CC BY
50
УДК [82:398] (=352.3)
ББК 82.3 (2=Ады)
Ш 98
Шхалахова С.С.
Соискатель кафедры истории и культуры адыгов Адыгейского государственного университета, научный сотрудник Адыгейского республиканского института гуманитарных исследований им. Т.М. Керашева, e-mail: nafinas@mail.ru
Ажагафа - архаичный персонаж народного театра адыгов
(Рец ензирована)
Аннотация:
Рассматриваются вопросы обрядового и профессионального театра адыгов, выявляются генетические и типологические связи, функции и поведенческие свойства древнейшего персонажа адыгской обрядовой культуры ажагафа и козлоногих сатиров - участников шествий древнегреческого бога Диониса. Устанавливается единство истоков и параллелей развития ранних видов творчества у древних народов. Результаты исследования будут способствовать углубленному изучению комплекса народного обрядового театра как основы и предтечи современного профессионального адыгского театрального искусства с последующим анализом взаимосвязи триады: ажагафа - джегуако (хатияко) - актер современного театра. Делается вывод о том, что архаический ажагафа, на поздней ступени развития трансформирующийся в джегуако - средневекового артиста-распорядителя игрищ, является центральной фигурой в формировании персонажного кода обрядового театра.
Ключевые слова:
Обрядовая культура адыгов, театрализация, персонажный код, ажагафа, джегуако, хатияко, Дионис.
Shkhalakhova S.S.
Applicant for Candidate's Degree of Department of History and Culture of the Ady-ghes, Adyghe State University, Scientist of the Adyghe Republican Research Institute of the Humanities named after T.M. Kerashev, e-mail: nafinas@mail.ru
Azhagafa as the archaic character of folk theater of the Adyghes
Abstract:
The paper deals with the questions of ceremonial and professional theater of the Adyghes. The author identifies genetic and typological linkages, functions and behavioral properties of azhagafa, the most ancient character of the Adyghe ceremonial culture and goat-hoofed satirs - participants of processions of Ancient Greek God Dionysus. The unity of sources and parallels of development of early types of creativity in the ancient people is established. Results of this research will promote profound studying a complex of folk ceremonial theater as a basis and forerunner of the Adyghe modern professional theater with the subsequent analysis of interrelation of a triad: an azhagafa - dzheguako (khatiyako) - the actor of modern theater. The conclusion is drawn that the archaic azhagafa, at a late step of development transformed in dzheguako - the medieval actor manager of merrymakings, is the central figure in formation of a character code of ceremonial theater.
Keywords:
Ceremonial culture of the Adyghes, staging, character code, azhagafa, dzheguako, khatiyako, Dionysus.
Истоки современного адыгейского театра следует искать в древней обрядовой культуре. От обрядов, связанных с рождением, включающих первое пеленание младенца (кушъэхапх), первый шаг ребенка (лъэтегъэуцу) и других знаковых мероприятий, до свадебного и похоронного обрядов - этот регламентированный комплекс можно представить как технологию практического применения игрового принципа при проведении человека по жизненному циклу. Он устойчив и нерушим, как ценный образец нематериального духовного наследия адыгов и механизм самоидентификации, актуальный в условиях возрождения этнической культуры адыгов, оказавшихся в состоянии дисперсности в результате военных событий XIX века. В художественном плане обрядовость стала основой развития многих видов искусств, таких как хореографическое, художественное, песенное. Особенное влияние традиционной культуры испытало профессиональное театральное искусство, обнаруживающее типологические связи с обрядами.
Как утверждается, «рождение греческой драмы и театра связано с обрядовыми играми мимического характера, которые возникли у многих народов на ранней ступени развития и сохранялись на протяжении веков». Здесь же говорится о том, что мимическими элементами был богат культ бога творческих сил природы и театра Диониса, которого часто изображали в виде быка или козла [1: 12].
Говоря о персонажном коде обрядового театра адыгов, обращаем внимание на наличие неизменного участника праздников, связанных с аграрным и врачевальным циклами ачъэкъашъу (адыгейск.), ажэгъа-фэ (каб.), в значении: ачъэ/ажэ - «козел», къашъо/къафэ - «танец». (Далее - ажа-гафа). Западные адыги его еще называют
пчэн жак1э «бородатый козел» [2: 12].
Ажагафа буквально переводится как «танцующий козел» или «танец козла», что наводит на мысль об аналогии с карнавальными шествиями бога Диониса, который принимал «и облик козла. Одним из его прозвищ было Козленок. В Афинах и в арголидском городе Гермигоне существовал культ Диониса, «носящего шкуру черного козла» [3: 409].
Адыги делегировали маске ажага-фа функции, схожие с функциями древнегреческого бога: он символизировал плодородие, средствами его выражения были пантомима, танцы, мимика, звукоподражание птицам, зверям и животным. «Кульминационным пунктом его действий является смерть и воскрешение. Каждый исполнитель роли ажагафы должен мастерски провести именно эту сцену. В смерти и воскрешении ажагафы отразились древнейшие представления адыгов об умирающем и воскресающем божестве, символика умирающей (зимы) и воскрешающей (весны) природы» [4: 62]. Наблюдается соответствие функциональных обязанностей ажагафы и Диониса, спутниками которого были сатиры, составлявшие «козлиный» хор. Карнавальная и страстная ипостаси бога плодородия, мимические игры, танцы и песни подтверждают схожесть приемов. Говоря об элементах драмы и об особой роли запевалы дифирамба, знаток античности Ф.Ф. Зелинский пишет, что «участники хора стали наряжаться сатирами, - так назывались лесные духи, веселые товарищи Диониса; так как они представлялись полулюдьми-полукозлами, то их песнь называлась «песнью козлов», tragó-día (от tragos - «козел»)» [5: 105].
Рассуждая о древней адыгской системе тхыпхъэ, Наков Ф.Р. предположил, что изображение на вышивке золотого шитья представляет собой мужскую фи-
гуру: «Ажэгъафэ, в козлиной шкуре и маске козла, с посохом и символом плодородия...». Автор проводит параллели с наскальными рисунками из «Пещеры трех братьев» во Франции и отмечает, что ажагафа похож на нарисованных людей, одетых в козлиные шкуры и увенчанных маской козла [6: 56-57].
Об игровой традиции и исполнителях роли ажагафа, их импровизационном таланте, А.Т. Шортанов пишет: «... эти мастера сами делали маски козла и все необходимые аксессуары. Маска с большими рогами делалась из войлока. Борода козла изготовлялась из камышового пыжа, большей частью окрашенного в желтый цвет. Одеянием служил овчинный тулуп, который выворачивался наизнанку и надевался, или шкура козла, с застежкой, перевязкой наверху, которая свободно набрасывалась на плечи. На ажагафе навешивались вырезанные из дерева разные фигурки животных, зверей и птиц, а позже - деревянные кинжалы, сабли и др.» [4: 62-63].
Далее, А.Т. Шортанов, обращая внимание на смех, как основное «оружие» ажагафа, отмечает: «Этим свободно пользуется ажагафа. Теперь вывернутый шерстью вверх тулуп имеет уже не символико-мифологическое значение, а служит атрибутом смехового представления» [4: 68]. Таким образом, сходство функций ажа-гафа и козлоногих сатиров из свиты бога Диониса говорит о полифункциональности народного образа, синтезирующего в себе разные способы самовыражения.
Особый способ игры человека в маске, который отмечается в адыгской традиционной культуре, имеет типологические параллели в других этнических культурах: «Богатство отношений и способность к трансформации, демонстрируемые исполнителем в маске, рождаются из синтеза разнообразных театральных навыков - помимо имитации и рассказа они могут включать в себя пение, танец, акробатику, хождение на ходулях и по канату,
вождение марионеток и магию - в специфических африканских формах»[7: 97].
В продолжение размышлений о персонажном коде древнейших народных игрищ - празднеств, следует сказать о следующем герое - джегуако. По утверждению Паштовой М.М.: «В адыгской сме-ховой культуре карнавальная площадка (джэгу) ассоциирована с основным действующим лицом, это - джегуако (от слова джэгун - играть), народный поэт, певец, церемонимейстер. Первоначально джегуако исполнял функции жреца, мага, устроителя терапевтического обряда чапш. В феодальном обществе джегуако являлся придворным поэтом.» [8: 278].
Джегуако воплощал драматургическую структуру народного действия: «Это распорядитель, режиссер игрища, то есть одновременно дирижер, конферансье, це-ремонимейстер - называйте как хотите, все определения будут верны». И далее исследователь черкесского игрища делает вывод о том, что в его действиях «прослеживаются не только черты артиста - конферансье и дирижера, - но и черты жреца - лидера магического воздействия коллектива на судьбу; вожака, прокладывающего путь к удаче» [9: 42, 44].
Исследователь института джегуа-ко Налоев З.М. приходит к выводу о существовании двух этапов в становлении творчества джегуако: «ранний этап, когда искусство понималось как форма, как язык магии и предназначалось для воздействия на судьбу и природу в целях обеспечения повседневных нужд человека, семьи, общины; поздний этап, когда начинается формирование понятия искусства как такового, как формы отражения жизни, выражения человеческих чувств и мыслей» [10: 70].
Рассуждая о первом - архаическом
- этапе, Налоев З.М. пишет, что «выделяется культовый персонаж аграрных и семейных обрядово-праздничных действ
- а ж э г ъ а ф э (в русской транскрипции - ажагафа: «заставляющий козла пля-
сать»), мим в маске козла, который исполнял пантомимы «смерть и воскресение», «обрядовый секс» и др. Он был популярным персонажем карнавального праздника возвращения пахарей, свадьбы и чапша (лечебный обряд)...» [10: 15-16].
Подводя итог, следует сделать вывод о том, что наблюдаются типологиче-
ские параллели истоков театральности у древнегреческого и древнеадыгского народов. Об общих чертах генезиса могут свидетельствовать наличие в обрядовой культуре адыгов образа-персонажа ажага-фа, схожего по функциям и поведенческому строю с представителями свиты древнегреческого бога Диониса.
Примечания:
1. История зарубежного театра / под ред. проф. Г.Н. Бояджиева и проф. А.Г. Образцовой. М.: Просвещение, 1981. 336 с.
2. Схаляхо А.А. Талант и служение народу // Цей И. Избранные произведения. Майкоп: Адыгея, 2000. 704 с.
3. Фрэзэр Д.Д. Золотая ветвь. Москва: АСТ: Транзиткнига, 2006. 781 с.
4. Шортанов А.Т. Адыгские культы. Нальчик: Эльбрус, 1992. 166 с.
5. Зелинский Ф.Ф. История античной культуры. 2-е изд. СПб.: Марс, 1995. 380 с.
6. Наков Ф. Тхыпхъэ: Адыгская (черкесская) знаковая система. Нальчик: Издательство М. и В. Котляровых, 2010. 116 с.
7. Лесли дю С. Рид. Зарождение театра в Африке и Америке // Иллюстрированная история мирового театра / под ред. Дж.Р. Брауна. М.: БММАО, 1999. 582 с.
8. Паштова М.М. Адыгская смеховая культура: контекстуальная обусловленность // Вестник Адыгейского государственного университета. Сер. Филология и искусствоведение. Майкоп, 2007. Вып. 2. С. 277-284.
9. Бгажноков Б.Х. Черкесское игрище. Нальчик, 1991. 188 с.
10. Налоев З.М. Институт джегуако. Нальчик: Тетраграф, 2011. 408 с.
References:
1. History of the foreign theater / ed. by Prof. Boyadzhiev G.N. and Prof. Obraztsova A.G. M.: Prosveshchenie, 1981. 336 pp.
2. Shalyakho A.A. Talent and serving the people // Tsey I. Selected works. Maikop: Adygheya, 2000. 704 pp.
3. Frazer J.G. Th golden bough. Moscow: AST: Transitkniga, 2006. 781 pp.
4. Shortanov A T. Adyghe cults. Nalchik: Elbrus, 1992. 166 pp.
5. Zelinsky F.F. History of antique culture. 2nd ed. SPb.: Mars, 1995. 380 pp.
6. Nakov F. Adyghe (Circassian) sign system. Nalchik: Publishing house of M. and V. Kotlyarov, 2010. 116 pp.
7. Leslie du S. Reed. The origin of theater in Africa and America // Illustrated history of the world theater / ed. by J.R. Brown. M.: BMMAO, 1999. 582 pp.
8. Pashtova M.M. Adyghe laughter culture: contextual conditionality // Bulletin of the Adyghe State University. Ser. Philology and the Arts. Maikop, 2007. Iss. 2. P. 277-284.
9. Bgazhnokov B.Kh. Circassian merrymaking. Nalchik, 1991. 188 pp.
10. Naloyev Z.M. The institute of dzheguako. Nalchik: Tetragraph, 2011. 408 pp.
