CC BY
9Аспекты учения о личности в очерке И.П. Четверикова «Критический индивидуализм в русской философии»
сч cJ
£
Б
а
2 ©
Сизинцев Павел Васильевич.
аспирант, Московская Духовная Академия, sizinpash@yandex.ru.
В статье рассмотрены проблемы мышления, связанные с отношением познания к сознанию с точки зрения И.П. Четверикова. Автором проанализированы характерные особенности переживания ощущений как формы сознания и бессознательных явлений, а также использование сознания как критерия реального существования - бытия. Цель статьи - исследовать философские предпосылки возникновения и становления персоналистических взглядов и проанализировать категориальный аппарат и методологию анализа религиозного философа И.П. Четверикова. Предмет статьи -описание и интерпретация им оригинальной системы философского и религиозного миросозерцания русского персоналиста Г. Тейхмюллера, отраженных в концепциях познания, сознания, критике материализма и неокантианства в категориях единства, личных атрибутов, понятий бытия индивидуального человеческого «Я» и времени. Тема статьи - дать представление о понятиях личности, сознания, истины как гармоническом единстве непротиворечивости бытия и времени. Методология исследования базируется на системно-философском подходе с использованием эвристических методов выявления информации в используемых источниках. Оригинальность исследования имеет максимальную степень, так как подробных аналитических исследований теологического и философского наследия И.П. Четверикова в мировой и российской научной среде до настоящего времени практически не проводилось. Ключевые слова: Закон достаточного основания, познание, мышление, психическая жизнь, трихотомия бытия, диалектический метод, единое сознание.
Предмет статьи - описание и интерпретация И.П. Четвериковым системы философского и религиозного миросозерцания русского персоналиста Г. Тейхмюллера, отраженных в концепциях познания, сознания, критике материализма и неокантианства в категориях единства, личных атрибутов, понятий бытия индивидуального человеческого «Я» и времени.
В интерпретации концепта сознания у И.П. Четверикова, основными психическими атомами у человека были двигательные функции души и «Я», как самостоятельный неразделенный фактор бытия вместе с ощущениями, чувством, волей и т.д. При постепенном в течение жизни усложнении психической деятельности, т.е. усложнении душевных состояний человека заключается развитие души. Совокупность систем душевного единства формирует сложное само по себе и производное сознание у человека. Речь, идет об эмпирическом сознании человека, в котором немалую долю играет опыт. При этом все эти элементы психической, т.е. душевной жизни:
■ никогда не существуют раздельно друг от друга,
■ всегда скоординированы друг с другом, ибо связаны в более сложные системы второго порядка [Четвериков, 1905, 125].
Налицо полное следование онтологическому принципу единства и целостности человека, имеющему укорененность в христианской традиции мышления, отражающей тот онтологический факт, что человек соединяет духовный мир и земной мир. И понятия об интеллектуальной интуиции, как актах разума, постигающего предмет исследования в его безусловной целостности, переложенные на православную основу духовно-телесной структуры человека, принесли свои плоды. Координацию душевных элементов он видел или как душевный акт объединения умозрительных данных непосредственного сознания полученных просто по факту зрения человеком окружающей его действительности, т.е. физиологической необходимости, называя это воображением. Эту координацию И.П. Четвериков понимал и как душевный факт, обусловленный изначальной точкой зрения, считая, что такой тип составляет деятельность мышления [Четвериков, 1905, 125].
Таким образом, человек должен был жить, быть, существовать, постоянно проверяя и познавая себя как изначальным сознанием, так и эмпирическим, ища оптимальный путь управления своей душой. Продуктами воображения на этом пути бытия могли быть представления или художественные образы, ибо воображение характерно для первичного, непосредственного сознания. Если действительность не совпадает с личным представлением о благе жизни, человек не удовлетворяется ею и стремится изменить и приспособить мир к удовлетворению своих потребностей и исполнению поставленных им и Богом целей. Отсюда появляется понятие о самосознании, проявляемое как свойства души о своей идее, что, описывает, говоря современным богословским языком, личностность человека. Поскольку человеку следует хорошо знать самого себя, уметь лично решать проблемы его жизни среди других людей, видеть уникальный смысл своего личностного бытия, его непреходящую ценность, ориентируясь на идеал личности Иисуса Христа, который и обуславливает цель существования на земле. Этому способствует мышление человека, в котором всякое объединение производится с определенных точек зрения по закону, именуемым И.П. Четвериковым законом достаточного основания, причем он находит число этих категорий у А.А. Козлова, Е.А. Боброва и Тейхмюллера гораздо больше, чем указано у Аристотеля и Канта [Четвериков, 1905, 126].
И. Кант упоминается в очерке И.П. Четверикова далеко не случайно. Немецкий мыслитель исследовал саму способность знания как познания и сознания человека с точки зрения ее возможностей, анализировал знание по его всеобщности, необходимости и первоначальности. Его дают априорные интуиции созерцания (пространство,
время), или априорные категории рассудка (единство, множество, причина). А разум человека в основах личной деятельности выстраивает мегаструктуру видимого мира по уже заложенным в уме человека незыблемым и общеобязательным законам. Эта композиция мироздания в сознании человека имеет объективный характер, и хотя метафизическое познание у Канта невозможно, им допускалось осмысление этих идей посредством нравственного закона через свободу воли человека. Только через свободу дается шанс бессмертия души и бытия Абсолюта, ибо она не просто возможность, а нравственный постулат, предпосылка обоснования метафизики на основе морали.
Форма сознания «бытие для себя» по Гегелю морально преодолевается сознанием «бытия для другого». Религиозное чувство он выражал через определенность как бесконечное мышление всеобщего и «Я» как эмпирическая субъективность, которые соединены в чувстве во мне [Гегель, 1976, 2, 302]. Итак, в религиозном чувстве соединяется человеческая субъективность «Я» и божественное Начало как два полюса бытия, что порождает разрыв и вызывает страх, раскаяние, но и чувство поддержки. Восстановление человека-субъекта и его самосознания, позитивное чувство причастности к Абсолютному и единение с ним снимает раздвоенность и составляет область культа. У Гегеля «Я» отождествляет себя со Всеобщим.
«Я» обретает себя в отрицании своей конечности, понимая, что именно такое знание об абсолютном само является как абсолютным, так и непосредственным знанием [Гегель, 1976, 2, 359]. По Гегелю, Абсолют как Бог дается людям в чувстве, которое соединяет интеллектуальный и практический полюса христианства. Оно есть интегративный элемент религии, в котором разрыв между «Я» и миром преодолевается в личном Боге человека. Мышление помогает познавать человеку личностное содержание смысла его бытия не только прямым связыванием самосознающего единства жизни с ее множественностью (индивид и координация [Бобров, 1904,193]), принадлежностью к человеческому «Я» [Козлов, 1895, 448] каждого, но и взаимосвязью причины и следствия и т.д.
Тейхмюллер определял познание как функцию мышления, состоящую из соотнесения нескольких элементов в одно мыслимое идеальное целое. И как реальная функция познание может сознаваться в различной степени. Но его содержа-
ние, - мыслимая в нем логическая связь элементов суждения подлежит лишь оценке категориями истины и лжи [Ру-мер, 1914, 388] не имея отношения к категориям интенсивности и реальности. Отсюда следует вывод - познание любого вида может в данный конкретный миг совершенно не осознаваться человеком. И напротив, человеком систематически осознаются состояния и акты действий, не имеющие ни малейшего отношения к процессам познания как таковым. Это любовь и ненависть, дружба и милосердие и т.п. Следовательно, сознание и познание суть совершенно разные понятия, в равной степени присущие онтологии бытия.
Современник И.П. Четверикова философ С.А. Аскольдов определял способность человеческого ума «схватывать» целокупность существенных и несущественных признаков предметов и явлений как аналогию, которая создает их единый смысловой образ - концепт [Ас-кольдов,2012, 181]. Сознание фиксирует мир по его признакам, объединяя их в единые смысловые образы, и давая им понятия, которые формализуются логикой мышления в парадигмы. Парадигмы в свою очередь определяют личностную картину окружающего бытия, и отношение к нему личности человека, обуславливая решение задач выживания и выбора морального пути. При этом сознание собственного «Я» обуславливает реальность человеческого бытия по Тейхмюл-леру, существуя в себе и для себя. Это онтологическое свойство существования, его признак, подтверждаемый опытом и имеющий различные степени интенсивности проживания. Любой простейший акт мышления через координацию данных непосредственного сознания с определенными взглядами порождает мысль как умозаключающую деятельность человека. Отсюда Четвериков делает вывод, что различие истины и лжи возможно только в сознании, так как в нем возможна правильная или неправильная соотносительность этих категорий.
В частности, у человека, живущего по заповедям нравственности и придающего немалое значение молитве и христианским таинствам, сознание, основанное на этих деятельных производных принципах, погружается в область первичного сознания - личностной основы, и тем самым формирует определенные стереотипы личного поведения человека. При этом активное сознание и волевой контроль продолжают иметь основное зна-
чение в поведении человека. Подобная жизнь в аскезе и молитве на грани пика религиозных переживаний приводит к симфонии сознания и природы. У людей, длительное время занимающихся молитвенной практикой, ведущих аскетический образ жизни, и твердо соблюдающих моральные заповеди, настолько перерождаются сознание и духовные черты, что происходит некое преображение. Чувство придает духовным переживаниям жизненность, уникальность, оно пластично и индивидуально в представлениях религиозного содержания, устойчивого образа мыслей. У Тейхмюллера правильность логических построений христианского мышления определяется логическими и вместе с тем интуитивными чувствованиями, на координации которых с содержанием интеллектуальной деятельности основывается и идея истины христианства. Именно поэтому, религиозность, которая касается высших уровней человеческого сознания, не просто более сложно поддается описанию, но характерна в своем максимально полном выражении именно для христианства.
При этом для православной религиозности свойственен выход за пределы эмпиризма, своеобразное «расширенное сознание», сугубое ощущение универсализма, при котором за огромным разнообразием мира человек способен узреть единство творения Творца. Здесь акцент касается не только ритуальной стороны, но этической, становится необходимой любовь и милостивое отношение не только к родственникам по этносу или племени, но ко всем окружающим человека людям, включая врагов. Так как уже нет чужих людей, ибо нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе (Гал. 3., 28.). Люди познают друг друга через любовь, сознание ее, в ее высшем выражении, когда любовь больше веры (1 Кор. 13., 13.), предполагая в себе не просто привязанность, но и личностность в условиях полноты личной свободы каждого человека. Познание как умозаключение в соотношении с определенной категорией и сознание, как ничем не опосредованное знание -у Четверикова одинаково, относящееся к содержанию психической жизни. Но первое - знание опосредованное, а второе - непосредственное, интуитивное знание, совпадающее со своим содержанием [Четвериков, 1905, 126-127].
Ощущения относятся к типу простого сознания, а не познания. Но если их соотнести с другими категориями опи-
© £
Я
3
9 2
см см
£
Б
а
2 ©
сывающими действительность, то итогом соотношения уже будет некое знание об ощущениях. Отсюда изначальное первичное сознание ощущения переживаемо, но не может быть выражено в слове [Коз-лов,1895, 447]. Как только речь облекается в предложение, как в свою формальную словесную оболочку, она уже имеет отношение только к продуктам мышления [Четвериков, 1905, 127].
Об этом душевном феномене восприятия окружающего мира и людей писал философ и поэт Ф.И. Тютчев в стихотворении «Silentium!» (1830):
Как сердцу высказать себя?
Другому как понять тебя?
Поймет ли он, чем ты живешь?
Мысль изреченная есть ложь.
Если рассмотреть этот философский стих как мыслительную конструкцию сознания, то выяснится, что это не просто набор слов, поставленных в ритмическом порядке. В нем присутствует художественное единство и несколько уровней смысла - настроение, пафос, нравственная сердцевина, мелодика ритма, который в 20-х годах глубоко изучал И.П. Четвериков. В Москве был открыт Ритмический институт и на его выпускном курсе, шведскую гимнастику ведет Гип-пенрайтер, дыхание - Галактионова. Кузнецов читает лекции по истории музыки, а Иван Пименович Четвериков - по психологии [Ягодка, 2012, 78]. Он исследовал влияния ритма на психофизиологию человека и проводил эксперименты по действию ритмических упражнений. Под руководством профессора И.П. Четверикова был проделан ряд экспериментов по исследованию воли и внимания [Ягодка, 2012, 82]. Итогом стал труд И.П. Четверикова «О методах изучения влияния ритма на психофизиологию человека» как эмпирическое подтверждение через 20 лет правоты идей русского персонализма.
Таким образом, ритмика и смыслы живут в художественном единении слова и интуиции звука при движении в танце, при прочтении стиха, что и создает общую палитру чувственного восприятия, таинственную ощущаемость духовного содержания. Также и в человеке физические органы, создающие в своей взаимосвязи конструкт тела, как внешнего организма, составляют внутреннее единство, управляемое человеческим «Я» и всеми душевными свойствами и задавая реальную непрерывность личностного бытия. Это непрерывность энергии личностного начала, вобравшего в себя дух и душу вместе с чувственно воспринимающей телесностью и есть бытие-в-себе челове-
ка. Человека, который каждую секунду бытия прорывается или внутрь себя - к образу Божию, или вне себя - в существование окружающего мира. Важно для исследования отношение И.П. Четверикова на данном этапе его богословского творчества к феномену бессознательного в человеке. Он утверждал, что сознание есть общая форма психической жизни, почему не может быть и речи об абсолютно бессознательных явлениях [Четвериков, 1905, 127]. Состояния бессознательного следует рассматривать как низшую ступень интенсивности психических явлений, находящихся у «порога сознания» [Тейхмюллер, 1895, 89-91]. Сознание в этом смысле в неолейбници-анской теории или есть, существуя с некоторой степенью интенсивности, переживаемое человеком и не выражаемое в слове человеческом, или его нет вообще, т.е. нет и человека. Критерий истины - в познании, но критерий реальности бытия - в сознании, ибо наличное существование чего-либо дано только в непосредственном сознании, которое необходимо совпадает с реальным бытием [Четвериков, 1905, 127]. Первичное сознание по мысли Четверикова, ощущает переживания бытия, личностные, как конкретное «Я» человека. Данная мысль находится в полном согласии с установками православного учения о человеке. Речь идет о попытке понятия соотношения функций души и тела у человека, обрамленной в философские термины. Это вывело мысль на новый уровень свободы, открытости, творчества и подготовило для более тонких искушений человеческой природы. В нас есть внутренний человек, и мы в некотором смысле двойные и, сказать по правде, мы есть бытие внутреннее. То, что находится вне (меня) это не лично я, но это моё. Рука это не я, но я - это разумное начало души. Рука же - часть человека. Поэтому тело - это орудие человека [Василий, 2008, 435]. При этом, из приписывания человеческого «Я» разумному началу очевидно, что оно лишь проявляет действие «Я», но не является им, ибо «Я» относится к бытию и управляет телом.
В современной антропологии данная функция является характеристикой личности задающей уникальный способ существования природы, как в мелочах, так и в духовной перспективе. И.П. Четвериков настаивал не просто на существовании в единой целостности человека двух уровней сознания. Он утверждал, что единственный материал для построения понятия бытия может быть дан только в
непосредственном сознании [Четвериков, 1905, 128]. Объективное бытие им выводится из ответа, что такое бытие вообще, его понятие, признаки и содержание [Бобров, 1898, 3] который был дан учением Тейхмюллера о трех разных видах бытия. Наблюдая функции души в их проявлениях и их содержаниях, он пришел к важному выводу о том, что хотя различным актам душевной жизни присуща интенсивная динамичность, но их содержание, повторяясь, значительное число раз, все время остается тождественным. Ощущение сменяется ощущением, мысль переменяется на новые мысли, но содержание всех актов душевной жизни - красота, удовольствие постоянно остается неизменным [Четвериков, 1905, 128-129].
Поэтому И.П. Четвериков считал, что в непосредственном сознании необходимо различать двоякое бытие:
1. Постоянное, единое и тождественное, или - иначе - идеальное бытие,
2. Множественное, вечно текущее или реальное бытие.
При этом для мыслителя было аксиоматично, что никакой акт, выражающий душевную жизнь динамически (ощущения, мысли, чувствования) не способен существовать без наполненности содержанием в нашем сознании. Следовательно, изолировать и обособить один род бытия сознания от другого невозможно, а коли так, то необходимо допустить третье - единое бытие, которое сознает как свою наличность, так и содержание.
Это идеальное бытие, представляет собой огромное разнообразие, не сводящееся к единству, но формирующее целый ряд логических соединений и постоянно происходящих в человеке изменений. При этом отдельные идеальные элементы встречаются в сознании и обособленно и в связи друг с другом. В реальной жизни,человексоединяет первое бытие со вторым в своем «Я» как общем для обеих форм бытия существе. Оно, объединяя сознание в себе, также имеет свое постоянное бытие, «третье бытие» которое одновременно присутствует и в идеальном и в реальном бытии, различая и соединяя его в разнообразные группы [Четвериков, 1905, 129] и через единство сознания связывающее ощущения и разнородные по природе душевные акты. В этом состоянии исчезает различие актов психической деятельности от их содержания. Бытие в виде деятельности и содержания являются атрибутами по отношению к третьему бытию, как к субстанции.
Литература
1. Бобров Е.А., О понятии бытия. Учение Г. Тейхмюллера и А.А. Козлова. - Казань, 1898. - 76 с.
2. Бобров Е.А., Психогенезис внешнего мира // Вестник психологии, криминальной антропологии и гипнотизма. Выпуск 4. СПб., 1904. - С. 193-207.
3. Василий Великий., свт. Творения: в 2 Т. // Т. 1. М.: Сибирская благозвонни-ца, 2008. - 750 с.
4. Гегель Г.Ф., Философия религии: в 2 Т. // Т. 1. - М.: Мысль, 1976. - 532 с.
5. Козлов, А.А., Сознание Бога и знание о Боге. // Вопросы философии и психологии. М., 1895. Год VI, кн. 4 (29). С. 445-460.
6. Тейхмюллер Г., Бессмертие души. - Юрьев., 1895. - 200 с.
7. Четвериков И.П., Критический индивидуализм в русской философии. // Труды Киевской Духовной Академии. 1905. № 9. С. 120-132.
8. Сизинцев П.В. Персонализм Г. Тейхмюллера в очерке доцента И.П. Четверикова «Критический индивидуализм в русской философии». // Инновации и инвестиции. 2016. №10. с. 280
Title of the article: Aspects of the doctrine of personality in the essay I.P. Chetverikova «Critical individualism of Russian philosophy». Sizintsev P.V. Moscow Spiritual Academy
The article considers the problem of thinking related to the relation of cognition to consciousness from the point of view of I. P. Chetverikova The author analyzes the characteristic features of the experience of sensations as forms of consciousness and unconscious phenomena, and the use of consciousness as the criterion of real existence - of being.
The purpose of this article is to explore the philosophical premises of the origin and formation of personality views and to analyze the categorical apparatus and methodology of the analysis of the religious philosopher I. P. Chetverikova The subject of the article is the description and interpretation of the original system of philosophical and religious worldview of the Russian personalize of G. Teichmuller, reflected in the concepts of cognition, consciousness, criticism of materialism and neo-Kantianism in terms of unity, personal attributes, concepts of being an individual human «I» and time. The theme of this article is to give an idea of the concepts of personality, of consciousness, of truth as a harmonious unity of consistency of being and time. The methodology is based on a systematic-philosophical approach using heuristic methods to identify information in the sources. The originality of the research has the maximum degree, as detailed analytical studies of theological and philosophical heritage of I. P.
Chetverikova in Russian and world scientific community to date is scarce.
Keywords: The law of sufficient reason, cognition, thinking, mental life, trichotomy of life, dialectical method, a single consciousness.
References
13. 1. Bobrov EA On the notion of being. Teachings of Teichmuller and AA Kozlov. - Kazan, 1898. - 76 p.
14. 2. Bobrov EA Psychogenesis of the external world // Bulletin of psychology, criminal anthropology and hypnotism. Issue 4. St. Petersburg, 1904. - P. 193-207.
15. 3. Basil the Great., St. Creations: in 2 T. // T. 1. M .: Siberian blagozvonnitsa, 2008. - 750 p.
16. 4. Hegel GF, Philosophy of Religion: in 2 T. // T. 1. - Moscow: Thought, 1976. - 532 p.
17. 5. Kozlov, AA, Consciousness of God and knowledge of God. // Questions of philosophy and psychology. M., 1895. Year VI, book. 4 (29). Pp. 445-460.
18. 6. Teichmuller, G., The Immortality of the Soul. - Yuriev., 1895. - 200 p.
19. 7. Chetverikov, IP, Critical Individualism in Russian Philosophy. // Proceedings of the Kiev Theological Academy. 1905. № 9. P. 120-132.
20. 8. Sizintsev P.V. Personalism G. Teichmuller in the essay of Assoc. Chetverikov «Critical individualism in Russian philosophy.» // Innovations and investments. 2016. №10. from. 280
О À
В
S
2
