CC BY
21
УДК 811.11142 ББК 81.432.1-5 К 20
Капранова И.П.
Аспирант кафедры иностранных языков и методики их преподавания Армавирского государственного педагогического университета, e-mail: lady. kapranova2011@yandex.ru
Коробчак В.Н.
Кандидат филологических наук, доцент кафедры иностранных языков и методики их преподавания Армавирского государственного педагогического университета, e-mail: verakorobchak@mail.ru
Авторская концептосфера художественного дискурса Оскара Уайльда
(Рецензирована)
Аннотация:
Исследуется частный вариант концептуализации мира, то есть индивидуально -авторский способ восприятия и организации мира, индивидуальный авторский концепт. Цель - исследовать систему концептов, показать особенности вербальной репрезентации авторских концептов в художественном тексте. В этом отношении представляет интерес концептосфера элитарной языковой личности, реализующей аксиологические взгляды эпохи. Актуальность заключается в том, что феномен художественного дискурса привлекает все большее внимание в рамках антропоцентрических исследований. Индивидуальный авторский концепт это концептуализация мира автора, проявляющаяся в его индивидуальном стиле, образности текста. Рассматривается художественный дискурс Оскара Уайльда, в частности, его авторская сказка в рамках антропоцентрической парадигмы научного мышления, в которой осуществляется реализация потенциала языковых единиц разных уровней. Новизна исследования заключается в рассмотрении авторской сказки не только с точки зрения антропологической лингвистики и ког-нитологии с целью исследования концептуальной информации художественного дискурса, но и в рамках герменевтики. В заключении делается вывод о том, что авторские художественные концепты и концепции реализуются не прямыми номинациями, а образными языковыми средствами, поэтому не достаточно когнитивного понимания, а чтобы понять художественный дискурс (художественный концепт), необходимо распредмечивающее понимание. Ключевые слова:
Художественный дискурс, художественный концепт, индивидуальный авторский концепт, кристаллизация смыслов, образные художественные средства.
Kapranova I.P.
Post-graduate student of the Department of Foreign Languages and Methods of their Teaching, Armavir State Pedagogical University, Armavir, e-mail: lady. kapranova2011@yandex.ru
Korobchak V.N.
Candidate of Philology, Associate Professor of the Department of Foreign Languages and Teaching Methods, Armavir State Pedagogical University, Armavir, e-mail: verakorobchak@mail.ru
Oscar Wilde's concepts of fictional discourse
Abstract:
The article is devoted to the individual author's concept, i.e., the conceptualization of the author's world, in particular, in the linguistic development of the linguistic personality. The purpose of the article is to investigate the system of concepts to show the features of verbal representation of the author's concepts in the literary text. In this regard, the concept sphere of the elite linguistic personality, realizing the axiological views of the era, is of interest. The relevance of the article lies in the fact that the phenomenon of fictional discourse is attracting increasing attention in the framework of anthropocentric studies. Individual author's concept is the conceptualization of the author's world, manifested in his individual style, imagery of the text. The article considers the fictional discourse of Oscar Wilde, in particular, the author's fairy tale within the anthropocentric paradigm of scientific thinking, in which the potential of language units of different levels is realized. The novelty of this study lies in the consideration of the author's fairy tale not only from the point of view of anthropological linguistics and cognitive science in order to study the conceptual information of artistic discourse, but also within the framework of hermeneutics. In conclusion, we come to the point that the author's fiction concepts are realized not by direct nominations, but by figurative language means. Therefore, cognitive understanding is not sufficient, and in order to understand fictional discourse (fictional concept), a desobjectified understanding is necessary.
Keywords:
Fictional discourse, fictional concept, individual author's concept, crystallization of meanings, figurative fictional means.
В рамках современной антропоцентрической парадигмы научного знания значительное количество исследований нацелено на изучение специфики различных типов дискурса (Бобырева Е. В. [1], Волкова В.Б. [2], Воробей И. А. [3], Калашникова С. В. [4], Кириллова И. К. [5], Лутовинова О. В. [6], Патрушева Е. В. [7] и др.). Многочисленные определения и типологии дискурса (Арутюнова Н.Д. [8], Дейк Т. А. ван. [9], Макаров М. Л. [10], Олянич А.В. [11], Степанов Ю.С. [12] и др.) позволяют рассмотреть его как многоаспектный феномен, имеющий сложную структурно-семантическую организацию. В.З. Демьянков отмечает, что анализ дискурса как научное направление зародился раньше идеи «лингвистики текста», «но именно ему было суждено реализовать исходные замыслы такой лингвистики» [13: 280]. По мнению В.И. Карасика, дискурс есть «текст, погруженный в ситуацию общения
или наоборот - общение посредством текста» [14:350]. Согласно мнению З.Р. Хачмафовой и Т.А Островской, в дискуссиях о взаимоотношениях текста и дискурса наступает период, когда дискурс воспринимается как предпосылка понимания текста [15: 101].
Особое место в данной связи занимают исследования художественного дискурса, рассматриваемого как пространство диалога между автором и читателем или текстом и читателем, в результате которого происходит формирование смысла. Н.Ф. Алефиренко, анализируя лирико-прозаический дискурс, пишет о нем: «из хаоса мыслей и чувств, из смутных и спонтанно рождающихся образов возникает упорядоченная художественным мышлением красота, гармония мысли, чувства и слова» [16]. В пространстве художественного дискурса человек реализуется как субъект, или, как писал Э.Бенвенист, «только язык придаёт
реальность, свою реальность, которая есть свойство, - понятию «Е§о»
- «моё я» [17: 292]. И.П. Черкасова определяет пространство художественного дискурса «как процесс лингвистико-герменевтического поиска пути от противостояния личности миру к взаимодействию с ним, взаимопониманию, от дисгармонии к гармонии» [18: 122].
Основной характерной чертой художественного дискурса является наличие аксиогенной ситуации, осмысление которой, по мнению В.И.Карасика, «связано с определением ценностей» [19: 7] и предполагает «выбор между разными действиями и вытекающую отсюда ответственность за этот выбор» [20]. В результате диалога «текст
- читатель» происходит формирование совокупности смыслов, выступающей в качестве основы аксиологической картины мира текста и читателя. Специфической чертой художественного дискурса можно считать направленность на формирование ценностных ориентиров личности и общества, содержание которых будет отчасти варьироваться в зависимости от исторического периода. В качестве основополагающих в данном контексте выступают вопросы об аксиологической системе общества и о понимании в широком смысле слова. Успешность и результативность смыслового континуума коммуникации будет зависеть от особенностей диалога культур, уровня знаний о ценностных доминантах лингвокультур, путях и способах их концептуализации и вербализации. Знания о языке репрезентируют философию смысла бытия, а формирование знания является результатом непрерывного диалога языков и культур. Значительный диапазон ассоциативных связей, рожденных пространством художественного дискурса, вовлекает небольшой по объему текст в пространство интертекстуальных взаимосвязей и взаимозависимостей.
Особым образом происходит формирование смыслового пространства авторской сказки, демонстрирующей, по сути, акцентуацию аксиогенной ситуации. О.Г. Горбачева отмечает, что авторская сказка выступает как произведение, в полном объеме основанное на вымысле и в разной степени соотнесенное с фольклорной праосновой или вообще лишенное ее. Авторы сказок намеренно создают уникальную сказочную систему, в которой все языковые средства подчинены индивидуально-авторскому замыслу и воплощению идеи [21: 18].
Основу индивидуально-
авторского замысла создают концепты. И.П. Черкасова полагает, что художественный концепт формируется на основе приобретенного личностного опыта, подчинен авторской идее, репрезентируется в художественном целом на уровне текстовых смыслов, создается с помощью образности и метафоризации, динамичен в пространстве текста, а также диалога «текст-реципиент» и др. [22: 62]. Произведение художественной литературы демонстрирует определенную аксиогенную ситуацию, которая ведет читателя к проникновению в пространство индивидуально-авторского способа восприятия и организации мира, т.е. частного варианта концептуализации мира. Авторское видение мира, выражаемое в литературно-художественной форме, считается системой представлений, направленных реципиенту. Наряду с общечеловеческими знаниями в этой системе существую уникальные, порой парадоксальные представления автора. Таким образом, концептуализация мира в художественном дискурсе, с одной стороны, отражает универсальные законы мироустройства, а с другой - индивидуальные воображаемые идеи. Совокупность концептов служит средством репрезентации ценностной парадигмы автора. В этой связи особый интерес
вызывает художественная концеп-тосфера признанных классиков эпохи.
В данной статье рассматривается художественный дискурс Оскара Уайльда, в частности, его авторские сказки, посвященные размышлениям о проблемах морали и нравственности. Анализ сказок «Счастливый принц», «Звездный мальчик», «Молодой король», «Соловей и роза», включающий изучение частотности, семантических полей и образных средств, показал, что к основополагающим концептам художественного мира автора можно отнести следующие: «добро», «зло», «гордыня», «милосердие», «счастье», «страдание», «красота» и «уродство». В качестве метаконцепта выступает «душа», наличие или отсутствие которой определяет ценность человеческой личности, смысл ее существования в мире. Концепты динамичны и могут переходить в гиперонимы, воплощая собой «добро» и «зло».
Следует отметить многочисленные выразительные средства, которые использует автор для передачи видения мира: олицетворения, сравнения, анафорические повторы, риторические вопросы и внутреннюю речь, демонстрирующие поток сознания главных героев. Основой авторского фикционального пространства выступает антитеза. Семантика слова, безусловно, определяется контекстом, формирующим наполнение концептов, которые играют роль точек кристаллизации содержания, постепенно обрастающих смыслом, вбирающих в себя все контекстуальные значения и смысловые оттенки. Концепты взаимодействуют и взаимодополняют друг друга, Антитеза, формируемая средствами прямой номинации, в текстах О.Уайльда, как правило, влечет за собой сопряженную систему смыслов.
Одной из самых популярных является сказка «Счастливый принц», написанная в 1888 году. Основополагающая эксплицитная антитеза, базирующаяся на концептах
«счастье» - «страдание», восходит к антитезе «милосердие» - «равнодушие» и трансформируется на основе понимания единства «добра» и «зла» в дихотомию бытия.
В первых строках представлено описание «счастливого» принца: He was gilded all over with thin leaves of fine gold, for eyes he had two bright sapphires, and a large red ruby glowed on his sword-hilt [23: 27]. Строки апеллируют к мышлению читателя, заставляя задуматься о сути понятия «счастье», о роли благополучия в данной связи.
Кристаллизация смысла в рамках процессуального понимания текста восходит к контексту: Dear little Swallow, you tell me of marvellous things, but more marvellous than anything is the suffering of men and of women. There is no Mystery so great as Misery. Fly over my city, little Swallow, and tell me what you see there [23: 36]. Таким образом формируется антитеза «счастье» - «страдание».
В результате динамики сюжетных линий открывается истинное счастье, восходящее к милосердию. Для счастья людей принц отдает им свои украшения -драгоценные камни: I have no ruby now, my eyes are all that I have left. They are made of rare sapphires, which were brought out of India a thousand years ago. Pluck out one of them and take it to him. He will sell it to the jeweller, and buy food and firewood, and finish his play [23: 33]. Так, пытаясь помочь молодому человеку, принц отдает один из сапфиров - глаз, который, по мнению принца, поможет молодому человеку и сделает его счастливым. Когда молодой человек просыпается, он радуется, что его труд получил признание: I am beginning to be appreciated. This is from some great admirer. Now I can finish my play», и он чувствует себя счастливым «and he looked quite happy [23: 34]. Таким образом, милосердие по отношению к бедным, приносящее счастье окружающим, формирует концепт «добро», противостоящий «равнодушию», восходящему к концепту «зло».
Размышления о ценностных ориентирах личности, продолжающие названные выше смыслы, представлены в авторской сказке «Молодой король». В данном тексте эксплицитной является антитеза образов «дворец» - «храм», ведущих к концептам «внешняя красота» -«внутренняя красота», а также размышлениям о духовности и бездушии. Эта чудесная история о юном пастухе, который стал единственным престолонаследником умирающего короля, повествует читателю о том, как главный герой познает истинные для человечества ценности, в первую очередь духовные. Юный Король отдаляется от мира, погружаясь в его материальную сторону
- богатство, теряет его и обретает вновь. Исследование показало, что наибольшей частотностью в тексте «Молодой Король» Оскара Уайльда обладают следующие существительные, которые представлены в порядке убывания их частотности: King, Avarice, Dream, Death, Palace, Beauty, Cathedral, Pain, Blood, God. Данные образы формируют основную антитезу концептов сказки - «красота»
- «уродство», отталкивающуюся от антитезы «внешняя красота» - «внутренняя красота», возникающую на основе антитезы «душа» - «бездушие», и определяют синонимические ряды:
King - Palace, Young, Beauty, Dream, Cathedral, Christ, God, Wisdom.
Avarice - Death, Ague, Slaves, Fever, Plague.
Dream - Three, King, Mirror, Wisdom, God.
Death - Avarice, Grain, Ague, Slaves, Fever, Plague.
Palace - King, Beauty, Avarice, Gold, Cathedral.
Beauty - King, Palace, Gold, Pain, Death.
Cathedral - Palace, King, Altar, Christ, Wisdom, God.
Christ - Beauty, King, Wisdom, God.
Pain - Suffer, Poverty, Robe, Sorrow.
Blood - Pain, Slaves, Avarice, Death, Ruby.
God - Mirror, Cathedral, Altar, Christ, Wisdom.
Результаты исследования тематических групп показали, что ряд слов входит одновременно в несколько тематических групп, например, King входит в тематические группы Palace, Beauty, Dream, Cathedral, God. Отметим, что тематические группы не существуют отдельно друг от друга, с помощью слов, входящих в разные тематические группы, последние объединяются в одно «смысловое поле».
Молодой Король искал Beauty - Красоту, которой восхищался, не только во дворце, наполненном драгоценностями, но и за пределами своей страны: These crets of art are best learned in secret, and that Beauty, like Wisdom, loves the lonely worshipper [24: 61]. Материальная красота вызывает восхищение, но в тексте сказки она зачастую олицетворяет страдания и боль. Замок выступает как символ вещественной красоты, где много роскоши. С другой стороны, полностью противоположным замку представлен храм, который олицетворяет духовные ценности. Путь из дворца в храм, рассматривается как этап духовного развития главного героя. Наиболее значимым является образ Христа, перед которым предстает и преклоняет свое колено Молодой Король, так как Иисус выступает живым претворением духовного воплощения, Он - есть эталон, к которому тяготеет юноша: He knelt be^re the image оf Christ, and the great candles burned brightly by the jewelled shrine, and the smоke оf the incense curled in thin blue wreaths thmugh the dоme [24: 65]. В итоге, Молодой Король постигает Мудрость и приходит к церковным духовным ценностям. На него снизошла Божья благодать за то, что он отрекся от роскоши, ставя человеческую жизнь выше всех материальных ценностей.
В сказке «Соловей и роза» концепты предстают в новых образах,
но сохраняют внутреннее наполнение. В данной сказке концепт «красота» появляется посредством размышлений автора о любви, счастье и жертвенности: «Be happy,» cried the Nightingale, be happy; you shall have your red rose. I will build it out of music by moonlight, and stain it with my own heart's-blood. All that I ask of you in return is that you will be a true lover, for Love is wiser than Philosophy, though she is wise, and mightier than Power, though he is mighty [23: 57].
Особенность текста состоит в статике антитезы концептов «внешняя красота» - «внутренняя красота», «красота» - «уродство», открывающей статику мира в целом.
В «Мальчике-звезде» писатель также представляет концепты «гордыня», «милосердие», «красота» и «уродство», но с помощью иных образов. В начале сказки мальчик-звезда появляется перед читателем совершенным внешне: Every year the Star-Child became more beautiful: his skin was white like ivory, his hair was gold like the daffodils, his lips were like the petals of a red flower and his eyes were blue like the violets near a river [Wilde, 1979, s. 16]. Его красота покоряла всех вокруг и заставляла повиноваться, но беспредельная власть принесла ему духовное уродство: The Star-Child was very beautiful but very cruel, arrogant and selfish. He laughed at the other children in the village and said, «Your parents are poor but I am noble, I come from a star». He
had no pity for poor people. He laughed at ugly people and ill people. He hurt animals and he laughed when they suffered. He was very vain and loved his beauty [23: 17].
Его жестокость привела к утрате внешнего совершенного облика. Именно этот факт заставляет героя сказки переосмыслить свое отношение к окружающему миру. Его отвращение к собственной безобразной внешности становится толчком к исправлению, к душевному очищению. Красота возвращается к герою лишь тогда, когда он искупает свои грехи. Лишь после того как герой покаялся, осознал свое душевное уродство
- и его тело, и его душа становятся вновь прекрасными, обретая гармонию. Антитеза концептов «красота»
- «уродство» трансформируется.
В результате проведенной работы мы приходим к выводу о том, что в основе концептосферы О.Уайльда лежит определенная совокупность концептов: «гордыня», «милосердие», «счастье», «страдание», «красота» и «уродство», восходящих к концептам «добро» и «зло» и реализуемых в авторских текстах посредством различных образов. В рамках процессуального понимания и посредством динамики и кристаллизации смыслов происходит трансформация смыслового пространства, демонстрирующая возможность достижения гармонии и одновременно сохранение дихотомии бытия.
Примечания:
1. Бобырева Е.В. Религиозный дискурс: ценности, жанры, стратегии (на материале православного вероучения): монография. Волгоград: Перемена, 2007. 375 с.
2. Волкова В.Б. Концептосфера современной военной прозы: автореф. дис. ... д-ра филол. наук. Екатеринбург, 2014. 43 с.
3. Воробей И.А. «Бог» и «Ангел» в поэзии Р.М. Рильке (конкорданс и интерпретация): монография. Пятигорск: Изд-во ПГЛУ, 2007. 120 с.
4. Калашникова С.В. Лингвистические аспекты стилей мышления в аргумен-тативном дискурсе: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Тверь, 2007. 16 с.
5. Кириллова И.К. Лингвосемиотика англоязычного университетского дискурса: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Волгоград, 2010. 18 с.
6. Лутовинова О.В. Лингвокультурологические характеристики виртуального дискурса. Волгоград: Перемена, 2009. 476 с.
7. Патрушева Е.В. Лингвокультурологический и функционально -прагматический аспекты афоризмов в политическом дискурсе (на материале публичных выступлений В.В. Путина и Дж. Буша мл.): автореф. дис. ... канд. филол. наук. Ставрополь, 2011. 23 с.
8. Арутюнова Н.Д. Дискурс. Лингвистический энциклопедический словарь. Москва: Советская энциклопедия, 1990. С. 136-137.
9. Дейк Т.А. ван. Язык. Познание. Коммуникация: пер. с англ. Москва: Прогресс, 1989. 307 с.
10. Макаров М.Л. Интерпретативный анализ дискурса в малой группе. Тверь: ТГУ, 1998. 200 с.
11. Олянич А. Презентационная теория дискурса: монография. Москва: Гно-зис, 2007. 407 с.
12. Степанов Ю.С. Альтернативный мир, Дискурс, Факт и принцип Причинности // Язык и наука конца XX века: сборник статей. Москва: Рос. гос. гуманит. ун-т, 1995. 432 с.
13. Демьянков В.З. Доминирующие лингвистические теории в конце XX века // Язык и наука конца 20 века. Москва: Институт языкознания РАН, 1995. С. 239-320.
14. Карасик В.И. Языковые ключи: монография. Волгоград: Парадигма, 2007. 520 с.
15. Островская Т.А., Хачмафова З.Р. Основные направления исследования дискурса в современной лингвистике // Вестник Адыгейского государственного университета. Сер.: Филология и искусствоведение. Майкоп, 2016. Вып. 2 (177). С. 99-105.
16. Алефиренко Н.Ф. Теория речевых актов // Вестник КемГУ. 2012. № 4 (52), т. 3. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/teoriya-rechevyh-zhanrov-i-pragmatika-diskursa
17. Бенвенист Э. Общая лингвистика. Москва: УРСС, 2002. 448 с.
18. Карасик В.И. Языковая спираль: ценности, знаки, мотивы. Волгоград: Парадигма, 2015. 432 с.
19. Карасик В.И. Языковая пластика общения: монография. Волгоград: Парадигма, 2017. 462 с.
20. Черкасова И.П. Герменевтика и гармония // Герменевтический круг: текст - смысл - интерпретация: сборник научных статей. Армавир; Пятигорск; Ставрополь, 2015. С. 121-131.
21. Горбачева О. Г. Ономастическое пространство русских народных и авторских сказок: автореф. дис. . канд. филол. наук. Орел, 2008. 24 с.
22. Черкасова И.П. Лингвокультурный концепт «ангел» в пространстве художественного мышления. Армавир: АГПУ, 2005. 256 с.
23. Wilde О. Fairy tales. Moscow: Progress Publisher, 1979. 211 с.
24. Wilde О. A Hause о£ Pomegranates = Дом из гранаты: сборник рассказов на англ. яз. Издательство: Т8 RUGRAM, 2017. 106 с.
References:
1. Bobyreva E.V. Religk>us discurse: values, genres, strategies (based оп the material о£ Orthodox dogma): a monograph. Volgograd: Peremena, 2007. 375 pp.
2. ^l^va V.B. The incept sphere о£ modern military prose: Diss. abstract for the Dr. о£ Phitotogy degree. Ekaterinburg, 2014. 43 pp.
3. ^robey I.A. "God" and "Angel" in the poetry о£ R.M. Rilke (concordance and interpretation): a monograph. Pyatigorsk: Publishing ^use о£ PSLU, 2007. 120 pp.
4. Kalashnitova S.V. Linguistic aspects о£ thinking styles in argumentative disburse: Diss. abstract for the Cand. о£ Phitotogy degree. Tver, 2007. 16 pp.
5. Kiriltova I.K. L^g^sem^^ о£ English-language University disburse: Diss. abstract for the Cand. о£ Phitotogy degree. ^^grad, 2010. 18 pp.
6. Lutovinova O.V. Linguocultural characteristics of virtual discourse. Volgograd: Peremena, 2009. 476 pp.
7. Patrusheva E.V. Linguoculturological and functional-pragmatic aspects of aphorisms in political discourse (based on public speeches of V.V. Putin and George W. Bush Jr.): Diss. abstract for the Cand. of Philol. degree. Stavropol, 2011. 23 pp.
8. Arutyunova N.D. Discourse. Linguistic Encyclopedic Dictionary. Moscow: Soviet Encyclopedia, 1990. P. 136-137.
9. Dijk T.A. van. Language. Cognition. Communication: transl. from English. Moscow: Progress, 1989. 307 pp.
10. Makarov M.L. Interpretative analysis of discourse in a small group. Tver: TSU, 1998. 200 pp.
11. Olyanich A. Presentation theory of discourse: a monograph. Moscow: Gnosis, 2007. 407 pp.
12. Stepanov Yu.S. Alternative world, discourse, fact and principle of causality // Language and Science of the End of the 20th Century: a collection of articles. Moscow: Russian State Humanit. University, 1995. 432 pp.
13. Demyankov V.Z. Dominant linguistic theories at the end of the 20th century // Language and Science of the End of the 20th Century. Moscow: Institute of Linguistics of the RAS, 1995. P. 239-320.
14. Karasik V.I. Language keys: a monograph. Volgograd: Paradigm, 2007. 520
pp.
15. Ostrovskaya T.A., Khachmafova Z.R. The main directions of the research of discourse in modern linguistics // Bulletin of the Adyghe State University. Ser. Philology and the Arts. Maikop, 2016. Iss. 2 (177). P. 99-105.
16. Alefirenko N.F. Theory of speech acts // Bulletin of KemSU. 2012. No. 4 (52), Vol. 3. URL: https://cyberleninka.ru/articleZn/teoriya-rechevyh-zhanrov-i-pragmatika-diskursa
17. Benvenist E. General Linguistics. Moscow: URSS, 2002. 448 pp.
18. Karasik V.I. The language spiral: values, signs, motives. Volgograd: Paradigm, 2015. 432 pp.
19. Karasik V.I. Language plastic of communication: a monograph. Volgograd: Paradigm, 2017. 446 pp.
20. Cherkasova I.P. Hermeneutics and harmony // Hermeneutic circle: text -meaning - interpretation: collection of scientific articles. Armavir; Pyatigorsk; Stavropol, 2015. P. 121-131.
21. Gorbacheva O.G. Onomastic space of Russian folk and author's fairy tales: Diss. abstract for the Cand. of Philology degree. Oryol, 2008. 24 pp.
22. Cherkasova I. P. Linguocultural concept of "angel" in the space of artistic thinking. Armavir: ASPU, 2005. 256 pp.
23. Wilde O. Fairy tales. Moscow: Progress Publisher, 1979. 211 pp.
24. Wilde O. A House of Pomegranates: a collection of short stories in the English language. Publishing house: T8 RUGRAM, 2017. 106 pp.
