CC BY
288
УДК 81'38; 801.6; 808 А
ББК 81.2Нем-5
А.В. Голоднов
аргументативная структура риторического (персуазивного) текста1
В статье рассматривается риторический (персуазивный) текст, который определяется как текст с доминирующей персуазивной интенцией, направленной на изменение посткомму-никативного поведения реципиента (побуждение к совершению / отказу от совершения определенного действия) через убеждение и увещевание. Для риторического (персуазивного) текста характерна аргументативная структура макропропозиции. Риторический (персуазивный) текст является реализацией речевого макроакта персуазивности в риторическом дискурсе.
Ключевые слова: риторический дискурс; риторический (персуазивный) текст, персуазив-ность; аргументация; аргументативная структура; аргументативный шаг; речевой макроакт персуазивности.
A.V. Golodnov
the argumentative structure of rhetorical (persuasive) texts
The rhetorical (persuasive) text is defined as a text with a dominant persuasive intention (changing of the recipient’s post communicative behavior) and with an argumentative structure of the macro-proposition. A rhetorical (persuasive) text is viewed as a realization of a persuasive speech mac-roact in the rhetorical discourse.
Key words: rhetorical discourse; rhetorical (persuasive) text; persuasion; argumentation; argumentative structure; argumentative step; persuasive speech macroact.
В данной статье текст рассматривается как объект, в котором через специфическую упорядоченность тематических и языковых компонентов кодируется содержание коммуникативного события, и отражаются различные элементы коммуникативного процесса. Как отмечает В. Шмидт, в тексте «получает языковую реализацию некая ситуация как относительно законченное содержательное единство, построенное по определенному плану для реализации определенного коммуникативного намерения» (цит. по: [Провото-ров, 2003, с. 5]). Аналитически связь текста и коммуникативной ситуации его порождения и/или восприятия осуществляется через вовлечение в процесс интерпретации информации об экстралингвистических (прагматических, психологических, социокультурных и др.) факторах, т. е. анализ текста выводится на дискурсивный уровень. В данном случае под
дискурсом понимается акт речемыслительной деятельности, реализуемый в определенном когнитивно и типологически обусловленном коммуникативном пространстве и (реально или потенциально) фиксируемый в форме текста.
В отличие от конкретного текста - результата речемыслительной (дискурсивной) деятельности - дискурс прототипичен и может быть представлен как совокупность определенных параметров, инвариантных для некоторого множества реальных и потенциально возможных текстов. Прототипичность дискурса объясняется регулярной повторяемостью коммуникативных ситуаций, которые выработались и закрепились в общественной практике как коммуникативные сферы реализации определенной интенции адресанта посредством конвенциональных речевых действий. Одной из таких прототипических ком-
1. Исследование выполнено в рамках проекта, финансируемого ДААД и Министерством образования и науки РФ по программе «Immanuel Kant» (2009 г.).
муникативных ситуаций является риторическая (или персуазивная) ситуация, в которой адресант для достижения своей цели - побудить реципиента к совершению / отказу от совершения определенных посткоммуникатив-ных действий - использует наряду с рациональной аргументацией приемы эмоционального воздействия, причем адресант и реципиент находятся в отношениях реального (или симулируемого адресантом) равноправия. Риторическую ситуацию описал еще Аристотель как ситуацию, «где есть место колебанию», где существует возможность выбора из (как минимум) двух решений. «Совещаются относительно того, что, по-видимому, допускает возможность двоякого решения» [Аристотель, 2000, с. 11]. В риторической ситуации говорящий может склонить слушателя к принятию определенного решения, адресуя ему свою речь.
Совокупность параметров риторической (персуазивной) коммуникативной ситуации, а также любой комплексный речевой акт (акт речемыслительной, или дискурсивной, деятельности), осуществляемый в форме высказывания/текста в соответствии с данными параметрами, мы определяем как риторический метадискурс. Термин «метадискурс» употребляется с целью подчеркнуть гетерогенность риторического дискурса, который включает тексты (типы текстов), относящиеся к различным коммуникативным сферам, для которых, тем не менее, риторичность является определяющей характеристикой, в первую очередь, в политической и рекламной коммуникации.
Кроме того, под риторическим дискурсом понимается совокупность типов текста и реально существующих текстов, отвечающих риторическим (персуазивным) дискурсивным параметрам. Назовем такие типы текста риторическими (персуазивными). К риторическим (персуазивным) типам текста (с большей или меньшей интенсивностью реализации персу-азивной интенции) традиционно относят рекламное объявление, объявление о вакансии, объявление о знакомстве, публичное политическое выступление, дебаты, листовку, комментарий в прессе, рецензию, проповедь, речи адвоката и прокурора перед судом и ряд других.
Под риторическим (персуазивным) текстом мы понимаем текст, доминирующей ком-
муникативной функцией которого - в иерархии прочих коммуникативных установок - является воздействие на ментальную сферу реципиента (его мнения, оценки) с целью изменения его поведения (побуждения к совершению / отказу от совершения определенных действий). Мы рассматриваем персуазивный текст не только как сложный знаковый предмет, имеющий линейную структуру, но и как материальное воплощение комплексного речевого действия (макроакта персуазивности) [Голоднов, 2003, с. 10] с иерархической иллокутивной структурой, подчиненной глобальной интенции адресанта текста и ориентированной на реципиента.
Иллокутивный аспект персуазивного текста позволяет отнести его к апеллятивным текстам. Согласно К. Бринкеру, апеллятив-ный текст - это текст, реализующий преимущественно апеллятивную коммуникативную функцию. Апеллятивная функция заключается в следующем: адресант дает понять реципиенту, что он хочет побудить его к принятию определенной установки по отношению к предмету общения и/или к совершению определенного действия [Brinker, 1997, с. 109].
М. Хофманн уточняет положение персуа-зивных текстов в функциональной классификации. По его мнению, персуазивные тексты входят в подкласс апеллятивно-децизивных (стимулирующих решение) текстов, которые конструируют для реципиента ситуацию решения (о необходимости совершения пост-коммуникативных действий), ставят его перед выбором [Hoffmann, 1998, с. 60].
Персуазивные тексты противопоставляются другим типам апеллятивных текстов, прежде всего текстам, предписывающим действие (приказам, распоряжениям, инструкциям и т. п.), и текстам, подготавливающим действие (запросам, советам и т. п.) [Hoffmann, 1998, с. 62].
Для пропозициональной структуры апел-лятивных текстов характерно аргументатив-ное развертывание темы, т. к. адресант апел-лятивного текста стремится с помощью рациональных либо эмоциональных аргументов убедить реципиента принять его точку зрения на предмет общения, разделить его оценку ситуации [Brinker, 1997, с. 80].
Поскольку персуазивный текст относится к апеллятивным, то для него типичной явля-
ется аргументативная структура макропропозиции.
Минимальной единицей аргументативной структуры мы, вслед за А. Хербигом, считаем аргументативный шаг, который репрезентируется формулой:
Заключение, или вывод (Konklusion)
| ^ Правило вывода (Schlussregel)
Аргумент, или довод (Argument) [Herbig, 1992, с. 77].
Аргументативная структура состоит как минимум из одного, но, как правило, из нескольких аргументативных шагов.
В целом, конституирующим элементом аргументативной структуры персуазивного текста является: заключение, или вывод, т.е. то положение, которое обосновывается с помощью аргументов.
В теории аргументации обычно проводится различие между заключением и тезисом на основании обязательного позиционного и факультативного экспликаторных критериев. Тезис в собственном смысле эксплицитен и реализуется до приведения доводов в его поддержку. Заключение реализуется после выражения обоснования и может быть имплицитным, если адресант предлагает реципиенту самому сделать вывод. Однако различие заключения и тезиса на основе данных характеристик не оказывает влияния на внутреннюю семантику высказывания, выступающего (эксплицитно или имплицитно) в роли заключения.
Предпочтение термина «заключение» объясняется тем, что риторическому (персуазив-ному) тексту в большей степени свойственно имплицирование аргументируемого положения.
В риторическом дискурсе в качестве аргументов могут выступать как рациональные, так и оценочные суждения. В частности, А. А. Тертычный выделяет фактологические и ценностные аргументы [Тертычный, 1992, с. 8].
Фактологические аргументы содержат ссылки на научные и документальные факты. К научным фактам относятся научные эмпирические сведения, законы и принципы. Документальные факты - это сведения, полученные в ходе обыденного наблюдения. Фактологические аргументы отвечают критерию ис-
тинности либо вероятности и нацелены на рациональное убеждение реципиента.
Ценностные аргументы содержат ссылки на оценки и нормы (идеологические, политические, правовые, культурные, религиозные, утилитарные, морально-этические, гедонистические или альтруистические). Ценностные аргументы отвечают критерию приемлемости и нацелены на эмоциональное «увещевание», «обольщение» реципиента.
Возможность использования в качестве аргументов как рациональных, так и оценочных суждений предопределяется дихотомией рационального и эмоционального воздействия, имманентно свойственной риторическому дискурсу.
Следующий элемент аргументативной структуры - правило вывода, на основании которого реципиентом устанавливается связь между аргументом и заключением.
Согласно Й. Клейну, любое заключение базируется (эксплицитно либо имплицитно) на истинном, вероятностном или общепризнанном (конвенциональном) отношении, которое он предлагает представить в форме сложного предложения с придаточным условным [Klein, 1994, с. 4]. В часности, аргументация «Сократ смертен, потому что он человек» основана на истинном факте «все люди смертны», т. е. на признании отношения «Если нечто есть человек, то это нечто смертно». Данное отношение и будет правилом вывода для аргументации «Сократ смертен, потому что он человек», или - в терминологии Й. Клейна - базовым условием (Basis-Konditional) аргументации [Klein, 1994, с. 4].
В риторическом (персуазивном) тексте правило вывода большей частью остается имплицитным и пресуппонируется в высказывании как нечто само собой разумеющееся. Например, рекламный слоган «Beste Alpenmilch macht unsere Milka zur zartesten Versuchung» фактически представляет собой ценностный аргумент в пользу покупки продукта. Реципиент самостоятельно устанавливает связь между аргументом и предварительным заключением: «Wenn etwas als zarteste Versuchung geschaetzt wird, so muss das (selbstverstaendlich) lecker sein». Предварительное заключение, в свою очередь, выступает в качестве аргумента для основного заключения рекламной аргументации: «Wenn etwas lecker ist, so muss man
das (selbstverstaendlich) mal probieren (also kaufen)».
Как было сказано выше, правило вывода может быть истинным, вероятностным или общепринятым. В зависимости от этого различают разные способы связи между аргументом и заключением.
Способ связи между аргументом и заключением мы называем способом вывода. Способ вывода также относится к элементам аргу-ментативной структуры текста. В научной литературе выделяют два основных способа вывода: когнитивный вывод (kognitiver Schluss) и практический вывод (praktischer Schluss) [Moilanen, 1994, с. 45]. В теории аргументации когнитивный вывод именуется также демонстративным рассуждением, а практический вывод - недемонстративным рассуждением [Алексеев, 1991].
При когнитивном выводе заключение основывается на истинном или вероятностном правиле вывода. Практический вывод предполагает заключение на основе приемлемого общепризнанного либо индивидуально установленного правила вывода.
Поскольку адресант риторического (персу-азивного) текста не ставит перед собой задачи доказательства какого-либо факта, а стремится убедить реципиента в необходимости/желательности/возможности совершения / отказа от совершения определенного посткомму-никативного действия, практический вывод является наиболее распространенным способом связи между аргументами и заключением в риторическом (персуазивном) тексте.
Практический вывод представлен, прежде всего, энтимемой и рассуждением по аналогии.
Энтимема (греч. еnthÿmëma) - это неполно (сокращенно) приведенный аргумент (рассуждение, умозаключение, вывод, доказательство и т. п.), недостающие части которого подразумеваются очевидными, т. е. общепризнанными.
Как правило, в энтимеме опускаются правило вывода и/или заключение. На основе аргументов реципиент самостоятельно приходит к заключению, что повышает персуазив-ный потенциал энтимематической аргументации.
Например, в рекламе экологически чистой косметики «Annemarie Boerlind» в качестве
аргумента в пользу покупки рекламируемого продукта (каузируемое заключение реципиента - Man muss das Produkt kaufen) выступает тот факт, что при производстве этой косметики используется только натуральное сырье (ausgesuchte Wirkstoffe aus Natur). Промежуточное заключение осуществляется на базе конвенционального правила «Если косметика производится из натурального сырья, она безопасна (или, по крайней мере, безвредна) для кожи». Данное промежуточное заключение одновременно является аргументом для главного потенциального заключения на основе правила «Если косметика полезна для кожи, мне стоит ее приобрести».
Рассуждение по аналогии - это способ аргументирования, при котором знание, полученное из рассмотрения какого-либо объекта, переносится на менее изученный, сходный по существенным свойствам, качествам объекта.
Если в энтимеме правило вывода устанавливается в результате привлечения обобщенного конвенционального знания или опыта, то в процессе рассуждения по аналогии переход от аргумента к заключению происходит на основе индивидуального правила вывода, сформулированного адресантом для реципиента или самим реципиентом.
В качестве примера мы приводим фрагмент выступления адвоката на процессе по делу Рут Фрейденхейм, описанном в романе Леон-гарда Франка «Die Jünger Jesu». При этом мы осознаем, что в рамках художественного произведения данный фрагмент служит для реализации определенных целей автора, поэтому его использование в качестве примера реализации персуазивной целеустановки риторического дискурса является условным и ограниченно доказательным.
Рут Фрейденхейм обвиняется в убийстве г-на Цвишенцаля, который во времена фашистской диктатуры отдал приказ казнить ее родителей. В заключительной речи адвокат приводит следующий развернутый аргумент:
«Die Nazis im Nürnberger Prozess wurden auf Grund eines Gesetzes gerichtet, das nicht geschrieben war, als sie die Verbrechen begingen. Ein neues Gesetz wurde geschrieben. Der Urteilsspruch befriedigte das Rechtsgefühl der Welt» (Frank, 273).
Адвокат строит аналогию: не существует закона, по которому можно было бы оправ-
дать Рут. Но нацистов судили по закону, которого не существовало в тот момент, когда они совершали свои преступления. Однако обвинительный приговор на Нюрнбергском процессе был справедливым. Точно так же, как справедливым будет оправдательный приговор для Рут, жертвы нацизма.
Персуазивный потенциал энтимемы и самостоятельного вывода реципиента, основанного на аналогии, заключается в том, что извлечение имплицированных компонентов рассуждения предоставляется реципиенту. Как подчеркивает А. Н. Баранов, «лучше всего усваивается не то знание, которое эксплицитно представлено в пропозиции, а то, которое имплицитно и содержится в логических предпосылках и пресуппозициях высказывания. Действенность имплицитной информации основана на относительной сложности ее извлечения, точнее на том, что адресат уже затратил на ее получение дополнительные интеллектуальные знания» [Баранов, 1990, с. 15]. Процесс извлечения имплицитной информации А. Н. Баранов называет «приватизацией знания» [Баранов, 1990, с. 15].
Риторический (персуазивный) текст нужно рассматривать как носитель многоуровневой макроаргументативной структуры, в которой аргументативные шаги взаимодействуют друг с другом для обоснования центрального заключения - квесцио (Quaestio) [Herbig, 1992, с. 78].
Квесцио в риторическом (персуазивном) тексте является заключение реципиента о необходимости/желательности/возможности совершения/отказа от совершения посткомму-никативного действия в интересах адресанта.
Следует подчеркнуть, что вычленение ар-гументативной структуры текста и ее элементов из общей структуры текста не дает полного представления о риторическом (персуазив-ном) тексте. В пропозициональной структуре персуазивного текста помимо аргументов, заключений, правил вывода содержатся другие компоненты: различного рода пояснения, отступления, введение в историю вопроса, комментарии, примеры, описания, контактоустанавливающие выражения, организационные компоненты и пр. Так, например, депутат Бундестага ФРГ Эрнст-Рейнхард Бек, начиная свое выступление «Aufenthaltsbewilligungen zum Schulbesuch unter Bedingungen erteilen.
Schulbesuch auslaendischer Schueler foerdern», приветствует президента Бундестага и своих коллег (контактоустанавливающая часть текста) и комментирует выступление депутата г-жи Зоннтаг - Вольгаст: «Sehr geehrte Frau Präsidentin! Meine lieben Kolleginnen und Kollegen! Gestatten Sie mir zuerst drei Vorbemerkungen, mit denen ich Bezug auf Ihre Ausführungen nehmen moechte, liebe Frau SonntagWolgast.»
Все компоненты пропозициональной структуры одновременно входят в иллокутивную структуру текста и могут быть описаны как речевые акты, иллокуции которых направлены на реализацию глобальной цели речевого макроакта персуазивности.
Таким образом, риторический (персуазив-ный) текст представляет собой результат реализации речевого макроакта персуазивности в риторическом метадискурсе. Типичной для риторического (персуазивного) текста является аргументативная структура макропропозиции, к основным элементам которой относятся заключение, или вывод; аргумент, или довод; правило вывода, а также способ вывода. Наиболее распространенным способом связи между аргументами и заключением в риторическом (персуазивном) тексте является практический вывод, который предполагает заключение на основе приемлемого общепризнанного или индивидуально установленного правила вывода.
Библиографический список
1. Алексеев, А.П. Аргументация. Познание. Общение [Текст] / А.П. Алексеев. - М. : Изд-во МГУ, 1991.
2. Аристотель. Риторика [Текст] / Аристотель. - М. : Лабиринт, 2000.
3. Баранов, А.Н. Лингвистическая теория аргументации (когнитивный подход) [Текст] : автореф. дис. ... д-ра филол. наук / А.Н. Баранов. - М., 1990.
4. Провоторов, В.И. Очерки по жанровой стилистике текста (на материале немецкого языка) [Текст]
: учеб. пособие / В.И. Провоторов. - М. : НВИ-Тезаурус, 2003.
5. Тертычный, А.А. Понятие аргументации [Текст] / А.А. Тертычный // Аргументация в публицистическом тексте. - Свердловск : Изд-во Урал. ун-та, 1992. - С. 6-14.
6. Brinker, K. Linguistische Textanalyse. Eine Einführung in Grundbegriffe und Methoden [Text] / K. Brinker. - Berlin: Erich Schmidt, 1997.
7. Herbig, A.F. «Sie argumentieren doch scheinlich!» Sprach- und sprechwissenschaftliche Aspekte einer
Stilistik des Argumentierens [Text] / A.F. Herbig. -Frankfurt am M. : Peter Lang, 1992.
8. Hoffmann, MGestaltungsstrategien und strategisches Gestalten. Zur Persuasivitaet von Thema-tisierungsstilen im politischen Diskurs [Text] / M. Hoffmann // Beitraege zur Persuasionsforschung: unter besonderer Beruecksichtigung textlinguistischer und stilistischer Aspekte. - Frankfurt am M. : Peter Lang, 1998. - S. 57-93.
9. Klein, J. Medienneutrale und medienspezifische Verfahren der Absicherung von Bewertungen in Presse und Fernsehen. Typologie und semiotische Distri-
bution [Text] / J. Klein // Überredung in der Presse: Texte, Strategien, Analysen. - Berlin; New York : de Gruyter, 1994. - S. 3-19.
10. Moilanen, M. Scheinargumentation als persuasives Mittel [Text] / M. Moilanen // Überredung in der Presse: Texte, Strategien, Analysen. - Berlin; New York : de Gruyter, 1994. - S. 45-59.
Список источников примеров
1. Frank, L. Die Jünger Jesu [Text] / L. Frank. - Berlin : Aufbau-Verlag, 1956.
УДК 801.73
ББК 81.432.1
О. Б. Карачева
ЗНАК - МИФОЛОГЕМА - СИМУЛЯКР: ДИАЛЕКТИКА ОЗНАЧАЕМОГО ЛЕКСЕМЫ RESPONSIBILITY В ПОЛИТИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ СОВРЕМЕННОГО АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКА
В статье рассматривается процесс обесценивания лексемы «responsibility» в политическом дискурсе современного английского языка. Полагается, что изменения в семантике языкового знака основаны на сдвиге означающего от означаемого, что приводит к появлению мифологемы, а в отдельных случаях - симулякру.
Ключевые слова: языковой знак; означающее; означаемое; семантическая структура слова; мифологема; симулякр; прототипический сценарий; прагматический контекст.
O.B. Karacheva
SIGN - MYTHOLOGEMA - SIMULACRA: THE DIALECTICS OF THE SIGNIFIED OF RESPONSIBILITY IN THE POLITICAL DISCOURSE OF THE CONTEMPORARY ENGLISH LANGUAGE
The article has been designed to pursue a devaluation of«responsibility» in the political discourse of the contemporary English language. I claim that changes in the semiotic nature of the sign are based on the drift of the signifier from the signified, which leads to mythologema and - in the final analysis - to simulacra.
Key words: sign; signifier; signified; word semantic structure ; mythologema; simulacra; prototype script; pragmatic context.
При естественных условиях функционирования билатеральный характер языковых знаков приводит к тому, что означающее и означаемое относительно автономны. Такая автономность есть естественное следствие, вытекающее из факта двойного членения, а также из двух существенных свойств знаков: произвольности связи между означающим и означаемым знака и асимметричности этой связи, что приводит к явлениям омонимии и
синонимии. При этом тождество знака сохраняется, так как различного рода трансформации не нарушают индивидуального.
При особых условиях происходит смещение означаемого от означающего, что приводит к появлению мифологемы [Каплуненко, 1992]. Мифологема является по сути сложным знаком, так как означающее в нем есть знак в знаке, оно является одновременно и смыслом на уровне языка, и формой на уров-
вестник иглу, 2010
© Карачева О.Б., 2010
