«БАНКРОТСТВО» АДВОКАТСКОЙ ТАЙНЫ Текст научной статьи по специальности «Право»

ДИДЫК Элина Михайловна,

адвокат, председатель Коллегии адвокатов Московской области «Элина Дидык, Евстигнеев и партнеры», e mail:legale2016@gmail.com

«БАНКРОТСТВО» АДВОКАТСКОЙ ТАЙНЫ

Аннотация. Автором были поставлена задача осветить проблему, связанную с раскрытием адвокатской тайны в делах о банкротстве. В таком ракурсе данная проблема ранее не анализировалась, однако такая практика уже сформировалась. На основе толкования норм Конституции РФ, положений законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре, о несостоятельности (банкротстве), исследования материалов судебно-арбитражной практики, ходатайств адвокатов, правовых позиций Конституционного Суда РФ, комментариев ученых, автор провел сравнительно-правовой анализ норм Конституции и текущего законодательства и пришел к выводу о несоответствии толкования судами положений законодательства о банкротстве, приводящем к нарушению адвокатской тайны. В статье приводится аргументированная авторская позиция по данному вопросу.

Ключевые слова: адвокат, адвокатская тайна, банкротство, конкурсная масса, доверитель, соглашение об оказании юридической помощи, конституционные права.

DIDYK Elina Mikhailovna,

lawyer, Chairman of the bar Association Moscow region «Elina Didyk, Evstigneev and partners»

DOI: 10.24412/2076-1503-2022-6-76-81 NIION: 2018-0076-6/22-739 MOSURED: 77/27-023-2022-6-938

«BANKRUPTCY» OF ATTORNEY-CLIENT PRIVILEGE

Annotation. The author was tasked to highlight the problem associated with the disclosure of attorney-client privilege in bankruptcy cases. In this perspective, this problem has not been analyzed before, but such a practice has already been formed. Based on the interpretation of the norms of the Constitution of the Russian Federation, the provisions of the legislation on advocacy and advocacy, on insolvency (bankruptcy), research of materials of judicial arbitration practice, petitions of lawyers, legal positions of the Constitutional Court of the Russian Federation, comments of scientists, the author conducted a comparative legal analysis of the norms of the Constitution and current legislation and came to the conclusion that the interpretation of the provisions by the courts is inconsistent legislation on bankruptcy resulting in violation of attorney-client privilege. The article provides a reasoned author's position on this issue.

Key words: lawyer, attorney-client privilege, bankruptcy, bankruptcy estate, principal, legal aid agreement, constitutional rights.

Одной из важнейших государственных гарантий адвокатской деятельности является установление статьей 18 Федерального закона от 31 мая 2002 г. № 63-Ф3 «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» (далее - Закон об адвокатуре) принципа независимости адвоката. Этот принцип всегда находится в центре внимания исследователей, вызывает различные дискуссии ученых и практикующих юристов, специализирующихся в различных отраслях права [1, 2, 3, 4, 5, 6].

Часть 1 статьи 48 Конституции Российской Федерации гарантирует каждому лицу право на получение квалифицированной юридической помощи. В силу п. 1 ст. 1 Закон об адвокатуре квалифицированной юридической помощью явля-

ется адвокатская деятельность, оказываемая на профессиональной основе лицами, получившими статус адвоката в порядке, установленном данным Федеральным законом, физическим и юридическим лицам (доверителям) в целях защиты их прав, свобод и интересов, а также обеспечения доступа к правосудию. Таким образом, адвокатура является особым институтом, осуществляющим публично-правовую обязанность - оказание квалифицированной юридической помощи гражданам и организациям, а адвокат, согласно п. 1 ст. 2 Федерального закона, - независимым профессиональным советником по правовым вопросам, и в этом качестве не преследует личные интересы, как неоднократно подчеркивал в своих решениях Конституционный Суд Российской Федерации.

ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2022

При этом адвокат является профессиональным лицом, заинтересованным в благоприятном исходе дела для своего доверителя, в силу чего его деятельность рассматривается как гарантия реализации конституционных прав, свобод и законных интересов доверителя, вопреки которым не вправе действовать адвокат. Закон наделяет адвоката как «независимого правового советника» соответствующими иммунитетами и правами, поскольку в противном случае существует высокая вероятность того, что эти привилегии и права будут использованы в интересах, не имеющих ничего общего с интересами доверителя и интересами правовой защиты. Авторитет последней держится именно на независимом характере адвокатской деятельности.

В соответствии с п. 1 ст. 18 Закона об адвокатуре запрещается вмешательство в адвокатскую деятельность, осуществляемую в соответствии с законодательством, либо препятствова-ние этой деятельности. Согласно п. 3 названной статьи не допускается истребование от адвокатов сведений, связанных с оказанием юридической помощи по конкретным делам. Статьей 8 закона особо защищается адвокатская тайна, то есть любые сведения, связанные с оказанием адвокатом юридической помощи своему доверителю. Адвокатская тайна распространяется и на любые сведения о сделках и финансовых операциях клиента, которые стали известны адвокату в связи с оказанием юридической помощи своему доверителю. В соответствии с п. 2 данной статьи адвокат не может быть вызван и допрошен в качестве свидетеля об обстоятельствах, ставших ему известными в связи с обращением к нему за юридической помощью или в связи с ее оказанием. В силу подпункта 5 п. 4 ст. 6 закона адвокат не вправе разглашать сведения, сообщенные ему доверителем в связи с оказанием последнему юридической помощи, без согласия доверителя. Таким образом, Закон об адвокатуре определенно исходит из невозможности совмещения процессуальной функции адвоката (представителя интересов доверителя) с обязанностью разглашения доверенной ему тайны в ущерб интересам доверителя. При этом необходимой составляющей права доверителя на квалифицированную юридическую помощь является обеспечение конфиденциальности сведений, сообщаемых адвокату его доверителем, которая является не привилегией адвоката, а гарантией законных интересов его доверителя, подлежащих защите в силу ч. 1 ст. 23 и ч. 1 ст. 24 Конституции Российской Федерации, предусматривающей право каждого на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени, запрещающей сбор, хранение,использование и распростра-

ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2022

нение информации о частной жизни лица без его согласия.

Конституционный Суд РФ также исключает возможность разглашения сведений о фактах, ставших известными адвокату в рамках профессиональной деятельности по оказанию юридической помощи, независимо от времени и обстоятельств получения им таких сведений (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 6 июля 2000 г. № 128-О по жалобе гражданина Паршуткина Виктора Васильевича на нарушение его конституционных прав и свобод пунктом 1 части второй статьи 72 УПК РСФСР и статьями 15 и 16 Положения об адвокатуре РСФСР). Конституционный Суд РФ в Определении от 8 ноября 2005 г. № 439-О по жалобе граждан С.В. Бородина, В.Н. Буробина, А.В. Быковского и других на нарушение их конституционных прав статьями 7, 29, 182 и 183 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации подчеркнул, что «адвокатская тайна подлежит обеспечению и защите не только в связи с производством по уголовному делу, но и в связи с реализацией своих полномочий адвокатом, участвующим в качестве представителя в конституционном, гражданском и административном производстве, а также оказывающим гражданам и юридическим лицам консультативную помощь». Например, Конституционным Судом сформулирована позиция о том, что налоговые органы не вправе требовать представления сведений, которые связаны с содержанием оказываемой адвокатом юридической помощи и могут быть использованы против его клиента, исходя из конституционно значимых принципов адвокатской деятельности (Определение Конституционного Суда РФ от 17 июня 2008 г. № 451-О-П по жалобе гражданина Карелина Михаила Юрьевича на нарушение его конституционных прав положениями подпункта 6 пункта 1 статьи 23 и пункта 1 статьи 93 Налогового кодекса Российской Федерации, пункта 1 статьи 8 и пункта 3 статьи 18 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации»).

Необходимо отметить, что при обращении адвоката в Конституционный Суд РФ как представителя «конституционного истца», он защищает не только конституционное право своих доверителей на получение квалифицированной юридической помощи, но и свои профессиональные права (в частности, на сохранение адвокатской тайны).

Конституционный Суд РФ, обращаясь по жалобам адвокатов к проблеме защиты адвокатской тайны, неоднократно указывал, что «обеспечение конфиденциальности сведений, сообщаемых адвокату его доверителем, является не привилегией адвоката, а гарантией законных интере-

сов его доверителя, подлежащих защите в силу Конституции РФ» (Постановление Конституционного Суда РФ от 17 декабря 2015 г. № 33-П по делу о проверке конституционности пункта 7 части второй статьи 29, части четвертой статьи 165 и части первой статьи 182 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой граждан А.В. Баляна, М.С. Дзюбы и других). Согласно позиции Конституционного Суда РФ, государству необходимо создать надлежащие условия гражданам для реализации этого конституционного права, а лицам, оказывающим юридическую помощь, в том числе адвокатам, - для эффективного осуществления их деятельности. Одним из таких условий является обеспечение конфиденциальности информации, с получением и использованием которой сопряжено оказание юридической помощи, предполагающей по своей природе доверительность в отношениях между адвокатом и клиентом, чему, в частности, служит институт адвокатской тайны, призванный защищать информацию, полученную адвокатом относительно клиента или других лиц в связи с предоставлением юридических услуг. В особом мнении судьи К.В. Арановского к Постановлению Конституционного Суда РФ от 17 декабря 2015 г. № 33-П отмечается: «...пока конституционный статус адвокатуры недостаточно защищен, в частности соблюдением правил адвокатской тайны, она не сможет уверенно поддерживать профессиональные стандарты».

В последнее время обрела распространение в делах о банкротстве тенденция вынуждения адвоката к раскрытию доверенной ему тайны до того, как доверитель обанкротился. Арбитражные суды выносят решения об обязании адвокатов возвратить в конкурсную массу полученные от доверителя гонорары за оказание юридической помощи в течении года до процедуры банкротства.

Федеральный закон от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закон о банкротстве) закрепляет право арбитражного управляющего в деле о банкротстве «запрашивать необходимые сведения о должнике, о лицах, входящих в состав органов управления должника, о контролирующих лицах, о принадлежащем им имуществе (в том числе имущественных правах), о контрагентах и об обязательствах должника у физических лиц, юридических лиц, государственных органов, органов управления государственными внебюджетными фондами Российской Федерации и органов местного самоуправления, включая сведения, составляющие служебную, коммерческую и банковскую тайну» (абз. 7 п. 1 ст. 20.3). Несмотря на то, что закон специально не оговаривает возможность

разглашения в деле о банкротстве сведений, составляющих адвокатскую тайну, судебная практика, очевидно, исходит из широкого понимания служебной тайны, в то время как адвокатская тайна является профессиональной, соблюдение которой связано с профессиональной деятельностью адвоката, а не служебной и ее разглашение полностью зависит от воли доверителя, что совершенно не учитывается арбитражным судом.

На практике конкурсные управляющие ставят под сомнение действительность сделки, то есть заключенного (в рамках годичного срока до принятия заявления о признании банкротом) соглашения об оказании юридической помощи и настаивают на применении последствий недействительности сделки, влекущей за собой оказание предпочтения одному из кредиторов перед другими кредиторами, в виде обязания адвоката возвратить в конкурсную массу денежные средства, полученные за выполнение обязательств по соглашению.

Конкурсные управляющие просят суд истребовать от соответствующих банков расширенную выписку в отношении адвокатов по расчетному счету за пределами срока оспариваемого соглашения об оказании юридической помощи. Суд, руководствуясь ст. 66 АПК РФ, истребует указанный документ и, получая его от банка, прошивает в материалы дела. При этом, на момент истребования и получения данного доказательства, составляющего сведения адвокатской тайны не только адвоката - участника процесса, иных его доверителей, но и всех адвокатов, членов коллегии, их доверителей, не имеющих отношения к судебному разбирательству (судебное разбирательство еще не объявляется закрытым, ведется онлайн-трансляция судебных заседаний с участием кредиторов), с этим доказательством знакомятся не только конкурсный управляющий, но и его представитель, а также все кредиторы должника как лица, участвующие в деле. Таким образом, доступ к сведениям адвокатской тайны не ограничивается судом. Адвокаты ходатайствуют об извлечении выписки с расчетного счета из материалов дела, как недопустимого доказательства, однако суды данные ходатайства не удовлетворяют, и сведения, составляющие адвокатскую тайну доверителей и других адвокатов, членов коллегии остаются в материалах дела.

Буквальное толкование абз. 7 п. 1 ст. 20.3 Закона о банкротстве, а также его толкование в системной взаимосвязи с нормами законодательства об адвокатской деятельности и правовыми позициями Конституционного Суда Российской Федерации приводит к выводу о том, что адвокат, выступающий при осуществлении профессиональной деятельности как специальный субъект,

ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2022

наделённый публично-правовым статусом, не относится к какой-либо из категорий лиц, перечисленных в статье 20.3 данного закона, у которых арбитражный управляющий вправе запрашивать сведения, составляющие адвокатскую тайну, а сама адвокатская тайна не относится к какому-либо из видов тайн, перечисленных в той же норме Закона о банкротстве. При этом следует учесть, что и перечень лиц, которым может быть адресован запрос арбитражного управляющего, и перечень видов тайн, сведения о которых он может запрашивать, являются исчерпывающими.

Полагаем, что неопределенность положения абз. 7 п. 1 ст. 20.3 Закона о банкротстве, влекущая в правоприменительной практике расширительное толкование служебной тайны, распространение ее на адвокатскую тайну, нарушает честь и достоинство адвоката, которое должно охраняться государством в силу ст. 21 Конституции Российской Федерации, и, следовательно, противоречит данной статье. Доверитель может рассчитывать на полноценную юридическую помощь, гарантированную ему Конституцией, только в том случае, если он без опасения и сомнений может довериться адвокату.

В случае получения адвокатом запроса от арбитражного управляющего о предоставлении информации адвокату следует обсудить объем и состав раскрываемых сведений с доверителем и получить его волеизъявление, не вызывающее разумных сомнений и выраженное в письменной форме. При отсутствии письменного согласия на раскрытие запрошенных сведений, составляющих адвокатскую тайну, адвокат вправе предоставить арбитражному управляющему лишь такие запрошенные им сведения, которые не составляют адвокатскую тайну (например, тексты судебных актов, постановленных с участием адвоката и/или должника, сведения о котором запрашиваются арбитражным управляющим). Кроме того, адвокат обязан направить арбитражному управляющему обоснованный и мотивированный ответ с объяснением причин отказа в предоставлении сведений, составляющих адвокатскую (профессиональную) тайну.

Если же доверитель не выразил своего согласия на разглашение сведений, доверенных им адвокату, разглашение последним этих сведений свидетельствует о нарушении п. 1 ст. 4 Кодекса профессиональной этики адвоката о том, что адвокат при всех обстоятельствах должен сохранять честь и достоинство, присущие его профессии. Как следует из ст. 6 Кодекса профессиональной этики адвоката, доверия к адвокату не может быть без уверенности в сохранении профессиональной тайны. Профессиональная тайна адвоката (адвокатская тайна) обеспечивает иммунитет

ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2022

доверителя, предоставленный ему ч. 1 ст. 48 Конституции РФ. В связи с этим предание огласке адвокатом полученных им в связи с осуществлением адвокатской деятельности сведений является нарушением законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и порождает дисциплинарную ответственность адвоката вплоть до прекращения статуса адвоката.

Полномочия конкурсного управляющего не должны использоваться для получения процессуального преимущества перед адвокатом как равноправной стороной спора, в том числе при рассмотрении арбитражным судом обособленных споров, предметом которых являются соглашения об оказании юридической помощи лицу, вступившему в дальнейшем в процедуру банкротства. Иной подход является недопустимым и дискриминационным по отношению к адвокату, противоречит принципу состязательности арбитражного процесса, предполагающему в том числе обязанность каждого лица, участвующего в арбитражном деле, доказать обстоятельства, на которые оно ссылается (статьи 9 и 65 АПК РФ).

Запрос арбитражным управляющим предоставления информации о соглашении об оказании юридической помощи ведет к нарушению адвокатской тайны, влечет нарушение гарантированного ч. 1 ст. 19 Конституции Российской Федерации принципа равенства всех перед законом и судом, а также равноправия и состязательности сторон в судопроизводстве (ч. 3 ст. 123), поскольку ставит доверителя адвоката и его самого в худшее положение перед иными участниками процесса, принуждая адвоката раскрывать все обстоятельства, связанные с оказанием им юридической помощи по соглашению с доверителем для доказательства того, что данное соглашение не является подозрительной сделкой в смысле статьи 61.2 Закона о банкротстве. Как следует из позиции Верховного Суда РФ, сделка при неравноценном встречном исполнении обязательств другой ее стороной, признается недействительной не только, если рыночная стоимость осуществленного должником исполнения обязательств существенно превышает стоимость полученного встречного исполнения обязательств. Помимо цены во внимание должны приниматься и все обстоятельства совершения сделки, то есть суд должен исследовать контекст отношений должника с контрагентом для того, чтобы вывод о подозрительности являлся вполне убедительным и обоснованным (определения Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 15 февраля 2019 г. № 305-ЭС18-8671(2) и от 27 сентября 2021 г. № 306-ЭС19-5887(3). Но осуществить такие действия в деле с участием адвоката можно только при условии раскрытия всех обстоя-

тельств оказания им юридической помощи доверителю, то есть разглашения адвокатской тайны, раскрытия всех доказательств оказания юридической помощи, адвокатского досье, содержащего материалы, которые отсутствуют у конкурсного управляющего в деле о банкротстве.

Естественно, адвокат не может нарушить усыновленный законом запрет разглашения адвокатской тайны, и заключенное им соглашение с доверителем в деле о банкротстве расценивается как подозрительная сделка с неравноценным встречным требованием с причинением вреда имущественным интересам кредиторов. В этом случае позиция адвоката в судебном процессе более уязвима, он не может активно и в равных условиях излагать свои доводы, давать разъяснения по поводу фактов, сведений, обстоятельств, связанных с выполнением обязательств по соглашению с доверителем, и тем самым нарушается его право на судебную защиту прав и свобод, гарантируемое статьей 46 Конституции Российской Федерации, на вынесение законного, обоснованного и справедливого судебного решения.

Необходимо также подвергнуть сомнению конституционность положения п. 4 ст. 36 Закона о банкротстве, который допускает осуществление полномочий других представителей на ведение дела о банкротстве в арбитражном суде. В закрытый судебный процесс с участием адвоката являются представители конкурсных кредиторов по собственному усмотрению последних, в качестве участвующих в деле о банкротстве лиц, однако, данные лица не привлечены к участию в обособленном споре, связанном с оспариванием сделки. Кредиторы и их представители, явившиеся в судебные заседания, требуют представления документов, связанных с оспариваемым соглашением, содержащим сведения, составляющие адвокатскую тайну. Тем самым, конкурсный управляющий либо его представитель и иные участники процесса - кредиторы и их представители фактически вмешиваются в профессиональную деятельность адвоката, могут влиять на него, знакомясь с материалами дела, в котором фигурируют все сведения из соглашения об оказании юридической помощи юридическому лицу, который в последующем стал банкротом и согласия на разглашение адвокатской тайны не давал. Фактически любое лицо, участвующее в деле, понуждает адвоката представить доказательства оказания юридической помощи в дело, тем самым нарушить запрет о неразглашении адвокатской тайны, ссылаясь при этом на предоставление согласия на распространение адвокатской тайны от имени конкурсного управляющего должника. Однако, конкурсный управляющий не выступает в роли доверителя адвоката, тем более таковым не явля-

ется представитель конкурсного управляющего, статус которого законодательно вообще не определен.

Использование конкурсным управляющим, представителем конкурсного управляющего, а также кредиторами и их представителями сведений, полученных в результате разглашения адвокатской тайны, нарушает положение ч. 2 ст. 50 Конституции РФ о запрете при осуществлении правосудия использования доказательств, полученных с нарушением федерального закона.

Изложенное подтверждает вывод о нарушении баланса интересов адвоката и его доверителя с одной стороны и кредиторов - с другой, о значительном смещении этого баланса в пользу последней. В делах о банкротстве ярко проявляются диаметрально противоположные интересы лиц, участвующих в деле, поэтому законодатель должен гарантировать поддержание баланса их прав и законных интересов, что, собственно, и служит публично-правовой целью института банкротства (постановления Конституционного Суда РФ от 19 декабря 2005 г. № 2-П от 18 ноября 2019 г. № 36-П, от 3 февраля 2022 г. № 5-П и др.). Как неоднократно отмечалось в решениях Конституционного Суда, государство, обеспечивая проведение единой финансовой, кредитной и денежной политики, вправе в силу статей 71 (пункт «ж») и 114 (пункт «б» части 1) Конституции Российской Федерации в случае возникновения неблагоприятных экономических условий, к числу которых относится банкротство, осуществлять публично-правовое вмешательство в частноправовые отношения, принимая необходимые меры, направленные на создание условий для справедливого обеспечения интересов всех лиц, вовлеченных в соответствующие правоотношения (Постановление от 22 июля 2002 г. № 14-П; Определение от 2 июля 2013 г. № 1047-0).

При этом не должны нарушаться основополагающие принципы оказания квалифицированной юридической помощи с обязательностью сохранения адвокатской тайны и соблюдения равенства всех перед законом и судом, а также равноправия и состязательности сторон в судопроизводстве. Отступление от этих принципов не согласуется с требованиями ч. 3 ст. 55 Конституции о допустимости ограничения прав и свобод человека и гражданина федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. Чрезмерное смещение баланса в пользу приоритета прав и интересов кредитора в ущерб другой стороне - должнику и его адвокату, оказавшему юридическую помощь

ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2022

не в связи с делом о банкротстве, и не имеющему возможность доказать законность соглашения без разглашения адвокатской тайны, не гарантируют реального получения квалифицированной юридической помощи и выполнения профессионального долга адвоката честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителя всеми не запрещенными законодательством Российской Федерации средствами, как того требует Закон об адвокатуре.

Список литературы:

[1] Анцупов Д.В. Тенденции развития адвокатской тайны в Российской Федерации // Юстиция. 2017. № 2. С. 77-81.

[2] Бадыло Ю.М. Европейские стандарты защиты адвокатской тайны // Адвокатская практика. 2021. № 1. С. 54-58.

[3] Касаткина Е.М. Адвокатская тайна как конституционно-правовая категория // Закон и право. 2021. № 6. С. 49-50.

[4] Михайловский Н. Защита адвокатской тайны пошатнулась // ЭЖ-Юрист. 2017. № 19. С. 4-5.

[5] Наумов В.В. Соотношение адвокатской тайны и налоговой тайны: проблемы и пути решения // Адвокатская практика. 2019. № 5. С. 21-25.

[6] Савочкин О.А. Институт адвокатской тайны как гарант обеспечения конституционных прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации // Юстиция. 2016. № 4. С. 80-84.

Spisok literatury:

[1] Antsupov D.V. Trends in the development of attorney-client secrecy in the Russian Federation // Justice. 2017. № 2. pp. 77-81.

[2] Badylo Yu.M. European standards for the protection of attorney-client confidentiality // Lawyer practice. 2021. № 1. pp. 54-58.

[3] Kasatkina E.M. Lawyer's secret as a constitutional and legal category // Law and Law. 2021. № 6. pp. 49-50.

[4] Mikhailovsky N. The protection of attorney-client privilege has been shaken // EZH-Yurist. 2017. № 19. pp. 4-5.

[5] Naumov V.V. The ratio of attorney-client privilege and tax secrecy: problems and solutions // Lawyer practice. 2019. № 5. pp. 21-25.

[6] Savochkin O.A. The Institute of attorney-client privilege as a guarantor of ensuring constitutional rights and freedoms of man and citizen in the Russian Federation // Justice. 2016. № 4. pp. 80-84.

ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2022