CC BY
120
УДК 327
Дмитрий ПОЛЫВЯННЫЙ
"БАЛКАНИЗАЦИЯ" И "ЕВРОПЕИЗАЦИЯ" НА ЮГО-ВОСТОКЕ ЕВРОПЫ
Аннотация. Балканизация и европеизация достаточно часто составляют бинарную оппозицию в политическом дискурсе, обозначая различие между соответствующими процессами в развитии Европы и иногда других регионов мира. В то время как понятие балканиза-ции, хотя и часто употребляемое, так и не вышло за пределы пейоративного термина, европеизация прочно вошла в тезаурус исследований европейской интеграции. В самом общем смысле первый термин подразумевает дезинтеграцию сложных политических образований на отдельные единицы, а второй определенно подчёркивает вступление в Европейский Союз как правильный и безальтернативный путь к признанию государства европейским, таким образом, узурпируя само понятие Европы. В то же время тщательный анализ политики ЕС по отношению к региону Юго-Восточной Европы раскрывает тесную связь между двумя феноменами. Если балканизация, или, точнее, необалканизация, в рамках этой политики является, во-первых, необходимой предпосылкой дальнейшей европеизации и, во-вторых, частью определённой политики, проводимой ЕС, его "сердцевинными членами", НАТО и США. Успех этой политики, однако, зависит от встречного движения государств Юго-Восточной Европы, для которых до сих пор наиболее эффективным стимулом преодоления своих проблем по европейским рецептам была перспектива вступления в ЕС. Сокращающееся пространство Западных Балкан (иногда иронически именуемых Restem, оставшимися), до сих пор остаётся мягким подбрюшьем Европы, уязвимым для усиливающихся вызовов нелегальной миграции, политического и этнического насилия, энергетического и финансового кризисов.
Ключевые слова: балканизация, европеизация, европейская интеграция, Юго-Восточная Европа, Западные Балканы, принятие в ЕС, кондициональность.
Процессы интеграции и дезинтеграции в Европе и Евразии вступают в критическую фазу развития, от результатов которой зависит как важнейший сегмент миропорядка XXI в., так и судьба акторов этих процессов, в том числе и нашей страны. В настоящих заметках мы, отталкиваясь от представлений о европеизации, сложившихся в научной и аналитической литературе по европейской интеграции 2000-х гг., попытаемся наложить её отдельные концепты на реальное развитие интеграционных процессов на юго-восточной периферии Европейского Союза и в её близком окружении, получившем в 1990-е гг. название Западных Балкан. Выбор темы
© Полывянный Дмитрий Игоревич - профессор кафедры всеобщей истории и международных отношений, Ивановский государственный университет, председатель Ивановского отделения АЕВИС. Адрес: 153025, г. Иваново, ул. Ермака, 39. E-mail: [email protected] DOI: http://dx.doi.org/10.15211/soveurope520153647
обусловлен не только многолетними научными интересами автора, но и вошедшим в академическую традицию и аналитическую практику противопоставлением "бал-канизации" (или "необалканизации") и "европеизации" как двух противоположных тенденций в сжимающемся между ЕС и Россией юго-восточно-европейском пространстве в конце XX - начале XXI вв. [Radovanovik, 2002].
Первый из терминов, вошедший в европейский политический дискурс во время Балканских войн начала XX вв., отразил сформировавшееся в то время представление о Балканах как о "внутреннем другом" Западной Европы. В конце ХХ в. он охватил широкий круг последствий распада гетерогенных политических формаций на этнически и религиозно детерминированные единицы - от непреодоленных противоречий до прямого насилия и геноцида [Clemens Jr, 2010]. Под балканизацией стала подразумеваться, во-первых, угроза дробления на такие единицы других территорий, например, в Африке и на Ближнем Востоке, а негативный имидж Балкан, сформировавшийся на фоне распада Югославии, стал выступать как "комната ужасов" в сценариях нового европейского порядка после холодной войны. В то же время "балканизация" и сейчас предписывается как рецепт предотвращения еще больших бед для "искусственно созданных" государств. Так, патриарх американской политической науки Г. Киссинджер в июне 2013 г., выступая в школе публичной политики им. Дж. Форда в Университете Мичигана, заявил, что лучшим возможным выходом для Сирии после гражданской войны является сосуществование "различных национальностей в более или менее автономных регионах, где они не смогут подавлять друг друга". Журналистские заголовки к репортажам об этой встрече представили вывод Киссинджера как предложение балканизации Сирии [Kissinger, 2013]. Как мы увидим далее, к балканизации можно отнести многие аспекты политики ЕС в Юго-Восточной Европе (ЮВЕ) в конце прошлого и начале нынешнего веков.
На фоне распада Югославии в 1990-е гг. происходило не только отторжение ее наследниками социалистического прошлого, но и отказ от балканской политической идентичности как отделяющей их от Европы. По словам словенского философа Славоя Жижека, "для словенца Балканы начинаются с хорватской границы, хорваты верят, что Балканы начинаются в Сербии, с границы православия, а сербы считают себя последним оплотом христианства против исповедующих ислам албанцев и бошняков" [Zizek, 2013]. В то же время жители СФРЮ накануне распада федерации считали свою страну европейской. Весомым подтверждением этому была и двухмиллионная югославская диаспора в Западной Европе. В то же время выход из федерации воспринимался в начале 1990-х гг. как окончательное условие принадлежности к Европе, особенно в Словении и Хорватии, получивших поддержку Германии и ЕС. Сложнее обстояли дела в других бывших республиках, где европейскую идентичность югославского происхождения перекрыли национальные проекты. В Боснии и Герцеговине это были исламское государство А. Изетбеговича и великосербские идеи, а проводником европеизации в конечном счете стали созданные после Дейтона и Парижа институты управления ЕС. В Сербии поддержка ЕС косовского сепаратизма обусловила негативизацию европейского дискурса, в Македонии общественные интересы замкнулись на сохранении страны, идентичность и целостность которой оказались под угрозой. У албанцев Косово общественный консенсус по поводу европейского пути развития изначально сформировался на основе противостояния режиму С. Милошевича и закрепился после фак-
тического выхода края из состава Сербии под управление миссий ООН, ОБСЕ и ЕС. На фоне противостояния Сербии до провозглашения независимости в 2006 г. формировалась европейская политическая идентичность Черногории, в то время как сербские политики после 2000 г. утверждали "европейскую идентичность" Сербии или как результат "бульдозерной революции" 2000 г., или через противостояние распространению на Балканах ислама. В Болгарии поддерживаемое всеми политическими силами "возвращение в Европу" не означало отказа от балканской идентичности, а с выделением в качестве объекта политики ЕС Западных Балкан Болгария приняла на себя роль активного актора европеизации этого региона [Полывянный, 2013]. В Румынии также сложился общественный консенсус относительно европейского характера страны, а лоббирование ее интересов Францией обеспечило относительно быстрое вступление в ЕС [Кандель, 2008].
За понятием европеизации стоит не менее долгая традиция. Идея реализации христианской культурной идентичности в политической принадлежности Европе вошла в общественную мысль славянских народов Османской империи под мощным воздействием идей Просвещения и окрепла в национально-освободительных движениях XIX в., но вхождение в Европу вскоре обернулось для новых государств их вовлечением в две Балканские и две мировые войны. Второе рождение концепт европеизации пережил после краха европейского социалистического лагеря, когда демонтаж социализма стал рассматриваться как начало "возвращения в Европу". Теперь он означал соответствие обществ, политики и экономики посткоммунистических государств критериям, сформулированным в Парижской хартии для новой Европы 1990 г. В дальнейшем эти требования были уточнены в критериях членства в ЕС, принятых Советом ЕС на копенгагенском саммите 1993 г., и подтверждены в Мадриде в 1995 г. [Flockhart, 2010].
Как справедливо отмечала Х. Уоллес, в данном случае было бы уместно употребить термин EU-ization [Wallace, 2000], и такая трактовка европеизации была бы вполне уместна для целей нашей работы. Во-первых, мы постараемся на фоне концептуальных представлений о европеизации выявить особенности ее реализации как политики в регионе, прежде всего в государствах и квазигосударствах Западных Балкан. Во-вторых, мы определим взаимосвязи между политикой ЕС и повторной "балканизацией" региона в первые десятилетия XXI в.
В исследованиях европейской интеграции за последние два десятилетия европеизация как в целом, так и применительно к расширению ЕС на юго-восток получила ряд обобщающих и аналитических определений [Громограсова, 2010]. В самом общем плане под ней подразумеваются, согласно К. Радаэлли, процессы "конструирования, распространения и институционализации формальных и неформальных процедур, политических парадигм, "стилей поведения" и разделяемых представлений и норм, которые были вначале определены и выражены в принятии решений ЕС и затем инкорпорированы в логику внутреннего дискурса, идентично-стей, политических структур и публичной политики государств-членов ЕС" [Radaelli, 2000]. В этом определении объединены наиболее распространенные подходы, трактующие европеизацию с позиций функционального и социологического институционализма, а выделение в нем двух этапов позволяет плодотворно использовать его как для стран, принятых в ЕС в 2000-е гг., так и для актуальных и потенциальных кандидатов в ЕС.
На деле европеизация объединяет несколько процессов с различной субъектно-стью, содержанием и динамикой. Общие решения ЕС составляют вполне определенную и институциализируемую Еврокомиссией и Европейским Советом в обязательных к исполнению решениях политику, целью которой является укрепление союза, повышение его сплоченности и регламентация дальнейшего расширения. Новые страны-члены и кандидаты в члены ЕС помимо выполнения сформулированных на наднациональном уровне условий реализуют собственную политику, направленную на сближение с определенными членами ЕС и активное участие в принятии политических решений в тех областях, которые представляют для них наибольший интерес. Если для "сердцевинных государств" (core states) ЕС европеизация решает прежде всего задачу экспорта западной модели государства, общества и экономики, то для стран ЮВЕ европеизация выступает очередной попыткой модернизации в рамках традиционной для них модели "догоняющего развития". Наконец, в европеизации участвуют многочисленные негосударственные акторы от бизнес-структур до национальных меньшинств и организаций "третьего" сектора, которые видят ее результатом создание благоприятной для осуществления их целей среды. Все это делает европеизацию процессом, сочетающем черты исторически и социально обусловленного поступательного движения стран ЮВЕ по пути более развитых государств Европы, и реализуемой институтами ЕС общей политики Запада по отношению к европейской периферии.
Общепринятым является определение европеизации, данное одним из классиков теории организации Й. Олсеном, который выделил четыре её "типа". Первый из них - "изменение внешних границ Европы", которое норвежский ученый отождествил с расширением ЕС; вторым названо развитие институтов координации коллективных действий на европейском уровне и "перекрывающих" национальные законодательства конститутивных принципов, структур и практик принятия обязывающих решений, а также санкций за их неисполнение. В качестве третьего типа с подтверждением общей ссылкой на принципы функционирования многоуровневой системы управления приведено "проникновение национальных систем управления в центр". Четвёртый тип - экспорт форм политической организации и управления за пределы Европы (т. е. Западной Европы и ЕС) - определён через "придание европейским решениям большего влияния на международных форумах", т. е. на расширение круга государств, поддерживающих проводимую ЕС политику, на мировой арене. Европеизацию в целом Й. Олсен полагает средством реализации проекта политической унификации Европы с целью "создания более объединённой и сильной политической общности". При этом успех данного проекта зависит не только от продвижения каких-либо из перечисленных типов европеизации по отдельности или всех четырёх в целом, но и от многих других факторов [Olsen, 2002].
В рамках реалистически-институционального подхода к европеизации были выделены её "восходящий" и "нисходящий" потоки, представляемые как системный механизм взаимодействия наднациональных структур и правительств стран-членов ЕС [Borzel, 2002], а также определена главная составляющая этого механизма - "принцип кондициональности", требующий безусловного соблюдения членами ЕС норм "общего достояния" (acquis communautaire), а от стран-кандидатов -коррекции несоответствий законодательства, политики, общества и экономики нормативным моделям ЕС [Schimmelfennig, Sedelmeier, 2004]. Приведение законодательной базы в соответствие с acquis, в свою очередь, не означает немедленных
изменений, и может пройти несколько фаз - от инерционного следования прежним практикам, через сопротивление новациям до их формального "абсорбирования", и от приспособления к новой правовой основе до реальных изменений в обществе, экономике и политике.
Если страны, вступившие в члены ЕС, руководствуются прежде всего "логикой соответствия" статусу европейского государства и принадлежности к "европейскому сообществу", то для стран-кандидатов в ЕС характерно следование "логике последствий", т. к. сама перспектива вступления в ЕС является для них бесспорным стимулом, а соответствие установленным критериям - условием её достижения. Европеизация позволяет выгодно представлять её участников на фоне менее "европейских" соседей независимо от того, на каком её этапе находится страна. Например, европейские флаги сопутствуют государственной символике даже тех стран, которые Брюссель считает "потенциальными" кандидатами в ЕС. "Быть членом ЕС до сих пор означает быть признанным нормальным государством и больше не считаться "переходной страной", в силу этого менее успешной, нежели другие", - пишет хорватский аналитик Деян Йович [Jovic, 2015].
"Восходящий поток" европеизации описывается в рамках социологического подхода через механизмы "социализации, адаптации и извлечения уроков" из опыта ЕС, в основе которых лежит "логика соответствия". Социализация понимается в смысле позитивного влияния сотрудничества с ЕС, в том числе и за рамками собственно процесса принятия в члены ЕС, в то время как адаптация возвращает нас к принципу кондициональности с его доминирующей принудительной составляющей, которая была усилена для стран региона выдвижением на первый план тех глав acquis, которые посвящены юридическим и фундаментальным правам, правосудию, свободе и безопасности. В то же время процесс переговоров может быть приостановлен по требованию одного из членов ЕС, как это происходило с Хорватией в связи с неурегулированными проблемами со Словенией. Политика европеизации в регионе использовала инструменты прямого действия, связанные формированием общей политики обороны и безопасности ЕС. В 2000-е годы специальные миссии ЕС действовали в Македонии (EUFOR Concordia, EUPOL Proxima, EUPAT) и Боснии и Герцеговине (EU Police Mission, EUFOR Althea) и в Косово (EULEX). Условие следования общей политике обороны и безопасности принимается кандидатами в члены ЕС по умолчанию [The European Future, 2013]. Обязательным условием европеизации для балканских стран выступает полное сотрудничество с Международным трибуналом в Гааге.
Однако если строго институциональный подход полностью приравнивает принадлежность к Европе к членству в ЕС, то в рамках социологического подхода основой "извлечения уроков" может быть опыт более широкого круга государств, например, стран ОЭСР. [Borzel, Risse, 2003] Вероятно, "извлечение уроков" должно подразумевать и учёт негативного опыта ЕС, накопленного до вступления новых членов.
На фоне модели "нисходящих" и "восходящих" потоков европеизации любопытна классификация стратегий членов ЕС в отношении общесоюзных норм, где одни способны "задавать темп" (расе-setting), другие вынуждены "упираться ногой" (foot-dragging), тормозя следование новым нормам, установленным на уровне сообщества, или "сидеть на заборе" (fence-sitting), не замечая их [Borzel, 2001]. Из этой классификации, представляющей поведение "сердцевинных" государств-основателей Союза, проблемных стран, например, PIGS в конце 2000-х гг., и новых
восточноевропейских членов ЕС, соответственно, следуют серьёзные функциональные отличия этих групп в формировании общей политики ЕС, становящейся обязательной для всех. Для кандидатов в члены ЕС в такой классификации нет места, и их возможными стратегиями остаются либо полное и своевременное исполнение условий ЕС (что было характерно для Словении, Чехии и Польши), либо его активная имитация в надежде на сокращение срока ожидания у врат ЕС (представленная опытом Словакии, Болгарии, Румынии и Хорватии).
Все известные нам концепции европеизации за рамками к настоящему времени дают лишь фрагментарную и статичную картину этого в высшей степени сложного и исторически обусловленного процесса. Во-первых, они чаще всего ограничиваются правовыми и институциональными измерениями европеизации, оставляя без должного внимания как проблемы европейской идентичности и европейских ценностей, в последние годы активно входящие в академический и политический дискурсы. Во-вторых, остаётся в стороне за редкими исключениями (например, влияние европеизации на этнонациональные конфликты) [Коппитерс, 2005] воздействие исторического наследия и сложившихся особенностей государств, вступающих в ЕС, и их взаимоотношений друг с другом на ход и динамику их европеизации. Наконец, если не считать работ, посвящённых взаимодействию ЕС с ОЭСР, Советом Европы и, конечно, НАТО, в остальном европеизация представляется процессом, практически свободным от участия третьих сторон, не имеющих прямого отношения к Евросоюзу.
Однако следует напомнить, что, начиная с распада Югославии в 1991-1995 гг. и до косовского кризиса 1999 г., ведущая роль в формировании политических координат постюгославского пространства принадлежала США и НАТО, политика которых, собственно говоря, и создала предпосылки для последующей европеизации. Используя терминологию А. Д. Богатурова, эта политика может рассматриваться в рамках "стратегии перемалывания", результатом которой стало формирование на месте бывших социалистических стран Европы конгломерата "не особенно сильных и не слишком устойчивых государств" [Богатуров, 2002]. Именно последние и стали объектом европеизации как политики, хотя далеко не для всех из них вхождение в ЕС осознавалось как стратегическая цель. "Перемалывание" СФРЮ, существенно облегченное этнократическими устремлениями элит постюгославских государств, а затем и "второй" Югославии продолжило "балканизацию" западной части ЮВЕ. Последующее развитие углубило сегрегацию государств ЮВЕ в целом, среди которых в настоящее время на различных "этапах большого пути" в Европу имеются и члены ЕС (Болгария, Румыния, Хорватия), и страны, имеющие официальный статус кандидата в ЕС, но различные по удаленности перспективы членства (Сербия, Черногория, Македония, Албания), и "потенциальные кандидаты" (Босния и Герцеговина, частично признанное государством Косово). Как и в Центральной Европе, необходимой предпосылкой будущего принятия в ЕС стран ЮВЕ de facto является их членство в Североатлантическом альянсе, куда уже входит Албания и войдет при условии урегулировании спора с Грецией о названии страны Македония.
Роль евроатлантической составляющей европеизации особенно ярко проявилась в событиях 1999-2001 г. вокруг Косово и Македонии. Форсированное подписание Охридского рамочного соглашения 2001 г., навязавшего Скопле предоставление фактической автономии регионам с преобладанием албанского населения, было прямым следствием участия страны в подготовке и проведении натовской опера-
ции в Косово. Официальный текст Охридского соглашения, составленный Верховным представителем ЕС по внешней политике и безопасности Х. Соланой, генеральным секретарем НАТО Дж. Робертсоном и послом США по особым поручениям Дж. Пардью, существует только по-английски, и его переводы на македонский и албанский языки формально не имеют юридической силы [Ochrid Framework Agreement, 2001]. В июне 2004 г. на Стамбульском саммите было принято решение о стратегическом партнерстве НАТО и ЕС со странами Балканского региона и предотвращении расширения конфликтных зон [Язькова, 2012].
США является одним из агентов европеизации и помимо НАТО. В мае 2009 г. вице-президент США Джо Байден и верховный представитель ЕС по внешней политике и безопасности Хавьер Солана во время визита в Сараево подчеркнули готовность евроатлантического сообщества развивать сотрудничество, а со временем и принять в него все страны Юго-Восточной Европы, а годом позже в том же Сараево эту готовность подтвердили госсекретарь США Хилари Клинтон и преемница Соланы Кэтлин Эштон, опубликовав совместную с министром иностранных дел тогдашнего председателя ЕС Испании М. Моралесом статью "Балканы заслуживают этого" во влиятельной британской газете "Гардиан". Статья завершалась словами: "Лидеры Балкан получат нашу полную поддержку в преодолении вызовов реформ. Кроме соответствия политическим и экономическим Копенгагенским критериям они должны вносить вклад в примирение между национальными и религиозными общинами и политическими группами для построения нового национального консенсуса. ЕС и США не прекращают усилий на многих фронтах процессов стабилизации и "европеизации" Балкан" [Clinton, 2010].
Региональная специфика ЮВЕ в целом, как и Западных Балкан, сложилась задолго до начала их европеизации институтами ЕС и связана прежде всего с цивили-зационной принадлежностью населения православной, католической и исламской традициям, наличием многочисленных национальных меньшинств, отсутствием территориальных этнических разграничений или их несоответствием межгосударственным границам, как проведенным международными договорами 1878-1914 гг., так и унаследованным от республик СФРЮ. На этом фоне особенно большую роль играют различия в уровнях социально-экономического развития государств региона, в целом серьезно отстающих от других посткоммунистических стран, вступивших в ЕС в 2004 г.
Оформление региона как целевого в политике ЕС началось в первой половине 1990-х гг., когда Румыния и Болгария подписали Соглашения об ассоциации с ЕС. В 1995 г. Европейской комиссией был одобрен "Региональный подход к Балканам", который вначале касался Хорватии, Сербии и Черногории, Боснии и Герцеговины, а во второй половине 1990-х гг. распространился на Македонию и Албанию. В 1997 г. Советом ЕС по общим вопросам были приняты "Выводы о принципе кондицио-нальности как руководящем в развитии отношений Европейского Союза с определенными странами Юго-Восточной Европы", где акцентировалась необходимость следования этих стран "копенгагенским" критериям к потенциальным членам ЕС.
Региональный подход к концу 1990-х гг. был признан исчерпавшим свои возможности. В июле 1999 г. на фоне косовского кризиса балканскими странами при участии России, США и Турции был подписан инициированный германским председательством в ЕС Пакт стабильности для Юго-Восточной Европы, где подчеркивалось стремление стран региона к интеграции в евроатлантические структуры [Grizo, Ananiev, 2014]. В 2001 г. к пакту присоединилась Молдавия. В 2008 г., вско-
ре после провозглашения независимости Черногории Пакт был преобразован в Процесс сотрудничества в Юго-Восточной Европе (SEECP), в Совете регионального сотрудничества которого наряду со странами региона представлены ЕС, НАТО, ОБСЕ, международные экономические и финансовые структуры, а также частично признанное Косово. На наш взгляд, как поле европеизации регион ЮВЕ не следует ограничивать участниками Пакта стабильности. Словения, отрекшаяся от принадлежности Балканам ещё в начале 1990-х гг., тем не менее присутствует в регионе в рамках т. н. Брдского и Брдско-Брионского процессов, целями которых является урегулирование проблем внутренних границ на Западных Балканах и интеграция западнобалканских стран в евроатлантические структуры. На фоне украинского кризиса активизировались усилия на пути вступления в ЕС Молдавии. Страна включена как в политику европейского соседства, так и в Процесс сотрудничества в Юго-Восточной Европе (SEECP), в Совете которого наряду со странами региона и ЕС представлены НАТО, ОБСЕ, международные экономические и финансовые структуры. Наметившаяся тенденция "перелива" европеизации между ЮВЕ и Молдавией не может не сказаться и на судьбе самопровозглашенной Приднестровской республики, существование которой является препятствием к признанию Румынией и Молдавией Косово. В 2003 г. во время греческого председательства в ЕС на саммите в Фессалониках была принята "Фессалоникская повестка дня для Юго-Восточной Европы: по направлению к европейской интеграции", ставшая "апогеем балканской политики" Греции [The Thessaloniki Declaration, 2013]. Хотя актуальность этого документа была вновь подчёркнута и во время нового председательства Греции в ЕС в 2014 г., кризис, переживаемый страной и Евросоюзом в целом в настоящее время, ограничил возможности Брюсселя и Афин в формате ЮВЕ.
Термин "Юго-Восточная Европа", с одной стороны, подчёркивал принадлежность к Европе не только турбулентной зоны бывших югославских территорий, но и будущих членов ЕС - Болгарии и Румынии, а с другой - закреплял деление Европы на прогрессивный, быстро развивающийся Северо-Запад и отстающий по качеству и темпам развития Юго-Восток. Из поля зрения ЕС и после Фессалоник не выпали Западные Балканы, которым в рамках Европейской стабилизационной инициативы в было предложено принять долгосрочные программы, направленные на включение Западных Балкан в процессы общеевропейского экономического и политического сотрудничества и на создание финансовой основы реформ [Юго-Восточная Европа, 2006]. На время внимание ЕС от Балкан было несколько отвлечено событиями "арабской весны", но после принятия в члены ЕС Хорватии в 2013 г. Западные Балканы вновь стали объектом его первостепенного внимания. Инициировавшая т. н. Берлинский процесс содействия вступлению в ЕС стран Юго-Восточной Европы летом 2014 г. Германия обозначила как регион приложения первоочередных усилий Западные Балканы, а последующие встречи глав государств и министров иностранных дел региона проходили под эгидой ЕС в формате "западнобалканской шестёрки" (WB6) - Сербии, Черногории, Боснии и Герцеговины, Македонии, Албании и Косово [European Commission, 2015] .
Идентификация региона Юго-Восточной Европы изнутри на сегодняшний день обусловлена наличием в нем сложного комплекса политий разных типов и уровней развития. Члены ЕС (Болгария, Румыния, Хорватия), принявшие в ходе переговорных процессов и подготовки к вступлению с ЕС огромные массивы европейских правовых норм, не завершили этим европеизацию ни в плане полного соответствия
правоприменения этим нормам, ни в достижении модернизационных целей "возвращения" в Европу, ни в формировании полноценной европейской идентичности.
В разных ситуациях находятся три признанных кандидата в члены ЕС - Черногория, Сербия и Македония, переговорные процессы с каждым из которых идут в рамках отдельных соглашений о стабилизации и ассоциации и диалогов высокого уровня. Однако даже европейские перспективы Черногории, в отличие от двух других кандидатов продвинувшейся более чем на половину глав в переговорах по acquis, остаются сложными. Продолжающееся более двадцати пяти лет доминирование в политической жизни страны М. Джукановича ассоциируется в ЕС с коррупцией и авторитаризмом, и Подгорица пытается компенсировать недоверие ЕС успехами на натовском фланге, активно развивая сотрудничество с НАТО. По словам генсека альянса И. Столтенберга, Черногория успешно преодолевает оставшиеся вызовы на этом пути [European Commission, 20141' NATO, 2015]. Сербия, которая пока не открыла ни одной главы переговорного процесса по acquis, отягощена на пути в Европу прежде всего проблемами "урегулирования отношений с Косово", имплицитно содержащего условие признания независимости бывшего автономного края [European Commission, 20142]. Для Македонии наряду с непризнанием ее Грецией под нынешним названием, препятствием на пути в Европу являются многочисленные этнополитические проблемы в рамках децентрализации, навязанной ей Охридским рамочным соглашением 2001 г. [European Commission, 20143]
Три потенциальных кандидата наряду с общими проблемами региона также обременены собственными специфическими тяготами. Албания, с 2009 г. являющаяся членом НАТО, с трудом преодолевает многочисленные социальные и экономические проблемы. в рамках Диалога высокого уровня о вступлении в ЕС, начавшегося в 2012 г. Налаживание другого диалога - с Сербией - является одним из предварительных условий начала переговоров о вступлении в ЕС. Босния и Герцеговина за двадцать лет протектората ЕС так и не стала единым государством с общей идентичностью и отчётливо артикулированными интересами, не соответствуя букве и духу копенгагенских критериев. Частично признанное государство Косово не получило признания пяти членов ЕС - Греции (которая, однако, поддержала его принятие в Европейский банк реконструкции и развития), Румынии, Кипра и Испании, хотя и является участником Процесса сотрудничества в ЮВЕ.
Таким образом, территориальная идентификация Центральной и Юго-Восточной Европы подвижна и зависит не только от стран региона, но и от геополитической расстановки сил в Европе в целом. В особенности сильное влияние оказывают на процесс европеизации в последние годы отношения между ЕС и Россией, в силу противоречий между которыми условия в рамках кондициональности дополняются для стран региона ситуационными запретами на участие в нефтегазовых проектах, инициируемых Россией, или в военном сотрудничестве с Москвой. Наоборот, участие в политике санкций по отношению к нашей стране воспринимается как свидетельство благонамеренности и соответствия европейским стандартам.
Долгое время главным стимулом европеизации стран ЮВЕ была достижимая перспектива полноправного членства в ЕС. После принятия Хорватии европеизация Балкан, как отмечали эксперты, была "переведена на автопилот", а со сменой высшего руководства Европейского Совета и Европейской Комиссии в 2014 г. неприятным известием для настоящих и потенциальных кандидатов прозвучало заявление Ж.-К. Юнкера о временной, как минимум пятилетней паузе в дальнейшем расширении ЕС. Уже в августе 2014 г. еще при прежнем руководстве Еврокомиссии по
инициативе А. Меркель была созвана конференция стран ЮВЕ в Берлине, запустившая т.н. берлинский процесс. На фоне украинского кризиса лидеры ведущих стран ЕС поспешили успокоить кандидатов, что заявление Юнкера не означает вето на расширение ЕС, и образовавшаяся пятилетняя пауза должна быть использована для интенсивных реформ и разрешения межгосударственных противоречий. Перерыв не касается т. н. Европейского инструмента помощи до вступления, вторая очередь (IPA II) которого была запущена в 2014 г.
Накануне конференции, открывшейся в Вене 27 августа 2015 г., министры иностранных дел Австрии и Германии С. Курц и Ф. Штайнмайер вновь заявили, что "двери Европейского Союза должны остаться открытыми для региона Западных Балкан" и "без Западных Балкан Европейский Союз явно не завершён" [Without the Western Balkans, 2015]. В то же время всё более значимым вызовом и на пути дальнейшей европеизации Балкан становится проблема нелегальной миграции из Африки и с Ближнего и Среднего Востока. Страны - актуальные и потенциальные кандидаты стремительно превращаются в коридор, по которому уже сотни тысяч людей перемещаются в шенгенскую зону, создавая среди других последствий мощный стимул к дальнейшему развитию организованной преступности, на которую странам региона не раз указывали европейские структуры. Возводимые на сербско-венгерской границе заграждения становятся реальным препятствием для дальнейшей интеграции, на фоне которого главное содержание последних саммитов "балканской шестёрки" - создание на Балканах удобной и проницаемой сети коммуникаций - выглядит курьёзом.
Уроки завершенных членством в ЕС транзитов и перспективы "балканской шестерки" сводятся к аналогичным результатам. Парадоксальным образом в ЮВЕ результатом европеизации становится окончательная балканизация посткоммунистического пространства, где неонациональные государства, выпестованные политикой ЕС, нуждаются в суверенитете лишь для того, чтобы обменять его на членство в Европейском Союзе. В то же время вызовы, перед которыми оказался ЕС во втором десятилетии XXI века, ведут к реальной сегрегации сообщества на ядро и периферию, имеющую шансы в очередной раз стать "мягким подбрюшьем", открытым для внешних угроз.
Список литературы
Богатуров А. Д. (2002) "Стратегия перемалывания" во внешней политике США. // Богатуров А. Д., Косолапов Н. А., Хрусталев М. А. Очерки теории и политического анализа международных отношений. М.: Научно-образовательный форум по международным отношениям, 2002. С. 356-377.
Громогласова Е.С. (2010) Концепция европеизации в зарубежной политологии // Вестник Московского университета, Серия 25. Международные отношения и мировая политика, 2010. № 4. С. 27-43.
Кандель П.Е. (2008) "Балканизация" Европы vs "европеизация Балкан" // Россия в глобальной политике. 2008. № 3. С. 90-100.
Коппитерс Б. и др. (2005) Европеизация и разрешение конфликтов. Конкретные исследования европейской периферии. М.: Весь мир, 2005.
Полывянный Д. И. (2013) Балканская идентичность Болгарии в контексте европейской интеграции // Зарубежное регионоведение. Проблемы теории и практики. Материалы научной конференции. Нижний Новгород, 2013. С. 23-31.
Юго-Восточная Европа в эпоху кардинальных перемен. (2006) / Под ред. А.А. Язьковой. М.: Весь мир, 2006.
Язькова А.А. (2012) Балканы на пути в ЕС: итоги и перспективы // Европейский союз в XXI веке: время испытаний / Под ред. О.Ю. Потемкиной (отв. ред.) и др.. М.: Весь мир, 2012.
References
Bogaturov (2002) Bogaturov A. D., Kosolapov N. A., Hrustalev M. A. Ocherki teorii i politicheskogo analiza mezhdunarodnyh otnoshenij. [Essays on theory and political analysis of international relations] Nauchno-obrazovatel'nyj forum po mezhdunarodnym otnoshenijam, Moscow, 2002.
Borzel T. (2001) Pace-Setting, Foot-Dragging, and Fence-Sitting. Member State Responses to European-ization // Queen's Papers on Europeanisation. 2001. No. 4. [Электронный ресурс] URL: https://www.qub.ac.uk/schools/SchoolofPoliticsInternationalStudiesandPhilosophy/FileStore/Europeanisation Files/Filetoupload,38434,en.pdf. Дата обращения 27.07.2015.
Borzel T. A. (2002) Member State Responses to Europeanization // Journal of Common Market Studies, 2002. No. 40/2. PP. 193-214.
Borzel T., Risse, T. (2001) Conceptualising the Domestic Impact of Europe // The Politics of Europeanisation Ed. Featherstone K., Radaelli C.M. Oxford: Oxford University Press, 2003. P. 57-82.
Clemens Jr, W. C. (2010) Ethnic peace, ethnic conflict: Complexity theory on why the Baltic is not the Balkans // Communist and Post-Communist Studies, 2010, N 43. P. 245-261.
Clinton H., Ashton C., Morales S. (2010) The Balkans deserve this // The Guardian. 30 May 2010.
European Commission (2015) - European Commission - Statement. Western Balkans 6 Meeting in Brussels [Электронный документ] URL: http://europa.eu/rapid/press-release_STATEMENT-15-4826_en.htm/ Дата обращения 27.07.2015.
European Commission (20141) - European Commission. Montenegro progress report 2014. [Электронный документ] URL: http://ec.europa.eu/enlargement/pdf/key_documents/2014/20141008-montenegro-progress-report_en.pdf Дата обращения 27.07.2015.
European Commission (20142) - European Commission - Serbia progress report in 2014 [Электронный документ] URL: http://ec.europa.eu/enlargement/pdf/key_documents/2014/20140108-serbia-progress-report_en.pdf. Дата обращения 27.07.2015.
European Commission (20143) - European Commission. The former Yugoslav Republic of Macedonia progress report 2014. [Электронный документ] URL:
http://ec.europa.eu/enlargement/pdf/key_documents/2014/20141008-the-former-yugoslav-republic-of-macedonia-progress-report_en.pdf. Дата обращения 27.07.2015.
Flockhart (2010) - Flockhart T. Europeanization or EU-ization? The Transfer of European Norms across Time and Space // Journal of Common Market Studies. 2010. № 4. P. 787-810.
Grizo, Ananiev (2014) - Grizo M., Ananiev J. The Policy of the European Union toward the Yugoslav Successor States 1996-1999: Stabilization through Regional Cooperation // New Balkan Politics, 2014. N16. [Электронный журнал] URL:
http://www.newbalkanpolitics.org.mk/uploads/attachments/1 ._grizo_and_ananiev.pdf. Дата обращения 27.07.2015.
Gromoglasova (2010). Koncepcija evropeizacii v zarubezhnoj politologii [The concept of Europeanisation in foreign political science], in Vestnik Moskovskogo universiteta, Serija 25. Mezhdunarodnye otnoshenija i mirovaja politika, 2010. N 4. P. 27-43.
Kandel' (2008) "Balkanizacija" Evropy vs "evropeizacija Balkan" [Balkanisation of Europe vs Europeanisation of Balkans] in Rossija v global'nojpolitike. 2008. № 3. S. 90-100.
Kissinger (2013) - Henry Kissinger: Balkanized and Broken-Up Syria "Best Possible Outcome" [Электронный документ] URL: http://www.globalresearch.ca/henry-kissinger-balkanized-and-fractured-syria-best-possible-outcome/5340611. Дата обращения 27.07.2015.
Koppiters (2005) Evropeizacija i razreshenie konfliktov. Konkretnye issledovanija evropejskojperiferii. Ves' mir, Moscow 2005.
Jaz'kova (2012) Balkany na puti v ES: itogi i perspektivy [The Balkans on the way to the EU: results and perspectives] in Evropejskij sojuz v XXI veke: vremja ispytanij. Pod red. O.Ju. Potemkinoj [O. Potemkina, ed European Union in the 21st c.: time of change]. Ves' mir, Moscow 2012.
Jovic (2015) - Jovic D. Instead of Enlargement, "Restern Balkans" in Consolidation // [Электронный документ] URL: http://europeanwesternbalkans.com/2015/07/29/instead-of-enlargement-restern-balkans-in-consolidation. Дата обращения 27.07.2015.
Jugo-Vostochnaja Evropa (2006) Jugo-Vostochnaja Evropa v jepohu kardinal'nyh peremen in Pod red. A.A. Jaz'kovoj. [Jaz'kova A.A., ed. South-Eastern Europe in the époque of cardinal change]. Ves' mir, Moscow 2006.
NATO (2015) - NATO welcomes Montenegro's progress toward Euro-Atlantic integration // [Электронный документ] URL: http://www.nato.int/cps/en/natohq/news_121647.htm. Дата обращения 27.07.2015.
Ochrid Framework Agreement (2001) - [Электронный документ] URL:
http://www.ucd.ie/ibis/filestore/Ohrid%20Framework%20Agreement.pdf. Дата обращения 27.07.2015.
Olsen (2002) - Olsen, J.P. The Many Faces of Europeanization. // Journal of Common Market Studies. 2002. Vol. 40. N 5, P. 921-52.
Polyvyannyy (2013) Balkanskaja identichnost' Bolgarii v kontekste evropejskoj integracii [Bulgaria' Balkan identity in the context of the European integration] // Zarubezhnoe regionovedenie. Problemy teorii i praktiki. Materialy nauchnoj konferencii. Nizhnij Novgorod, 2013. S. 23-31.
Radaelli (2000) - Radaelli C. Whither Europeanization? Concept stretching and substantive change // European Integration Online Papers 2000, N° 8. [Электронный документ] URL: http://eiop.or.at/eiop/texte/2000-008a.htm. Дата обращения 27.07.2015.
Radovanovik (2002) - Radovanovik T. "From 'Balkanization' to 'Europeanization' of the Western Balkan countries". American International Journal of Contemporary Research, 2002. Vol. 2 N 4. P. 207-214.
Schimmelfennig, Sedelmeier (2004) - Schimmelfennig F., Sedelmeier U. Governance by Conditionality: EU Rule Transfer to the Candidate Countries of Central and Eastern Europe. // Journal of European Public Policy. 2004. № 11(4). P. 664-679.
The European future (2013) - The European future of the Western Balkans: Thessaloniki@10 (20032013). Ed. E. Prifti. Paris, EU Institute for Security Studies, 2013.
The Thessaloniki Declaration (2003) - The Thessaloniki Declaration. [Электронный документ] URL: http://www.iss.europa.eu/uploads/media/Thessalonikiat10.pdf. Дата обращения 27.07.2015.
Wallace (2000) - Wallace H. 'Europeanization and Globalization: Complementary or Contradictory Trends'. // New Political Economy. 2000. Vol. 5. N 3. P. 369-82.
Without the Western Balkans (2015) - Without the Western Balkans, the European Union would be incomplete [Электронный документ] URL: http://europeanwesternbalkans.com/2015/08/27/without-the-western-balkans-the-european-union-would-be-incomplete. Дата обращения 27.07.2015.
Zizek (2011) - Zizek S. Speech on 8 May 2011, Kasino am Schwarzenbergplatz 1, 1010 Vienna [Электронный документ] URL: http://www.erstestiftung.org/kakanien/kakanien/speech-12-slavoj-zizek/ . Дата обращения 27.07.2015.
"Balkanization" and Europeanization at the South-East of Europe
Author. Polyvyannyy D.I., Professor, Chair for General History and International Relations, Ivanovo State University; Chairman of the Ivanovo branch of the Association of European Studies. Address: Ermaka Str. 39, Ivanovo, 153025, Russia. E-mail: [email protected];
Abstract. Balkanization and Europeanisation are the traditional parts of binary opposition in political discourse to mark the difference in certain processes in the development of Europe or sometimes other regions. The notion of Balkanization, though often used, has not yet overcome the limits of a pejorative term, while the Europeanisation is firmly included into the thesaurus of the European integration studies. In general, the first term involves disintegration of complex political formations into separate units, while the second one clearly underlines the accession of the European Union as the only way to be properly recognized as a true European state, thus usurping the very definition of "Europe." Meanwhile, a thorough analysis of the EU policies towards the South-Eastern Europe reveals close connection between the two phenomena, when the balkanization (or, more precisely, neo-balkanization) is introduced as (1) a necessary prerequisite of further Europeanisation, and (2) a part of joint effort of the EU, as well as of its core members, the NATO, and the USA. At the same time, the success of such policies depends on the oncoming traffic of the South East European states, for which the EU accession perspective is currently seen the most effective stimulus in dealing with their problems, according to the EU prescriptions. The shrinking space of the Western (ironically called Restern) Balkans remains the Europe's soft underbelly, too vulnerable against the strengthening challenges of illegal migration, political and ethnic violence, energy and financial crises.
Keywords: Balkanization, Europeanization, European integration, South-Eastern Europe, Western Balkans, EU accession, conditionality.
