CC BY
64
УДК 882(09)
Гречушкина Н.В.
Липецкий государственный педагогический университет
БЕЛАЯ ИДЕЯ В ПОНИМАНИИ РУССКИХ ФИЛОСОФОВ И М.А. ШОЛОХОВА
И. Ильин считает генерала Л.Г. Корнилова выразителем идеи православного меча. Н. Бердяев связывает ее осмысление с Божественной правдой. М.А. Шолохов образом деда Гришаки показывает, что белая идея заключается в преодолении звериных инстинктов и безоружной защите одной части русского общества от другой.
Ключевые слова: православный меч, божественная воля, болезнь души, победа над смертью, возрождение России.
Эпитет «белый» в царской России был атрибутом власти монарха, под покров которого добровольно, нуждаясь в защите, сами стремились государства. Во время революции и Гражданской войны этой идеей воспользовались Л.Г. Корнилов и М.В. Алексеев, сплотив вокруг себя генералов, офицеров, кадетов, отставных военнослужащих, часть интеллигенции и казачества.
Проблема участия контрреволюционного движения в Гражданской войне была осмыслена философами, современниками П.Н. Краснова и А.И. Деникина - И.А. Ильиным и Н.А. Бердяевым. И.А. Ильин в статье «Идея Корнилова» считает Л.Г. Корнилова национальным героем, выразителем забытой, поруганной и утраченной русским сознанием идеи православного меча, наследованной и одухотворившей белых: «Сегодня мы обращаем наши мысли к русскому национальному герою Лавру Георгиевичу Корнилову. Пока живы люди и пока они веруют в Бога, до тех пор из среды будут восставать герои, чтобы поднимать и нести на себе бремя жизни» [1]. Философ оправдывает участие генерала в Гражданской войне, поскольку надо жить мирно со всеми людьми, но только не с врагами Божьими, которыми и являлись большевики. Систему своих рассуждений он подкрепляет высказываниями Святых отцов, ставших таковыми благодаря борьбе с врагами, но они сражались молитвой, никого не убивая. Указание автора статьи на единичность казни в отношении революции и Гражданской войны не является оправданным, так как во время этих событий произошло массовое уничтожение русского народа (13 миллионов человек), а не преступников.
И.А. Ильин ссылается на то, что церковь не считает войну грехом, если это защита народа от порабощения иностранцами, коммунисты, по его мнению, были пешками борьбы иностранных интервентов. Но белые, ввязавшись в нее, только разожгли ненависть убийствами своих братьев, постепенно становясь такими же марионетками. В любой православной молитве есть просьба к Богу оградить страну от холода, голода, труса, потопа, огня, меча, смертоносной язвы, нашествия иноплеменников, междоусобной брани, последняя вместе с другими является бедствием для народа. Граж-
данская война породила все упомянутые катаклизмы, как расплату за неумение русских людей договориться между собой и остановить преступление против сограждан.
И.А. Ильин сравнивает митрополита Вениамина Федченкова, благословившего войска Врангеля в тяжелую минуту борьбы белого движения с большевиками, со Св. Сергием Радонежским, благословившим Дмитрия Донского на борьбу с татарами, и Екатериной II, жестко расправившейся с пугачевскими шайками. Л.Г. Корнилов и другие представители белого движения, сместив истинного правителя, сами наделили себя государственностью, исключив из нее направляющий вектор - царскую власть. Истинный император, находясь в заточении, не допускал Гражданской войны, считая её умножением безбрежного зла, остановить которое можно только любовью. Философ, ссылаясь на призыв Л.Г. Корнилова участвовать в междоусобице, вслед за генералом видит в ней выражение любви, заменяя эстетическую сущность этого понятия ненавистью. Пытаясь найти в действиях генерала богоустановленность, И.А. Ильин цитирует апостола Павла и приходит к выводу, что карающий меч должен быть осмыслен в соответствии с учениками Спасителя: «Призывая любить врагов, Христос имел в виду личных врагов человека, а не врагов Божьих и не кощунственных совратителей...» [2]. Бог отверг меч во время Своего предательства и исцелил отрезанное рабу первосвященника в целях защиты ухо. Размышляя о возможности единоличной диктатуры, философ признается в нежелании крови, мести, гражданской войны, но в то же время допускает все это в случае необходимости. Приходя в конце своих рассуждений к осознанию трагичности убийства сограждан, И.А. Ильин возлагает на участников междоусобицы после ее завершения обязанность покаяться, очистить свою душу от греха, что и будет духовным компромиссом личности. Он не рассматривает покаяние в качестве способа прекращения развития стихийных процессов и не призывает к нему до и во время революции.
Продолжая мысль И.А. Ильина, Н.А. Бердяев в книге «Духовные основы русской революции» понимает мятеж белых как защиту страны от большевиков, спонсированных Германией и считавших
280
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 1, 2012
© Гречушкина Н.В., 2012
этот факт нормальным для их революционности явлением. Психологически тонкое исследование механизма захвата власти Советами подводит философа к выводу, что постоянное сужение состава этой партии, предполагавшее физическое уничтожение единомышленников, превратило всю Россию в контрреволюцию, олицетворением которой постепенно стал патриот Л.Г. Корнилов. Как сподвижник генерала, Н.А. Бердяев отвергает самодержавие и считает белое движение освобождением человека, а красное - идолопоклонством революции. Судьбу Л.Г. Корнилова философ рассматривает как проявление двусмысленности, мути, демонического сцепления лжи и путаницы, в совокупности выражающие трагедию личности генерала. В отличие от И.А. Ильина, Н.А. Бердяев не отрицает революционный нигилизм белого движения, считая, что невозможность освобождения от него власти генералов стала причиной неумения патриотично и национально обоснованно править страной. Философ доказывает превосходство духовной жизни человека, рассматривает Бога как носителя абсолютной правды, поскольку именно в воле Божьей, а не человеческом произволе нужно искать неподвластный разрушению вектор жизни.
Отсутствие высшей правды Н.А. Бердяев связывает с болезнью души, когда, потеряв свет прежней веры, народ не обрел другого света и остался в рабстве своих инстинктов. Главным критерием свободы, по его мнению, являются вера и таинства церкви: «Свободен и защищён лишь тот, кто имеет духовный центр, в ком не расшатано и не расслаблено нравственное ядро. Искупление греха делает человека свободным» [3]. Н.А. Бердяев развивает эту точку зрения в отношении народа, рассматривая достойное управление страной только как освобождение от грехов, осознание преемственности традиций, объединение великого прошлого и великого будущего страны. Философ критикует мечту интеллигенции о революции как о высшем блаженстве, ее отрицание государственности, нации, истории, незнание крестьянства. Причина всех ошибок просвещенного класса видится Н.А. Бердяеву в отсутствии благодати, замене целостного мышления и духовности на сектантские учения, заразившие народ злобой и ненавистью, спровоцировав борьбу классов, что превратило русскую жизнь в ад. В отличие от И.А. Ильина, философ не сомневается в трагичности Гражданской войны, считает ее преступлением интеллигенции перед страной и отвергает государственность идеи Л.Г. Корнилова, поскольку она повлекла за собой народные бедствия.
Митрополит Вениамин Федченков рассматривает белую идею как теорию, принцип, выражение мира и долга, но, по его мнению, против всеобщей стихии революции, ожиданием которой Россия
жила более ста лет, было абсурдно восставать. Он говорит о религиозности, скромности, деловитости, трудолюбии, мужестве генерала М.В. Алексеева, деятельной активности, легендарности Л.Г. Корнилова, признавая их историческую значимость, поскольку носители белой идеи субъективно любили Родину, думали о совести, несли в своем сердце моральные ценности, жертвовали жизнью... По мнению митрополита Вениамина, нужно уважать и контрреволюционеров, и большевиков, так как их объединяло желание добра России, но путь кровавого насаждения идей без царя и соборности лишил теорию генералов и офицеров своей фундаментальности, принес только страдания народу. Пренебрежительное отношение бывших помещиков к простым крестьянам вместе с другими низменными, особенно распространенными в тылу, пороками, в числе которых непонятные людям связи с иностранцами, сделали ее антинародной. Для него Гражданская война является выражением абсолютного зла: «Трагедия убивания одних другими на виду. дикое, кошмарное. Какая-то дьявольская свистопляска безумия и ожесточения.» [4].
Митрополит Вениамин объясняет упомянутый И.А. Ильиным духовный союз с консерватором П.Н. Врангелем необходимостью восстановления монархии, как единственно верного пути спасения России, нежеланием оставлять страну безбожникам, защитить от которых они пытались страну до конца. Оказавшись за границей, на Соборе 1921 года священники официально озвучили решение возродить царский престол, но оставшийся в России патриарх Тихон попросил не провозглашать монархию, поскольку это может привести к абсолютному уничтожению Русской православной церкви, пытавшейся как-то сдержать тоталитарный характер власти. Еще до Собора большевики воспринимали священников как пособников белого движения, с каждым разом ужесточая систему репрессий против духовенства, а после синодального собрания заточили в тюрьмы, отправили в ссылки и убили многих священнослужителей. Если Зарубежная православная церковь не восприняла слов патриарха и откололась от РПЦ, то митрополит Вениамин остался верным Ей, поставив тем самым себя на грань выживания.
Воля патриарха Тихона, митрополита Вениамина Федченкова находит свое воплощение в образе жизни героя романа «Тихий Дон» деда Гришаки, которого по духовно-нравственному принципу М.А. Шолохов противопоставляет белому движению и всем героям эпопеи. Ему была свойственна упомянутая Н.А. Бердяевым патриархальная преемственность - один из способов оздоровления России. Она выражается в его верности присяге русского христолюбивого воинства: «За веру, царя, отечество». Боевые заслуги персонажа подкрепле-
ны двумя Георгиями, в ситуации войны он не теряет человеческий образ и соблюдает заповедь: «Не убий». Приобщаясь к таинствам церкви, упражняясь в чтении священного писания, постясь, посещая храм, постоянно борясь со своей греховностью, он не только наследует опыт, уклад, веру предков, но и достигает глубокого зрения своей души, где каждое мгновение жизни становится духовной подготовкой к мирному концу. Описание М. А. Шолоховым образа деда Гришаки сопровождается прямыми цитатами Библии, что свидетельствует об утверждении автором межкультурной ценности описанных в ней истин.
Он читает Григорию Мелехову отрывок из пророчества Иеремии о развратно городе Вавилоне, отрицая, в отличие от И.А. Ильина и Н.А. Бердяева, меч, так как бесконечные убийства только порождают новые и не способны остановить всеобщего насилия: «Вот я и говорю. А через чего воюете? Сами не разумеете!.. Поднявший меч бранный от меча да погибнет» [5]. Сознание старика Коршунова исполнено благодатным, божественным разумом, но Григорий Мелехов, отягощенный после зверски зарубленных матросов грехом убийства, не слышит его слов, их диалог напоминает монолог, поскольку фактически в нём участвует одна личность. Несмотря на то что главный герой все время ищет правду, он оказывается неготовым к постижению смысла иносказательных слов священного писания, принятию и познанию истины. Дед Гришака, зная абсолютную правду, не может найти форму её передачи и уничижительно называет Григория поганцем, а в другой сцене Мишку Кошевого - «антихристовой слугой». М.А. Шолохов считает, что общение между представителями разных поколений должно быть на основе взаимного уважения, доброты, умения поставить себя на место оппонента. Григорий в конце встречи недоумевает, почему дед Гришака, подвластный в молодости многим грехам и ставший сейчас глубоко верующим человеком, не может вспомнить прошлое и помочь ему понятными словами измениться.
Автор видит причину моральной глухоты героев в отсутствии духовности поколения отцов, которые должны были стать связующим звеном с современностью Григория. Факт смерти деда Гриша-ки передается по принципу увертюрности: сначала писатель сообщает об этом через Пантелея Прокофьевича, а потом уже непосредственно описывает её. Во время диалога с Григорием Пантелей Прокофьевич говорит о том, что он, как и другие жители станицы, не понимает увлечение старика Библией и не знает, как он погиб. Глубоко переживая за сгоревшие вещи и дом Коршуновых, не испытывая тревоги за судьбу свата, он не видит ценности его жизни. Во время Гражданской войны Пантелей Прокофьевич соучаствует в мародерстве, за-
бывая о заповеди христолюбивого воинства: «Не укради», смысл которой пытался передать старик Бакланов на свадьбе Григория и Натальи. Глава семьи Мелеховых своим материализмом, забвением духовной традиции разрушил связь поколений, не передав сыну истинного патриархального казачьего духа. Поскольку для молодости, которую по естественным законам нельзя прожить в старости, характерен поиск истины, Григорию самому пришлось найти её, постарев под гнетом страданий, душой. В конце романа он топит оружие, тем самым отрицая насилие как средство утверждения правды, интуитивно признавая справедливость слов деда Гришаки.
После описания других событий М.А. Шолохов вновь возвращается к смерти деда Гришаки, что свидетельствует о важности этого момента в концепции всего романа. Диалог Мишки Кошевого и старика Коршунова перед гибелью последнего представляет собой борьбу за ценности, спор голосов, где многочисленные отрывки из Священного Писания обличают коммунистическую власть. Мишка говорит о несправедливости гнета бедных, дед Гришака доказывает, что большевизм является прямым сатанизмом.
Мнение старика Коршунова находит своё обоснование в трудах историка В. Шамбарова, в статьях Х. Гюнтера, Б. Гройса, А. Флокера, авторов журнала «Русский дом» и других критиков, которые считают терроризм коммунистов тоталитарным, государственно обоснованным механизмом управления обществом.
Нельзя не согласиться с критиками и героем романа, поскольку именно Советы язычески убили всю царскую семью, издевались над прахом Л.Г. Корнилова, оскверняли святыни. Дед Гриша-ка считает, что всякая власть от Бога, а большевизм является попущением Божьим за грехи всего русского народа, отвергшего самодержавие и «не возбранившего убиение царя» и царской семьи. Мишка Кошевой не отвечает на конкретные высказывания старика Коршунова, цитаты из Библии считает блажью, он выплескивает копившуюся в нем и в его предках жгучую классовую ненависть бедняков к богатым, Коршуновы для него - эксплуататорский класс, поскольку Мишка и его отец были наёмными рабочими. Примечательно, что до диалога с дедом Гришакой он испытывает теплые чувства к матери, к Дуняше - представительнице зажиточной семьи Мелеховых. М.А. Шолохов показывает, что он может любить, но признать в хуторянине, почитаемом в силу своего возраста всеми казаками, человека и сопоставить его жизнь с судьбой близких ему людей он не в состоянии.
В критический момент бесчувственность Мишки перерастает в приступ холодного бешенства, духовную болезнь, когда человек не может контро-
282
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 1, 2012
лировать звериные инстинкты, и он хладнокровно убивает отказавшегося покинуть дом деда Гриша-ку. После совершенного преступления в разуме Кошевого вместо мук совести появляется обоснованность преступления против безоружного старого человека. Патриотизм деда Гришаки якобы мутил народ против большевиков, по законам своей партии, он вынужден был уничтожить идеологического противника и потому не повинен в его смерти.
Логика развития образов белого движения в «Тихом Доне» показывает, что преодолеть зло, уничтожая соотечественников, невозможно: демоническое начало испепеляет душу убивающего человека, умножая зло, и приводит к нравственной деградации даже самой положительной личности. Поэтому М.А. Шолохов не снимает ответственности с Л.Г. Корнилова, который по выходе из Бы-ховской тюрьмы не захотел дискредитировать себя связью с царской семьей, принимая активное участие в аресте Романовых, с М.В. Алексеева, спровоцировавшего отреченье императора от престола. Предав помазанника Божьего, белые, посещая храм, участвуя в таинствах церкви, лишили себя благодати и стали максимально подвержены грехам ненависти, мести, злобы, гордости, конфликтности, моральной глухоты друг к другу, что послужило причиной помутнения источников их веры и невозможности отказаться ценой своей жизни от утверждения идеи насильственным путем.
В отличие от смертей А.М. Каледина, Л.Г. Корнилова и других представителей белой идеи, смерть деда Гришаки лишена трагичности, она является определенным этапам жизни бессмертной души. Молитвой, которую успел произнести старик Коршунов в последнее мгновение, находясь в здравом уме, М.А. Шолохов подчеркивает победу героя над Мишкой Кошевым и всеобщим злом: «После выстрела дед Гришака упал навзничь, внятно сказал: - Яко не своею смертью благодатью. но волею Бога нашего приидох. - и захрипел, под белыми усами его выскочила кровица» [6].
Душа деда Гришаки обретает долгожданный покой, тишину, мир небесный без войн и страда-
ний, к которому стремились все герои романа, и святость, поскольку он предстал перед судом Божьим чистым, не убивавшим соотечественников. Во время Гражданской войны так же поступали тысячи священнослужителей, в том числе Уар Липецкий. На иконе недавно прославленного священномуче-ника изображена книга со словами из Евангелия: «И не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить, а бойтесь более того, что может и душу и тело погубить в геене» [7]. Новомученики добровольно шли на смерть, поскольку убийство братьев привело бы бессмертную душу в ад. До последнего мгновения жизни они молились об убивающих большевиках как о заблудших братьях, повторяя подвиг абсолютной любви Иисуса Христа.
Образом деда Гришаки М.А. Шолохов утверждает свое понимание белой идеи. Она заключается в верности монарху, православию, родине, в отрицании насилия сограждан. Этот путь в условиях Гражданской войны, когда люди ради идеи забыли абсолютные ценности, становится синонимом святости.
Библиографический список
1. Ильин И.А. Наши задачи. Историческая судьба и будущее России: Статьи. Письма. Выступления: В 2 т. - Т. 1. - М.: Рарог, 1992. - С. 223.
2. Ильин И.А. Наши задачи. Историческая судьба и будущее России: Статьи. Письма. Выступления: В 2 т. - Т. 1. - М.: Рарог, 1992. - С. 226.
3. Бердяев Н.А. Духовные основы русской революции. Опыты 1917-1918 гг. - СПб.: РХГИ, 1998. - С. 270-271.
4. Митрополит Вениамин (Федченков). На рубеже двух эпох. - М.: Отчий дом, 1990. - С. 228.
5. Шолохов М.А. Тихий Дон. Роман: В 2 т. -Т. 2. - М., 2000. - С. 245.
6. Шолохов М.А. Тихий Дон. Роман: В 2 т. -Т. 2. - М., 2000. - С. 357.
7. Евангелие от Матфея, Евангелие от Иоанна // Новый завет Господа нашего Иисуса Христа: Евангелие. - М.: Сибирская Благозвонница, 2003. -С. 52.
