CC BY
14
DOI: 10.37489/0235-2990-2021-66-11-12-9-17 ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЕ СТАТЬИ
Оригинальная статья/Original Article
Ассоциированная устойчивость к полимиксину и бета-лактамам Escherichia coli, выделенных от людей и животных
О. С. СУЛЯН12, В. А. АГЕЕВЕЦ2, А. А. СУХИНИН1, И. В. АГЕЕВЕЦ2,
С. Р. АБГАРЯН1, С. А. МАКАВЧИК1, О. А. КАМЕНЕВА3, К. Г. КОСЯКОВА4,
Т. М. МРУГОВА5, Д. А. ПОПОВ6, О. Е. ПУНЧЕНКО47, *С. В. СИДОРЕНКО24
1 Санкт-Петербургский государственный университет ветеринарной медицины, Санкт-Петербург, Российская Федерация
2 Детский научно-клинический центр инфекционных болезней, Санкт-Петербург, Российская Федерация
3 Санкт-Петербургское государственное бюджетное учреждения здравоохранения «Детская городская больница № 22», Санкт-Петербург, Российская Федерация
4 Северо-Западный государственный медицинский университет им. И. И. Мечникова, Санкт-Петербург, Российская Федерация
5 Государственное бюджетное учреждение здравоохранения города Москвы «Городская клиническая больница им. В. В. Вересаева Департамента здравоохранения города Москвы», Москва, Российская Федерация
6 Научный центр сердечно-сосудистой хирургии им. А. Н. Бакулева, Москва, Российская Федерация
7 ФГБНУ «Институт экспериментальной медицины», Санкт-Петербург, Российская Федерация
Associated Resistance of Escherichia coli Isolated From Humans and Animals to Polymyxin and Beta-Lactam Antibiotics
OPHELIA S. SULIAN12, VLADIMIR A. AGEEVETS2, ALEXANDER A. SUKHININ1, IRINA V. AGEEVETS2, SUSANNA R. ABGARYAN1, SVETLANA A. MAKAVCHIK1, OLGA A. KAMENEVA3, KARINA G. KOSYAKOVA4, TATYANA M. MRUGOVA5, DMITRY A. POPOV6, OLGA E. PUNCHENKO47, *SERGEY V SIDORENKO24
1 Saint Petersburg State University of Veterinary Medicine, Saint Petersburg, Russian Federation
2 Pediatric Research and Clinical Center for Infectious Diseases, Saint Petersburg, Russian Federation
3 City Children's Hospital No. 22, Saint Petersburg, Russian Federation
4 North-Western State Medical University named after I. I. Mechnikov, Saint Petersburg, Russian Federation
5 Moscow State Clinical Hospital named after V. V. Veresaev, Moscow, Russian Federation
6 Bakulev Scientific Center for Cardiovascular Surgery, Moscow, Russian Federation
7 Institute of Experimental Medicine, Saint Petersburg, Russian Federation
Резюме
В исследование были включены изоляты Escherichia coli, выделенные из различных источников в период с 2018 по 2019 гг. Гены mcr-1 были обнаружены у двух из 105 штаммов, выделенных от животных (2%), и у семи из 928 штаммов, выделенных от человека (0,8%). Все mcr-1-положительные штаммы проявляли невысокий уровень устойчивости к колистину (МПК от 4 до 8 мкг/мл). Оба штамма, выделенные от животных сохраняли чувствительность к бета-лактамным антибиотикам и не содержали генов бета-лактамаз. Бета-лактамазы отсутствовали лишь у одного из штаммов, выделенных от человека. Четыре штамма проявляли устойчивость к цефалоспоринам при чувствительности к карбапенемам и несли гены бета-лактамаз расширенного спектра класса А (blaCTX-M-15или blaCTX-M-1) или класса С (blaCMY-2).Один штамм демонстрировал устойчивость к цефалоспоринам и меропенему и содержал гены четырёх бета-лактамаз: blaNDM-1, blaCTX-M-15, blaTEM-1B и blaCMY-6. Лишь один штамм, выделенный от животных, сохранял чувствительность к ципрофлоксацину, все остальные проявляли высокий уровень устойчивости, у них были выявлены аминокислотные замены в генах ДНК-гираз либо мутации, приводящие к гиперэкспрессии гена mdfA. По уровню устойчивости к аминогликозидам штаммы варьировали в широких пределах и несли до четырёх генов аминогликозид-модифицирующих ферментов. Устойчивость к тигециклину проявлял один штамм, выделенный от человека, однако генов устойчивости к этому антибиотику обнаружено не было. Полученные данные обосновывают необходимость проведения расширенных исследований по молекулярной эпидемиологии ассоциированной резистентности к полимиксинам и бета-лактамам.
Ключевые слова: mcr-1, колистин; Enterobacteriaceae; E.coli
Для цитирования: Сулян О. С., Агеевец В. А., Сухинин А. А, Агеевец И. В., Абгарян С. Р., Макавчик С. А, Каменева О. А., Косякова К. Г., Мругова Т. М., Попов Д. А, Пунченко О. Е., Сидоренко С. В. Ассоциированная устойчивость к полимиксину и бета-лактамам Escherichia coli, выделенных от людей и животных. Антибиотики и химиотерапия. 2021; 66: 11-12: 9-17. doi: 10.37489/0235-2990-2021-66-11-12-9-17.
© Коллектив авторов, 2021 © Team of Authors, 2021
"Адрес для корреспонденции: 11-я Парковая улица, 32, "Correspondence to: 32 11th Parkovaya Street, Pulmonology
НИИ пульмонологии, г. Москва, Российская Федерация, Research Institute, Moscow, 105077 Russian Federation.
105077. E-mail: sidorserg@gmail.com E-mail: sidorserg@gmail.com
Abstract
Escherichia coli isolates from various sources from 2018 to 2019 were included in the study. Mcr-1 genes were found in two of 105 animal strains (2%) and seven of 928 human strains (0.8%). All mcr-1-positive strains showed a low level of resistance to colistin (MIC ranged from 4 to 8 ^g/ml). Both strains isolated from animals remained sensitive to beta-lactam antibiotics and did not contain beta-lactamase genes. Beta-lactamases were absent only in one of the strains isolated from humans. Four strains were resistant to cephalosporins with sensitivity to carbapenems and carried class A (blaCTX-M-15 or blaCTX-M-1) or class C (blaCMY-2) extended-spectrum beta-lactamases genes. One strain showed resistance to cephalosporins and meropenem and contained four beta-lactamase genes: blaNDM-1, blaCTX-M-15, blaTEM-1B, and blaCMY-6. Only one strain isolated from animals remained sensitive to ciprofloxacin, the rest showed high level of resistance, had amino acid substitutions in the DNA gyrase genes or mutations leading to overexpression of the mdfA gene. In terms of resistance to aminoglycosides, the strains varied widely and carried up to four aminoglyco-side-modifying enzyme genes. One strain isolated from humans showed resistance to tigecycline, but no genes conferring resistance to this antibiotic were found. The data obtained substantiate the need for extended studies on the molecular epidemiology of associated resistance to polymyxins and beta-lactams.
Keywords: mcr, colistin, Enterobacteriaceae, E.coli
For citation: Sulian O. S., Ageevets V A, SukhininA. A., Lazareva I. V, Abgaryan S. R, Makavchik S. A., Kameneva O.A., Kosyakova K G, Mrugova T. M., PopovD. A., Punchenko O. E., Sidorenko S.VAssociated resistance of Escherichia coli isolated from humans and animals to polymyxin and beta-lactam antibiotics. Antibiotiki i Khimioter=Antibiotics and Chemotherapy. 2021; 66: 11-12: 9-17. doi: 10.37489/0235-2990-2021-66-11-12-9-17.
Введение
Полимиксиновые антибиотики впервые были выделены в Японии в 1947 г. из спорообра-зующей почвенной бактерии Paenibacillus poly-myxa. Полимиксины относятся к циклическим нерибосомным полипептидам. P.polymyxa продуцирует несколько структурно сходных соединений, но в клинике для системного применения используют только два из них: полимиксин В и по-лимиксин Е (колистин). Они отличаются одной аминокислотой в положении 6 пептидного кольца: фенилаланин в полимиксине В, лейцин — в коли-стине. В свою очередь оба антибиотика представляют собой смесь из соединений, идентичных по аминокислотной последовательности, но различающихся по структуре жирнокислотного фрагмента [1, 2]. Механизм действия полимиксинов заключается в вытеснении ионов кальция (Ca+) и магния (Mg2+) из фосфатных групп липида А, входящего в состав липополисахарида внешней мембраны бактерий, связывании положительно заряженной молекулы полимиксина с отрицательно заряженной молекулой липида А, проникновении полимиксина в периплазматическое пространство, последующей дестабилизации ци-топлазматической мембраны и гибели бактериальной клетки [3, 4].
Колистин был одобрен FDA для лечения инфекций, вызванных грамотрицательными бактериями ещё в 1959 г. [5], однако после появления менее токсичных аминогликозидов, а затем и цефалоспоринов применение полимиксинов было ограничено вплоть до начала 2000-х годов, когда потребность в этих антибиотиках возросла на фоне распространения среди грамотрица-тельных бактерий устойчивости к карбапене-мам. Однако полимиксины применяют не только для лечения инфекционных болезней
человека. Существенно большие объёмы антибиотика используют в сельском хозяйстве в качестве стимуляторов роста животных и в ветеринарии. Так, по неподтверждённым данным, в США на эти цели уходит более 80% потребляемых в стране антибиотиков (Questions and Answers: Summary Report on Antimicrobials Sold or Distributed for Use in Food-Producing Animals | FDA). Для формирования стратегии разумного использования антибиотиков, с 2003 г. Всемирная Организация Здравоохранения регулярно оценивает риски развития резистентности к антибиотикам из-за их применения в ветеринарии и сельском хозяйстве. Последнее обновление было издано в 2019 г. [https://www.who.int/foodsafety/cia/en/]. Полимик-сины отнесены к критически важным для здравоохранения антибиотикам, резистентность к которым связана с применением в ветеринарии и сельском хозяйстве.
Полимиксины, обладают активностью в отношении большинства грамотрицательных бактерий, однако некоторые из их (Proteus spp., Morganella morganii, Providencia spp., Serratia marcescens, Pseudomonas mallei, Burkholderia cepacia, Chromobacterium spp., Edwardsiella spp., Brucella, Legionella, Campylobacter, Vibrio cholera) обладают природной устойчивостью [6, 7]. Природная устойчивость объясняется особенностями структуры липида A, модифицированного у указанных бактерий молекулами фосфоэтаноламина или 4-амино-4-деокси^-арабинозы, и обладающего сниженным отрицательным зарядом, недостаточным для эффективного связывания с полимиксинами. Модификацию липида А осуществляет комплекс конститутивно экспрессирующихся белков (arnBCADTEF оперон). Природно чувствительные бактерии также обладают механизмами модификации липида А, однако эти механизмы
экспрессируются индуцибельно, в ответ на изменение ионного состава внешней среды. При нарушении механизмов регуляции экспрессия становится конститутивной, что проявляется в снижении отрицательного заряда липида А и появлении приобретённой резистентности. У En-terobacterales последний этап присоединения фосфоэтаноламина к липиду А выполняет продукт гена pmrC, фермент фосфоэтаноламинтран-сфераза [8]. Механизмы и природной, и приобретённой устойчивости опосредуются генами хромосомной локализации, что исключает их быстрое внутри- и межвидовое распространение.
Впервые ген приобретённой устойчивости к полимиксинам, локализованный на плазмиде (mobile colistin resistance — mcr), был описан в 2015 г. у изолятов Escherichia coli и Klebsiella pneumoniae, выделенных из свиноводческих комплексов Китая. Ген кодирует фосфоэтаноламинтран-сферазу, обеспечивающую присоединение к липиду А фосфоэтаноламина, что уменьшает отрицательный заряд внешней мембраны и приводит к формированию устойчивости [9]. Появление генов mcr-типа явилось результатом мобилизации на плазмиде генов хромосомных фосфоэтаноламинтрансфераз Moraxella plurani-malium [10] и других бактерий. На сегодняшний момент описано десять семейств генов mcr-типа (от mcr-1 до mcr-10), их выделяют от диких и сельскохозяйственных животных, человека, а также из объектов внешней среды [11-20].
Конвергенция устойчивости к бета-лактамам и полимиксинам представляет одну из серьёзных угроз существующей системе здравоохранения, поскольку потенциально может привести к формированию панрезистентных штаммов грамотри-цательных бактерий, не поддающихся лечению доступными антибиотиками. Вероятность формирования таких штаммов возрастает на фоне плазмидной резистентности к полимиксинам, оценка их распространения составила цель настоящей работы.
Материал и методы
Проведён анализ музейной коллекции штаммов E.coli, выделенных из различных источников. Чистые культуры подвергали реидентификации с помощью времяпролётного MALDI масс-спектрометра Microflex LT (Bruker Daltonics, Германия).
Биологические образцы из жижесборников сельскохозяйственных предприятий высевали на среду Эндо с добавлением комбинации антибиотиков полимиксин/ванкомицин (3/4 мг/л) и цефтриаксон/ванкомицин (3/4 мг/л) для подавления грамположительной микрофлоры и выделения грам-отрицательной, чашки инкубировали в течение 18 ч при температуре 370С. Однотипные колонии использовали для выделения чистых культур и видовой реидентификации с помощью времяпролётного MALDI масс-спектрометра Microflex LT (Bruker Daltonics, Германия).
Все штаммы E.coli подверглись молекулярно-генетиче-скому анализу методом ПЦР с электрофоретической детек-
цией гена mcr-1, с праймерами, представленными в работе Shen Z [21]. Каждый mcr-1 положительный изолят тестировался не менее трёх раз.
Чувствительность mcr-1 положительных штаммов к цефепиму, меропенему, ципрофлоксацину, цефотаксиму, цефтазидиму, гентамицину, амикацину, колистину, тиге-циклину и ко-тримоксазолу была оценена методом серийных микроразведений в соответствии с ISO 20776-1 (2006), результаты интерпретировали по рекомендациям Европейского комитета по оценке чувствительности к антибиотикам (EUCAST) [22].
Геном mcr-1 положительных изолятов был отсеквени-рован с помощью генетического анализатора MiSeq (Illumina). Подготовка библиотек проводилось набором Nextera XT DNA Library Preparation Kit, согласно инструкции производителя. Для определения вероятной принадлежности контигов к хромосомным или плазмидным последовательностям, для выравнивания нуклеотидных последовательностей использовали веб-ресурс BLAST (The Basic Local Alignment Search Tool) (https://blast.ncbi.nlm.nih.gov/Blast.cgi) сервера NCBI (National Centre for Biotechnology Information). Собранные геномы аннотировались с помощью веб-ресурса PATRIC v. 3.6.9. (https://www.patricbrc.org/) и визуализировали в программе SnapGene Viewer v 5.0.6.
Поиск репликонов плазмид, определение групп несовместимости плазмид, поиск генов устойчивости к АБП, генов вирулентности, а также определение сиквенс-типа (MLST) данных штаммов осуществляли с помощью инструментов центра геномной эпидемиологии (CGE) (Centre of Genomic Epidemiology http://www.genomicepidemiology.org/) PlasmidFinder, ResFinder, VirulenceFinder, MLST, соответственно.
Статистическая обработка данных осуществлялось с помощью программного обеспечения Microsoft Excel 2010.
Результаты
В исследование были включены изоляты E.coli, выделенные в период с 2018 по 2019 гг. Всего 928 изолятов было выделено от пациентов с различными внебольничными и госпитальными инфекциями в стационарах Москвы и Санкт-Петербурга и 105 изолятов — от животных (коровы, свиньи, птицы, рыбы) из животноводческих комплексов Ленинградской области (всего обследовано 8 комплексов). В ходе работы гены mcr-1 были обнаружены у двух из 105 штаммов, выделенных от животных (2%), и у семи из 928 штаммов, выделенных от человека (0.8%). Значения МПК антибиотиков в отношении указанных штаммов, выявленные гены резистентности и типы репликонов плазмид представлены в таблице.
Прежде всего следует отметить генетическую гетерогенность продуцентов mcr-1, все они принадлежали к различным сиквенс-типам. Все исследованные mcr-1 штаммы E.coli проявляли невысокий уровень устойчивости к колистину, диапазон МПК от 4 до 8 мкг/мл. Штаммы, выделенные от животных (Eco-151 и Eco-103), отличались существенно меньшей ассоциированной устойчивостью к антибиотикам в сравнении со штаммами, выделенными от пациентов.
Оба штамма, выделенные от животных, сохраняли полную чувствительность к бета-лак-тамным антибиотикам, что согласуется с отсут-
Характеристика mcr-1 положительных изолятов Characteristics of mer-1 positive isolates
з: —{
о
S
S
s ><
о -н
m 2
s
NO
О
NO
Оч CTl
N изоля-та (ST) Антибиотики Критерии EUCAST Плазмиды
гентамицин амикацин меропенем цефотаксим цефтазидим ципрофлоксацин тигециклин ко-тримоксазол КОЛИСТИН
Ч<2 У>2 Ч<8 У>8 Ч<2 У>2 Ч<1 У>2 Ч<1 У>4 Ч<0,25 У>0,5 Ч<0,5 У>0,5 Ч<2 У >4 42 У>2
Eco-103 мпк 64 2 <0,25 <0,12 <0,25 <0,06 <0,12 >32 4 Col 156, IncFIB,
(ST2016)* IncFII, IncI2,
Гены - - mdf(A), p.S83L, p.D87N - - mcr-1 pOlll
Eco-151 МПК 32 16 <0,25 <0,12 <0,25 >8 <0,12 <0,25 8 IncFIA, IncFIB,
(ST1080) IncFII, IncHI,
Гены aadA5 — mdf(A) — siill, dfrAl 7 mcr-1 IncHI2A, IncN
Eco-49 МПК 4 8 <0,25 <1 <1 >64 <0,12 <0,25 4 IncFIA, IncFIB,
(ST 15 6) IncFII, Incll,
Гены aac(3)-IIa blaTEM_¡B mdf'(A), p.S83L, p.D87N tet(B) sull mcr-1 IncX4
Eco-84 МПК 4 8 <0,25 >64 2 32 0,5 >128 4 IncFIB,
(ST369) IncFIC(FII),
Гены аа.с(З) -lid blaCTX_M_v blaTEM_1B mdf(A), p.S83L, p.D87N tet(A) sul2, dfrAl 7 mcr-1 Incll, IncX4
Eco-5571 МПК >256 >256 16 >256 256 8 <0,12 >128 4 IncC, IncFIB,
(ST31) IncFII, Incll,
Гены aadA5, aadA2, аа.с(б')- Ib3, aac(3)-IId, rmtC blaNDM_¡, bla.CTX_M_15, blaTEM_1B, blaCA№6 mdf(A), p.S83L, p.D87N sull, dfrAl2, dfrAl 7 mcr-1 IncI2
Eco-529 МПК 64 4 <0,25 128 8 16 0,25 НД 8 IncFII, IncX4
(ST205)
Гены aac(3)-IId blaaiY-2 nulfíA), p.S83L tet(A) — mcr-1
Eco-636 МПК 64 4 0,25 128 8 8 0,12 НД 4 IncX4, IncQl
(ST2)
Гены aph(3')- la, aph(3")- Ib blaCTx-M-i mdf(A) tet(A), tet(B) sul2 mcr-1
Eco-1607 МПК <2 2 0,25 256 128 8 2 НД 4 IncI2, pOlll
(ST367)
Гены — blaCTX-M-15> blaTEM-lB mdf(A) — — mcr-1
Eco-1870 МПК 4 8 <0,25 <1 <1 8 0,12 НД 8 IncX4, pOlll
(ST3)
Гены aadAl, ant(2")- la — mdf(A) tet(B) sull, sul2, dfrA36 mcr-1
Примечание. 4 — чувствительный; П — чувствительный при повышенной экспозиции; У — устойчивый; * — Сиквенс тип определён по классификации Ачман. Note. Ч — sensitive; П — sensitive at high exposure; У — resistant. * — sequence type was determined according to the Achtman classification.
Ñj
ствием у них бета-лактамаз. Штаммы, выделенные от человека, существенно различались по уровню чувствительности к бета-лактамам и наличию бета-лактамаз. Бета-лактамазы отсутствовали лишь у одного из этих штаммов (Есо-1870), который демонстрировал полную чувствительность к цефалоспоринам и карбапенемам. Такой же фенотип демонстрировал штамм Есо-49, содержавший ген бета-лактамазы широкого спектра Ь1аТЕМ_1В. Четыре штамма проявляли устойчивость к цефалоспоринам при чувствительности к карбапенемам, три из них несли гены бета-лактамаз расширенного спектра класса А (ЫаСТх_м_15 или ЫасТх^_^_1), а один - ген бета-лактамазы класса С (Ь1асму.2). Штамм Есо-5571 демонстрировал высокий уровень устойчивости к цефалоспоринам и невысокий уровень устойчивости к меропенему, штамм нёс гены четырёх бета-лактамаз: Ыа^м.»
Ь1аСТХ-М-15, Ь1аТЕМ-1В и Ь1аСМУ-6.
По уровню устойчивости к аминогликозидам штаммы от человека и животных существенно не различались. Штамм Есо-151 проявлял ассоциированную устойчивость к гентамицину и амика-цину, у него обнаружен ген аминогликозид-нук-лотидилтрансферазы (аа^А5). Штамм Есо-103 был устойчив к гентамицину, но сохранял чувствительность к амикацину, генов аминогликозидмо-дифицирующих ферментов у него обнаружено не было. Среди штаммов, выделенных от человека, лишь один (Есо-1607) не содержал генов амино-гликозид-модифицирующих ферментов, и был полностью чувствителен к гентамицину и амика-цину. Высокие значения МПК (>256.0 мкг/мл) ген-тамицина и амикацина были выявлены в отношении одного штамма (Есо-5571), содержавшего гены четырёх ферментов (аайА5, аайА2, аас(6')- 1Ь3 и аае(3)-1Щ, а также ген метилтрансферазы 16S рРНК (гт?С). Остальные изоляты, выделенные от человека, несли по 1-2 гена различных ферментов, проявляли различный уровень устойчивости к гентамицину, но сохраняли чувствительность к амикацину.
Из исследованных штаммов лишь один (Есо-103), выделенный от животных, сохранял чувствительность к ципрофлоксацину (МПК>0,06 мкг/мл) несмотря на то, что у него присутствовали детерминанты устойчивости к фторхинолонам (аминокислотные замены в гене ДНК-гиразы и гиперэкспрессия гена гпё/А, кодирующего эффлюксный транспортёр семейства MFS). Все остальные штаммы проявляли высокий уровень устойчивости к ципрофлоксацину (МПК<8,0 мгк/мл), у них были выявлены аминокислотные замены в генах ДНК-гираз либо мутации, приводящие к гиперэкспрессии гена тпё/А.
Устойчивость к тигециклину (МПК=2,0 мкг/мл) проявлял один штамм (Есо-1607), выделенный от человека, однако генов устойчивости к этому ан-
тибиотику обнаружено не было. При этом у пяти из семи штаммов, выделенных от человека, были обнаружены гены устойчивости к тетрациклинам (tet(A) или tet(B)), кодирующие системы эффлюкса. Тигециклин способен преодолевать указанный механизм резистентности.
Не было выявлено полного соответствия между наличием генов устойчивости к сульфаниламидам (sull и sul2, кодирующие дигидроп-теорат синтазы) и триметоприму (dfrA12, dfrA17, dfrA36, кодирующие дигидрофолат редуктазы) и уровнем устойчивости к ко-тримоксазолу.
Все изученные изоляты существенно различались по наличию репликонов плазмид, количество которых у отдельных изолятов варьировало от двух до шести. У пяти из девяти изолятов были обнаружены плазмиды с репликонами типа IncX4, являющиеся одними из наиболее частых хозяев генов mcr-1. К потенциальным хозяевам генов mcr-1 относятся также плазмиды реплико-нов IncI2 и IncHI2.
Обсуждение
На сегодняшний день полимиксины представляют одну из немногих опций для моно- или комбинированной терапии инфекций, вызванных грамотрицательными патогенами устойчивыми к карбапенемам. Формирование микроорганизмов, проявляющих ассоциированную устойчивость к обоим антибиотикам, существенно сокращает и без того ограниченные возможности терапии. Наибольшую угрозу из-за возможного быстрого распространения представляют штаммы, в которых гены устойчивости к бета-лактамам (прежде всего к карбапенемам) и полимиксинам локализованы на плазмидах. Если плазмидные гены кар-бапенемаз изначально распространены среди бактерий, циркулирующих в человеческой популяции, то появление плазмидных генов устойчивости к полимиксинам связывают с массовым применением этих антибиотиков в сельском хозяйстве, что подтверждается преимущественным распространением генов mcr-типа среди изолятов от животных. Для практики важно ответить на вопрос насколько быстро гены этой группы выйдут за пределы популяций сельскохозяйственных животных и начнут распространяться среди бактерий, циркулирующих в человеческой популяции. Предпосылки для такого перехода вполне реальны, так как in vitro показано, что плазмиды, несущие гены карбапенемаз, могут эффективно передаваться штаммам, содержащим плазмиды с генами mcr-типа и наоборот [23].
Применение полимиксинов в сельском хозяйстве началось давно, в Европе антибиотик широко используется для лечения инфекций практически у всех сельскохозяйственных животных [24]. Од-
нако основное значение для формирования и распространения резистентности имеет использование полимиксинов в качестве стимуляторов роста. В тех странах, где такая практика не распространена частота распространения генов тсг-типа не высока [25, 26].
Наибольший интерес представляет опыт Китая. Ретроспективные исследования показали, что первые тсг-позитивные изоляты Е.соИ появились в этой стране ещё в 1970 годах прошлого века, когда началось применение полимиксинов в сельском хозяйстве в ограниченных объёмах, преимущественно для лечения животных. До второй половины 2000 годов их распространённость была крайне незначительной, после чего на фоне перехода к массовому применению полимиксина как стимулятора роста наблюдали резкий подъём распространённости. В 2014 г. до 30% штаммов Е.соИ, выделенных от цыплят несли ген тсг-1 [21]. На этом фоне в мае 2017 г. применение полимик-сина в качестве стимулятора роста в Китае было запрещено, но разрешено для клинического применения у людей, в результате частота выделения тсг-позитивных изолятов Е.соИ от свиней в 2018 г. снизилась от 45 до 19% по сравнению с 2016 г. [27]. Существенное снижение частоты выделения колистинорезистентных Е.соИ от сельскохозяйственных животных и здоровых людей-носителей после ограничения применения этого антибиотика в Китае было подтверждено ещё в одном исследовании [28]. Аналогичные результаты после резкого ограничения потребления полимиксинов в качестве стимуляторов роста были получены и в Японии [29].
В настоящее время глобальная распространённость генов тсг-типа среди штаммов ЕМего-ЬасТегаЫз, циркулирующих у людей, значительно ниже, чем среди штаммов от животных, имеются также особенности в распространении отдельных генов тсг-типа между разными странами [30]. По данным многоцентрового исследования в Китае в период 2014-2016 гг. частота тсг-позитивных изолятов среди возбудителей интраабдоминаль-ных инфекций составила 0,34%, среди возбудителей инфекций мочевыводящих путей — 0,23%, среди возбудителей инфекций дыхательных путей таких штаммов обнаружено не было [31]. При инфекциях кровотока частота выделения тсг-позитивных штаммов в Китае также не превышала 1% [32-34]. В других регионах мира частота выделения тсг-позитивных ЕШегоЬасТегае от людей ещё ниже. Приведённые данные свидетельствует о наличии определённых барьеров, препятствующих распространению генов тсг-типа от животных к человеку.
Однако, как уже было отмечено выше, особо актуальна проблема ассоциированной устойчивости к полимиксинам и бета-лактамам, прежде
всего, к карбапенемам. К настоящему времени обнаружение изолятов, несущих гены бета-лактамаз и гены rncr-типа, не является редкостью в Китае и Юго-Восточной Азии, при этом данные весьма не однородны. Так, в ходе ретроспективного исследования в Китае, включавшего 12,858 изолятов Enterobacterales, выделенных в период с 2010 по 2019 гг., гены mcr-1 были обнаружены у 0,68% штаммов, полученных от человека, у 4,07% — из мясной продукции и у 5,43% — из окружающей среды, на этом фоне лишь у шести штаммов выделенных от человека (0,1%) и сохранявших чувствительность к полимиксинам были обнаружены гены blaNDM [35]. В другом исследовании из Китая в период с 2014 по 2019 гг. было собрано 1868 карбапенеморезистентных Enterobacteriaceae, у 96,18% из них устойчивость была связана с продукцией карбапенемаз NDM или КРС. У 0,41% выделенных до 2017 г. и у 1,38% выделенных позже были обнаружены гены mcr-1 [36]. Уместно напомнить, что именно в 2017 г. полимиксин был разрешён в Китае для применения у людей. В исследовании из Южной Кореи зафиксированы как значительное генетическое разнообразие карба-пенеморезистентных изолятов Enterobacterales несущих гены mcr-типа, так и вспышки госпитальных инфекций, вызванных близкородственными линиями таких изолятов. Авторы делают вывод о скрытом распространении генов mcr-типа среди продуцентов карбапенемаз [37]. По данным обзора, опубликованного в 2019 г. частота ассоциированной устойчивости к карбапенемам и поли-миксинам среди Klebsiella spp., выделенных от пациентов превышала 5% в Индонезии, Филиппинах, Таиланде и Вьетнаме, в других странах Юго-Восточной Азии этот показатель оказался ниже, превалирующей причиной было одновременное наличие генов карбапенемаз и mcr-типа [38]. В Европейском Союзе выделяют единичные штаммы с ассоциированной устойчивостью к полимикси-нам и карбапенемам [39-41].
Представленные данные свидетельствуют о сложности процессов формирования и распространения плазмидной резистентности к поли-миксинам, которые необходимо учитывать при оценке полученных ограниченных данных по Российской Федерации. Распространённость генов mcr-типа среди Enterobacterales, циркулирующих у сельскохозяйственных животных Ленинградской области, находится на невысоком уровне (приблизительно 2%). Примечательно, что ген mcr-1 обнаружен у животных из здорового стада, что говорит о возможном применении колистина не для терапевтических целей, а в качестве стимулятора роста животных. Достоверных данных о распространённости такой практики в России обнаружить не удалось. Экстраполировать эти данные на другие регионы
России необходимо с осторожностью. Для «животноводческих» изолятов был характерен невысокий вровень ассоциированной устойчивости к антибиотикам других групп, что также соответствует мировому опыту.
Все изоляты, выделенные от людей, были генетически гетерогенны. Даже изоляты Eco-49 и Есо-84, выделенные в одном стационаре и содержащие идентичные плазмиды IncX4, относились к разным сиквенс-типам [42]. Для штаммов, выделенных от пациентов, был характерен несколько более высокий уровень ассоциированной резистентности к антибиотикам разных групп, так пять из семи изолятов проявляли устойчивость к цефалоспоринам III поколения, несли гены бета-лактамаз расширенного спектра группы СТХ-М и/или бета-лактамаз класса С. Особый интерес представляет, выделенный в г. Грозный у новорождённого ребенка с пороком сердца, изолят Eco-5571, у которого были одновременно выявлены гены mcr-1 и blaNDM_j [43]. При этом ген mcr-1 был локализован на плаз-миде практически идентичной плазмиде, выделенной в 2018 г. на Алтае от дикой птицы Чёрный коршун (Milvus migrans) [44]. Факты обнаружения генов mcr-1 у перелётных птиц и пингвинов известны [44, 45]. Однако каких-либо эпидемиологических данных, объясняющих формирование и появление изолята Eco-5571, выявить не удалось. Трудно также объяснить происхождение изолятов Eco-1870 и Eco-1607, выделенных от детей 2-месячного и годовалого возраста, соответственно. В обоих случаях не удалось выявить каких-либо эпидемиологических данных о контактах детей, находившихся на грудном
Литература/References
1. GregoireN., Aranzana-Climent V., Magréault S. et al. Clinical pharmacokinetics and pharmacodynamics of colistin. Clin Pharmacokinet. 2017; 56 (12): 1441-1460. doi: 10.1007/s40262-017-0561-1.
2. Nation R.L., Velkov T., Li J. Colistin and polymyxin B: peas in a pod, or chalk and cheese? Clin Infect Dis. 2014. 59 (1): 88-94. doi: 10.1093/cid/ciu213. Epub 2014 Apr 3.
3. LeeJ.Y., Park Y.K., ChungE.S. etal. Evolved resistance to colistin and its loss due to genetic reversion in Pseudomonas aeruginosa. Sci Rep. 2016; 6: 25543. doi: 10.1038/srep25543.
4. Lee J.Y., Park Y.K., Chung E.S. et al. Corrigendum: Evolved resistance to colistin and its loss due to genetic reversion in Pseudomonas aeruginosa. Sci Rep. 2016; 6: 30365. doi: 10.1038/srep30365.
5. Bialvaei A.Z., Kafil H.S. Colistin, mechanisms and prevalence of resistance. Curr Med Res Opin. 2015; 31 (4): 707-721. doi: 10.1185/ 03007995.2015.1018989. Epub 2015 Mar 19.
6. FalagasM.E., Kasiakou S.K Colistin: the revival of polymyxins for the management of multidrug-resistant gram-negative bacterial infections. Clin Infect Dis. 2005; 40 (9): 1333-1341. doi: 10.1086/429323. Epub 2005 Mar 22.
7. Storm D.R., Rosenthal K.S., Swanson P.E. Polymyxin and related peptide antibiotics. Annu Rev Biochem. 1977; 46: 723-763. doi: 10.1146/ annu-rev.bi.46.070177.003451.
8. Poirel L, Jayol A., Nordmann P. Polymyxins: Antibacterial activity, susceptibility testing, and resistance mechanisms encoded by plasmids or chromosomes. Clin Microbiol Rev. 2017; 30 (2): 557-596. doi: 10.1128/ CMR.00064-16.
9. Liu Y.Y., Wang Y., Walsh T.R et al. Emergence of plasmid-mediated colistin resistance mechanism MCR-1 in animals and human beings in China: a microbiological and molecular biological study. Lancet Infect Dis. 2016. 16 (2): 161-168. doi: 10.1016/S1473-3099(15)00424-7. Epub 2015 Nov 19.
вскармливании, или их родителей с сельскохозяйственными животными.
Анализ окружения генов mcr-1 не выявил каких-либо особенностей, все они были локализованы на плазмидах наиболее частно известных как «хозяева» этих генов (IncX4, IncI2, IncHI2).
Распространение генов mcr-типа среди диких и сельскохозяйственных животных, а также в человеческой популяции, вероятно, связанные, но относительно независимые процессы. Если формирование и накопление генов происходит в популяции сельскохозяйственных животных, то после их попадания в результате относительно редких событий в человеческую популяцию дальнейшее распространение будет происходить независимо. Иными словами: меры по ограничению потребления полимиксинов в сельском хозяйстве вряд ли остановят распространение генов mcr-типа в человеческой популяции, если их внедрение уже произошло. Не ясно возможно ли затормозить массовое распространение ассоциированной устойчивости к полимиксинам и карбапенемам. Роль диких животных в распространении mcr генов ещё предстоит выяснить. Прогнозировать динамику распространения генов mcr-типа в России в условиях ограниченности исходных данных практически невозможно, именно это обосновывает необходимость максимально быстрого получения объективных данных об объёмах потребления полимиксинов в сельском хозяйстве и проведения расширенных исследований по молекулярной эпидемиологии ассоциированной резистентности к полимиксинам и бета-лактамам. Такие данные теоретически могут позволить обосновать комплекс мер по сдерживанию распространения резистентности.
10. Poirel L, Kieffer N., Fernandez-Garayzabal J.F. et al. MCR-2-mediated plasmid-borne polymyxin resistance most likely originates from Mo-raxella pluranimalium. J Antimicrob Chemother. 2017; 72 (10): 2947-2949. doi: 10.1093/jac/dkx225.
11. Elbediwi M, Li Y., Paudyal N. et al. Global burden of colistin-resistant bacteria: mobilized colistin resistance genes study (1980-2018). Microorganisms. 2019; 7 (10): 461. doi: 10.3390/microorganisms7100461.
12. Xavier B.B., Lammens C, Ruhal R. et al. Identification of a novel plas-mid-mediated colistin-resistance gene, mcr-2, in Escherichia coli, Belgium, June 2016. Euro Surveill. 2016; 21 (27). doi: 10.2807/1560-7917.ES.2016.21.27.30280.
13. Yin W. et al. Novel plasmid-mediated colistin resistance gene mcr-3 in Escherichia coli. mBio. 2017; 8 (3): e00543-17. doi: 10.1128/mBio.00543-17
14. Yin W, Li H., Shen Y. et al. Erratum for Yin et al. Novel plasmid-mediated colistin resistance gene mcr-3 in Escherichia coli. mBio. 2017; 8 (4): e01166-17. doi: 10.1128/mBio.01166-17.
15. Carattoli A., Villa L, Feudi C. et al. Novel plasmid-mediated colistin resistance mcr-4 gene in Salmonella and Escherichia coli, Italy 2013, Spain and Belgium, 2015 to 2016. Euro Surveill. 2017; 22 (31): 30589. doi: 10.2807/1560-7917.ES.2017.22.31.30589.
16. Borowiak M., Fisher J., Hammerl JA. et al. Identification of a novel trans-poson-associated phosphoethanolamine transferase gene, mcr-5, conferring colistin resistance in d-tartrate fermenting Salmonella enterica subsp. enterica serovar Paratyphi B. J Antimicrob Chemother. 2017; 72 (12): 3317-3324. doi: 10.1093/jac/dkx327.
17. AbuOun M, Stubberfield E.J., Duggett NA et al. mcr-1 and mcr-2 (mcr-6.1) variant genes identified in Moraxella species isolated from pigs in Great Britain from 2014 to 2015. J Antimicrob Chemother. 2018; 73 (10): 2904. doi: 10.1093/jac/dky272.
18. Yang Y.Q., Li Y-X., Lei C-W. et al. Novel plasmid-mediated colistin resistance gene mcr-7.1 in Klebsiella pneumoniae. J Antimicrob Chemother. 2018; 73 (7): 1791-1795. doi: 10.1093/jac/dky111.
19. Wang X., Wang Y., Zhou Y. et al. Emergence of a novel mobile colistin resistance gene, mcr-8, in NDM-producing Klebsiella pneumoniae. Emerg Microbes Infect. 2018; 7 (1): 122. doi: 10.1038/s41426-018-0124-z.
20. Carroll L.M., Gaballa A., Guldimann C. et al. Identification of novel mobilized colistin resistance gene mcr-9 in a multidrug-resistant, colistin-susceptible Salmonella enterica serotype typhimurium isolate. mBio. 2019; 10 (3): e00853-19. doi: 10.1128/mBio.00853-19.
21. Shen Z, Wang Y., Shen Y. et al. Early emergence of mcr-1 in Escherichia coli from food-producing animals. The Lancet Infectious Diseases. 2016; 16 (3): 293. doi: 10.1016/S1473-3099(16)00061-X.
22. The European Committee on Antimicrobial Susceptibility Testing. Breakpoint tables for interpretation of MICs and zone diameters. Version 11.0, 2021. http://www.eucast.org
23. Liu X., Chan E. W.-C., Chen S. Transmission and stable inheritance of carbapenemase gene (blaKPC-2 or blaNDM-1)-encoding and mcr-1 -encoding plasmids in c doi: 10.1016/j.jgar.2021.05.022. Epub 2021 Jul 7.linical Enterobacteriaceae strains. Journal of Global Antimicrobial Resistance, 2021; 26: 255-261.
24. Sun J., Zhang H., Liu Y-H. et al. Towards understanding MCR-like colistin resistance. Trends Microbiol. 2018; 26 (9): 794-808. doi: 10.1016 j.tim.2018.02.006.
25. Meinersmann R.J., Ladely S.R., Plumblee J.R. et al. Prevalence of mcr-1 in the cecal contents of food animals in the United States. . Antimicrob. Agents Chemother. 2017; 61: e02244-16. doi: 10.1128/AAC.02244-16.
26. Irrgang A, Roschanski N, Tenhagen B-A. et al. Prevalence of mcr-1 in E.coli from livestock and food in Germany, 2010-2015. PLoS One. 2016; 11: e0159863. doi: 10.1371/journal.pone.0159863. eCollection 2016.
27. Shen C. et al. Dynamics of mcr-1 prevalence and mcr-1 -positive Escherichia coli after the cessation of colistin use as a feed additive for animals in China: a prospective cross-sectional and whole genome sequencing-based molecular epidemiological study. Lancet Microbe. 2020; 1 (1): e34-e43.
28. Wang Y., Xu C, Zhang R et al. Changes in colistin resistance and mcr-1 abundance in Escherichia coli of animal and human origins following the ban of colistin-positive additives in China: an epidemiological comparative study. Lancet Infect Dis. 2020; 20 (10): 1161-1171. doi: 10.1016/S1473-3099(20)30149-3.
29. Usui M., Nozawa Y., Fukuda A. et al. Decreased colistin resistance and mcr-1 prevalence in pig-derived Escherichia coli in Japan after banning colistin as a feed additive. J Glob Antimicrob Resist. 2021; 24: 383-386. doi: 10.1016/j.jgar.2021.01.016. Epub 2021 Feb 3.
30. Ling, Z., yin W., Shen Z. et al. Epidemiology of mobile colistin resistance genes mcr-1 to mcr-9. J Antimicrob Chemother. 2020; 75 (11): 3087-3095. doi: 10.1093/jac/dkaa205.
31. Jiang B., Du P., Jia P. et al. Antimicrobial susceptibility and virulence of mcr-1-positive Enterobacteriaceae in China, a Multicenter Longitudinal Epidemiological Study. Front Microbiol. 2020; 11: 1611. doi: 10.3389/ fmicb.2020.01611. eCollection 2020.
32. Wang Y., Tian G-B., Zhang R. et al. Prevalence, riskfactors, outcomes, and molecular epidemiologyof mcr-1-positive Enterobacteriaceae in patients and healthy adults from China: an epidemiological and clinical
Информация об авторе
Сулян Офелия Спартаковна — Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Санкт-Петербургский государственный университет ветеринарной медицины», Санкт-Петербург, Российская Федерация; Федеральное Государственное бюджетное учреждение «Детский научно-клинический центр инфекционных болезней Федерального медико-биологического агентства», Санкт-Петербург, Российская Федерация. ORCID: 0000-0003-3493-0583. WOS Researcher ID: AAB-3314-2021. Scopus Author ID: 57219423522 Агеевец Владимир Андреевич — к. б. н., Федеральное Государственное бюджетное учреждение «Детский научно-клинический центр инфекционных болезней Федерального медико-биологического агентства», Санкт-Петербург, Российская Федерация. ORCID: 0000-0002-3963-0144. WOS Researcher ID: F-9282-2017. Scopus Author ID: 55949608900 Сухинин Александр Александрович — д.б.н., профессор, Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Санкт-Петербургский государственный университет ветеринарной медицины», Санкт-Петербург, Российская Федерация. ORCID: 0000-0002-1245-3440. WOS Researcher ID: AAB-9644-2022. Scopus Author ID: 57219424465
Агеевец Ирина Владимировна — к. м. н., Федеральное Государственное бюджетное учреждение «Детский научно-
study. Lancet Infect.Dis. 2017; 17: 390-399. doi: 10.1016/S1473-3099(16)30527-8. Epub 2017 Jan 28.
33. Quan J, Li X, Chen Y. et al. Prevalenceof mcr-1 in Escherichia coli and Klebsiella pneumoniae recovered from bloodstream infections in China: a multicentre longitudinal study. Lancet Infect Dis. 2017; 17 (4): 400-410. doi: 10.1016/S1473-3099(16)30528-X. Epub 2017 Jan 28.
34. ZhengB, Xu H., YuX etal. Low prevalence of MCR-1-producing Klebsiella pneumoniae in bloodstream infections in China. Clin Microbiol Infect. 2018; 24: 205-206. doi: 10.1016/j.cmi.2017.08.004. Epub 2017 Aug 12.
35. Fan R., Li C, Duan R et al. Retrospective screening and analysis of mcr-1 and blaNDM in gram-negative bacteria in China, 2010-2019. Front Microbiol. 2020; 11: 121. doi: 10.3389/fmicb.2020.00121. eCollection 2020.
36. Huang H., Dong N., Shu L. et al. Colistin-resistance gene mcr in clinical carbapenem-resistant Enterobacteriaceae strains in China, 2014-2019. Emerg Microbes Infect. 2020; 9 (1): 237-245. doi: 10.1080/22221751. 2020.1717380.
37. Kim J.S., Yu J.K., Jeon S.J. et al. Distribution of mcr genes among car-bapenem-resistant Enterobacterales clinical isolates: High prevalence of mcr-positive Enterobacter cloacae complex in Seoul, Republic of Korea. Int J Antimicrob Agents. 2021; 58 (5): 106418. doi: 10.1016/j.ijantimi-cag.2021.106418.
38. Malchione M.D., Torres L, Hartley D.M. et al. Carbapenem and colistin resistance in Enterobacteriaceae in Southeast Asia: Review and mapping of emerging and overlapping challenges. Int J Antimicrob Agents. 2019; 54 (4): 381-399. doi: 10.1016/j.ijantimicag.2019.07.019. Epub 2019 Jul 29.
39. Falgenhauer L., Waezsada S-E., Yao Y. et al. Colistin resistance gene mcr-1 in extended-spectrum ß-lactamase-producing and carbapenemase-pro-ducing Gram-negative bacteria in Germany. The Lancet Infecti Dis. 2016; 16 (3): 282-283. doi: 10.1016/S1473-3099(16)00009-8.
40. Corbella M., Mariani B, Ferrari C. et al. Three cases of mcr-1-positive colistin-resistant Escherichia coli bloodstream infections in Italy, August 2016 to January 2017. Euro Surveill. 2017; 22: e30517. doi: 10.2807/1560-7917.ES.2017.22.16.30517.
41. Hasman H, Hammerum A.M., Hansen F. et al. Detection of mcr-1 encoding plasmid-mediated colistin-resistant Escherichia coli isolates from human bloodstream infection and imported chicken meat, Denmark 2015. Euro Surveill. 2015; 20 (49). doi: 10.2807/1560-7917.ES.2015. 20.49.30085
42. Ageevets V., Lazareva I., Mrugova T. et al. IncX4 plasmids harbouring mcr-1 genes: Further dissemination. J Glob Antimicrob Resist. 2019; 18: 166-167. doi: 10.1016/j.jgar.2019.07.002.
43. Sulian O., Ageevets V., Lazareva I. et al. Co-production of MCR-1 and NDM-1 by Escherichia coli sequence type 31 isolated from a newborn in Moscow, Russia. Int J Infect Dis. 2020; 101: 4-5. doi: 10.1016/ j.ijid.2020.09.1422. Epub 2020 Sep 24.
44. Tarabai H., Valcek A, Jamborova I. et al. Plasmid-mediated mcr-1 colistin resistance in Escherichia coli from a Black Kite in Russia. Antimicrob Agents Chemother. 2019; 63 (9): e01266-19. doi: 10.1128/AAC.01266-19.
45. Liakopoulos A., Mevius D.J., Olsen B. et al. The colistin resistance mcr-1 gene is going wild. J Antimicrob Chemother. 2016; 71 (8): 2335-6. doi: 10.1093/jac/dkw262. Epub 2016 Jun 20.
About the authors
Ophelia S. Sulian — Saint Petersburg State University of Veterinary Medicine, Pediatric Research and Clinical Center for Infectious Diseases under the Federal Medic al Biological Agency, Saint Petersburg, Russian Federation. ORCID: 00000003-3493-0583. WOS Researcher ID: AAB-3314-2021. Scopus Author ID: 57219423522
Vladimir A. Ageevets — Ph. D. in biology, Pediatric Research and Clinical Center for Infectious Diseases under the Federal Medical Biological Agency, Saint Petersburg, Russian Federation. ORCID: 0000-0002-3963-0144. WOS Researcher ID: F-9282-2017. Scopus Author ID: 55949608900
Alexander A. Sukhinin — D.Sc. in biology, Professor, Saint Petersburg State University of Veterinary Medicine, Saint Petersburg, Russian Federation. ORCID: 0000-0002-12453440. WOS Researcher ID: AAB-9644-2022. Scopus Author ID: 57219424465
Irina V. Ageevets — Ph. D. in medicine, Pediatric Research and Clinical Center for Infectious Diseases under the Federal
клинический центр инфекционных болезней Федерального медико-биологического агентства», Санкт-Петербург, Российская Федерация. ORCID: 0000-0002-35493525. WOS Researcher ID: F-8698-2017. Scopus Author ID: 57189621346
Абгарян Сусанна Рафиковна — к. в. н., Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Санкт-Петербургский государственный университет ветеринарной медицины», Санкт-Петербург, Российская Федерация. ORCID: 0000-0002-6970-428X
Макавчик Светлана Анатольевна — к. в. н., Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Санкт-Петербургский государственный университет ветеринарной медицины», Санкт-Петербург, Российская Федерация. ORCID: 00000001-5435-8321. WOS Researcher ID: K-2887-2017. Scopus Author ID: 57211625230
Каменева Ольга Анатольевна — Санкт-Петербургское государственное бюджетное учреждения здравоохранения «Детская городская больница № 22», Санкт-Петербург, Российская Федерация. ORCID: 0000-0002-6488-1826. Scopus Author ID:57203148265
Косякова Карина Георгиевна — к. м. н., Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Северо-Западный государственный медицинский университет им. И. И. Мечникова», Минздрава России, Санкт-Петербург Российская Федерация. ORCID: 0000-0002-9900-5332. WOS Researcher ID: M-1161-2014. Scopus Author ID: 56657503200
Мругова Татьяна Маратовна — к. м. н., Государственное бюджетное учреждение здравоохранения города Москвы «Городская клиническая больница им. В. В. Вересаева Департамента здравоохранения города Москвы», Москва, Российская Федерация. ORCID: 0000-0002-41277415. WOS Researcher ID: D-9468-2019. Scopus Author ID: 57210186625
Попов Дмитрий Александрович - д. м. н., Федеральное государственное бюджетное учреждение «Национальный медицинский исследовательский центр сердечно-сосудистой хирургии им. А. Н. Бакулева», Минздрава России, Москва, Российская Федерация. ORCID: 0000-0003-14731982. WOS Researcher ID: H-5556-2012. Scopus Author ID: 14120091800
Пунченко Ольга Евгеньевна — к. м. н., доцент кафедры медицинской микробиологии ФГБОУ ВО «Северо-Западный государственный медицинский университет им. И. И. Мечникова» Минздрава России, Санкт-Петербург, Российская Федерация; старший научный сотрудник лаборатории биомедицинской микроэкологии, ФГБНУ «ИЭМ», Санкт-Петербург, Российская Федерация. ORCID: 0000-0002-1847-3231. WOS Researcher ID: ID L-9448-2014. Scopus Author ID: 56657489900
Сидоренко Сергей Владимирович — д. м. н., профессор, Федеральное Государственное бюджетное учреждение «Детский научно-клинический центр инфекционных болезней Федерального медико-биологического агентства», Санкт-Петербург; Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Северо-Западный государственный медицинский университет им. И. И. Мечникова», Минздрава России, Санкт-Петербург, Российская Федерация. ORCID: 0000-0003-3550. WOS Researcher ID: 7875 E-5870-2011. Scopus Author ID:7102484509
Medical Biological Agency, Saint Petersburg, Russian Federation. ORCID: 0000-0002-3549-3525. WOS Researcher ID: F-8698-2017. Scopus Author ID: 57189621346
Susanna R. Abgaryan — Ph.D. in veterinary sciences, Saint Petersburg State University of Veterinary Medicine, Saint Petersburg, Russian Federation. ORCID: 0000-0002-6970-428X
Svetlana A. Makavchik — Ph.D. in veterinary sciences, Saint Petersburg State University of Veterinary Medicine, Saint Petersburg, Russian Federation. ORCID: 0000-0001-54358321. WOS Researcher ID: K-2887-2017. Scopus Author ID: 57211625230
Olga A. Kameneva — St. Petersburg State Budgetary Healthcare Institution City Children's Hospital No. 22, Saint Petersburg, Russian Federation. ORCID: 0000-0002-6488-1826. Scopus Author ID: 57203148265
Karina G. Kosyakova — Ph. D. in medicine, North-Western State Medical University named after I. I. Mechnikov, Saint Petersburg, Russian Federation. ORCID: 0000-0002-99005332. WOS Researcher ID: M-1161-2014. Scopus Author ID: 56657503200
Tatyana M. Mrugova — Ph. D. in medicine, Moscow State Clinical Hospital named after V. V Veresaev, Moscow, Russian Federation. ORCID: 0000-0002-4127-7415. WOS Researcher ID: D-9468-2019. Scopus Author ID: 57210186625
Dmitry A. Popov — D. Sc. in medicine, Bakulev Scientific Center for Cardiovascular Surgery, Moscow, Russian Federation. ORCID: 0000-0003-1473-1982. WOS Researcher ID: H-5556-2012. Scopus Author ID: 14120091800
Olga E. Punchenko — Ph. D. in medicine, North-Western State Medical University named after I. I. Mechnikov, Saint Petersburg, Russian Federation. ORCID: 0000-0002-18473231. WOS Researcher ID: ID L-9448-2014. Scopus Author ID: 56657489900
Sergey V. Sidorenko — D.Sc. in medicine, Professor, Pediatric Research and Clinical Center for Infectious Diseases under the Federal Medical Biological Agency, North-Western State Medical University named after I. I. Mechnikov, Saint Petersburg, Russian Federation. ORCID: 0000-0003-3550. WOS Researcher ID: 7875 E-5870-2011. Scopus Author ID: 7102484509
