CC BY
29
А. С. Смирнова, С. Св. Волков
Atomus, monas и corpusculum
в естественнонаучных трудах М. В. Ломоносова
1. Роль академической науки в формировании русской культуры и русского литературного языка исследована недостаточно. Для деятелей российской науки XVIII века латинский, немецкий и французский языки были живым средством отражения и освоения окружающего мира, средством познания и научного поиска. Ю. М. Лотман справедливо считал, что М. В. Ломоносов «исторически стоит на рубеже допетровской и послепетровской культур и на стыке западного влияния», а его творчество представляет собой почти «экспериментально-чистый пример» сложных процессов, сопровождавших образование русской культуры нового времени1. Поэтому было принято новаторское решение включить в «Словарь языка М. В. Ломоносова» его произведения, написанные не только на русском, но и на латинском и немецком языках, и, таким образом, сделать его трехъязычным, так как несправедливо было бы исключать такого объема и культурного значения материал из объекта исследования, особенно когда мы ставим своей целью изучение личности такого масштаба. Это позволит нам показать огромный интеллектуальный, нравственный, эмоциональный потенциал М. В. Ломоносова как самостоятельного русского мыслителя и, одновременно, как ученого, глубоко освоившего и сделавшего частью своего внутреннего мира наследие античности и культуру Западной Европы Нового времени. Более того, сопоставительное лексикологическое изучение позволит не только пролить свет на закономерности формирования массива естественнонаучной лексики в XVIII веке, но и показать, что русская наука составляла часть общеевропейского интеллектуального процесса. В некоторых случаях - например, в трудах по физике, химии, астрономии, как свидетельствуют наблюдения авторов, латинский текст оказывается более информативным, чем русский, а влияние системы идей «социетета» западноевро-
1 Лотман Ю. М. Ломоносов и некоторые вопросы своеобразия русской культуры XVIII века // М. В. Ломоносов и русская культура. Тарту, 1986. С. 5-6.
пейских ученых, да и самой парадигмы передового западноевропейского научного знания на русскую науку XVIII века -очевидным. Таким образом, привлечение латинского материала при описании идиолекта М. В. Ломоносова обретает первостепенное значение, так как наглядно показывает те стороны и особенности естественнонаучного мировоззрения М. В. Ломоносова, о которых сведения в традиционных описаниях его научных взглядов полностью или частично отсутствуют.
2. В естественнонаучных сочинениях М. В. Ломоносова, написанных на латинском языке, можно выделить целую микросистему обозначений-аналогов с общим значением 'первооснова вещества — бесконечно малая его частица' - это atomus, corpusculum, monas, partícula, elementum, molécula, globulus, часто вступающие между собой в синонимические отношения или отношения контекстуально обусловленной взаимозамены. В этот же ряд следует добавить русские слова шаричек (ср. лат. globulus) и частица (ср. лат. partícula): «Представьте себе всемирного строения пространство, из шаричков нечувствительной, но разной величины состоящее; поверхность их, наполненную частыми и мелкими неравностями, которыми оные частицы наподобие зубцов, каковы на колесах бывают, друг с другом сцепиться могут» (3,329) или: «По сему примеру рассуждая о бесчисленных и многообразных переменах, которые смешением и разделением разных материй химия представляет, должно разумом достигать потаенного безмерною малостию виду, меры, движения и положения первоначальных частиц, смешанные тела составляющих» (2, 353) 2.
В русском языке первой половины XVIII века нет такого разнообразия в употреблении названных обозначений, хотя слова атом, корпускула и монада отмечаются в русских текстах по естествознанию в первой трети XVIII века3. Эти грецизмы ученой латыни с петровских времен постепенно прони-
2 Указание мест приводятся по изданию: М. В. Ломоносов. Полн. собр. соч. В 10 т. М.; Л., 1950-1959. Первая цифра - номер тома, вторая -номер страницы.
3 Как указывает Л. Л. Кутина, слово атом в научной и научно-популярной литературе первой трети века было весьма употребительным (см. Кутина Л. Л. Формирование терминологии физики в России. М.; Л., 1966. С. 104-105, 255).
кали в формирующуюся русскую терминологию естественных наук через переводы научных и философских трудов.
Русское слово атом встречается у М. В. Ломоносова только два раза (2, 143)4 - в параллельном русском тексте к латинскому сочинению об упругости воздуха (2, 105-139), тогда как употребление латинского atomus в «Tentamen theoriae de vi aëris elastka» достигает 80 случаев. Такое соотношение может свидетельствовать о том, что М. В. Ломоносов узнал об атоме не из русских источников, а из латинских или, допустим, даже из греческих. Ведь в Славено-греко-латинской академии, в которой Ломоносов провел 4 года (1731-1735), курс физики (ср. «Зерцало естествозрительное»)5, читавшийся в последнем классе «философии», был в основе своей аристотелевским. Таким образом, возможно, что на словоупотребление Ломоносова оказывал имплицитно влияние не только латинский, но и греческий язык (ср. греч. axo^oç).
Для М. В. Ломоносова atomus - совершенно в традициях античных философских систем Демокрита и Аристотеля6 -мельчайшая твердая, далее неделимая и неподверженная изменениям частица материи, ср.: «amplectimur nullique dubitamus partículas aëris, nempe eas, quae in exercendo elatere a se invicem recedere nituntur, ab omni compositione physica organica structura liberas et, ut tantis vicissitudinibus ferendis stupendisque effectibus producendis pares sint, solidissimas atque nulli inflexioni obnoxias esse; adeoque jure atomos vocari debere. Quae quoniam in res corporeas naturaliter agunt, ipsae etiam sint corporeae atque extensae, necesse est (2, 112). Это слово обладает у M. В. Ломоносова способностью к образованию разнообразных сочетаний, а частотное aëris atomus можно квалифицировать как устойчивое. Рассматривая факты сочетаемости, суммируем представления Ломоносова об атоме: его поверхность шероховатая, имеет выступы и впадины (prominentia, cavitas atomi). Действия, которые совершают атомы, самые разнообразные - они двигаются (moventur), вращаются (rotantur), упираются друг в
4 Указание мест приводятся по изданию: М. В. Ломоносов, Полн. собр. соч.: В 10 т. М.; Л., 1950-1959. Первая цифра - номер тома, вторая -номер страницы.
5 Рукопись РГБ 0.VII.1.
6 Лурье С. Я. Демокрит: тексты, перевод, исследования. Л., 1970. См. индекс на слово атом: Index Aristotelicus / Ed. H. Bonitz. Berolini, 1961.
друга (nituntur), ударяют (impingunt, feriunt), отталкивают (retorquent), отскакивают (dissiliunt, resiliunt). Движение атомов является причиной основных физических и химических процессов, например, упругости и теплоты. Необычное употребление слова атом находим у Ломоносова в цитате из «Оснований химии» («Elementa chemiae») Германа Бургаве (1668-1738), в которой атомы - это взвешенные в атмосферном воздухе мельчайшие частицы, пылинки (1, 20)7. Такое сравнение появляется уже у Аристотеля в сочинении «О душе», 404а, где демокритовские атомы сравниваются с пылинками в воздухе, которые видны в солнечных лучах.
3. О динамике позиции М. В. Ломоносова относительно теории монад Готфрида Вильгельма Лейбница и Христиана Вольфа, о полемике между сторонниками и противниками этого очень влиятельного в XVIII веке учения в стенах Петербургской Академии наук свидетельствует, пожалуй, только лексика латинских текстов произведений Ломоносова. Среди этих текстов - написанные в 1743-1744 годах «Опыт теории о нечувствительных частицах тел и вообще о причинах частных качеств» (1, 170-235), «О сцеплении и расположении физических монад» (1, 266-277) и «О составляющих природные тела нечувствительных физических частицах» (1, 280-313), а также научная переписка Ломоносова. В названных работах монады представляют собой физические частицы, твердые и неизменяемые, с определенной протяженностью, видом, плотностью и силой инерции (1, 313), они - конечная причина частных качеств. Монады также являются неощутимыми частицами (1, 220) и твердыми корпускулами (1, 222), они составляют суть твердых тел (1, 232). Физические монады (monades physicae) не делятся на меньшие части, форма (figura) их неизменна (1, 222). Монады двигаются (moventur), крутятся (rotantur), перемещаются (demigrant), толкаются (impelluntur) и т. д. Материалы алфавитного словоформоуказателя (конкорданса) к латинским и русским текстам естественнонаучных произведений М. В. Ломоносова, подготовленного в ИЛИ РАН, показывают, что существительное monas в различных падежных формах
7 В словарях отмечается, что фр. а(6те$ имело значение 'пылинки, видимые в солнечном луче'. См., напр., Яновский Н. Новый словотолкователь, расположенный по алфавиту. СПб., 1803-1806. Ч. I, с. 282.
(monades, monadum, monadibus) употребляется 55 раз, при том, что в текстах, написанных на русском языке, не засвидетельствовано ни одного употребления.
Особо интересны случаи употребления этой лексической единицы и ее производных в переписке Ломоносова с Леонардом Эйлером, бесспорным научным авторитетом в глазах М. В. Ломоносова. Переписка, как этого требовал научный этикет тех времен, шла на латинском языке. В письме 27 мая 1749 года Ломоносов, помимо сообщения о начавшемся строительстве Химической лаборатории, уведомляет Эйлера о своем желании, наконец «закончить свою работу (opusculum) о монадах» (10, 465). А в письме, написанном Л. Эйлеру в Берлин 23 февраля 1754 года, монады для Ломоносова - уже почти мистическое, псевдонаучное учение («Quamvis enim mysticam fere illam doctrinam funditus everti argumentis meis debere confidam» (10, 501) В этом тексте уже в экспрессивно-ироническом контексте впервые появляется слово monadicus 'монадист, приверженец учения о монадах': «alias crabrones monadicos per totam Germaniam irritare non perhorrescerem» - я бы не побоялся раздразнить шершней-монадистов по всей Германии (10, 502). К сожалению, Ломоносов не окончил свое исследование о монадах, о котором он упоминает в письме к Л. Эйлеру 27 мая 1749 года. Материалы этой работы считаются утраченными, и "новая и верно доказанная система всея физики", как она представлялась Ломоносову, теперь, по-видимому, едва ли может быть восстановлена.
Закономерности формирования массива естественнонаучной лексики в середине XVIII столетия, проявляющиеся, прежде всего, в стремлении к наиболее точным обозначениям понятия или явления, привели к тому, что в лексический состав русского языка этого периода лексема монада попала несколько позже упомянутой выше переписки между М. В. Ломоносовым и Л. Эйлером - благодаря переводу одного из наиболее популярных научных трактатов Л. Эйлера, облеченных в модную тогда эпистолярную форму - «Писем о разныхъ физическихъ и филозофическихъ матерiяхъ, писанныхъ к некоторой немецкой принцесс^», выполненном с французского языка академиком С. Я. Румовским и вышедшем в свет в Петербурге в 1768 году тиражом в 600 экземпляров. Эта лексическая единица сохранилась и в современном русском языке - по данным Большой словарной картотеки ИЛИ РАН слово монада несколько раз фиксируется в научных и публицистических текстах XIX и в XX
веках, однако связано его употребление, в основном, с переводом и усвоением системы философских идей Г. В. Лейбница, см., например, у В. С. Соловьева: «по Лейбницу все существа суть одинаково монады» («Кризис западной философии»).
4. В текстах диссертаций М. В. Ломоносова по физике, химии, астрономии и навигации на латинском языке (особенно в ранних), а также в его рабочих тетрадях и лабораторных журналах мы насчитываем 253 употребления слова корпускула, тогда как в русских текстах это слово также полностью отсутствует (по материалам «Словаря русского языка XVIII века» слово мужского рода корпускуль, восходящее к лат. corpusculum, единично и употребляется исключительно в переведенной с латинского языка в 1718 году книге Б. Варения «Географиа генералная»)8. Это важное для описания научного дискурса Ломоносова слово, безусловно заслуживает отдельного, более подробного, рассмотрения; укажем лишь кратко, что употребляя слово корпускула Ломоносов, так сказать, изменяет семантический фокус - это скорее частицы, определяющие разнообразные химические свойства природных веществ, чем мельчайшие физические тела. Во-первых, мы встречаемся с корпускулами первичными (corpuscula primitiva) и производными (corpuscula derivativa), во-вторых, с разными видами корпускул - корпускулами чистого золота (corpuscula auri puri), металла (corpuscula ex metalli), соли (corpuscula salina), ртути (corpuscula mercurii), эфира (corpuscula aetheris), воздушными корпускулами (corpuscula aëris) и даже корпускулами флогистона (corpuscula phlogisti)9! Для Ломоносова корпускулы - сверхмалые, «нечувствительные», т. е. недоступные органам чувств человека сущности (1,25), их основное свойство - протяжение, т. е. способность увеличиваться и уменьшаться, они обладают массой (moles) и формой (figura); корпускулы складываются (compo-nuntur), сцепляются (cohaerent) друг с другом и двигаются (moventur) вместе (1, 30). Представление Ломоносова о мельчайшей частице отличается от известных в XVIII веке гипотез о
8 Словарь русского языка XVIII века. Под ред. Ю. С. Сорокина. Вып. 10. СПб, 1998. С. 187.
9 Ломоносов М. В. [276 заметок по физике и корпускулярной философии]. Полн. собр. соч. Том 1. М., 1950. С. 114.
строении вещества, одна из которых восходит к Демокриту10, а другая - к Декарту.11 Это можно утверждать, хотя бы потому, что для Ломоносова атомы - это только мельчайшие частицы воздуха,12 тогда как атомы у Демокрита и Ньютона или же частицы у Р. Декарта - это то, из чего состоит вся Вселенная, а не какая-то ее часть. Мы видим, что Ломоносов иначе называл мельчайшие частицы не-воздуха - monas и corpusculum, -которые, в общем, напоминают свойства атома. Ломоносов определил разные термины к разным стихиям мира, опираясь, как кажется, на аристотелевское учение: его атом - это частица воздуха, монада - некая физическая частица, наконец, более широким значением обладает корпускула - это частица любого вещества, в т. ч. и сложного.
Приведенные в докладе материалы показывают, что на формирование системы наименований мельчайших частиц вещества в трудах Ломоносова оказывали влияние в разное время разные научные школы. Далее, кажущаяся эклектичность этой системы, вербальная «избыточность» в изложении «романтической» физики Ломоносова («Кто знает свойства и смешение малейших частей, составляющих чувствительные тела, .. натуру видит, как некоторую художницу, упражняющуюся перед ним без закрытия в своем искусстве» - 1, 534) закономерна и объясняется отдельными фазами освоения новой для России научной теории. Поиск новых наименований, их аккомодация к новой коммуникативной сфере - дискурсу русской науки - идет чрезвычайно продуктивно. Труды М. В. Ломоносова позволяют увидеть становление научного дискурса и системы ключевых слов и понятий, определивших на многие десятилетия логику научного поиска.
10 У Демокрита атом - неделимая единица, невозникшая, негибнущая, неразрушимая, не подверженная какому-либо воздействию извне, она считается подлинным бытием, противостоящим пустоте как абсолютному небытию. Атомы двигаются спонтанно, они вечны и постоянно вибрируют, а также вращаются (См. Лурье С. Я. Демокрит: тексты, перевод, исследования. Л., 1970).
11 Подробное изложение атомистических гипотез XVIII века в кн.: Кутина Л. Л. Формирование терминологии физики в России.
12 Единственный пример, когда Ломоносов употребляет словосочетание «атомы всех природных тел», находится в письме к Л. Эйлеру от 5 июля 1748 года.
