CC BY
301
КОММУНИКАТИВНАЯ СТИЛИСТИКА ХУДОЖЕСТВЕННОГО ТЕКСТА
Н.С. Болотнова
АССОЦИАТИВНОЕ ПОЛЕ ХУДОЖЕСТВЕННОГО ТЕКСТА КАК ОТРАЖЕНИЕ ПОЭТИЧЕСКОЙ КАРТИНЫ МИРА АВТОРА
Томский государственный педагогический университет
Одной из актуальных проблем коммуникативной стилистики художественного текста [1-3 и др.] является дальнейшая разработка теории текстовых ассоциаций [4-7], значимых для диалога автора и читателя.
Целью данной статьи является изучение информативных возможностей ассоциативного поля художественного текста на основе анализа ассоциатов, отражающих поэтическую картину мира автора в сознании читателя. Под ассоциативным полем текста понимается система стимулированных текстом в сознании адресата вербальных ассоциаций, организованных по принципу поля, имеющего ядро (наиболее частотные ассоциации) и периферию.
Считаем необходимым различать, во-первых, объективно заданное в тексте его лексической структурой ассоциативное развертывание как результат первичной коммуникативной деятельности автора. Во-вторых, ассоциативное развертывание текста как цепь реакций, возникающих в сознании адресата в процессе восприятия, интерпретации и понимания текста и его элементов.
В первом случае речь идет о моделировании ассоциативного развертывания текста на основе анализа его лексической структуры. Текст при этом рассматривается как снятый момент (результат) первичной коммуникативной деятельности автора, а ассоциативное развертывание текста коррелирует с его тема-ре-матической структурой, где данное является стимулом, а новое - реакцией на стимул (см. подробнее: [8]).
Во втором случае ассоциативное развертывание текста рассматривается как отражение вторичной коммуникативной деятельности читателя в виде ассоциатов, стимулированных текстом, его структурой, семантикой, прагматикой. Ассоциативное развертывание текста при этом можно выявить экспериментально на основе опроса информантов и изучения сложно организованной сети их реакций, стимулированных различными текстовыми структурами, включая ключевые слова-стимулы, опорные слова и слова-маркеры ассоциатов.
Как показали исследования, ассоциативное поле текста отражает не только структуру, семантику и прагматику текста, но и языковую личность автора и особенности его поэтической картины мира. Поскольку первое уже анализировалось нами [4-6], остановимся на рассмотрении поэтической картины мира автора, отраженной в читательских ассоциациях на текст.
Под поэтической картиной мира условимся понимать созданный творческим воображением автора художественный мир, воплощенный в образной форме в соответствии с определенными интенциями, являющийся объектом познавательной активности читателя. Поэтическая картина мира, таким образом, отражает «художественное видение мира, выраженное в словесном искусстве» [9, с. 99]. Поскольку анализ своеобразия поэтической картины мира и ее связей с языковой, концептуальной, научной, наивной и другими картинами мира может быть предметом специального рассмотрения, ограничимся перечнем некоторых ее особенностей, опираясь на имеющиеся исследования.
1. Для поэтической картины мира характерен антропоцентризм («Человек как субъект соотносится прежде всего с окружающим природным миром, затем с окружающим социальным миром, затем с каждым индивидуумом и, наконец, с самим собой (самопознание)» [9, с. 86-87]). С антропоцентризмом связан личностный, субъективный характер миро-моделирования автора художественного произведения, который многоаспектно проявляет себя в тексте как сложной системно-структурной организации. Особенно это свойственно поэтической деятельности, актуализирующей в образной форме внутренний мир автора, в котором отражается и субъективно преломляется реальная действительность. «Художник слова выступает как мыслитель, своеобразный творец мира» [10, с. 10].
2. Если «... картина мира, т.е. знания о мире, - это атрибут мыслительной деятельности» [9, с. 23], то поэтическая картина мира - это вторичное отраже-
ние мыслительной деятельности в образах, получающих конкретное эстетическое воплощение в текстовой деятельности. При этом очевидна связь поэтической картины мира автора с идиостилем в его многообразных проявлениях.
3. Исследователи объективной картины мира подчеркивают ее системный комплексный характер и целостность, детерминированность общими объективными закономерностями [9, с. 101 и др.]. Поэтическая картина мира, тоже имеющая системный комплексный характер, наряду с общими объективными закономерностями, детерминирована личностью автора, особенностями его образного мышления, мировосприятия, лексикона, семантикона, прагмати-кона. «Картина мира в искусстве моделирует не столько знания о реальности, сколько систему ценностных ориентаций, дает не полноту представлений о мире, а представление о мире как целом. Кроме того, картина мира в искусстве включает в себя субъекта, делает почти неразделимыми структуру объекта и структуру сознания субъекта» [11, с. 261].
4. Поэтическая картина мира автора является вторичным (эстетическим) отражением его языковой и концептуальной картины мира, которые взаимосвязаны. На условность выражения «языковая картина мира», неразрывную связь данного понятия с концептуальной картиной мира указывал Г.В. Колшанс-кий: «Язык изначально связан непосредственно с мышлением, и в гносеологическом плане действительно отношение не «язык - мышление - мир», а «языкомышление - мир». Правильно поэтому говорить также не о языковой картине мира, а о языкомыслительной картине мира, т.е. о концептуальной картине мира» [9, с. 37].
Таким образом, поэтическая картина мира, воплощенная в произведениях искусства, является образным отражением «языкомыслительной» картины мира автора. К этому следует добавить, что из двух уровней в отражении объективной картины мира, выделяемых Г.В. Колшанским («уровень отображения в языке-мышлении закономерностей объективного мира, его структур и свойств, и уровень, на котором производятся операции с этими структурами в целях построения той или иной теории» [9, с. 55]), поэтическая картина мира соответствует «уровню операций» с языковыми знаками и структурами. Поэтическая картина мира в ее языковом (текстовом) воплощении всегда имеет творческий, креативный характер.
5. Исследователи отмечают связь с действительностью, динамизм, историческую изменчивость картины мира [9, с. 15, 16, 25 и др.; 12, с. 19 и др.]. Сравним определение В.И. Постоваловой: «Картина мира есть целостный глобальный образ мира, который является результатом всей духовной активности человека, а не какой-либо одной ее стороны. Картина мира как глобальный образ мира возникает у чело-
века в ходе всех его контактов с миром» [12, с. 19]. Эти же особенности характерны и для поэтической картины мира, которая динамически отражает в образной форме с позиций определенного эстетического идеала знания автора о меняющейся действительности.
Таким образом, поэтическую картину мира отличают: антропоцентризм, субъективный творческий характер эстетического миромоделирования, вторичное отражение знаний о мире в художественных образах в процессе «языкомыслительной» деятельности автора, целостность, системность, опосредованная связь с реальной действительностью, изменчивость.
При коммуникативно-деятельностном подходе к тексту необходимо разграничивать поэтическую картину мира автора, объективно отраженную в тексте как результате первичной коммуникативной деятельности и объекте читательского восприятия, и представление о ней читателей, формирующееся в процессе их познавательной деятельности. При этом как в миромоделировании автора, так и в интерпретации результатов этого процесса читателем отмечается диалектика объективного и субъективного, общего и отдельного. Это связано с тем, что за каждым текстом «стоят»: система языка; действительность с присущими ей и известными коммуникантам объективными закономерностями; языковые личности автора и адресата, имеющие общечеловеческую и социальную сущность. Нельзя не согласиться с Г.В. Колшанским, который утверждал: «Вторичная форма использования языка, а именно форма, закрепляющая идеи и концепции человека, т.е. форма, воплощающая в определенных текстах мировоззрение человека, не может рассматриваться как чисто субъективное явление, поскольку и само мировоззрение как идеальная сущность в целом принадлежит бытию мира» [9, с. 56]. Справедливо и другое суждение исследователя, касающееся интерпретационной деятельности читателя: «Естественно поэтому, что понимание и интерпретация языковых форм, прежде всего речевых актов, в которых заключена познавательная информация, не есть чисто субъективный факт.» [9, с. 56].
В связи с этим в поисках объективных факторов, определяющих адекватность интерпретации текста и воплощенной в нем поэтической картины мира автора, правомерно обращение к ассоциативному полю текста, в котором получают отражение реакции на текст разных адресатов. Общность ассоциаций, стимулированных текстом и его структурами, позволяет объективно судить как о самом тексте, его элементах и структурах, регулирующих познавательную деятельность читателя, так и о характере отражения поэтической картины мира автора в сознании адресата и факторах, влияющих на этот процесс.
Обращение к показаниям языкового сознания информантов в процессе ассоциативного эксперимен-
та, где в качестве стимула выступает целый текст, дает возможность выйти на уровень его глобальной интерпретации, не ограничиваясь отдельными единицами или фрагментами, соответствующими уровню локальной интерпретации. Это косвенно подтверждают и размышления Г.В. Колшанского о проблеме адекватности интерпретации: «Интерпретация текста, в конечном итоге, независимо от особенностей субъекта, личностных интересов, должна быть адекватной именно фрагменту мира, а не настроению личности; в принципе, разнородная интерпретация любого языкового отрезка, в частности текста, должна была бы привести к разрушению не только интерпретации, но и всякого понимания текста, поскольку в этом случае был бы утерян объективный показатель когерентности содержания языковых выражений и референции» [9, с. 57].
Таким образом, системное представление о тексте и отраженном в нем целостном фрагменте поэтической картины мира автора, «стоящего» за текстом (выражение Ю.Н. Караулова), может возникнуть только при восприятии целого произведения. Рождаемые им ассоциации в сознании адресата, структурированные и систематизированные в коллективное ассоциативное поле текста, представляют большой интерес как для изучения механизма смыслоформирова-ния, так и для исследования идиостиля автора и его поэтической картины мира. Подобно тому, как в изучении объективной картины мира «единицы языка должны рассматриваться как элементы структуры языка, а вся структура языка может сопоставляться со структурой мира» [9, с. 68], в исследовании поэтической картины мира автора в ее текстовом воплощении языковые единицы текста (прежде всего лексические в силу их особой роли [6]) должны рассматриваться как элементы его языковой структуры, включая лексическую, а вся структура может соотноситься с фрагментом поэтической картины мира создателя.
Как показал анализ ассоциативных полей трех поэтических текстов («Страна», «О поэте не подумал век...» М.И. Цветаевой и «Последнее возвращение» A.A. Ахматовой), - поэтическая картина мира выдающихся художников слова отражается в сознании читателей много планово: в определенных пространственно-временных координатах, в звуках, цвете, тактильных ощущениях, в актуализации определенных культурных реалий, абстрактных ментальных сущностей и т.д.
В проведенных нами экспериментах участвовало 70 информантов - студентов очного и заочного отделений филологического факультета Томского государственного педагогического университета в возрасте 19-30 лет. Получено 860 реакций словного и сверх-словного типа. Выбор указанных выше произведений М.И. Цветаевой и A.A. Ахматовой обусловлен:
1) целостностью их восприятия в связи с их неболь-
шим объемом; 2) сильной регулятивностью текстов благодаря обилию ярких регулятивных средств и структур. (В дальнейшем предполагается анализ произведений, имеющих другие параметры и типы ре-гулятивности.)
Целью данных экспериментов было изучение информативных возможностей ассоциативного поля художественного текста с точки зрения отражения в нем поэтической картины мира автора. Проверялась гипотеза: общность наиболее частотных реакций является показателем не только регулятивной силы текста и влияния определенных регулятивных средств и структур, но и отражения наиболее важных для автора сторон его поэтической картины мира.
Ограниченные объемом статьи, рассмотрим подробно один из текстов-стимулов - стихотворение М.И. Цветаевой:
О поэте не подумал Век - и мне не до него.
Бог с ним, с громом. Бог с ним, с шумом Времени не моего!
Если веку не до предков -Не до правнуков мне: стад.
Век мой - яд мой, век мой - вред мой,
Век мой - враг мой, век мой - ад.
Сентябрь 1934
Сначала охарактеризуем это произведение с точки зрения теории регулятивности [3]. Стихотворение-рассуждение М.И. Цветаевой посвящено теме конфликта поэта с веком (временем). Идея неприятия поэтом века (настоящего) и будущего (правнуков: стад) формируется в сознании читателя на основе регулятивов - текстовых структур, выполняющих определенные микроцели в общей стратегии текстового развертывания, подготавливающих и мотивирующих оценку (приговор) поэта веку.
Автор последовательно использует контраст как основной тип выдвижения, делая сквозным противопоставление поэта веку и усиливая их конфликт. Мастерское использование ритмико-звуковых, лексических и синтаксических средств регулятивнос-ти позволяет М.И. Цветаевой постепенно приобщить читателя к своему творческому замыслу. Общая стратегия текстового развертывания включает последовательное усиление определенного прагматического эффекта: от нейтральной констатации противостояния поэта с веком в 1-2-й строках (на основе актуального членения, инверсии и противопоставления, актуализированного тире) - к емкой и экспрессивной характеристике века в 3-4-й строках (благодаря синтаксическому параллелизму, анафоре, особым лексическим средствам, отражающим индивидуально-авторские ассоциаты гром, шум на чуждое поэту, чужое ему время). Дальнейшее текстовое развертывание (5-6-я строки) связано с мотивировкой
неприятия поэтом века: век отрицает историю (предков), поэт - будущее (правнуков: стад). Двойной контраст (века и поэта; предков и правнуков) придает данной регулятивной структуре особую яркость и силу. Использование выразительного лексического регулятивного средства (метафоры с яркой оценоч-ностью - правнуки - стада) в сильной позиции повышает интенсивность воздействия на читателя. Заключительные строки (7-8-я) отражают регулятив -концепт, приобщающий читателя к идее произведения. Использованные здесь регулятивные средства -синтаксический параллелизм, анафоры, эмоциональная и смысловая градация авторских ассоциатов на ключевое слово-понятие (век - яд, вред, враг, ад) -особенно эффектны.
Обратимся далее к рассмотрению ассоциативного поля этого стихотворения. Общая процедура анализа включает: 1) моделирование ассоциативного поля текста (выявление ядерной части поля - наиболее частотных реакций - и периферии на основе количественного анализа полученных ответов); 2) систематизацию читательских реакций по их соотнесенности с разными аспектами (уровнями) поэтической картины мира автора: пространственно-временным; звуковым; цветовым; тактильным; предметно-логическим (отражающим в сознании читателей отдельные реалии художественного мира); эмоциональным; оценочным (аксиологическим); концептуальным (связанным с идейным уровнем текста); 3) обобщение полученных данных, выявление закономерностей и тенденций в регулировании средствами текста познавательной деятельности адресатов и формировании их представлений о целостном фрагменте поэтической картины мира автора.
На рассматриваемый текст-стимул получено 245 реакций 70 информантов. Ядро ассоциативного поля текста составляют ассоциаты: одиночество - 9, печаль - 9, время - 8, непонимание - 8, отрицание века -
8, судьба поэта - 8, безразличие к жизни - 7, безысходность - 5, грусть - 5, жизнь - 5, преемственность поколений - 5, ад - 4, век - 4, воспоминания - 4, горечь - 4, забытое прошлое - 4, отчужденность от мира - 4, обида - 4, темнота - 4, Пушкин - 4, история - 3, прошлое - 3, рок - 3, размышления - 3, память - 3, человеческая боль - 3, неудовлетворенность -
3, разочарование - 3, зло - 3, поэт и время - 3, вечность - 2, бесконечность - 2, столетие - 2, современность - 2, будущее - 2, старость - 2, сожаление - 2, слезы - 2, уныние - 2, ненависть к веку - 2, трагическое восприятие времени - 2, гнет - 2, ужасный век -
2, хаос - 2, враждебное время - 2, кризис века - 2, поэт - 2, Лермонтов - 2, враг - 2, невостребованность поэта - 2, автор борется со временем - 2. Среди единичных реакций названы: гром, слова, гроза, серый, не то время, настоящее, Аид и др. (всего 58).
Из разных аспектов поэтической картины мира автора, отраженной в тексте, в реакциях информан-
тов отчетливо доминируют эмоциональный и оценочный (с ними соотносятся 43 % всех ответов). На долю ассоциатов, связанных с миром эмоций, приходится 74 реакции (одиночество - 9, печаль - 9, безразличие к жизни - 7, отчаяние, безысходность - 5, горечь - 4, обида - 4, человеческая боль - 3, разочарование - 3, злость, агрессивность - 3, трагическое восприятие жизни - 2, слезы (плач) - 2, сожаление - 2, уныние - 2 и др.); оценочные реакции составляют 32 ассоциата: отрицание века - 8, неудовлетворенность - 3, кризис века - 2, ужасный век - 2, гнет - 2, враждебное время - 2, жестокий век - 1, негативизм -
1, бесцельность жизни - 1 и др.
Явное преобладание среди общих реакций на текст эмоциональных и оценочных ассоциатов минорной и пейоративной направленности указывает на сильную прагматику стихотворения, а анализ его лексической структуры и регулятивных средств позволяет сделать вывод о том, что даже при малом количестве использованных автором лексических средств, имеющих соответствующую указанным реакциям эмоционально-оценочную окраску (стада, яд, вред, враг, ад), сильный прагматический эффект создается не только благодаря их особой организации - регулятивным структурам (синтаксическому параллелизму, анафоре, возрастающей градации), но и благодаря сильной позиции соответствующих лексических единиц, находящихся в конце стихотворения, которое завершается кратким, но очень емким и выразительным словом ад.
Менее частотными, но достаточно распространенными являются реакции на текст, отражающие пространственно-временные аспекты поэтические картины мира (54 ассоциата):
1) время - 8, поколения - 5, век - 4, поэт и время - 3, вечность - 2, столетие - 2, современность - 2, будущее - 2, старость - 2, бесконечность - 2, не то время - 1, настоящее - 1, бесконечность времени - 1
и др.;
2) ад - 4, не то место - 1, окружающий мир - 1, громада - 1, дорога - 1, страна - 1, бездна, Аид - 1 и др. Актуализация в реакциях читателей пространственно-временного континуума обусловлена и тематически (основная тема стихотворения - конфликт поэта с веком). Кроме того, это связано как с повтором ключевых элементов лексической структуры текста (слово век повторяется в небольшом стихотворении 6 раз, время - 1); так и с тем, что слова, актуализирующие связь поколений: предки (прошлое) - правнуки (стада) (будущее), - находятся в тексте в сильной позиции.
Интересны ассоциаты, соотносящиеся с ментальным и денотативным, а также тематическим аспектами (уровнями) поэтической картины мира. Некоторые из ассоциатов повторяют элементы лексической структуры текста: поэт - 3, враг - 2. Среди реакций наиболее частотны тематические: судьба по-
эта - 8, поэт - 2, Пушкин - 4, Лермонтов - 2, творчество - 1, поэзия - 1, Цветаева - 1, а также культурологические и философские, имеющие обобщающий характер: жизнь - 5, размышления - 3, память - 3, история - 3, рок - 3, воспоминания - 4, философия -1, духовное начало - 1, «Пророк» и др. - всего 55. Есть и единичные ассоциаты, опосредованно соотносящиеся с текстом-стимулом: камень, собака, природа, море и др. Реакции, имеющие обобщенный концептуальный характер, связанные с идейным уровнем произведения, немногочисленны (15): непонимание - 8, отвергнутость от мира - 4, осознание ненужности поэта - 2, автор борется со временем - 1.
Что же касается отражения других аспектов поэтической картины мира, воплощенной в тексте (цветового, звукового, тактильного), они представлены в коллективном ассоциативном поле текста единично: 1) темнота - 4, серый, огонь; 2) гром, слова, гроза; 3) холод - 2. Эти реакции в основном стимулированы трагической эмоциональной тональностью текста и его тематикой. Учитывая значимость звукописи для М.И. Цветаевой и наличие в анализируемом тексте аллитераций и слов, обозначающих звучание (гром, шум), можно было бы ожидать большее число ассоциативных реакций, связанных со звуковой картиной мира. Отсутствие данных ассоциатов и относительная эмоционально-оценочная однородность большинства других реакций обусловлены необыкновенной яркостью стимулирующих их регулятивных средств и структур, находящихся в сильной позиции конца стихотворения, воздействующих на читателей эмоционально благодаря их прагматическому заряду.
Подводя итоги, можно сделать ряд выводов:
1. Текст отражается в коллективном ассоциативном поле во всей его сложности и многоаспектнос-ти: фиксируется его тема, идея, некоторые художественные особенности, эмоциональная тональность, образный строй, прагматика.
2. Ассоциативное поле текста включает читательские реакции на языковую личность автора и его поэтическую картину мира (т.е. «художественное видение мира, выраженное в словесном искусстве» [9, с. 99]).
3. Ассоциативное поле текста, выявленное экспериментально, представляет интерес для исследователей как результат творческого диалога автора и читателя, сопряжения их совместной текстовой деятельности.
4. Анализ ассоциативного поля рассмотренного стихотворения М.И. Цветаевой «О поэте не подумал век... » позволяет судить об адекватном понимании его идеи и глубинного смысла. Это достигается благодаря большой регулятивной силе текста, умелому использованию автором ярких регулятивных средств и структур в сильных позициях.
З. Преобладание однородных ассоциативных реакций определенного типа в коллективном ассоциативном поле текста обусловлено особой значимостью для автора связанных с ними аспектов его поэтической картины мира. Так, явное доминирование эмоциональных и оценочных реакций в ассоциативном поле анализируемого текста указывает не только на его повышенную экспрессию и прагматику, но и на явно выраженное стремление автора эмоционально воздействовать на читателя, обратив его в свою веру.
6. Судя по ассоциативному полю текста, ввиду целостности отраженного в нем фрагмента поэтической картины мира, существует определенная корреляция между ее разными аспектами и формами проявления.
7. Общность стимулированных текстом ассоциа-тов (совпадение реакций, их семантическое единство, сходство культурологических ассоциаций обобщающего характера и т.д.) свидетельствует о характере регулятивной силы текста, эффективности коммуникативной стратегии автора и однородности смысловой интерпретации на основе стимулированного текстом ассоциативного развертывания, т.е. о некоторых важных закономерностях первичной и вторичной текстовой деятельности автора и адресата.
Дальнейшее изучение поэтической картины мира автора с опорой на теорию текстовых ассоциаций и теорию регулятивности представляется перспективным для коммуникативной стилистики художественного текста.
Литература
1. Болотнова Н.С. О статусе коммуникативной стилистики текста и перспективах ее развития // Изв. Алтайского гос. ун-та. 1998. Вып. 3.
2. Болотнова Н.С. Коммуникативная стилистика художественного текста: результаты и перспективы //Художественный текст и языковая личность: проблемы изучения и обучения: Мат-лы II Всерос. науч.-практ. конф., посвящ. 100-летию Томского гос. пед. ун-та (11-12 окт. 2001 г.). Томск, 2001.
3. Болотнова Н.С., Бабенко И.И., Васильева А.А. и др. Коммуникативная стилистика художественного текста: лексическая структура и идиостиль. Томск, 2001.
4. Болотнова Н.С. Об изучении ассоциативно-смысловых полей в художественном тексте // Русистика: Лингвистическая парадигма конца XX века: Сб. ст. в честь проф. С.Г. Ильенко / РГПУ им. А.И. Герцена, филол. ф-т СПбГУ. СПб., 1998.
5. Болотнова Н.С. Структура и информативные возможности ассоциативного поля текста // Актуальные проблемы русистики / Под ред. Т.А. Демешкиной. Томск, 2000.
6. Болотнова Н.С. Лексическая структура и ассоциативное поле художественного текста // Русский язык в современном культурном пространстве. Томск, 2000.
7. Болотнова Н.С. Ассоциативное поле текста и слова // Коммуникативно-прагматические аспекты слова в художественном тексте. Томск, 2000.
8. Болотнова Н.С. Лексическая структура художественного текста в ассоциативном аспекте. Томск, 1994.
9. Колшанский Г.В. Объективная картина мира в познании и языке. М., 1990.
10. Янушкевич А.С. Картина мира как историко-литературное понятие // Картина мира: модели, методы, концепты: Мат-лы Всерос. междисципл. школы молодых ученых «Картина мира: язык, философия, наука» (1-3 нояб. 2001 г.) / Под общ. ред. проф. З.И. Резановой. Томск, 2002.
11. Рыбальченко Т.Л. Поиск картины мира в современной прозе // Там же.
12. Постовалова В.И. Картина мира в жизнедеятельности человека // Роль человеческого фактора в языке. М., 1988.
И.И. Бабенко
ОБ АССОЦИАТИВНОСТИ КАК УНИВЕРСАЛЬНОМ КОММУНИКАТИВНОМ СВОЙСТВЕ СЛОВА
Томский государственный педагогический университет
Положение о том, что слово, являясь базовой единицей общения, обладает определенными коммуникативными свойствами, не подвергается сомнению в современной лингвистике (И.А. Стернин, Г.Я. Сол-ганик, Э.С. Азнаурова, И.В. Сентенберг, В.В. Степанова, Ю.Д. Апресян, И.М. Кобозева и др.). Слово как основная единица языка и речи способно фиксировать, хранить, а при необходимости - воспроизводить и передавать в потоке речи определенный объем информации (интеллектуальной, эмоциональной, эстетической), обеспечивая понимание и взаимодействие всех участников коммуникации. Совершенно очевидно, что для выполнения столь сложной задачи слово должно обладать широким спектром свойств и возможностей, природа возникновения и механизм реализации которых до сих пор вызывает многочисленные споры.
Ряд ученых (И.А. Стернин, Э.С. Азнаурова, И.В. Сен-тенберг) соотносят коммуникативные свойства слова только с его семантикой, с «собственно значением и его информативным потенциалом» [1, с. 40]. Другой подход к решению этой проблемы предлагает В.В. Степанова, считающая, что так называемые функциональные ориентиры в семантике слова «обусловлены явлениями системной организации лексики» и самые общие из них содержатся в словарных толкованиях, показывающих, как слово «должно применяться и пониматься» [2, с. 5]. Кроме этого, функциональные ориентиры задаются слову «от-текстово» - «своеобразными правилами текстообра-зования, внутритекстовой мотивированностью элементов его лексической структуры» [2, с. 8].
Группа ученых под руководством академика Ю.Д. Апресяна рассматривает лексическое значение слова, включающее в себя пресуппозиции и ассер-ции (первая соотносится с известным, темой, а вторая - с новым, ремой), мотивировки, модальные рамки, рамки наблюдения, как структуру с логически различными слоями смысла, которые «по-разному реагируют на такие семантически активные слова, как отрицание, квантификаторы (включая кванторы), мо-
дальные и оценочные слова» [3, с. 38]. Таким образом, реализация коммуникативных возможностей слова представляется ими как процесс актуализации одного из смысловых уровней, формирующегося под влиянием места слова в синтаксической конструкции и его ближайшего семантически активного окружения (в аспекте тема-рематических отношений).
Признавая справедливость данных подходов, считаем возможным взять за основу другую концепцию, которая отражает коммуникативно-деятельностный аспект исследования проблемы. Признавая существенную роль семантики, мы, вслед за Н.С. Болот-новой, полагаем, что коммуникативные потенции слова определяются его ассоциативными связями, «синтезирующими его соотнесенность с миром вещей и миром слов» [4, с. 109]. Под коммуникативным потенциалом нами, вслед за Н.С. Болотновой, понимается «все, что обусловливает его готовность участвовать в общении в качестве элемента высказывания - носителя определенного “кванта” знания и прагматического заряда, т.е. основные лингвистические параметры слова, его связь с другими лексическими единицами, предметно-логическая соотнесенность, тематико-ситуативные и оценочно-прагматические связи» [4, с. 32]. Таким образом, успешное изучение коммуникативных потенций слова должно опираться на тезис об ассоциативности речемыслительной деятельности человека. В связи с этим коммуникативные свойства слова должны определяться не столько семантикой и его местом в высказывании, сколько ассоциативными связями слова, которые комплексно отражают все эти и другие его особенности.
Вопрос о роли слова в процессах коммуникации и когниции ставился еще классиками филологии. В.Ф. Гумбольдт писал о том, что речь и понимание -две стороны речевой способности. А.А. Потебня в работе «Мысль и язык», вслед за В.Ф. Гумбольдтом, отмечал, что понимание - это процесс, в котором люди «затрагивают друг в друге то же звено чувственных представлений и понятий, прикасаются к тому же клавишу своего духовного инструмента, вслед-
