграммах для северного склона хр. Брукса; таяние горных ледников и т. д.) — однако на западном побережье Аляски следов этого потепления почти:

6 Другая крупная подводная долина огибает северное побережье Аляски.

нет, что, очевидно, объясняется установлением здесь в ходе трансгрессии холодного морского климата. Менее значительные колебания климата наблюдались и в позднем голоцене.

В статье Сейнсбери (С. L. Sainsbury; Геологическое управление США, г. Денвер) детально охарактеризована геологическая ситуация в-западной части п-ова Сьюард, противолежащей выступу мыса Дежнева. Автор описывает 150—200-метровую Йоркскую морскую террасу, возвышающуюся над низкой морской террасой и примыкающую к Йоркскому горному массиву. Поскольку, согласно известным расчетам, таяние материковых льдов не могло поднять уровень Мирового океа,на более чем на 30—60 м, автор, мысля строго в рамках гляциоэвстатической гипотезы, делает вывод, что Йоркская терраса испытала поднятие, вероятно, в конце иллинойского оледенения на 100 м\ ставится вопрос о том, что это поднятие могло распространяться и на более западные пространства Берингийского шельфа — по крайней мере до острова Диомида; но если так, то все прежние расчеты протяженности Берингийской суши, исходящие из гляциоэвстатической гипотезы, справедливы только для позднего плейстоцена — т. е. времени после поднятия йоркской террасы. Автор не нашел в районе исследований следов иллинойского оледенения и объясняет это поздним поднятием Йоркских гор; для Висконсина установлены два оледенения; максимальным было первое— Йоркское, охватившее значительную часть района вплоть до северного побережья полуострова.

Статья О. М. Петрова (ГИН АН СССР, г. Москва) посвящена палеогеографии Чукотки в .поздненеогеновое и четвертичное время7. В отличие от американских исследователей автор объясняет трансгрессии и регрессии моря в области Берингова пролива тектоническими причинами,, обосновывая свою точку зрения, в частности, значительной разницей максимальных высотных отметок морских террас по обе стороны от пролива (160 м на Чукотке — 36 м на Аляске). Нижнеплейстоценовая (пинакуль-ская) и среднеплейстоценовая (крестовская) трансгрессии, по мнению О. М. Петрова, были синхронны оледенениям, а разделявшая их регрессия морского бассейна — межледиковью. Крестовская трансгрессия, наиболее холодноводная в ее средней фазе, сопровождалась инвазией морских арктических моллюсков, развитием полупокровного оледенения,, формированием толщи ледниковых и ледниково-морских отложений. К сожалению, стратиграфические построения О. М. Петрова не подкреплены радиометрическими датировками.

В статье Н. В. Кинд (ГИН АН СССР, г. Москва) «Радиокарбоновая хронология в Сибири» дан обзор датировок по С14, выполненных в Геологическом институте АН СССР, начиная с 1962 г., для севера Сибири (прежде всего для Енисейского Севера). Это позволило более или менее надежно датировать основные стратиграфические подразделения позднего плейстоцена и голоцена Сибири, установленные В. Н. Саксом еще в 1945 г., и синхронизировать их с параллельными событиями в истории Европы и Северной Америки.

Неогеновой и раннечетвертичной растительности Аляски и ее сравнению с одновозрастным растительным покровом более южных частей северо-запада Северной Америки и северо-востока Азии посвящена работа Дж. А. Вольфа и Э. Б. Леопольд (J. A. Wolfe, Е. В. Leopold; Геологическое управление США; г. Мекло-Парк и г. Денвер). На основе изучения пыльцы и макроостатков (вал Кука, Аляскинский хребет, горы Врангеля, Ном, Кивалина) выделены следующие этапы: 1) селдовийский

7 Подробнее см.: Петров О. М. Стратиграфия и фауна морских моллюсков четвертичных отложений Чукотского полуострова. М., 1966.

(ранний и средний миоцен) — эпоха широкого распространения по северным побережьям Тихого океана (от Японии через Аляску до Орегона) •богатых неморальных широколиственных лесов; темнохвойные .породы были обильно представлены лишь в горах — на более высоких уровнях; "2) гомерийский ('поздний миоцен) —эпоха, когда в более северных районах вышеназванной территории темнохвойные породы захватили господство и в равнинных лесах, большинство же широколиственных пород вымерло; южнее темнохвойные стали господствовать в верхней части лесного пояса гор; за исключением Pintis montícola, общей для Азии и Америки, таежные леса смежных частей обоих континентов практически не имели общих видов деревьев, что авторы объясняют открытием Берингова пролива в позднем миоцене; 3) клэмгалчский (Clamgulchian; плиоцен) — эпоха постепенного обеднения темнохвойных лесов на севере и широкого распространения группировок кустарников, многие из которых ныне общи для Азии и Америки (таковы гипоарктические виды ив Salix richardsoníi, S. glauca, S. crassijulis, также Spiraea beauverdiana и др.); это интерпретируется авторами как возникновение к концу плиоцена в Бери-нгии лесотундровых ландшафтов, неточно называемых ими «тайгой» (кустарничковая тундра с рощицами деревьев); впрочем, палеоботанический (палинологический) материал (из окрестностей Нома), на который •они опираются в данном вопросе, скуден и довольно противоречив. По данным о современных температурных пределах распространения некоторых родов, представленных в ископаемых флорах, авторы подсчитали, что в селдовийское время средняя температура июля была 18—21° С, понизившись в гомерийское время на 7°.

В статье П. Колинво (P. A. Colinvaux; Университет шт. Огайо, США) о четвертичной истории растительности Аляски на основе данных споро-во-пыльцевого анализа образцов из самых разных безлесных районов страны рассмотрен отрезок времени от межледниковья, предшествовавшего иллинойсу, до современной геологической эпохи. Отправным .пунктом для интерпретации спорово-пыльцевых спектров послужили работы Д. А. Ливингстона, установившего в голоценовых осадках со дна озер в хр. Брукса три пыльцевых зоны: I — с преобладанием пыльцы злаков и осоковых, с небольшим участием пыльцы карликовой березы, почти полным отсутствием пыльцы ели и ольховника (сопоставляется со спектрами района мыса Барроу, представляющего низинный, болотистый вариант арктической тундры); II — с преобладанием пыльцы карликовой ■березы, небольшой ролью пыльцы ели и ольховника (сопоставляется с растительностью холмистых северных предгорий хр. Брукса); ИГ—с кульминацией роли пыльцы ольховника и ели (заносимой из соседних районов!), при неизменно высокой роли пыльцы карликовой березы (современная растительность южного склона хр. Брукса).

Аналогичная последовательность смены растительности установлена и для большинства других тундровых районов Аляски, причем зона I простирается и далее вниз по разрезу —на весь Висконсин; в районе мыса Барроу травянистый тип спектра сохраняется и сейчас, но в Висконсине занос пыльцы ели и ольхи прекращался, а среди пыльцы травянистых немалую роль играла пыльца полыней (последнее отмечается в синхронных ледниковым эпохам отложениях и из других пунктов, что позволило автору проводить аналогии с тундро-степными спорово-пыльцевыми спектрами ледниковых эпох в Сибири).

На Прибыловых островах (у южной окраины Берингийского шельфа) пыльца березы и ольховника заносится слабо, повышенная роль пыльцы полыней и зонтичных, а также Empetrum отражает значительную роль в растительном покрове луговин и ъороничников. В горах хр. Брукса .пики кривых ольховника и ели наступили позднее, чем на побережье

пролива (из-за позднего таяния горных ледников); временный подъем кривой содержания пыльцы ольховника и ели отмечался даже на о. Св. Лаврентия, что, очевидно, связано с изменением направления и силы ветров. Пыльцевой анализ длинной (7 м) колонки грунта со дна подводной долины Hope Sea Valley (глубина свыше 35 м, 12—14 тыс. лет назад) показал, что последние этапы существования «моста суши» характеризовались широким распространением (кустарничковых?) тундр со значительной ролью карликовой березы.

Согласно полученным данным, ольховник и ель проникли к побережью пролива в начале голоцена; однако раннеголоценовый этап продвижения древесной растительности на запад и север (с 10 до 8,3 тыс. лет назад; см. выше), фиксируемый находками ископаемых древесин березы, ольхи и тополя, не отразился существенно в составе спорово-пыль-цевых спектров8, которые, по мнению Колинво, часто дают упрощенную, усредненную и огрубленную картину и должны по возможности дополняться изучением макроостатков из тех же слоев. То, что в наиболее континентальные фазы существования Берингии в растительном покрове •ее отсутствовала или была редка карликовая береза, по мнению автора статьи, говорит о низком энергетическом балансе в ту эпоху.

В статье Р. Е. Гитерман и Л. В. Гслубевой (Геологический институт АН СССР), на основе данных спорово-пыльцевого анализа, освещается растительность Восточной Сибири в антропогене9.

В статье А. В. Джонсона (A. W. Jonson; колледж Сан-Диего, США) и Дж. Г. Пакера (J. G. Packer; университет пров. Альберта, Канада) «Распространение, экология и цитология флоры реки Отогорук и история Берингии» обсуждаются общие вопросы происхождения арктической флоры; особое внимание уделено соотношению во флоре полиплоидных видов и рас разного относительного возраста (согласно классификации 'Фаварже); меньше места отведено собственно берингийской проблематике.

Джонсон и Пакер перечисляют 25 видов изученной ими флоры (менее 0,1 от общего числа!), которые не известны на азиатской стороне Берингова пролива 10; поскольку все это растения сухих склонов и высоких водоразделов, авторы делают вывод о преобладании болот и коч-карных тундр на низменном, выравненном пространстве Чукотско-Берин-гийской платформы и рассматривают этот ландшафт как вероятную причину остановки перечисленных видов у самого края Берингийского моста. Интересно, что и процент диплоидов и палеополиплоидов более высок среди растений высоких дренированных участков (т. е. горной экологии), нежели среди растений тундровых болот и кочкарников.

В короткой заметке Т. Л. Пэвэ (Т. L. Péwé; университет шт. Аризона) и Д. Хопкинса перечислены все ископаемые находки млекопитающих на Аляске в слоях старше висконсинских. Это особенно важно в связи с тем, что многочисленные более ранние находки костей млекопитающих

8 Позднее ученица Колинво, Пенелопа Колбах, исследовав более детально спорово-пыльцевые спектры из донных отложений оз. Имурук на п-ове Сьюард, смогла выделить на спорово-пыльцевых диаграммах фазу раннеголоценового потепления климата (Р. R. С о 1 b а u g h. The environment of the Imuruk Lake area, Seward Peninsula, Alaska, during Wisconsin time. A thesis. Ohio State University, 1968, 118 р.).

■9 См. Р. E. Гитерман, JI. В. Голубев а, Е. Д. Заклинская, Е. В. Коренева, О. В. Матвеева, Л. А. С к и б а. Основные этапы развития растительности Северной Азии в антропогене. М., «Наука», 1968.

10 Впрочем, из 25 перечисленных видов 14 в настоящее время найдены на Чукотке, пять других относятся к критическим группам и, возможно, будут идентифицированы среди уже имеющихся сборов с азиатской стороны пролива, и только шесть видов достоверно не найдены (Zygadenus elegans, Smelowskia borealis, Saxifraga reflexa, S. tricuspidata, Boykinia richardsonii, Lupinus arcticus).— Б. Ю.

на Аляске (в том числе костей сайги и яка) не были стратиграфически охарактеризованы. В перечне находок, сделанных в иллинойских слоях под г. Фэйрбэнкс,— бобр, лиса, волк, мамонт, лось, карибу, крупная форма бизона, мускусный бык, горный баран, лошадь и др. На основании изучения материалов угольных разработок Пэвэ заключает, что большинство ископаемых костей яка и сайги происходят из отложений ила, синхронных висконсинскому оледенению.

Статья К. К. Флерова (Палеонтологический институт АН СССР,. Москва) посвящена происхождению фауны млекопитающих Канады. На примере американских баранов (канадский баран из Скалистых гор сходен с архаром Центральной Азии; на севере Кордильер — другой вид, почти идентичный снежному барану Северно-Восточной Азии) и бизонов, четвертичная история которых хорошо прослежена палеонтологически,, рассматривается случай двукратной миграции из Азии в Америку через Берингию: первая миграция осуществлялась до эпохи иллинойского оледенения, которую иммигранты пережили к югу от ледникового щита, претерпевая за время изоляции в несходной обстановке существенные адаптивные преобразования; вторая миграция — более молодого и холодостойкого представителя той же группы — происходила в эпоху Висконсина, имигрировавший таксон ныне распространен в более северных районах Америки и почти не отличается от исходного азиатского типа.

Э. А. Вангенгейм (Геологический институт АН СССР, г. Москва) обсуждает значение берингийского соединения для четвертичной истории фауны млекопитающих Сибири и Северной Америки и. Сравнение палеонтологических материалов по млекопитающим Сибири (Евразии) и Северной Америки говорит о существовании на протяжении антропогена, по крайней мере, трех периодов интенсивного обмена между наземными фаунами Сибири и Америки через Берингию: в раннем антропогене (эпоха виллафранка), в период максимального (самаровского) оледенения (рисс, иллинойс) и в период зырянского и сартанского оледенений (вюрм, висконсин).

Два последних периода характеризовались существованием на обширных пространствах Северной Азии и Аляски мамонтовой (верхнепа-леолитичесхой) фауны в обстановке тундро-степных ландшафтов, миграции животных в эти эпохи были направлены из Азии в Америку.

Обстоятельная работа Ч. А. Репеннинга (СИ. А. Яерепшпё'; Геологическое управление США, г. Менло-Парк) посвящена американо-азиатским миграциям млекопитающих в позднем кайнозое. Считая, что первое появление новых таксонов животных евразиатского происхождения на Американском континенте (и американского происхождения в Евразии) в результате трансберингийских миграций — наиболее точный биостратиграфический критерий, автор пересматривает под этим углом зрения палеонтологическую историю млекопитающих Северной Америки в плиоцен-четвертичное время; при синхронизации фаун отдаленных областей использованы радиометрические датировки; сопоставляется по этапам состав одновозрастных фаун Северной Америки, Европы и более южных районов Азии (в меньшей степени Сибири).

Хемфильский фаунистический комплекс млекопитающих Северной Америки сопоставляется с паннонским (гиппарионовым, «понтическим») комплексом Старого Света; длительность периода, согласно датировкам калий-аргоновым методом, от 10 до 4 млн. лет назад (длительность плиоцена— 11,5—3,5 млн. лет назад); 24 рода общие для Северной Америки и Евразии, из них девять впервые появились в Америке (в том числе

" Подробнее см.: Вангенгейм Э. А. Палеонтологическое обоснование стратиграфии антропогеновых отложений Северо-Восточной Сибири.— Труды ГИН АН СССР, т. 48_ М., И^д-зо АН СССР, 1961.

пищуха, бобр, примитивный медведь) и четыре в Евразии (в том числе кролик, одна из примитивных лошадей); через Берингию мигрируют в основном животные лесных и водных экотопов.

Бланкская фауна сопоставляется как с самыми поздними плиоценовыми фаунами (чарнотской и руссильонской), так и с раннеплейстоце-новой виллафранкской фауной Европы; возраст, по радиометрическим данным,— от более чем 3,5 млн. до менее 2 и более 1,4 млн. лет назад (возраст виллафранка Европы — от 3,3 млн. до менее 1,6 млн. лет назад). Общие со Старым Светом 29 родов, из которых 19 впервые пересекли Берингов пролив: девять —из Азии в Америку (в их числе рысь, медведь, олень Сегьиз) и пять во встречном направлении (в том числе сурок, волк, зебра, примитивный верблюд, возможно, лиса).

Мигрируют в основном лесные и водные животные, но также и некоторые обитатели открытых травянистых пространств.

Некоторая разница в составе ранних и поздних бланкских фаун позволяет говорить о неодновременной миграции. Ирвингтонская фауна сопоставляется с бихарским среднеплейстоценовым фаунистическим комплексом Европы (от гюнца предположительно до минделя 12); самая ранняя ирвингтонская фауна, возраст которой радиометрически датирован, насчитывает 1,36 млн. лет.

Впервые из Азии в Америку в эту эпоху проникли 11 родов (в том числе заяц, саблезубая кошка, примитивный мамонт АгсШсИ5кос1оп, настоящая лошадь и др., но еще не бизон), в обратном направлении только два (в том числе суслик Брег/пор/гНия), причем мигрируют преимущественно животные открытых — безлесных или частично залесенных, травянистых пространств, в меньшей степени лесные формы.

Последний, ранчолабрейский, комплекс относится к позднему плейстоцену и синхронизируется с иллинойс-висконсинским (рисс-вюрмским, включая межледниковья) интервалом геологической истории. В это время все миграции млекопитающих были направлены из Азии в Америку: число родов иммигрантов достигло 23, в том числе восемь в данный период в Америке были распространены только на Аляске, представлявшей в последние эпохи оледенения и осушения Берингийского шельфа зоо-географическую провинцию Сибири (вследствие изоляции ледниковым щитом от основных убежищ биоты Северной Америки); пять родов из них в дальнейшем проникли на восток континента. Среди иммигрантов — заяц-беляк, лемминг, копытный лемминг, песец, канадская рысь, настоящий мамонт, лось, северный олень, бизон, як, сайга, овцебык. Восемь видов в Америке встречаются только в отложениях эпохи висконсина, что позволяет ставить вопрос о двукратной миграций — в иллинойсе и висконсине, во время осушения шельфа. Мигрируют в основном представители холодных открытых ландшафтов — тундр, холодных степей.

В заключение автор оценивает длительность существования рассмотренных комплексов: хемфильский век — 6 млн. лет, бланкский — 2 млн., ирвингтонский и ранчолабрейский около 1 млн. каждый. Отношение числа иммигрантов в Америку к числу эмигрантов менялось так: 2 : 1—>-3: :1—>-5:1—>-23:0; миграции в послехемфильское время подразделяются на раннебланкские, раннеирвингтонские, раннеранчолабрейские и поздне-ранчолабрейские. Усиление, на протяжении позднего кайнозоя, перевеса миграций из Азии и изменение экологического состава мигрировавших форм говорит о нарастании суровости климата. Большую приспособленность азиатских фаунистических комплексов к этим условиям автор объясняет (вслед за Симпсаном) большей территорией, большим разно-

12 Ирвингтонский век охватывает время оледенения Канзас и ярмутскоз мгжледниковье; бланкский век — оледенение небраска и афтонское межледниковье.

образием природных областей (тесная связь с тропиками), а также меньшим масштабом оледенения в Азии.

Коллективная работа Т. Эйнарсона (Th. Einarsson; Исследовательский институт университета г. Рейкьявик, Исландия), Д. Хопкинса и Р. Долла (D. М. Hopkins, R. R. Doell; Геологическое управление США,, г. Менло-Парк) посвящена стратиграфии п-ова Тьорнес, Северная Исландия, в связи с историей Берингийской суши. В этом районе, начиная с позднего плиоцена, сохранилась непрерывная геологическая летопись с переслаиванием лав, морских и ледниковых осадков. Изучение реверсии намагниченности лав позволило датировать переслаивающиеся, осадки. Существенно появление большого количества бореальных тихоокеанских морских моллюсков около 3 млн. лет назад (Муа pseudoare-tiaria, Macoma calcarea и др.), что говорит об открытии Берингова пролива и о том, что воды Полярного бассейна были теплее.

Начиная приблизительно с 2 млн. лет назад, район испытал 10 оледенений, очевидно, покровного характера (формировавшихся в центре Исландии); моренные отложения переслаиваются межледниковыми или разделены поверхностями размыва; лишь несколько оледенений (3 ?) относятся к миндель-вюрмскому интервалу (700 тыс. лет назад). Это> заставляет авторов ставить вопрос о пересмотре классической хронологии оледенений, разработанной для Европейских Альп, и о возможности десятикратного осушения Берингийского шельфа вследствие гляциоэв-статической регрессии океана.

В статье Д. В. Дурама (J. W. Durham; Калифорнийский университет, г. Беркли) и Ф. С. Мак-Нейла (F. S. McNeil; Геологическое управление США, г. Менло-Парк) собраны данные о кайнозойских миграциях морских беспозвоночных через Берингов пролив. Основной фактический материал сведен в таблицы, показывающие временной интервал распространения того или иного таксона в северных частях Атлантического и Тихого океанов. Из таблиц видно, что 125 таксонов (главным образом пе-леципод и гастропод) тихоокеанского происхождения проникли в Атлантический океан и Арктику и 16 таксонов атлантического происхождения — в Тихий океан.

Это неравенство авторы склонны объяснять общим богатством тихоокеанской морской фауны (особенно в тропиках), что проявляется и в более значительном эндемизме. На протяжении большей части третичного периода фаунистического обмена между северными районами обоих океанов не было, но в позднем миоцене — раннем плиоцене -налица несомненные случаи миграций (выходцы из Атлантического океана — Siliqua, Hiatella arctica, Astarte и др.; выходцы из Тихого океана—Муа arenaria, Placopesten и др.), что говорит об открытии пролива; второй цикл миграций имел место в конце плиоцена, когда более 25 видов (из. 17 родов) тихоокеанского происхождения проникли в Атлантику (Западная Европа) и некоторые североатлантические виды — в Тихий океан. В плейстоцене миграции продолжались. Среди мигрантов из Тихого океана, по крайней мере, 12 видов достигли Исландии, но не проникли в более южные воды.

В работе В. Б. Шеффера (V. В. Scheffer; Лаборатория биологии морских млекопитающих, г. Сеатл, США) «Морские млекопитающие и история Берингова пролива» дан краткий обзор распространения и внутривидовой дифференциации 16 (из 116 известных на земном шаре) видов морских млекопитающих, устойчиво обитающих в Арктике и Субарктике. Случаи обособления тихоокеанского и североатлантического таксонов на уровне морфологически почти не дивергировавших популяций, отличающихся местом размножения рас (подвидов)—видов — близких родов (тюленеобразные Histriophoca fasciata из Тихого океана и Pagophi-

lus groenlandicus из Атлантического океана), автор объясняет изоляцией в ледниковые эпохи вследствие закрытия Берингова пролива и образования мощного неподвижного панциря льда на Северном Ледовитом океане. Степень обособления приблизительно соответствует длительности изоляции. Для тюленя Phoca vitulina, распавшегося на четыре подвида— по два в северных частях Тихого и Атлантического океанов, предполагается двукратная изоляция — в риссе и в вюрме. Во время меж-ледниковья расы, как правило, вступали в контакт, заселяя Арктический бассейн, за исключением более теплолюбивых животных умеренных широт.

В статье X. М. Саидовой (Институт океанологии АН СССР, Москва), на основании изучения донных фораминифер в 16 длинных (до 14 м\) колонках грунта, взятых со дна Берингова моря в его западной части, (Камчатский бассейн, Алеутский бассейн, склон гряды Ширшова), сделаны выводы об изменении глубины бассейна в позднечетвертичное время 13. С конца плейстоцена дно бассейна испытало погружение примерно на 1000 м, верхняя часть континентального склона — не более чем на. 500 м, шельф — менее 250 м. Данные X. М. Саидовой подтверждают мнение ряда геологов о молодости глубоководной впадины в южной части Берингова моря.

В статье А. П. Жузе (Институт океанологии АН СССР, Москва) рассмотрены ископаемые диатомовые флоры Охотского и Берингова морей в связи с историей этих бассейнов и. В донных пробах, взятых у внешнего края Анадырского залива на глубинах 150—180 м, под внешним слоем, содержащим ныне обитающие здесь планктонные виды, обнаружен слой с сублиторально-прибрежной флорой, обычно приуроченной к 0—25-метровой зоне, со значительной примесью пресноводных форм. Это говорит о том, что сублиторальная зона Берингова моря в позднем вюрме проходила на 400—500 км южнее ее современного положения. Сходные результаты получены для северо-западного и северо-восточного побережий Охотского моря.

Тема статьи X. Мюллер-Бека (Н. Müller-Beck; Тюбингенский университет, ФРГ) — миграции охотников через Берингийский мост суши в верхнем плейстоцене. На общем фоне крупных палеогеографических событий, охвативших Евразию и Северную Америку в позднем плейстоцене (оледенения-межледниковья, регрессии-трансгрессии моря), обсуждается эволюция палеолитических культур в Европе, Сибири и Северной Америке. В Сибири, как и в равнинных районах Европы, в середине позднего плейстоцена (эпоху похолодания) широко распространилась мустероидная культура (близкая к известной из Франции культуре собственно мустье); несомненно, производной является обнаруженная впервые во внутренних районах Мексики древняя индейская культура «льано» (абсолютный возраст находок 12—13 тыс. лет назад), несколько более поздние видоизменения которой известны из разных районов Северной и Южной Америки.

Строго придерживаясь гляциоэвстатической концепции, автор приходит к выводу, что проникнуть в Америку через Берингию человек мог в одно из трех крупных похолоданий позднего плейстоцена: несколько ранее 35—40 тыс. лет назад, между 28 и 23 тыс. лет назад (максимум похолодания, понижение уровня океана на 100—110 м по сравнению с современным) и между 13 и 10 тыс. лет назад.

13 Подробнее см.: Саидова X. М. Экология фораминифер и палеогеография дальневосточных морей СССР и северо-западной части Тихого океана. М., Изд-во АН СССР, 1961.

14 Подробнее см.: Жузе А. П. Стратиграфические и палеогеографические исследования в северо-западной части Тихого океана. М., Изд-во АН СССР, 1962.

Уровень древнейших культур индейцев, по мнению автора, указывает на проникновение человека в Америку в средний из трех интервалов; анализ костей животных из древних стоянок говорит о том, что люди, производившие каменные наконечники, повсеместно охотились на северного оленя, мамонта, лошадь и обитали в открытых холодностепных и тундровых ландшафтах. Сменившая в Европе и Сибири мустероидную каменную индустрию более поздняя — ориньякоидная (близкая к оринь-якской) не оказала влияния на материальную культуру индейцев, которые в период ее вероятного проникновения в Берингию были изолированы от Аляски ледниковым щитом; однако эскимосы и алеуты (морские охотники), которые по крайней мере более 8 тыс. лет назад уже населяли побережья Берингова моря, находились именно на этой стадии развития материальной культуры.

В большой и весьма увлекательной статье В. С. Лафлина (Ш. Б. Ьа-гщИПп; университет Висконсина, США) говорится о миграциях и постоянном проживании человека в области Берингова моря. Детально рассмотрены антропологические, лингвистические, географические и другие отличия американских индейцев от монголоидов области Берингова моря, в первую очередь от алеутов и эскимосов, а также чукчей, коряков и камчадалов. Азиатское происхождение индейцев несомненно, хотя они имеют ряд общих антропологических отличий от монголоидов (например, тонкий нос с горбинкой) и обнаруживают значительную межплеменную и географическую дифференциацию (так, в высоких широтах и в Северной, и в Южной Америке обитают рослые племена, в низких широтах — малорослые; существенно варьирует удлиненность черепа и т. д.).

Однако антропологическая общность индейцев (в том числе в признаках, обусловленных комбинацией генов) еще значительнее, причем изучение скелетов палеоиндейцев говорит о том, что в прошлом эта общность была значительно большей; с севера на юг односторонне обедняется набор серологических признаков (у северных индейцев группы крови А1 и О, у южноамериканских — только О; среди индейцев не встречается отрицательный резус-фактор, не представлены группы крови А и В), что говорит об исходном проникновении в Америку с севера небольшой популяции (50—100, не более 400 человек) и о столь же небольшой группе, впервые проникшей из Северной в Южную Америку. Автор считает срок в 15 тыс. лет (учитывая 13-тысячелетний возраст наиболее древних радиометрически датированных находок стоянок человека в Северной Америке) достаточным для того, чтобы в условиях общей изоляции от азиатских сородичей и изоляции небольших племен в различных природных районах Америки успел выработаться от единой исходной популяции монголоидов или протомонголоидов (близких по многим признакам к ископаемым находкам человека из Японии и Китая — например, из Верхней Пещеры Чжоу-Кот-Тянь) современный антропологический тип индейцев со всеми его видоизменениями.

По ряду антропологических и физиологических показателей алеуты и эскимосы вместе с их чисто сибирскими сородичами несколько отличны от индейцев; среди них представлена группа крови В, имеющая преимущественно азиатский ареал, и отрицательный резус-фактор; изучение материальной культуры на наиболее древней из обнаруженных стоянок алеутов (8,4 тыс. лет назад) говорит о том, что они находились уже на ориньякоидной стадии, тогда как синхронные культуры индейцев отражают более раннюю — мустероидную — стадию и ее модификации.

Автор оспаривает распространенную точку зрения о том, что берин-гийские монголоиды проникли в Америку морем — через Командоро-Алеутскую гряду островов — и притом намного позднее индейцев; он счи-

тает вероятным происхождение их от единых с индейцами предков, заселявших Берингийский мост суши, но в отличие от индейцев, не внутренние (континентальные) районы, а южное побережье (северное оставалось безлюдным).

Восточная часть Алеутской гряды (на запад до островов Умнак и Анангула) в фазу наибольшей регрессии моря была полуостровом Бе-рингии, у входа в прежнее Берингово море, и представляла (как и сейчас) неповторимо благоприятные возможности для охоты на морского зверя, птиц, для рыболовства, сбора «даров моря» в приливной полосе и т. д. Изучение древней стоянки на о. Анангула (8,5 тыс. лет назад) и ее сравнение с более молодой стоянкой у сел. Чингалука (соседний о. Умнак; свыше 4 тыс. лет), а также с условиями жизни алеутов в момент прибытия Витуса Беринга (1741 г.) говорит о прямой антропологической, этнографической и географической преемственности развития.

Изучение распределения плотности населения алеутов в XVIII в., лингвистические и другие исследования убеждают в том, что западные Алеутские острова были заселены с востока (со стороны материка), а Командорские острова до прибытия Беринга никогда не видели человека; расселение же эскимосов происходило с юга на север.

Древняя и основная дивергенция, между индейцами и берингийскими монголоидами, отражает глубокое различие между условиями существования кочевых охотничьих племен во внутренних районах Берингии (с более скудной экономической базой, постоянными откочевками вслед за миграцией зверя, малочисленностью племен) и обитателей весьма изрезанного южного побережья Берингии. Приморские племена постоянно придерживались менявшей очертания береговой линии, и только в восточной части Алеутской гряды, где горы соседствуют с абиссальными глубинами океана, обстановка оставалась более стабильной на протяжении всего времени заселения ее человеком.

Заключительная статья, написанная Дэвидом Хопкинсом, называется: «Кайнозойская история Берингии — синтез». В ней подведены итоги обсуждения и, на материале предыдущих работ и многих дополнительных источников, рассмотрены основные этапы истории Берингии, с особым вниманием к спорным, остро дискуссионным моментам. На протяжении третичного периода, вплоть до позднего миоцена Азия и Америка были непрерывно соединены в области Берингии (в раннем палеогене, вероятно, имело место и североатлантическое или трансарктическое соединение Америки и Евразии и расчленение севера Евразии эпиконти-нентальным морским бассейном к востоку от Урала). На большем протяжении Берингийской суши (исключая области Алеут, Южной Аляски, Камчатки) господствовала обстановка относительного тектонического покоя, формировался сглаженный рельеф денудационного плато (пенеплен), характеризующий Берингийско-Чукотскую платформу (шельфо-вая область и некоторые смежные районы Аляски и Чукотки); на равнинах, по крайней мере, с позднего олигоцена господствовали богатые неморальные комплексы (типа сэлдовийского), со значительной типовой и видовой общностью состава на пространстве от Японии до Орегона.

Общность в составе наземных флор и фаун контрастировала с разобщением морских фаун (моллюски; млекопитающие: морские львы, предки моржей в Тихом океане, настоящие тюлени в Атлантическом), причем морские фаунистические комплексы северного и южного побережий Берингии не имели общих видов (у северного отмечаются виды атлантического происхождения). В позднем миоцене (10—12 млн. лет назад) отмечается первый цикл обмена между морскими фаунами обоих океанов; в эту эпоху наземные фауны Америки (кларендонская) и Евразии раз-

11 Заказ № 5226

виваются вполне независимо одна от другой; на северных побережьях Берингова моря устанавливается господство разнообразных темнохвой-ных пород (с примесью некоторых неморальных листопадных), причем состав их на обоих побережьях резко отличен.

Соединение Арктического океана с Тихим осуществлялось через узкий и длинный пролив в зоне тектонического погружения; побережье единого континента Евразии достигало северной оконечности Северной Земли (ныне архипелага), побережье Северной Америки — полярной оконечности земли Пири и о. Элсмира (пролив, отделяющий острова Канадского архипелага от современного материка, образовался в позднем плиоцене). На протяжении большей части плиоцена (с 10 до 4 млн. лет назад) берингийское соединение восстанавливается, что ясно доказывается интенсивным обменом между наземными фаунами Северной Америки (хемфильской) и Евразии; почти полное отсутствие видов хвойных, общих для богатых таежных лесов приберингийских районов Азии и Америки в ту эпоху, истолковывается как доказательство широкого распространения на низменностях Берингии слабо залесенных болот в сочетании с долинными березняками, осинниками, ольховниками и ивняками; миграции в эту эпоху через Берингию таких лесных животных, как бобр и «летающая белка», говорят о хотя бы частичной облесенности страны.

В самЬм конце плиоцена, 4—3,5 млн. лет назад, появление многочисленных моллюсков тихоокеанского происхождения в Северной Атлантике и диагностического плиоценового моллюска — Fortipecteti hallae — у северного и южного побережий Аляски говорят о восстановлении пролива. Поскольку доступ тихоокеанским видам в Атлантическо-Арктиче-ский бассейн был открыт уже в позднем миоцене, столь мощный приток относительно тепловодных тихоокеанских видов в 'позднем плиоцене в Северную Атлантику объясняется образованием сравнительно низкоширотного пролива в области Канадского архипелага.

В четвертичный период (по зарубежной шкале — в течение последних 3 млн. лет назад) оледенение полярных областей и высокогорий, с его неоднократными 'пульсациями, привело к неоднократным и резким изменениям соотношения суши и моря в Берингии; уровень моря не менее шести раз поднимался достаточно высоко для восстановления Берингова пролива; не менее восьми циклов интенсивного роста ледников вызвали обратное изменение уровня моря. Однако для восстановления соединения обоих континентов необходимо понижение уровня океана, по крайней мере, на 46 м (узкое южное соединение через о. Св. Лаврентия); понижение на 50 м приводит к образованию второго «моста» в области Берингова пролива собственно; понижение на 100 м обнажает почти всю Берингийско-Чукотскую платформу. Столь значительное осушение шельфа имело место, по крайней мере, в период рисского (иллинойс) и вюрмского (висконсин) оледенений, в первом случае до абсолютной отметки —135, —160 м, во втором до —115, —135 м в раннюю и —120 м в позднюю фазы оледенений, разделенных трансгрессией моря.

Меньше данных имеется относительно ранне- и среднечетвертичных регрессий моря, однако палеонтологические данные говорят о двукратном соединении в дорисский интервал. Динамика уровня моря в поздневюрм-скую и голоценовую эпохи для Берингии выяснена достаточно детально; она отражена также серией затопленных береговых линий на отметках —38 м, —20—25 м, —15 м и —10 м (соответственно 14, 12 и между 10 и 4,5 тыс. лет назад); вслед за поднятием уровня моря до этих отметок предполагается его непродолжительное опускание до отметок —50 м (13 тыс. лет назад), —50 м (11 тыс. лет назад) и —40 ж (8 тыс. лет назад).

Если для южной Аляски установлено несколько оледенений, предшествовавших иллинойсу, то для Берингии собственно можно говорить об одном (максимум двух) ранних оледенениях (номском, пинакуль-ском); питаясь осадками, приносимыми со стороны Тихого океана, ледники более интенсивно растекались к юго-западу и ограниченно — к северу; обширные пространства низких плато и равнин оставались свободными от льда. Очагами оледенения являлись высокие южные хребты (Аляскинский, Береговой, горы Врангеля), хр. Брукса и отчасти невысокие поднятия западной Аляски.

На протяжении иллинойского похолодания (175—100 тыс. лет назад) смыкание Кордильерского и Лаврентийского ледниковых щитов изоли- ' ровало неоледеневшие районы Аляски от таковых в более южной части материка; из-за крестовской трансгрессии обмен с Азией мог происходить лишь через область полярного шельфа. В эпоху висконсина внутренние и северные районы Аляски являлись биогеографической провинцией Азии, соединение с которой было достаточно продолжительным (с перерывом между 35 и 25 тыс. лет назад). Совпадения во времени бе-рингийского соединения и открытого прохода из Аляски в южные районы Америки можно ожидать для начальных отрезков ледниковых эпох (смыкание двух ледниковых щитов наступало позднее осушения берин-гийского шельфа). Таежные леса приберингийской Северной Америки свой современный облик приобрели после иллинойса; до иллинойса, вплоть до п-ова Сьюард и хр. Брукс на севере, в их составе удерживались Chamaecyparis sp. и Pseudotsuga sp., возможно два вида Tsuga. Среди форм, мигрировавших через Берингию в раннем и среднем плейстоцене, были лесные животные. Первые явно тундровые спорово-пыль-цевые спектры появляются в среднем плейстоцене (Пинакульская свита Петрова); в синхронных отложениях обнаружены следы мерзлотных клиньев не только на Чукотке, но и у южного края Берингийской суши (Прибыловы острова). Небольшие островки обедненной таежной растительности могли пережить даже последние ледниковые эпохи во внутренних районах Аляски (долины р. Юкон, р. Танана), когда снеговая линия снижалась на 400—500 м (иллинойс) и не менее чем на 300 м (висконсин).

В эпохи максимального похолодания (иллинойс, висконсин) во внутренних районах Берингии резко сокращалась роль кустарниковой растительности и усиливалась роль ксерофитов (включая многочисленные травы, виды Artemisia, Selaginella sibirica); оледенение высоких хребтов тихоокеанского побережья усиливало эффект дождевой тени.

Сходство со степными ландшафтами подчеркивается находками на Аляске костей сайги и яка и преобладанием (85—95%) в составе ископаемых находок костей облигатно-травоядных млекопитающих — лошади, бизона и мамонта. Широкому распространению травянистых сообществ благоприятствовали не только сухость климата, но и летние пожары (следствие той же сухости), интенсивный выпас травоядных копытных, перевевание песков, отложение лёссов.

Межледниковья характеризовались экспансией лесной и болотной растительности, понижением уровня мерзлоты. Для западной Аляски установлено, что наибольшая экспансия леса (и таких спутников леса, как бобр) в голоцене имела место не в период максимального общеземного потепления (4—6 тыс. лет назад), а в раннем голоцене (10— 8,3 тыс. лет назад), когда береговая линия находилась еще далеко в области шельфа, что усиливало эффект планетарного потепления климата.

Практически односторонние миграции в позднем плейстоцене из Азии в Америку можно объяснить тем, что установление широкого Берингий-

ского соединения с Азией, как правило, совпало по времени с образованием ледникового барьера к востоку и юго-востоку от неоледеневав-шего сектора Аляски; поэтому автохтонные обитатели открытых пространств самого континента Северной Америки получали доступ на Аляску лишь в межледниковья, т. е. в эпохи затопления моста суши.

Резкое и одностороннее обеднение состава крупных млекопитающих в Берингии и других северных районах в начале голоцена можно объяснить не только сужением пищевой базы из-за потепления и увлажнения климата, расширения площади болот и лесов за счет открытых травянистых пространств, но и истреблением животных племенами охотников, численность которых находилась в равновесии с высокой численностью травоядных животных в тундростепных ландшафтах пЬзднего плейстоцена. Недавние находки древних стоянок индейцев, датируемые временем 25—35 тыс. лет назад (Саскачеван) и 24 тыс. лет назад (Мексика), подтверждают точку зрения Мюллер-Бека о времени первичного заселения Америки человеком. Потомки первых племен, проникших в Америку, очевидно, продолжали населять Берингийскую сушу до ее затопления, будучи изолированы ледниковым барьером от племен, проникших в глубь континента; эта северная ветвь индейцев (предки группы индейцев Атабаски) восприняла некоторые ориньякоидные традиции. Что же касается берингийских монголоидов, то коль скоро отсутствуют археологические находки их поселений более древние, чем возраст 8—8,4 тыс. лет назад, наиболее вероятным остается их более позднее проникновение в Америку морем через южную часть Берингова пролива — о. Св. Лаврентия (и оттуда на Восточные, а затем и Западные Алеуты).

На этом мы заканчиваем знакомство с материалами книги о Берин-гийском мосте суши. Невозможно переоценить значение приведенных в книге фактических данных для биогеографии, палеогеографии и других отраслей знания. Многие факты и концепции напрашиваются на специальное обсуждение, что автор предполагает сделать вне рамок данного обзора. Остается сказать, что Берингия — не только один из узловых перекрестков путей миграций наземных и морских видов растений и животных, но и та область, где восстановление времени и условий этих миграций поставлено на твердую, вполне современную научную основу благодаря небывалой концентрации многообразных палеогеографических свидетельств, полученных учеными разных стран и разных областей знания. И без преувеличения можно сказать, что выход в свет реферируемой книги означает наступление нового периода в изучении истории Берингии.

Б. А. Юрцев