CC BY
34Архивные документы по истории женского образования в Казанской губернии
Во второй половине Х1Х — начале ХХ вв. Казань была одним из немногих в стране и единственным за пределами столичных городов центром высшего женского образования. Речь идет прежде всего о Казанских высших женских курсах.
Основные источники по истории женского высшего образования находятся в Национальном архиве Республики Татарстан. В первую очередь это материалы самих Казанских высших женских курсов, отложившиеся в фонде 131 (Высшие женские курсы) НА РТ. Основу фонда составили документы, хранившиеся в архиве Высших женских курсов в 1906-1918 гг. и в 1920-е гг. переданные в республиканский архив. Вторые Казанские высшие женские курсы имели штатных канцелярских работников, и делопроизводство на них велось на достаточно высоком уровне. Большой массив документов фонда типичен для высших учебных заведений — программы, учебные планы, финансовые отчеты, протоколы заседаний совета, зачетные ведомости, личные дела и т. д., что позволяет получить достаточно полное представление о повседневной жизни курсов.
К этому собранию уже в советское время, в процессе обработки документов и составления описей в Центральном государственном архиве Татарской АССР, были присоединены сравнительно немногочисленные документы первых Казанских высших женских курсов, действовавших в 1876-1887 гг. Их деятельность регулировалась правилами самого общего характера, не
Здание Высших женских курсов. Казань, начало XX в. Из личного архива автора.
детализировавшими делопроизводство, в штате не было делопроизводителей. Поэтому малочисленные дела — за 11 лет их накопилось всего 30 — велись без правил, зачастую недобросовестно.
Протоколы заседаний педагогического совета1, учебные програм-мы2 представляют собой очень краткие тексты, содержащие лишь самую общую информацию. Прошения о зачислении на курсы и списки слуша-тельниц3 составлялись в произвольной форме. Сведения о возрасте, образовании, социальном положении слушательниц в них, как правило, отсутствуют. В последние годы существования курсов все делопроизводство сводилось к одному делу за год4. К сожалению, имеющийся в нашем распоряжении материал не позволяет дать полный анализ состава слушательниц. Их личные дела не велись, и все биографические данные сохранились только в текстах прошений о зачислении на курсы, не имевших четко выраженного формуляра.
Сохранились далеко не все прошения, и в них заявительницы не всегда сообщали подробные анкетные данные. Как правило, указывали законченные учебные заведения, те, кто сдал
экзамен на звание домашней учительницы, чаще указывали лишь на этот факт, не называя учебного заведения, в котором учились. Реже фиксировалось сословное происхождение (у замужних — положение мужа), еще реже — год рождения. В прошении не указывалось, имеют ли будущие слушательницы работу в Казани и собираются ли совмещать учебу с работой (по правилам курсов это было разрешено и даже поощрялось).
В изучении истории первых Казанских высших женских курсов более важными для нас были документы, отложившиеся в фонде 92 (попечителя Казанского учебного округа) НА РТ.
17 марта 1876 г. профессор Казанского университета Николай Васильевич Сорокин подает попечителю учебного округа П. Д. Шестакову заявление с просьбой ходатайствовать об открытии в Казани высших женских курсов, учредителем которых выступал он сам. Курсы предполагалось создать на основе положения о курсах В. И. Герье*, текст положения которых Н. В. Сорокин прилагал к заявлению. При этом Н. В. Сорокин уведом-
* Герье Владимир Иванович (1837-1919) — российский историк. Организатор и руководитель (18721905) высших женских курсов в Москве (здесь и далее прим. ред.).
лял, что согласие преподавать на курсах дали три профессора и два доцента университета, лектор иностранных языков и директор реального учили-ща5.
Всего через пять дней П. Д. Шестаков представляет ходатайство Н. В. Сорокина министру народного просвещения Д. А. Толстому. А уже 9 апреля вопрос решается на высшем уровне: Александр II одобряет доклад Д. А. Толстого, в котором были сформулированы общие подходы к инициативам по созданию женских вузов, и одобрялось открытие курсов Н. В. Сорокина в Казани и аналогичных курсов в Харькове.
8 мая 1876 г. Д. А. Толстой утвердил предложенное Н. В. Сорокиным положение о курсах6, составленное по образцу курсов В. И. Герье, внеся лишь одно, но очень существенное изменение: срок обучения был установлен не три года, как в Москве, а два. Н. В. Сорокин получил полномочия действовать.
По положению непосредственно руководить учебной и хозяйственной деятельностью курсов должен был педагогический совет, состоящий из преподавателей курсов во главе с председателем. Председателем педагогического совета был избран Н. А. Фир-сов*. 20 августа П. Д. Шестаков утвердил состав педагогического совета7. Прошений о зачислении на курсы за 1876 г., к сожалению, не сохранилось, но по следующим годам известно, что они принимались в сентябре. 27 сентября П. Д. Шестаков утвердил частные правила для слушательниц и вольнослушательниц, а 3 октября курсы были торжественно открыты.
Первые курсы — общественное учебное заведение на базе среднего образования (третье после петербургских и московских). Преподавателями были в основном профессора университета, в том числе В. А. Богоро-
* Фирсов Николай Алексеевич (1831-1896) — историк, доктор русской истории (1869), профессор (1869). Преподаватель Пермской (1855-1859), Первой (1859-1863) и Второй Казанской (1863-1867) мужских гимназий. С 1867 г. в Казанском университете, в 1872-1875, 18811884 гг. — проректор (см.: Татарский энциклопедический словарь. - Казань, 1999. - С. 614).
дицкий, Н. Н. Булич, А. В. Васильев, Н. П. Загоскин. На курсы принимали выпускниц гимназий, епархиальных училищ, институтов благородных девиц, главным образом из губерний Казанского учебного округа. Основной задачей была подготовка учительниц для женских гимназий (без получения диплома). Срок обучения составлял два года, программы имели общеобразовательный характер. Первоначально слушательницы обучались вместе, а с 1880/1881 учебного года были разделены на историко-филологическое и физико-математическое отделения.
Учебная база была явно недостаточной: не было библиотеки, лабораторий, занятия проходили в двух-трех аудиториях университета, бесплатно предоставляемых во второй половине дня. Обучение было платным, бюджет состоял из взносов слушательниц, около трети которых освобождались от оплаты обучения по бедности.
В первое время ежегодный набор составлял 40-50 человек, в 1879 г. он резко сократился. Правила разрешали принимать только абитуриенток, проживавших в Казани в семьях или имевших постоянную работу. К середине 1880-х гг. количество слушательниц вновь стало расти. В июне 1886 г. распоряжением министра народного просвещения прием на все Высшие женские курсы в России был запрещен, и весной 1887 г. казанские курсы прекратили свою деятельность. За одиннадцать лет на них получили образование около 300 женщин, десятки из них стали учительницами женских гимназий, средних и начальных школ.
Что еще говорят архивные документы? В соответствии с Положением о курсах на попечителе учебного округа лежала обязанность контролировать их деятельность. При этом детальный механизм контроля сформулирован не был. Поэтому ежегодно, к началу учебного года руководство курсов направляло попечителю учебные планы, списки преподавателей по предметам, а по окончании учебного года — отчеты о деятельности, которые утверждались попечителем учебного округа.
АРХИВНЫЕ ДОКУМЕНТЫ ПО ИСТОРИИ ЖЕНСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ В КАЗАНСКОЙ ГУБЕРНИИ
К сожалению, наши сведения о том, что и как преподавалось на курсах, практически ограничиваются расписанием лекций. По положению о курсах преподаватели были обязаны представлять в педагогический совет программы, и большая часть этих программ со-хранилась8. Но они предельно сжаты и не дают полной картины. Как правило, программа на целый семестр занимает всего один лист и состоит из глухих заголовков тем, например, «Преобразования Петра Великого», «Творчество Лермонтова» и т. д. В программах нет ни целей, ни задач, ни списков литературы. Краткость в изложении программ связана с тем, что они не представлялись попечителю.
Документы за десять лет, с 1876 по 1886 г., были подшиты в несколько дел9 (за последний 1886/1887 учебный год документов нет ни в фонде курсов, ни в фонде попечителя). Отметим, что оба попечителя, при которых действовали курсы, П. Д. Шестаков и П. Н. Масленников, представляли себе ситуацию не только по отчетам. Курсы находились в здании университета, рядом с кабинетом попечителя, П. Д. Шестаков ежегодно присутствовал на экзаменах.
Изучая историю высшего женского образования в Казанской губернии, можно сделать выводы, что оба попечителя пристрастия к курсам не проявляли, утверждали все предложения руководства курсов, а ограничительные мероприятия проводили только по прямым указаниям министра.
Судя по содержанию названных дел, попечители не проявляли инициативы и в организации отчетности. Они просто принимали к сведению все, что сообщало руководство курсов. Поэтому сами запросы и отчеты составлены достаточно произвольно, без единой системы формуляров. Тем не менее руководство курсов составляло документы, направляемые попечителю, достаточно добросовестно.
Именно материалы из фонда попечителя учебного округа — ежегодные отчеты, учебные планы и расписания занятий, списки преподавателей позво-
ляют достаточно детально представить историю и повседневную жизнь первых Казанских высших женских курсов. Копий у себя руководство курсов не оставляло, поэтому в самом фонде курсов этих документов нет.
Со вторыми курсами дело обстоит иначе. Совет этих курсов тоже отчитывался перед попечителем, и в его фонде имеется много таких дел. Но на вторых курсах делопроизводство было поставлено на высоком профессиональном уровне, в полном соответствии с традициями российской бюрократии, все необходимые сведения продублированы в фонде 131. Поэтому в изучении сюжетов, посвященных вторым курсам, мы использовали только те материалы фонда 92, которые содержат переписку попечителя с инициативной группой по созданию высших женских курсов, и с министерством в 1906 г. и освещают различные аспекты истории открытия вторых казанских курсов10.
Формируется следующая картина. Вторые Казанские высшие женские курсы как общественное высшее учебное заведение были созданы по инициативе группы профессоров Казанского университета (К. А. Арнштейн, А. В. Васильев, Н. В. Сорокин, М. М. Хвостов, Г. Ф. Шершеневич), поддержанной городской Думой и губернской земской управой. Их открытие состоялось 26 октября 1906 г. Курсы работали на основе Положения, утвержденного попечителем Казанского учебного округа. На обучение принимали девушек со средним образованием; обучение велось по программам историко-филологических факультетов университетов по специальностям «История» и «Русская словесность». Выпускницы имели право преподавать в женских, с 1911 г. — и в мужских средних учебных заведениях. Организацией учебного процесса руководил совет, в который входили все преподаватели. Он избирал директора и других должностных лиц, утверждал учебные планы и программы. Директорами курсов были Е. Ф. Будде (19061911) и С. П. Шестаков (1911-1919).
Единственным источником финансирования являлась плата за обучение.
Благодаря большому количеству обучающихся, материальное положение курсов было благополучным. До четверти слушательниц освобождались от платы, значительная часть обучалась на стипендии городских и земских управ. Немногочисленные благотворительные пожертвования расходовались только на материальную помощь слушательницам.
Уровень учебной деятельности был высоким, большинство преподавателей являлись профессорами университета, в том числе А. И. Александров, А. Н. Боголюбов, В. А. Богородицкий, Н. А. Васильев, Д. И. Нагуев-ский, Н. М. Петровский, С. П. Синга-левич, А. В. Смирнов, М. М. Хвостов, почти все остальные также имели ученые степени; некоторые дисциплины вели профессора Духовной академии (В. А. Керенский, Н. В. Петров). Имелась фундаментальная библиотека, в которой к 1917 г. насчитывалось около 14 тысяч томов.
Первый набор составил 242 человека, к 1916 г. он увеличился до 504. Выпуск в 1910-1919 гг. составил более трех тысяч человек. В 1911-1917 гг. курсы закончили 19 татарок, в том числе М. С. Губайдуллина, А. Ф. Мухитдинова, З. и Р. Габитовы. Многие выпускницы работали в средних учебных заведениях, но большая часть не могла найти работу по специальности, так как в женских учебных заведениях Казанского учебного округа было всего около 300 мест учителей истории и русской словесности.
С 1906 г. занятия проходили в здании Третьей женской гимназии, с 1909 г. — по вечерам в здании Казанской биржи. В 1910-1913 гг. по проекту архитектора В. А. Трифонова под руководством помощника директора курсов И. А. Стратонова было выстроено собственное здание (ныне здание Института истории К(П)ФУ на ул. К. Маркса). В 1919 г. курсы были закрыты, слушательницы переведены на историко-филологический факультет Казанского педагогического института, ему же передано и здание.
Вернемся к архивным документам.
Очень важное дело, содержащее информацию об истории открытия вторых курсов, сохранилось в фонде Казанского университета11. Кроме того, в этом фонде нас интересовали дела, связанные с кратким периодом, когда женщины «прорвались» в университет — 1905-1908 гг.12
Революционные события и активное участие в них студенчества и профессуры привели к изменению ситуации в вузах. 27 августа 1905 г. Министерство народного просвещения ввело временные правила для университетов. В них прямо провозглашалась автономия. Известие об этом широко распространилось в обществе. Девушки, желавшие получить высшее образование, восприняли это как возможность поступления в университет. Как следует из письма ректора Казанского университета попечителю учебного округа от 13 октября 1908 г., так же восприняло это и тогдашнее руководство университета13.
В Казанском университете, как и в большинстве других, реакцией руководства на прошения девушек стали запросы в министерство. При этом Совет учебного заведения высказывался за допуск женщин в университеты: «Это было бы не только мудрым шагом, но и актом справедливости по отношению к русской женщине, доказавшей уже стократ свою способность к восприятию научных истин и к приложению этих истин на удовлетворение научных нужд»14.
Внятных ответов из министерства не поступало, и университеты должны были решать вопрос самостоятельно. На помощь пришла юридическая казуистика. Дело в том, что во Временных правилах от 27 августа 1905 г. университетам разрешалось допускать к обучению «посторонних слушателей», при этом ограничения по полу не оговаривались. Именно так обосновывал свою позицию ректор Харьковского университета15 летом 1905 г. и буквально теми же словами объяснил через три года зачисление девушек в вольнослушательницы ректор Казанского уни-верситета16. Уже в августе-сентябре
АРХИВНЫЕ ДОКУМЕНТЫ ПО ИСТОРИИ ЖЕНСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ В КАЗАНСКОЙ ГУБЕРНИИ
1905 г. было подано 44 прошения от девушек. Ректор Н. М. Любимов временно, вплоть до окончательного решения вопроса, допустил их к занятиям, не принимая решения о зачислении. Однако в октябре занятия были прерваны вплоть до осени 1906 г.17
К началу 1906/1907 учебного года в университет было подано 112 прошений, из них 19 — на историко-филологический факуль-
тет, 10 — на медицинский, 12 — на физико-математический, 71 — на юридический. Ректор К. В. Ворошилов не утверждал прошений до середины сентября 1905 г., когда узнал, что «во все университеты, в том числе в Санкт-
Петербургский, вольнослушательниц принимают»18. К. В. Ворошилов называл и другое основание для своего решения — официальную публикацию проекта нового университетского устава, в котором прямо утверждалось право женщин учиться в университетах19.
Высочайшее повеление от 29 октября 1908 г. предписывало «допущенным по настоящее время... в вузы... лицам женского пола разрешить окончание слушания курса на одинаковых с посторонними слушателями услови-ях»20. В соответствии с ним 22 декабря 1908 г. попечитель разрешил ректору вновь допустить к занятиям тех, кто был принят в 1906 и 1907 гг.21
ПРИМЕЧАНИЯ:
1. НА РТ, ф. 131, оп. 1, д. 281.
2. Там же, д. 280, 282, 289, 291, 292.
3. Там же, д. 269, 270, 283, 284, 286, 287, 288, 290.
4. Там же, д. 273, 293.
5. НА РТ, ф. 92, оп. 1, д. 12512, л. 1.
6. Циркуляр по Казанскому учебному округу. - 1876. - № 7. - С. 277-280.
7. НА РТ, ф. 92, оп. 1, д. 12512, л. 8-11.
8. Там же, ф. 131, оп. 1, д. 4.
9. Там же, ф. 92, оп. 1, д. 14536, 14815, 12512, 16622.
10. Там же, оп. 2, д. 3905.
11. Там же, ф. 977, оп. Совет, д. 10822.
12. Там же, д. 11408, 11669.
13. Там же, д. 11669, л. 20.
14. Там же, л. 138.
15. Там же, л. 136.
16. НА РТ, ф. 977, оп. Совет, д. 11699, л. 21.
17. Корбут М. К. Казанский государственный университет им. В. И. Ульянова-Ленина за 125 лет. 1804/05-1929/30. - Казань, 1930. - Т. 1. - С. 601.
18. НА РТ, ф. 977, оп. Совет, д. 11669, л. 22.
19. Там же.
20. Правительственный вестник. - 1908. - 31 октября.
21. НА РТ, ф. 977, оп. Совет, д. 11669, л. 32.
Елена Афонина, кандидат исторических наук
