CC BY-NC-ND
103
Е.В. Старостин
АРХИВЫ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ В ПЕРИОД СТАНОВЛЕНИЯ И РАЗВИТИЯ МОСКОВСКОГО ГОСУДАРСТВА (XIV-XVП века)
В статье впервые освещается история складывания и развития архивов Русской Православной Церкви в Х1У-ХУП вв. Особое внимание уделяется политике светской и духовной власти по сохранению историко-культурного наследия РПЦ. В статье подвергаются анализу причины уничтожения крупных документальных комплексов по истории церкви в процессе проведения реформ, войн, стихийных бедствий и т. п.
Ключевые слова: РПЦ, архивы РПЦ, историко-культурное наследие РПЦ, Русская Православная Церковь, архивы.
Более 500 лет Русь пребывала в состоянии политической раздробленности, и только церковь как устойчивая общественная структура, объединенная общей идеологией, в определенной степени выполняла роль связующего звена. Это не значит, что мы принижаем роль языка, культуры, общего менталитета, - это все, несомненно, способствовало усилению центростремительных тенденций. Русь, освобождаясь постепенно от давления крупных этносов с востока и запада, была еще крайне слаба. К началу XV в. земли, которые в настоящее время относятся к Белоруссии и Украине, были включены в состав Великого княжества Литовского, и сохранившаяся еще от Киевской Руси церковная организация подверглась сильнейшему влиянию католицизма. На съезде польско-литовских феодалов в 1385 г., заключивших так называемую кревскую (династическую) унию, католичество было объявлено государственной религией Литвы. А позднее, в XV в., Витовт, пытаясь усилить независимость русских земель, вошедших в состав его княжества, от Москвы, получил у Константинопольского патриарха согласие на учреждение самостоятельной Киевской митрополии. Где можно найти документальные следы деятельности православных церковных учреждений? Прежде всего в светских хранилищах, например, в материалах Литовской метрики, в актохранилищах крупных польских магнатов, в украинских, белорусских, польских, чешских, словацких и т. п. архивах, несомненно, и в Ватиканском тайном архиве.
На востоке русские земли, объединившиеся под гегемонией московских государей, в большей степени сохранили прежнюю административную структуру. С середины XV в. московская церковь становится
автокефальной, и собор высшего духовенства 1448 г. утвердил, без согласия Константинопольского патриарха, на митрополичий престол ставленника Василия II Иону. Вскоре произошло и разделение русской митрополии на московскую и киевскую (1458 г.)1. «Русская церковь, -писал М.К. Любавский, - представляла собой в известном смысле государство в государстве»2. На местах, в митрополичьей епархии наместники и тиуны, державшие у себя дьяков, подъячих, недельщиков, доводчиков, проветчиков, десятинников и т. п., чинили суд и управу, собирали налоги, наблюдали за благочинием. Светская власть предпочитала не вмешиваться в процесс церковного управления. Исключением являлись, пожалуй, только особо важные дела: о заговорах, государственных изменах, разбое, душегубстве, которые подлежали княжескому суду. Управление в епархиях было аналогичным митрополичьему и в конечном счете копировало княжескую организацию власти.
В этот период происходит перестройка великокняжеского управления в государственную систему, оформление «приказов» с «избами» (канцеляриями), штатами, местом постоянного пребывания и т. д. За исключением отдельных разрозненных документов, удельные архивы (как, впрочем, и епархиальные) от этого периода до нас не дошли. Трагична была судьба великокняжеского архива, так называемых «хранил царских» (Царского архива), содержащих богатые собрания славянских, греческих, восточных рукописей. Наибольший вклад в изучение Царского архива внес С.О. Шмидт, опубликовавший серию статей и книг, в которых детально исследовал историю, состав, формы классификации, описания и использования документов главного хранилища Московского царства3. Предполагаем, что восточные и греческие рукописи скорее всего лежали мертвым грузом, что заставило Василия III отправить посланцев на далекий Афон, чтобы подыскать сведующего монаха для их перевода и описания. Посланникам великого князя удалось в Вартопедском монастыре найти и уговорить отправиться в Московию Максима Грека. Просвещенный монах с помощью выделенных ему толмачей Димитрия Герасимова и Власия, писцов Михаила Медо-варцева и троицкого монаха Силуана не только описал рукописные книги, но и перевел на русский язык Толковую псалтырь. Занимался Максим Грек также исправлением литургических книг, в которых были обнаружены ошибки. Впоследствии Максима Грека за внесенные им якобы неканонические изменения обвинили в ереси.
Гибель династии Рюриковичей, польско-шведская интервенция, бурные события смутного времени, городские пожары в Москве 1547 и 1560 гг. оставили незаживающий след в историко-документальном наследии России: часть великокняжеского архива была увезена поляками, другая передана в архив посольского приказа.
Из церковных архивов того времени выделялось митрополичье хранилище, размещавшееся в резиденции митрополита - сначала во Владимире, а с середины XVI в. в Москве. К нему мы еще вернемся, когда будем говорить о составе хранимых документов. Как реакция на национальный и экономический гнет активно стало развиваться монаше-
ство на севере и северо-востоке Руси. Строятся и открываются Троице-Сергиев, Кириллов Белозерский, Ферапонтов, Спасо-Каменный, Соловецкий, Пафнутиев Боровский, Иосифов Волоцкий и др. монастыри, сосредоточившие ценные рукописные собрания. Рядом с монастырскими архивами с XIII в. возникают епархиальные хранилища (Владимирской, Тверской и др. епархий). Усиливаются культурные связи с Константинополем и Афоном. Около 685 русских рукописных книг и их фрагментов дошло до наших дней с XIV в. В следующем столетие эта цифра увеличится до 3500 церковно-славянских книг4. Наиболее ранний «отписной список» («отписная», как тогда называли описи), относящийся к концу XV в., фиксировал книги и рукописи культового характера, что свидетельствовало об общем хранении книжных и архивных материалов. Новгород и поднимающаяся Москва были центрами богословского просвещения в XV в. Переезд архиепископа Макария на Московскую митрополию в 1542 г. значительно способствовал становлению Москвы как центра русской книжности. Глава иосифлян и кружка книжников во время московского пожара лично спасал от огня «Книгу Божественная правила, юже Киприян митрополит из Царягра-да принесл»5.
Процесс объединения русских княжеств вокруг Москвы, начавшийся при Иване Калите, завершился в XVI в. при Василии III (1505-1533) и Иване Грозном (1534-1584). В период складывания централизованного Русского государства, сопровождавшегося стягиванием в Москву документов покоренных княжеств, побежденные князья отдавали на хранение важнейшую документацию в церковные учреждения. Изъятия коснулись как светских, так и духовных хранилищ. Иван Васильевич в 1550 г. настоял на включении в Судебник требования -«старые тарханные грамоты поимати у всех». В этом же году, Иван IV приказал изъять жалованные грамоты у всех монастырей, подготавливая тем самым запрещение им «покупать и принимать в дар или заклад вотчины». Во время карательных экспедиций в Новгород и Псков царь в поисках крамолы приказал конфисковать «ризную казну» Святой Софии и документы монастырей и церквей Северной республики. Однако царь запретил опричникам разорять дома псковских священников и монахов.
Накопление документов обязывало церковное руководство назначать специальных лиц, которым поручалось ведение делопроизводства и хранение документов. Дьяки и подьячие, продолжая выполнять свои обязанности священнослужителей, стали часто возглавлять церковные и светские канцелярии. Укрепление системы церковных хранилищ шло параллельно с образованием архивов приказов. В московском княжестве продолжался процесс перестройки великокняжеского управления в государственную систему. Центральное место в складывающейся сети церковных архивов занимала так называемая «митрополичья казна», в которой хранились материалы, связанные с церковно-административ-ной и хозяйственной деятельностью: послания константинопольских патриархов, решения поместных соборов русской церкви, земельные
акты, тексты митрополичьих посланий, благословенные грамоты, наказы по управлению епархиями, монастырями, договорные княжеские грамоты, богослужебные книги и т. п. Здесь мы также встречаем крепостные акты на имения, жалованные, несудимые, тарханные, меновые, отступные грамоты. По приказу митрополита Даниила был составлен сборник этих документов, находящийся сегодня в собрании Синодальной библиотеки ГИМ (№ 276, 173). Там же находится и вторая книга, включавшая наиболее важные документы из митрополичьего архива, что позволяет нам реконструировать его состав. С этим изумительным историческим источником можно познакомиться в ГИМ (№ 662). Несомненно, сохранившиеся грамоты митрополитов Киприана и Фотия (XIV-XV вв.), отправленные в связи с развившейся в Пскове ереси «стригольников», имели то же происхождение. Подлинные грамоты митрополичьего архива XIV-XV вв. погибли, то, что сохранилось в виде списков в копийных книгах при митрополичьей кафедре, впоследствии нашло себе место в Патриаршей библиотеке Московской синодальной конторы.
Первоначальный период царствования Ивана Грозного отмечен ожиданием больших перемен. Духом нравственного очищения и гуманизма проникнуты произведения Максима Грека и других духовных писателей. Много потрудился на почве просвещения митрополит московский Макарий. Владыка любил книгу и чтил память церковных подвижников. Всячески поддерживая поиски старых и составление новых житий, он добился одобрения этой работы церковными соборами 1547 и 1549 гг. На съездах высших церковных иерархов было принято решение о канонизации многих русских, главным образом местных, подвижников, что оживило работу по собиранию в епархиях архивного материала о русских чудотворцах. Сам Макарий внес в подготовленный им сборник, известный в литературе под названием Великие Четьи-Ми-неи, большую часть старых и новых житий. Оживление агиографической деятельности оставило заметный след в русской церковной литературе 40-50-х гг. XVI в. Однако она приходит в упадок во второй половине царствования Ивана Грозного. «Скудная содержанием и утомительно однообразная агиографическая литература, - писал известный русский историк Д.И. Иловайский, - как нельзя более соответствовала той печальной эпохе и тому упадку просвещения, которым отмечена вторая половина царствования Грозного... Ни одно замечательное литературное произведение, ни одно крупное авторское имя не нарушает сего пустынного однообразия»6. Использование документов церковных хранилищ проходило в рамках духовного образования; как нельзя лучше этой цели отвечали Степенная книга, к составлению которой руку приложил Макарий, Софийский временник, Царственная книга, История Казанского царства Иоанна Глазатого и др. О церковной археографии говорить еще рано, но ее элементы обозначались отчетливо.
Не меньшее, а скорее большее значение для отечественной науки имеют сохранившиеся памятники письменности из архивов монасты-
рей. Без этих документов восстановление национальной истории русского народа было бы просто невозможно, поскольку сведения, дошедшие до нас из светских архивохранилищ немногочисленны, а порою случайны. «В этих архивах, - писал М.К. Любавский, - хранились данные грамоты на земли и угодья, полученные от князей и частных лиц, вкладные грамоты от лиц, постригшихся в монашество и жертвовавших при этом земли и угодья монастырю, духовные грамоты, по коим имущество отказывалось тому или другому монастырю, купчие, передававшиеся монастырю вместе с имуществом, меновые на мену землями и угодьями с соседними землевладельцами, отводные, разводные, разъезжие, межевые - по ограничению и разграничению монастырских имений, закладные на имения, отданные монастырю под залог, мировые или рядовые, содержащие различные соглашения относительно имений, правые грамоты, т. е. судебные решения об имениях в пользу монастыря, жалованные грамоты, льготные, предоставлявшие льготы по части податей и повинностей монастырским крестьянам на определенное число лет, жалованные обельные, освобождающие навсегда от тягла монастырских крестьян, жалованные несудимые, освобождающие население монастырских имений от подсудности княжеским наместникам и волостелям и их тиунам, жалованные тарханные, освобождающие население монастырских имений от платежа податей и разных сборов и т. п.»7. Сохранившиеся описи отдаленной пустыни на реке Соре позволяют поименно назвать фамилии крупных вкладчиков в монастырскую казну церковных книг: князей Кубенских-Заозерских, ученика Максима Грека В.М. Тучкова, архиепископа Арсения, патриарха Филарета, воеводу М.М. Салтыкова, главу комиссии по составлению Уложения 1649 г. Н.И. Одоевского, «западника» Б.И. Морозова, князя И.А. Воротынского, князей Шаховских и др.8
Дьяки монастырских канцелярий по примеру монастырей Византии копировали списки исходящих документов, составляя своеобразные регистры. Историческая наука имеет в своем распоряжении копии документов (акты, грамоты и т. п.) Троице-Сергиева, Кирилло-Белозер-ского, Архангельского монастырей. Не все комплексы архивных документов монастырей дошли да нашего времени. Известно, что опустошительный пожар 1746 г. уничтожил большую часть архива Троице-Сергиева монастыря. К этому виду источника следует причислить сборник документов суздальских монастырей, составленный, как полагает Любавский, в XVI в. по повелению местного епископа. Выдающиеся литературные произведения «Сказания о Мамаевом побоище», «Задонщина» были записаны монахом Кирилло-Белозерского монастыря Ефросином в конце XV в. Иван IV, ведший бесконечные войны со своими западными соседями, с 1550-х гг. пытался ограничить аппетиты монастырских землевладельцев. Он берет на себя обязанность лично выдавать жалованные грамоты на угодья и имущество, передаваемое в монастырское хозяйство. Так, в 1551 г. царь подписывает грамоту о передаче села Раменка Бежецкого верха Троицкому монастырю, завещанного перед смертью А.И. Полуектовым9.
Восстановление монастырских актохранилищ после опустошений 1570 г. при Иване Грозном и, особенно, в Смутном времени, шло медленно. Многие документы находились «в розни», т. е. в хаотическом состоянии. Начиная с первой трети XVII в. документы приводятся в порядок, систематизируются и описываются. Остро вставший земельный вопрос вынудил монастырское руководство привести в порядок свои хранилища. Этому способствовала реформа по централизации церковного управления, проводимая Патриархом Филаретом. Копируя светскую государственную структуру, Филарет, объявивший себя Великим государем, учредил при своем дворе ряд приказов: Дворцовый, Казенный, Разрядный, Судный, в результате деятельности которых образовывалась документация. Патриарху были подведомственны митрополиты в четырех епархиях (Новгородской, Казанской, Ростовской и Крутицкой), епископы, архиепископы, управлявшие 13 епархиями. Патриарх, чьи амбиции выходили далеко за рамки традиционных представлений о роли церкви, в 1627 г. отдал распоряжение о том, чтобы все богослужебные книги «литовской печати» были замены изданиями, опубликованными в Москве10. Поскольку некоторые церковные учреждения и монастыри были подсудны Приказу Большого дворца, на него была возложена забота о церковном имуществе, документах и т. п. В это же хранилище были переданы бумаги Монастырского приказа, закрытого по настоянию церковной оппозиции в 1677 г.
В связи с намерением провести исправление культовых текстов Патриарх Никон в 1653 г. распорядился составить опись книг и рукописей 39 крупнейших монастырей. На следующий год он послал на далекий Афон старца Арсения (Суханова), который доставил из монашеской республики 498 рукописей. (Эти рукописные памятники, в том числе уникальные списки IX-XIII вв., частично были опубликованы в 1873 г. в Киеве)11. Чтобы прекратить проводить службу по-старому, Никон приказал из городских и сельских приходов изъять старые книги. Встречались случаи сожжения старых книг московской печати. По вполне понятным причинам «двуперстники» не только не отдавали священные книги, но и продолжали служить по ним. В том случае, когда власти прибегали к насилию, книги и архивы уносили в леса, в пустыни.
Монастырские описи XVII в. - явление достаточно распространенное. В «отписных списах», т. е. описях монастырских ценностей, перечислялись не только культовые предметы, но и старые книги, дела, грамоты. Описи составлялись и при передачи монастыря в казну. Так, по указу 1670 г., подписанному царем Алексеем Михайловичем, о передаче Самарского мужского Спасо-Преображенского монастыря в казну, «быть особо от Патриаршего дома», воеводой Василием Яверлаковым в 1672 г. были описаны монастырские переписные книги и другие архивные материалы12.
Создают свои архивы и некоторые духовные учебные заведения (Киево-Могилянская академия (с 1615 г.), Славяно-греко-латинская академия в Москве (с 1685 г.) и др.), основанные с целью подготовки кадров ученых богословов.
В досинодальный период документы по истории РПЦ откладывались также в центральных и местных хранилищах учреждений светской власти. В одном из самых крупных приказных архивов - архиве Посольского приказа - наряду с постепенно сформировавшейся группой «монастырские дела» возникла коллекция документов, которая позднее получила название «сношения России с римскими папами» РГАДА. Ф. 78. Неудивительно, что наибольшее число эпистолярных источников пришлось на «смутное» время нашей истории13. Нередко документы, хранящиеся в архиве Посольского приказа, сообщают факты курьезные. Иван Грозный, принимая датских послов, к их огорчению не взял у них часы с еретическими, по его мнению, знаками Зодиака. Разными путями входили во дворец Московского кремля послы различных вероисповеданий: христианские по лестнице «у Благовещенья» на соборную паперть и далее к Красному крыльцу; «бусурманские дипломаты» - сразу же по средней лестнице к Красному крыльцу, минуя соборную паперть.
В отличие от аристократии западной Европы, русские боярство и дворянство не создали более или менее стройную систему частных дворянских архивов, в которых могли бы сохраниться источники по истории РПЦ. Они потеряли интерес к сохранности своих архивов особенно после отмены местничества в конце XVII в. Многие документы дворянства, в отличие от библиотек, оказались на чердаках. Переведя столицу государства в Петербург, Петр тем самым выключил старое родовитое московское боярство из активной государственной деятельности. Практическая ценность фамильных документов была сведена к нулю, а историческая еще не народилась. Великий русский поэт А.С. Пушкин писал:
Что русский ветреный боярин
Считает грамоты царей
За пыльный сбор календарей.
Неудивительно, что создавшаяся ситуация привела к массовой гибели частных, семейных архивов в конце XVII - начале XVIII в. знатнейших дворянских родов, чья деятельность была теснейшим образом связана с РПЦ.
Распространение письменной культуры в религиозной массе народа затронуло западные русские территории, пожалуй, глубже, чем восточные. Однако, вслед за митрополитом Макарием, признаем, что «не находим тогда в литовской митрополии никаких следов оригинальной духовной литературы, если не относить к ней местных летописей» (Ма-карий. С. 57). Многие церковные памятники, судя по описи Слуцкого Троицкого монастыря, являлись копийным материалом, который можно было встретить и в архивах восточных церквей. Перечислим основные памятники церковной литературы Слуцкого монастыря: Апокалипсис; писания отцов и учителей Церкви, носящих преимущественно аскетический характер (Ефрема Сирина, Саввы Дорофея, Феодора Студита, Григория Синаита, Иооанна Лествичника, Симеона нового богослова); Соборники или сборники (Измарагд, Соборник годовой, по-
стный, жития Святых, два Пролога, Патерик Печерский); книги канонического содержания (Правила великия или Кормчая, Никон, т. е. известные сборники Никона черногорца); книги богослужебные и читавшиеся при богослужении (два Евангелия тетры, Апостол тетр и другой апракос, три Служебника, два Требника, Две Псалтыри, Часослов, два Устава, Две Триоди, двенадцать месячных Миней, Евангелие толковое). Лишь очень немногие памятники дошли до наших дней. Огромные потери архивы РПЦ несли на Украине и в Белоруссии. Брестская уния 1596 г. развязала руки католическому духовенству, которое с особым пристрастием приступило к чистке архивов церквей, монастырей от памятников письменности, написанных на старобелорусском и украинском языках14. Уничтожение православной культуры продолжилось и позднее. При взятии в 1651 г. Киева гетманом Я. Радзивиллом «от пожара выгорел весь город», в том числе и церковные архивы. В Успенской церкви, стоявшей на Подоле, вместе с церковной утварью сгорели все книги «старовечные» с привилегиями великих князей русских15. После присоединения Левобережной Украины к России преемник Богдана Хмельницкого Иван Выговский часть гетманского архива передал на хранение в Киевский Межигорский монастырь. А его сторонник Павел Тетеря, придерживавшийся польской ориентации, после очередного поражения бежал в Польшу, прихватив с собою важные светские и духовные документы. Монахи Киево-Печерской Лавры, ожидавшие беды с той и с другой стороны, свои рукописные книги зарыли в землю, где их гибель была неминуема.
Архивы этого периода характеризуются неразвитостью административных структур, преобладанием имущественного права над публичным, частного (личного) владения над общественным, совместным хранением архивных и библиотечных материалов, музейных экспонатов, церковной казны с предметами церковного культа, отсутствием четко выраженного интереса к научному использованию исторических памятников. Зародившееся в XVI в. книгопечатание будет способствовать постепенному разводу нарративных и документальных источников, предоставляя каждой группе специальные места хранения. В церковной практике, в отличие от светской, процесс подразделения литературных и документальных памятников по своим местам хранения растянется на столетия.
Примечания
Полный Православный Богословский энциклопедический словарь. М., 1992. С. 1574.
Любавский М.К. История архивного дела в России. М., 1929. Машинопись. Библиотека ИАИ РГГУ.
См.: Шмидт С.О. Памятники письменности в культуре познания истории России. Т. I. Допетровская Русь. Кн. I. М., 2007.
1
2
3
4 Сводный каталог славяно-русских рукописных книг, хранящихся в СССР, XI-XIII веков. М., 1983. С. 4; Розов Н.Н. Статистика и география русской книги XV в. (Предварительные данные) // Книга в России до середины XIX в. Л., 1978. С. 37-38.
5 ПСРЛ, Степенная книга. СПб., 1913. Т. 21. Ч. 2. С. 637.
6 Иловайский Д. Царская Русь. М., 2003. С. 511.
7 Любавский М.К. Указ. соч. С. 34.
8 Шевченко Е.Э. Книжные вклады «именитых людей» XVI-XVII вв. в Нило-сорскую пустынь // Рукописные памятники. Публикации и исследования. СПб., 1997. Вып. 4. С. 145-162.
9 Шумаков С.А. Обзор грамот Коллегии экономии. Вып. 1. М., 1899. С. 42.
10 Русский биографический словарь. СПБ., 1901. Т. 21. С. 94-103.
11 «Христьянство». Т. I. М.,1993. С. 261.
12 Православные святыни Самарского края. Самара, 2001. С. 10.
13 Рогожин Н.М. Посольский приказ - колыбель российской дипломатии. М., 2003. С. 31.
14 Введенский А. Польские паны в борьбе с белорусской - украинской культурой в XVI-XIX вв. // Известия. 1939. № 27.
15 Закревский Н. Описание Киева, Москвы. 1868. Ч. I. С. 56.; Ч. II. С. 856-857.
