CC BY
28ЦЕИ. 2019. 2 (11). С. 308-324 ISSN 2619-0877
Екатерина Дмитриевна Гончаренко
Кандидат филологических наук, старший научный сотрудник, Институт языкознания им. Якуба Коласа, Национальная академия наук Беларуси, Минск, Республика Беларусь. 220072, ул. Сурганова, д. 1, корп. 2. E-mail: kattka_84@mail.ru
Белорусско-русская смешанная речь в современных сценических выступлениях
В статье анализируются типичные проявления влияния русского языка на сценическую речь на белорусском языке. В качестве примеров взяты образцы сценарной и несценарной речи, записанные в 2012-2019 гг. Это реплики актеров из спектаклей, сопроводительная речь ведущих и гостей концертов, просветительских лекций, тематических акций, презентаций, реплики музыкантов во время общения с публикой. Как базовые типы взаимодействия двух языков в речи человека исследуются переключение языковых кодов и межъязыковая интерференция. Указываются специфические черты русского языка, которые чаще всего проявляются в белорусской речи на лексическом, грамматическом, фонетическом уровнях. В качестве причин неосознанной интерференции указываются близость лексем двух языков, привычка формулировать мысли по-русски. Как специфическая разновидность интерферированной речи рассматривается так называемая трасянка, искажение русского языка по орфоэпическим моделям белорусского. Указываются прагматические задачи смешанной речи: цитирование известных выражений, передача чужих высказываний, создание комических либо негативных образов на сцене, максимальное приближение образа артиста к зрителям. Кроме того, демонстрируются различные варианты сильного смешения систем и подсистем, функциональных стилей двух языков, когда сложно вычислить опорный код. Указываются примеры включения в смешанную речь белорусских диалектизмов, а также слов, произнесенных по образцу альтернативных норм белорусского языка «тарашкевицы». Как результат значительной демократизации сценической речи приводятся примеры частого использования в спектаклях и во время культурных мероприятий жаргонной и разговорной лексики, в частности, не полностью адаптированной из русского языка.
Ключевые слова: современный белорусский язык, современный русский язык, билингвизм, межъязыковая интерференция, трасянка, переключение языковых кодов, сценическая речь, разговорная речь
DOI 10.31168/2619-0877.2019.2.14
Сценическая речь — определенный сценарием текст выступления либо общение с публикой в импровизированной форме — это способ транслирования на аудиторию конкретной культурной идеи и норм речевого поведения. Белорусская культурная сфера — та отрасль, где национальный язык является естественным, принимаемым, в том числе «хорошим тоном», в отличие от других сфер, где доминирует русский язык. Некоторые белорусскоязычные мероприятия, которые проходят под покровительством независимых культурных компаний («Арт-сядзiба», «Будзьма беларусаш» и др.) преследуют цель не только популяризации языка, но и консолидируют белорусскоязычную аудиторию.
Правда, иногда в речи артистов и ведущих на белорусском языке фиксируются элементы русского языка. Это может носить неосознанный характер либо специально использоваться для создания сценического образа, выявляться как снижение эталонов речевого поведения. Некоторые из проявлений приобретают черты типичных. Одной из важнейших причин является нехватка коммуникативных ситуаций с белорусским языком или «несбалансированное белорусско-русское двуязычие»1. Согласно собственному анкетированию, проведенному в рамках проекта БРФФИ среди молодежи из белорусскоязычных кругов, лишь 30 % почти во всех ситуациях разговаривает на белорусском2. Зачастую сферы употребления национального языка разграничиваются — это либо только с близкими людьми, либо только на учебе (работе). Подобное мнение высказывают и участники проекта-дискуссии «Беларускамоуныя» («Арт-сядзь ба», 2018-2019 гг.), где известные люди делятся опытом постоянного общения на белорусском языке. Редкое применение белорусского языка в межличностном общении подтверждают и данные официальной статистики3.
Недостаточное использование белорусского языка в быту, в школе приводит к его длительному и позднему усвоению. В данном случае билингвизм в Белоруссии переходит от характеристики «говорящие с детства усваивают два языка» к разделению на «первый,
1 Лукашанец 2014: 162.
2 Шчасная, Марозава 2017.
3 Носова М. Белстат: Белорусский язык в качестве разговорного использует 23 % населения страны // Новости TUT.BY. 21.02.2012. URL: http://news.tut.by/ society/275255.html (дата обращения: 15.10.2019).
родной» и «второй приобретенный»4; вторым, к сожалению, становится белорусский. Среди молодых творческих людей 1980-1990-х годов рождения есть как билингвы с рождения, так и лица, усвоившие (перешедшие на) белорусский язык в юности — в университете или через неформальные компании, что связанно с осознанным выбором. Исследовательница Е. Ленкевич выделила языковые коды, где есть белорусская, русская литературная речь, смешанная речь, приобретенный русский и приобретенный белорусский языки5.
Таким образом, интерес представляет выявление взаимодействия двух языков в сценической речи на белорусском языке. Материалом исследования выступили записи спектаклей на современную тематику за 2012-2018 гг. НАДТ Купалы (г. Минск), РТБД (г. Минск); НАДТ Коласа (г. Витебск); театра «Напротив» (г. Брест). Также были использованы записи музыкальных, литературных, просветительских мероприятий, дискуссий за 2017-2019 гг.
Переключение языковых кодов в речи одного человека
Ученые разделяют переключение и смешение кодов. При построении текста с переключением кодов используются различные лингвистические единицы двух языков — слова, фразы, предложения — соответственно, с использованием двух грамматических систем. Смешение же кодов происходит в рамках одного предложения, где слова двух языков употребляются по модели одной из грамматических систем6. Лингвисты отмечают, что подобное переключение больше характерно для диалога, чем для монолога7. Следовательно, при смешении кодов будут возникать ошибки, вызванные интерференцией; переключение кодов подразумевает, к примеру, два грамотно построенных предложения на разных языках в одном речевом фрагменте.
Перемена языка в выступлении артиста может быть вызвана элементарно двуязычным репертуаром. Например, певица Palina (Паль на Паланейчык) пишет и исполняет песни на двух языках, но общается с публикой на белорусском: «Я пшу пест у адных абставтах, i
4 Васильев 2017: 66.
5 Лянкев1ч 2014: 8-9.
6 Stavans, Hoffman 2015: 177.
7 Панькин, Филиппов 2016: 96-97.
у мяне пасля, як гэта <...> ажываюць свае асацыяцып»8. При этом она высказывается против деления на языковые «тусовки»: «Я не люблю такога, што ты цта размауляеш па-беларуску, значыць ты з гэтай тусоут, а эта ты ужо была у Пщеры — ну усё, давай адсюль» (проект «Беларускамоуныя», Минск, 24 апреля 2019 г.).
Популярная группа «Naviband», представившая Республику Беларусь в финале «Евровидения-2017» с белорусскоязычной композицией, также создает материал на двух языках. На сольном концерте (Минск, 22 апреля 2017 г.) в сценической речи у солистов было отмечено переменное использование двух языковых кодов. Артем Лу-кьяненко: «Привет, мы так рады, что этот вечер состоялся» (после русскоязычной песни) и «Ятя вы прыгожыя сёння, ятя малайцы!» (после белорусскоязычной). У солистки Ксении Жук переключение кодов замечено в рамках одного монологического фрагмента — обращения к зрителям для создания совместного фото: «Все сели? <...> Раз, два, три!Яшчэраз!»
Русский язык в монологической речи используется для цитирования другого человека. При этом не происходит фонетического искажения, но используется ироничная интонация: «I мы часта сварылкя, калг яна (младшая сестра. — Е.Г.) тэлефанавала:"Ой, Даша, привет, как дела?", — i я пачынала казаць: "Мае справы так i так..." (поэтесса Д. Белькевич, культурный проект «Беларускамоуныя», 31 ноября 2018 г.). В документальном моноспектакле «Билингвы» театра «Напротив» в исполнении актера А. Баранника звучали высказывания молодежи о белорусском языке — попеременно на двух языках. В видеоверсии спектакля9 большая часть фрагментов — на русском, последняя треть — на белорусском. При этом создаются полярные образы неуверенного белорусского интеллигента: «Мне цяжка размауляць на сваёй мове, няма звычк,, няма суразмоуцау», — и самоуверенного русскоязычного человека: «Говорю, естественно, на русском, как и все».
Употребление в белорусской речи выражений и отдельных слов на русском вызвано желанием сохранить язык оригинала, безэкви-валентостью единиц: «Я з радасцю згадзiуся звярстаць для Вольгi ктжку, як кажацца у мульцку, "совершенно безвозмездно" (поэт,
8 Запись сольного концерта, г. Гродно. 27.03.2017 // Youtube. URL: https:// youtube.com/watch?v=RydZzvsqbbU (дата обращения: 21.07.2019).
9 «Билингвы». 26.10.2015 // Youtube. URL: https://youtube.com/ watch?v=dzmLWhuONNU (дата обращения: 12.10.2019).
переводчик И. Куликов, презентация книги О. Маркитантовой, Минск, 03 апреля 2018 г.). «Хутчэй карцна Рэтна"Не ждали" (актер К. Новицкий, спектакль «Белы анёл з чорнымi крыламЬ», РТБД, 2012). «Каб не было нык1х сумневау, падтсвал1 "настоящий "» (экскурсовод П. Дюсеков, лекция «Менсюя некропалЬ», Минск, 15 марта 2017 г.). Цитаты в шуточной реплике могут претерпевать модификации: «Тут ёсць мая асабктая бяда-печаль» (ведущий М. Барановский, литературный фестиваль «Вежа м1ру», Минск, 09 декабря 2016 г.) — от названия песни «Печаль-беда» ВИА «Поющие гитары».
Для сравнения, в сценической речи на русском языке осознанное вкрапление белорусских слов может подчеркивать, что определенный объект относится к белорусской культуре (в позитивном и негативном значении). Например: «На сцене — гурт "Пава" (ведущий Е. Перлин. Праздник азербайджанской культуры. Минск, 26 сентября 2018 г.) вместо группа, так как коммерческое имя фолк-исполни-телей закрепилось именно в белорусском варианте. «Такое было, что по-белорусски — значит "сяло" » (спектакль «Билингвы»).
Межъязыковая интерференция
Термин «интерференция» У. Вайнрайх определил как «случаи отклонения от норм любого из языков, которые происходят в речи двуязычных <...> вследствие языкового контакта»10, В. Розенцвейг говорил о «лингвистическом переносе в промежуточную систему сопоставления двух языков правил одного из контактирующих языков»11. В общем понимании интерференция — это процесс языкового взаимовлияния и результат языкового взаимодействия12.
Лексическая интерференция в сценической речи проявляется в неконтролируемом произнесении русизма, что связано, скорее всего, с привычкой формулировать мысли по-русски. «Вам жа у га-лаву не магла прыйсц такая мысль!», ср. бел. думка, но мыслщель (актриса Т. Лихачева, спектакль «Дарослыя дзещ», НАДТ Коласа, 21 октября 2017 г.). Интерференция проявляется в первую очередь в несценарном общении (реплики для действий с публикой, слова
10 Вайнрайх 2000: 22.
11 Розенцвейг 1972: 25.
12 Кашта 2008: 33.
благодарности, рассказ о себе): «Запутауся валасам1» (А. Лукья-ненко, «Мау1Ьап^>), сравн. бел. заблытауся; «Агромны дзякуй» (переводчица С. Паукштелла, литературная премия «Дэбют», Минск, 21 марта 2017 г.), бел. вял1к1, агромтсты; «Яны, што закалдованыя?» (экскурсовод П. Дюсеков, «Менсюя некропалЬ»), сравн. бел. «зача-раваныя», заварожаныя; «Мы тады (в 1990-е. — Е. Г.) дралюя» (музыкант А. Таболич, «Беларускамоуныя», 21 сентября 2018 г.), сравн. бел. блся. Привычной является и ситуация, когда выступающий исправляет замеченную за собой ошибку, повторяя слово уже по-белорусски: «Гэта не страшна будзе, амаль не больна, амаль не балю-ча, тольт кал1 вы не адгадаеце нейтя пест» (ведущий Н. Найденов, «Дзень роднай мовы», 21 февраля 2019 г.)
Не всегда полностью переводятся фразеологизмы — из-за сложности калькирования, при котором они могут потерять стилистическую окраску: «Пагiблi смерцю храбрых», — с сарказмом говорит персонаж о попугайчиках, которых убил в детстве (актер М. Пони-матченко, спектакль «Дажыць да прэм'еры», РТБД, 2013 г.) < рус. пасть смертью храбрых13, бел. вариант — загшуць смерцю мужных (адважных), глагол пасть — безэквивалентный. «Яна губК банцтам зрабша» (актриса Л. Сидоркевич, спектакль «Гэта усё яна», РТБД, 18 февраля 2018 г.) < рус. губки бантиком, бел. — вусны банщкам. В некоторых случаях русизм помогает сохранить рифму. Примеры реплик актрисы Б. Шпинер из спектакля «Дажыць да прэм'еры»: «Я? — Не!Пушкта жана!», сравн. бел. жонка. «Падабаецца — не па-дабаецца, кольт хочаш, красавца?» < рус. нравится — не нравится, бел. прыгажуня не рифмуется с возвратными глаголами
Наиболее сложными для монолога на белорусском языке являются слова официально-делового стиля. «Антыква [шрифт] дапа-магала л1кв1даваць Ьдзержк», сравн. бел. выдатт, расходы (ведущий В. Любенчук, «Скарына-вечарына», Минск, 26 октября 2016 г.). В литературном тексте может встречаться намеренное использование слов русского языка, имеющее широкое распространение и особенное лексическое наполнение: «Прачынаюся я сярод ночы, захацелася мне нежнасцяу», бел. пяшчоты (только ед. ч.) (актер И. Кушнерук, спектакль «Шабаны», НАДТ Купалы, по роману А. Бахаревича, 16 февраля
13 Фразеологический словарь русского литературного языка [в 2 т.] / под ред. проф. А. Н. Тихонова. М.: Флинта; Наука, 2004. Т. 2. П — Я. С. 379.
2017 г.). «Лло, дзевушка, пакл1чце, кал1 ласка, Рому да тэлефона» (актриса Е. Боярова, спектакль «Белы анёл з чорнымi крыламЬ», РТБД, 2012 г.), бел. дзяучына. Девушка — типичное обращение к представительнице сферы услуг, связи. В постановке «Каханне як мштарызм» (НАДТ Купалы, 31 мая 2017 г.) героиня Таня советует своей тете отомстить мужу-изменщику. В ответной реплике актрисы Ю. Михневич искаженная речь больше акцентирует внимание на противоположном значении слов: «Ты харошая дзевачка, Танечка!».
Грамматическая интерференция проявляется в употреблении окончаний -а (-я) в существительных м. р. в Р. п. ед. ч.: два штыря, тры юла-метра, когда в белорусском языке — только -ы (-¡), отмечено окончание -е и сохранение заднеязычного к в существительных ж. р. Д. п. ед. числа: сваёй дачке (бел. дачцы), окончание -а в Р. п. ед. ч. у существительных, обозначающих вещество: без парашка, постфикс -сь вместо -ся в возвратных глаголах мн.ч. и ж. и ср. р. ед. ч. прошедшего времени: стамшсь, сустракалась, закахалась, суфикс -I вместо -у в наречиях: гш-беларуск1.
На фонетическом уровне влияние русского языка на систему белорусского проявляется в употреблении звуков л, в на месте у: зразумел, закончил, полны, Евраз1я, чыновтк, мягкого звука ч' — ч'ай, скач'аць, ч1м, мягкого р' — Кальваршка (Кальварийское кладбище в Минске), хрясь, абрядавыя, неверной постановке ударения: стары вместо стары, было вместо было. «Кал1 я прыехалучщцау Мтск» (музыкант А. Таболiч, «Беларускамоуныя»). В сценической речи в белорусском фрагменте не было отмечено употребление мягких [т'], [д'] и явной синтаксической интерференции.
Особый тип представляет включение схожих по произношению единиц. С одной стороны, это интерференция, лексическая замена, с другой стороны, максимально сохраняются отличительные черты языка-источника как при переключении кодов. Данные явления — неконтролируемый процесс, они могут проявляться даже в сценарной речи актеров: междометия да 'так' (наиболее часто), нет 'не', так далее 'так далей', местоимения вот 'вось', эт[а] 'гэта', себя 'сябе', сюда 'сюды': «Птон адмяняецца, а госц1 нет!» (актер А. Базук, спектакль «Глыток чужога вкю», НАДТ Коласа, 22 октября 2017 г.); Да, да, да <песня> «Бегчы»14.
14 Группа «Akute», г. Минск. 22.04.2016 // Youtube. URL: https://www.youtube. com/watch?v=3KRjzAPiczE (дата обращения: 05.08.2019).
«Трасянка»
Исследования белорусских и зарубежных ученых о «трасянке» Г. А. Цыхун суммировал следующим определением: «трасянка» — это исключительно смешанная речь, носящая стихийный, разнообразный, индивидуальный характер, в которой есть фрагменты двух языков, что не позволяет представить ее как единую систему15. Чешская исследовательница И. Калита сначала отметила, что «трасян-ка» — это закономерное заполнение лакуны, так как многие белорусы не считают белорусский язык родным либо, называя родным, не пользуются им16, но в следующих публикациях уже обозначила явление как «языковой балласт»17. Б. Ю. Норман, рассматривая особенности так называемого белорусского варианта русского языка, заметил: «Что касается фонетических и грамматических особенностей, то они проходят по ведомству "трасянки"»18, лексические же вкрапления претендуют на понятие «нациолект» и могут иметь особое территориально-культурное наполнение.
В моем понимании, определяющим фактором «трасянки» является искажение речи, которое реализуется за счет привнесения несвойственных одному из языков звуков, более узко — это искажение русскоязычных лексем на фонетический манер белорусского языка. При этом такая единица может использоваться как в русской, так и в белорусской речи. Скажем, слово паступк1 вместо учынк1 можно отнести к интерференции, а слово цвяты вместо кветк1 — к «трасянке». Единичная ошибка, вызванная влиянием второго языка, — интерференция, многочисленные типичные отклонения — «трасянка».
Возникновение белорусско-русской «трасянки» лингвисты относят к Х1Х столетию19, когда после раздела Речи Посполитой белорусские земли были присоединены к Российской империи. Примечательно, что хронологически «трасянка» одновременно формировалась с современным белорусским языком, имевшим прерванную литературную традицию. Русизмы в белорусских произведениях
15 Цыхун 2018: 189.
16 Кашта 2008: 108.
17 Калита 2010: 38.
18 Норман 2017: 281.
19 Гируцкий (ред.) 2012: 54.
появлялись, так как собственные языковые средства еще не закрепились как норма, а иногда и не были найдены20. В пьесе В. Дунина-Марцинкевича «Шнская шляхта» (1866) искаженная на белорусский манер русская речь создает образ малограмотного чиновника и указывает на сложность приспособления к другому официальному языку: «Знаеш, па всемшасцюейшаму указу нашага гасудара 1881 года, сенцября 75-га дня какой вял1к1 адказ за паблажку сторанам в угалов-нам прэступлени?!».
В осовремененной белорусской версии комедии Н. В. Гоголя «Ревизор» НАДТ Купалы (14 сентября 2018 г.) большинство героев используют искаженную русско-белорусскую речь, что иллюстрирует общение жителей провинциального городка: «Галубое (платье. — Е. Г.) цибе идзет гаразда лучшэ, патаму што я хачу ад-зець леапардавае» (актриса Ю. Михневич — жена городничего), речь местных руководящих лиц: «Тожэ самае я магу I сказаць I абучыце-ле па ¡старычэскай часцЬ» (актер В. Манаев — городничий). Замечу, городской интеллигент Хлестаков (актер А. Казела) разговаривает на литературном белорусском языке.
В спектакле «Лифт» НАДТ Коласа по пьесе Ю. Чернявской молодой вор Димон (актер Е. Береснев) разговаривает на белорусском языке с вкраплением «трасянки» и жаргонной лексики из русского языка: «Харэ, ёжыку ясна»21. Персонажи-представители старшего поколения также используют русизмы — это образ бытового общения: ажыдаю, спрас1, чулочк1 (сравн. бел. чакаю, спытай, панчохг). Например, (Анна Николаевна, учитель; актриса С. Жуковская): «Мац1 яны такы тоустыя, валасы у 1х жоутыя або белыя, краша-ныя (сравн. бел. фарбаваныя), палто шэрае або зялёнае» — (Димон): «Не шэрае, а галубое» (сравн. бел. блактнае). // (А. Н.): «А шапка у 1х з пясца» — (Д.): «Яна ужо знасша, у дзярэуню адвезла» (сравн. бел. вёска).
В спектакле «Шабаны» есть два примера искажения цитат русского языка на белорусский манер. Первый — «Ну-ка, сонцэ, ярчэ брызт» — у персонажа-алкоголика (актер И. Кушнерук) < «Спортивный марш» В. Лебедева-Кумача. Второй — не совсем уместная
20 Гируцкий (ред.) 2012: 54.
21 <^фт» Юли Чарняускай. 10.06.2016 // Youtube. URL: https://www.youtube. com/watch?time_continue=5&v=XddSEtKDU6g (дата обращения: 10.09.2019).
реализация авторского замысла А. Бахаревича «фальшыва напя-вае» через прочтение стихотворения В. Шефнера «Вещи»: «Можэт быць для вяшчэй так не стот старацца, // так пакорна сябе пад-стауляюць ус1м зеркала». Таким образом молодой художник (актер П. Остроух) читал стихи с романтическим намерениями — для девушки.
Проанализировав тексты с использованием «трасянки», выделю основные черты искажений: подчеркнуто твердые звуки ч, ш, шч, ж, р: очэнь, зачэм, лучшэ, обшчэй, тошчыя, жызт, сщхатварэтя, особенно в словах официально-делового стиля: абшчэственнасць, вводное слово между протчым с разделением [ч] на 2 звука, у/у вместо в: урэмя, аканье: прадупрадз1у, очарадзь, ясцесцвенна, тожа, иногда замена безударного е на I: щбе, мягкий ц' на месте твердого т: цема, ра-манщка, фрикативное у: мноуа.
Разговорная лексика русского языка в белорусской речи
Одним из активнейших источников пополнения современных разговорных и жаргонных слов белорусского языка является русский язык, из которого приходит до 50 % подобных слов, до 80 % — устойчивых выражений. Естественно, не все слова могут легко адаптироваться. Например, частица типа, имеющая эквивалент бел. тыпу, может употребляться как цта, так как для белорусского языка характерен переход [т] в [ц']. «Мяне часта пытаюць, ну цта клёвая песня, але надта сумная» (поэт, рэпер В. Рыжков, группа «Belaroots», сольный концерт, Минск, 10 апреля 2017 г.); «Ну цта таго» (актер Д. Давидович, спектакль «Гэта усё яна»). Сложно адаптируются причастия и прилагательные с суфиксом -тель-н, так как в белорусском характерны только суфиксы -н, -оу-н: удиви-тель-н-о — дз1у-н-а, замеча-тель-н-ый — цуд-оу-ны, либо эквивалент с другой основой: действи-тель-н-о — сапрауды. «Ахрэнщельна сакрэтны дзённж» (актриса Л. Сидоркевич, спектакль «Гэта усё яна»). «Эх, ну што б зрабщь такога, а... сногсшыбацельнага» (актриса В. Буслаева, спектакль «Белы анёл з чорнымi крыламЬ>).
Кроме того, искаженное разговорное русское слово выбирается и при наличии (возможности образования) белорусского эквивалента: «Шакаладачку сташчыла», сравн. бел. сперла (актриса Т. Сворцо-ва, спектакль «Пахавайце мяне за плштусам» по повести П. Санаева,
НАДТ Коласа)22. «Хутка адпачынк1, усе дзяла» (ведущий М. Барановский, литературное мероприятие «Пяць Ч», Минск, 16 июня 2016 г.) — бел. усе справы, такы справы. У ряда сленговых слов есть общая база с белорусским языком, но отличительные особенности строения слова говорят о неполной адаптации: «Усе на фотк1 ставя-ць нейкую дзiч, тольк1 не сябе» (актер Д. Давидович, спектакль «Гэта усё яна»). Аппелятивом рус. сленг. дичь 'что-то непонятное, пугающее, плохое' является собирательное обозначение диких животных и птиц, в белорусском языке его эквивалент — дзгчына. «Ёй гармон так у го-лаву стукне, што яна прам забудзе усё на свеце!» (актриса Т. Сворцо-ва, спектакль «Пахавайце мяне за плштусам»). В белорусском языке тоже есть наречие прама и его синоним проста, но для белорусской разговорной речи не характерна редукция последних гласных.
Сильное смешение речи. Смешение с диалектной лексикой,
«тарашкевицей»
Речь артиста может представлять не один языковой код с некоторыми вкраплениями, а быть сильно смешанной, с элементами различных подсистем и стилей. Особенно это касается ситуаций, где необходимо создать комический (трагикомический) образ.
Белорусская рок-группа «Разб^ае сэрца пацана» взяла за основу своего творчества юмористическое воздействие «трасянки». Лирический герой их песен — простой романтичный городской парень. Лексическое наполнение текстов неоднородно по языковой принадлежности, содержит элементы жаргонной, разговорной и диалектной лексики, что отражает стихийный характер «трасян-ки». Так, одну строчку их песни «Палюбша гапара» можно отнести к искаженному на белорусский манер русскому языку. «Дз1скачы пасяшчаеш ты с тм рыгулярна» — тут одно общее для двух языков слово (ты), одна словоформа из русского литературного языка с тм (сравн. бел. з 1м), два элемента «трасянки»: пасяшчаеш, рыгулярна, один искажённый жаргонизм (сравн. с бел. орфоэпией — дыскач). В другой — «Модных шмотак табе накуту нейк1х
22 «Пахавайце мяне за плштусам» П. Санаева. Тралкамедыя тэатра iмя Яку-ба Коласа. г. Вщебск, 25.01.2015 // Youtube. URL: https://www.youtube.com/ watch?v=GpUbMhFR610 (дата обращения: 22.09.2019).
странных» — преобладает белорусский язык (табе, нейк1х, наку-ту), одно идентичное слово (модных), одно слово из русского языка (странных, сравн. бел. дз1уных), один жаргонизм на базе русского слова — шмотк1 (сравн. бел. разг. шмаццё). В строчке «Мо таму, што з дзеучонкай хадз1у эц1м летам», помимо элементов «трасянки» (разг. дзеучонка, эц1м), встречена региональная лексика: хад-зщь 'ухаживать, добиваться внимания'23 = польск. скойг1с г Ытв, усечение модального слова можа по образцу диалектной речи — мо24. В последнее время в речи белорусскоязычных деятелей стало популярным использовать диалектные формы глаголов 3-го лица ед. ч., характерные для северо-восточного диалекта. Например: «Па-даркау (трас.) ужо будзець! (диал.)» (К. Жук, «МауШад^», 2017 г.), сравн. бел. падарункау, будзе.
Автор перевода указанного выше спектакля «Ревизор» Мария Пушкина использовала «трасянку» для разделения полярно действующих персонажей и в спектакле «Паляванне на сябе», осовремененной пьесе А. Вампилова «Утиная охота» (РТБД, 03 ноября 2018 г.). Большинство персонажей спектакля разговаривают на смешанном языке, на русском — начальник, все обильно используют жаргонную и ненормативную лексику. Положительная героиня — жена Зило-ва (актриса Л. Сидоркевич) — разговаривает на литературном белорусском языке. У главного героя Зилова (актер М. Брагинец) выбор средств общения указывает на его двойственную натуру: он говорит по-белорусски, когда искренний, а когда примеряет «социальную маску» — на «трасянке»25. Но его речь, как и остальных действующих лиц, неоднородная. Например, в одном фрагменте — русская разговорная речь с белорусским произношением и вкраплениями слов, указывающих на нормы белорусского языка: «Пацаны, спасиба, я сам да сих пор у шоку» (бел.). «Он такой гаварыт мне: 'ПрыдзИ'» (бел.). В другом — белорусский язык с интерферированной лексемой: «Ты проста не уяуляеш, якая ты прэлесць».
23 Слоушк беларусюх гаворак пауночна-заходняй Беларуа i яе паграшчча: у 5-ц т. / рэд. Ю. Ф. Мац^ч. Мшск, 1986. Т. 5. С — Я. С. 278.
24 Тураусю слоушк: у 5-ц тамах / А. А. Крывщю, Г. А. Цыхун, I. Я. Яшин. Мшск, 1984. Т. 3. Л — О. С. 84.
25 ГурынаЖ. Тэатраадчуваннк паляванне на Бабруйск. 19.02.2019 // Рэспублшан-ск тэатр беларускай драматурги. URL: https://rtbd.by/paliavanne-babrujsk (дата обращения: 24.06.2019).
В речи молодой белорусской интеллигенции проявляются также черты альтернативного варианта белоруской орфографии «та-рашкевицы», который активизировался в СМИ и литературе в начале 1990-х годов как отрицание академических правил и возвращение принципов 1920-х годов. После принятия Закона «Аб правшах бе-ларускай арфаграфп i пунктуацьи» (2008) количество печатных изданий на «тарашкевице» сводится к минимуму. Однако в индивидуальной устной и письменной речи альтернативная система проявляется в типичных фонетико-орфографических формах: кам-путар, заля (норм. камп'ютар, зала), особенно в географических названиях — Берасце (норм. Брэст), Расея (норм. Расы), з Менску, крамау — Р. п. мн. ч. (норм. з Мтска, крам). При этом в речи на белорусском языке мы можем замечать одновременно и фрагменты «та-рашкевицы», и белорусско-русского смешения. Например, в речи ведущего конкурса «Мова-музыка-футбол» А. Сапрыкина (27 апреля 2017 г.): «Нехта мяняет (интерфер. рус.) клюбы (тарашк.)», сравним бел. мяняе клубы; Паедзе на конкурс «Евравiдзеmе» (трас.) и в следующей реплике: «Хутка вы паляцще на ЕуравШю (тарашк.)», сравн.им бел. Еурабачанне.
Такие вкрапления могут быть и едва различимыми на слух: «Кожны раз, выступаючы у розных залях <...> гэта можа быць Расея (тарашк.), Украта, Польшча, 1дэнтыф1кацыя нас беларусау, да (рус.), — гэта мова» (певец Шап, «Дзень роднай мовы», Минск, 21 февраля 2019 г.). Зафиксирована и сильная степень комбинирования. Музыкант Ф. Грувич («Беларускамоуныя», 24 апреля 2019 г.), рассказывая об особенностях использования белорусской лексики в беседах с россиянами, переключался с одного языка на другой с произношением по «тарашкевице», включая интерферированные лексемы белорусского языка в русском фрагменте: «Кажаш: "Слухай там..'" Па-расейску (тарашк.) говоришь "О я там сейчас курточку зашпилю (интерфер. бел.)"» < бел. за-шшлщь 'застегнуть'.
Таким образом, в сценической речи смешанная белорусско-русская речь может проявляться как неосознанно (на уровне схожих единиц, по незнанию норм), но чаще всего артистами преследуется цель воздействия на аудиторию: ироничное копирование манеры общаться в быту и на должностном уровне либо закладывается определенный подтекст через цитирование фрагментов известных
произведений. Замечено, что в театральных постановках персонаж-носитель «трасянки» зачастую наделяется негативными чертами, носитель белорусского литературного языка в противопоставлении — положительными. «Трасянка» формирует образ ведущего, артиста как комичный либо максимально приближенный к простому зрителю. В целом сознательное отступление от лексико-грамматических, орфоэпических и стилистических норм связано со снижением эталонов сценической речи и языковой культуры.
Для теоретического осмысления сложность представляет многообразие форм взаимодействия двух языков. Так, переключение с белорусского на русский язык в рамках монологического фрагмента может иметь объем от фразы до целого предложения. Такое вкрапление может как сохранять особенности языка оригинала, так и передаваться согласно законам белорусского языка. Влияние русского языка наиболее активно в лексическом плане, в грамматическом — в некоторых ошибках (дачке вместо дачцы и др.), в фонетическом — только в произношении звуков [ч'], [р'] вместо [ч], [р], [л], [в] вместо [у]. Сильным проявлением интерференции на многих уровнях является «трасянка», для которой характерно искажение на белорусский манер слов русского языка. Такие фрагменты во множественном количестве могут присутствовать в монологе, основной базой которого является как русский, так и белорусский языки. Зачастую это просторечье со значительным смешением элементов разных систем, с наличием диалектизмов, жаргонных слов. Кроме того, в речи белорусского интеллигента вместе с интерферированными единицами могут сосуществовать элементы альтернативного варианта белорусского языка «тарашкевицы», который несет определенную протестную идею.
Список сокращений
БРФФИ — Белорусский республиканский фонд фундаментальных исследований
НАДТ Коласа — Национальный академический драматический театр им. Якуба Коласа
НАДТ Купалы — Национальный академический драматический театр
им. Янки Купалы РТБД — Республиканский театр белорусской драматургии
Литература
Вайнрайх 2000 — Вайнрайх У. Языковые контакты. Благовещенск: Благовещ. гуманитар. колледж, 2000. 260 с.
Васильев 2017 — Васильев А. Д. Лингвокультурные процессы и возможности их прогнозирования. М.: Флинта: Наука, 2017. 262 с.
Гируцкий (ред.) 2012 — Гируцкий А.А., Стариченок В. Д., Балуш Т.В., Иватович В. Т., Чернышова, Л. В., Чуханова, А.В. Двуязычие: теория и практика / отв. ред. А. А. Гируцкий. Минск: БГПУ, 2012. 160 с.
Калиа 2008 — Калта I. У. Трасянка як моуны i культурны шгшзм // Личность — слово — социум: материалы VIII Международ. науч.-практ. конф. 20-29 апр. 2008 г. / глав. ред. В. В. Фалалеев. Минск: Паркус плюс, 2008. Ч. 1. С. 105-110.
Калита 2010 — Калита И. В. Современная Беларусь: языки и национальная идентичность. Usti nad Labem: PF UJEP, 2010. 300 c.
Лукашанец 2014 — Лукашанец А.А. Беларуская мова у XXI стагоддзк развщцё сютэмы i праблемы функцыянавання: Мшск: Беларус. навука, 2014. 396 с.
Лянкевiч 2014 — Лянкевгч А. У. Беларуская мова i змешаныя коды у сацыялшгвютычным i пахалшгвютычным аспектах: катэгорыя адносш да мовы у грамадстве: аутарэф. ... канд. фшалаг. навук. Мiнск, 2014. 25 с. (рукопись).
Норман 2017 — Норман Б. Ю. Билингвизм и многоречие в Республике Беларусь // Русский язык в многоречном социокультурном пространстве / отв. ред. Б. М. Гаспаров, Н. А., Купина. М.; Екатеринбург: Флинта, 2017. С. 267-286.
Панькин, Фииппов 2016 — Панькин В.М., Фииппов А.В. Языковые контакты: краткий словарь. М.: Флинта; Наука, 2016. 156 с.
Розенцвейг 1972 — Розенцвейг В. Ю. Языковые контакты. Лингвистическая проблематика. Ленинград: Наука, 1972. 80 с.
Цыхун 2018 — Цыхун Г.А. Прастора мовы. Моуныя сувяз1 Псторыя слоу: выбраныя працы. Мiнск: Беларуская навука, 2018. 315 с.
Шчасная, Марозава 2017 — Шчасная К., Марозава А. Класны, клёвы, файны. Выяуленне частотных размоуных i слэнгавых слоу сярод беларускамоунай моладзi // Маладосць. 2017. № 2. С. 85-90.
Stavans, Hoffman 2015 — Stavans A., Hoffman Ch. Multilingualism. Cambridge [ets]: Cambridge University press, 2015. XII. 308 p.
References
Cychun, H. A., 2018. Prastora movy. Mounyja suviazi. Historyja slou: vybrany-ja pracy [Language space. Linguistic contacts. History of words: selected works]. Minsk: Bielaruskaja navuka, 315 p.
Girutskii, A. A., Starichenok, V. D., Balush, T. V., Ivatovich, V. T., Chernyshova, L. V., Chukhanova, A. V., 2012. Dvuiazychie: teoriia i praktika [Bilingualism: the theory and practice]. Minsk, BGPU, 160 p.
Kalita, I. U., 2008. Trasianka jak mouny i kulturny nihilizm [Trasianka as a linguistic and cultural nihilism]. In: Falalieiev, V. V., ed. Lichnost' — slovo — socium: VIII International scientific and practical conference, April 20-29, 2008. Minsk: Parkus plius, 1, pp. 105-110.
Kalita, I. V., 2010. Sovremennaia Belarus': iazyki i natsional'naia identichnost' [Modern Belarus: Languages and national identity]. Usti nad Labem: PF UJEP, 300 p.
Liankievich, A. U., 2014. Bielaruskaja mova i zmiesanyja kody u sacyjalinhvisty-cnym i psichalinhvistycnym aspiektach: katehoryja adnosin da movy u hramad-stvie [Belarusian language and mixed codes in psycholinguistic and sociolin-guistic aspects: category of relationship to language in society]: autaref. ... kand. filal. navuk. Minsk, 2014. 25 p. (manuscript).
Lukasaniec, A. A., 2014. Bielaruskaja mova u 21 stahoddzi: razviccio sistemy iprabliemy funkcyjanavannia [Belarusian language in the twenty-first century: development of the system and functioning problems]. Minsk: Bielarus. navuka, 2014. 396 p.
Norman, B.Yu., 2017. Bilingvizm i mnogorechie v Respublike Belarus' [Bilingualism and multilingualism in the Republic of Belarus] In: Gasparov, B. M.; Kupina, N. A., eds. Russkii iazyk v mnogorechnom sotsiokul'turnom prostranstve [The Russian language in the multilingual sociocultural space]. Moscow; Yekaterinburg: Flinta, pp. 267-286.
Pan'kin, V. M., Filippov, A. V., 2016. Iazykovye kontakty: kratkii slovar' [Language contacts: A short dictionary]. Moscow: Flinta; Nauka, 156 p.
Rosenzweig, V.Yu., 1972. Iazykovye kontakty. Lingvisticheskaia problematika. [Language contacts. Linguistic issues]. Leningrad: Nauka, 80 p.
Scasnaja, K., Marozava, A., 2017. Klasny, kliovy, fajny. Vyjauliennie castotnych razmounych i slenhavych slou siarod bielaruskamounaj moladzi [Klasny, kliovy, fajny. Identification of frequency of colloquial and slang words among of Belarusian youth]. Maladosts', 2, pp. 85-90.
Stavans, A., Hoffman Ch., 1015. Multilingualism. Cambridge [ets.]: Cambridge University press, 2015, XII, 308 p.
Vasil'ev, A. D., 2017. Lingvokul'turnye protsessy i vozmozhnosti ikh prognozirova-niia [Linguocultural processes and possibilities of their prediction]. Moscow: Flinta; Nauka, 262 s.
Weinreich, U., 2000. Iazykovye kontakty [Language contacts]. Blagoveshchensk: Blagoveshch. gumanitar. kolledzh, 260 p.
Ekaterina D. Goncharenko
PhD, Senior Researcher, Centre for the Belarusian Culture, Language and Literature Researches, Yakub Kolas Institute of Linguistics, National Academy of Science of Belarus, Minsk, Republic of Belarus, 22072, ul. Surganova, 1, korp. 2. E-mail: kattka_84@mail.ru
Belarusian-Russian mixed speech in modern stage performances
This article analyses the typical features of the influence of the Russian language on Belarusian stage speech. Contemporary theatre, concerts, and other cultural events have played an important role in the popularization in the Belarusian language of misbalanced bilingualism. According to the transcripts of modern actors, emcees, and musicians recorded in theatres, music clubs, literature museums, and culture centres between 2012 and 2019, different fragments and types of mixing of Belarusian and Russian are revealed. Firstly, we notice switching of language code, which is used for famous phrases from literature, cinema, etc., or shows someone else's speech. Secondly, we have examples of Russian language interference in Belarusian at the lexical, grammatical, and phonetic levels. So-called trasianka— distorted Russian language according to the special features of the Belarusian orthoepy—is observed as a specific kind of interfered speech. In addition, various variants of hard mixing of systems and subsystems, functional styles of two languages (especially including of dialect words and forms), jargon lexis, and special units of alternative norms of the Belarusian language tarashkevitsa are shown. This research notes that mixed speech is a result not only of bilingual interaction, but the decline in the standard of stage speech. It is noted that trasianka helps to create a comic or negative character image on stage.
Keywords: bilingualism, modern Belarusian language, modern Russian language, stage speech, colloquial speech, language interference, trasianka, language code-switching
