CC BY
57
Вестник ПСТГУ.
Серия I: Богословие. Философия.
Религиоведение.
2017. Вып. 73. С. 83-94
Кошелев Игорь Александрович, канд. филос. наук,
ст. тестировщик ООО «Поисковый портал "Спутник"» Российская Федерация, 115172, г. Москва, ул. Гончарная, д. 30 igor.a.koshelev@yandex.ru
Аргумент от разумного замысла в естественной теологии Ричарда Бакстера*
И. А. Кошелев
В статье рассматривается телеологический аргумент, изложенный в трактате «Аргументы в пользу христианской религии» известного английского богослова Ричарда Бакстера, одного из ведущих представителей движения пуритан в Англии XVII в. Естественная теология как способ познания бытия Бога посредством естественного разума без апелляции к Божественному Откровению играла важную роль на протяжении всей истории богословской мысли. При этом из всех рациональных доводов, приводимых в пользу существования Бога-Творца, особенно выделяется так называемый телеологический аргумент, или аргумент от разумного замысла, который известен в основном благодаря «Пятому пути» средневекового философа Фомы Аквинского и англиканскому богослову XIX в. У. Пейли, автору знаменитой работы «Естественная теология». Основа для современных изысканий в этой области была заложена в эпоху научной революции XVII в. английскими натурфилософами и богословами, из которых в первую очередь нужно назвать Роберта Бойля, убежденного в том, что механистическая философия является союзником религии. Телеологическое доказательство существования Бога Бойль считал основным положением естественной теологии. Однако в отечественном религиоведении была полностью проигнорирована телеология его друга и исповедника Р. Бакстера, виднейшего представителя пуританской естественной теологии, известного отечественному читателю исключительно по работам теологического характера. Как и большинство пуритан, Бакстер придавал большое значение рациональным доводам в пользу христианства. По мнению некоторых исследователей, Бакстер проложил путь для естественной теологии как своего времени, так и последующего столетия, а его трактат является лучшим собранием доказательств в пользу христианства.
Естественная теология как способ познания бытия Бога посредством естественного разума без апелляции к Божественному Откровению играла важную роль на протяжении всей истории теологической мысли. Из всех рациональных доводов, приводимых в пользу существования разумного Творца, особенно выделяется так называемый физико-телеологический аргумент, или аргумент от разумного замысла. Он представляет собой заключение от упорядоченности, гармоничности и целесообразности мира к предположению о наличии разумного Создателя и известен в основном благодаря средневековому философу Фоме Аквинскому
* Статья написана при поддержке РФФИ, грант № 15-03-00211 «Метафизика в интеркультурном пространстве: история и современность».
и англиканскому богослову XIX в. Уильяму Пейли, автору знаменитой работы «Естественная теология». Однако задействован он был еще в Античности, хотя философы той эпохи (Платон, Секст Эмпирик и др.) не представляют еще теистическое мировоззрение в полном смысле этого слова, постоянно колеблясь между теистическими и пантеистическими трактовками.
Определенный «прорыв» в этой области был сделан раннехристианскими апологетами и отцами Церкви — Оригеном, свт. Афанасием Великим, блж. Августином, прп. Иоанном Дамаскиным, находившими основание для телеологической аргументации в авторитете Св. Писания: «Ибо невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы» (Рим 1. 20). А в средние века телеологический аргумент получил известность благодаря Фоме Аквинскому (ок. 1225—1274), который сформулировал знаменитые «Пять путей» — аргументы в пользу существования Бога. В его интерпретации данный аргумент выглядит следующим образом:
Пятый путь исходит из управления вещами [универсума]. В самом деле, мы видим, что нечто, лишенное познавательной способности, а именно природные тела, действует ради цели, что очевидно из того, что они всегда или почти всегда действуют одним и тем же образом, так, что стремятся к тому, что является [для них] лучшим. Поэтому ясно, что они движутся к цели не случайно, но намеренно. Но то, что лишено познавательной способности, может стремиться к цели только в том случае, если оно направляемо кем-то познающим и мыслящим: так стрела [направляется в цель] лучником. Следовательно, существует нечто мыслящее, которым все природные вещи направляются к [своей] цели. И таковое мы называем Богом1 (Сумма теологии I. 2. 3).
Невозможно, чтобы некие противоположные и несогласованные [вещи] сочетались в один порядок всегда или многократно иначе, как под чьим-либо управлением, которое предписывало бы всем или каждому в отдельности ориентироваться на определенную цель. Но в мире, как мы видим, вещи различных природ сочетаются в один порядок, причем не изредка или случайно, но всегда или по большей части. Следовательно, должен быть кто-то, чьим промыслом управлялся бы мир. Его-то мы и зовем Богом2 (Сумма против язычников. 13).
В результате научной революции XVII в. возникла механистическая картина мира, в которой последний уподоблялся раз и навсегда созданному механизму, а все процессы, включая и те, которые происходят в живых организмах, сводились исключительно к механическому перемещению. Однако сам по себе механистический материализм не был способен ни обнаружить источник этого движения, ни объяснить конечные причины всего сущего. Ответ на эти вопросы предлагал аргумент от разумного замысла, последовательным сторонником которого был, в частности, английский натурфилософ и богослов Роберт Бойль (1627—1691), убежденный в том, что механистическая философия является союзником рели-
1 Фома Аквинский. Сумма теологии. Вопросы 1—64. М., 2006. С. 27.
2 Он же. Сумма против язычников. Кн. первая. М., 2004. С. 87—89.
гии. Целеполагающий замысел в творении, т. е. телеологическое доказательство существования Бога, Бойль считал основным положением естественной теологии. Именно этому вопросу был посвящен его «Трактат о конечных причинах естественных вещей, в котором исследуется, с какими предостережениями натурфилософ должен (и должен ли вообще) их признать»3, написанный в 1677 г. и опубликованный в 1688 г., за три года до смерти автора. По мнению Т. Шанаха-на, произведение было наиболее обстоятельным исследованием данного вопроса среди всех трудов, опубликованных в XVII в.4
Подчеркивание Бойлем долга христианского натурфилософа напрямую связано с одним из основных принципов протестантской Реформации о всеобщем священстве всех верующих, провозглашенных Мартином Лютером, что коренным образом отличалось от средневекового католического разделения на духовенство и мирян. В этом контексте теологические рассуждения для Бойля, равно как и для других мыслителей протестантской Англии, уже не были прерогативой исключительно духовенства5.
Роль Роберта Бойля в развитии телеологического аргумента освещалась, пусть и в меньшей степени, нежели он того заслуживал (как считает Дж. Лен-нокс6, ни одна из работ Бойля не была столь проигнорирована, как «Трактат о конечных причинах», и ни в одном другом случае это не вызвало бы такого сожаления), как в западных, так теперь и в отечественных публикациях7. Однако телеология его близкого друга Р. Бакстера (1615—1691), одного из самых ярких представителей пуританского движения, которого Бойль считал своим исповедником8, и его трактат «Доводы в пользу христианской религии» (1667) в отечественном религиоведении была полностью проигнорирована. Бакстер был первым из диссентеров, посвятившим свою работу естественной теологии и доказательствам в пользу христианства, а также одним из первых в Англии, употребившим термин «естественная теология» в противоположность теологии откровения или сверхъестественной теологии9.
Актуальность рассмотрения «Доводов» возрастает и в силу того, что, по мнению У. Кауфманна, автора работы по традиции пуританской духовности, Бакстер проложил путь для естественной теологии как своего времени, так и последующего столетия и, следовательно, заслуживает гораздо большего внимания, чем ему было уделено10.
3 «A Disquisition about the Final Causes of Natural Things Wherein It Is Inquir'd, Whether, and (If at All) with What Cautions a Naturalist Should Admit Them?».
4 См.: Shanahan T. Teleological Reasoning in Boyle's Disquisition about Final Causes // Robert Boyle Reconsidered / M. Hunter, ed. Cambridge, 1994. P. 177.
5 См.: Кошелев И. А. Телеологический аргумент в английской натурфилософии и естественной теологии XVII в.: Дис. ... канд. филос. наук. М., 2016. С. 61—62.
6 См.: Lennox J. Robert Boyle's Defense of Teleological Inference in Experimental Science // Isis. 1983. Vol. 74. P. 38-53.
7 В их числе можно назвать несколько публикаций автора данной статьи.
8 См.: Hunter H. Robert Boyle (1627-1691): Scrupulosity and Science. Woodbridge, 2000. P. 99.
9 Wallace D. Natural theology among the dissenters: Richard Baxter and his circle. Washington (D. C.), 1992. P. 5.
10 См.: Kaufmann U. The Pilgrim's Progress and Traditions in Puritan Meditations. New Haven, 1966. P. 59.
Ричард Бакстер родился в 1615 г. в Раутоне (графство Шропшир). Не имея в силу своего скромного происхождения возможности получить систематическое образование, он по большей части оставался самоучкой, добившись тем не менее значительного прогресса. В 1638 г. Бакстер начал преподавать в грамматической школе в Дадли (графство Уэст-Мидлендс) и в том же году был рукоположен в диаконы, затем стал приходским священником в Киддерминстере. Примкнув к пуританам, он некоторое время служил в качестве армейского капеллана в парламентской армии Оливера Кромвеля. В эпоху Реставрации Бакстер, отказавшийся от епископства и от компромиссов со своими убеждениями, подвергся преследованиям и по крайней мере трижды заключался в тюрьму (последний раз — уже в семидесятилетнем возрасте), где, несмотря на слабое здоровье, продолжал писать и передавать на волю свои важнейшие богословские труды, став одним из самых плодовитых пуританских авторов — общее количество написанных им книг превышает 150. (По мнению У. Маршалла, Бакстер не только написал больше работ, чем любой из пуританских богословов, но был и одним из самых плодовитых англоязычных авторов.)11 Гонения прекратились лишь с вступлением на престол Вильгельма III и принятием «Акта о веротерпимости», незадолго до смерти Бакстера в 1691 г.
Теологические взгляды Бакстера отличались, во-первых, эклектизмом, а во-вторых, веротерпимостью; он считал Апостольский Символ веры, Молитву Господню и Декалог достаточным основанием для единства всех христиан, отражая возрастающую на тот момент тенденцию выделения нескольких фундаментальных истин христианства12. Будучи убежденным нонконформистом, он сочетал в себе кальвинистские (отвергая при этом доктрину ограниченного искупления, но признавая избрание), арминианские и даже католические воззрения, постоянно вызывая критику со стороны более радикальных кальвинистов-пуритан. В отличие от большинства своих единоверцев, он не сомневался в возможности спасения католиков:
Я бы тысячу раз предпочел оказаться на месте какого-нибудь благочестивого монаха среди папистов, живущего святой жизнью, в любви к Богу и людям и в усердном послушании Богу — настолько, насколько он Его познал, — нежели на месте протестанта или кого бы то ни было, живущего плотской, суетной жизнью, будучи абсолютно чуждым, если не враждебным, своему собственному исповеданию», — писал он в предисловии к своей работе «Сейчас или никогда13.
Бакстер постоянно упоминается в известной работе немецкого социолога и экономиста Макса Вебера «Протестантская этика и дух капитализма» (1905). Автор, делая Бакстера «образцовым» пуританским (и вообще протестантским) автором с точки зрения отношения к труду и богатству, обращает внимание не
11 См.: Marshall W. Puritanism and Natural Theology. Eugene (OR), 2016. P. 21.
12 См.: Wallace Jr. D. Shapers of English Calvinism. Oxford, 2011. P. 170.
13 Baxter R. Now or Never. The Holy, Serious, Diligent Believer Justified, Encouraged, Excited, And Directed. L., 1837. P. IV.
только на проповедуемый им «аскетический протестантизм», но и на результаты его пастырской деятельности в общине Киддерминстера.
Очевидно, что Бакстер, подобно Бойлю, испытал влияние голландского богослова, философа и правоведа Гуго Гроция (1583—1645), автора известного апологетического трактата «Об истинности христианской религии» фе УегИа1е Яе^юшБ СИпБИапае), опубликованного в 1629 г.14 Гроций, которого еще при жизни называли «возвратившимся Эразмом», «дельфтским оракулом» и «Фениксом учености»15, также отличался веротерпимостью и принципиально отказывался от обсуждения доктринальной стороны христианства, отделяя апологетику от догматики16. Бакстер признавал, что научился от Гроция больше, чем от какого-либо другого автора17.
Важным элементом естественной теологии Бакстера было его отношение к авторитету Св. Писания. Если «кембриджский платоник»18 Генри Мор (1614— 1687) в своем «Противоядии против атеизма» пытается убедить читателей чисто рационалистически, оставляя авторитет Писания в стороне, а Джон Рей (1627— 1705), автор знаменитого трактата «Мудрость Божия, явленная в делах творения», наоборот, жертвует силой аргументации за счет апелляции к Писанию, то подход Бакстера более сложный: он явно подразумевает непререкаемый авторитет Откровения, однако его аргументация опирается не столько на него, сколько на принципы, доступные естественному разуму. Бакстер считал, что разум не только может, но и должен использоваться в процессе поиска теологических истин; даже Св. Писание нужно осмысливать с позиций разума. Такой подход к теологии был вполне типичным в среде его единоверцев-пуритан. По мнению Д. Уолкера, автора диссертации «Пуританизм и естественная теология после Реставрации 1660 г.», пуританская эпистемология произрастала из веры в способность человеческого разума строить рациональную естественную теологию. Для них не существовало ничего, недоступного разуму, связанного с Богом, человеком или миром. Движущей силой в их теологии стал схоластицизм, который подходил к рассмотрению Бога посредством человеческого разума19. Здесь также нужно отметить, что поскольку пуритане считали основной причиной всех грехов «практический атеизм», то, соответственно, в их понимании возрастало значение естественной теологии, противостоявшей неверию и предлагавшей рациональные доводы в пользу христианства, что было важным
14 Содержание, а также история и обстоятельства написания трактата Гроция освещены в статье: Кошелев И. А. Рецензия: Жан Пол Хиринг «Гуго Гроций как апологет христианства» // Философия религии: альманах 2014—2015 / В. К. Шохин, сост., отв. ред. М., 2015. C. 518—529.
15 Heering J. P. Hugo Grotius as apologist for the Christian religion: a study of his work De veritate religionis Christianae, 1640. Leiden, 2004. C. XIX.
16 См.: Кошелев. Указ. соч. С. 84-85.
17 См.: Calendar of the Correspondence of Richard Baxter / N. H. Keeble, G. F. Nuttall, eds. Oxford, 1991. Vol. 1.
18 «Кембриджские платоники» — кружок английских религиозных философов второй половины XVII в., сложившийся на базе Кембриджского университета; основную роль в познании Бога отводили разуму.
19 См.: WalkerD. A. Puritanism and Natural Theology after the Restoration of 1660. Pontypridd, 1989. P. 52, 55, 61, 63.
как в миссионерской, так и в пастырско-душепопечительской деятельности20. Весьма интересно, что одной из причин, по которой они считали атеизм иррациональным, было то, что он противоречил общепринятому в человеческом обществе признанию наличия божественного порядка в мироустройстве; телеологическому же аргументу (или аргументу от разумного замысла), ставшему особенно популярным среди натурфилософов эпохи Научной революции, они также отдавали явное предпочтение среди прочих аргументов в пользу существования разумного Творца21.
О том, какое значение Бакстер придавал рациональным аргументам, свидетельствует его убеждение, что человек, никогда ранее не слышавший о христианстве, мог быть спасен посредством знаний, предоставляемых естественной теологией — конечно, не без возрождающего действия благодати Святого Духа22. Таким образом, можно сказать, что Бакстер прокладывает путь к рационалистическому осмыслению теологии23. В работе «Вечный покой святых» он пишет, отвечая своим критикам, обвинявшим его в социнианстве24:
Что большего можно было бы сделать для того, чтобы обесчестить и погубить христианство, нежели заставить этот мир поверить в то, что у нас нет для него никаких разумных оснований и что мы не можем привести противникам никаких доводов в его оправдание?25
Будучи убежденным и последовательным христианином и пуританином, он апеллирует к лучшему, что заложено в человеческом разуме.
Предисловие к «Аргументам в пользу христианской религии» делится на три части и обозначает целевую аудиторию автора: «Христианскому читателю», «Сомневающимся и неверующим», «Лицемерам, носящим имя христиан, но имеющим сердца и ведущим образ жизни неверующих и атеистов». Бакстер обращается не к атеистам и не к убежденным христианам, а, скорее, к тем, кто нуждается в укреплении своей веры или ее пересмотре. Это видно уже из текста на титульном листе, где сказано, что трактат изначально был задуман «для утверждения собственной веры, а теперь публикуется для пользы других». В Предисловии, адресованном «Христианскому читателю», он пишет:
Как бы ни было мне стыдно это признать, но данный предмет, по причине возникших у меня сомнений, стал темой для моих собственных размышлений и оказался крайне необходимым и весьма полезным в первую очередь для меня самого. И я допускаю, на что у меня есть основания, что и многие другие могут оказаться столь же слабыми, сколь и я сам26.
20 См.: Marshall. Op. cit. P. 24, 28, 32.
21 См.: Wallace. Op. cit. P. 13-14.
22 См.: Marshall. Op. cit. P. 11.
23 См.: Calloway. Op. cit. P. 49, 54-55.
24 Социнианство — антитринитарное рационалистическое учение, названное по имени основателя Фауста Социна (1539-1604).
25 BaxterR. The Saints Everlasting Rest // The Practical Works of Richard Baxter. L., 1838. Vol. 3. P. 78.
26 Ссылки приводятся по изд.: BaxterR. The Reasons of the Christian Religion. L., 1667.
Стоит отметить, что мало кто из его единоверцев столь открыто свидетельствовал о своих сомнениях в вере27. Далее автор приводит следующую причину для написания своего трактата:
Я полагаю, что, поскольку считается позорным сомневаться в истинах христианства и жизни после смерти, многие удерживаются от того, чтобы выразить свои сомнения, которые так и остаются неразрешенными. В результате таковые, внешне нося признаки христиан, внутри остаются наполовину неверующими и, хотя и стыдятся сказать об этом, тем не менее нуждаются в помощи.
Бакстеру лично приходилось заниматься душепопечительской работой, помогая десяткам сомневающихся христиан28. И хотя мотивом написания трактата была, прежде всего, пасторская забота автора, он также учитывает и более скептически настроенную аудиторию, делая, однако, при этом оговорку, что пишет для тех, кто действительно желает быть мудрым.
Трактат, объемом около 600 страниц29, состоит из двух частей: Часть I «О естественной религии благочестия», Часть II «О христианстве и сверхъестественном откровении», а также Заключения, в котором автор отвечает на возражения против бессмертия души.
Мы обратимся к обоснованию наличия разумного замысла в творении, изложенному в Первой части трактата, как наиболее популярному и действенному аргументу.
В Предисловии, обращаясь к сомневающимся и скептикам, он указывает, что в части I он намеренно избегает ссылок на христианских авторов, поскольку для данной категории читателей они не являются авторитетом, а апеллирует только к естественным, очевидным истинам. При этом Бакстер обильно ссылается на классических авторов, прежде всего популярных среди пуритан Цицерона и Сенеку, демонстрируя, таким образом, что доводы в пользу существования Творца признавались мудрейшими из нехристианских, языческих авторитетов30.
В самом начале своей работы Бакстер в качестве предпосылки для дальнейших рассуждений постулирует, во-первых, собственное бытие и наличие у человека чувств, разума и воли, а также разницу между истиной и ложью, добром и злом (p. 2-4).
Затем Бакстер рассуждает о предназначении неодушевленных вещей и животных. Он абсолютно убежден, подобно средневековым философам (здесь стоит отметить, что средневековая телеология в целом была антропоцентричной: всё творение рассматривалось как созданное для блага человека), что конечной целью существования животных и растений является их использование человеком:
Красота и свежесть моих цветов предназначена более для меня, нежели для них самих; и я больше ей наслаждаюсь, чем они. Мои деревья, травы и плоды, моя лошадь и мой вол, которые для меня работают, и все твари, кото-
27 См.: Marshall. Op. cit. P. 30.
28 См.: Ibid. P. 7, 30.
29 В цитируемом издании.
30 См.: Wallace. Op. cit. P. 178.
рыми я питаюсь, — я нахожу, что все они, и их жизнь, и их труд, существуют для того, чтобы я ими пользовался (р. 5).
Далее автор делает важное метафизическое утверждение: человек не может вызвать свое существование и быть причиной своего собственного бытия (р. 9—10), также не могут быть таковыми его родители, которые не в состоянии определить ни пол ребенка, ни его способности. Точно так же не могли создать себя животные и неодушевленные тела, равно как и составляющие их элементы (р. 13). Если же допустить существование некой универсальной субстанции или первоматерии, то и она, в силу своей пассивности, должна была бы испытать воздействие извне (р. 14).
Может ли созданный мир существовать вечно? Бакстер отвечает на этот вопрос отрицательно, ссылаясь на средневекового мыслителя Раймонда Луллия (1232—1316): в этом случае вечными были бы и причина, и ее следствие, что невозможно (р. 14).
Из всего сказанного вытекает закономерный вывод: всё существующее должно иметь причину и, следовательно, Творца. При этом возникает дилемма: сотворил ли Он мир из чего-либо или же из ничего? А поскольку до сотворения ничего, кроме Него, не было, Он мог сотворить мир либо из ничего, либо из Себя самого. Но второй вариант исключается по той причине, что Творец нематериален и неразделяем; думающий иначе не должен был бы ни убивать насекомых, ни вообще употреблять в пищу животных, равно как и обвинять любого человека, творящего зло, поскольку он тем высказывал бы неуважение и даже наносил бы вред самому Творцу, частью которого является всё живое. Поскольку абсурдность подобного заключения очевидна, то можно заключить, что Творец создал мир из ничего (р. 15).
На основании всего вышесказанного автор приходит к следующему выводу:
Если человек и мир были созданы какой-либо вторичной причиной, то у этой причины, в свою очередь, должна быть своя причина, что ведет нас к некой первопричине, которая и является причиной всего сущего (р. 15—16).
Основное внимание Бакстер уделяет выяснению того, чтб именно является этой первопричиной.
Искомая первопричина (или Бог) должна быть более превосходная и совершенная, нежели всякое творение, ибо ничто не может произвести ничего, совершеннее самого себя. Таким образом, считает Бакстер, эта первопричина может быть только разумной личностью (р. 17). Далее он подчеркивает: ничего не может быть очевиднее, чем то, что никакая причина не может дать следствию больше того, чем обладает, и, значит, если бы первопричина не обладала могуществом, разумом и волей, то она никоим образом не могла бы снабдить человека тем, чего не имела бы сама (р. 18).
То, что первопричина, т. е. Бог, является всемогущим, очевидно из того, что Им сотворено: то, что дало человеку столько силы (а другим творениям еще больше), само должно обладать большим могуществом, чем что-либо из сотворенного.
Его дела также демонстрируют разум: удивительный порядок, разнообразие и целесообразность творений провозглашают мудрость Творца. Давший разум человеку, безусловно, сам обладает им еще в большей степени и превосходит разумностью всякое творение.
А из того, что человек, созданный по Его образу и подобию, обладает свободной волей, можно заключить наличие воли у Творца. Тот, кто создал всё, что нас окружает, включая имеющего свободную волю человека, мог сделать это только сознательно и по собственной воле (p. 18).
Какой бы ни была первопричина, она должна быть абсолютно совершенной, в противном случае она не смогла бы создать мир таким, каким мы его видим и отчасти знаем. Кроме того, она должна быть вечной, не имеющей начала, поскольку Ничто не имеет ни силы, ни способности действовать и потому не могло ничего создать. И если когда-либо было время, когда не было ничего, то ничего не было бы и сейчас. То же, что вечно, имеет совершенство в себе самом и не нуждается в причине своего бытия, являясь первопричиной всех причин. Не нуждается оно и в предсуществующей материи, чтобы творить всё существующее, поскольку, являясь первопричиной всего сущего, оно само в состоянии вызвать эту материю к существованию из ничего. Также первопричина должна быть абсолютно независимой и самодостаточной (p. 19).
Далее Бакстер отмечает такие качества первопричины, как свобода от любого несовершенства, бесконечность, вездесущность и непостижимость для человеческого разума (p. 20).
Первопричина может быть только одной — в противном случае она не может считаться первопричиной. На это, как отмечает Бакстер, указывали наиболее ученые из язычников, в числе которых он называет философов-стоиков.
Тот, кто сотворил весь мир из ничего и обеспечивает его существование в движении и порядке, должен обладать всемогуществом (p. 21) и бесконечной мудростью. В качестве иллюстрации Бакстер приводит удивительно сложное строение мельчайших насекомых, растений, птиц и зверей, а также строение человеческого тела — подобная демонстрация разумного замысла в творении занимает важное место и у других мыслителей XVII в., в частности у уже упомянутого Роберта Бойля, а также священника-натурфилософа Джона Рея (1627— 1705), автора трактата «Мудрость Божия, явленная в делах творения» (Wisdom of God, Manifested in the Works of Creation) (p. 22).
Бакстер весьма категоричен в оценке допустимости того, что первопричиной возникновения окружающего мира мог бы быть случай: по его мнению, Бедлам31 был бы слишком хорошим местом для человека, допускающего такую возможность (p. 23). Далее автор переходит к обоснованию таких качеств первопричины, как благость и святость (p. 28—31).
В заключение Бакстер подводит итог сказанному: творение (и прежде всего мы сами) провозглашает наличие первопричины всего сущего — разумной, вечной, единственной, ни от чего не зависимой, неизменной, вездесущей, всемогущей, непостижимой, абсолютно совершенной, благой, любящей и святой — то есть Бога (p. 32).
31 Известная психиатрическая больница в Лондоне.
Далее в своей работе Бакстер подробно рассуждает о таких вопросах, как отношение человека к Богу и его долг перед Ним, грех, Божья милость и др. Целью автора является не столько философский, сколько «практический» атеизм, а также, как уже было отмечено выше, поддержание и укрепление в вере сомневающихся и колеблющихся, а потому он в большей степени делает акцент на взаимоотношениях человека и Бога, а также на обосновании истин именно христианской веры (часть II трактата). Тем не менее его обоснование аргумента от разумного замысла можно считать одним из самых последовательных и убедительных. Неслучайно известный английский лексикограф и литературный критик XVIII в. Сэмюэл Джонсон назвал работу Бакстера лучшим собранием доказательств в пользу христианства32.
Ключевые слова: натурфилософия, естественная теология, первопричина, протестантизм, телеологический аргумент, аргумент от разумного замысла, существование Бога, христианство, пуритане, Роберт Бойль, Ричард Бакстер.
St. Tikhon's University Review. Series I: Theology. Philosophy. Religious studies.
2017. Vol. 73. P. 83-94
Koshelev Igor', Candidate of Science in Philosophy, Web Search Engine "Sputnik", 30 Goncharnaia Str., Moscow 115172, Russian Federation igor.a.koshelev@yandex.ru
Argument from Design in Richard Baxter's Natural Theology
I. Koshelev
This article deals with the teleological argument, or argument from design, as expounded by the famous English Protestant theologian Richard Baxter, one of the prominent English Puritans of the 17th century, in his work The Reasons of the Christian Religion. Natural theology, providing arguments for the existence of God based on reason and with no reference to the Revelation, has always played an important role during the whole history of theological thought. The most popular was the so-called teleological argument, or the argument from design, which stands out among all rational arguments for the existence of the Creator. It is known mostly due to the Fifth Way of the medieval scholastic philosopher Thomas Aquinas as well due to the famous work Natural Theology by William Paley, the English theologian of the 19th century. The foundation for the modern research in the area was established in the age of Scientific Revolution of the 17th century by English philosophers and theologians, particularly by Robert Boyle, who believed the teleological argument to be the key element of natural theology. His friend and confessor, Richard Baxter, the prominent representative of the Puritan natural theology, mostly known for his theological works, paved the way for natural
32 См.: Calloway K. Natural Theology in the Scientific Revolution. L.; N. Y., 2014. P. 53.
92
theology both in his own time and for the following centuries. His work is regarded as the best collection of arguments in favour of Christianity.
Keywords: first cause, philosophy of nature, natural theology, Protestantism, teleological
argument, argument from design, God's existence, rational design, Christianity, Puritans, Robert
Boyle, Richard Baxter.
Список литературы
Кошелев И. А. Рец.: Жан Пол Хиринг «Гуго Гроций как апологет христианства» // Философия религии: альманах 2014—2015 / В. К. Шохин, сост., отв. ред. М., 2015. C. 518—529.
Кошелев И. А. Телеологический аргумент в английской натурфилософии и естественной теологии XVII в.: Дис. ... канд. филос. наук. М., 2016.
Фома Аквинский. Сумма против язычников. Книга первая. М., 2004.
Фома Аквинский. Сумма теологии. Вопросы 1—64. М., 2006.
Baxter R. Now or Never. The Holy, Serious, Diligent Believer Justified, Encouraged, Excited, And Directed. L., 1837.
Baxter R. The Reasons of the Christian Religion. L., 1667.
Calendar of the Correspondence of Richard Baxter / N. H. Keeble, G. F. Nuttall, eds. Oxford, 1991. Vol. 1.
Calloway K. Natural Theology in the Scientific Revolution. L.; N. Y., 2014.
Heering J. P. Hugo Grotius as apologist for the Christian religion: a study of his work De veritate religionis Christianae, 1640. Leiden, 2004.
Hunter H. Robert Boyle (1627-1691): Scrupulosity and Science. Woodbridge, 2000.
Kaufmann U. The Pilgrim's Progress and Traditions in Puritan Meditations. New Haven, 1966.
Lennox J. Robert Boyle's Defense of Teleological Inference in Experimental Science // Isis. 1983. Vol. 74. P. 38-53.
Marshall W. Puritanism and Natural Theology. Eugene (OR), 2016.
Shanahan T. Teleological Reasoning in Boyle's Disquisition about Final Causes // Robert Boyle Reconsidered / M. Hunter, ed. Cambridge, 1994. P. 177-192.
The Practical Works of Richard Baxter. L., 1838.
Walker D. A. Puritanism and Natural Theology after the Restoration of 1660. Pontypridd, 1989.
Wallace D. Natural theology among the dissenters: Richard Baxter and his circle. Washington (D. C.), 1992.
Wallace Jr. D. Shapers of English Calvinism. Oxford, 2011.
References
Calloway K., Natural Theology in the Scientific Revolution, London, New York, 2014.
Foma Akvinskij, Summa protiv jazychnikov. Knigapervaja, Moscow, 2004.
Foma Akvinskij, Summa teologii. Voprosy 1—64, Moscow, 2006.
Hunter H., Robert Boyle (1627-1691): Scrupulosity and Science, Woodbridge, 2000.
Kaufmann U., The Pilgrim's Progress and Traditions in Puritan Meditations, New Haven, 1966.
Keeble N. H., Nuttall G. F., eds., Calendar of the Correspondence of Richard Baxter, Oxford, 1991.
Koshelev I. A., "Recenzija: «Zhan Pol Hiring Gugo Grocij kak apologet hristianstva»", in: Filosofija religii: al'manah 2014—2015, Moscow, 2015, 518-529.
Lennox J., "Robert Boyle's Defense of Teleological Inference in Experimental Science", in: Isis, 74, 1983, 38-53.
Marshall W., Puritanism and Natural Theology, Eugene (OR), 2016.
Shanahan T., "Teleological Reasoning in Boyle's Disquisition about Final Causes", in: Hunter M, ed., Robert Boyle Reconsidered, Cambridge, 1994, 177-192.
Walker D. A., Puritanism and Natural Theology after the Restoration of 1660, Pontypridd, 1989.
Wallace D., Natural theology among the dissenters: Richard Baxter and his circle, Washington (D. C.), 1992. Wallace Jr. D., Shapers of English Calvinism, Oxford, 2011.
