CC BY
19Радован Пулко
Австро-венгерский военный лагерь Штернталь и судьба находившихся в нем русских военнопленных
На северо-западе Словении, недалеко от г. Птуй, на территории современного села Кидричево, во время Первой мировой войны располагался крупный австро-венгерский военный лагерь. В состав его были включены лагеря для военнопленных, лагерь для беженцев, лагеря так называемых резервных военных госпиталей, а также многочисленные вспомогательные объекты для снабжения и организации досуга воинов. Этот населенный пункт тогда назывался Штернталь. Название «Штернталь» в исторических источниках впервые было упомянуто в 1823 г. Считается, что оно происходит из немецкого языка и переводится как «хлев для овец»1. Еще в начале XIX в. эта территория не была заселена и использовалась главным образом для выпаса овец. Первое крупное здание, дворец Штернталь, построил здесь около 1870 г. граф Шендорф на основе фермы, основанной графом Адольфом Шенфельдом в 1830 г.2 Строительство дворца практически положило начало формированию поселения. В 1890 г. в Штернтале было три дома и 19 жите-лей3, и до Первой мировой войны количество домов и число жителей увеличилось незначительно.
С 1860 г. через Штернталь проходила Восточная железная дорога, с 1861 г. связывавшая это поселение через Велико-Канижу (венг. Надьканижа) с Будапештом. В Прагерско она пересекалась с Южной железной дорогой, соединявшей Вену с Триестом4. Уже в 1890 г. в Штернтале появился полустанок5. Из сообщений прессы того времени известно, например, что в 1901 г. к нему еще даже не была подведена дорога6. Однако еще в 1906 г. станция в привычном понимании этого слова — с залом ожидания, камерой хранения и другими необходимыми объектами — так и не была построена. Вместо нормального здания стояло маленькое деревянное стро-ение7. Станции не было и в 1910 г. Несомненно, что на решение
австро-венгерских властей начать строительство лагеря для русских военнопленных в Штернтале повлияло прежде всего то обстоятельство, что этот населенный пункт был расположен вблизи важных железнодорожных путей. Естественно, нельзя забывать и о том, что Штернталь находился на территории Дравской равнины, далеко от линии Восточного фронта (на этой местности начиная с XVIII в. проходили маневры австрийской армии), и рядом с городом Птуй, где были размещены саперные отряды австро-венгерской армии8.
Строительство лагеря для русских военнопленных
Австро-венгерская армия 1 января 1915 г. взяла в аренду у местных жителей землю сроком на десять лет без возможности расторжения договора по желанию одной из сторон9. Первые известия о том, что в Штернтале, возможно, будет построен лагерь для русских военнопленных, были опубликованы 12 января 1915 г.10 В марте и апреле 1915 г. в прессе сообщалось, что в лагере хватит места для 20 000, 30 000, 40 000 и даже 60 000 военнопленных11. Конечно, эти предположения прессы были нацелены прежде всего на создание сенсаций в средствах массовой информации. По приблизительной оценке Я. Фишер во всех словенских землях за все время Первой мировой войны находилось от 20 до 30 тысяч русских военнопленных12.
Уже с конца марта 1915 г. в ежедневной прессе сообщалось о том, что строительство бараков ведется ускоренными темпами13. Во второй половине апреля отмечалось, что бараки подготовлены для приема военнопленных. Начальником лагеря назначили полковника в отставке Антона Пруггмайера, охрана военнопленных была поручена венгерским солдатам14. Во второй половине мая 1915 г. в лагере для военнопленных в Штернтале было проведено электричество, завершалось строительство водопровода, еще строились купальни и сооружались резервные колодцы глубиной от 8 до 10 метров15. 30 мая 1915 г. в лагерь привезли 1 тыс. русских военнопленных, и, скорее всего, это была уже не первая группа военнопленных, размещенная в Штернтале16. В октябре 1915 г. лагерь располагался на территории более 7,4 гектаров, в нем находилось 24 барака с 2 400 спальными местами, 18 бараков для санитарных и других целей17.
Нет необходимости особо подчеркивать, что жизнь русских военнопленных в австро-венгерских лагерях была трудной, во всех лагерях блока Центральных держав пленные жили в очень тяжких условиях, и их использовали на самых изнуряющих и опасных физических работах. Принудительный труд военнопленных как в Австро-Венгрии, так и в Германии являлся важным элементом обеспечения функционирования их военных экономик18. К каким работам привлекались военнопленные в Штернтале точно не известно. Учитывая то обстоятельство, что лагерь был расположен в сельской местности, вероятно, что здесь, как и в других подобных регионах, где не хватало мужской рабочей силы, русских использовали на сельскохозяйственных работах. Известно, что во второй половине мая 1915 г. планировалось перевезти из Фельдбаха в Штернталь 500 русских, преимущественно ремесленников, для строительства дополнительных бараков19. Из сообщений о несчастных случаях на работе можно сделать вывод, что русские военнопленные были заняты на физически тяжелых работах во время строительства лагеря20. Условия жизни в Штернтале мало отличались от таковых в других лагерях. Были проблемы с продовольственным обеспечением — об этом свидетельствуют многочиленные жалобы местных жителей, что «не хватает кур, у работающих в поле нет ни хлеба, ни питья, ни даже картошки»21. В июне 1915 г. было опубликовано известие о побеге из лагеря 4 русских военноплен-
ных22.
Лагеря австро-венгерских резервных военных госпиталей
Вступление Италии в войну на стороне сил Антанты и ее нападение на Австро-Венгрию 23 мая 1915 г. оказало значительное влияние на жизнь штернтальского лагеря. Из-за сражений, начавшихся в Посочье, гражданское население оставляло свои дома и неорганизованно бежало в Горицу, Крас, Випавскую долину, тем самым создавая препятствия для продвигавшихся к месту боя подразделений австро-венгерской армии. Это побудило власти двуединой монархии принять решение о переселении беженцев из Приморья во внутренние области страны. Отправляли их и в лагерь в Штернтале23. В связи с открытием Сочанского фронта в Австро-Венгрии увеличилось количество раненных и заболевших воинов,
которым нужно было обеспечить лечение в тылу. Поэтому осенью 1915 г. в Штернтале достроили еще пять дополнительных лагерей, где были размещены резервные госпитали24. Функционировали они лишь на протяжении срока найма их помещений основными госпиталями, и названия свои получили по тем госпиталям, откуда из-за нехватки мест перевозили в них раненых и больных25. Первых больных и раненых резервные госпитали в Штернтале приняли в июле — сентябре 1915 г. Некоторые госпитали были специализированными. Так, «Санок» и «Лукавац» предназначались для лечения венерических заболеваний, «Младо Болеслав» сначала был инфекционным госпиталем, позже стал санаторием для туберкулезных больных. Осенью 1915 г. в лагерях Штернталя находилось 14 100 человек, из них примерно 9700 раненых и больных, 2400 военнопленных и 2000 человек персонала (охрана, медицинские работники, чиновники и др. специалисты и рабочие)26. Помимо бараков для больных были построены столовые, кафе, барак для культовых обрядов (заменявший церковь), кинотеатр, библиотека, купальня с бассейном. Всего в лагере насчитывалось 295 бараков, расположенных на площади свыше 230 га27.
Госпитали в Штернтале предназначались в первую очередь для раненых и больных воинов, сражавшихся на Восточном фронте и в Карпатах, однако там находились и те, кто сражался на Сочан-ском фронте, а также военнопленные из Франции, Италии, Румынии, России и Сербии28. В октябре 1915 г. в Штернтале было более 3000 раненых29, а в конце декабря уже 5950. В августе 1918 г. в пяти резервных госпиталях оставалось еще 6340 больных30. Смертность среди больных и раненых была достаточно высока. По воспоминаниям медсестры Марии Саблер, ежедневно умирало по 20, а иногда и по 100 человек. Из-за высокой смертности Штерн-таль саркастически стали называть «Штербталем», т. е. «долиной смерти»31. На основании сохранившихся документов невозможно определить точное число умерших здесь во время Первой мировой войны, поскольку в нашем распоряжении имеются только списки умерших в резервных госпиталях «Младо Болеслав», «Клатови» и «Дунай XIX». В первых двух из них с 14 сентября 1915 г. до 4 ноября 1918 г. умерло 464 человека — прежде всего, от туберкулеза и других легочных заболеваний, тифа и паратифа, дизентерии, инфицирования ран и т. д.32
Конец Первой мировой войны в лагере Штернталь
В октябре 1918 г., накануне окончания Первой мировой войны и распада Австро-Венгрии, в бараках резервных госпиталей «Кла-тови» и «Младо Болеслав» находилось более 10 000 больных, а всего в лагере — более 1000 русских и итальянских военнопленных. Днем 31 октября 1918 г. мимо Штернталя стали проезжать поезда из Прагерско, битком набитые возвращающимися домой иностранными солдатами, а вечером того же дня произошло восстание воинов венгерского отряда, охранявшего лагерь. Они с боем расчистили себе путь, перед уходом разгромив склад с оружием и боеприпасами. Вскоре после этого из лагеря сбежало большинство военнопленных, остались только тяжелобольные и раненые и часть персонала резервных госпиталей33.
В ноябре 1918 г. лагерь в Штернтале (переименованном по-словенски в Стрнишче) перешел в ведение Отдела социальной политики словенского Провинциального правительства. 23 ноября на заседании Национального правительства словенцев, хорватов и сербов было выдвинуто предложение временно поселить инвалидов в бараки в Стрнишче, где они смогли бы заниматься надомным ремеслом. На этом заседании также было принято решение переселить беженцев из Горицы из австрийских лагерей для беженцев в Стрнишче до тех пор, пока они не смогут вернуться в свои дома34. После чего в бараках в Стрнишче поселились беженцы из Приморья, которые во время войны находились в лагерях «Брук на Лейте» и «Вагна у Липницы». Тут же обосновались и некоторые местные жители, и словенцы, вернувшиеся из русского плена. Сюда же правительство посылало словенских беженцев из районов, оккупированных Италией35.
Русские эмигранты, Крымский и Донской кадетские корпуса в Стрнишче
Следующая волна беженцев хлынула в Стрнишче, когда подходила к концу Гражданская война в России. Это были русские эмигранты, противники большевиков, многие из них находились ранее в составе Крымского и Второго Донского им. императора Александра III кадетских корпусов, а после поражения белогвардейской
Русской армии генерала барона П.Н. Врангеля бежали за границу. Крымский кадетский корпус покинул Россию, эвакуировавшись 1 ноября 1920 г. из Ялты, а Второй Донской — на следующий день из Евпатории. Оба корпуса прибыли в Стамбул, откуда через несколько дней на пароходе «Владимир» отплыли в Королевство СХС. 8 декабря кадеты и другие русские эмигранты добрались до порта Бакар, откуда кадетские корпуса продолжили путь по железной дороге в Загреб и 23 декабря прибыли в Стрнишче. Оба кадетских корпуса разместили в бараках бывшего австро-венгерского резервного госпиталя «Клатови», к западу от дворца Штернталь. Крымский корпус занял 13 деревянных бараков, Донской — 3. Жилищные условия были очень плохими — бараки уже пришли в негодность. В стенах появились большие дыры, сквозь которые дул ветер и залетал снег, крыши прохудились, полы сгнили, водопровод и канализация не функционировали, электропроводка сгнила.
Бараки предназначались не только для размещения эмигрантов. Несмотря на очень плохие для учебного заведения условия, обучение кадетов продолжалось. Из-за нехватки помещений нескольким классам приходилось одновременно заниматься в одном бараке. Школьного инвентаря не хватало, поэтому во время занятий одни кадеты стояли, другие сидели на кроватях и на полу. Писали, положив тетради на колени или на спину соседа. Преподавателям доской служили вощеные холсты или просто двери барака. Первый школьный год в Стрнишче начался 2 января 1921 г. и продолжался до 15 октября следующего года. В каждом бараке обучалось по 3—4 группы кадетов 2—8 классов. Раздельное обучение стало возможным лишь тогда, когда потеплело и занятия перенесли на улицу. В первом школьном году в Стрнишче обучение успешно закончили 78 кадетов и 5 учащихся других российских образовательных учреждений, для которых присоединение к кадетскому корпусу стало единственной возможностью завершить учебу в сложившихся условиях. В следующем учебном году, после православного Рождества, стало просторнее, т. к. Донской кадетский корпус сменил место проживания. Таким образом, Крымский кадетский корпус получил в свое распоряжение еще два барака.
Кадеты находились в отчаянном материальном положении. В 1922 г., посетив лагерь для беженцев в Стрнишче, представитель Министерства просвещения Радован Кошутич написал министру,
что в Королевстве СХС арестанты живут в лучших условиях, чем эти молодые люди. Оба кадетских корпуса оказались не только в тяжелых жилищных и материальных условиях — из-за пережитых ужасов войны и страшной нужды в них был подорван моральный дух. Грубость, ссоры, пьянство, кражи и насилие стали обычным явлением среди кадетов. Группа кадетов Крымского корпуса объединилась в тайное общество «Цука», члены которого издевались над слабыми. Начали распространяться слухи о существовании тайного «клуба самоубийц». До нашего времени дошли лишь очень скудные сведения о том, что в действительности происходило в кадетском корпусе. Согласно одной из версий, в 1921 г. в нем в течение нескольких месяцев по утрам находили трупы застреленных кадетов. Старшие кадеты будто бы заставляли младших вступать в «клуб самоубийц». Они бросали жребий, и один из младших кадетов должен был застрелиться до наступления утра. Якобы так погибло около 10 человек. Впоследствии бывшие кадеты Крымского корпуса отрицали, что такое происходило в действительности, и заявляли, что это плод фантазии некоторых лиц. О самоубийствах среди кадетов в 1922 г. сообщал и Кошутич. По его мнению, их причиной было плохое психическое состояние молодых людей, вызванное потерей родителей, родины, ужасными условиями в лагере и общим низким моральным духом, царившем в корпусе. Покончили жизнь самоубийством и некоторые тяжело заболевшие кадеты. Кошутич писал, что из-за многочисленных смертей по причине болезней распространяются ложные слухи «... о том, что кадеты в Стрнишче вешаются, ложатся на рельсы, чтобы их задавил поезд и т. д.».
Гражданская война оказала разрушительное воздействие также на психическое и моральное состояние преподавателей. Между ними вспыхивали ссоры, в которые они часто вовлекали и своих подопечных. Так, во время пребывания в Стрнишче произошел крупный конфликт между кадетами и педагогами Донского кадетского корпуса из-за отставки любимого кадетами директора генерал-майора Ивана Ивановича Рыковского и замены его на этом посту генерал-майором Александром Ивановичем Бабкиным.
Генерал-майор Бабкин ввел в Донском кадетском корпусе строгую дисциплину и позаботился о внешнем виде кадетов. Он приобрел для них униформы младших классов Военного реально-
го училища в Мариборе (бывшего австро-венгерского Кадетского корпуса). В 1921 г. в нем продолжали обучение только 6 и 7 классы, поэтому униформа для младших классов больше не была нужна. И хотя русские кадеты не использовали полный комплект австро-венгерской униформы, светло-голубые брюки и рубашки стали частью парадной униформы 2-й сотни. Бабкин добыл для кадетов еще и пижамы, а в конце осени 1921 г. вдобавок снабдил их американскими военными униформами.
Оценка знаний в кадетских корпусах со временем стала такой строгой, что иногда никто из учеников ни в одном из классов не заканчивал школьный год на «отлично». Именно поэтому бывшие кадеты зарекомендовали себя как лучшие студенты в югославских институтах. Русские эмигранты в Стрнишче вели разностороннюю деятельность. Крымский корпус открыл различные ремесленные мастерские. В столярном цеху кадеты изготовили для школьных нужд около 100 столов и столько же скамеек. Помимо этого, они работали еще в обувной мастерской, мастерской по изготовлению ключей, в студии фотографии, возделывали огороды. Один из бараков преобразовали в православную церковь, в которой пел кадетский церковный хор. Однако эта церковь просуществовала недолго. Управляющий имением, на территории которого временно размещалась школа, приказал сломать барак, в котором русские совершали религиозные обряды, и с тех пор их, из-за нехватки помещений, проводили на открытом воздухе.
В корпусах, насколько это было возможно, проводили и культурные мероприятия. Крымский кадетский корпус в 1922 г. открыл читальню для кадетов. В бараке № 20 его учащиеся организовали любительский театр36. Особую известность приобрел духовой оркестр Крымского кадетского корпуса, возглавлявшийся бывшим капельмейстером Лейб-гвардии Преображенского полка известным дирижером Цибулевским. Летом оркестр сопровождал отряды кадетов, отправлявшихся осматривать достопримечательности Птуя. По воспоминаниям Бориса Павлова, бывшего воспитанника этого заведения, выступления оркестра пользовались большим успехом в округе. В Птуе горожане якобы сразу высыпали на улицы, когда в городе появлялся Крымский кадетский корпус со своим оркестром. Вскоре по приезде в Стрнишче, 26 декабря 1920 г., представители Крымского кадетского корпуса совместно с мужс-
ким хором Донского кадетского корпуса провели русский музыкальный вечер37.
Уделялось внимание и спортивным занятиям воспитанников. Так, например, кадеты совершали учебные военные походы и организовывали различные спортивные состязания. Они даже создали свою футбольную команду38. Кадеты Крымского кадетского корпуса организовали в Стрнишче и секцию спортивного общества «Сокол». 14—15 августа 1922 г. они приняли участие в 1-м слете «Югославянского Сокола», проходившем в Любляне. Газета «Ютро» (1и1хо) сообщала 13 августа, что вечерним поездом в Любляну прибыло 300 членов общества «Сокол» из мариборской жупа-нии. Среди них были упомянуты и 60 русских кадетов из Марибора. Наверняка в этом сообщении шла речь о воспитанниках Крымского кадетского корпуса в Стрнишче, поскольку ни в Мариборе, ни в иных словенских землях в августе 1922 г. не было представителей каких-либо еще русских кадетских корпусов. Помимо кадетов Крымского кадетского корпуса в люблянском слете приняли участие и другие русские эмигранты. Так, тем же поездом из Марибора прибыли 27 кубанских казаков39. Вероятно, это были представители Первой Кубанской дивизии, до 1924 г. занятые на строительстве железной дороги между городами Ормож и Лютомер40.
Русские кадеты организовали в Стрнишче и несколько танцевальных вечеров. Первый из них состоялся уже на православную Пасху 1921 г. Тогда в гости к русским кадетам пришли воспитанники мариборского Военного реального училища. В честь этого события сначала прошел военный парад Донского и Крымского кадетских корпусов, а вечером устроили танцы. Несколько танцевальных вечеров было устроено и в 1922 г. Например, 8 января состоялся танцевальный вечер для кадетов, 10 января семейный танцевальный вечер для персонала кадетского корпуса, 14 января — танцы для кадетов старших классов, 17 января — снова семейный вечер для персонала.41
Численность русских эмигрантов в Стрнишче увеличивалась вплоть до отъезда Донского кадетского корпуса. Сюда прибыли преподаватели обоих корпусов, члены их семей, а также другие русские эмигранты, не имевшие отношения к кадетским корпусам. Сколько было в лагере последних определить невозможно — сведений об этом мало, и в большинстве случаев они кажутся сомни-
тельными. Согласно данным переписи населения, состоявшейся в Королевстве СХС в конце января 1921 г., в Ловренце на Дравской равнине (к нему относился и лагерь Стрнишче) проживало 1013 русских. Все они являлись эмигрантами, покинувшими Россию во время Гражданской войны, т.к. в Стрнишче к тому времени уже не осталось никого из военнопленных периода Первой мировой войны. По сведениям от 6 февраля 1921 г. численность только представителей кадетских корпусов увеличилась уже до 1095 чел. В печати того времени публиковались известия о том, что в Стрнишче находятся 1500, и даже 3300 русских эмигрантов (последняя цифра явно завышена).
Этих людей, помимо жилья, нужно было обеспечить продовольствием и медицинской помощью. Большой вклад в осуществление этой задачи внесли гуманитарные организации русских эмигрантов. Всероссийский Земский союз42 открыл для русских эмигрантов в Стрнишче кухню с дешевой едой на 100 человек. Под патронажем русского общества Красного креста уже в 1921 г. здесь открылась стоматологическая амбулатория, в которой бесплатно пломбировали зубы43.
Русские эмигранты, проживавшие в Стрнишче, вероятно, происходили из тех же слоев общества, что и эмигранты, разместившиеся в других областях Королевства СХС. В целом среди них преобладали интеллигенты, дворяне, офицеры высоких рангов44. Этот вывод в определенной степени подтверждает публикация 1921 г. в газете «Птуйский лист» (Ptujski list). В ней указывалось, что среди русских эмигрантов были инженеры, техники, землемеры, агрономы, имеющие высшее образование, руководители промышленных предприятий, учителя, профессора, священники, врачи, стоматологи, ветеринары, музыканты, мастера различных профессий, а также ремесленники и крестьяне. Большинство из них владели французским, немецким и английским языками45. Трудоустройством русских эмигрантов в Стрнишче занимался представитель Государственной комиссии по делам русских эмигрантов в Мариборе Борис Смирнов. Сам он жил в Стрнишче, а информацию о возможностях трудоустройства его соотечественников ему предоставлял Никифор Пивиякович, проживавший в Мариборе на Александровой улице, д. 25. Для решения вопроса о трудоустройстве русских эмигрантов в словенских землях был создан «Рабочий отдел Госу-
дарственной комиссии по делам русских эмигрантов в Словении и Хорватии», организовавший в декабре 1921 г. в целях облегчения выполнения своей задачи ряд курсов словенского языка. Эти курсы были тогда проведены и в Стрнишче. Помощь соотечественникам в трудоустройстве старался оказывать и Всероссийский Земский союз. Он открыл в Стрнишче предприятие по пошиву постельного белья и одежды, на котором стали работать русские эмигрантки. Одежду они шили по заказу Отделения одежды для военнослужащих Королевства СХС46. Однако некоторым русским эмигрантам в Стрнишче пришлось пробиваться в жизни, рассчитывая только на свои силы. Кое-кто пытался заработать на хлеб пением. Так, 5 января 1921 г. в Птуе прошло выступление хора русских эмигрантов под руководством полковника Пограничного47, 4 мая 1921 г. русские эмигранты дали концерт в Мариборе48, а 8 и 9 октября 1921 г. русский хор из Стрнишче выступил в Целье. Хор состоял из 30 певцов и певиц. В программе выступления были русские народные песни и религиозные песнопения, украинские народные песни и пляски. Еще до концертов в Целье, Птуе и Мариборе, этот хор с большим успехом выступил в Вараждине49.
Среди русских эмигрантов, не имевших отношения к кадетским корпусам, оказалось дети школьного возраста. Для них уже в 1921 г. стараниями Всероссийского Союза городов50 (организации, с 1920 г. занимавшейся главным образом открытием и финансированием русских приютов и школ) была открыта школьная группа в Стрнишче. Учеников в ней распределили по нескольким классам — имелись младший и старший подготовительные классы, 1, 4 и 6 классы. Руководителем школьной группы назначили В.А. Озаровского51.
Закрытие лагеря для эмигрантов в Стрнишче
31 января 1922 г. Областное правительство Словении приняло решение ликвидировать лагерь для эмигрантов в Стрнишче из-за больших расходов на его содержание (составлявших около 140 000 крон ежемесячно)52. После этого вся материальная помощь лагерю была прекращена, кухню и больницу закрыли53. Ко времени ликвидации лагеря в Стрнишче еще оставалось 1541 чел., из них 186 местных жителей, 32 железнодорожных служащих, 819 русских эмигрантов, 503 беженца из Приморья и 1 итальянец54. Через не-
сколько дней после выдачи последних продовольственных пайков начался голод. Из-за нехватки топлива эмигрантам грозил лютый холод55. Вспыхнула эпидемия скарлатины56. Вынести все эти тяготы обитателям лагеря немного помогла экономическая комиссия Областного правительства в Любляне по проведению демобилизации, выделившая 15 февраля 1922 г. Отделу социальной политики в Любляне 500 000 крон для помощи эмигрантам в Стрнишче57. Благодаря этому существование лагеря продлилось до 30 августа 1922 г. Большинство приморских беженцев в 1922 г. покинуло Стрнишче, однако некоторые из них, несмотря ни на что, остались там до 1928 г.58 Крымский кадетский корпус находился в Стрнишче в условиях крайней нужды до 20 октября 1922 г., затем он переехал в город Бела Црква. Тогда же покинули лагерь и остальные русские эмигранты59.
Наследие австро-венгерского лагеря Штернталь
Из важных объектов некогда крупного военного комплекса до наших дней сохранилось только заброшенное и полуразрушенное военное кладбище. Сколько людей здесь похоронили, точно не известно. Предположительно, на кладбище захоронено от 2250 до 3000 воинов60. Известны имена и фамилии по меньшей мере 50 российских военнопленных, нашедших здесь последний приют. Это: Иван Михайлов, Виктор Архипенко, Никита Лесин, Юрий Черныш, Иван Яковчук, Антоний Булич, Яков Михайлов, Авра-мий Шахматов, Феодосий Бондаренко, Иван Герц, Иван Белозе-ров, Сергей Кузьмин, Захарий Фирсон, Август Бойк, Петр Беле-хонов, Антоний Здажгаров, Иван Новиков, Петр Тейсов, Василий Кукушкин, Федор Самолюк, Никита Бергман, Димитрий Иван-цев, Прохор Данюшенко, Василий Моисеев, Иосиф Кульда, Иван Черемнеин, Павел Семляк, Иван Чехович, Павел Дьяченко, Петр Курьячий, Кирилл Иванович, Иван Роушин, Адриан Козакевич, Илья Корзилов, Георгий Бизго, Димитрий Клименко, Карл Гера-симчук, Антоний Величко, Иван Шулепа, Сава Гулишевский, Петр Волков, Владимир Бабушкин, Василий Ерохин, Павел Савицкий, Сисой Литвин, Иосиф Лебедев, Иван Исаков, Иван Бакуменко, Александр Ищенко и Василий Рыбалко61. На нем захоронены и 11 кадетов Крымского кадетского корпуса, а именно: Алексей Альф-
тан, Кесар Струменко, Анатолий Илльяшевич, Анатолий Пылев, Евгений Беляков, Сергей Албаков, Григорий Экстен, Григорий Козлов, Сергей Смагин, Глеб Фридман, Николай Есаулов и, вероятно, ряд других русских эмигрантов, сведениями о которых мы не располагаем62. После Первой мировой войны кладбище еще оставалось действующим, здесь устраивали места погребения вплоть до конца Второй мировой войны.
(Перевод со словенского Л.А. Кирилиной)
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Masten M.H. Zgodovina prostora obcine Kidricevo s prikazom nekdanje obcine Sveti Lov-renc na Dravskem polju / Zbornik Obcine Kidricevo. Kidricevo, 2010. S. 127, 128.
2 Register nepremicne kulturne dediscine // http://giskd2s.situla.org/rkd/Opis.asp?Esd=23737, 16.01.2013; Krajevni leksikon dravske banovine, Krajevni repertorij z uradnimi topografskimi, zemljepisnimi, zgodovinskimi, kulturnimi, gospodarskimi in tujskoprometnimi podatki vseh kra-jev Dravske banovine. Ljubljana, 1937. S. 513; Slekovec M. Zupnija sv. Lovrenc na Dravskem polju. Krajepisno - zgodovinske crtice. Maribor, 1885. S. 111.
3 Special - Orts - Repertorien der im Österreichischen Reichstrathe vertretenen Königreiche und Länder, Neubearbeitung auf grund der Ergebnisses der Volkszählung vom 31. December 1890 / Hersg. von der K. K. Statistichen Central-Commission, IV. Steiermark, Wien, 1893. S. 280 (далее -Special - Orts - Repertorien, 1890).
4 Kolar N. Zeleznica na Ptuju od 1860 do 1918 // Kronika, casopis za slovensko krajevno zgodovino. St. 3. Ljubljana, 1998. S. 47 - 54.
5 Special - Orts - Repertorien, 1890. S. 280.
6 S ptujskega polja // Slovenski narod. Ljubljana. St. 165. 08.05.1901. S. 2.
7 Iz Cirkovec nize Pragerskega // Domovina. St. 100. 29.08.1906. S. 2.
8 Vec o manevrih na Dravskem polju / Kolar N. Vojaske vaje in manevri na Dravskem in Ptujs-kem polju v 18. in 19. stoletju // CZN, 40 - 75. 1. zvezek, 2004. S. 91 - 103.
9 Kolar N. Prispevki k zgodovini Kidricevega v luci prve svetovne vojne / Zbornik Obcine Kidricevo. Kidricevo, 2010. S. 143, 145 (далее - Kolar N. Prispevki k zgodovini Kidricevega v luci prve svetovne vojne).
10 Vjeti Rusi v mariborski okolici // Slovenski narod. St. 8. 12.01.1915. S. 4.
11 Ruski tabor pri Sterntalu na Stajerskem // Slovenec. St. 9v0. 22.04.1915. S. 5; Sterntal // Slovenski gospodar. 01.04.1915. S. 6; Nov ujetniski tabor na Stajerskem // Slovenec. St. 73. 01.04.1915. S. 5; Drobne novice s Stajerskega // Slovenski narod. St. 71. 30.03.1915. S. 3;Ujetniski tabor pri Pragrskem // Slovenec. St. 62. 17.03.1915. S. 5.
12 Fischer J. Ruski vojni ujetniki na ozemlju Republike Slovenije 1914—1918 // Zgodovinski casopis. St. 3-4. Ljubljana, 2009. S. 350.
13 Drobne novice s Stajerskega // Slovenski narod. St. 71. 30.03.1915. S. 3.
14 Ruski tabor pri Sterntalu na Stajerskem // Slovenec. St. 90. 22.04.1915. S. 5. Drobne novice s Stajerskega // Slovenski narod. St. 92. 24.04.1915. S. 5.
15 Sterntal // Slovenski gospodar. 20.05.1915. S. 6.
16 Sterntal // Slovenski gospodar. 17.06.1915. S. 6.
17 Rojic V. Iz zgodovine Strnisca in Kidricevega // CZN, 20=55. 1. 1984. S. 61-65.
18 Pulko R. Ivan Dubrovski - ruski vojak, vojni ujetnik, borec za severno slovensko mejo // Vojnozgodovinski zbornik. St. 43. Logatec, 2011. S. 31-33.
19 Sterntal // Slovenski gospodar. 20.05.1915. S. 6.
20 Sterntal // Slovenski gospodar. 17.06.1915. S. 6.
21 Sv. Lovrenc // Slovenski gospodar. 22.04.1915. S. 6.
22 Sterntal // Slovenski gospodar. 10.06.1915. S. 5.
23 Suligoj L. Primorski begunci med svetovnima vojnama na ptujskem obmocju // CZN, 43-78. 2-3 zv. 2007. S. 155 - 156.
24 Kolar. Prispevki k zgodovini Kidricevega v luci prve svetovne vojne. S. 143.
25 Rojic. Op. cit. S. 60.
26 Rojic. Ibid. S. 65.
27 Suligoj. Primorski begunci med svetovnima vojnama na ptujskem obmocju. S. 160, 161; Kolar N. "Oj fanti kaj pa zdaj?„ Vojaska taborisca in rezervne bolnisnice v Strniscu med letoma 1915-1918. Ptuj, 2007. S. 16.
28 Z italijanske fronte // Slovenski narod. St. 53. 06.03.1916. S. 3.
Rojic. Op. cit. S. 66, 71.
29 Sternthal pri Ptuju // Stajerc. St. 43. 24.10.1915. S. 5.
30 Rojic. Op. cit. S. 67.
31 Lipus V. Marija se je dvakrat zavrtela, Lazarett Sterntal, del zgodovine Strnisca in Kidricevega // Vecer. 24.03.1999. S. 20.
32 Rojic. Op. cit. S. 70-73.
33 Pulko R. Strnisce in okoliski kraji ob razpadu Avstro-Ogrske. Iz zgodovine obcine Kidricevo (8) // Ravno polje, Glasilo obcine Kidricevo. St. 2. Junij 2010. S. 18-20.
34 Iz seje Narodne vlade SHS dne 23. novembra 1918 // Slovenski narod. St. 282. 27.11.1918. S. 2; Sejni zapisniki Narodne vlade Slovencev Hrvatov in Srbov v Ljubljani in Dezelnih vlad za Slovenijo 1918-1921. 1. del: od 1. nov. 1918 do 26. feb. 1919. Ljubljana 1998, Zapisnik 22. seje Narodne vlade SHS v Ljubljani z dne 23. 11. 1918. S. 130.
35 Suligoj. Op. cit. S. 156, 161-163.
36 В Историческом архиве г. Птуй сохранилась афиша украинской оперетты «Наталка Полтавка». В ней сообщается, что представление прошло в бараке № 13. В оперетте выступили служащие Крымского кадетского корпуса. ZAP, SIZAP 206, Rodbina Simonic -Blumenau, skatla 4, Krimski korpus in ruska gimnazija.
37 Pulko R. Taborisce ruskih beguncev v Strniscu // Zbornik Obcine Kidricevo. Kidricevo, 2010. S. 158-173.
38 Кадетские ^рпуса за рубежом 1920-1945. Нью Йорк, 1970 (Russian Cadet Schools Outside of Russia, Published by Association of Russian Cadets Graduated outside of Russia, Inc.). S. 300.
39 Zmagoslavni prihod sokolskih armad. Sijajen uspeh nase vrste na mednarodni telovadni tekmi // Jutro. St. 190. 13.08.1922. S. 1.
40 Подробнее см.: Pulko R. Druzbeno zivljenje ruskih emigrantov na Slovenskem 1918-1941. Magistrsko delo, Univerza v Mariboru. Maribor, 2009. S. 50, 51.
41 Кадетские ^рпуса за Рубежом 1920-1945. S. 57, 58, 245, 300.
42 Всероссийский Земский Союз.
43 Pulko R. Taborisce ruskih beguncev v Strniscu. S. 158-173.
44 Pulko R. Ruska emigracija na Slovenskem 1921-1941. Logatec, 2004. S. 25.
45 Pozor! // Ptujski list. St. 26. 03.07.1921. S. 2.
46 Pulko R. Taborisce ruskih beguncev v Strniscu. S. 158-173.
47 Этот мужской хор не был хором Донского кадетского корпуса, он состоял из других русских эмигрантов, находившихся в Стрнишче. В том же номере газеты «Птуйский лист» особо отмечено, что концерт Донского кадетского корпуса состоится в ближайшие дни. См.: Ruski koncert v Ptuju // Ptujski list. St. 3, 16.01.1921. S. 2.
48 Prelozen koncert v Mariboru // Slovenski narod. 01.05.1921. S. 4.
49 Ruski koncert v Celju // Slovenski narod. 08.10.1921. S. 3; Ruski koncert v Ptuju // Ptujski list. St. 3. 16.01.1921. S. 2.
50 Всероссийский Союз Городов.
51 Pulko. Taborisce ruskih beguncev v Strniscu. S. 158-173.
52 Suligoj. Op. cit. S. 165.
53 Rojic. Op. cit. S. 79.
54 Suligoj. Op. cit. S. 165.
55 Rojic. Op. cit. S. 79.
56 Suligoj. Op. cit. S. 168.
57 Rojic. Op. cit. S. 80.
58 Suligoj. Op. cit. S. 165, 168.
59 Rojic. Op. cit. S. 79 - 83.
60 Idid. S. 69, 72.
61 Письмо въ редакщю // Возрожедше, OpraHb русской нацюнальнои мысли. № 4173. 03.03.1939. S. 13.
62 Кадетские Корпуса за рубежом. S. 169, 170.
♦ ♦ ♦
