CC BY
11ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ
УДК 821.161.1
Донцова О. В.
Архетип Гумберт Гумберт в психоаналитической
плоскости
Dontsova O. V. Humbert Humbert Archetype in the Psychoanalytical Plane
Статья посвящена исследованию категории сексуальности в романе В. Набокова «Лолита» в плоскости противопоставления эстетике психологизма романа философии З. Фрейда. Психологичность романа реализована в процессе изучения нормы и отклонения от таковой вследствие психологической травмы героя романа. Рассмотрена категория бессознательного в качестве защитного механизма в травматичной ситуации.
Ключевые слова: психоанализ, сексуальность, насилие, норма, нарушение, травма, подсознательное.
The article provided is devoted to the process of sexuality category investigation within the V. Nabokov's "Lolita" novel study. The research has been conducted in the plane of the novel psychologism aesthetics being contradicted to the one of Z. Freud. Psychological fullness of the novel plot is implemented in the process of a norm research and norm aversion as well as a consequence of a psychological trauma of the main character of the novel. The category of unconscious is studied as a defense mechanism under the painful circumstances.
Keywords: psychoanalysis, sexuality, abuse, norm, infringement, trauma, unconscious.
Исследование сексуальности вне категории психологической нормы не представляется возможным ни в одной из отраслей знаний. На примере героя романа «Лолита» В. Набокова обратимся к вопросу искажения нормы сексуальности сквозь призму отрицания психоанализа как явления. Безусловно, в романе выведена пародия не только на теорию З. Фрейда. Однако вопрос о взаимосвязи модели поведения Гумберта и фрейдистской эстетики существенен для понимания философии романа.
Композиционную организацию романа «Лолита» можно определить как некую форму признания Гумберта Гумберта во время допроса в связи с совершенным им преступлением. Ф. Моси говорит о том, что «Лолита» структурно представляет собой интерпретацию бессознательного. Это считывается в подтексте, который кроется за повествованием Гумберта [1]. Вся цепочка событий, приведших к трагедии
Донцова Ольга Владиславовна — старший преподаватель кафедры педагогики и психологии Санкт-Петербургского университета технологий управления и экономики. © Донцова О. В., 2021
не одной судьбы в романе, закручена вокруг единственной персоналии — Долорес Гейз. Именно вследствие нездоровой привязанности к ней Гумберт совершает множество преступлений на протяжении их недолгой истории отношений.
Очевиден глубокий интерес В. Набокова к психологии наряду с ярко выраженным отторжением учения З. Фрейда, но невозможно отрицать тот факт, что содержание романа в немалой степени так или иначе затрагивает фрейдистскую теорию. Интересен анализ сексуальной природы и, как следствие, ухода от сексуальной нормы личности Гумберта с точки зрения психологической самообороны персонажа против собственной подавленной сексуальности в рамках теории психоанализа.
Интерпретация межполовых отношений и романтики в понимании Гумберта претерпевает модификации на протяжении развития сюжета. Описаны защитные механизмы подсознания Гумберта, позволяющие ему находить оправдание своим действиям, направленным против психологического здоровья девочки. Юношеская сексуальность, реализованная в подростковых отношениях с Аннабель, рассматривается писателем как некая психологическая предтеча отношений с Лолитой, которые, в свою очередь, представляются психологической регрессией Гумберта. Погружение в бессознательное Гумберта позволяет осуществить исследование того, как его поступки указывают на психологические паттерны деструктивного поведения и как сексуальность вкупе с авторитарной позицией раскрывает психологическую мотивацию действий персонажей романа.
Гумберт Гумберт словно отзеркаливает негативистскую позицию В. Набокова по отношению к психоанализу путем манифестации презрения социальным, моральным, психологическим нормам. Он является своеобразным отражением неприятия фрейдистской теории в интерпретации автора романа. Образ главного героя произведения выступает в качестве некоей насмешки над учением Фрейда, чему способствует нарочитое выпячивание педофилической псевдонаклонности Гумберта, якобы берущей начало в детских годах персонажа. Психоанализ можно рассматривать как метод изучения сложных психологических проблем, возникающих вследствие нарушений категории бессознательного, некоего вместилища неразрешенных проблем, чувства вины, иных факторов, которые приводят к состоянию психологического дискомфорта различной степени интенсивности.
Повествование в романе идет от лица Гумберта, и его интерпретация событий — единственный источник информации для читателя. Ввиду избранной В. Набоковым формы изложения читатель получает возможность прикоснуться к субъективному повествованию, понимание которого происходит именно благодаря реализации психоаналитической теории.
Гумберт использует своеобразную защиту, выраженную в формах отрицания, регрессии и прогрессии. Эти защитные механизмы позволяют читателю приблизиться к пониманию личности персонажа, поскольку самость Гумберта показана посредством его бессознательных стремлений и желаний. Несмотря на нездоровую природу жизненных событий, описанных в романе, история Гумберта изложена убедительно. Его аргументы связны и последовательны. Зерно рациональности, лежащее в основе рассказа Гумберта, своеобразно отстраняет внутренний мир героя от тех реальных поступков, которые подлежат суждению, не будь они изложены именно в такой манере. Тем самым читатель подвергается манипуляции со стороны Гумберта.
Детская психологическая травма Гумберта по своей сути составляет тот пласт фундамента бессознательного, который и является истоком основной сюжетной линии романа. Однако, по мнению Н. Фальк [2], данная травма введена в сюжетную ткань для придания эффекта пародии психоанализа Фрейда. В качестве
№ 1 (73)•2021
Донцова О. В.
насмешки писатель обращается к категории подсознательного и ее вовлеченности в поле человеческой сексуальности. Своей целью среди прочих В. Набоков ставит уничижение теории Фрейда. В этой теории Фальк поддерживает мнение А. Ап-пеля, который указывает на то, что первой ловушкой на пути читателя является намек на склонность к педофилии (или, как определяет себя Гумберт, нимфолепт) вследствие опыта травмированных подростковых отношений Гумберта [3].
В качестве подростковой травмы Гумберта можно определить не столько факт потери Аннабель, сколько факт физиологической неудовлетворенности, поскольку подростковая сексуальность не была реализована Гумбертом. Более того, была осмеяна и осуждаема. Гумберт говорит об этом следующее: «Знаю и то, что смерть Аннабеллы закрепила неудовлетворенность того бредового лета и сделалась препятствием для всякой другой любви в течение холодных лет моей юности» [4].
Однако важно отметить, что Гумберт подчеркивает такой факт: «Моя Анна-белла не была для меня нимфеткой: я был ей ровня; задним числом я сам был фавненком на том же очарованном острове времени; но нынче, в сентябре 1952-го года, по истечении двадцати девяти лет, мне думается, что я могу разглядеть в ней исходное роковое наваждение» [4]. Иными словами, предыстория развития пагубной склонности Гумберта далека от того, чтобы быть причиной истинной педофилии. Межподростковые отношения словно нарочно изображены В. Набоковым таким образом, чтобы подтолкнуть реципиента к мысли о педофилической склонности как следствию подобного взаимодействия.
Очевидно, что вследствие нереализованности подростковой сексуальности Гум-берт подсознательно вынуждал себя подавлять ощущения, связанные с образом Аннабель, в целях защиты от психологической травмы, нанесенной утерей объекта своей привязанности. Нигде на страницах романа сексуальное вожделение не подвергается осуждению. Но обращено внимание на тот факт, что именно подростковая травма стала причиной подавления сексуального желания на протяжении многих лет жизни Гумберта. Он подчеркивает собственную неспособность вступать в сексуальную связь с другими партнершами в результате шока, испытанного в связи со смертью Аннабель. И это ощущение неоконченности, нереализованности порождает своего рода сексуальную фрустрацию, ассоциируемую со смертью и болью в сознании Гумберта.
Согласно пояснениям Л. Тайсона [5], психологический защитный механизм работает с целью предохранения психического здоровья человека от проработки той информации, с которой мозг заведомо справиться не может. Однако эти подсознательно угнетаемые чувства так или иначе проявят себя в определенной форме в определенный период.
В ситуации Гумберта отчет о случившемся в годы юности предполагает тот факт, что глава его жизни, связанная с подростковой потерей, давно закрыта и больше не приносит ему очевидной боли. Однако очевидное пренебрежение Гум-берта продолжительным воздействием инцидента на его нынешнюю личную жизнь работает в качестве защитного механизма в попытках разрешить психологическую проблему и излечить рану, нанесенную травмирующим эпизодом. Подсознательное отрицание факта травмы подтверждается тем, что внимание героя романа сфокусировано на тех последствиях, которые привели к связи с Лолитой, а не на эпизоде как таковом. Это порождает отрицание самого существования проблемы.
Вследствие перенесенной психологической травмы защитные механизмы сознания и психики Гумберта препятствуют восприятию обыденных событий с точки зрения рациональности и логики, несмотря на высокий интеллектуальный потенциал и багаж героя романа. Гумберт постоянно возвращается в воспоминаниях к своим чувствам в отношении Аннабель, находя внутреннюю связь между
ними в реализации их попыток к сближению, что ассоциируется в сознании героя с любовными узами.
Гумберт рассматривает определенные события случайного характера, происходившие с ним даже задолго до знакомства с Аннабель, в качестве доказательств ее любви к нему. Создавая воображаемую связь между этими событиями, он проецирует свои чувства на ушедшую Аннабель, рассматривая ее образ в качестве некоего хранилища своих угнетенных желаний, как психологический защитный механизм. Более того, он смиряется с тем, что Лолита не испытывает к нему ответных чувств потому, что эти чувства существовали в иной форме в другой жизни. Вспомним его слова: «Однако я убежден, что определенным волшебным и роковым образом Лолита началась с Аннабель» [6].
Подобная форма образного мышления вкупе с логикой процесса психологической рационализации составляют основу ментального защитного механизма персонажа. Данная комбинация служит своеобразным щитом против возможного повторения боли, испытанной в юности, а также предохраняет сознание Гумберта от дальнейшего разрушения.
Иными словами, облекая иррациональные и зачастую фантазийные мысли в форму резонных аргументов, рассуждений и пояснений, Гумберт прибегает к рационализаторству как психологическому защитному инструменту. Используя метод психологической рационализации, он описывает связь между Аннабель и Лолитой как одновременно обладающую мистическим и фатальным характером, объединяя эти два элемента для пояснения эфемерной связи между двумя девочками. Единственным связующим аспектом является приписывание им характеристики реципиента любви Гумберта.
Поскольку отношения с Аннабель Гумберт считает незавершенными, а свою страсть к ней — нереализованной, он находит продолжение этим отношениям в контактах с Лолитой, несмотря на то существенное отличие, что последняя является невольным участником их взаимодействия. В попытке компенсировать нереализованное, факт наличия которого прочно укрепился в сознании Гумберта, он использует живую Лолиту в качестве противовеса ушедшей и неосязаемой Аннабель.
Отождествляя Лолиту с Аннабель, Гумберт отрицает, по сути, смерть последней. Согласно мнению Л. Тайсона [5], установленная Гумбертом ассоциация между Лолитой и Аннабель является формой отрицания, нежели просто фантазией. Подобное отождествление помогает герою подавить осознание факта смерти Аннабель и тем самым обессмертить ее на уровне бессознательного.
Гумберт описывает сцену попытки слияния с Аннабель в стилистике поклонения божеству, используя фаллический символизм на контрасте с церемониальной образностью, то есть создавая метафорически двусмысленный образ: «Она попыталась облегчить боль любви, сначала грубо потерев свои пересохшие губы о мои; тогда моя дорогая отодвигалась нервным взмахом своих волос, а затем снова приближалась мрачно и позволяла мне есть ее открытый рот, в то время как с щедростью, которая была готова предложить ей все, мое сердце, мое горло, мои внутренности, Я дал ей в ее неуклюжем кулаке скипетр моей страсти» [6].
Сцена предложения собственной плоти символична в том отношении, что Гумберт приравнивает подобную близость практически к ритуальному обряду, нередко завершавшемуся смертью жертвы. Мрачная эстетика описанного события реализуется в заведомо жертвенной позиции Гумберта, который готов, по его мнению, предложить своей избраннице абсолютно все. Но в реальности предлагает исключительно страсть и интимную близость.
№ 1 (73)•2021
Донцова О. В.
Очевидно, что психологический защитный механизм препятствует осознанию того, что именно не сложилось в жизни Гумберта и какой именно эффект оказала его подростковая связь на развитие сексуальности персонажа. Гумберт полагает, что привязанность к Аннабель способствовала развитию у него педофилической склонности. В то же время Гумберт рассматривает свое влечение к Аннабель в качестве первого проявления особенной сексуальности. Это подтверждает факт того, что герой романа не осознает свою неспособность к преодолению препятствий, созданных собственным защитным механизмом, на пути осознания своего подлинного Я.
Литература
1. Mosi F. SEXUAL ABUSE IN VLADIMIR NABOKOV'S LOLITA: A Psychoanalytic approach to Humbert Humbert's Sexuality: Essay/Degree Project. Göteborg: Göteborgs universitet, 2020. 27 p.
2. Falk N. The Function of Parody in Vladimir Nabokov's Lolita: Bachelor's thesis in English Literature. Lund, 2014. 27 p.
3. Appel A. "Lolita": The Springboard of Parody // Nabokov: Criticism, Reminiscences, Translations and Tributes Evanston, Illinois: University of Wisconsin Press, 1967. P. 106143.
4. Набоков В. Лолита. М.: АСТ, 2000. 477 с.
5. Tyson L. Critical Theory Today: A User-Friendly Guide. New York: Taylor & Francis, 2006. 465 p.
6. Набоков В. Лолита [Электронный ресурс] // PoemVse. 1955. 1 января. URL: https:// poemvse.ru/song/2162413-lolita-chapter-four-by-vladimir-nabokov (дата обращения: 01.02.2021).
Контактные данные:
Донцова О. В.: 190103, Санкт-Петербург, Лермонтовский пр., д. 44а; e-mail: dontsova.olga.v@gmail.com.
Contacts:
Dontsova O. V.: 44/А, Lermontovskiy Ave., St. Petersburg, 190103, Russia; e-mail: dontsova.olga.v@gmail.com.
