CC BY
84
В.П.Кирилко
АСПРЫ С БОЛЬШИМ «Т» НА ЛИЦЕВОЙ СТОРОНЕ: ОПЫТ ИНТЕРПРЕТАЦИИ
V.P.Kirilko Aspres with Capital T on the Obverse: the Experience of Interpretation
The T formed symbol, which was the constant basic element of all official monograms of the princes of Crimean Gothia could be a full semantic equivalent of capital T on aspres. The possible genetic relations of the Mangup rulers with Circassians of Taurika cannot be excluded.
В 1899 г., классифицируя генуэзско-та-тарские аспры Каффы, Э.Ф.Ретовский впервые выделил в самостоятельную группу три монеты (рис. 1: 1, 6, 7), на лицевой стороне которых вместо традиционного изображения портала была помещена большая буква Т в круге (Ре-товский 1899: 50 - 52, табл. V, 18 - 20). Обрамлявшие знак остатки латинской легенды, по мнению ученого, указывали на то, что монеты чеканены западными европейцами, владеющими какой-то территорией в пределах Золотой Орды, конкретизировать которую не позволяла плохая сохранность надписи. Наличие на аверсе большой буквы Т дало исследователю основание с определенными оговорками высказать предположение о возможной связи данной серии аспров с Таной. Впоследствии им были опубликованы новые варианты этого монетного типа (рис. 1: 2 - 5), общее число которых достигло семи (Ретовский 1906: 69-71, табл. VI.1-5; 1914: 16, табл. 1. 6-7). Сопоставляя все известные экземпляры монеты, нумизмату удалось реконструировать легенду лицевой стороны: IMPERATOR. Однако и этого оказалось недостаточным, чтобы выяснить их происхождение.
На реверсе указанных монет в таком же круге, обрамленном арабской надписью, помещена тамга Золотой Орды, в нумизматической литературе известная как «главная, великая тамга», или «тамга дома Бату» (Лебедев 1990: 140
- 145). В одном из вариантов номинала используется джучидская (общекипчакская) тамга. Легенду реверса ученый прочесть не смог, но им было отмечено определенное сходство этого монетного типа с генуэзско-татарскими аспра-ми Каффы времени правления золотоордын-ского хана Улуг Мухаммеда (1419 - 1426, 1428
- 1436 гг.) и миланского герцога Филиппо Ма-риа Висконти (1421 - 1435 гг.).
Э.Ф.Ретовский вопрос атрибуции аспров с большим Т в круге на лицевой стороне оставил открытым, но с легкой руки нумизмата и другие ученые вскоре стали связывать их эмиссию с Таной (Якобсон 1964: 111; 1_ипагсП 1980: 36 -37, 120 — 121). Тем не менее в самой Тане монеты этой группы до сих пор не найдены (Фо-мичев 1991: 334 — 335)1. Не известны они и в других местах вне Крыма, что, учитывая замкнутый характер денежного обращения Таври-ки в ХУ в. (Федоров-Давыдов 1960: 129; Слепо-ва 1986: 22 - 30; Еманов 1997: 39), дает основание ограничить круг поиска возможного эмитента территорией полуострова. К тому же на хронологически близких монетах генуэзских колоний в соседних регионах большая буква аверса в качестве основного элемента композиции обычно соответствует первой букве имени монетного сеньора, но никак не города (1_ипапС1 1980: в 6, 8, 12, 15, 23. Ср.: Р 1, 2; Б 19
- 25; Р 1).
В Хазарии смысловым эквивалентом большого Т аспров вполне мог быть Т-образный знак, который является неизменной основой всех официальных монограмм князей Крымской Го-тии (рис. 2: 1 - 5, 8 - 10). Его семантика не ясна.
По мнению В.Л.Мыца, этот знак представлял собой лигатуру Т и Г - начальных букв фамилии правящей на Мангупе династии Гаврасов-Тиронинов, появившихся в Крыму на рубеже Х11
- XIII вв. и ставших в XIV в. во главе феодального государства Феодоро (Мыц 1985: 53 — 54). Но последнее, из гипотезы А.А.Васильева со временем превратившееся в аксиому, как, впрочем, и предположение Я.Ф.Фальмерайера о родстве Гавров с Таронитами, пока не находит подтверждения ни в одном из известных источ-
1 Сердечно благодарю Н.М.Фомичева за консультацию по вопросам монетного дела Таны.
© В.П.Кирилко, 1999.
Рис. 1. Основные варианты аспров с большим Т (по Э.Ф.Ретовскому)
ников (Степаненко 1990: 87 — 95). К тому же указанные семейства принадлежали к числу достаточно знатных родов, чтобы не быть упомянутыми номофилаксом Иоанном Евгеником в «Песне над гробом княжича» при представлении ближайших мангупских родственников усопшего (Спиридонов 1928: 94-96).
В.А.Сидоренко аналогичный знак фунской надписи (рис. 2: 1-3) a priori трактует как «сокращение титула деспот». Подобная интерпретация вызывает лишь недоумение, равно как вне всякой критики и предложенная им же расшифровка двух монограмм херсонесской плиты (рис. 2: 9, 10), в которых он умудрился увидеть имена татарского хана Менгли Гирея и «некоего Михаила Дуки, представителя знатного византийского рода» (Сидоренко 1993: 159)2.
О правителях Крымской Готии из того, что хоть как-то позволило бы приблизиться к разгадке закодированной в знаке информации, известно очень мало.
2 Не менее спорны и другие выводы автора указанной статьи, в частности, о принадлежности средней монограммы фунской плиты (рис. 2: 2) Хаджи Гирею. Исходя лишь из общих соображений, исследователь придает своей версии качества аксиомы. Но даже если, допустим, можно согласиться с его утверждением, что Александр признавал вассальную зависимость от Хаджи Гирея, то это отнюдь не свидетельствует о неизбежности помещения монограммы (?) последнего, да еще в сопровождении титула деспот (?), на строительной надписи 1459 г. из Фуны. К тому же для образующих данную монограмму букв (М, А, Х, Л или Д) более естественной и приемлемой является их трансформация в имя 'Ахцато? (Мыц 1991а: 192) либо Ma'k%ocl(Mb.'kaxioq), чем 'Ax^iKspisq. Справедливости ради следует отметить также и то, что предположение о заключенном в первой монограмме херсонесской плиты (рис. 2: 8) имени ICAAK задолго до В.А.Сидоренко высказал А.Л.Якобсон (1950: 44), о чем многие, к сожалению, уже успели позабыть. Позднее, публикуя чаши Исаака из раскопок ман-
Итальянские источники, сообщая о захвате Алексеем Чембало в 1433 г., говорят о нем как о «некоем благородном муже греческого происхождения, который в народе зовется владыкой Лотедоро и имя которого Алексей» или как о «благородном греке, именуемом Алексеем, князем Феодоро», или же просто называют его «Алексей, некий грек, князь Феодоро» (УаэН^ 1936: 206).
Ненамного конкретнее и Иоанн Евгеник (Спиридонов 1928: 93 — 95). В эпитафии умерший княжич представлен им как «отпрыск от благородного корня». При этом Иоанн и Алексей, соответственно отец и дед покойного, наделяются самыми лестными эпитетами и сравнениями, риторический поток которых не содержит даже малейшего намека на их фамилию. В очередной раз подчеркивая благородство и древность рода, номофилакс, тем не менее, явно не без веских на то оснований, обходит стороной вопрос происхождения мангупских князей, тог-
гупского дворца, А.Л.Якобсон испытал некоторые затруднения с интерпретацией титула этого правителя Феодоро, представленного на сосудах аббревиатурой (рис. 2: 7). Из двух возможных вариантов чтения АУ0-ф(КРА)Т» и АУветь ученый отдал предпочтение первому, обосновывая свой выбор тем, что в надписи «буква е не имеет горизонтальной черты, а буква N недостаточно ясно выражена» (Якобсон 1953: 414 - 415, Рис. 13.3; 32). Вскоре эту точку зрения приняли и другие исследователи (Мыц 1991а: 183). Тем не менее, ее нельзя признать достаточно убедительной, поскольку незаконченный вид имела также буква Т на одной из чаш (Якобсон 1953: Рис. 13.3), а в последнем знаке второй строки и в обоих случаях изображена не ю, но именно лигатура е и N причем N прочерчена вполне отчетливо и не вызывает никаких сомнений. Следовательно, на данных изделиях Исаак, подобно правившим до него Алексею и Иоанну, представлен как (аибеутгц;). В этом качестве он упомянут также еще одним источником - эпитафией Влада из Суча-вы (Ва1алис 1993: 230).
Рис. 2. Монограммы строительных надписей Фуны (1 - 3), Мангупа (4) и Херсонеса (8 - 10), надгробной пелены Марии из Путны (5), поливной керамики из раскопок Фуны (6, 11) и Мангупа (7, 12, 13), метка на одном из камней гробницы VII у Мангупской базилики (14): 1 - 3, 6, 11 - 13 - по В.Л.Мыцу, 5 - по Э.Тафрали, 7 - по А.Л.Якобсону, 8 - 10 - по Палласу, 14 - по М.А.Тихановой.
да как родословная матери усопшего, хотя в песне речь идет собственно и не о ней, дана и по мужской линии, и по женской, причем особо отмечено ее родство с императрицей. Браки детей Алексея, около 1425 г - Иоанна и в 1426 г -Марии, в какой-то мере приблизили его к порфирородным, что вскоре нашло отражение в геральдике феодоритов (Степаненко 1997: 76 — 77), а позднее позволило М.Броневскому со ссылкой на одного старого священника утвер-
ждать, что последние греческие правители княжества «верно происходили от крови Константинопольских или Трапезундских государей» (Описание Крыма 1867: 344). Несколько неожиданную информацию содержит молдавско-немецкая летопись 1457 - 1499 гг. (Славяно-молдавские летописи 1976: 49). В этом документе мангупская княжна Мария, которая, судя по гербам и монограммам (рис. 2: 5) ее надгробной пелены из Путны (Та1га!1 1925: 51 -
55, р1. ХИН; ВисМа! 1984: 97) и надписи в наосе католикона афонского монастыря Григориу (Бо-жилов 1994: 416), к тому времени уже считала себя Асаниной Палеологиной, названа черкешенкой. Странное только на первый взгляд свидетельство хроникера получает логическое продолжение в письме Заккариа Гизольди от 12 августа 1482 г. (УавШву 1936: 240 — 241). Жалуясь протекторам Банка св. Георгия на каких-то готских князей, нашедших убежище в Мат-реге, одного из них он иногда называет черкесом, что для адресанта, самого — сына адыгской княжны (Некрасов 1990: 66 — 67), вряд ли было случайным. Замыкает цепочку сообщение М.Броневского о том, что Мангуп турки именовали «Черкессигерменом, то есть новою Черкесскою крепостью» (Описание Крыма 1867: 344). Даже если польским послом была неправильно истолкована полученная информация либо ошибся переводчик, в целом это особо не меняет сути дела, поскольку до недавнего времени греческое село с аналогичным названием имелось неподалеку, у Эски-Кермена. Более важным является другое. Сейчас в Крыму известно 14 топонимов с компонентом «черкес», основная часть которых сосредоточена в юго-западном регионе полуострова («Крымская Кабарда»), где, судя по материалам археологических раскопок, уже в XIV -XV вв. могла проживать компактная группа адыгов (Мыц 1991 б: 81 - 82; Суперанская, Исаева, Исхакова 1995: 17, 95). В принципе, нет ничего необычного и невероятного в эвентуальной генетической связи мангупских князей с черкесами Таврики, появление предков которых здесь, видимо, следует относить ко времени Хазарского каганата. По крайней мере, в этом случае становится более понятным и несколько объяснимым ряд аспектов средневековой истории Мангупа, а именно: северокавказское происхождение части меток на известняковых блоках из оборонительных стен (Герцен 1990: 116 - 118, рис. 16 — 18); негреческие имена
ЛИТЕРАТУРА
Божилов И. 1994. Фамилията на Асеневци (1186 -
1460). Генеалогия и просопография. София. Герцен А. Г. 1990. Крепостной ансамбль Мангупа //
МАИЭТ. I. С. 87 - 166, 242 - 271. Еманов А. Г. 1997. Образование городской коммуны Каффы (до сер. XV в.). Автореф. дисс. ... докт. ист. наук. Екатеринбург. Латышев В.В. 1896. Сборник греческих надписей христианских времен из Южной России. СПб. Лебедев В. Символика и язык монет Крыма золотоор-дынского периода // Нумизматические исследования по истории Юго-Восточной Европы. Кишинев. С. 139 - 156. Малицкий Н.В. 1933. Заметки по эпиграфике Мангупа
// ИГАИМК. 71. С. 39 - 40. Мыц В.Л. 1985. Поливная керамика с монограммами из раскопок Мангупа и Фуны // Материа-
сотников Хуйтани и Чичикия, во второй половине XIV в. восстанавливавших крепость, причем последнее имеет грузинские параллели (Латышев 1896: 54; Успенский 1929: 113); приоритетность топонима Мангуп по отношению к Феодоро при внешних контактах фе-одоритов, тогда как генуэзцы отдавали предпочтение новому названию города; особый статус княжества в Хазарии: ман-гупские правители, если и не состояли в родственных отношениях с крымскими ханами (а косвенно об этом свидетельствует появление тамги Гиреев на монограмме Александра — рис. 2: 6) (Мыц 1991а: 192, рис. 3, 4—5), то, безусловно, находились под их покровительством, о чем в августе 1455 г. консул Каффы в донесении с жалобой на Алексея и его братьев довольно красноречиво сообщает протекторам Банка св. Георгия: «Они хвастают, что пока жив их отец и владыка хан татарский, они никого не боятся» (Малицкий 1933: 39 - 40). В этом ключе, видимо, следует рассматривать и семантику геральдики феодоритов. Тем более, что сочетание Т-видной фигуры с кругом является основным формообразующим элементом многих фамильных знаков западнокавказских горцев (Фелицын 1889: 56, др.), причем у Абу-ко, одного из дворянских родов племени Ка-бертай Адыгского народа, тамга имеет композицию, тождественную символу, изображенному на лицевой стороне атрибутируемых аспров.
К сожалению, уровень современных знаний о родовом древе мангупских князей таков, что на данном этапе исследований исключает даже саму вероятность какой-либо однозначной трактовки основы их монограмм. Приведенная же выше разрозненная мозаика фактов и предположений имеет своей целью, прежде всего, хотя бы в общих чертах наметить возможные исходные позиции гипотезы о чеканке монетным двором Каффы специальной серии аспров для Крымской Готии.
лы I Симпозиума по проблеме «Полихромная поливная керамика Закавказья. Истоки и пути распространения»: Тез. докл. Тбилиси. С. 52 - 54.
Мыц В.Л. 1991а. Несколько заметок по эпиграфике средневекового Крыма XIV - XV вв. // Византийская Таврика. Киев. С. 179 - 193.
Мыц В.Л. 1991 б. О пребывании «черкесов» в Крыму: Тез. докл. научн. конф. «Проблемы истории Крыма». Симферополь. I. С. 81 - 82.
Некрасов А.М. 1990. Международные отношения и народы Западного Кавказа (последняя четверть XV - первая половина XVI в.). М.
Описание Крыма (Таг1апае йезспр^о) Мартина Броневского. 1867 // ЗООИД. VI.
Ретовский Э. 1899. Генуэзско-татарские монеты города Каффы // ИТУАК. 29.
Ретовский Э. Ф. 1906. Генуэзско-татарские монеты // ИАК. 18.
Ретовский Э.Ф. 1914. Генуэзско-татарские монеты // ИАК. 51 .
Сидоренко В.А. 1993. Памятники каменной пластики средневековой Таврики // МАИЭТ. III. С. 145 - 161.
Славяно-молдавские летописи XV - XVI вв. 1976. М.
Слепова Т.И. 1986. Некоторые аспекты распространения венецианских и генуэзских монет и их подражаний в Восточном Средиземноморье и Северном Причерноморье в XII - XV вв. // ТрГЭ. XXVI.
Спиридонов Д.С. 1928. Заметки из истории эллин-ства в Крыму // ИТЭИАЭ. II. с. 93 - 102.
Степаненко В.П. 1990. Легенда о Гаврах и Херсонес в русской и советской историографии // Историография балканского средневековья. Тверь. С. 87 - 95.
Степаненко В.П. 1977. Князья Феодоро и византийская аристократия XV в. // Международная конференция «Византия и Крым»: Тез. докл. Севастополь. С. 76 - 77.
Суперанская А.В., Исаева З.Г., Исхакова Х.Ф. 1995. Введение в топонимию Крыма. М.
Успенский Ф.И. 1929. Очерки из истории Трапезунд-
ской империи. Л.
Федоров-Давыдов Г.А. 1960. Клады джучидских монет // НЭ. 1.
Фелицын Е. 1889. Сборник тамг или фамильных знаков западнокавказских горцев и племени Кабертай Адыгского народа // ЗООИД. XV. С. 503 - 504. и др.
Фомичев Н.М. 1991. О денежном обращении средневекового города Азова в Х - XV веках: Резюме сообщений XVIII Международного конгресса византинистов. М. T.I. С. 334 - 335.
Якобсон А.Л. 1950. Средневековый Херсонес (XII -XIV вв.) // МИА. - 17.
Якобсон А .Л. 1953. Дворец // МИА. 34. С. 390 - 418.
Якобсон А.Л. 1964. Средневековый Крым. М. - Л.
Batariuc P.-V. 1993. Necropola medievala de la Suceava -Câmpul Çanturilor // AM. XVI.
Buchtal H. А 1984. Greek New Testament Manuscript in the Escorial Library // Byzanz und der Westen. Wien.
Lunardi G. 1980. Le monete delle colonie genovesi. Genova.
Tafrali O. 1925. Le trésor byzantin et roumain du monastere de Poutna. Paris.
Vasiliev A.A. 1936. The goths in the Crimea. Cambridge, Massachusetts.
